Текст книги "Тотем Козерога"

Автор книги: Сергей Джевага

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

курятниках и едите плохую пищу.

– Он прав, – согласился я и грустно улыбнулся – воспоминание о городе вернуло

чувство тоски. Перед взором вспыхнули картины разрушений, тьма, трупы, пирующие

демоны-навии. – У вас лучше. Вода вкусная и воздух чистый.

– Я же говорила! – торжествующе воскликнула Злата и показала язык. – Сворачивай

направо, почти пришли.

Мы обогнули несколько покосившихся сараев и очутились на подворье небольшой

бревенчатой избы. У крыльца на бревне сидела древняя старуха, подслеповато

щурилась на яркое солнце и что-то усердно толкла в большой деревянной ступке. На

нас внимания не обратила. У дровяника возился светловолосый худощавый мальчишка.

Усердно рубил поленья и складывал в ровные поленницы. Глянул исподлобья, бросил

топор и медленно подошел. Протянул худую ладошку, преувеличено серьезно сказал:

– Серогост.

Я похлопал глазами в недоумении, но сообразил – имя такое. Поставил ведра,

положил на траву коромысло и пожал протянутую руку. Таким же серьезным тоном

произнес:

– Очень приятно. Александр.

Он кивнул, окинул меня долгим изучающим взглядом. Оглянулся на Злату и буркнул:

– Почему так долго? Матушка заждалась. Тесто замешено, пора хлеб печь, а тебя

где-то носит.

– Отстань! – фыркнула девушка, в негодовании тряхнула гривой светлых волос. –

Нашелся воспитатель. От горшка два вершка, а туда же. Я с Сашей разговаривала и

травы собирала. Он из города приехал, будет жить у Велимира…

Злата топнула ногой и погрозила мальчишке. Тот еще больше насупился и пообещал:

– Вырасту и поколочу, будешь знать. Беги к маме, а то нажалуюсь.

– Ябеда! – обиделась девушка. Обернулась ко мне и подарила ослепительную улыбку.

– Спасибо за помощь, Саша. Но мне, правда, бежать надо. Если хочешь, то приходи

после заката на озеро. На берегу у плакучих ив молодежь гуляет. Там и

встретимся, с ребятами познакомлю.

Я кивнул, невольно засмотрелся на белую и нежную шею, пылающие рыжиной пышные

волосы. Опустил взгляд чуть ниже, но тут же перевел на землю, от греха подальше.

Девушка заметила, покраснела от удовольствия, радостно засмеялась и убежала в

избу.

– Дура! – хмуро изрек паренек, глядя сестре вслед. – Даром, что старше. В голове

одни опилки.

– Нет, – ухмыльнулся я, искоса глянул на мальчишку – серьезный и деловой, губы

плотно сжаты, а брови нахмурены. – Блондинка. Кому-то очень повезет… Тебе помочь

с дровами?

– Обойдусь, – отмахнулся Серогост. – Тем более закончил уже.

Паренек спешит вырасти, стать взрослым, сильным и могучим. Во всем копировал

старших: сложил руки на груди, придал лицу серьезное выражение. Двигаться

старался неторопливо и вальяжно, но получалось плохо. В жестах то и дело

проскальзывало нечто мальчишеское, порывистое и бесшабашное.

Серогост вернулся к дровянику, подобрал топор и спрятал в сарае. Поправил

поленницу, взял ведра и отнес в дом. Через минуту появился вновь. На губах

ехидная улыбка, глаза радостно сверкали.

– Получила, – сообщил он с удовлетворением. – Матушка у нас суровая.

Внимание привлек звон металла, азартные возгласы, возня и стуки. Мальчишка

встрепенулся. Воровато глянул на старуху, но та невозмутимо толкла в ступке,

что-то бормотала под нос. Паренек поколебался, шепнул:

– Пошли, посмотрим, как Ворон с Борисом тренируются!

– Пошли, – согласился я тихо. – А тебе не влетит, как Злате?

– Влетит, – поморщился малец. – Но если никому не скажешь, то может и обойдется.

– Нем как рыба! – пообещал я.

Хотел перекреститься, но вспомнил, что тут не принято. Вместо этого подмигнул и

сделал загадочное лицо. Мальчишка поверил, улыбнулся. Мы на цыпочках пересекли

двор, спрятались за сараем. Потом юркнули в кусты, пробрались через густые

заросли. Звон металла стал оглушительным, послышалось шумное сопение, уханье.

Ветки раздвинулись, мы вышли на небольшую полянку, окруженную раскидистыми

вишнями и грушами.

На маленьком пятачке топтались два дюжих обнаженных по пояс парняги. Оказывается

Вадик не такой уж и большой, все познается в сравнении. Ребятам на вид и

семнадцати нет – круглые румяные лица еще в юношеском пушку. Но ростом даже выше

моего друга. Толстые руки бугрились канатами мускулов, разгоряченные тела

блестели от пота.

Ребята сжимали в руках настоящие железные мечи, осыпали друг друга мощнейшими

ударами. На первый взгляд бой показался бестолковым боданием двух носорогов.

Парни сопели и пыхтели, хакали как дровосеки, тяжеловесно переступали с ноги на

ногу. Но вскоре я заметил систему, понял, что работают расчетливо и вдумчиво:

проводят финты, разят из разных позиций, стараясь пробить защиту. Парни

сходились и расходились, делали выпады, рубили с плеча, кололи.

– Садись, – шепнул мальчишка и дернул за рукав. – Будем смотреть.

– А зачем они это делают? – спросил я, с удивлением глядя на сражающихся.

Присел на траву и устроился поудобнее. Паренек умостился рядышком, горящими

глазами следил за парнями.

– Как зачем? – фыркнул он. – Тренируются. А как иначе ратным искусством

овладевать?

– Понятно, – пробормотал я. – Но почему мечами? Сейчас век огнестрельного

оружия. С саблей или шпагой никого не подпустят, расстреляют загодя. К тому же

есть бомбы, ракеты… Нет, если для общего развития, то не спорю. Мускулы

накачать, координацию повысить…

– Против хорошего меча никакая бомба не поможет, – уверенно сказал паренек и

смерил меня презрительным взглядом. – Ты что, с луны свалился?

– Можно и так сказать… – задумчиво произнес я и покачал головой.

Украдкой посмотрел на ауры парней. Вокруг обоих плотные белые ореолы повторяющие

контуры тел. Длинные тяжелые мечи сверкали зловещим багровым светом. Каждый удар

сопровождался яркой вспышкой, отдаленными раскатами грома. Земля мелко

подрагивала, стонала. Почти физически я ощутил, что ауры поединщиков сродни

сверхпрочному сплаву. Сдержат любую пулю, гранату или снаряд. Мечи –

концентрированные сгустки боевой ярости и гнева. В них разрушительная мощь

вулканов и землетрясений, торнадо и молний…

Да, Серогост прав, – подумал я. – Ребят очередью из пулемета не срежешь и

гранатами не забросаешь. Но как умудрились из аур сделать подобие бронекостюмов?

Когда-то читал, что йоги и прочие просветленные посредством медитаций умеют

уплотнять кожу, замедлять сердцебиение, управляют организмом как хорошей

машиной. Потом сидят под водой по полчаса, ходят босиком по битым стеклам и

раскаленным камням, спят на досках с вбитыми остриями кверху гвоздями. Но чтобы

подобное творили с энергетической составляющей! А мечи? Чувствуется – такой

клинок разрежет бетон или легированную сталь. Чудится мне, что эти два конопатых

и светловолосых парня с легкостью положат отряд отборнейших американских

спецназовцев. Да и сверхкрутые «храмовцы» спасуют… Ох, и непростая тут

деревенька… Интересно, какие еще сюрпризы подстерегают?

Картинка перед глазами мигнула, взор проник на второй уровень, более глубинный,

теневой… На бескрайней серой равнине кружили два закованных в блестящий

серебристый металл воина. Доспехи толстые и мощные, как броня танков. Из щелей

забрал били лучи белого света, руки и туловища бойцов опоясывали кольца

жемчужного сияния. Длинные вычурные клинки сталкивались и разлетались, выбивали

снопы оранжевых искр. Каждый шаг воинов сопровождался землетрясением, по твердой

как асфальт почве змеились мелкие трещинки, взвивались столбики пыли. В темном

мятущемся небе сверкали ветвистые молнии. Мгновения темноты чередовались с

ярчайшими вспышками, картинка получалась двумерной и резкой, контрастной.

Я отпустил теневое зрение, вновь очутился в саду. Над головой голубое небо и

яркое солнце, вокруг сочная зелень, шорох листьев и пение птиц. С трудом

успокоил дыхание, стер со лба холодный пот. Осторожно покосился на мальчишку –

не заметил ли моих странностей. Но тот поедал глазами парней, азартно кричал,

подбадривал. Вздрагивал всем телом, будто порывался вклиниться в тренировочный

бой и показать дуракам, как правильно бить.

Бойцы устали. Лица раскраснелись, движения стали замедленными и неверными.

Тяжело дыша, парни кружили по полянке, угрюмо смотрели друг на друга, пытаясь

найти брешь в защите, поймать хитростью. Но я понял – силы и мастерство примерно

равны. Победит тот, кто умудриться устоять на ногах.

– Ты за кого болеешь? – спросил я у паренька.

– За того, кто выиграет, – безапелляционно заявил тот. – Но уже четвертый бой не

могут решить кто лучше.

– Удобная позиция, – признал я. Глянул на бойцов и спросил: – Братья?

– Ага, – кивнул мальчишка. Стиснул кулаки и крикнул: – Ну что же вы? Ворон

поднажми! Бориска, не спи, он открытый! Бей!..

– Сам когда вырастешь, тоже будешь сражаться? – с улыбкой поинтересовался я.

– Конечно! – горячо воскликнул Серогост. – Уж тогда покажу, как надо биться…

Главное, чтоб в ученики один из волхвов принял. Но я буду стараться, выучусь…

Паренек помахал кулаками в воздухе, сокрушая невидимого противника. Лицо

раскраснелось, в глазах лихорадочный блеск. Я понял, что в воображении видит

себя могучим и непобедимым воином, с пылающим взором и гордой осанкой. Улыбнулся

краешком губ – детское самолюбие хрупкая вещь, – и поинтересовался:

– А без ученичества никак? Можно и просто тренироваться, заниматься с мечом.

Паренек тяжело вздохнул и скривился, открыл рот, дабы ответить. Но его

опередили. Послышались звуки шагов и хруст веток, раздался густой хрипловатый

голос:

– Нельзя! Лишь ученики волхвов имеют право брать в руки оружие.

Я обернулся и увидел Велимира. Старик белой тенью застыл на краю полянки.

Поглаживал длинную седую бороду и улыбался. В левой руке длинный резной посох –

скорее символ власти, а не опора для одряхлевшего тела.

Парни остановили бой, опустили мечи и низко поклонились.

– Гой еси, Велимир! – прогудели в один голос.

– Поздорову, молодцы! – сказал старик. – Продолжайте. Я не к вам.

Бойцы пожали плечами, скользнули заинтересованными взглядами по мне и мальчишке

– видимо раньше не замечали увлеченные учебным сражением, – отвернулись и стали

в стойки, вновь зазвенели мечами.

Волхв бросил взгляд на мальчишку и нахмурился. Серогост вздрогнул и повертел

головой в поисках пути отступления. Но понял, что пойман на месте преступления.

Скорчил унылую физиономию и шепнул одними губами:

– Теперь точно накажут.

– Обязательно, – пообещал старик. – Тебе еще рано думать об ученичестве. Года

через два пройдешь Посвящение, обретешь взрослое имя и бога-покровителя… Вот

тогда и поговорим. А теперь марш домой! Иначе отец сегодня узнает, куда

постоянно убегаешь.

– Дедушка Велимир! – взмолился мальчуган. – Но интересно же! Я тоже хочу быть

волхвом!..

– Путь мудрости осилит не каждый, – сурово сказал старик. Но глядя на жалобную

физиономию паренька, сжалился и добавил: – Однако у тебя есть все для того,

чтобы достигнуть вершин, Серогост. Мечты имеют обыкновение сбываться… А теперь

брысь! Еще раз застану на тренировочной площадке, точно скажу отцу.

– Спасибо, дедушка Велимир! – воскликнул осчастливленный паренек. Вскочил на

ноги и поклонился. – Я буду стараться, докажу! Я смогу, сумею!..

Мальчишка развернулся и помчался так, что пятки засверкали. Юркнул в кусты,

растворился среди густой листвы и пышных раскидистых лопухов. Громкий треск

веток и топот босых ног быстро затихли.

– Сорванец, – поморщился Велимир, – Еще намучаемся с ним.

– Но он знает, чего хочет, – возразил я. – Это редкость даже для взрослых.

Поднялся с земли, отряхнул пыль и налипшие травинки. Морщинистое лицо волхва

разладилось, губы растянулись в добрую понимающую улыбку.

– Вижу, нашел друга. Ты прав, мальчик хороший и подает большие надежды. В нем

есть сила воли и свобода духа. Осталось привить чувство справедливости, научить

отличать черное от белого.

– Сам научится, – отмахнулся я. – Рано или поздно.

– Тоже верно, – степенно кивнул старик. – Умный – тот, кто читал много книжек.

Мудрый – кто испытал на своей шкуре. Первое – пустая скорлупа от ореха, а второе

– горьковатое, но питательное ядрышко. Но я не зря сказал, что путь мудрости

труден и тернист. Один человек сломается и прогнется под ударами судьбы. Другой

окрепнет, превратиться в булатный клинок. Суть в том, что ломких людей гораздо

больше. Надо распознать. А потом или бросать с обрыва, чтобы расправил крылья,

или просто учить твердо ходить по земле.

– Жизнь не спрашивает, каков ты, – пробормотал я. – И есть ли у тебя крылья.

Бросает и смотрит с гаденьким любопытством садиста – полетишь или превратишься в

кровавое пятно. Поневоле приходится раскрывать парашют.

– Хорошо, когда он есть, – подхватил Велимир, добавил без улыбки: – И неплохо

если раскроется. Но это философия, а нам надо ходить по земле, даже если витаем

в облаках…

– Золотая середина? – спросил я.

– Да, – серьезно сказал волхв. – Древние греки были правы. Равновесие, гармония

– вот в чем истина. Крайности – удел незрелых людей.

Грохотом клинков заложило уши. Я поморщился и покосился на ратников. Ребята

старались, махали клинками и кружились по поляне в завораживающем танце. Сначала

работали напоказ, для волхва. Потом увлеклись и забыли об окружающем. Сверлили

друг друга грозными взглядами, взрывались сериями ударов. Молниеносно сходились

и разлетались как драчливые петухи. Мускулистые тела блестели от пота, губы

кривились в жестких усмешках. Лица пунцовые, в глазах обоих сверкало торжество и

радость битвы. Похоже, открылось второе дыхание.

Волхв заметил мой интерес, тоже присмотрелся. Одобрительно покивал, спросил

невзначай:

– Как тебе молодцы? Внешность обманчива, не правда ли?

– Хорошие бойцы, – лаконично ответил я. Немного помолчал и добавил: – Лучшие из

тех, что я видел. Используют внутренние ресурсы, мастерски распределяют энергию…

Чародеи?..

– Нет, – улыбнулся Велимир. – Богатыри.

– Ого! – удивился я. – Но я думал…

– Сказки? – хмыкнул старик. – Нет, Саша. Богатыри существовали. Есть и сейчас.

Великие бойцы, непобедимые и могучие ученики волхвов, вместилища той загадочной

субстанции, что зовется Русским Духом. В мифах и преданиях скрывается гораздо

больше, чем просто фантазия, страхи и чаяния народа. Ты должен понять – то, что

ранее считал вымыслом, и есть реальность. Картонный мир – это тот, в котором

живут люди сегодня. О прошлом заставили забыть, стерли память…

– Но зачем? – воскликнул я. – С какой целью?

– Народом, что не помнит своего прошлого легко управлять, – с грустью сказал

старик. – Старейшины задумали великое. Объединить нации Земли, создать единое

правительство, стереть различия между людьми. Всеобщая глобализация, интернет,

телевидение… Лет через двести будет три-четыре громадных государства. Через

пятьсот мы перестанем быть русскими, англичанами и китайцами. Станем просто

землянами.

Глаза Велимира потускнели, лицо еще больше постарело, осунулось. Я посмотрел на

волхва и понял, что ошибся. Нет, сейчас он выглядел именно тем, кем являлся –

очень старым, безумно уставшим от тяжкой ноши человеком. Внутренний огонь,

отблески которого постоянно светились в глазах, обманывали, заставляли верить в

другое. Внутри – яростный и молодой воин, снаружи – дряхлый старец… Ведь часто

бывает… Смотрим на внешность, но подсознательно видим душу, энергию. Зеркала

души никогда не обманывают. Потому испытываем гадливость при виде, казалось бы,

красивого, успешного человека. И тонем в сияющих омутах глаз другого,

неприметного и серенького.

Я неловко прокашлялся, отвел взгляд. Моменты слабости бывают у каждого. Мы всего

лишь люди…

– А чем плохо быть землянами? – проворчал я. – Закончатся войны, исчезнут

границы, национальная и религиозная неприязнь.

– Не плохо, – грустно сказал Велимир. – Но все в нашем мире не зря. И народы

тоже. У каждого своя миссия, предназначение. В целом мы составляем единый

организм, что зовется человечеством. Лучше привести к гармонии, чем убивать одни

органы и развивать другие.

– Оставим желудок и превратимся в одноклеточную амебу, – хмыкнул я. – Или мышцы.

Тогда можно опять на пальмы и жрать бананы.

– И смех, и грех, – улыбнулся волхв. – Ты правильно понял. Когда-нибудь мы

действительно объединимся, но пока надо сражаться за то, чтобы остаться самими

собой.

– Потому и тренируетесь? – спросил я и кивнул на звенящих мечами бойцов. –

Набираетесь сил, а потом в бой, на баррикады?

– Нет, – поморщился Велимир. – Мы сражаемся иными методами. А боевая подготовка…

В здоровом теле, здоровый дух.

– Занятно, – проворчал я. – Потому и живете на лоне природы, не принимаете

ничего извне?

– Хм… – пробормотал старик, задумчиво потеребил бороду. – Думаешь, мы фанатики и

не пользуемся благами цивилизации из глупого желания жить по старинке?

– Не прав? – поддел я. – Хотя понимаю… вещи привносят мысли. Человеку городскому

некогда думать о духовном и следовать заветам предков. Ведь есть интернет,

мобильный телефон, автомобиль, дурацкая, никому не нужная работа. Если дать хотя

бы часть этого молодежи, то разбегутся, умчаться исследовать внешний мир.

– Отчасти прав, – сухо ответил Велимир. – Но мы обязаны идти в ногу со временем,

иначе погибнем. Потому и отправляем учеников в города. Одного знаешь – Вадим…

Была бы возможность, то пользовались компьютерами, электроникой.

– Что мешает? – произнес я. – Поставьте ветряки, генераторы, спутниковые

тарелки.

– Есть… причины, – увильнул волхв. – Желаешь прогуляться?

Я бросил взгляд на бойцов. Все-таки выдохлись, попадали на истоптанную траву.

Лежали, подставляли разгоряченные лица прохладному ветерку. Громадные мечи

тускло блестели на земле. Я прикинул в уме, недоверчиво хмыкнул. Ребята

невероятно долго держались. Обычный человек двуручной оглоблей и пяти минут не

помашет, свалится без сознания… Я посмотрел на старика и кивнул.

– Пойдемте.

– Замечательно, – улыбнулся Велимир.

Повернулся и двинулся в проход меж деревьями, отодвинул низко нависшие ветки.

Показалась широкая дорожка. По обе стороны утопающие в зелени садов бревенчатые

избы. Мы неспешно пошли по тропинке, молча любовались пейзажем, дышали воздухом.

Старик о чем-то напряженно размышлял, размеренно шагал, переставлял посох. Но

быстро пришел в себя, спросил:

– Как тебе наша деревня, люди?..

Я задумался, огляделся вокруг. Глубокая лазурь неба над головой, сочная зеленая

листва и травы, коричневые крыши домов… Да, пожить здесь было бы неплохо.

Спокойно и безопасно. Тихая заводь посреди бушующей бури. В таких местах

особенно хорошо думается, решения приходят сами собой. А мне надо поразмыслить,

ох как надо!..

– Тут очень спокойно, – осторожно произнес я. – И люди хорошие, светлые… Но вы

ведь не для того искали, чтобы узнать мое мнение и поговорить о Вечном?

– Да, – не стал отрицать старик, глянул из-под нахмуренных бровей. – Ты меня

беспокоишь.

Я с усилием улыбнулся, постарался сохранить непринужденный вид.

– Чем именно?

– Вадим верно подметил, – медленно произнес волхв и сверкнул глазами. – На тебя

многое свалилось. Больше, чем способен выдержать человек. Тотем обязывает. Ты

теперь не просто человек. Маг! Хранитель! Страж Солнца!.. От тебя зависит, куда

пойдет человечество, и кем станут люди…

– Могли бы и не напоминать, – поморщился я. – Но я не хочу быть поводырем или

пастырем, не желаю править!

– В том-то и дело, – вздохнул Велимир, устало покачал головой. – Правят

Старейшины. А ты должен Хранить, не вмешиваясь в ход истории. Предпоследнее

поколение магов погибло, не успев воспитать следующее. Книги и знания утеряны,

естественный ход вещей нарушен. Те, кто обязан скрытно помогать, теперь дергают

за ниточки целые народы. И не хотят уходить, хотя их время давно вышло. Мир

медленно и неуклонно катиться в пропасть.

– Армагеддон? – буркнул я.

– Возможно, – кивнул волхв. – Но скорее просто переродимся в бездушных кукол,

рабов, изгадим планету, а потом убьем самих себя.

– А Старейшины? – спросил я. – Что с ними? Насколько понимаю, в покое не

оставят.

– Ты угроза, – ответил Велимир. – Старые маги знают о твоем существовании. Та

сила, что переполняла их многие столетия, переходит к новому поколению.

Старейшины надеются, что убив вас, вернут могущество.

– И что вы предлагаете? – фыркнул я. – Выучится, а потом провозгласить себя

Добром, пойти и зверски зарезать нечестивцев?

– Нет, – улыбнулся волхв. – Зачем крайности? Тебе главное выжить и сохранить

остальных носителей Тотемов. А Старейшины сами умрут. Уходящая Сила заберет и

долголетие. Останется лишь разрушить установленную систему…

– То есть предлагаете сидеть тихо и не дергаться, – понял я. – Что ж, в этом

есть здравый смысл… Вы упомянули про порталы и нечисть. Не то, чтобы меня сильно

интересовало, но для общего развития… Вадим тоже намекал, что эльфы, гномы и

боги существуют.

– Так и есть, – произнес Велимир. – Давным-давно Земля была связана с иными

реальностями особыми вратами. Люди путешествовали по мирам так же легко, как

допустим из города в город. Множество порталов разбросаны по планете в

определенных узловых точках, где происходили всплески подземной энергии. Этим и

можно объяснить строго географическое распространение нечисти. К примеру, три

портала находились в северной Европе. Оттуда и явились те существа, которых

знаем теперь как эльфы, гномы, великаны и прочие. На Руси – домовые, кикиморы,

лешие… Надеюсь, смысл понял. Старейшины разрушили врата в преддверии войны с

волшебниками и богами. Оттуда могла прийти помощь и спутать карты… А боги –

психоэнергетические сущности, олицетворения силы народов, их Дух. Богом мог

стать обычный человек, получив силу племени, бог мог родиться из сгущенных

мыслей людей. Есть даже особый механизм – Эгрегор, позволяющий создавать богов…

Мимо скользили сады и огороды, виднелись избы, колодцы, сараи и сеновалы. Во

дворах кричали петухи и лаяли псы, промелькнула стайка жирных важных гусей…

Картина пасторальная, спокойная и немного волшебная – из иного времени и другого

мира. А однажды прошли мимо настоящей кузницы. Над маленькой избушкой поднимался

столб дыма, пахло гарью и слышались частые звонкие удары металла по металлу. Я

замечал жителей. Мужчины, одетые в простые рубахи, штаны и лапти занимались по

хозяйству: ремонтировали дома, работали в огородах. Мелькали женщины, босоногие

дети…

Мы неспешно шли по тропинке, волхв рассказывал, объяснял. В конце концов, не

выдержал и закашлялся, тряхнул седой бородой. Хотел продолжить, но взглянул на

меня и осекся. В голубых глазах промелькнуло беспокойство.

– Саша… – произнес он.

– Да? – отозвался я.

– Тебя что-то гложет? – медленно спросил Велимир.

– Нет, – ответил я и мотнул головой. Отогнал ладонью нахального шмеля, что

вздумал погудеть на ухо. – С чего вы взяли?

– Я вижу в тебе внутреннюю борьбу, – сказал старик, окинул меня подозрительным

взглядом. – Не хочешь рассказать?

– Не хочу, – отрезал я, добавил сухо: – Все хорошо.

– Саша… – осторожно произнес Велимир. – Ты можешь на нас положиться. Поможем и

подскажем, научим, защитим…

Я посмотрел на волхва и горько усмехнулся. В глазах Велимира понимание и

сочувствие, на губах добрая улыбка. Старик белый как лунь, даже кожа казалось,

мерцала внутренним светом. Бородатый и седоволосый, с посохом в руках. Волшебник

из сказок, мудрец и провидец…

Он не обманывает, – с содроганием подумал я. – По крайней мере, в этом. Он и

Вадим будут рядом, подставят плечи и вытрут слюни как неразумному дитяти, научат

обращаться с силой, дадут кров и пищу. Просто так, потому что мне действительно

нужна помощь, а не из корысти. Никогда не заставят что-то делать, не

воспользуются и не солгут.

– Я знаю, – глухо пробормотал я, выдержав прямой взгляд старика. – Знаю… И я

благодарен.

– Тебе не дает покоя гибель города, – догадался Велимир.

– Предлагаете смириться? – спросил я.

– А что остается? – скорбно сказал старик.

– Хорошо, – кивнул я.

– Хорошо? – воскликнул волхв, удивленно вытаращил глаза.

– Да, – проворчал я, сделал вид, будто увлеченно разглядываю большой раскидистый

дуб справа от тропинки. – Люди погибли, их не вернешь. Демона победить нельзя.

Остается радоваться, что выбрался. Через несколько дней забуду, заживу новой

жизнью. Память человека так устроена, что в ней быстро стирается плохое…

– Неужто сможешь? – поразился Велимир.

– Сейчас иные люди, – буркнул я и упрямо наклонил голову. – Мы умеем

контролировать эмоции, можем приспосабливаться к чему угодно. Новый виток

эволюции, пока незаметный, но слишком явный для внимательного взгляда. Если

разразится ядерная война, прилетят зеленые человечки с Лучом Смерти или выползет

Ящер из недр Земли, то никто не удивиться. Люди просто приспособятся, выживут

любой ценой. Мы хуже тараканов, мы – вирус. Думаете, почему я еще в здравом уме?

Почему не бьюсь в истерике, не дрожу от ужаса? Потому, что разум акцентирует

внимание не на проявлении проблемы, а на ее решении, остальное отметает как

мусор.

По мере того как я говорил, глаза Велимира раскрывались все шире, а челюсть

отвисала. Более растерянным я его не видел.

– Возможно ты и прав… Однако я вижу иное. Ты – Козерог! Твой Тотем отличается

большой стабильностью и выносливостью. Ты – Камень, Земля… И ты не умеешь врать,

Саша.

– Хм… – пробормотал я угрюмо. – Всегда казалось, что наоборот. Ну да ладно… Мои

чувства роли не играют. И потерянного не возвратишь. Я победил колдуна, убежал

от волшебницы и солдат, обошел стороной Проклятого Охотника. Неужели думаете,

что хочу вернуться в пекло?

– Надеюсь на твое благоразумие, – вздохнул волхв. – А насчет колдуна ошибаешься.

Ведьмы сказали, что мистик сбежал перед твоим пробуждением. Обратился в ворона и

улетел.

– Я думал, что победил Платона, – произнес я задумчиво.

– Ты заключил его в ту же клетку, в которую мистик хотел посадить тебя, – сказал

волхв. – Но он – Мастер Снов, причем очень опытный.

– Ясно, – кивнул я. – Учтем.

Отвернулся и с тоской посмотрел в небо. На лазурное поле набежали белые барашки

облаков. Мелькали быстрые ласточки, гонялись за черными точками мух и жучков.

Солнце начало клониться по небосводу, но до вечера еще далеко. Теплый и сладкий

воздух пьянил, кружил голову. Уши улавливали шелест листвы и шепот ветра,

далекие голоса, крики детей. Где-то сонно пролаял пес, замычала корова.

Красота природы разозлила еще больше. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул,

попытался очистить мозг от ненужных мыслей. Не получилось. Перед взором быстро

мелькали картинки: солнечные и шумные улицы Славгорода, лица друзей,

сотрудников, родных, просто соседей. Затем чернота, трупы, стеклянные глаза

мертвецов, прозрачные зыбкие грани реальности, скелеты деревьев, домов…

– Саша, – послышался преувеличено спокойный голос Велимира.

– Что? – спросил я и открыл глаза.

На губах старца слабая улыбка, в глазах грусть и понимание. Борода и волосы

развивались на ветру, немного распушились и окружили волхва серебристым ореолом.

– Я тебя кое с кем познакомлю, – сказал волхв. – Пойдем. Возможно, получишь

ответы на вопросы, найдешь себя…

Велимир поманил рукой и ушел вперед. Я помедлил, посмотрел на прямую, как доска

спину старика, гордо вскинутую голову. Пожал плечами и догнал. Старик молчал,

вновь о чем-то задумался. Быстро шагал, решительно вбивал посох в твердую почву.

Тропинка вывела за пределы деревни. Впереди шумел лес. Кроны деревьев подпирали

небо, между стволами густой кустарник. Дорожка сузилась, превратилась в едва

заметную тропку. Ноги ступали по мягкому ковру сухих прошлогодних листьев. Ветки

цеплялись за одежду и царапали кожу. В воздухе витал приятный запах терпкой

листвы и древесной смолы. В уши врывались тысячи шорохов и скрипов,

попискивание, хлопанье крыльев. Я то и дело пригибался, отодвигал листья и

отмахивался от липкой паутины. Ругался про себя и старался не потерять из виду

белый балахон волхва. Тропинка вилась между деревьями, пряталась под листьями,

снова проявлялась, убегала дальше.

Лес стал гуще, вокруг сгустился зеленоватый полумрак. Деревья превратились в

грозных исполинов, дряхлых старцев увешанных покрывалом пушистого мха. Листва

убежала в невообразимую высь, внизу лишь сухие сучья и толстая морщинистая кора.

Создалось впечатление, будто иду в огромном торжественном зале. Деревья –

колонны поддерживающие потолок, мох и листва – пышный персидский ковер. Кое-где

виднелись огромные дупла. Из черных провалов за мной следили чьи-то холодные

взгляды, чувствовалось движение, уши улавливали шорохи. Воображение рисовало

жутких мохнатых тварей с глазами как фонари и большими зубастыми ртами. Я зябко

ежился и поводил плечами. Слишком уж быстро мелкий подлесок перешел в древнюю

как сама Земля чащу. Атмосфера вечности, многих веков почти физически давила на

плечи, заставляла пригибаться и втягивать голову в плечи.

Волхв обернулся и спросил:

– Что-то случилось?

– Не знаю, – проворчал я, настороженно прислушался и указал пальцем. – Так

кто-то есть.

Слева от тропинки чудилось движение. Между стволами двигались смутные тени,

раздавался скрип, мягкие шаги. Появились тусклые зеленоватые огоньки похожие на

глаза. Но сразу потухли, растворились в полутьме.

– Не беспокойся, – произнес Велимир. – Всего-навсего лешаки. Охраняют заветную

рощу от непрошенных гостей. Но нас не тронут, мы же свои.

– Чудесно, – буркнул я. – А если бы я был один?

– Тогда завели вглубь леса и растерзали, – серьезно сказал волхв. – Лешие злые

существа, но чтят дружбу с людьми.

Я отвернулся, постарался не смотреть по сторонам. Чужие взгляды еще некоторое

время преследовали, сверлили спину. Но постепенно потеряли интерес, отпустили.

Зеленые гнилушки глаз вспыхнули и погасли, топот и скрипы затихли.

– А что за роща? – спросил я.

– Сейчас узнаешь, – отмахнулся Велимир. – Пришли.

Волхв остановился и оперся на посох, посмотрел вперед. Я с недоумением огляделся

и почесал затылок. Лес как лес: одинаковые деревья, трава, кусты. Что он имел

ввиду?.. Хотел спросить, даже открыл рот, но тут же ощутил…

Впереди черта. Невидимая, но осязаемая. За ней древние деревья, лес, трава…

Однако совсем другие. Приглядевшись внимательнее, я увидел, что стволы

расположены ровными рядами. В каждой линии строго определенные породы. В одной –

березы, в другой сосны, в третьей дубы… Сквозь разрывы в кронах падал чистый и

радостный солнечный свет, заливал рощу золотистыми лучами. На листьях блестели и

переливались капли росы. По веткам прыгали мелкие птицы, мелькнул пышный беличий

хвост…

– Что…

– Тебе туда, – перебил волхв. Поднял руку и указал на просвет меж деревьями. –

Дойдешь до центра, а там поймешь, что и как.

– А вы? – спросил я.

– Мне там нечего делать, – усмехнулся старик. – Только помешаю. Потом вернешься

той же дорогой.

– И сколько мне там сидеть? – фыркнул я.

– Столько, сколько потребуется, – твердо сказал волхв. – Иди!