Текст книги "Последний завет"

Автор книги: Сэм Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Дорожка привела ее к зданию, перед который красовалась каменная плита с высеченной на ней надписью: «Добро пожаловать на факультет изучения Ближнего Востока». Лола взлетела по лестнице центрального крыльца и очутилась в холле. По стенам были развешаны картины, которые входили в фокус и выходили из фокуса, по мере того как Лола проходила мимо каждой из них. Приблизившись к регистрационной стойке, она увидела разложенные на конторке рекламные проспекты. Лола выбрала «Симулятор мирных переговоров» и пошла дальше.

Не успела она сделать и двух шагов, как внезапно перенеслась в помещение для переговоров. Эту комнату нельзя было спутать ни с какой другой – длинный овальный стол, вокруг которого располагалось не менее двух десятков стульев. Напротив каждого кресла красовались именные таблички, и все места в зале были заняты. Мэгги увидела президента, государственного секретаря, несколько других знакомых лиц из вашингтонской администрации, а также лидеров некоторых «умеренных» арабских государств, Евросоюза и России. Вдоль стен, на довольно приличном удалении от стола переговоров, располагались стулья для экспертов. Мэгги приблизилась к группе американских советников. Она тотчас узнала Брюса Миллера и Роберта Санчеса, рядом с которыми сидела, закинув ногу на ногу, симпатичная женщина с длинными темными волосами и точеной фигуркой. В глаза бросалось отсутствующее выражение на ее лице и потухшие глаза. Это означало, что в данный конкретный момент ею не управлял ни один из игроков. На аккредитационной карточке, висевшей у нее на груди, значилось: «Мэгги Костелло, переговорщик со стороны США».

– По крайней мере про меня не забыли… – пробормотала Мэгги, с интересом разглядывая саму себя.

Только сейчас она обратила внимание на то, что подавляющее большинство аватаров, сидевших в зале, вели себя столь же «активно», что и «переговорщик со стороны США». Стало быть, они были здесь просто для антуража. Манекены. Мэгги, впрочем, отдала должное дизайнерам «Второй жизни» – сходство с реальными лицами было несомненным.

А затем Мэгги увидела, что двое сидевших за круглым – точнее, овальным – столом, «не спали». Они сидели друг напротив друга и играли за Якова Ярива, премьер-министра Израиля, и Халиля аль-Шафи, одного из вожаков палестинцев. Мэгги вновь поразилась сходству лиц аватаров с прототипами и улыбнулась, увидев, что одежда и телосложение явно не соответствует оригиналам. Так, израильский лидер имел бицепсы чемпиона по бодибилдингу, а аль-Шафи был одет в джинсы и футболку. Мэгги приблизилась к беседовавшим аватарам и сверилась с часами. Три часа ночи здесь, а стало быть, вечер предыдущего дня в Штатах. Либо занятия в университете еще не закончились, либо это аспиранты, которые готовятся к экзамену.

Перед лицом Якова Ярива всплыло забавное белое облачко, внутри которого материализовался вопрос, судя по всему, обращенный к Мэгги. Вернее, к Лоле. «Привет. Вы что-то хотели? Если желаете, можете присоединиться к разговору».

Мэгги несколько растерялась. Что ей ответить? Не признаваться же им, что она реальная Мэгги Костелло, которая просто влезла в шкуру чужого аватара. Немного поразмыслив, она пришла к выводу, что будет лучше, если она станет соответствовать тому образу, в котором предстала перед этими двумя людьми, – легкомысленной симпатяшки.

Она нажала на кнопку «Чат» и набила на клавиатуре: «Привет. Извините, ребята, что помешала. У меня скоро экзамен по международным отношениям. Хочу просто послушать. Ничего?» Перед ее лицом тоже возникло облачко, в котором и появился текст.

Ярив переменил позу и спросил: «Где учишься?»

«В колледже Бербенк», – чуть поколебавшись, ответила Мэгги.

За столом возникла пауза, которая наконец прервалась коротким: «Ок».

Мэгги вдруг стало по-настоящему интересно. Жизнь не жизнь, но игра весьма подробная и затягивающая. Интересно, что тут делает Лиз? Насколько ей было известно, сестра просиживала у компьютера сутки напролет. Может, она завела здесь себе бойфренда, которого у нее до сих пор не было в реальной жизни?

Тем временем «ожил» аватар аль-Шафи. В его облачке высветился вопрос: «Вы видели уже карту Сильвана? Самую последнюю?»

«Да, – отозвался Ярив. – Мы ее видели. И обнаружили обходную дорогу к воде».

«Да», – кивнул аль-Шафи.

«Кто будет платить за нее?» – спросил Ярив.

«Полагаю, в первые три года эту миссию придется взять на себя фонду, который учредят Евросоюз и ООН. А в дальнейшем разберемся».

«А вы в курсе, что фактически будете забирать воду у иорданцев?»

«В курсе, но это наши проблемы. Давайте сначала решим вопрос с вами, а с иорданцами мы всегда договоримся».

Мэгги даже языком цокнула. Она, признаться, была под впечатлением. Ребята, кто бы они ни были, подготовились к семинару весьма основательно и обсуждали очень конкретные вопросы. Действительно, доступ к воде в странах Ближнего Востока – стратегическая штука, о которой почему-то часто забывают даже на реальных переговорах.

Она про себя пожелала этим студентам удачи и решила вновь вмешаться: «Эй, ребята, вы говорите слишком умно для моих мозгов. Я, пожалуй, почапаю».

Она распрощалась с Яривом и аль-Шафи и, попеременно нажимая стрелки на своей клавиатуре, стала выруливать из комнаты. От волнения она не справилась с этой задачей. На помощь ей пришла кнопка меню «Полет». Лола неожиданно взмыла в воздух и зависла в полутора метрах от пола. Помогая ей стрелкой «вверх», Мэгги без труда покинула зал переговоров и здание факультета. Не вписавшись в несколько поворотов и едва не снеся портик одного из корпусов, Лола наконец воспарила в небо и птицей полетела над территорией университетского городка. Она вновь восхитилась мастерством дизайнеров «Второй жизни». Графика была изумительна. Даже с такой высоты она различала газетные киоски и отдельные велосипеды, припаркованные возле уличных фонарей.

Лола летела вперед, раскинув руки, и смахивала то ли на орлицу, то ли на Супермена. Временами Мэгги хотелось рассмотреть что-то поближе, и тогда Лола мягко планировала и заходила на виражи. Покинув территорию университетского городка, она полетела над жилыми кварталами – уютные особнячки с лужайками, бассейнами и живописными двориками. Затем она миновала реку с зелеными маленькими островками. Над кронами деревьев раскинулся баннер, на котором – специально для летунов – красовалось рекламное объявление, гласившее, что сегодня вечером здесь состоится концерт одной из рок-звезд восьмидесятых.

Мэгги сидела перед своим ноутбуком, раскрыв рот от удивления, и все никак не могла надивиться на игру.

Спустя несколько минут она увидела на земле несколько гуляющих аватаров, а еще спустя минуту – целую толпу. Уступив своему любопытству, она снизилась. Приземлилась Лола очень плавно и лишь картинно спружинила ногами.

В следующее мгновение Мэгги поняла, где оказалась. Район красных фонарей, залитый неоновым светом. Она то и дело натыкалась на полуголых девушек, у которых на одежде красовались самые натуральные ценники. Хлысты, резиновые маски и обилие черной кожи – здесь было решительно все. Мэгги вдруг по-настоящему смутилась и замедлила шаг.

Неожиданно она оказалась вблизи аватара-мужчины, который выглядел образцово, как и положено… гею. На экране тут же выскочили дополнительные кнопки меню: «Чат», «Флирт», «Дотронься!»… Мэгги усмехнулась, усилием воли заставив себя посмотреть на эту сцену со стороны. Миниатюрная легкомысленная девчонка, которая при ходьбе смешно размахивает руками и покачивается из стороны в сторону, – это она. Американский дипломат-переговорщик, которая сидит среди ночи в забытом Богом бизнес-центре иерусалимского отеля и мучается от бессонницы. А интересно, кто этот парень? Где он сейчас находится и какие у него мысли? И каково это – флиртовать на виртуальном уровне? Неужели «Вторая жизнь» способна предложить в этом смысле какие-то сюрпризы?

Тем временем к Лоле и красавчику гею подошел еще один аватар – бородатый мужчина в узких джинсах. Перед его лицом всплыло облачко: «Привет, я Брэд Большой Член. Что поделываем?»

Мэгги инстинктивно нажала кнопку «Полет». Брэд Большой Член и гей мгновенно превратились в две крошечные точки. Мэгги опомнилась, лишь когда оказалась чуть ли не в стратосфере. Отсюда города казались небольшими муравейниками, а реки – тонкими черточками. Полетав так несколько минут, она снизилась над Филадельфией. Центр города был обрисован с мастерской точностью. Отметив это, Мэгги нажала кнопку «Карта» и набрала в строке поиска географических пунктов одно-единственное слово: «Дублин». После этого она нажала на кнопку «Телепорт».

Через мгновение ландшафт резко изменился и стал до боли узнаваемым. Поверхность воды в Лиффи была зеркальной и имела не очень натуральный вид, зато квартал Темпл-бар оказался воспроизведен в мельчайших деталях. Лола пошла вперед, то и дело натыкаясь на вывески знакомых пабов и ресторанов, в которых Мэгги не раз сиживала в реальной жизни. Ей вдруг вспомнилось, как они с девчонками, сбегая из монастырской общаги, регулярно наведывались сюда, чтобы попить водки с русскими моряками, а потом пообжиматься с ними по темным углам. Сейчас это место выглядело пустынно. Помимо нее на Дэйм-стрит было еще лишь несколько праздношатающихся аватаров.

Мэгги грустно улыбнулась. У нее даже защипало в носу.

– Этого только не хватало! Еще заплачь! – тут же одернула она себя.

Взрослая женщина, предавшаяся романтической ностальгии. Сколько лет уже она не была дома? Сколько лет моталась по миру? Мэгги редко вспоминала Дублин. Честно сказать, на протяжении последнего года – пару раз. У нее была другая жизнь. С Эдвардом. В Вашингтоне. А впрочем… от себя ведь не убежишь. В конце концов она наплевала и на Эдварда, и на Вашингтон, уехала опять куда-то к черту на рога да вдобавок еще уступила детскому желанию побывать на виртуальной родине…

Мэгги откинулась на спинку кресла, размяла руками затекшую шею и в очередной раз уже за последние несколько дней задалась одним и тем же вопросом: «А в самом деле, почему у меня ничего не получилось с „нормальной“ жизнью? Почему? Может, просто Вашингтон не по мне? Или я выбрала неудачное время для знакомства с Эдом? Или… все дело как раз в Эде?»

Она решительно выключила компьютер, покинула бизнес-центр и направилась к лестнице…

«А Дублин… Он совсем не похож на тот город, в котором я выросла. Этот слишком чистенький, прилизанный и пустой…»

Едва она оказалась на своем этаже, как вдруг мозг пронзила внезапная мысль. Она посетила ее настолько неожиданно, что Мэгги даже покачнулась и ухватилась рукой за стену коридора.

«Господи, ну конечно! Какая же я дура! Вот… Вот что имел в виду Шимон Гутман, старый лис!»

– Спокойно, спокойно… – прошептала она себе.

Сейчас первым делом необходимо было вернуться в номер и разбудить Ури. Она вдруг замерла на месте и стала вглядываться в полумрак коридора. А вдруг их уже выследили? Вдруг ее поджидают?

Фу-ты… На этаже никого.

На цыпочках она добралась до своей комнаты, сунула ключ в замок, осторожно провернула его два раза, легонько толкнула дверь погруженной во мрак комнаты и переступила порог…

В следующее мгновение голова ее дернулась и резкая боль острыми клещами сдавила шею. Не издав ни звука, Мэгги мешком рухнула на пол.

ГЛАВА 44

Иерусалим, пятница, часом раньше

Он услышал двойной щелчок, говоривший о том, что его подключили к секретной телефонной линии. Босс, как всегда, обошелся без приветствий и сразу приступил к делу:

– События выходят из-под контроля.

– Понимаю.

– Нам очень нужна эта чертова табличка.

– Понимаю.

– И она нужна нам очень срочно! Мы не можем себе позволить терять время. Иначе столкнемся со случаем, когда лекарство начинает доставлять больше неприятностей, чем сама болезнь.

– Я все понимаю.

Он услышал тяжелый вздох.

– Сколько это еще продлится, как думаешь?

Неблагодарная это работа – трудиться на больших шишек. Они всегда требуют немедленных результатов. Им кажется, что достаточно только отдать приказ – и дело сделано. И все, абсолютно все политические лидеры рано или поздно начинают отождествлять свои распоряжения чуть ли не с Божьей волей: «Я же сказал: да будет свет! Почему, черт возьми, я до сих пор не вижу света?!»

– Я не знаю. Но отыграть ситуацию назад уже не получится. Вы сами в курсе происходящего. «Хезболла» лупит ракетами по городам и поселениям среди ночи. Мы не можем допустить, чтобы мяч оставался на их половине поля.

– А Костелло? Что там у нее? Движется дело?

– Не спускаем глаз. Полагаю, дело у нее движется неплохо. И все, что ей становится известно, мы узнаем одновременно с ней.

Еще один вздох.

– Нам кровь из носу нужно наложить лапы на эту табличку! Мы обязаны раньше их узнать, что в ней написано. А это значит, что мы должны идти впереди их на шаг.

– Кстати, почему бы не рассмотреть вариант, при котором эта табличка не достанется вообще никому – ни нам, ни им?

– Это как?

– Костелло может навести нас на нее, а может потерпеть неудачу. Кто знает, вдруг Шимон Гутман забрал эту табличку вместе с собой в могилу. А нет таблички – нет и проблемы, не так ли?

Человек на том конце провода все понял.

– Неплохой вариант, я с тобой согласен.

– Скажем так, ничейный.

– Если она найдет табличку, мы ее заберем. Если она не найдет табличку… ну, вернее, не доберется до нее… Это будет означать, что она не достанется никому. И это, повторяю, неплохой вариант.

– Да, не самый худший.

– Ладно, договорим утром.

Человек на том конце провода отключился. В трубке вновь послышался двойной щелчок.

Он быстро набрал другой номер – номер тех людей, которые не спускали глаз с Гутмана-младшего и Костелло. Ему ответили после первого же гудка.

– Где объекты? Отлично. У нас меняется план.

ГЛАВА 45

Иерусалим, пятница, 03:11

Она даже не поняла в первую минуту, открыты ли у нее глаза. Во всяком случае, ничегошеньки перед собой не видела. Мэгги попыталась было повернуться лицом к будильнику, чтобы узнать время, но шею пронзила такая боль, что она застонала и упала головой обратно на подушку. И тут она все вспомнила. Она шла по коридору, затем открыла своим ключом дверь номера, вошла внутрь… и её ударили.

Где она сейчас? Она ощупала пространство по бокам от себя и поняла, что лежит в постели. Слева было окно, очертания которого угадывались, хотя и смутно. Справа бельевой шкаф. Значит, она по-прежнему в своем номере. Черт возьми, что с ней случилось?

– Прости меня, солнышко. Умоляю, прости меня. Я не хотел, – вдруг совсем рядом с ней раздался голос.

Ури…

Мэгги попыталась сесть, но у нее ничего не получилось. Голова и шея раскалывались от боли.

– Я все объясню, ты не шевелись пока. Лежи. Я проснулся и не нашел тебя в номере. Я подумал, с тобой что-то случилось. Вышел в коридор – никого. А потом услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Ну, я спрятался за дверью и…

– И как следует меня треснул?

– Я же не знал, что это ты, Мэгги! Извини меня, пожалуйста. Как тебе помочь?

Набравшись духу, она все-таки преодолела боль и села. Ури тут же подоткнул ей под спину подушку и передал заранее припасенный стакан воды. Она сделала пару крошечных глотков и больше не смогла – каждое движение отдавалось резкой и сильной болью. Потом она почувствовала руку Ури у себя на лбу. Очевидно, он стоял на коленях у постели.

– Все, кто близок мне, мучаются… Все либо умирают, либо…

Мэгги после воды вроде стало полегче. Она попробовала шевельнуть головой и застонала.

– Черт, Ури, чем это ты меня так приложил?

– Рукой…

– Вы тут, как я понимаю, не привыкли вести долгие разговоры. Сначала бьете, а потом разбираетесь.

– Ну прости ты меня…

Ури куда-то отошел, а через минуту вернулся со смоченным в холодной воде полотенцем. Он осторожно приложил его к затылку Мэгги, и та испытала настоящее блаженство, хотя вода и побежала ручейками по спине вниз. Через пару минут кровь перестала остервенело стучать у нее в висках и боль отступила, став терпимой.

– Ури! – Она вдруг опомнилась и поймала в темноте его руку. – Срочно передай мне мой пиджак! Он висит на стуле!

– Пиджак? Зачем? – Его голос по-прежнему был виноватым.

– Быстро!

Он передал ей пиджак. Мэгги принялась рыться в карманах и наконец нащупала блокнот.

– Свет!

Он включил ночник.

– Смотри. Твой отец сказал: «Поиск стоит начать с Женевы. Но не с того города, о котором слышал каждый школьник. Я имею в виду другое, более современное место, где каждый может быть тем, кем захочет». Помнишь?

– Ну…

– Мне кажется, я знаю, где находится это место.

– Так… в Женеве…

– Да, но не в той, о которой ты сейчас подумал. – Мэгги пробежала глазами еще по нескольким строчкам. – Ага, вот! «…Ури! Если я уйду из этой жизни, ты найдешь меня в другой. Она есть. Удачи, сын!» Понял теперь?

– Ничего не понял.

– Ты помнишь, как он произносил эти слова?

– Конечно, помню.

– Ты их абсолютно точно перевел?

– Ну да…

– Он прямо так и сказал: «Ты найдешь меня в другой. Она есть». Да?

– Ну… На самом деле он сказал: «Если я уйду из первой жизни, ты найдешь меня во второй». Но мне показалось, что так… ну, что так не говорят. И я перевел чуть иначе, чтобы эта фраза звучала нормально и естественно.

– Ага! – Мэгги усмехнулась. – Значит, он сказал, что может уйти из первой жизни и тогда его стоит искать во второй. Нет, Ури, твой отец именно это и имел в виду!

– Слушай, я по-прежнему ничего не понимаю. Объясни по-человечески!

Мэгги вдруг вспомнилось, сколько копий обычно ломают дипломаты во время сложных переговоров из-за тонкостей перевода одного и того же текста на разные языки. Она лично сталкивалась с этим как минимум дважды. В первый раз, буквально за час до подписания соглашения, одна из сторон вдруг высказала сомнение в аутентичности их варианта перевода. И Мэгги целый день сверяла каждое слово документа с двумя переводчиками, представлявшими обе стороны. Они спорили из-за каждой запятой. Слава Богу, все кончилось благополучно. Другой случай был почти анекдотическим. Его до сих пор вспоминают на всех светских раутах американские дипломаты. Во время переговоров по ближневосточному урегулированию в Кэмп-Дэвиде израильский премьер ухитрился подписать с египтянами соглашение, перевод которого на иврит фиксировал для израильтян гораздо меньше обязательств, чем перевод на английский, который довольный Джимми Картер увез с собой в Вашингтон.

Так что этот разговор с Ури был для Мэгги чем-то вроде дежа-вю. С той лишь разницей, что она вела его в постели, на больную голову, да еще и с компрессом из мокрого полотенца.

– А тут и объяснять нечего. Вместо объяснений я предлагаю, не теряя больше времени, отправиться на встречу с твоим отцом во «Вторую жизнь».

ГЛАВА 46

Иерусалим, пятница, 03:20

Мэгги вдруг порывисто обвила руками его шею и впилась в губы долгим поцелуем. Резкое движение вновь отозвалось болью в затылке, но ей было плевать.

– Я разгадала эту чертову загадку… – шептала она, покрывая все его лицо поцелуями. – Черт возьми, я ведь ее разгадала!

Впервые за последние несколько дней она столкнулась с тайной, которую ей оказалось по силам раскрыть. Шимон Гутман был умен и хитер. Она поняла это еще тогда, когда в первый раз увидела видеозаписи митингов с его участием. Это очень непросто – завести толпу и заставить ее подхватывать все твои лозунги. Это большое искусство. Гутман постиг его в совершенстве. Мнение Мэгги о нем лишь укрепилось, когда она раскрыла секрет имени Ихуда Рамана. И наконец… Ури говорил ей, что отец, несмотря на возраст, был весьма и весьма современным человеком и даже не чурался компьютерных игр.

Что ж, в этом случае трюк со «Второй жизнью» был бы вполне в духе его характера. Находясь в смертельной опасности, не имея времени на то, чтобы надежно спрятать свою реликвию или вывезти ее из Израиля, он все же придумал способ замаскировать ее так, чтобы никто не догадался. Он упрятал ее в виртуальном мире. «Я имею в виду другое, более современное место, где каждый может быть тем, кем захочет». Превосходно! И весьма тонко!

И вдруг сердце ее упало. О нет… Господи!.. Сохранять бдительность так долго и только затем, чтобы в самый ответственный момент все испортить!.. Боже… Боже, как она могла так сглупить?!

– Что? – обеспокоенно спросил Ури, вглядываясь в нее.

Мэгги ничего не ответила и лишь приложила палец к сомкнутым губам. Идиотка… Глупая, восторженная идиотка… Едва только неизвестные убили Афифа Авейду, как они с Ури четко поняли – кто-то идет по их следу. После этого они следили за каждым своим словом, переговаривались в машине лишь при включенной музыке, переоделись у Орли, даже сменили номер в гостинице. Они действовали, надо отдать им должное, весьма грамотно. Но в критическую минуту забыли вдруг обо всем. Да, Ури хорошенько огрел ее по затылку ребром ладони и сам потом смертельно перепугался. Но все равно… Это не оправдывает их легкомыслия.

Может быть, их преследователи еще не поняли, что Мэгги поменяла номер? Да нет, надеяться на это глупо. Смена номера давала им фору лишь в пару-тройку часов. Теперь этой форы нет.

Мэгги потянулась к блокноту, лежавшему на тумбочке у телефона, и быстро нацарапала на нем: «Одевайся». Им нельзя было теперь терять ни минуты. Необходимо добраться до «Второй жизни» и до разгадки тайны таблички раньше, чем это сделают их неизвестные «доброжелатели». И если действовать прямо сейчас, возможно, у них еще есть шансы на успех. Даже если их разговор с Ури был подслушан, его нужно будет еще правильно истолковать. На это уйдет какое-то время.

Взгляд Мэгги упал через дверь спальни на стол в комнате, где лежал ее ноутбук. Может, запустить «Вторую жизнь» на нем и покончить со всем этим? Нет, слишком рискованно… Компьютер взломан, это к гадалке не ходи. И тогда та небольшая фора, которая у них с Ури еще, видимо, имелась, полетит ко всем чертям.

Ури одевался в кромешной темноте. Ночник они выключили. Мэгги дала себе мысленную пощечину, когда увидела в проеме двери стройный силуэт Ури и испытала вдруг легкое желание. Не до этого сейчас, потаскушка!..

Как только они были готовы, Мэгги вышла из номера и на цыпочках отправилась к лестнице. Ури не отставал ни на шаг. Оказавшись в бизнес-центре, она включила компьютер. Как хорошо, что про него никто не знает!.. Выйдя в Интернет, она сразу же отправилась на сервер «Второй жизни» и реанимировала Лолу.

– Это кто еще? – спросил выглядывавший из-за ее спины Ури. Лицо его было освещено бликами от монитора.

– Не я, не беспокойся, – усмехнулась Мэгги. – Это аватар моей сестры Лиз.

– У тебя очень симпатичная сестричка… – пробормотал Ури и едва не заработал удар локтем в живот за такие слова.

Мэгги чувствовала себя уже ветераном. Она вызвала на экран карту, набрала в поисковой строке слово «Женева» и кликнула на «Телепорт». В следующее мгновение она не выдержала и зажмурилась. Как ни крути, а был шанс на то, что, открыв глаза, она увидит разгадку. Конечную. Финальную. И тогда она сразу же наберет номер Санчеса и спокойным, будничным голосом расскажет ему, в чем истинная причина эскалации напряженности в регионе и фактического срыва переговоров. И что нужно сделать, чтобы все вернулось на круги своя. У нее оказалось настолько живое воображение, что она даже представила себе, каким будет ответ Санчеса: «Я считаю, что ты заслужила сама сказать им об этом. Собери их всех опять за одним столом, выйди вперед и раскрой этим тупицам глаза!»

Лола приземлилась на мощеной мостовой виртуальной Женевы. Мэгги нетерпеливо стала нажимать на «стрелки», и Лола, чуть не подпрыгивая, бодро зашагала по рю дез-Этюв, а затем свернула с нее на рю Валлен. Вокруг было, мягко говоря, немноголюдно – лишь на углу улицы она увидела двух аватар-мужчин с заячьими головами. Ну и вкусы у этих швейцарцев… Мэгги решила не встречаться сними лицом к лицу и тут же свернула на рю дю-Тампль.

– Глазам своим не верю… – пробормотал у нее за спиной Ури. – Ты что же, уверена, что мой отец говорил про эту… игру?

– Да. Это Женева, но не та, о которой слышал каждый школьник. Так что Кишон был не прав, когда купил билет на самолет и отправился навстречу своей смерти. А твой отец, Ури, спрятал разгадку тайны где-то вот тут.

– А где именно? По-моему, ты пока бесцельно блуждаешь по улицам. Что именно мы ищем?

– Кабы знать, Ури, кабы знать… Может, мы должны наткнуться на какую-то карту или на значок, указывающий направление. Бог весть. Не знаю… Пока не понимаю… Но я уверена, что твой отец говорил нам именно про эту Женеву, а значит, он оставил здесь какие-то подсказки. Давай отыщем их.

Она вновь полезла в карман за своим блокнотом.

«…Табличку я спрятал. В надежном месте, о существовании которого, помимо меня, знают еще лишь двое – ты и мой брат…»

Ну и что же, интересно, он все-таки имел в виду?

«…Мы с тобой часто ругались и вообще плохо ладили в последние годы, сынок. Но забудь про все это! Лучше вспомни старые добрые времена и ту поездку, которую я тебе устроил на бар-мицвах. Помнишь, Ури? Вспомни…»

– Давай опять вспоминать ту вашу поездку, Ури.

– Я же тысячу раз тебе рассказывал. Ну… отправились на Крит, копались в древних песках, мне это быстро надоело, и… все. Прости, Мэгги. Я просто ума не приложу, чего ради отец вспомнил про нее в своем послании.

– Может быть, в Женеве есть греческие музеи или что-то такое?

– Тогда уж не греческие, а минойские.

– Какие?

– Минойские! Крит – это минойская цивилизация.

Мэгги взглянула на него с некоторым раздражением:

– Большое спасибо за уточнение, господин профессор.

Мэгги попыталась отыскать перечень улиц или более подробную карту города. Безуспешно. Тогда она решила немного полетать над Женевой в надежде на то, что какое-то из зданий привлечет ее внимание. Музеи обычно причудливо выглядят с высоты птичьего полета.

– Самое смешное, – продолжал тем временем Ури за ее спиной, – что единственным сильным воспоминанием о той поездке для меня действительно стал перелет. Я ведь впервые тогда полетел на самолете. Вот это мне запомнилось. И я, не удержавшись, сказал об этом отцу. Тот обиделся, конечно… Ему было обидно за Крит и за раскопки.

– Перелет? Вспоминай!

– Я сидел у иллюминатора, а отец рядом со мной. Я неотрывно смотрел вниз. Вода искрилась, мимо проплывали маленькие острова… Это было клево!

Мэгги вдруг замерла. Ей вновь вспомнились слова Шимона Гутмана.

– Все ясно! Он хочет, чтобы мы полетали над Женевой! Над Женевским озером! И будь я проклята, если я не права!

Лола круто взмыла вверх и стала тыкаться то вправо, то влево. Мэгги понятия не имела, где находится Женевское озеро. В самом-то городе ей бывать приходилось, но сугубо по делам: аэропорт – гостиница – переговоры – гостиница – аэропорт.

Наконец она отыскала большую воду и береговую полосу и несколько снизилась, чтобы было лучше видно.

– Вот он! – вдруг крикнул Ури. Он перегнулся через ее плечо и ткнул пальцем в нижнем левом углу экрана.

Мэгги зашла на неуклюжий вираж и промчалась над крошечным островком, будто вырезанным из картона. Такие показывают в детских мультиках – небольшой песчаный холмик, две с половиной пальмы и два с половиной чернявеньких и курчавеньких аборигена. Только на сей раз вместо пальм и аборигенов они увидела одинокий рекламный баннер, зазывавший на еженедельные поэтические чтения. Мэгги вздохнула и полетела дальше.

Островов в виртуальном Женевском озере оказалось гораздо больше, чем в реальном. И каждый из них был местом проведения каких-то торжеств и событий. Мэгги даже наткнулась на объявление крупной компьютерной компании о проведении виртуальной пресс-конференции на одном из таких клочков земли. Встречались и частные владения.

Она очень быстро отчаялась. Как отыскать здесь именно то, что припрятал для них Шимон Гутман? За что зацепиться?

– Спокойно, – проговорил у нее за спиной Ури, которому потихоньку начала передаваться ее нервозность. – Кто ищет, тот всегда найдет.

Мэгги летала над озером кругами и постепенно стала узнавать какие-то ориентиры – это означало, что они с Ури там уже пролетали. Удивительная все-таки вещь компьютерная реальность. Они с Ури сидят в кромешной темноте гостиничного бизнес-центра в Иерусалиме… И они же будто на глайдере парят над воздушным пространством Швейцарии…

Где же, ну где же подсказка, черт бы ее побрал?.. Если ее догадка верна, Шимон намекал именно на тот перелет на Крит, во время которого его сын безотрывно глазел в иллюминатор. А значит, подсказку они должны разглядеть именно с воздуха.

– Ну-ка, ну-ка… – вдруг хрипло пробормотал Ури, показывая ей на небольшой клочок суши. Мэгги круто развернулась и полетела к нему.

– Что-то увидел?

– Глазам своим не верю… – потрясенно прошептал тот. – Это надо же… Куда ни плюнь, везде отыщешь!

– Ты о чем, Ури? Ну говори, не томи!

– Посмотри на этот остров. Тебе ни о чем не говорят его очертания?

Форма островка была и впрямь необычная. Большинство игроков «Второй жизни» обзаводились вполне стандартными островами либо в форме окружности, либо в форме эллипса. А этот был какой-то угловатый, корявый, с огромной опухолью справа. Его явно рисовали не просто так.

– Ни о чем мне это не говорит, кроме того, что дизайнер создавал этот остров с умыслом.

– Левая оконечность – это Израиль в его нынешнем виде. А большой отросток справа – Иордания. Все вместе это является картой всей той территории, которую, по преданиям, Господь завещал евреям. Такие карты носят на майках все, кто поклоняется памяти Жаботинского. Мой отец, к примеру. Есть даже популярное ювелирное украшение – подвески – именно такой формы. Называется «штей гадот», что в переводе означает «два берега». И песенка есть: «Двумя берегами хвалится Иордан: и тот, что левый, – евреям дан, и тот, что правый, – евреям дан».

– Ты уверен? Ошибки быть не может?

– Я этот рисунок запомнил еще прежде, чем научился рисовать сам. Мэгги, какая ошибка? Я вырос на этом рисунке. Клянусь тебе, этот остров рисовал мой отец.

Мэгги круто пошла вниз и посадила Лолу на воду недалеко от береговой полосы. Ей это показалось странным. Она метила прямо в остров, но Лолу почему-то отнесло к рифам. Может, виртуальным ветром? Она вдавила стрелку «вверх», и Лола сделала несколько дерганых шажков вперед, но тут же запнулась и отскочила на прежнее место. Мэгги повторила попытку, и она кончилась все тем же. И только тут она заметила, что в момент максимального приближения к острову на его берегу появлялась красная ленточка, на которой белыми буквами было выведено: «Вход воспрещен, вход воспрещен, вход воспрещен…» Такие же ленточки, только желтые, используются полицией для оцепления мест происшествий.