Текст книги "Спаси меня, воин (СИ)"
Автор книги: Селена Касс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
Глава 17
Свернувшись у стены, Лилис еще крепче прижала к себе колени и зажмурилась. Она лишь совсем недавно поняла, что потеряла платок. Наверное, это случилось еще в лесу, когда она пыталась убежать от Кайла. Всхлипнув, Лилис уткнулась лбом в колени. Она чувствовала себя ужасно. Как можно было потерять единственную вещь, которая осталась от Фэррис? Это была не просто вещь. Обыкновенный платок, толком не согревающий тело, грел душу. Теперь у нее не осталось и этого.
– Проклятье, – выдохнула Лилис, дрожа.
В животе болезненно тянуло от пустоты. Она и не помнила когда ела в последний раз. Утром ее тошнило так сильно, что она и смотреть не могла на кашу. Больше ей ничего не предлагали. За все то время что она просидела за деревянными решетками, никто к ней так и не пришел. Судя по тому, как солнце перестало освещать своими лучами длинный коридор, Лилис поняла, что день сменился вечером.
Сколько нужно времени, чтобы Маркас пришел за ней? И случится ли это вообще? Вдруг он уже отказался от нее? Она могла бы понять его, прежде. Но сейчас, нося под сердцем ребенка, она всей душей хотела, чтобы прямо сейчас он появился перед ней. Пусть он будет злым, грубым и беспощадным. Пусть он будет любым, но рядом. Так, чтобы мог защитить своего ребенка. И для этого она могла бы выдержать все, что он приготовил для нее.
Поморщившись, Лилис вытянула затекшие ноги. В комнатке становилась все холоднее. Голая земля, не устланная досками или камнями, неприятно с наступлением вечера промерзла, и теперь сидеть здесь было просто невыносимо. Опираясь ладонью о стену, Лилис поднялась на ноги. Нужно немного походить, чтобы согреться.
Обхватив себя руками за плечи, Лилис зашагала по комнате. Хватило несколько шаг назад и вперед, чтобы обойти все свободное пространство. И, к сожалению, это не помогло. Все тело неприятно ныло и знобило. Застонав, она остановилась и прижалась лбом к стене. Как много всего ужасного на нее навалилось. Как ей выдержать и справиться с этим?
Ее ноги снова обессилено подкосились. Сама того не желая, Лилис опустилась на землю. Стуча зубами от холода, она закрыла глаза и легла на бок. Отчаянно сильно захотелось спать и Лилис не нашла в себе силы бороться дальше. Может быть, завтра она сможет сделать хоть что-то. Но не сегодня.
Лилис не уловила тот момент, когда уснула. Кажется, хватило лишь одного короткого мгновения, чтобы дремота охватила ее, погружая все глубже в сновидения. Поэтому, когда деревянные решетки открылись, и в комнату прошел мужчина, девушка не вздрогнула и не проснулась. Она лишь поежилась от холода, сильнее утыкаясь в собственные ладони.
Маркас вышел из темноты и, подойдя к Лилис, присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть ее. Лукан не ошибся. Лилис из клана Дафф действительно спала в тюрьме клана Макгроу. Он не стал использовать фонарь, чтобы как следует разглядеть ее лицо, он не хотел будить девчонку. Лишь только убедиться. Пусть его присутствие окажется для нее неожиданностью. А потом он решит что с ней делать.
Встав на ноги, Маркас направился к выходу. Сегодня он сохранит ее тайну от Лахлана Макгроу. Но только сегодня, потому что ему было очень интересно, какого черта она наплела Лукану и Лахлану. Она не принадлежала ему и никогда в будущем не будет.
– Что ты скажешь? – Лукан шагнул вперед, заглядывая Маркасу через плечо на спящую Лилис, – Она действительно принадлежит тебе?
Маркас усмехнулся, даже не пытаясь скрыть свою злость. Лукан ошибался, очень сильно ошибался.
– Нет. Но это не значит, что я с ней незнаком. Завтра утром, я хочу поговорить с ней. Эту ночь она проведет в вашей тюрьме.
Рядом кто-то стучал. Глухо и размеренно. Может, этот звук был в ее голове? Она бы этому не удивилась. Прошлая ночь была ужасной.
Лилис с трудом разлепила глаза и тут же со стоном закрыла их. Все верно. Вчерашнее состояние лишь усугубилось. Озноб перешел в головную боль и сильную дрожь. Болели даже глаза. Стиснув зубы, Лилис перекатилась на спину и со вздохом, открыла глаза. Теперь ее взгляд устремился в темный потолок, что не причиняло такой ужасной боли. Пусть еще немного в этой комнатке будет так же темно, как и ночью. В ином случае, она просто не сможет открыть глаза. Дневной свет это не то в чем она нуждалась прямо сейчас.
Но стук не прекратился. Наоборот, он стал навязчивее и настойчивее.
Хмурясь, Лилис повернула голову, туда, откуда доносился этот звук. Первое, что она увидела, были мужские ноги. Затаив дыхание, Лилис заставила себя скользнуть взглядом выше по уже знакомому цвету пледа. И только после этого она встретилась взглядом с Маркасом. Он сидел на стуле, прямо посреди комнаты. Дверь позади него была распахнута настежь, а он поигрывал связкой ключей, крутя их на указательном пальце.
– Сядь.
Лилис вздрогнула от этого резкого грубого приказа, но не посмела ослушаться. Не сводя с мужчины настороженного взгляда, она выпрямилась, опираясь спиной о холодную стену. Боль или отступила в сторону, или погасла перед Маркасом. Кажется, даже в этом он был гораздо сильнее, чем она.
– Говори.
Лилис открыла рот и тут же закрыла. Она всю ночь думала о том, что скажет ему при встрече, а теперь не могла выдавить ни одного разумного слова. Наверное, ей нужно было встать. Сделать хоть что-то. Но она сомневалась что сможет.
– Забери меня, Маркас, – прошептала Лилис, вздрагивая от звука своего голоса или от тех безумных слов, которые все же смогла выдавить из себя.
Маркас рассмеялся, а Лилис задрожала от страха. Ничем хорошим это для нее не закончится. Но сейчас на кону стояла жизнь их ребенка. Вот что было самым главным. – Забери меня отсюда. Мне больше некуда идти.
– Зачем ты мне? – усмехнулся Маркас, оглядывая ее взглядом, от которого ей стало по-настоящему дурно, – Я уже получил от тебя, все чего может хотеть мужчина от такой женщины как ты.
Лилис бездумно кивнула. Он уже бросал ей эти слова. Наверное, она действительно ничего не могла ему предложить. Но это было тогда. Теперь, у нее хранилось то, что принадлежало Маркасу, и он должен узнать об этом прямо сейчас. Потом он точно ей не поверит. Сейчас есть хоть какой-то шанс доказать что других мужчин не было. И не будет.
– Нет, – она покачала головой, протестуя против слов, которые когда-то сама бросила Маркасу в лицо. – У меня есть кое-что. У меня твой ребенок.
Лилис зажмурилась и сделала это как раз вовремя, чтобы не видеть разгневанного лица Маркаса. А потом, ее просто вздернули на ноги, грубо припечатывая к стене.
– Что ты сказала? – прорычал Маркас, как следует, встряхивая Лилис. Хотела она того или нет, но ей придется посмотреть на него, – Повтори это еще раз.
Открыв глаза, Лилис посмотрела на мужчину. Она должна сделать это. Взять и перебороть страх, иначе она обретет своего ребенка на смерть. Она расскажет Маркасу все. Абсолютно все.
– В прошлый раз я солгала. Я не пила лекарство Фэррис, просто не смогла. Гордон сильно разозлился когда узнал что я ношу твоего ребенка, Маркас. Он не нужен ему, но вождь согласился отпустить меня к тебе, – прошептала она, вглядываясь в его лицо, – Мне больше некуда идти.
Последнее слово прозвучало слишком глухо, потому что пальцы Маркаса сжались на ее шее, мешая дышать. Лилис задергалась в его руках от боли, которая пронзила все ее тело. Поврежденная кожа едва ли не вспыхнула под его грубыми пальцами.
– Мне больно, – выдохнула Лилис, но Маркас не отступил. Наоборот, его пальцы сжались еще сильнее. – Больно.
– Скажи мне правду, девка, – прорычал он, – Иначе, я отправлю тебя по материнским стопам раньше времени. Чей этот ребенок?
Лилис вцепилась в его руку, отчаянно вздыхая. Маркас держал ее на грани, не позволяя потерять сознание, но так же, не позволяя избавиться от жгучей боли.
– Твой. Он твой Маркас. У меня не было других мужчин. Никогда.
Маркас молчал. Его взгляд разгорался еще большим гневом, становясь темными как сама ночь. Лилис с трудом сдерживала себя, чтобы не закрыть глаза, прячась от всего, что происходило. Но мужчина ей этого не позволил. Крепче ухватив ее за горло, он притянул ее к себе.
– Ты, плод греха своей матери. Как я могу верить тебе? – рявкнул он, встряхивая ее. – Не ты ли рассказывала мне о других мужчинах? Думаешь, я доверчивый идиот?
Лилис уговаривала себя дышать, медленно, раз за разом и через силу она делала эти ужасные глотки воздуха. Она расплачивалась за свои слова прямо сейчас.
– Он твой. Клянусь жизнью, – выдавила она, – Клянусь.
Маркас поморщился от отвращения. Он не верил девчонке. Он не считал себя болваном. Девчонка с дурной кровью состояла из обмана, целиком и полностью. И он докажет ей это.
– Значит, жизнью клянешься? – протянул Маркас, прищуриваясь, – Макгроу ничего о тебе не знает, не так ли? Не знает кто ты на самом деле?
Лилис застыла от ужаса.
– Не знает, – хрипло прошептала она.
Маркас разжал руки, отталкивая ее от себя.
– Если ребенок и правда, мой, признайся Макгроу кто ты на самом деле. Ты ведь не хуже меня знаешь, что он сделает с тобой.
– Он убьет меня, – прошептала Лилис, скорее для себя, чем для Маркаса. Ему ни к чему было слышать это. Откуда-то он и сам знал об отношение Макгроу к ней. Знал и пользовался этим. Он проверял ее, испытывал на прочность. Она понимала, что от того как она поступит, будет решена ее жизнь. Стиснув зубы, она несколько раз вздохнула и выдохнула. Нужно как можно скорее понять, что делать. Или, скорее, как перебороть страх и посмотреть в лицо Лахлана Макгроу. Это выбивало почву под ногами.
Маркас снова дернул ее к себе. Лилис запрокинула голову, вглядываясь в жесткое мужское лицо. В который раз, она поблагодарила полумрак комнатки, которая не позволяла ей слишком четко видеть мужчину.
– Мгновение назад ты была готова расстаться с жизнью, лишь бы доказать мне свою правоту, – с грубой усмешкой сказал Маркас, сжимая пальцы на ее руках, обещая оставить синяки, – Или это так сильно напугало тебя, что ты готова рассказать настоящую правду? Признайся, что ты солгала мне.
Но ведь она не лгала ему. Каждое слово о ребенке было правдой. Лилис задрожала от обреченности и осознания, как именно она должна поступить. Больше не было времени на промедление или раздумье.
– Отпусти меня, Маркас, – прошептала Лилис, с трудом двигая губами, – Отпусти.
Маркас разжал пальцы, и Лилис оказалась на свободе. Тяжело вздохнув, она посмотрела на мужчину. Сложив руки на груди, он надменно смотрел на нее, будто не сомневался, что она никогда не выполнит его условия. Только вот он слишком много не знал.
– Хорошо. Пусть будет так, – выдохнула Лилис, кивая, – Я поговорю с Макгроу, если ты этого хочешь.
Ее ноги тряслись, но она заставила себя обойти Маркаса и направилась дальше к выходу. Уже в коридоре, она сдержалась от дикого желания опереться рукой о стену. С каждым шагом ее шатало все больше, но она переборола себя. Нет, она пройдет этот путь на своих ногах, не падая, даже если очень сильно захочет. Сейчас было не самое подходящее время для жалости к самой себе.
Солнечный свет становился ярче, и Лилис приходилось морщиться. Проведя большую часть дня, вечера и ночи в темноте, ее глаза с трудом привыкали к такой болезненной яркости. Но она медленно шла вперед. Она не слышала шагов Маркаса за своей спиной, но была уверена, что он идет за ней.
Она выдержит и это.
На улице солнечный свет стал только ярче. Лилис остановилась, позволяя себе привыкнуть. Голова болела и ее начало знобить еще сильнее, даже несмотря на то, что солнце хорошо пригревало.
– Куда это ты собралась?
Лукан вышел ей на встречу и попытался удержать за руку, но Лилис увернулась, не позволяя ему прикоснуться к ней.
– Я хочу поговорить с вашим вождем, – громко сказала она. Не дожидаясь ответа, она прошла мимо Лукана. Она знала куда идти и не сомневалась, что отыщет Макгроу в главном зале.
– Не трогай ее, Лукан. Пусть идет. Мне будет интересно посмотреть на все это, – рявкнул Маркас, останавливая друга. Его взгляд уперся в выпрямленную женскую спину, пока Лилис шла по тропинке. Ее упорство поражало. И удивляло. Там, в тюрьме, он рассчитывал на то, что она испугается и выложит ему настоящую правду. Но вместо этого, она отправилась в пасть к зверю. Макгроу всю ее сознательную жизнь копил в себе ненависть к ее матери и к ней самой. Разве она не понимала, что он сметет ее с этой земли, если она откроет перед ним рот? Проклятая девчонка наверняка играет с ним и надеется, что он не позволит ей проболтаться.
– Что-то мне все это не нравится, – пробормотал Лукан, проходя мимо Маркаса и направляясь за Лилис.
Маркас выругался вслух, громко и жестко. Им двоим, не составило труда догнать Лилис, когда она уже поднималась по ступеням. Она скользнула по нему пристальным взглядом, укрытая покрывалом своих растрепанных волос. Своим невинным личиком она молила его о спасение? Даже если и так, Маркас ничего не сделал чтобы ее остановить. Ему стало интересно, как далеко она зайдет в своем фарсе. Поэтому, усмехнувшись, он молча кивнул на дом, показывая, что его совершенно не волнует, как она поступит дальше.
Во взгляде Лилис скользнула темнота, и она тут же отвернулась, закрываясь от него. И снова ни единого слова или знака просьбы. Вместо этого, осторожно и не торопясь она поднялась по ступеням, аккуратно придерживая юбку платья, чтобы не запнуться.
Храбрость покидала Лилис с каждым шагом, который приближал ее к главному залу. Она уже видела край длинного деревянного стола и очаг. Всего один шаг и Макгроу узнает ее тайну. Она должна сделать этот проклятый шаг. И Лилис уже занесла ногу над порогом, когда Маркас схватил ее за плечо, разворачивая к себе.
– Я тебя спасать не собираюсь, – рявкнул он, толкая Лилис к стене, – Даже если Лахлан пережмет твое прелестное хрупкое горлышко, можешь не рассчитывать на мою помощь. Я с радостью буду наблюдать за этим.
Лилис облизала губы. Маркас, словно завороженный, проследил за этим движением, забывая, о чем говорил раннее. Но Лилис помнила все.
– Я не прошу спасать меня, – мягко прошептала она, не дергаясь в его руках, – просто позволь нашему ребенку родиться. Поверь, он твой.
Маркас яростно зарычал, сжимая кулаки. Он не хотел мириться с той мыслью, что Лилис не врала. Он владел ею, как мужчина, о чем помнил до сих пор. Он знал, что его семя было в ней. Но только ли его?
Отбросив прочь сомнения, Маркас собрал в кулак ткань платья на плече Лилис и грубо втолкнул ее в главный зал. Лукан уже стоял здесь, рядом с Лахланом, который задумчиво подтягивал свой напиток из глиняной кружки. Лилис вытянулась, чувствуя напряжение, охватившее ее с головы до кончиков пальцев на ногах.
– Девчонка плохо выглядит, Маркас, – сказал Лахлан, ставя кружку на стол и поднимаясь на ноги, – Тебе следует лучше приглядывать за тем, что принадлежит тебе. Если это конечно так.
В зале повисло молчание. Маркас отошел от Лилис и прислонился бедром к спинке стула. Он ждал.
Лилис устала. Она устала бояться и ждать. Она должна быть храброй и спокойно встретить все, что ей уготовано. Ее взгляд скользнул к Маркасу.
– Я солгала вам, вождь Макгроу, – спокойно сказала она. Но даже в это мгновение она не отвернулась от Маркаса. Она знала, что сейчас доказывает ему свою честность. Пусть и таким жестким путем.
По-мужски тяжелой поступью, Лахлан обошел стол и остановился рядом с Лилис.
– Жаль, – медленно протянул он, покачав головой, – но мне все же интересно узнать, о чем именно ты солгала.
Взгляд Лилис скрестился с взглядом Маркаса в молчаливой борьбе. Или пытке. А может и в мольбе. Но все это оказалось бесполезным и вмиг разбилось об лед в мужских глазах. Смирившись с этим, Лилис повернулась к Макгроу.
– Я не принадлежу Маркасу Маккею. Я родилась и выросла в клане Дафф. Я воспитывалась вождем Гордоном Даффом. Я, дочь вашей бывшей невестки, Мэй. Я, та, кого вы поклялись убить еще при моем рождении.
На последнем слове, Лилис привычно закрыла глаза, чтобы не видеть самого страшного. Но, к сожалению, она не потеряла способность чувствовать боль, когда Макгроу схватил ее за волосы, ставя на колени. Ее голову болезненно запрокинули назад, а к шее прижался холод лезвия острого кинжала.
– Не смей!
Глава 18
Жалящее прикосновение к горлу исчезло. Лилис распахнула глаза, потрясено глядя на Маркаса, который стоял так близко к ней. Неужели это он вздернул ее на ноги и оттащил в сторону, вытаскивая из-под смертельного острия? Лилис почувствовала, как задрожали колени, и она едва не повалилась на Маркаса. Может ей показалось, и Лахлан все же расправился с ней?
Пальцы Маркаса сильнее сжались на ее тонком запястье, доказывая, что это не сон и не страшное видение. Только вот он так и не посмотрел на нее. Взгляд его темных глаз был направлен на Лахлана Макгроу, так же как и меч, который он легко удерживал правой рукой. Лилис задрожала от ужаса, когда в полной мере осознала что произошло. Зачем Маркас сделал это? Из-за того что она выполнила его условие и теперь он верил ей? Верил, что ребенок, которого она носит, его?
Она открывала и закрывала рот, но так и не нашла в себе силы задать этот вопрос. Только не сейчас. Опасность никуда не делалась. Вскинув голову, она слегка повернулась и уставилась на Макгроу. Плечи вождя ходили ходуном, а в глазах светилась жестокая ненависть. Это уже привычное по отношению к ней чувство других людей, Лилис бы не спутала ни с чем. И, пусть это было жутко и страшно, но понимала, что не может винить Лахлана за это. По своей воле или нет, но Мэй все же виновна перед ним. Она убила его сына, Дункана. А он в ответ проклял ее.
– Я, – Лилис сглотнула ком, внезапно появившийся в горле. Веревка на шее натянулась еще сильнее, сдавливая и мешая дышать. Но она не посмела сорвать ее с себя, потому что неотрывно следила за тем, как Лахлан, сощурив глаза, отступил назад. Нет, это не было отступлением или покорностью. Вовсе нет. Мужчина больше походил на зверя, который готовился к решительному прыжку.
Маркас дернул ее на себя, резко и неожиданно, будто стараясь держать подальше от других мужчин. Сделав этот неловкий шаг, Лилис не смогла заставить себя отвернуться от Лахлана и только поэтому заметила, как он махнул рукой Лукану, приказывая опустить меч. Лукан недовольно хмыкнул, но оспаривать решение вождя не стал.
Лилис быстро заморгала и на этот раз сама отступила ближе к Маркасу. Она лишь сейчас заметила, что вслед за Маркасом и Лукан обнажил свой меч, в готовности выступить против него, если возникнет такая необходимость. Трое вооруженных мужчин и она одна, стояла между ними. Был ли среди них хоть один, кто пожелал бы отнестись к ней по-доброму? Наверное, нет. Даже Лукан, который прежде смотрел на нее насмешливо и с долей любопытства, сейчас морщился от отвращения. Они не боролись за ее спасение или защиту. Они боролись за свое право воздать ей по заслугам.
– И как ты это объяснишь, Маркас? – наконец, нарушив напряженную тишину, повисшую в зале, спросил Лахлан, – Собираешься встать между мной и девкой, которая несет в своих жилах кровь развратницы и негодяя, посмевшего с радостью принять то, что она ему предложила? Они предали моего сына и убили его, черт бы побрал их грязные души. Она ведь даже не принадлежит тебе.
Озноб окатил Лилис с новой силой. Как сильно она хотела найти хоть одно слово, которое помогло бы ей отчистить имя матери. Но ничего не было. Все что она могла сделать, так это стоять здесь, перед Макгроу, с гордо поднятой головой. Кем бы ни была на самом деле Мэй, она была ее матерью. Женщина, которая дала ей жизнь, вопреки всему. Вопреки ненависти, что окружала ее все долгие месяцы беременности. Немудрено, что она не пожелала зацепиться за эту жизнь. Может, проклятье было вовсе
не при чем. Люди были гораздо хуже, чем слова.
Маркас опустил руку, поступая точно как Лукан. Он не собирался бросать вызов Лахлану, пусть и знал, что силы были на его стороне. Он не зря считался самым сильным воином во всем Хайленде. Лахлан тоже знал об этом. Рушить мир из – за девчонки было совсем ни к чему. Двадцать лет дружбы не падут в одно мгновение.
– Будь я проклят, Лахлан, – выплюнул он, с презрением оглядывая Лилис. Она снова спряталась от него за распущенными волосами, но сейчас это было к лучшему. Позже, гораздо позже, он разберется с ней и во всем, что она заварила, – она действительно не принадлежит мне. Но ребенок, которого она носит, возможно, мой.
Лахлан выругался и покачал головой. Лукан тоже не скрывал своих эмоций. Красочной и грубость его слов, заставила Лилис покраснеть.
– Боюсь, рядом с этой девкой, ты ни в чем не можешь быть уверен, – злобно сказал Лахлан, делая шаг к Лилис, – Это в ее крови. Обман и предательство.
Маркас и сам хорошо знал об этом. Но, кем и какой бы она не была, Лилис все же выполнила его условие. Она призналась Лахлану. Будь он проклят, если не будет иметь это ввиду. Теперь, настал его черед действовать. К счастью, он не был влюбленным идиотом, которому можно вскружить голову. Девчонка получит свое, но позже.
– Мне придется дождаться рождения этого ребенка, – сурово сказал Маркас, сжимая тонкое запястье Лилис, – Может быть тогда все станет понятнее. Если ребенок действительно мой, я признаю его.
Озвучивая свою волю, Маркас смотрел на Лилис. В его глазах появилось обжигающее предупреждение, которое она не смогла бы спутать ни с чем другим. Она никогда не станет частью его жизни. Лилис задрала подбородок, отвечая ему, так же молчаливо. Всем своим видом, она старалась показать, что не нуждается в этом. Он нужен был ей только из-за ребенка.
Лахлан задумчиво посмотрел на Маркаса. Лилис могла бы поклясться, что в его глазах мелькнула печаль. Но так же быстро она исчезла, позволяя отвращению занять свое место.
– Уверен, что ты делаешь большую ошибку, – грубо сказал Лахлан, – но если ребенок принадлежит тебе, не позволяй этой девчонке осквернить его своим присутствием. Все что от нее требуется, так это родить его.
Лилис сжала зубы, сдерживаясь. Как они могли разговаривать о ней так, будто ее не было рядом. Она чувствовала себя, словно ее с ног до головы облили грязью и выставили у позорного столба. Маркас и Лахлан рассматривали ее.
Маркас хмыкнул и осмотрел ее с высоты своего роста. Как всегда с презрением. Лилис поежилась и повела плечами, пытаясь приподнять ворот платья. Она не хотела, чтобы Маркас видел веревку на ее шее. Для него это был бы еще один повод для насмешки. Изгнанники никому не нужны.
– Лилис никогда не будет принадлежать моему клану, – резко сказал Маркас, хмыкая.
Лахлан вскинул голову, улавливая эти слова. Лилис показалось, что по ее коже прошелся мороз. Макгроу что-то задумал.
– Я хочу, чтобы ты отдал мне девчонку после рождения этого ребенка. Ее мать смогла избежать моего наказания, но теперь есть она, – Лахлан не стал медлить в своем решение, – Почему бы дочери не ответить за материнскую подлость. Я избавлю тебя от такой ноши.
Маркас нахмурился, обдумывая слова Макгроу.
– Я согласна.
Маркас удивленно посмотрел на Лилис, но она не ответила ему. Она смотрела на Лахлана. И это был странный, мрачный взгляд. Выпрямив спину, она вскинула голову, словно обрела одну ей ведомую уверенность.
– Я согласна, – снова повторила Лилис, с мертвенной бледностью на лице, – После рождения ребенка, я добровольно приду к вам, Макгроу. Я добровольно приму вашу месть ко мне. Добровольно и безропотно.
Маркас усмехнулся и покачал головой. Что, черт побери, девчонка творила? Разве она не понимает, что его это устраивает? Он не собирался бороться за нее. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.
– С радостью избавлюсь от нее. Клянусь своей честью, что она вернется к тебе, – насмешливо сказал он, кивая удовлетворенному Лахлану. – И тогда ты сможешь делать с ней все, что пожелаешь.
Лилис не могла поверить что это случилось. У нее получилось хотя бы на некоторое время отсрочить свою смерть. Какое счастье! Она смирится и привыкнет к любой жизни, которую уготовил ей Маркас, когда согласился забрать ее с собой. Она знала что это не последняя их борьба и другие могут быть гораздо страшнее. Ничего, она сможет пережить абсолютно все. Лишь бы Маркас не передумал.
Сейчас, стоя в главном зале и слушая клятвы, который давали друг другу Маркас и Лахлан Макгроу, Лилис молча проговаривала свою собственную. Ту, которую не услышит ни одна живая душа, но слова которой навсегда отпечатаются в ее сердце. Не отрывая взгляда Маркаса, она пообещала себе выдержать все, без единого слова жалобы. Она не создаст Маркасу лишних проблем и пронесет свою судьбу с поднятой головой. Так, как не смогла сделать Мэй. Ее ребенок не будет носить пятно позора, потому что у него будет отец, способный защитить его. Лилис поклялась себе что никогда не помешает им. Когда наступит время, она уйдет. Так, как и пообещала.
Лилис сжала руки перед собой и улыбнулась. Она уже сделала первый шаг и отступать не собиралась. Никогда. Она просто позволит себе наслаждаться жизнью со своим ребенком, пока он рос внутри нее. После он станет Маккеем, как и его отец.
Мужчины продолжали разговаривать, но теперь Лилис лишь в пол уха вслушивалась в их беседу. Ее взгляд скользнул по столу, останавливаясь на широком деревянном блюде заполненном свежеиспеченным хлебом. Закрыв глаза, Лилис втянула в себя этот запах. Она и не думала что так сильно проголодалась. Тошнота пропала, напоминая что в последний раз она ела слишком давно, чтобы чувствовать себя хорошо и спокойно. Но когда? Лилис передернула плечами, отгоняя эти мысли. Это уже не важно. Прошлое останется в прошлом, там, где ему и место.
Она уже представила как откусывает кусочек от румяного хлеба и рот наполнился предвкушением. Наверное, ей стоило отойти в сторону и дождаться пока кто-нибудь предложит ей поесть. Но Лилис понимала, что не сможет это сделать. Чувство голода было гораздо сильнее, чем все остальное. Даже если ее за это накажут.
Шагнув к столу, Лилис быстро схватила пышную булку, сжимая ее в трясущихся руках. Первый же кусок показался ей божественным. Зажмурившись, она зажевала, наслаждаясь вкусом. Никто в клане Дафф не готовил так. Хотя ей было трудно судить об этом. Ее никогда не пускали к общему столу в главном зале. Она всегда была сама себе кухарка. Ее хлеб не шел ни в какое сравнение с тем, что она ела сейчас.
Сунув последний кусок в рот и немного заглушив неприятное ощущение в желудке, Лилис открыла глаза. Маркас отвлекся от разговора с мужчинами Магроу и теперь смотрел на нее, хмурясь. Похоже он был чем-то недоволен. Съеденный хлеб комком поступил к горлу. Лилис отступила назад, пряча руку за спину, будто после этого Маркас забыл бы что она взяла еду без позволения.
– Я, – Лилис запнулась, пытаясь найти себе оправдание, но Маркас перебил ее, махнув рукой.
– Мы уедем сразу после того, как ты хорошо позавтракаешь. Не хочу тащить на себе твое бесчувственное тело, – резко сказал он, – Макгроу, думаю мы можем рассчитывать на еду перед дорогой?
Магроу насупился и недовольно поморщился. Он разрывался между желанием выкинуть эту девку голодной и уважением к Маркасу, которое не позволяло отказать другу в его просьбе. Он посмотрел на девчонку. Хорошо, пока она носила внутри себя ребенка Маккея, ему придется по своей воле или нет, но отпустить ее. У него еще будет время отомстить ей за все. Несколько месяцев не сравняться с двадцатью годами.
– Девушки принесут для вас завтрак, – сухо сказал он, переглядываясь с Луканом. Тяжело вздохнув, он вернулся к своему месту за столом. Почему-то сейчас он почувствовал себя тем стариком, каким был на самом деле. Девчонка разбередила те раны, которые пусть и не зажили за это время, но немного затянулись. Теперь же они снова закровоточили, – грех не накормить Маккея в моем доме.
Маркас удовлетворенно хмыкнул. Лилис растерянно посмотрела на него. Она понимала что противна Макгроу и злит его одним своим видом. Почему бы им не поскорее не уехать?
– Я больше не голодна, – сказала она, – Мы можешь уехать уже сейчас.
Маркас думал совершенно иначе. Без всяких слов, он подошел к Лилис и дернулся ее за собой. Не отпуская ее, он прошел вдоль стола и уселся на стул. Лилис не осталось ничего другого, как поступить точно так же. К счастью, мужчина не стал удерживать ее запястье дольше необходимого и после того, как он разжал пальцы, Лилис потерла зудящую от грубого прикосновения кожу. Но, кажется, Маркас не собирался оставлять ее в покое. Сжав пальцами ее подбородок, он заставил ее развернуться лицом к себе. Наклонившись, он оказался так близко к ней, что Лилис растерянно заморгала.
– Ты будешь делать то, что я сказал, – отрубил Маркас, немного сильнее сжимая пальцы, – Если я сказал что ты должна поесть, значит так тому и быть. Голодна ты или нет. Уяснила?
Лилис кивнула. Она не собиралась играть с ним в жертву. И, наверное, Маркас все же был прав. Она должна поесть, нравится это Макгроу или нет. В первую очередь это нужно для здоровья ее ребенка. К счастью, по всей видимости Маркас не собирался ограничивать ее. Так же, как и тогда, когда они жили в одном доме.
– Тогда приступай к еде, – его голос стал совсем ледяным и бесстрастным, – Без всяких разговоров.
– Хорошо, я так и сделаю, – выдохнула Лилис, кивая. По правде говоря, хлеб лишь едва заглушил голод. Может быть сейчас Маркасу казалось что он принуждал ее к чему-то, но на самом деле, она больше не собиралась отказывать ему. Тот страх который она испытала, когда Маркас поймал ее с хлебом, теперь отступил. Ей еще придется привыкнуть к этому.
Маркас нахмурился и кивнул.
– Ешь и не медли.
Разжав пальцы, он позволил Лилис отвернуться. Занятые разговором, они не заметили как перед ними оказались тарелки, доверху наполненные густой овсяной кашей.
Совершенно позабыв о веревке на своей шее, которую она так отчаянно скрывала от Маркаса, Лилис ловко собрала растрепанные волосы и перебросив их через плечо, торопливо заплела тугую косу. После этого, она взяла ложку и наклонился к тарелке, собираясь приступить к еде. Аромат каши щекотал ее нос.
– Что это такое?
Лилис подпрыгнула на стуле. Ложка выпала из ее пальцев, с глухим стуком упав на деревянную поверхность стола. Маркас дернулся к ней, ухватываясь за веревку, которая все это время была надежно скрыта волосами и воротом платья, а теперь оказалась у него навиду. Лилис вскрикнула и поморщилась от боли. Не удержавшись, она схватилась за руки Маркаса.
– Мне больно, – прошептала она, – Отпусти, пожалуйста.
Маркас не отпустил, но тянуть перестал. Взглядом он скользнул по стройной женской шее, а потом его пальцы сильнее сжались на веревке. Свободной рукой он оттянул высокий ворот ее платья, отрывая для себя вид на длинный глубокий шрам и опоясывающую петлю веревки.
