Текст книги "Стражи Хейвена"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 100 страниц)

Раздался нерешительный стук, и в дверях появилась колдунья. Она осторожно прикрыла за собой дверь и робко посмотрела на Стражей. Хок кивком указал ей на свободное кресло, и Визаж уселась напротив них. Ее лицо все еще оставалось смертельно бледным, глаза по-прежнему опущены.

– Я хочу задать вам несколько вопросов, – начала Изабель.

– Слушаю вас, – тихо, почти шепотом ответила колдунья.

– Где вы были в момент убийства?

– В своей комнате, наверное. Я не знаю точно, когда умер Вильям.

– Гонт сказал, что он почувствовал убийство, – вмешался Хок. – Вы говорите, что не ощутили ничего подобного?

– Да, – Визаж подняла глаза, взглянув прямо на него. – Гонт гораздо сильнее меня. Он чародей.

– Итак, вы находились в своей комнате, – продолжила беседу Фишер. – Кто-нибудь видел вас?

– Нет, я была одна.

– Значит, никто не подтвердит ваше алиби?

– Нет, не подтвердит.

– В начале вечера вы намекали, что Блекстоуну грозит опасность. Не расскажете ли поподробнее? Например, нам показалось странным поведение Кэтрин Блекстоун, – сказал Хок.

– Почему бы нам не спросить о Кэтрин у Боумена?

Хок и Фигнер быстро переглянулись.

– Почему у него? – спросил Хок.

Визаж пренебрежительно улыбнулась. Ее зеленые глаза стали ледяными.

– Вы, конечно, заметили, что их взаимоотношения зашли так далеко, что сплетни их уже не беспокоят.

– Кажется, они очень дружны, – постарался быть деликатным Хок.

– Они любовники уже по крайней мере полгода, – брезгливо произнесла Визаж. – Вот почему она все время смеется или улыбается. Нашла себе нового дурака.

– Блекстоун знал об этом?

– Не думаю. У Вильяма было прекрасное качество не замечать то, что ему не хотелось замечать.

– А сколько времени вы работаете с Блекстоуном?

– Четыре года. Со времени его первой избирательной кампании в районе Хэйтс. Я защищала его от магического влияния. У него всегда имелись враги. У хороших людей их хватает.

– Это вы дали ему амулет, который он носил?

– Да. И пока он с ним, никакая другая магия не действовала на него.

– Вы упомянули врагов, – вновь вступила в беседу Фишер. – Могли бы назвать их имена?

Визаж резко мотнула головой.

– Вильяма они не могли убить. В доме их не было, только свои. Никого из посторонних.

– Вы уверены? – уточнил Хок.

– Да. По крайней мере… – Визаж слегка нахмурилась. – В этом доме существует закрытая для меня зона. Я не могу ручаться за то, что происходит там.

– Где? – подалась вперед Фишер.

– Лаборатория Гонта, – колдунья покосилась на левую дверь. – Она закрыта мощным полем. Гонт всегда ревниво охраняет свои тайны.

– Там мог кто-нибудь скрываться?

– Да, но выйти оттуда незаметно для меня нельзя.

– Тогда почему вы упомянули о лаборатории? – спросила Фишер.

– Потому что она меня беспокоит.

В комнате наступило молчание. Слова Визаж будто повисли в воздухе. Хок откашлялся – у него запершило в горле.

– Гонт упомянул, что дом защищен от заклинаний телепортации. Это правда?

– Разумеется, – кивнула колдунья. – Это первое, что я проверила, когда попала в дом. Для вас тут нет ничего интересного: все чародеи защищают свои дома подобным образом. Зачем вы тратите понапрасну время? Вильяма убил Эдвард Боумен, разве не очевидно? Он хотел заполучить Кэтрин, а Вильям никогда не согласился бы на развод – это могло повредить его карьере.

– Интересная версия, – согласился Хок. – Но мы не можем арестовать человека без доказательств его вины. Поэтому пока под подозрением все присутствующие.

– Включая меня?

– И вас тоже.

– Я бы ни в косм случае не навредила Вильяму…

Хок задумчиво взглянул на нее.

– Несколько минут назад Гонт при помощи магии перенес в библиотеку кресло из гостиной: он лишь взглянул на него – и оно уже здесь. Он мог подобное проделать и с кинжалом?

– Через запертую дверь? Конечно, перемещение предметов довольно простое заклинание, правда, при этом требуется визуальный контакт с объектом перемещения.

– Хорошо, а замок вскрыть подобным образом можно?

– Нет. Заклятия, наложенные в этом доме, не дают такой возможности.

– Разумеется, – проворчал Хок. – Выглядит правдоподобно, черт подери.

– Думаю, настал момент закончить дискуссию, – сказала Фишер. – Пожалуйста, подождите в гостиной и пригласите сюда Эдварда Боумена.

Визаж яростно посмотрела на Стражей.

– Вы не собираетесь ничего предпринимать, да? Боумен слишком влиятелен. Но я предупреждаю нас – он отсюда так просто не уйдет, я сама убью его раньше!

Она вскочила с кресла и выбежала из библиотеки, хлопнув дверью. Фишер подняла брови.

– Кажется, она способна совершить убийство.

– Похоже на то, – согласился Хок. – Внешне спокойная – она настоящий вулкан страстей. По-моему, Визаж была очень привязана к Блекстоуну… Может, даже любила его. Здесь и надо искать разгадку. Она требовала, чтобы он развелся, а он отказался, и Визаж в отместку убила его. Есть и другой вариант: она мечтала стать его любовницей, а он пренебрег ею, тогда она убила его из уязвленной гордости.

– Вариантов много, не так ли?

Хок пожал плечами.

– Еще рано делать выводы.

– Нет, все это чепуха. Если бы у Блекстоуна и Визаж были напряженные отношения, он не стал бы ее держать в качестве телохранителя. Кроме того, Визаж – колдунья, уж если ей потребуется кого-нибудь убрать, она не станет прибегать к кинжалу.

– Сначала побеседуем со следующим гостем.

Дверь открылась, и в библиотеке появился Эдвард Боумен. Он улыбнулся и без приглашения уселся в свободное кресло. Боумен выглядел чересчур спокойным для человека, только что потерявшего близкого друга и хозяина. Но, впрочем, он всегда был таким.

– Вы исполняли обязанности первого помощника Блекстоуна? – спросила Фишер.

– Да, исполнял.

– Расскажите, пожалуйста, где вы находились в момент убийства?

– Я был в своей комнате, переодевался к обеду.

– Вас кто-нибудь видел? – задал вопрос Хок.

Боумен повернулся к нему.

– Нет.

– Значит, алиби у вас нет?

– А разве оно мне необходимо? – улыбнулся Боумен.

– Как долго вы были знакомы с Блекстоуном? – спросила Фишер.

– Лет семь-восемь.

– А с Кэтрин Блекстоун?

– Столько же.

Хок и Фишер внимательно наблюдали за политиком, но его вежливая улыбка осталась неизменной. Воцарилось молчание.

– Как вы думаете, кто мог убить Блекстоуна? – наконец спросил Хок.

– У него было много врагов.

– Вам известно, что отказ от сотрудничества со Стражами уголовно наказуем? – вмешалась Фишер.

– Разумеется, – ответил Боумен. – Я сделаю все, чтобы помочь вам, капитан Фишер. И, по-моему, ответил на все вопросы.

– Ну хорошо, – сказал Хок, – на этом закончим. Подождите, пожалуйста, в гостиной и пригласите сюда Дориманта.

Боумен попрощался, легко поднялся с кресла и вышел из библиотеки, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Политики, – процедил сквозь зубы Хок. – Прямо ответить на вопрос для них муки адовы. Но фактически Боумен прав – он ответил на все вопросы, к сожалению, мы не задавали ему нужных. У нас нет оснований обвинить его в том, что он спит с женой босса. Во-первых, он не сознается, а во-вторых, если мы ошибаемся, то нас быстренько вышвырнут из Стражи.

– Ты прав, – согласилась Изабель. – Но я не изменю своего мнения. Ты же видел их вместе, наблюдал за их поведением. Даже ежу ясно… Не поверю, что Блекстоун не знал… Уж наверняка подозревал…

Хок пожал плечами.

– Ты же слышала, что сказала Визаж. Вероятно, он просто не хотел знать. Он не мог рисковать с разводом, да и Боумен был для него полезен…

– Только до тех пор, пока сохранял благоразумие, а по-моему, он не слишком благоразумен с женщинами…

– Да? А с тобой сегодня он был благоразумен?

– Конечно. Я постояла за себя. Объяснила, что как мужчина он меня не интересует, и он ретировался.

– Так же, как сейчас?

– Повежливее. Я растолковала ему, что ты убил бы его медленно и мучительно, а я просто всажу ему кинжал в живот, и все…

– Ну и дела, – вздохнул Хок. – Ты умеешь убеждать.

– Спасибо за комплимент. Вернемся к нашим баранам. Если Боумен не соблюдал достаточной осторожности в своей связи с Кэтрин и до Блекстоуна дошли слухи…

– Ни одному мужчине не понравится, когда любимая женщина ему изменяет. Пожилой мужчина и молодая женщина – старо, как мир. Возможно, Кэтрин и Боумен действительно были любовниками, но разве из такого предположения следует, что они решились на убийство?

– Конечно, нет. И ведь именно Кэтрин позвала нас.

В дверь постучали – в библиотеку вошел Доримант. Он нерешительно задержался в дверях. Хок указал ему на свободное кресло. Доримант пересек комнату и сел. Лицо его было бледным, движения неуверенными, словно из него выдернули основной стержень поддержки. Но когда он наконец поднял глаза на Хока, взгляд его стал твердым и губы не дрожали.

– Вы немногого добились от Боумена? – поинтересовался он.

– Да.

– Голову даю на отсечение, что в одном-то он солгал, – горько усмехнулся Доримант. – Вы задали вопрос, где он находился во время убийства. И он ответил, что у себя, верно? Но он был не один. Я видел: Кэтрин зашла в его комнату сразу же, как только мы поднялись наверх. Я выходил из ванной, и она меня не заметила.

– Спасибо за сообщение. При надобности мы воспользуемся вашей информацией. А вы, сэр Доримант, где были в момент убийства?

– В своей комнате.

– Один?

– Нет, со мной была Визаж.

– Странно, – поднял брови Хок – Она утверждала, что находилась у себя в комнате, причем одна. Почему же она солгала?

– Визаж старалась защитить меня, – ответил Доримант, опустив глаза. – Я не живу со своей женой, хотя формально мы не разведены. Расстались мы далеко не по-дружески, и она рада устроить мне скандал по любому поводу.

– Но почему вы тогда так откровенны с нами?

– Чтобы доказать, что скрывать мне нечего.

– Вы были политическим консультантом Блекстоуна, – продолжал Хок. – Я не раз слышал утверждения, будто у него есть враги, но никто не называет конкретных имен. А вы, сэр Доримант, можете назвать?

– Это не секрет, – пожал плечами Доримант. – Например, Джеффри Тобиас. До Вильяма он представлял Хэйтс в Совете. Еще братья де Витт. Если билль Вильяма станет законом, они потеряют уйму денег, поскольку владеют доками – грязным злачным районом, куда они никогда не вкладывали своих денег для улучшения жизни тамошних обитателей, чего требует новый билль. Еще Хью Кэрнелл, глава крыла консерваторов. Он стар и в принципе ненавидит всякие реформы, в том числе и реформы Вильяма. Я могу продолжать, но к чему?… Вы же сами сказали, что в дом не мог проникнуть никто посторонний. Убийца – кто-то из нас.

– Да, это так, – согласился Хок, – но вдруг кому-то из вас заплатили.

– Возможно. – Голос Дориманта звучал не слишком убежденно.

– Поговорим о Кэтрин и Боумене, – предложи; Фишер. – Вы считаете, они способны на убийство?

– Мы все способны. Всех нас можно спровоцировать, открыв наше заветное желание или узнав о том, что скрываем. Эдвард Боумен много лет являлся тенью Вильяма Блекстоуна, а молодой человек честолюбив. К тому же он знал, что Кэтрин никогда не оставит Вильяма, хотя и наставляет ему рога.

– Давайте на минуту предположим: Боумен убил Блекстоуна. Кэтрин помогла бы ему? Или Боумену пришлось бы все сделать самому, надеясь, что она никогда об этом не узнает?

– Отказываюсь комментировать, – сердито пожал плечами Доримант. – Я не умею читать чужие мысли. Когда люди ошибаются, они способны на странные поступки.

– А другие гости? – спросила Фишер. – У кого еще был мотив убить Блекстоуна?

– Не знаю о мотивах, – медленно произнес Доримант, – однако я слышал, что Вильям поссорился с Адамом Сталкером.

– Правда? – удивился Хок. – Очень интересно. А что послужило причиной ссоры?

– Не выяснил. Сдается, никто не знает. Но повод, очевидно, весьма серьезный. Вильям был просто вне себя, это я могу сказать определенно.

– Вы добавите еще что-нибудь?

– Вроде нет. Мы все восхищались Вильямом, мы верили в него. Большинству из нас он нравился.

– А вы сами как к нему относились?

Доримант открыто взглянул на Хока.

– Вильям Блекстоун – самый смелый и замечательный человек изо всех, кого я встречал в своей жизни.

– Спасибо. Пока хватит. Пожалуйста, подождите в гостиной, а к нам пригласите Кэтрин Блекстоун.

Доримант поднялся и, не оборачиваясь, вышел.

– Он уж слишком активно обвиняет Боумена, – задумчиво произнес Хок.

– Да, – согласилась Фишер. – Не знаю, как у тебя, Хок, но моя голова раскалывается. Чем больше свидетелей, тем сложнее и невероятнее становится это дело. У нас уйма подозреваемых, а мы до сих пор не представляем точно, как было совершено убийство.

– Брось, девочка, – улыбнулся Хок. – У нас есть опыт в распутывании подобных ситуаций, и уж если мы справились тогда, справимся и сейчас. Давай разберемся. По сравнению с настоящими преступниками наши теперешние подопечные просто любители. Каково твое мнение о Дориманте? Он мне показался вполне искренним.

– Да, но у нас есть только его показания, что Визаж находилась с ним. А ведь он мог и солгать.

– Возможно. Но это не та ложь, которую мы от него ожидали услышать.

– Верно. – Фишер задумалась. – Если Визаж и Доримант любовники, такой поворот событий снимает подозрения с колдуньи. Но только в том случае, если она не была одновременно любовницей обоих…

– Слишком невероятно, – сказал Хок. – Мы ведь не знаем, был ли Доримант любовником Визаж. Да, она находилась в его комнате, но никто не знает, что они там делали. Может, у них состоялось деловое свидание…

– Ох, опять голова трещит… – застонала Фишер.

Открылась дверь, и на пороге появилась Кэтрин Блекстоун. Она все еще очень бледна, но уже пришла в себя. Кэтрин аккуратно прикрыла за собой дверь и осмотрелась по сторонам, будто проверяя, не подслушивают ли ее. Она взглянула на Хока и Фишер и опустилась в кресло перед ними.

– Итак? – хрипло проговорила она. – Кто убил моего мужа?

– Мы еще работаем, – вежливо ответил Хок. – Расследование – не скоротечное дело, но, как правило, мы доводим его до конца.

– Прекрасно. Итак, вперед…

– Давайте начнем с событий, предшествующих убийству. Вы с мужем поднялись переодеться к обеду. Он прошел в спальню, а вы направились в ванную. Потом вы вернулись и обнаружили дверь запертой. Вы позвали мужа, но не получили ответа. Забеспокоившись, вы спустились за нами. Помните, мы вбежали наверх, взломали дверь и обнаружили вашего мужа мертвым. Все верно?

– Да, все так и было.

– Я ничего не пропустил?

– Нет.

– Кто-нибудь видел вас в коридоре?

– Нет.

– Имеются показания, – осторожно начала Фишер, – будто вы находились в комнате Эдварда Боумена.

– Чистая ложь, – спокойно парировала Кэтрин. – Не удивлюсь, если вам еще доложат, будто мы с Эдвардом любовники. Враги Вильяма постоянно сообщали ему подобные сплетни. Кто же на этот раз? Грэхем? Не думаю, он слишком привязан к Вильяму. Визаж! Ну, конечно, проклятая Визаж! Она давненько положила глаз на Вильяма, но он ее и не замечал. Эдвард давно стал моим другом, но не любовником. Я всегда любила только своего мужа. Теперь он мертв, и его враги выползли изо всех щелей, стремясь опорочить его репутацию грязными сплетнями. Они хотят разрушить начатое им дело!

– И кто же, по вашему мнению, убил мужа?

– Не берусь судить, – Кэтрин внезапно показалась очень усталой словно гневные слова забрали все ее силы. – Я не могу даже предположить. У Вильяма столько врагов.

– В последнее время он с кем-нибудь ссорился? – вмешалась Фишер.

– Я не отвечу точно, – пожала плечами Кэтрин. – Слышала, что он конфликтовал с Адамом, но не могу утверждать, будто произошло что-то серьезное. Вильям никогда ни о чем не рассказывал.

– А кто сегодня пригласил Сталкера на прием?

– Я. Вильям не занимался такими пустяками. Правда, я сообщила ему, что Адам придет. Если бы мы не пригласили Сталкера, он счел бы это страшным оскорблением.

– Благодарю вас, – сказал Хок. – Пока достаточно. Подождите, пожалуйста, в гостиной и попросите лорда Хайтауэра зайти к нам.

– Это все, о чем вы хотели меня спросить? – изумилась Кэтрин.

– Пока да, – ответила Фишер. – Новые вопросы могут возникнуть позднее.

Кэтрин Блекстоун медленно поднялась с кресла.

– Найдите убийцу моего мужа. Неважно, как вы это сделаете, но обязательно найдите его.

Она, не оборачиваясь, вышла из библиотеки.

– Если она и лжет, – страдальческим тоном сказал Хок, – то делает это блестяще.

– Я уже о ней слышала: она, оказывается, в свое время была лучшей актрисой Хейвена. Конечно, теперь она чуточку потеряла квалификацию, но лгать с честным лицом вполне ей по силам.

– А если она говорила правду? У Дориманта могли быть свои причины солгать.

– Да, он мог приврать. Но в любом убийстве есть такая малоприятная особенность – главными подозреваемыми сразу становятся муж или жена убитого. У Кэтрин, конечно, достаточно оснований желать смерти мужа. Блекстоун мог закрывать глаза на неверность жены, но если связь зашла далеко, ему не оставалось ничего иного, как развестись с ней или потерять к себе уважение. Ты слышала, что сказал Доримант: Кэтрин обожала мужа, но деньги и известность любила больше. Став вдовой, она сохранила бы и то и другое, еще и любовника в придачу.

– Ты права. Впрочем, в ее показаниях есть несколько пробелов. По ее словам, они поднялись на второй этаж, она прошла в ванную, а выйдя, обнаружила, что дверь заперта, поэтому сразу же спустилась к нам. Но ты помнишь, что между этими двумя эпизодами прошло не меньше двадцати минут. Довольно много времени для принятия душа. И если она действительно стучала в дверь и звала мужа, почему никто ничего не слышал? Даже не упомянул об этом. Ведь, услышав, кто-нибудь обязательно бы выглянул и поинтересовался, что случилось…

– Да, – подтвердила Фишер. – Пока все сходятся в одном – совсем недавно Блекстоун серьезно поссорился с Адамом Сталкером.

– Открытие, которое не приближает нас к разгадке. Адам Сталкер?…

Дверь библиотеки распахнулась, и на пороге появились лорд и леди Хайтауэр. Лорд Родерик придержал дверь, чтобы она не закрылась. Оба остановились в дверях.

– Я просил вас прийти одного, милорд, – холодно бросил Хок.

– Меня не интересует, о чем вы просили, – отрезал Хайтауэр. – Нет ничего такого, о чем мы не могли бы говорить в присутствии моей жены.

– Прекрасно. Итак, где вы были в момент убийства?

– В своей комнате вместе с женой.

– Это так, миледи? – спросила Фишер.

– Разумеется, – оскорблено выдохнула леди Элен.

– Благодарю вас, – буркнул Хок. – Пока вопрос исчерпан.

Хайтауэр ошеломленно уставился на него, но спустя секунду-другую снова принял привычную атакующую позу.

– Я требую объяснить, почему мне не позволили осмотреть тело! Что вы пытаетесь от нас скрыть?

– Я сказал, что вопрос исчерпан, милорд, – сухо повторил Хок. – Вы можете вернуться в гостиную. И попросите Адама Сталкера зайти в библиотеку, если, конечно, подобное поручение вас не затруднит.

Хайтауэр был вне себя. Хок спокойно выдержал его разъяренный взгляд. Лорд отвернулся, взял жену под руку, и они покинули библиотеку, так хлопнув на прощание дверью, что звук еще долго эхом отдавался в маленькой комнате.

– Никаких расспросов? – удивленно спросила Фишер. – Ты не хотел уточнить детали?

– А какой смысл? Оба подтвердили алиби друг друга, а Хайтауэр, судя по его поведению, не собирается нам ничего рассказывать. На любой наш вопрос он заявит, что мы суем нос не в свое дело. Возможно, ему и есть что сказать, но он прибережет это для нашего начальства. У него на лице написано – он жаждет нашего провала. Так он мстит за смерть сына.

– Но ведь убийца Блекстоуна может остаться безнаказанным!

– Хайтауэр надеется, что завтра, как только спадет заклятие, прибудет целая команда, которой мы должны предоставить отчет. Если ему есть что сказать, он сообщит нашему руководству. Впрочем, я в этом сильно сомневаюсь.

– Закон на нашей стороне, – рассердилась Фишер. – Мы можем заставить его говорить…

– Не думаю. Хайтауэр весьма влиятельный человек в городе. Он, конечно, теперь не Главнокомандующий, но связей у него достаточно. Нет, Изабель, нам ничего не узнать от Хайтауэра. Он не скажет нам ни слова до тех пор, пока ему не приставят нож к горлу. Придется добывать сведения от других.

– Наверное, ты прав, – разочарованно произнесла Фишер. – Заметь, леди Элен настроена не так решительно. Попробую поговорить с ней позже. Не исключено, она скажет мне что-нибудь, как женщина женщине.

– Попробуй, но на многое не рассчитывай.

Дверь снова отворилась, и в комнату вошел Сталкер. Ему пришлось наклонить голову, чтобы не задеть о притолоку. Он сел напротив Стражей, и кресло жалобно заскрипело под его тяжестью. Даже сидя, Сталкер был на голову выше Хока.

– Итак, – начал он уверенно. – Вы побеседовали уже со всеми. Кто же убил Вильяма?

– Еще рано судить об этом, – ответил Хок.

– Но вы же обязаны были что-то узнать?

– Конечно. Но большую часть показаний можно трактовать двояко. Где вы находились в момент убийства, сэр Сталкер?

– В своей комнате. Один. Свидетелей нет, нет и алиби. Но я не убивал Блекстоуна.

– А разве у вас есть основания считать, будто мы вас подозреваем?

– Вам, наверное, уже сообщили, что мы с Вильямом последнее время не ладили, – сухо улыбнулся Сталкер.

– Да, такие слухи до нас дошли.

– Мы решили каждый идти своей дорогой. Вильям, по моему мнению, оказался слишком медлителен, слишком осторожен. Я намерен сам вершить дела! Сам добиваться цели. Мы с Вильямом всегда спорили: оба хотели примерно одного и того же, но никогда не достигали согласия в методах. Оглядываясь назад, я сам удивляюсь, как мы сумели так долго быть в одной упряжке. В конце концов, я решил пойти своим путем и на следующих выборах проверить свое влияние. Думаю, что сам смогу быть неплохим Советником. В Хейвене бывали и похуже. Но причина нашей ссоры только в различии взглядов на методы руководства. Я никогда не имел ничего против Вильяма лично, более того, я всегда восхищался его способностями политика. Он самый несгибаемый из тех, кого я когда-либо встречал.

– Тогда кто же, по-вашему, убил Советника Блекстоуна? – вмешалась Фишер.

– Разве это не очевидно? – с сожалением посмотрел на нее Сталкер. – Вильям умер один в комнате, запертой изнутри. Причина – магия. Только магия.

– Гонт так не думает, – возразил Хок.

– Я бы не доверял ему столь безоговорочно, – пожал плечами Сталкер. – Никогда не доверяю чародеям.

– А как давно вы знакомы с Блекстоуном? – снова включилась в разговор Фишер.

– Не очень давно. Года два, пожалуй.

– Отвлечемся от магии, – продолжил беседу Хок. – Как вы думаете, у кого были веские причины убить Блекстоуна?

– Естественно, вы уже слышали о Кэтрин и Боумене? – улыбнулся Сталкер.

– Да, – ответила Фишер. – Это правда?

– Не берусь судить. Возможно. Женщины – существа непостоянные. Но на подобной версии не настаиваю.

– А политические противники?

– У него, конечно, имелись враги. Но конкретно никого не назову.

– Понимаю, – сказал Хок, – Благодарю вас, сэр Сталкер. Пока достаточно. Если вас не затруднит, подождите, пожалуйста, в гостиной. Мы скоро к вам присоединимся. И еще я прошу не входить пока в комнату Блекстоуна, будьте добры, напомните всем об атом еще раз и…

– Разумеется, – ответил Сталкер. – Рад буду помочь, капитан Хок.

Он наклонил голову, поднялся и вышел из комнаты. Хок и Фишер еще какое-то время молчали, обдумывая беседу.

– Знаешь, – прервала молчание Фишер, – пока мы не начали задавать вопросы, дело казалось проще простого.

Хок рассмеялся.

– Ты, как всегда, права, девочка. Давай попробуем разобраться. Кого мы действительно имеем право подозревать? По-моему, список возглавляет Кэтрин Блекстоун. Следом за ней Эдвард Боумен. Или оба вместе. У них ведь есть веская причина желать Советнику смерти. К тому же любовная связь, жаль только – не подтвержденная фактами. Сплетни к делу не пришьешь.

– Доримант сообщил, что Кэтрин находилась в комнате Боумена, но у него могли быть свои причины, чтобы оговорить жену Советника. Мы вернулись к тому же, с чего начали. Ну, кого еще включим в список? Наверное, Гонта, потому что он единственный, кто мог бы совершить убийство именно таким способом, как и случилось на самом деле, – в запертой изнутри комнате.

– Но послушай, – возразил Хок, – ему не проникнуть в комнату Блекстоуна так, чтобы об этом не узнала Визаж.

– Она сказала, что он гораздо сильнее ее.

– Действительно. Не исключено, что они действовали вместе.

– Нет, Хок, это уж слишком. Ты же сам слышал, как колдунья говорила о Блекстоуне. Она и впрямь готова целовать землю под его ногами.

– Такое обожание иногда опасно. Достаточно одного разочарования, и дело принимает иной оборот…

– Да, – согласилась Фишер, – Ты прав, Хок. Визаж тоже под подозрением. Ох, черт, мы же внесли в список уже почти всех! И Сталкера?

– Не знаю, девочка. Адам Сталкер – герой, живая легенда… Но Доримант же сказал: все мы способны на убийство, если вынудят обстоятельства. А ты заметила, как Сталкер был напряжен во время нашей беседы?

– Значит, подозреваем и его?

– Да. На своем веку он убил немало людей из лучших побуждений, а в этот раз причина могла оказаться куда более земной. – Хок, тяжело вздохнув, вытянул ноги. – Клянусь, мы сделали все, что в наших силах. Заклятие Гонта действует до первых лучей солнца, выходит, ночь придется провести здесь. Дождемся дня и вызовем помощь. Судебный маг сумеет дать нам правильные ответы, по крайней мере, наложит Заклятие Истины.

– Такое заклятие способен наложить и Гонт.

– Да, ему это под силу, но мы не имеем права принуждать кого-либо подвергнуться подобному испытанию. Не забывай, Изабель, все гости – очень влиятельные люди. Для применения Заклятия Истины нужны очень веские причины.

– Ты прав, – согласилась Фишер. – Идем в гостиную. Чем раньше мы все им выложим и отправим их спать, тем быстрее освободимся и сами отдохнем.

Хок устало потряс головой. Они поднялись с кресел, и Фишер уже направилась к двери, как вдруг заметила, что Хок за ней не идет. Он стоял в центре комнаты и к чему-то прислушивался, склонив голову набок.

– Что случилось? – спросила Фишер.

– Не знаю – медленно ответил Хок. – Мне показалось, что я слышал какие-то… Нечто странное…

Он обвел глазами комнату и остановился на левой двери.

– Брось, Хок. Это же лаборатория Гонта. Его личное убежище. Да и дверь заперта.

– Да. Но Визаж говорила, что лаборатория ее беспокоит.

Хок приблизился к двери и прислушался. Фишер быстро очутилась рядом с ним.

– Ты что-нибудь слышишь? – спросила она.

– Нет.

– А что ты услышал в тот раз?

– Не могу даже объяснить.

Хок выпрямился и отошел от двери, подозрительно вглядываясь в нее.

– Похоже на рычание или что-то в этом роде…

Снова приблизившись к двери, он подергал за ручку. Ручка легко повернулась, но дверь не открылась.

– Хок, – медленно проговорила Изабель, – здесь есть что-то странное. У меня плохое предчувствие. Лучше пойдем отсюда.

– Не беспокойся, девочка. Дверь заперта.

– Я и не беспокоюсь, но лучше уйдем.

Хок не возражал. Он и сам уже почувствовал холодок в спине. Непонятно, от кого исходил услышанный звук, но в лаборатории явно кто-то скрывался. Какое-то существо притаилось сейчас за дверью и выжидает… Хок отодвинулся, и это ощущение исчезло.

– Да, в доме чародея много таинственного, – пробормотал Хок. – Пошли отсюда.

– Давно пора.

Хок распахнул дверь в холл и быстро вышел из библиотеки. Фишер следовала за ним, держа руку на эфесе меча. Даже в холле они по-прежнему чувствовали себя беспокойно. Хок повел плечом и закрыл дверь библиотеки. При случае надо поговорить с Гонтом о его лаборатории. Хок повернулся к Фишер, и она ободряюще улыбнулась ему. Хок криво усмехнулся, пересек холл и распахнул дверь гостиной. Чародей и его гости смотрели на Стражей со смешанным чувством враждебности и почтительности.

– Благодарю всех за терпение, – сказал Хок. – Первая стадия расследования завершена. Остальное продолжится утром, когда прибудут эксперты.

Боумен выступил вперед.

– Гонт сообщил нам, что мы не сможем покинуть его дом до утра из-за заклятия. Вы приказали наложить запрет?

– Да. Я не мог рисковать. Убийца мог скрыться, а другого способа у меня не было.

– Значит, мы здесь заперты?!

– Совершенно верно. Поэтому советую вам разойтись по своим комнатам и немного поспать.

– Судя по вашим словам, – вмешался Хайтауэр, – мы должны провести ночь вместе с убийцей?!

– Заприте дверь – вот мой вам совет, – пожал плечами Хок.

– Но Вильяму это не помогло, – заметил Доримант.

– Хватит! – повысил голос Хок. – Ситуация не из легких. Я все понимаю, но иначе поступить не могу. Если у вас есть претензии, выскажите их моему начальству утром. А пока никто из вас не подвергнется опасности, если вы разумно себя поведете. Мы с Фишер всю ночь проведем в гостиной. Когда кто-то почувствует беспокойство, достаточно дать знать, и мы тут же будем рядом. Если вдруг что-то произойдет, мы будем в курсе. Но, повторяю, все должны находиться в своих комнатах.

– А если мне понадобится в туалет? – спросил Боумен.

– Воспользуйтесь ночным горшком, – посоветовала Фишер.

Наступило молчание, гости переглядывались, но возражений вслух не последовало. Кэтрин первой поднялась и направилась к дверям, за ней потянулись остальные. Послышались пожелания спокойной ночи. Когда все разошлись, Стражи подошли к чародею.

– Что находится в вашей лаборатории, сэр Гонт? – спросил Хок.

– Всякая всячина. Химикаты и тому подобное. А в чем дело?

– Я ощутил там нечто странное, – замялся Хок – Там что-то не так…

– О, разумеется, – чародей улыбнулся. – Я забыл вас предупредить. На дверь наложено отталкивающее заклятие. Конечно, только из соображений осторожности. Стоит вам приблизиться, запрет заставляет вас чувствовать себя настолько не в своей тарелке, что вы невольно отойдете от двери и даже не попытаетесь открыть ее. Просто, но эффективно.

– Понятно, – разочарованно протянул Хок. – Считаю инцидент исчерпанным. Мы с Изабель проведем ночь в гостиной. Один из нас поочередно будет на часах.

– Звучит обнадеживающе. Сегодня я заночую в лаборатории. Если я вам понадоблюсь, позовите, я услышу. Ну, до утра. Спокойной ночи, капитан Хок, капитан Фишер.

Он вежливо поклонился и вышел. Хок и Фишер оглядели опустевшую гостиную.

– Теперь нам не пообедать, – грустно пробормотала Фишер.

– Да, тяжела ты, доля Стража, – вздохнул Хок.

– Бросим монетку – кому первому дежурить?

– Твою монету или мою?

– Ты же меня знаешь, – усмехнулась Изабель.