Текст книги "Стражи Хейвена"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 100 страниц)

Внезапно в холле раздался женский крик. Хок и Фишер мгновенно вскочили. Крик повторился снова, внезапно оборвавшись.

– Денни! – Адамант кинулся к выходу. Хок опередил его и, распахнув дверь, увидел, что в холле идет кровавый дождь. Густые красные капли появлялись на потолке и падали вниз с безжалостной неумолимостью. Кровь стекала по стенам, ковры уже пропитались ею, и от них шел тошнотворный запах.

Кровавый дождь застал Даниель на лестнице. Ее платье промокло, кровавые ручьи текли по спутанным волосам и лицу. Увидев мужа, она бросилась к нему вниз по ступенькам. Адамант обнял ее, озираясь по сторонам. Хок и Фишер встали спиной к спине посредине холла, держа наготове оружие. Но сражаться было не с кем. Медлей махал руками, будто пытался отогнать падающие с потолка капли крови.

– Уведите жену! – закричал Хок Адаманту. – Это работа колдуна!

Адамант с женой поспешили к входной двери, но остановились, когда между ними и дверью начала возникать темная фигура. Капли крови, соединяясь друг с другом, образовывали контуры тела. За несколько мгновений у него выросли руки, ноги и бесформенное туловище. Фигура была похожа на человека, но с искаженными пропорциями, огромными зубами и когтями и темными сгустками запекшейся крови вместо глаз. Она медленно двинулась к добыче, разбухая с каждым мгновением.

Хок шагнул вперед и ударил по чудовищу топором. Тяжелое стальное лезвие прошло сквозь шею твари, не встретив сопротивления. Из разорванных артерий ударила струя крови. Но чудовище стояло на ногах как ни в чем не бывало. Оно состояло только из крови, стекающей на пол, а ее потерю восполняли новые капли, падающие с потолка.

Хок и Фишер отчаянно рубили кровавую фигуру, но она только смеялась в ответ, а затем, выбрав момент, хлестнула Хока кровоточащей лапой. Он отшатнулся, успел отразить удар топором. Но существо вновь приблизилось к Хоку, не замечая попыток Фишер отвлечь внимание на себя. И опять капитан в последний момент увернулся от удара. Когти чудовища прочертили рваные царапины на деревянных панелях стены. Изрыгая проклятья, Хок бросился прочь.

– Все ясно, – заключил он, отдышавшись. – Мы не справимся с такой магией. Адамант, соберите своих людей и отправляйтесь к черному ходу. Мы попытаемся задержать тварь. Большинство подобных существ не могут отходить далеко от того места, где они возникли.

Адамант кивнул и быстро повел жену прочь от чудовища. Но кровавый дождь внезапно усилился, превратившись в ливень. Сквозь алую дымку Хок разглядел очертания новой фигуры, которая начала возникать между ним и вторым выходом из холла. Он вытер кровь с лица и крепче схватился за топор.

Предупреждающий крик Фишер раздался как раз в тот момент, когда первое чудовище обрушилось на Хока кровавой волной – и мир окрасился в красный цвет. Капитан отступил на шаг, отчаянно стараясь сбросить с себя кровавую пленку, покрывшую лицо и лишавшую доступа воздуха. Фишер оказалась рядом с мужем, пытаясь помочь стереть с него кровь, но алая жидкость липла к его коже, как варенье. Упав на колени, Хок, задыхаясь, яростно тряс головой. Неожиданно краем глаза он увидел перед собой Адаманта и попытался жестами приказать ему бежать к главной двери. Адамант не побежал. Подняв голову, он выкрикнул что есть силы:

– Мортис! Помоги!

И сразу же в холл влетел поток ледяного воздуха, превратив капли крови в блестящие рубиновые кристаллы. Пленка, обволакивающая Хока, покрылась трещинами и развалилась на сотни красных осколков. Хок мгновение-другое стоял на коленях, с наслаждением вдыхая ледяной воздух, потом с трудом поднялся на ноги и огляделся. Кровавый дождь прекратился, холл был покрыт алым льдом. Фишер стояла рядом, счищая замерзшую кровь с плаща. Адамант, Медлей и Даниель были в шоке, но невредимы. Позади них стояло второе чудовище, не успевшее окончательно сформироваться. Искривленная незаконченная фигура его казалась скульптурой безумного ваятеля, вырубленной из кроваво-красного льда. Хок подошел к ней и ударил топором. Фигура развалилась, покрыв пол бесформенными осколками красного льда. Хок пнул их ногой – для пущей уверенности – и повернулся к Адаманту.

– Все в порядке, сэр Адамант. Но, мне кажется, возникло несколько вопросов, на которые хочется услышать ответ. Например, что все произошедшее означает и кто или что этот ваш Мортис?

Адамант вздохнул.

– Я надеялся, что вы не узнаете о нем, но… Думаю, теперь нам лучше встретиться с ним.

– Может быть, сначала переоденемся? – предложила Даниель. – Я насквозь промокла и замерзла, а мое платье испорчено.

– Вы правы, – поддержала Фишер. – Я тоже выгляжу так, будто с меня содрали кожу.

– Я уверена, что мы найдем вам и капитану Хоку новую одежду, – пообещала Даниель. – Пойдемте со мной, капитан Фишер, и я постараюсь разыскать что-нибудь для вас. Джеймс, позаботься о капитане Хоке.

Когда Фишер и Даниель пошли вверх по лестнице, Хок сказал Адаманту:

– Хорошо, сначала сменим одежду, но затем я хочу встретиться с Мортисом.

– Конечно, капитан, – ответил Адамант. – Но только… попытайтесь быть снисходительным к характеру Мортиса. Он уже пять месяцев как мертв, что, однако, не изменило его характера.

Хок подошел к большому зеркалу и несколько минут рассматривал себя. Выглядел он как бедный родственник. Они с Адамантом приблизительно одного роста, но тот гораздо шире в плечах. Поэтому одежда, предложенная Хоку, буквально висела на нем, будто он за одну ночь внезапно усох. Да и выглядела она не слишком привлекательно. Поношенные, плотно обтягивающие желтовато-розовые бриджи и белая рубашка с оборками. Хок был абсолютно уверен, что такой наряд ни в коей мере не соответствует моде. Особенно ему не понравилась рубашка – точно такую он видел на официантке в баре. Что касается треуголки, то Хок решил, что скорее умрет, чем наденет ее.

Взглянув на свое отражение, он грустно вздохнул. Правда, в качестве утешения у него оставался плащ Стража, который поможет прикрыть нелепую одежду. К счастью, плащи Стражей снабжены специальным заклятием, которое всегда сохраняло их в чистоте вне зависимости от того, какому обращению они подвергались.

Хок понимал, что должен присоединиться к остальным, но решил, что они могут немного подождать. Капитан хотел воспользоваться возможностью и привести свои мысли в порядок. Он осмотрел спальню Адаманта – чистую, аккуратную и хорошо меблированную. Кровать, например, представляла собой огромное ложе с балдахином, весьма элегантное и дорогое. Словом, защитник реформ жил, как настоящий король. Впрочем, никто и не ждал, что Адамант будет изображать из себя нищего, но такая роскошь обеспокоила Хока. Адамант уверял, что дом ему нашли вожди партии Реформ. Откуда они взяли деньги? Кто их финансирует? Очевидно, рабочие гильдии, а также богатые сторонники. Но этого явно недостаточно, чтобы покупать подобные дома. Хок нахмурился. Впрочем, такие вопросы – совсем не его дело. Он здесь только для того, чтобы защищать кандидата.

Пока с защитой получалось плохо. Кровавые существа застали его врасплох. Если бы Мортис не спас их своим колдовством, выборы закончились бы, даже не начавшись. Очевидно, Мортис – какой-то колдун. Но Адамант должен знать, что сотрудничество с колдуном может служить основанием для отстранения кандидата от выборов. Тогда зачем ему нужно, чтобы Хок и Фишер встретились с Мортисом? Кто он, этот Мортис? Призрак? Хок вздохнул. Он пробыл здесь только час, а уже возникло множество вопросов. Судя по всему, случай с Блекстоуном может повториться. Хок вышел из комнаты и спустился по лестнице.

Холл сиял чистотой, от льда и крови не осталось и следа. Видимо, снова работа Мортиса. Фишер ждала мужа у подножия лестницы, закутавшись в плащ. Один взгляд на ее нахмуренное лицо сказал Хоку, что ей так же не повезло с одеждой, как и ему. Он спустился к Изабель, огляделся, чтобы удостовериться, что они одни, и прошептал:

– Я покажу тебе свой наряд, если ты покажешь мне свой.

Фишер усмехнулась, а потом, пересилив себя, улыбнулась.

– Ты первый.

Хок распахнул одним махом плащ и встал в горделивой позе. Фишер покачала головой.

– Ты похож на сутенера с улицы Угольщиков. Но все равно мои дела хуже.

Она распахнула плащ, и Хоку пришлось прикусить губу, чтобы удержаться от смеха. Очевидно, у Даниель не нашлось подходящего платья, и она пошла на компромисс, предложив Фишер мужскую одежду. Причем очень старую и очень ветхую. Рубашка и брюки, вероятно, когда-то белые, с годами приобрели грязно-серый цвет. Манжеты – с бахромой, на рукавах и коленях красовались заплаты разного цвета, не хватало нескольких пуговиц.

– Очевидно, изначально эти тряпки принадлежали садовнику, – произнесла Фишер сквозь зубы. – Хок, мы не можем выйти в таком виде на улицу. Люди помрут со смеху, увидев нас.

– Значит, надо просто не распахивать плащей, – мрачно ответил он.

– Капитан Хок! – позвал Медлей, выглядывая из двери кабинета. – Мне показалось, что я слышу голоса. Все в порядке?

– Да. Отлично.

Медлей вышел в коридор, за ним – Адамант и Даниель. Они переоделись и выглядели аккуратно и изящно.

– Если вы готовы, может, продолжим? – спросил Медлей. – Мортис знает, что мы идем к нему, а он не любит ждать. В последний раз, выйдя из себя, он призвал на нашу голову полчища лягушек. Понадобилось несколько часов, чтобы выгнать противных маленьких тварей из дома.

– Если он ваш друг, – сухо проговорила Фишер, – то ваши враги, должно быть, очень могущественны.

– Так и есть, – согласился Адамант. – Будьте добры, следуйте за мной…

Пройдя несколько коридоров, они в конце концов вышли в комнату с голыми каменными стенами и вычищенным до блеска каменным полом. Хок настороженно огляделся, подумав, не ждут ли от него каких-нибудь слов? Пока он размышлял, Медлей остановился в центре комнаты и наклонился к полу. Он взялся за большое стальное кольцо, и Хок только сейчас заметил крышку люка. Фишер взглянула на Адаманта.

– Вы держите своего колдуна в погребе?

– Он сам так захотел, – объяснил Медлей. – Ему лучше в темноте.

Хок взглянул на Адаманта.

– Вы говорили, что Мортис мертв. Не будете ли вы так добры объяснить?

Адамант жестом приказал Медлею отойти от люка, и тот повиновался. Когда он заговорил, осторожно подбирая слова, голос его был тихим и ровным.

– Мортис – мой старый друг. Вместе с ним мы пережили много неприятностей. Я во всем доверяю ему. Он – первоклассный колдун, один из самых могущественных в городе. Умер всего пять месяцев назад. Я даже был на его похоронах.

– Но если он мертв, – спросила Фишер, – кого вы держите в погребе?

– Зомби, – ответил Медлей. – Мертвое тело, оживленное колдовской волей. Мы точно не знаем, что произошло, но Мортис защищал нас от нападения колдовских сил и не смог уберечься. Заклинание убило его, но он сумел удержать свою душу в мертвом теле. В известном смысле он и жив и мертв одновременно. К несчастью, тело его продолжает медленно разлагаться, он постоянно испытывает боль. И поэтому… довольно вспыльчив.

– Он запер себя в разлагающемся теле, как в тюрьме, – добавил Адамант, – потому что не мог оставить меня без защиты.

– Его звали Маска, но он в те дни называл себя Мортисом, – сказала Даниель. – Шутка в некотором роде.

– Хорошо. Давайте познакомимся с трупом, – предложил Хок.

– Думаю, вам будет трудно с ним поладить, – заметил Медлей.

Он опять нагнулся и, собравшись с силами, дернул за кольцо. Крышка люка откинулась на скрипящих петлях, и в комнату ворвался поток морозного воздуха. Хок поежился от холода, его руки покрылись гусиной кожей. Адамант зажег лампу и начал спускаться по узкой деревянной лестнице, которая вела в темноту погреба. Даниель подобрала подол платья и последовала за ним. Хок и Фишер переглянулись и тоже начали спускаться. Замыкавший шествие Медлей закрыл за собой крышку люка.

В погребе было темно и очень холодно. Хок закутался в плащ, из его рта шел пар. Спуск по лестнице казался бесконечным. Наконец лампа Адаманта осветила большую квадратную комнату с голыми стенами, заполненную большими глыбами льда. Все предметы покрывала сверкающая изморозь, а лампу окружала слабая радужная дымка. В середине комнаты на грубом деревянном стуле неподвижно сидело маленькое мумифицированное существо, закутанное в белый плащ. Подойти к мумии было невозможно, и Хоку пришлось рассматривать ее на расстоянии. Кожа на лице превратилась в кожаную пленку, обтягивающую череп, а ладони – в костяные клешни. На месте глаз – ввалившиеся впадины с плотно закрытыми веками. Остальные части тела скрывал плащ, чему Хок был только рад.

– Я так понимаю, что лед нужен, чтобы защитить тело, – прошептал он наконец.

– Холод лишь замедляет процесс разложения, – ответил Адамант.

– Мне кажется, было бы милосерднее не мучить беднягу, – сказала Фишер.

– Вы не понимаете, – не согласился Медлей. – Он не может умереть. Его душа привязана к телу, пока оно существует хоть в каком-то состоянии.

– Он принес такую жертву ради меня, – уточнил Адамант, – потому что я нуждался в нем. – Его голос прервался. Даниель сочувственно положила руку на плечо мужа.

Хок дрожал, и не только от холода.

– Вы уверены, что он все еще здесь? Он слышит?

Мумифицированное тело зашевелилось. Запавшие веки открылись, обнажив ярко-желтые глаза.

– Может быть, я и мертв, капитан Хок, но не глух. – Голос мертвеца был низким и хриплым, но удивительно ровным. Его взгляд остановился на Хоке и Фишер, а рот искривился, что, наверное, означало улыбку. – Хок и Фишер. Единственные честные Стражи в Хейвене. Я много слышал о вас.

– Я надеюсь, ничего хорошего, – сказала Фишер.

Мертвец едва заметно усмехнулся.

– Джеймс, ты попал в прекрасные руки. У твоих телохранителей грозная репутация.

– Если забыть про случай с Блекстоуном, – уточнила Даниель.

– У всех бывают неудачи, – спокойно сказал Хок. – Вы можете быть уверены, мы защитим вас, сэр Адамант. Любому, кто захочет добраться до вас, придется иметь дело с нами.

– И мало найдется тех, кому это сходило с рук, – добавила Фишер.

– Кровавые существа едва не одолели вас, – возразила Даниель. – Если бы не вмешался Мортис, мы все были бы мертвы…

– Помолчи, Денни, – остановил ее Адамант. – Любой человек может быть побежден колдовством. Поэтому мы и просим Мортиса о помощи. Мортис, тебе что-нибудь нужно? Скажи, раз мы пришли. Ты знаешь, мы не можем долго выносить холод.

– Больше мне ничего не нужно, Джеймс. Но ты должен быть осторожным. Скоро выяснится, что твои шансы на избрание гораздо сильнее тревожат Советника Хардкастла, чем он признает публично. Он нанял первоклассного колдуна и пустил его по твоему следу. Кровавое существо – всего лишь одна из дюжины тварей, которых колдун вызвал из глубин тьмы. Я помог вам сегодня, но мои силы тоже не беспредельны. Мой противник – мастер своего дела.

Адамант хмуро произнес:

– Хардкастл должен знать, что ему запрещено использовать магию во время выборов.

– Нам тоже, – сказал Медлей.

– Это другое дело, – поспешно произнесла Даниель, бросив быстрый взгляд на Хока и Фишер. – Мортис использует магию, чтобы защищать нас.

– Совет не интересуют такие тонкости, – возразил Мортис. – В принципе мое присутствие в вашем доме противозаконно. Не могу утверждать, что меня такое положение смущает. Но Совет никогда не поощрял использование магии. Верно, капитан Хок?

– Верно, – согласился Хок.

Мортис вздохнул.

– Все кандидаты применяют какую-нибудь магию. Иначе у них не останется никаких шансов. Магия – нечто вроде взяток и коррупции; все знают о них, но закрывают глаза. Не понимаю, почему такое положение должно внушать мне отвращение. В конце концов, мы живем в Хейвене.

– Судя по всему, смерть совершенно не ослабила ваши способности, – заметил Хок.

Рот Мортиса исказился.

– Я обнаружил, что смерть великолепно прочищает мозги.

– Капитан Хок, на чью сторону вы встанете, когда дело дойдет до колдовства? – резко спросила Даниель. – Вы не собираетесь выдать нас и лишить Джеймса возможности участвовать в выборах?

Хок пожал плечами.

– В первую очередь мне приказано охранять жизнь Джеймса Адаманта. Я согласен на все, что облегчит мою работу.

– Ну, если этот вопрос мы решили, надо идти, – предложил Адамант. – У нас много дел и мало времени.

– Тебе действительно нужно идти, Джеймс? – спросил Мортис. – Ты не можешь еще ненадолго остаться и поговорить со мной?

– Извини. Накопилось много дел. Я вернусь и повидаю тебя при первой же возможности. И продолжу поиски кого-нибудь, кто может помочь тебе. Должен же найтись кто-то рано или поздно.

– Да, – вздохнул Мортис. – Конечно. Не волнуйся насчет колдуна Хардкастла, Джеймс. Один раз ему удалось застать меня врасплох, но теперь я готов бороться с ним. Ничто не причинит тебе вреда, пока я на страже. Обещаю тебе, дружище.

Его глаза медленно закрылись, и он снова стал выглядеть, как мумифицированный безжизненный труп. Даниель вздрогнула и дернула Адаманта за руку.

– Пойдем отсюда, Джеймс. Я слишком легко одета для такого холода.

– Конечно, дорогая.

Адамант кивнул Медлею, и тот вывел всех из погреба. После ледяного воздуха подвала комната показалась им очень теплой. Они смахивали с волос и бровей иней и шмыгали носами. Адамант захлопнул люк и погасил лампу. Хок взглянул на него:

– И все? Вы не хотите запереть погреб? Если Хардкастл действительно такой безжалостный и решительный человек, каким вы его изображаете, что помешает ему подослать убийц, чтобы уничтожить тело Мортиса?

Медлей коротко рассмеялся.

– Любой, кто осмелится спуститься вниз, не вернется назад. Характер Мортиса был не из легких еще при жизни, а с тех пор как он умер, у него развилось очень своеобразное чувство юмора.

В кабинете Адаманта было очень уютно после морозного воздуха и темноты погреба. Хок выбрал самое удобное кресло, развернул так, чтобы не оказаться спиной к двери, и уселся в него. Адамант хотел что-то сказать, но передумал и предложил остальным присесть, а сам занялся вином. Даниель поначалу села рядом с Хоком, но поспешно выбрала другое кресло, заметив свирепый взгляд Фишер, и оказалась возле Медлей, которого предпочитала не замечать. Хок откинулся на спинку и вытянул ноги. Первое правило Стражей: если есть возможность расслабиться, воспользуйся ею. Не известно, когда еще доведется отдохнуть.

Окончательно согревшись, капитан удовлетворенно вздохнул. Адамант налил ему стакан вина. Хок пригубил его и одобрительно хмыкнул. Вино прекрасное, хотя Изабель утверждает, что он не разбирается в винах. Конечно, на жалованье Стража такое вино не попьешь. Хок отставил стакан и стал терпеливо ждать, пока Адамант нальет и другим. Оставались вопросы, которые требовалось обсудить.

– Сэр Адамант, в какой степени можно доверять Мортису?

Адамант поставил бокал на место и только потом ответил:

– Пока он был жив, я всецело ему доверял. Но теперь… После всего, что ему пришлось испытать, просто чудо, что он не потерял способности разумно мыслить. Более слабого человека такое испытание сломило бы. К тому же его несчастья не кончились. Жизнь Мортиса превратилась в сплошную боль и отчаяние. У него нет надежды и нет будущего. Дружба со мной – последняя связь с нормальной жизнью.

– А его магия? – спросила Фишер. – Он все такой же могущественный, как раньше?

– Вероятно, да. – Адамант допил бокал и наполнил его снова. – В свое время Мортис был очень могущественным волшебником. Он говорит, что сейчас так же силен, как тогда, но иногда его разум оказывается не на высоте. Именно в такой момент сюда и проникли те кровавые твари. Если он не вынесет страданий и погрузится в безумие, то все мы окажемся в большой опасности.

– Вы должны учесть, что это меняет дело, – сказал Хок. – Я не могу закрывать глаза на подобные вещи. Мортис может превратиться в угрозу всему городу.

– Да, – кивнул Адамант. – Может. Вот почему я вам все и рассказал. В принципе я ведь мог промолчать, надеясь, что вы вообще не узнаете о его существовании. Поэтому Мортис так долго медлил, не вмешивался в борьбу с кровавыми существами. Я приказал ему не раскрывать своего присутствия без крайней необходимости. Но после встречи с ним я понял, насколько он изменился. Мортис был чрезвычайно могущественным человеком.

– Но в данных обстоятельствах мы в полной безопасности, – быстро добавил Медлей. – Вы сами видели, как Мортис спокоен и разумен. В конце концов, во время выборов вы постоянно будете находиться рядом с нами и можете следить за колдуном. Если появятся признаки того, что он теряет контроль над собой, вы сумеете сразу сообщить об этом властям. В сущности, Мортис не так опасен. Безусловно, он очень сильный чародей, но вряд ли способен противостоять объединенной мощи всех колдунов Стражи. Ведь они пользуются услугами тварей с Улицы Богов. Словом, с ним можно справиться. Но сейчас он нам крайне необходим. Без поддержки Мортиса Адамант погибнет раньше, чем закончатся выборы.

Хок взглянул на Фишер. Она слегка кивнула.

– Хорошо, – согласился наконец Хок. – Посмотрим, что будет дальше. Но когда выборы закончатся…

– Тогда мы снова поговорим об этом, – сказал Адамант.

– А если Мортис станет опасным? – спросила Фишер.

– Тогда вы выполните свой долг, – ответил Адамант. – Капитан, я понимаю, что беру на себя большую ответственность.

Наступила неловкая пауза. Даниель кашлянула, привлекая внимание, и все повернулись к ней.

– Капитан Хок, вы ведь не в первый раз работаете с человеком, пользующимся магией? Помнится, в деле Блекстоуна принимал участие колдун Гонт, не так ли?

– Только косвенно, – ответил Хок. – Я толком не знал его. И вскоре после происшедшего он покинул Хейвен.

– Чертовски обидно, – вздохнул Медлей. – Его неудача оказалась серьезным ударом по партии Реформ. Гонт и Мортис – единственные видные колдуны, открыто вступившие в союз с реформаторами.

– Лучше бы вы обходились без них, – заметил Хок. – Нельзя доверять магии или людям, применяющим ее.

Даниель подняла брови.

– Капитан Хок, похоже, ваш опыт общения с магией не из приятных.

– У Хока хорошая память, – объяснила Фишер. – И он не забывает своих врагов.

– А вы, капитан Фишер? – спросил Адамант.

Фишер усмехнулась.

– Я еще не сошла с ума.

– Действительно, – подтвердил Хок.

– Мы не обсудили ваши политические взгляды, – помолчав, произнес Адамант.

– Каких взглядов придерживаетесь вы? И есть ли они у вас вообще? Мой опыт говорит, что Стражи обычно не интересуются политикой, если речь не идет о привилегиях и жалованье. Чаще всего они просто поддерживают статус-кво.

– Такова наша работа, – ответил Хок. – Мы не придумываем законы, мы только проводим их в жизнь. Даже такие, с которыми не согласны. Не все Стражи в Хейвене подкуплены. Хотя без взяток и коррупции дело не обходится – мы же живем в Хейвене. Но в целом Стража добросовестно относится к своей работе. Иначе нельзя – в противном случае Совет наймет на наше место других людей. Чрезмерная коррупция вредит бизнесу, вдобавок элита не любит, когда нарушается ее спокойствие.

– Но во что вы верите? – спросил Медлей. – Вы и капитан Фишер?

Хок пожал плечами.

– Моя жена практически не интересуется политикой. Верно, Изабель?

– Верно, – подтвердила Фишер, протягивая Адаманту пустой бокал за новой порцией. – Я знаю только один предмет, который воняет сильнее, чем политик, – недельной давности труп, на котором посидели мухи. Надеюсь, я не оскорбила вас, сэр Адамант.

– Я не обиделся, – ответил Адамант.

– Что касается меня… – Хок наморщил лоб. – Мы с Изабель родом с Далекого Севера. Мы оба выросли при абсолютной монархии. Там все было по-другому, и нам понадобилось много времени, чтобы привыкнуть к хейвенской демократии. Я не думаю, что мы когда-нибудь примиримся с идеей конституционной монархии. В общем, мне кажется, что вне зависимости от политической системы у власти в конце концов оказываются одни и те же люди, но при демократии по крайней мере возможны какие-то перемены. Вот почему я поддерживаю скорее реформаторов. Консерваторы не желают никаких перемен, потому что по большей части они богаты, занимают привилегированное положение и стараются сделать все, чтобы так продолжалось вечно. Бедные люди и простые горожане должны знать свое место, – Хок усмехнулся. – А вот я никогда не хотел знать свое место.

– Но что касается данных выборов, то мы строго придерживаемся нейтралитета, – добавила Фишер. – Наша работа – защищать вас, сэр Адамант, и мы постараемся справиться с этой задачей. Не тратьте время на то, чтобы переменить наши политические взгляды. Мы пришли сюда не для этого.

– Естественно, – согласился Медлей. – Мы понимаем. Все же вам придется из-за нас испытать много неприятностей. Вы станете мишенями только потому, что находитесь рядом с нами. Кстати, позвольте нам с Джеймсом выказать вам свое расположение и дать немного денег на текущие расходы? Всего по пятьсот дукатов каждому…

Он сунул было руку в карман за бумажником, но замер, увидев лицо Хока. В комнате наступила тишина. Переведя взгляд с Хока на Фишер, Медлей еще больше смутился. На лицах Стражей проступил холодный гнев и едва сдерживаемая ярость. До него только сейчас дошло, как и почему Хок и Фишер заслужили свою репутацию. Теперь Медлей верил каждому слову об их подвигах.

– Вы предлагаете нам взятку? – мягко спросила Фишер.

– Почему именно взятку? – Медлей пытался улыбнуться, но шутку никто не оценил, и он почувствовал, как его лоб покрылся потом.

– Оставьте в покое свой бумажник! – приказал Хок.

– Мы не берем взяток, – заявила Фишер. – Никогда. Люди доверяют нам, потому что знают: нас никто не сможет купить.

– Мой консультант не хотел вас оскорбить, – поспешил вмешаться Адамант. – Он просто не привык иметь дело с честными людьми.

– Вот что сделала с вами политика, – заметила Даниель.

– И все же признайтесь, что ваше поведение довольно необычно для жителей Хейвена, – продолжил Адамант.

– Для жителей Хейвена мы просто дураки, – сказала Фишер.

Хок усмехнулся.

– Точно.

Медлей разгладил пиджак, хотя он не нуждался в этом, и поглядел на изящные часы на камине.

– Мы опаздываем, Джеймс. Скоро начнут прибывать наши верные сторонники, желающие послушать твою программную речь.

– Конечно, Стефан, – Адамант поднялся и улыбнулся Стражам. – Пойдемте. Вам будет интересно.

Хок угрюмо прислонился к стене. Ему хотелось, чтобы начался хоть какой-нибудь беспорядок. Последователи Адаманта заполняли зал, все были веселы, возбуждены и в прекрасном настроении. Они беспрекословно подчинялись распорядителям и без возражений шли туда, куда им указывали. Хок не мог поверить своим глазам. Обычно в Хейвене место политического митинга можно легко узнать по разбитым бутылкам и пробитым головам. Последователи Адаманта выражали готовность идти за вождем хоть на край света, но в то же время, судя по всему, совершенно не собирались проклинать врага и желать его гибели. Казалось, что им гораздо интереснее обсуждать разные проблемы. Хок покачал головой. Как будто на выборах в Хейвене это имело какое-нибудь значение. Он мог бы поспорить на крупную сумму, что люди Хардкастла не тратят времени на дискуссии. Более вероятно, что они планируют убийства и кровопролития. Хок бросил взгляд на Фишер. Судя по ее виду, ей было так же скучно, как и ему. Он снова взглянул на толпу. Хоть бы кто-нибудь упал в обморок в толчее. Какое-никакое, а развлечение. Капитану казалось, что сейчас он обрадовался бы даже эпидемии чумы, лишь бы кончилась скука.

Он с надеждой поглядел на Адаманта, но тот явно не спешил выходить к собравшимся. Кандидат спокойно сидел в кресле, стоявшем тут же, на лестничной площадке, укрывшись от глаз сторонников за плотными бархатными драпировками, чтобы в нужный момент эффектно появиться на верхней ступеньке лестницы. Политик выглядел совершение расслабившимся, его руки лежали на коленях, глаза – затуманенные и рассеянные. Медлей же, напротив, шагал взад и вперед как заведенный. В руке он сжимал толстую пачку газет, перетасовывая их, как игрок в карты, терпящий неудачу. Он беспрестанно давал советы, хотя было очевидно, что его никто не слушает. Даниель время от времени бросала на Медлея раздраженный взгляд, но, пожалуй, гораздо больше ее интересовало собственное отражение в большом зеркале, висевшем на стене.

Толпа внизу шумела все громче и громче. Видимо, собравшиеся начали терять терпение. Хок слегка передвинулся к зеркалу, чтобы с его помощью рассматривать зал, оставаясь невидимым, – идея принадлежала Медлею.

Обычный парадный зал особняка, но из-за огромного количества людей он казался больше, чем был на самом деле. Множество люстр и свечей ярко освещали его. На стенах висели портреты предков владельца дома, выглядевших очень респектабельно. Хок ухмыльнулся. Если бы они были живы, то умерли бы от разрыва сердца при виде того, что творится в их доме. Сторонники Адаманта заполнили зал битком, опоздавшие теснились у дверей, а тех, кто стоял впереди, вытеснили на нижние ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, цепочка слуг не давала им подняться дальше. Несколько наемников Адаманта двигались через толпу, выискивая оплаченных провокаторов и вообще подозрительных незнакомцев. Они казались очень одинокими и уязвимыми. Собравшиеся в зале считались друзьями Адаманта, но Хок не доверял большой толпе. Да, пока что все вели себя прилично, но он, много повидавший, знал, что любая толпа может моментально выйти из-под контроля. Сомнительно, чтобы в таком случае наемники Адаманта могли что-либо сделать. У них даже не было мечей. Хок фыркнул. Чтобы сдержать толпу, одними добрыми намерениями не обойтись.

Хок оглянулся, когда Адамант пошевелился в кресле, но кандидат просто принял более удобную позу. Он по-прежнему выглядел спокойным, вялым и совершенно расслабленным, как будто его ожидало не первое настоящее испытание своей популярности, а обычное рядовое мероприятие. Капитан думал, что это просто поза, маска, за которой скрывается беспокойство, но ничто не выдавало в Адаманте внутреннего волнения. Хок бросил взгляд на Фишер, которая слегка кивнула, подтвердив, что тоже все заметила. Может, Адамант и был новичком в политике, но, видимо, он уже знал основное правило: политики могут накалять страсти, но сами не должны им поддаваться. Другими словами, Адамант способен стать хладнокровным сукиным сыном, когда это станет необходимо. Мысль, достойная того, чтобы ее запомнить.

При взгляде на Медлея казалось, что он может взорваться в любой момент. Лицо покрылось потом, руки дрожали, волосы спутались, и он расчесывал их пальцами, как гребешком, полагая, что никто этого не видит. Наблюдая в зеркале за толпой, шумевшей все громче, Медлей продолжал свой бесконечный монолог, который становился все более назойливым. В очередной раз перечислял он детали, которые Адамант ни в коем случае не должен забывать, оказавшись перед толпой.