Текст книги "Стражи Хейвена"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 100 страниц)

Плотно сжав губы, дворецкий нахмурился. Все кончено. Больше не будет ни рассказов, ни замечательных вечеров с прекрасными людьми. А сам Макнейл убит так далеко отсюда, что невозможно даже навестить его могилу. Он придавал жизни Гривза некоторую теплоту.

Разумеется, дворецкий знал свое место и свои обязанности, но мысль о том, что, сложись жизнь по-другому, он мог бы стать другом Дункана, согревала старика. Но теперь хозяин умер, и некому рассказать об этом.

Услышав звук отворяемой двери, Гривз вскочил, но на пороге появился всего лишь Робби Бреннан, тащивший тяжелый канделябр, за которым его послали. Дворецкий молча указал, куда поставить подсвечник, и Робби с трудом водрузил его на место. Выпрямившись, он посмотрел на Гривза.

– Ну, вроде бы все. Мы принесли все, что могли.

– Макнейл вполне определенно высказал свою волю, – ответил дворецкий. – Все должно быть именно так. Но теперь все уже сделано.

– Слава Богу, – вздохнул Бреннан. – Я думал, моя спина сломается, пока мы тащили чертов стол. Пойду скажу Джеми и гостям, что можно спускаться.

– Подожди минуту… Я хочу с тобой поговорить.

Бреннан с изумлением наблюдал, как дворецкий усаживается и жестом приглашает его сделать то же. Он сел и с любопытством взглянул на Гривза.

– Робби, расскажи мне о Дункане, – попросил дворецкий. – Расскажи о днях вашей молодости.

– Зачем? – изумился Бреннан.

– Я хочу знать. Я скучаю по нему. Робби смущенно пожал плечами.

– Ты слышал песни, но можешь спокойно забыть их все. Баллады слагают для тщеславия, а не для истории. Мы с Дунканом встретились ровно сорок четыре года назад. Он тогда был совсем молодым офицером, еще чернила не просохли на офицерском свидетельстве, а я нанялся наемником к Хищникам Мердока в Туманных Скалах. Громкое имя для кучки убийц, половина из которых скрывалась от закона и носила совсем не те имена, которые им дали при рождении.

Мы с Дунканом впервые вместе сражались на Мосту Корморана. Официальная версия гласит, что велось тактическое отступление. Мне довелось участвовать в сражении – там была настоящая резня. За первые полчаса мы потеряли пятьсот человек, река покраснела от крови. Хищников Мердока уничтожили полностью, нас осталась всего лишь горстка. Разбитая вчистую, армия откатывалась назад, а преследователи гнались за ней по. пятам. Кругом валялись трупы, кровь текла рекой. Мухи черной тучей вились над полем боя, покрывая мертвых и умирающих шевелящимся ковром. Нас с Дунканом окружили на отмели, и наши враги не собирались брать пленных. Тогда мы встали спина к спине и решили захватить с собой столько врагов, сколько сумеем. К нашему удивлению, противник отступил, а мы остались в живых. Мы оба были в крови и грязи, но живы!

После сражения мы подружились. Господь указал нам путь, и мы поняли его предначертания. Нам было хорошо вместе в сражениях, постепенно мы стали и друзьями. Вместе с армией мы воевали в весьма колоритных, по выражению менестрелей, местах, практически всегда где-то на краю света. Нам с Дунканом довелось участвовать в двадцати трех кампаниях, но ни одна из них не была столь кровавой, как первая. Нам удалось посмотреть мир. Мы славно проводили время, а о некоторых наших приключениях ты не узнаешь из песен, потому что они не из тех, о которых слагают легенды.

Черт побери, Гривз, что я могу рассказать тебе, чего ты сам не знаешь? Дункан был хорошим солдатом и отличным другом. Конечно, нрав он имел суровый, но отходчивый, так что на него не обижались. Когда я не мог больше сражаться, он поселил меня в Башне и сделал почти полноправным членом семьи. Вот там на стене висит мой старый меч. И ты еще говоришь, что скучаешь по нему! Я не могу без него дышать. Первая мысль, приходящая мне на ум при пробуждении, – его больше нет с нами. В моей жизни образовалась страшная пустота, мне холодно и печально. Я должен был быть там, Гривз, обязан был поехать с ним. Вдруг мне удалось бы… защитить его. Дункан никогда не заботился о том, что происходит у него за спиной. Но я не поехал с ним, мы оба решили, что я слишком стар. И он умер, умер один среди чужих людей, а я всю оставшуюся жизнь буду упрекать себя за то, что мог спасти его и не сделал этого.

Что ты хотел услышать, Гривз? Что он любил тебя? Это правда, насколько мне известно. Подожди, пока огласят завещание, тогда я произнесу хвалебную речь, которую написал уже давно, а сейчас лишь подновил. Я расскажу только необходимые истории и умолчу о том, чего Дункан не хотел бы услышать. Я заставлю всех вспоминать о старом Макнейле только хорошее, и тогда мы сможем проститься с ним. Ты должен научиться прощаться, Гривз. Это первый урок, который получает каждый настоящий солдат.

Бреннан замолчал, библиотека снова погрузилась в тишину. Гривз медленно кивнул.

– Спасибо, Робби. Мистер Дункан не рассказывал мне о своем прошлом, не хотел пугать. Но меня всегда интересовало о нем все. Ведь воспоминания – часть его самого. Но Дункан навсегда останется с нами, ты же знаешь. Он жив в молодом хозяине, Джеми так похож на отца.

– Правда, – согласился Бреннан. – Он – славный парень, наш Джеми. Еще что-нибудь нужно сделать или можно звать гостей?

– Мы должны защитить мистера Джеми! – с силой произнес Гривз. – Теперь он – Макнейл. Я думаю, что знаю, кто убийца. Он маскируется под дворянина, но в нем нет истинного аристократизма. Не спрашивай меня, пока я не могу указать на него, но когда придет время, убийца умрет. И мистеру Джеми не придется брать это на себя, он еще слишком молод и неопытен, мы выполним свой долг. Тайна не выйдет за пределы Башни, иначе мы предадим имя и добрую память Дункана.

Хок, утирая лицо рукой, направился в ванную. Стукнув в дверь кулаком и убедившись, что никто не отвечает, вошел внутрь. Ногой захлопнув дверь, Хок начал наполнять ванну. Он умылся и осторожно вынул стеклянный глаз. Прислонившись к стене, ждал, когда боль наконец отпустит его. Отдышавшись, опустил глаз в стакан. Слабое утешение – боль от собственного воображения, если от нее хочется лезть на стенку. Хок подошел к зеркалу и помассировал лицо. Ему заметно полегчало. Когда все закончится, придется серьезно побеседовать со своим мозгом, чтобы больше не выкидывал подобных штучек.

Повернувшись, Хок принялся рассматривать себя в зеркале. С прикрытым правым глазом он имел какой-то хитрый, если не сказать хуже, вид. Если бы похожий тип попался ему на улице, он без колебаний арестовал бы его. Он посмотрел на протез в стакане. Боль почти прошла, но Хок не сомневался, что она вернется, стоит вставить стекляшку на место. Словно у него и так мало проблем. Дело с самого начала казалось сложным, а теперь совсем вышло из-под контроля. Во-первых, он должен отыскать Фенриса, во-вторых, убийцу-монстра, обладающего к тому же магическими способностями, а в-третьих, необходимо постоянно следить за тем, чтобы никто не догадался, что Ричард и Изабель Макнейлы совсем не те, за кого они себя выдают. Тяжело вздохнув, Хок вытащил стеклянный глаз из стакана

Он снова посмотрел в зеркало и чуть не упал, увидев, что дверь открывается. Притворно улыбаясь, Хок повернулся и оказался лицом к лицу с Катриной Доримант. Она приложила руку к губам и очаровательно покраснела.

– Простите, Ричард, но вы забыли запереть дверь. Я подожду в коридоре.

– Нет, нет, все в порядке, – быстро ответил Хок. – Я закончил. Входите, я уже ухожу.

– Не беспокойтесь, – проворковала Катрина, медленно подходя к нему. – Не стоит из-за меня прерываться. Я зашла только слегка освежиться. Кроме того, я с удовольствием посмотрю на вас.

– Правда? – спросил Хок совсем не столь твердым голосом, как собирался. – И что же вы хотите увидеть?

– Не стоит смущаться, Ричард, дорогой. В нашем возрасте уже не играют в игрушки. Мы можем открыто, без ложной скромности говорить о своих желаниях. Вы очень привлекательный мужчина, Ричард.

Она остановилась настолько близко, что ее грудь при дыхании касалась его. Запрокинутое лицо так приблизилось к Хоку, что он ощущал на губах теплое дыхание Катрины. Хок проглотил слюну.

– Вы замужняя женщина, – хрипло пробормотал он, хватаясь за последнюю соломинку.

– О Грэхеме можете не беспокоиться – нет причин для волнений. Мы всего лишь должны быть осторожными. Я заметила ваш взгляд, Ричард, когда вы считали, что на вас никто не смотрит. Вы хотели меня, жаждали нашей встречи. Я чувствовала вашу страсть. Зачем противиться ей? Мое сердце бьется чаще только от одного вашего присутствия. Послушайте!

Схватив его правую руку, она прижала ее к груди. Кожа Катрины оказалась необыкновенно свежа и нежна, от запаха духов кружилась голова. Хок подумал, не позвать ли на помощь, но отверг эту мысль. Если Изабель застанет их здесь, она убьет обоих или начнет хохотать, как безумная. Хок не знал, какой вариант хуже. Он попытался высвободить руку, но Катрина вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Не сопротивляйтесь, Ричард, – прошептала Катрина, выдыхая слова почти ему в рот. – Вы же находите меня привлекательной, разве нет?

– О… да, конечно. Только…

– Только что?

– Вряд ли ванная подходящее место для романтического свидания, – нашелся Хок. – В любой момент кто-нибудь может войти.

– Мы бы могли запереть дверь.

– Это покажется подозрительным! Кроме того, Джеми скоро позовет нас вниз на оглашение завещания, а ведь нам не захочется прерываться, не так ли?

– Завещание. Да, вы правы. – Катрина выпустила его руку и, нахмурившись, отошла. – Вы правы, дорогой, сейчас не то время. Но не беспокойтесь, Ричард, я что-нибудь придумаю. Предоставьте все мне. В следующий раз мы встретимся в более подходящем месте, обещаю вам. Увидимся позже, милый.

Поцеловав кончики пальцев, она прижала их к губам Хока, повернулась и вышла из ванной, осторожно прикрыв за собой дверь. Хок облизал пересохшие губы и прислонился спиной к стене. А он еще думал, что новых сложностей не возникнет! Дверь ванны скрипнула, Хок чуть не закричал. На пороге появилась Фишер.

– Что тебя так напугало?

– Ничего, абсолютно ничего. Что случилось?

– Джеми только что позвал нас на оглашение завещания. Ты в порядке? Что-то у тебя слишком смущенный вид.

6. ВОЛЯ ПОКОЙНОГО

Библиотеку проектировали специально для спокойных размышлений или ночных воспоминаний в кругу близких друзей. В уютной, удобной комнате забывались все невзгоды и тревоги окружающего мира. Сейчас, когда в ней собрались Макнейлы и их друзья, библиотека казалась маленькой и тесной. Хок и Фишер пришли последними и задержались в дверях, осматривая помещение, прежде чем сесть. Изабель особенно интересовало, кто и с кем беседует, Хок же высматривал Катрину, чтобы не оказаться рядом с ней, и приглядывался к выходам. Он всегда предпочитал знать, где выход: в случае непредвиденных осложнений это заметно облегчало жизнь. Определившись, он все свое внимание обратил на присутствующих.

Дэвид, Холли и Артур стояли вокруг камина с бокалами пунша в руках. Они так весело смеялись, словно ничего не произошло, не было ни трупа, ни изголодавшегося чудовища. Пожав плечами, Хок отвернулся. Аристократы всегда старались не замечать то, что замечать им не хотелось. Позади молодежи на коленях стоял Гривз и тяжелой кочергой поправлял горящие поленья. Он снял ливрею, засучил рукава и, казалось, был полностью поглощен своим занятием. Раньше он нашел бы человека, которому поручил такую работу, но сейчас приходилось все делать самому.

Марк зажал Катрину в угол и с серьезным видом втолковывал ей что-то важное, но непереносимо скучное. Разочарование Катрины росло с каждой минутой, она пристально смотрела за спину Марка, пытаясь найти способ отвязаться от докучливого кавалера. Хок быстро отвернулся, пока она не успела поймать его взгляд. Возле книжных полок он увидел Алистера, задумчиво перелистывающего какую-то книгу. Рядом с ним о чем-то спорили Джеми и Бреннан, но Алистер настолько погрузился в чтение, Что не слушал их. Взяв Изабель под руку, Хок подошел к нему. Он чувствовал, что Алистер скрывает не только место, откуда он прибыл, но и еще что-то очень важное. Алистер приветливо кивнул им.

– Интересная книга? – полюбопытствовала Фишер, взглянув на фолиант.

– Не очень. Просто старинные семейные предания. – Он закрыл книгу и поставил ее обратно на полку. – Вы очаровательно выглядите, Изабель. Короткий отдых явно пошел вам на пользу. Вы просто ослепительны. Скажите, у вас есть кавалер?

– Разумеется. От них так трудно избавиться. А вы, Алистер? У вас есть родственники на ваших Красных Равнинах?

– Нет. Все умерли много лет назад, и с тех пор я живу один. Но когда семья Макнейлов зовет, я всегда прихожу. Как и все остальные. – Он обвел глазами комнату и нахмурился. – Хотя в прежние времена мы собирались ради семьи, а не ради самих себя. Взгляните на них: стая стервятников, которым не терпится узнать, кому достанется самый лакомый кусок. – Алистер остановился и посмотрел на Хока. – Надеюсь, я не обидел вас, Ричард.

– Разумеется, – холодно ответил Хок. – Мы с Изабель с благодарностью приняли бы то, что великий Дункан пожелал бы нам оставить, но прибыли сюда не за этим. Нам хотелось познакомиться с Джеми и подтвердить наше уважение главе клана. Мы и так давно не исполняли свой долг.

– Только ради этого вы проделали столь долгий путь? Нижний Маркхем чертовски далеко, я даже не слышал, что у нас там есть родственники. Расскажите, от какой ветви семьи идет ваш род?

Наступила долгая пауза. Хок перебирал в уме десяток имен, не зная, на каком остановиться, и в глубине души надеясь, что Фишер поможет выкрутиться, но очень скоро стала ясна вся безосновательность его надежд. Хок, собравшись с силами и стараясь, чтобы голос звучал надменно и уверенно, произнес:

– Я полагаю, мы ведем свое происхождение от Джошуа Макнейла по отцовской линии. Алистер нахмурился.

– Джошуа? Я только что изучал фамильное генеалогическое древо, но не помню…

– Побочная линия, – быстро вставила Изабель. – Поэтому ему и пришлось покинуть Хейвен. Знаете, эти условности…

– О, понимаю. Разумеется, подобное случается и в лучших семьях… – Алистер холодно улыбнулся и наклонил голову. – Если вы меня извините…

Он отошел, чтобы присоединиться к Катрине и Марку. Катрина глядела на него, как на спасителя. Хок и Фишер переглянулись и с трудом заставили себя улыбнуться.

– Тяжеловато пришлось, – сказала Изабель.

– Да уж, – согласился Хок. – Еще чуть-чуть, и он бы нас вывел на чистую воду. Надо было лучше изучить легенду. Всегда можно проколоться на подобных вопросах.

– Ладно, потом разберемся. Время идет, а мы ни на шаг не приблизились к разгадке, не нашли ни шпиона, ни монстра. Что будем делать?

– Следить во все глаза и прислушиваться во все уши. Что еще нам остается? Не можем же мы арестовать их всех и потом выпускать по одному, выражая наше глубокое сожаление. Нам нужно следить за каждым и надеяться, что он выдаст себя.

– Полагаю, такой вариант возможен, – ответила Фишер. – Они все напуганы. Некоторым удается это скрыть лучше других, но страх витает в воздухе. Маленький толчок, и возникнет паника. А пока они слишком громко смеются и чересчур много улыбаются, пытаясь сделать вид, что наслаждаются обществом друг друга и совсем не думают о случившемся.

– Их нельзя за это упрекнуть, – заметил Хок. – Кто-то из них убийца, а они спокойно разговаривают с ним, ничего не подозревая. Хуже того – каждый из них может, сам об этом не зная, оказаться убийцей.

– Ужасно, – вздрогнула Изабель.

– Страшно, – согласился Хок.

– Давай разделимся и посмотрим, не сможем ли мы получить полезные ответы на заготовленные нами

Вопросы. Я снова попробую поговорить с Алистером, он явно положил на меня глаз, а ты займись Холли и ее ухажерами.

Изабель ушла прежде, чем Хок успел ее задержать. Лорд Артур, возможно, и не узнал его, но испытывать судьбу больше не хотелось. Алкоголики порой замечают то, на что трезвые люди никогда не обратят внимания. Хок пожал плечами и направился к группе у камина. Гривз уже справился с огнем и удалился побеседовать с Джеми и Бреннаном. Дэвид и Холли сердечно приветствовали Хока, а Артур протянул ему чашу с пуншем. С благодарностью приняв напиток, Хок осторожно сделал маленький глоток. Пунш оказался горячим, с большим количеством специй, он обжег горло и взорвался в желудке как граната.

– Черт побери, – выругался Хок, когда снова обрел дар речи. – Неудивительно, что вы выглядите такими веселыми. Эта штука заставит смеяться и покойника.

– Благодарю вас, – покраснела Холли. – Я нашла старинный семейный рецепт в поваренной книге и попробовала приготовить.

– Если ваши предки частенько употребляли подобную адскую смесь, у них были луженые глотки, – заметил Дэвид.

– Не знаю, что вас всех так удивляет, – возразил лорд Артур, осушая свою чашу одним богатырским глотком.

Хок остолбенело смотрел на него, словно ожидая, что у лорда вот-вот повалит дым из ушей. Артур же только улыбнулся и протянул чашу Холли за новой порцией.

– Думаю, тебе уже хватит, Артур, – твердо сказала Холли. – Не следует жадничать.

Артур кивнул и повернулся к Дэвиду:

– Не позволяй ей и тобой так же командовать, Дэви.

– Конечно, не позволю, – ответил Дэвид. – Я всегда был самостоятельным, таким и останусь.

– Ты всегда был упрямым, – возразила Холли, отталкивая руку Дэвида, когда тот попытался обнять ее за талию. – Но я тоже упрямая, когда захочу. Можешь не надеяться, что все пойдет по-твоему, Дэвид Брук.

– Мы обсудим это позже, – сказал Дэвид и что-то прошептал ей на ухо, от чего Холли покраснела и хихикнула.

Артур внимательно посмотрел на Хока, и, хотя он порядочно выпил, как и в момент их первой встречи, взгляд его Хоку показался абсолютно Трезвым. Интересно…

Холли же выглядела совершенно другой. Сначала Хок подумал, что она раскраснелась от огня, но потом заметил на ее щеках румяна. За время недолгого отсутствия Холли абсолютно изменила лицо косметикой. Сейчас она выглядела лет на десять старше, стала казаться более искушенной и вместе с тем более светской. Хотя, говоря по правде, косметика не прибавила ей ни очарования, ни привлекательности.

– Итак? – спросила Холли, улыбаясь. – Что вы скажете?

– Простите, – пробормотал Хок. – Я не заметил, что уставился на вас. Вы выглядите великолепно. К вашей перемене приложила руку Катрина?

– Разумеется. Взглянув в зеркало, я не узнала себя.

– т Ты выглядишь потрясающе, – согласился Дэвид.

– Просто убийственно, – подтвердил Артур.

– А Джеми не нравится, – опустив уголки рта, сказала Холли. – Он все еще думает, что мне десять лет, и хотел отправить умываться, но Робби сказал, что пора читать завещание, а без меня нельзя. У Джеми такой бешеный темперамент! Это помогает ему выглядеть столь внушительно.

– Да, – помолчав, проворчал Артур, – осталось всего несколько минут до оглашения завещания и большой дележки. Полагаю, вы рассчитываете на свою долю, Ричард?

– Артур! – возмущенно воскликнула Холли, но Дэвид остановил ее.

– Поскольку мы с Артуром не заинтересованы в завещании, это дает нам право на откровенность, – сказал он ехидно. – Даже перед лицом смерти и таинственного чудовища Макнейлы находят время подраться из-за денег.

– Разумеется, – снова заговорил Артур. – Зачем нам беспокоиться о завещании, если можно жениться…

Дэвид резко повернулся к приятелю, не зная, как реагировать на его слова, потом принужденно улыбнулся и притянул Холли к себе.

– А ведь и правда, Холли. Я просто бессовестный охотник за приданым! Наверняка задушу тебя в первую же брачную ночь и сбегу из страны на угольно-черном коне. Кажется, так поется в крестьянских песнях?

– Похоже, не только Артур перебрал, – заметила Холли сердито, хотя глаза ее улыбались. – Не обращайте внимания, Ричард, они всегда такие. Я уверена, отец наверняка оставил вам что-то, чтобы вознаградить за столь трудный путь.

– О, я полагаю, что-то незначительное. Но мы приехали не за этим. Мы с Изабель достаточно обеспечены, ведь в нашей глуши не на что тратить деньги.

– Мне иногда хочется, чтобы и Хейвен превратился в подобное место, – сухо проговорил Дэвид. – Жизнь здесь безумно дорогая. Правда, Артур?

– Тебе лучше знать, Дэви. Ты, по-моему, теряешь деньги в каждой карточной игре, на каждых скачках в Хейвене. Скажу вам по секрету, Ричард, Дэвид не только самый плохой на свете игрок в карты, он еще большой специалист по выбору самых медленных лошадей на скачках.

Дэвид покосился на приятеля.

– И я должен выслушивать подобное от человека, поставившего под заклад дом в споре о том, что он сможет выпить стакан любой жидкости, какую бы ему ни предложили!

– Я же выиграл пари, – усмехнулся Артур.

– Все равно!

– Мальчики! Хватит пререкаться! – Холли с извиняющимся видом посмотрела на Хока. – Пунш, наверное, не удался. В нормальном состоянии они гораздо спокойнее.

– Ты права, – заявил Дэвид. – В конце концов это же только деньги. Перестанем думать о столь низменных вещах. Холли, давай посплетничаем, ты же любишь.

Девушка нахмурилась.

– Любила раньше, когда слуги еще не ушли. Вы не представляете, чего они только не рассказывали. К примеру, вы знаете о Жаклин Фрезер? Муж, неожиданно вернувшись домой, застал ее в постели со старшим конюхом! Как оказалось, тот объезжал не только лошадей. Муж вышвырнул ее без единого пенни, ей пришлось обратиться за помощью к своей семье. Не могу отделаться от мысли, что подобное может случиться и с Катриной. Нет, я, конечно, не хочу ничего сказать, Грэхем всегда аккуратно оплачивает ее счета, но в конце концов его терпение иссякнет, и куда она тогда денется?

– Сюда, разумеется, под крылышко Джеми, – грубовато ответил Дэвид. – И у Жаклин и у нее есть семья, куда можно вернуться. Моя семья наверняка спокойно смотрела бы, как я тону, и не пошевелила бы и пальцем. Крутые ребята мои родственники. Слушай, какое несчастье для бедной Жаклин, я не знал об этом. Ее муж оказался слишком серьезным. Удивительно, сколько скандалов возникает в высшем свете в последнее время. Пора уже издавать газету, целиком посвященную слухам и сплетням, тогда нам было бы, чем заняться. Возможно, я сам начну издавать ее – может, удастся заработать.

– Ну вот, Дэви, – укоризненно произнес лорд Артур, – ты снова заговариваешь о деньгах. Я не знал, что твои долги так выросли. Пожалуй, тебе придется бросить карты, если ты собираешься обеспечить Холли приличное существование.

– Мы сами разберемся, спасибо, – холодно отрезал Дэвид.

– Ну конечно, разберемся, – рассердилась Холли. – Прекрати приставать к нему, Артур.

– Прости, дорогая.

На другом конце комнаты беззаботно щебетала Катрина, не обращая внимания на настроение собеседников: Фишер улыбалась отсутствующей улыбкой, Алистер вежливо кивал, уставившись в чашу с пуншем, а мысли Марка витали где-то далеко. Изабель не могла укорить его, ей еще не доводилось встречать человека, говорящего так много, но сказавшего так мало. Болтовня Катрины утомила ее. Но вдруг Изабель навострила уши – наконец она услышала кое-что интересное.

– Подождите-ка, – вмешалась она в разговор, не заботясь о правилах хорошего тона, – вы хотите сказать, что у Дункана могло не остаться денег для наследства? Совсем?

– Конечно, я этого не утверждаю, – вспылила Катрина. Глаза ее метали молнии, она не терпела, когда ее прерывали. – Брат был очень богатым человеком, состояние нашей семьи складывалось веками. Дункан всегда очень осторожно обращался с деньгами при жизни, и я не понимаю, почему с его смертью что-то должно измениться. Разве что кого-то, стремящегося обогатиться на завещании, постигнет глубокое разочарование.

Она пренебрежительно посмотрела на собеседников. Алистер холодно улыбнулся.

– Тот факт, что вы сами рассчитываете на приличное состояние, разумеется, не влияет на ваше мнение. Катрина слегка оторопела.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Разве? Из рассказов о вас я понял, что ваш муж – сущий ангел, если продолжает оплачивать ваши счета. Ваша единственная надежда на независимость – доля, которую выделит в наследстве ваш обожаемый, безвременно ушедший брат. Мне сдается, не нас одних постигнет разочарование.

Какое-то мгновение Катрина смотрела на него, открыв рот, потом лицо ее окаменело, но наконец она сумела взять себя в руки и надменно улыбнулась Алистеру.

– Я думаю, что знаю своего брата лучше, чем некоторые распутники, изгнанные семьей так давно, что большинство из нас их даже не помнит.

Изабель снова навострила уши. По-видимому, Алистер и Катрина знали друг друга до того, как Алистер был изгнан, но теперь Катрина утверждает, что никогда ранее не слышала о нем. Алистер явно не тот, за кого себя выдает…

– Деньги не важны, – внезапно произнес Марк. – Главное сейчас – найти убийцу прежде, чем он снова ощутит голод. Или вы все забыли об этом?

– Нет, – спокойно ответил Алистер. – Не все. Но надо признать – ничто так не отвлекает внимание, как приближающаяся дележка крупных сумм. Как только это случится, все снова переключатся на более важные проблемы. Пока мы должны следить друг за другом. А, вот и Джеми, значит, сейчас начнут.

В библиотеке внезапно наступила тишина, все наблюдали за тем, как Джеми усаживается за стол. Опустив глаза на запечатанный конверт, он немного помедлил, а затем решительно взял его в руки. Посмотрев на притихших гостей, Джеми улыбнулся.

– Прошу прощения, что заставил вас так долго ждать. Холли, Катрина, Робби… пожалуйста, займите эти кресла перед столом. Мы можем начать.

Холли, Катрина и Бреннан, переглядываясь, неуверенно направились к указанным Джеми креслам и уселись. Остальные расселись, кто как захотел. Хок выбрал кресло у самой двери, почти силой утащив туда Изабель. Ей пришлось сесть рядом. Тут он заметил, что ее правая рука по привычке лежала там, где обычно висел меч. Хок не винил ее за рассеянность. Оглашение завещания даже в нормальных условиях будит в людях не самые лучшие качества. А уж когда чувствами и мыслями руководит взбесившийся монстр, можно ожидать чего угодно.

Джеми поднялся, ожидая тишины. Затем взял конверт, сломал сургучную печать и произнес Слово Освобождения. Ощущавшееся раньше напряжение внезапно исчезло, уступив место почти зримому присутствию умершего Макнейла. Джеми быстро обогнул стол и сел в заранее приготовленное для него кресло. Не успел он коснуться кресла, как воздух внезапно заколебался, начал сгущаться, принимая очертания гигантской фигуры, сидевшей там, где только что стоял Джеми. Хоку не пришлось объяснять, что перед ними сам Дункан Макнейл.

Дункан оказался крупным, властным мужчиной с широкой грудью, резкими, но не лишенными привлекательности чертами лица и пшеничными волосами. Возраст его приближался к шестидесяти. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять – этот человек проводит больше времени в сражениях, чем в домашнем кресле. Сейчас он был одет в вечерний костюм, но чувствовалось, что походная одежда или кольчуга пришлась бы ему больше по душе. Дункан Макнейл осмотрел собравшихся и слегка улыбнулся.

– Раз вы все собрались и приготовились слушать меня, значит, я уже умер. Меня нет с вами. Это только иллюзия, образ, сохраненный магией, чтобы я мог высказать свою волю после смерти. – Он немного помолчал, удобнее устраиваясь в кресле. – Вы знаете, для меня это очень тяжело, ведь я уже составлял завещание для Вильяма. Я думал, во второй раз будет легче, но нет… Бедный Билли. Он слишком хотел пойти по моим стопам, но так и не стал настоящим солдатом.

Итак, Джеми, теперь ты – глава нашего рода. Ты должен всегда помнить: что бы ни случалось – я всегда гордился тобой. Надо было сказать об этом раньше, но все как-то времени не находилось. Мы обычно считаем, что времени у нас хватит на все, но оно выкидывает грязную шутку именно тогда, когда ожидаешь меньше всего. Мне следовало бы сделать завещание раньше. Не знаю, почему я так не поступил. Возможно, смерть Билли напомнила мне о собственной смертности… Не знаю. Факт в том, что осталось много дел, но перед отъездом я ими займусь. Простите, я отвлекся. Продолжим.

Он посмотрел вниз и начал читать с листа, который держал в руках.

– Да будет известно: я оставляю все свое состояние сыну Джеми за исключением той части, которую я опишу ниже. Он должен стать главой рода Макнейлов, занять мое место и выступать от имени семьи. Заботься о сестре, Джеми. Проследи, чтобы она ни в чем не нуждалась и удачно вышла замуж. Теперь это твоя обязанность.

Мертвец посмотрел на Холли.

– Дочери моей, Холли, я оставляю все драгоценности ее матери. Она всегда хотела, чтобы ее украшения принадлежали тебе, дочка. Мне бы хотелось проводить с тобой больше времени, дорогая. Ты выросла и превратилась в очаровательную юную леди, очень похожую на мать. Заботься о брате. Постарайся давать ему хорошие советы, когда он будет в них нуждаться. А когда оставишь его одного, не давай ему покоя, пока он не женится. Башня всегда становилась прекрасным домом, если по ней бегали маленькие ножки.

– И это все? – сердито пробормотал Дэвид. – Джеми все состояние, а тебе горсть старых побрякушек?

– Помолчи, Дэвид, – оборвала его Холли. – Не сейчас.

Дэвид заворочался в кресле и сердито сжал подлокотники. Дункан Макнейл повернулся к Катрине и сухо улыбнулся.

– Тебе, дорогая сестра, я оставляю десять тысяч дукатов. Это все. Достаточно для завершения развода, но слишком мало, чтобы и дальше тянуть позорную историю. Зная тебя, могу предположить, что ты затянешь дело до тех пор, пока снова не вернешься к Дориманту, а я этого не хочу. Мне всегда нравился Грэхем. Гораздо больше, чем ты, если уж начистоту. Мы никогда не любили друг друга, правда, Кэт? Теперь уже слишком поздно. Я не грущу о наших отношениях и не жалею о них. Разведись с Грэхемом и начни все сначала с кем-нибудь другим. Зная тебя, не сомневаюсь – ты найдешь человека, способного позаботиться о тебе.

Дункан повернулся к Робби Бреннану, улыбка его потеплела.

– Робби, старый друг, тебе я оставляю двадцать тысяч дукатов. Надеюсь, ты не покинешь Башню и станешь моему сыну Джеми таким же верным другом, каким был для меня. Но если ты захочешь уйти, не считай деньги препятствием. Мы провели вместе много славных дней, ты и я. Я бы оставил тебе гораздо больше жалких двадцати тысяч, но, зная тебя, уверен – ты бы их не принял. Деньги не для тебя. Богу известно, я пытался обеспечить тебя много раз, и всегда ты бежал от денег, как от огня. Но я надеюсь, ты хотя бы возьмешь мой меч. Знаю, ты всегда им восхищался, а мне он больше не пригодится. Что бы ты ни делал, Робби, будь счастлив.

– Они не смогли найти его меч, – печально прошептал Бреннан. – Он пропал где-то на поле битвы: