Текст книги "Всадник и Тень (СИ)"

Автор книги: Саша Кор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Всадник и Тень
Саша Кор

Закадычные враги

Близился полдень, и древняя столица бывшей великой империи задыхалась от зноя. Пепельно-серый камень неуклюжих, громоздких зданий нагрелся, и только легкий влажный ветерок с моря приносил небольшое облегчение. Старейшина Арбелиус Тофойн стоял на балконе, облокотившись о перила, и бездумно глядел на толпу, текущую по направлению к главной площади, на вечную завесу колдовского тумана над морем, на лодки, выплывающие из этого тумана и поднимающиеся вверх по каналу к торговой пристани.

Одна такая лодка, отделившись от каравана груженых судов, причалила к набережной, и из нее лихо выпрыгнул мужчина средних лет в ярко-бирюзовом плаще. За ним последовало еще несколько человек в накидках того же цвета, но менее насыщенного оттенка. Согласно правилам города, все они были безоружны. Точнее, при них не оказалось боевых луков, а огромные кинжалы у пояса знать никогда оружием не считала. Некоторое время Арбелиус рассеянно соображал, чей же цвет они носят. Как будто Ниер. Надо полагать, это владыка Ниертойна лично приехал вербовать боевых магов. Богатого покупателя немедленно заприметил пронырливый выдумщик фантазийных существ, который бросился наперерез людскому потоку.

– Приехал посмотреть состязания, всадник? – звонко обратился он к приезжему. И тут же, не дожидаясь ответа, продолжил: – Купи мгновенного посланца, и тебе больше не придется ездить самому!

Гость брезгливо покосился на мерзкое существо, сидящее на плече своего создателя: голое подобие птицы с кожистыми крыльями, огромным клювом и высоким гребнем на голове.

– Нет уж, занимайтесь своей... магией сами, а меня не впутывайте.

Было заметно, что он собирался ввернуть весьма нелестный эпитет в отношении магии, но сдержался. Несостоявшийся продавец немедленно отстал, а старейшина подумал о том, что выдумщикам следовало бы делать свои творения чуточку симпатичнее, тогда, глядишь, стало бы проще сбыть их людям из внешнего мира. У того, кто первым выдумал мгновенного посланца, оказалась, видать, странная фантазия, а все остальные принялись следовать традиции.

Но тут, взглянув на небо, старейшина Арбелиус обнаружил, что зеленая луна почти встретилась с солнцем, а значит, ему уже следовало отправляться на площадь. Он вернулся в комнату, где прихватил кувшин для жеребьевки, а потом спустился вниз.

До того места, которое теперь называлось главной площадью Гесса, было рукой подать. Там, где река впадала в море, маги воздвигли на одном из берегов искусственную площадку из желтого песка. Балконы окружающих зданий заполонили зрители, а мгновенные посланцы усеяли все крыши и карнизы. Всадники, не столь принципиальные, как властитель Ниера, предпочитали наблюдать состязания именно таким способом. Набережная тоже оказалась запружена толпой, и пробиться к своему креслу, установленному в непосредственной близости к площадке, старейшине сейчас было бы непросто. Но он и не собирался толкаться локтями, а просто вошел в дверь позади толпы. Тем более что у него в этом доме оставалось еще одно важное дело.

Арбелиус прошел через анфиладу прохладных комнат и толкнул последнюю дверь, за которой дожидался десяток юнцов, претендующих на звание боевого мага. Еще не успев войти, старейшина расслышал фразу, заставившую его недовольно поморщиться.

– ...довольно хлопотно быть найденышем, а? Родословную вот подделывать приходится.

Фраза и сама по себе – верх бестактности, но больше всего огорчило старейшину, что произнес ее Арвент Конта, его давний знакомец и практически воспитанник. Потомственному магу не пристало тыкать кого-то носом в его происхождение, это попросту невежливо, а уж само слово «найденыш» всегда считалось почти ругательным. Но когда дверь отворилась полностью, Арбелиус немедленно успокоился. Сказанное относилось к Крайту Фоссу, а эти двое вечно обменивались шпильками разной степени остроты. Крайт даже бровью не повел, сказал небрежно:

– Хлопотно, конечно. Но мне, по крайней мере, никогда не придется врать про фамильные драгоценности.

Этот выстрел был заведомо сделан мимо цели, – Арвент никогда не носил никаких украшений, – но кое-кто из присутствующих мальчишек отвел глаза. Использование магических амулетов считалось низким стилем, но некоторые маги все же применяли их и часто, стесняясь в этом признаться, утверждали, что ношение всех этих побрякушек предписано семейной традицией.

Старейшина Арбелиус чуть задержался на пороге комнаты, разглядывая этих двоих с отцовской нежностью. Оба были, как всегда, в центре внимания, и остальные юноши взирали на их препирательство с любопытством. Арвент развалился в плетеном кресле, далеко вытянув ноги; Крайт прислонился к стене, опираясь локтями на узенькую полочку. Обоих старейшина считал почти что сыновьями. Отец Арвента всегда был для Арбелиуса лучшим другом и верным соратником, так что старейшина часто бывал в доме Конта и делился с их единственным ребенком своими познаниями. А Крайта Арбелиус некогда самолично притащил в город из внешнего мира. То был его последний контракт, и он возвращался домой, где ему уже предложили место в совете старейшин, когда вдруг нищий старик буквально всучил магам пятилетнего мальчишку. От детей маги обычно не отказывались, и Арбелиус, тогда еще не старейшина, а мастер, привез ребенка в Гесс и отдал, как полагалось, в детский дом на воспитание. Но связи с ним не утратил, всегда помогал советами и делом, наставлял в магических делах. Именно через старейшину мальчишки некогда и познакомились.

Сейчас обоим восемнадцать лет, но Крайту едва исполнилось, а Арвенту уже через несколько дней стукнет девятнадцать. Впрочем, никто не знал точно дня рождения Крайта, его возраст просто отсчитывали от того дня, когда он появился в городе, так что кто знает... Хотя эти двое практически выросли вместе, сходства между ними нет никакого. Арвент – юноша атлетичного сложения, никогда не пренебрегавший физическими упражнениями. Крайт тощ, как палка: сказывается, должно быть, голодное детство. Что бы он ни съел, все словно в бездну исчезает. Арвент носит модную стрижку, результат работы умелого цирюльника, а из нескольких волосков на подбородке, кажется, собрался отпустить бородку. На голове Крайта топорщится ежик едва отросших волос. Некогда Арбелиус собственноручно сбрил спутанную шевелюру маленького бродяжки, не видя другого способа разобраться с этой гривой и населяющими ее паразитами, и с тех пор мальчишка видел в этом лучший выход из положения. Едва волосы начинали ему мешать, он требовал просто сбрить их.

Необходимость полетов наложила отпечаток на форму боевых магов. Рубахи из неотбеленной ткани с пуговицами на манжетах и вороте, с обязательными поясами, штаны, узкие настолько, насколько это возможно сделать, не стесняя движений, высокие, почти до колена кожаные сапоги со шнуровкой. Но даже тут эти мальчишки ухитрились оказаться непохожими друг на друга. Арвент – воплощение городской молодежной моды. Пуговица на вороте расстегнута, рукава закатаны до локтя, а пояс широкий, из нескольких плетеных цветных шнуров, закрепленных на массивной металлической пряжке. Крайт – последователь моды старых мастеров. Застегнут на все пуговицы, а пояс – простая полоса ткани, завязанная тем особым плоским узлом, который любят приверженцы прежних традиций, и которому обязательно обучают всех воспитанников детского дома.

Мальчишки ехидно улыбались, глядя друг на друга, и вошедшего вроде бы даже не сразу заметили. Но потом все же обернулись, и Арвент воскликнул:

– Дядя Арбелиус! А мы уже заждались.

– Да, пора бы, – согласился старейшина. Он сделал несколько шагов и остановился, выставив перед собой кувшин. Там находились свернутые бумажки с номерами – простейший жребий. Число обозначит очередь выхода на площадку, а те, кому попадутся одинаковые, составят пару в предстоящем сражении.

Собравшиеся мальчишки подходили по очереди, запускали руку в горлышко кувшина и вытягивали бумажку. Никто не спешил ее разворачивать, все косились друг на друга, дожидаясь окончания процесса. Одни из них были чуть старше, другие чуть младше: никогда не устанавливался единый возраст окончания обучения. Каждый сам принимал решение, когда ему пора покинуть уютное гнездышко и вступить во взрослую жизнь. Скоро все они получат первые в жизни оценки, определят свой уровень, пока юношеский, почти игрушечный. Большинству из них, кто выступит удачно, судьи присвоят первый уровень, и новоиспеченные боевые маги примутся искать себе команду, в которую их возьмут помощниками. Тот, кто ухитрится проиграть битву, получит ноль и, скорее всего, вернется к своему учителю, чтобы подтянуться, но не обязательно. Если же кто-то проявит особую выдумку и сноровку, тому могут присвоить второй уровень, и вот за этими, скорее всего, мастера придут сами. Судить все это действо должен совет старейшин, и Арбелиус порой задумывался, как сложно будет ему объективно оценить уровень своих любимчиков. Одно только хорошо: ему не придется делать это в одиночку.

Арвент, вечный заводила, первым развернул свой жребий.

– У меня тройка, – сообщил он.

– И у меня тоже! – Крайт продемонстрировал свой листок.

Арвент воззрился на него с негодованием.

– Ты это нарочно подстроил?

– Ты меня с Великим Мастером не путаешь? – рассмеялся Крайт.

Вот это было верное замечание. Даже если бы у Крайта хватило умения так быстро изменить цифру на собственной бумажке, ему еще нужно было угадать, где находится настоящая тройка, чтобы изменить и ее, иначе обман немедленно бы раскрылся. На такой фокус способен только Великий Мастер, а поскольку он – только миф, тогда, пожалуй, и вовсе никто.

– Ну что ж, – усмехнулся Арбелиус, – повезло вам, ребята.

«И мне тоже, – мысленно добавил он. – Всего один бой, когда мне придется постоянно напоминать себе о беспристрастности».

***

Зеленая луна встала точно под солнцем, отмечая середину дня, и главный судья объявил начало ежегодных состязаний. Это важное событие давно стало частью военных традиций. Каждый год после сбора урожая объявлялось всеобщее перемирие, маги возвращались домой, привозя в город золото, а всадники снаряжали мгновенных посланцев или же сами пускались в путь, чтобы посмотреть финальную битву.

С тех пор, как всадники уговорились между собой вести войну по правилам, она превратилась в нечто вроде игры, а уж с того момента, как в игру вмешались маги, та и вовсе приобрела совершенно особый оттенок. Теперь к помощи магии вынужден был прибегать любой правитель территории, если не хотел в следующем году лишиться всех своих крепостей. Магия оказывалась сильнее оружия, и война постепенно превращалась в противостояние магов. Любой всадник желал нанять мага посильнее, равно как и маги стремились продемонстрировать свою силу, рассчитывая увеличить сумму контракта. Но как определить сильнейшего? Для этого и была придумана система баллов, присуждаемых советом старейшин. Судьи наблюдали за битвами, записывая за каждым количество побед, добавляя вознаграждение за особенное мастерство. И вот сегодня, в последней битве года, каждый мог добавить еще немного баллов в свою копилку, чтобы определить свой окончательный уровень. А от уровня, конечно, во многом будет зависеть размер контракта на следующий год.

Но прежде старых и опытных должны были выйти мальчишки, вчерашние ученики, чтобы продемонстрировать свою готовность к серьезной работе. И главный судья вызвал на площадку тех двоих, кто вытянул из кувшина первые номера.

Две первые пары особенного впечатления на судей не произвели. Делали они ровно то же, что проделывали на этой площадке поколения учеников до них. Зная место, где предстоит сражаться, многие просто заучивали несколько приемов для управления песком или водой, или тем и другим вместе. И судьи, зевая, созерцали очередную песчаную бурю, или огромную волну, или столкновение песчаных гигантов, или другие вариации на эту тему. После чего мальчишки, мокрые и облепленные песком, получали свой честный первый уровень и удалялись, довольные. И надо сказать, что многие ученики, зная, что таким простым способом можно легко получить оценку, даже и не пытались придумать что-нибудь новенькое.

Третьей парой вышли Арвент и Крайт, и судья Арбелиус немного занервничал. Он сцепил пальцы и некоторое время созерцал их, напоминая себе насчет беспристрастности. Как бы не переоценить парней, не увидеть того, чего нет. Арбелиус решил для себя, что выскажется по их поводу последним.

Противники разошлись в разные концы песчаной площадки, ненадолго замерли, оценивающе оглядывая друг друга, а потом Крайт начал первым. Выбросил вперед руки, сложил хитрым образом пальцы. Заученные жесты организуют мысль и позволяют мгновенно воспроизвести магическое действие. Опытные маги выдумывают движения, по которым решительно невозможно догадаться, что за этим последует, но вот ученики часто копируют старших и друг друга, отчего их атаки могут быть предугаданы. Жест Крайта оказался неочевидным. Арбелиус чуть нахмурился, припоминая, видел ли он когда-то подобное. Не вспомнил.

Воздух стремительно терял прозрачность. Потянуло холодом, и на берегу сгустился туман. Он оказался настолько плотным, что некоторое время вовсе ничего не было видно. А потом резкий порыв ветра снес облако тумана в сторону: это Арвент предпринял защитное действие. Очень вовремя он это сделал. Крайт, припав на одно колено, приложил ладонь к песку, и из-под его руки уже стремительно ползла к ногам соперника глубокая трещина. Арвент, недолго думая, тоже оперся ладонями о землю, и трещина перестала расти.

Прямое воздействие. Очень неплохо, мысленно похвалил Арбелиус. Это вам не заученные приемы, тут надо прямо сейчас, в бою, отчетливо представлять причины и следствия своих действий. Пусть даже трещина в песке – не самый серьезный вызов воображению, но все же это начальный элемент высокого стиля.

Некоторое время противники боролись за трещину: Крайт представлял ее растущей, Арвент – исчезающей. Крайт сдался первым, отпрыгнул в сторону, и площадка снова выровнялась. Арвент немедленно взялся за дело: выбросил руки ладонями вперед, сцепил пальцы, и тут же перед ним возник и устремился в сторону врага здоровенный камень. И это тоже очень даже нетипично, успел отметить про себя старейшина, хотя события развивались так стремительно, что времени на размышления у него не оставалось. Но создание чего-то из ничего – это уже была серьезная заявка на второй уровень.

Крайт отмахнулся открытой ладонью, и у камня внезапно выросли крылья. Преобразование, причем неочевидное: камень в птицу, – оценил Арбелиус. Правда, птица далеко не улетела. Сделала два тяжелых взмаха крыльями, сворачивая в сторону, и рухнула в песок. Маг не успел достаточно отчетливо представить себе настоящую птицу, вообразить, что у нее внутри, и за счет чего она летит. Но это и для мастера сложно, что уж требовать с ученика.

Не давая сопернику времени повторить атаку, Крайт взмахнул рукой снизу вверх, словно что-то бросал, и Арвент неожиданно отлетел назад на два шага, потерял равновесие и плюхнулся на песок. Ответ соперника впечатлял: он хлопнул ладонью по земле, и вся набережная содрогнулась. Плеснула по камням река, двинулись кресла под судьями, вскрикнули зрители. Эпицентр этого маленького землетрясения оказался под ногами Крайта, и тот тоже не удержал равновесия.

– Хватит, хватит! – крикнул, смеясь, главный судья. – Ишь, разбушевались! С вами и так все ясно.

Оба противника поднялись на ноги и приблизились к судейским креслам. Главный судья тем временем говорил своим коллегам:

– Ну что же, по-моему, неплохо. Работают с выдумкой. И реакция хорошая. Второй уровень обоим. Никто не возражает?

Никто не возражал. Экзаменуемые, выслушав вердикт, покосились друг на друга с ехидной ухмылкой, в которой ясно читалось: «Что, съел?» Арбелиус тепло улыбнулся обоим. Ох, мальчишки!

***

Древняя столица бывшей империи выглядела огромным булыжником, который развалился на части, упав с большой высоты. Выбеленные солнцем каменные сооружения лепились друг к другу, узкие улочки кривились, как попало, на обоих берегах реки. Дом, в котором Арвент родился и вырос, представлял собой каменную громадину почти кубической формы и мало чем отличался от прочих строений на этой улице. Разнообразие вносили только разноцветные двери и занавески на окнах.

Когда Арвент вернулся домой, солнце уже миновало третью четверть, а до заката предстояло сделать многое. И ведь он даже заранее подготовиться не мог. Кто сумел бы представить еще сегодня утром, что на закате ему предстоит улетать? Теперь юноша даже понятия не имел, успеет ли хотя бы увидеться с родителями перед отъездом.

В полутемном прохладном холле было пусто, но на звук открывшейся двери тут же выглянул из внутреннего помещения слуга.

– Коннис! – обрадовался Арвент. – Хорошо, что ты здесь. А мои родители уже вернулись?

– Вернулись и удивлялись тому, что вас до сих пор нет, – почтительно ответил слуга. – Ведь состязания уже окончились.

– Да, у меня возникло одно дело. А где они сейчас, не знаешь?

– Полагаю, у себя, наверху.

Арвент вприпрыжку бросился по узкой каменной лесенке. Из короткого коридора второго этажа вели несколько проемов, скрытых простыми полотняными занавесками, и только один был забран тяжелой деревянной дверью. Там располагалась мамина мастерская: выдумщики фантазийных существ не терпят, когда их отвлекают от работы.

– Пап, ты здесь?

– О, появился!

Одна из занавесок отдернулась, и в дверном проеме показался грузный немолодой мужчина. По старой привычке он носил форму боевого мага, хотя уже с некоторой небрежностью.

– Мы с матерью так и подумали, что ты останешься смотреть соревнования, – сказал он. – Но они уже должны были закончиться.

– Да нет, не в том дело, – отмахнулся Арвент.

– А ты хорошо выступил, – отец улыбался с гордым видом. – Второй уровень, да? У меня тоже был второй.

Вечно вот это. «А вот я в свое время, а вот я в твои годы...» С одной стороны, отец выглядит довольным успехами своего сына, а с другой постоянно его подначивает. Так и сквозит во всех его словах этот безмолвный вызов: «А сумеешь ли ты меня переплюнуть?» А вот и попробую. Прямо сейчас и начну.

– Да, но это только половина дела. Самое главное, что я должен прямо сейчас уезжать.

Сказав это, Арвент сделал паузу, чтобы полюбоваться произведенным эффектом. Отец, кажется, не понял. Или понял, но боялся поверить.

– Уезжать? Это почему же?

– Потому что я заключил контракт.

– Вот прямо сейчас? Когда ты успел?

– После состязания я пошел на набережную, – принялся обстоятельно рассказывать Арвент. – Хотел посмотреть остальных. Там он меня и нашел. Сказал, что уже заключил контракт на будущий год, что заказчик нарочно приехал за ним и вовсе не стал дожидаться результатов соревнований. И что этот заказчик не хочет оставаться на ночь в гостевом доме. Он не взял с собой слуг, потому что не хватало места в торговом караване. И он уже сегодня намерен отправиться назад, так что, если я хочу присоединиться к команде, я должен ехать сейчас.

Отец понимающе кивнул. В городе существовали дома для гостей, где можно было разместиться совершенно бесплатно. Но они предлагали только стены, обстановку и утварь, и никакого обслуживания. Выкручивайся сам, как можешь.

– Но кто? Ты так и не сказал, кто.

– Мастер Вернис.

Арвент с огромным удовольствием созерцал потрясение на лице своего отца. Вернис – лучший из лучших, три года подряд набиравший наибольшее число баллов после финальных состязаний. Он всегда очень тщательно отбирал помощников в свою команду, и те, кто поработал с ним, потом становились очень хорошими воинами. Попасть к нему – большая честь, и ни у отца, ни у сына ни на мгновение не возникло мысли, а стоит ли ради этого срываться с места уже сейчас, когда все остальные маги еще наслаждаются отдыхом у себя дома.

– Вот это да! – еле выговорил отец. – Я знал, что ты хорош, но никак не ожидал, что тебе удастся получить такой контракт. Тут и думать нечего! Когда ты улетаешь?

– На закате.

– Значит, успеешь поужинать. Последний ужин дома, подумать только!

– Знаешь, я думаю, что лучше мне успеть попрощаться с Ринной.

– Обязательно, – с энтузиазмом согласился отец. – Зови ее к нам. Но у тебя ужасно мало времени, не теряй его!

Отец подскочил к запертой двери и со всей силы грохнул в нее кулаком.

– Эй! Вылезай оттуда! У тебя тут ребенок уезжает!

Из-за двери донеслись забористые ругательства. Арвент усмехнулся. Мать в своем репертуаре. Дело не в том, что она не хочет попрощаться с сыном, просто эти выдумщики, погружаясь в работу, не вполне адекватно воспринимают реальность.

Оставив отца распоряжаться насчет прощального ужина, юноша помчался на соседнюю улицу, где жила Ринна. Они выросли вместе, бегали в одной компании, а со временем в их отношениях все больше намечались романтические мотивы. Она давно знала, что однажды он уедет, и обещала ждать. Вечное проклятие жен и подруг боевых магов – ждать их дома, где они появляются раз в год. Арвент подначивал ее, предлагал тоже стать боевым магом, чтобы они однажды смогли создать собственную команду на двоих, но она отказывалась, и следовало признать, что призвания к тому у нее не было.

Девушка заметила в окно его приближение, вышла навстречу, и Арвент замедлил шаг, разглядывая ее так, будто увидел впервые. Старался намертво запечатлеть в памяти ее нежные черты, темные волнистые волосы, ласковую улыбку. Целый год, подумать только!

– Куда ты пропал? – немедленно напустилась Ринна. – Исчез куда-то после выступления, я не могла тебя найти!

– Это ты куда-то пропала, – улыбнулся Арвент. – Впрочем, в такой толпе немудрено потеряться.

– А ты дрался с Крайтом. – Ринна и не думала сердиться. С горящими от возбуждения глазами она уже вспоминала прошедшие состязания. – Это так нарочно было задумано?

Арвент рассмеялся и покачал головой. Да уж, тот факт, что жребий поставил их двоих в пару, выглядел ехидной усмешкой судьбы. Никто не знал точно, были они закадычными друзьями или заклятыми врагами. Неудивительно: они и сами этого не знали. Что существовало совершенно точно, так это вечное их соперничество. С самого дня знакомства они чем-то мерялись: то количеством заученных приемов, то ростом, то объемом бицепса. Но вот сейчас-то Арвент наверняка обошел давнего противника. Вряд ли ему тоже удалось заключить контракт уже сегодня.

– Конечно, нет, – сказал Арвент Ринне. – Просто совпало. Но я на самом деле не за этим пришел.

Он глубоко вздохнул, собираясь с мужеством. Не так-то просто сообщать такие новости своей девушке.

– В общем, я заключил контракт и уезжаю.

– Ты молодец, – она грустно улыбнулась, но старалась казаться довольной. В конце концов, она всегда знала, что однажды это произойдет, и обещала принять, как должное. – Я не сомневалась, что у тебя сразу получится. Когда уезжаешь?

– Сегодня вечером.

– Как сегодня? – Вот теперь она испугалась. – Но ведь еще никто не уезжает!

– Так получается, – извиняющимся тоном сказал Арвент. – Заказчик не может ждать. Мне нужно ехать, если я хочу попасть в эту команду. А я очень хочу. Это мастер Вернис, не кто-нибудь!

Ринна отнеслась к знаменитому имени без должного почтения.

– А, Вернис. Это, кажется, нынешний победитель?

– Вот именно. Понимаешь, какой это шанс?

– Да, – вздохнула Ринна. – Конечно. Понимаю.

Но она отводила глаза. Арвент понимал, что сильно расстроил ее, но ничего не мог с этим поделать. Она всегда знала, что однажды так и будет. И обещала ждать. А ему очень важно было знать, что его здесь ждут.

В конце концов он все-таки пригласил ее на семейный ужин. Времени оставалось мало, но хотя бы за свою сумку Арвент мог не волноваться. Верный слуга уложит ее даже лучше, чем сделал бы он сам. Но нужно было еще поговорить с родителями, получить последние наставления от отца и надеяться, что мать все же догадается спуститься вниз.

Мать появилась в самой середине ужина, когда отец, большой любитель поговорить, разразился очередной пространной лекцией о том, как помощнику быстро набрать опыт в команде и стать самостоятельным воином. Арвент слушал с некоторой обреченностью во взгляде, поскольку слышал это все уже не в первый раз. Мамино появление прервало речь как раз вовремя.

– Успела все-таки, – сообщила мать, снимая с плеча мгновенного посланца и протягивая сыну. – Как раз для тебя делала. И сделала бы быстрее, если бы кое-кто не орал под дверью, – свирепый взгляд в сторону мужа.

– Так надо предупреждать, чем ты занимаешься, – парировал тот.

Арвент посадил на руку почти невесомое лупоглазое существо, а мама с довольным видом сообщила:

– Новый тебе нескоро понадобится. Еще, поди, детям твоим хватит.

Арвент с улыбкой кивнул. Выдумщики фантазийных существ являлись, пожалуй, самым странным и замкнутым цехом среди всех магов, ревностно охраняющим свои секреты. Например, они никогда никому не объясняли, почему фантазийные существа имеют свойство изнашиваться, если они по сути – чистая выдумка. Отец считал, что это только лишь для того, чтобы все время покупали новых. Но даже и он не знал этого наверняка. Арвент полагал, что отец прав: ведь смогла же мама сейчас воплотить существо с таким долгим сроком службы, и никакие законы природы не помешали.

– Ну вот, Ринна, – сказал Арвент, – его-то я и буду к тебе присылать.

Девушка поглядела в пустые круглые глаза твари и вздохнула.

– Ужас какой!

***

Та часть города, которая называлась детским домом, выглядела так, будто великан играл с кубиками и бросил на половине, не окончив задуманное сооружение. Хаотичное нагромождение комнат и залов лепилось к холму и производило впечатление древних развалин.

Крайт бодрым шагом влетел в пустой холл и намеревался уже подняться по лестнице, когда из внутреннего помещения вынырнул Мармут, давний приятель и сосед.

– А, вот ты где! Куда пропал?

– Дело одно было, – бросил Крайт и сделал попытку ускользнуть, но приятель не унимался.

– А ты здорово выступил, действительно здорово! Какая была битва!

– Да это разве битва? – Крайт поморщился и остановился, охваченный неодолимым желанием оправдаться. – Мы только начали, как нас тут же и остановили. Дали бы чуть больше времени, я бы этого аристократа взгрел!

В слове «аристократ» прозвучал тот оттенок брезгливости, с которым всегда произносили его обращенные маги. Мармут рассмеялся и затараторил:

– Если бы вас не остановили, так вы бы всю набережную разнесли. А как ты его пихнул? Ветром, да? Ты же всегда ветром. А превращение камня ты репетировал? Быстро ты соображаешь, я бы так не смог. Красиво, очень красиво. А то надоело уже эти песчаные смерчи смотреть. Каждый раз одно и то же.

– Вот и придумай что-нибудь новенькое, когда сам пойдешь на состязания, – фыркнул Крайт и снова двинулся к лестнице.

– Эй, подожди! – всполошился приятель. – Ты куда? Мы тут празднуем. Тебя только и ждем.

– Извини, но времени нет. Придется обойтись без меня.

– Твой любимый мясной пирог! – взвыл Мармут, выкатывая глаза от изумления.

Крайт усмехнулся и покачал головой. Действительно, он никогда не упускал случая вкусно поесть, а уж пирогом его соблазнить было проще простого, но сегодня совершенно особый случай.

– Извини. Никак. Мне еще собраться надо. Я улетаю прямо сейчас.

– Как улетаешь? Куда?

– В Ниер.

– Ты что, заключил контракт?

– Вот именно, – Крайт счастливо оскалился. – И мне еще до синей площадки бежать. Не хочу, чтобы без меня улетели.

– Ну ты даешь! – простонал Мармут. – Вот так сразу! Ты всегда был везучий.

Оставив приятеля страдать от зависти, Крайт, наконец, сбежал от него наверх. Что ж, доля истины в словах Мармута была. Крайт и сам считал, что ему везет.

Вход в комнату закрывала только полосатая занавеска, как и везде в этом доме. Здесь, в дружном сообществе обращенных магов, не было особых секретов, равно как не существовало воровства или неуважения к частной жизни. Внутри помещение представляло собой почти идеальный куб с прорубленным наружу квадратом окна: старая имперская архитектура, примитивная, но основательная. В комнате почти ничего не было, только соломенный тюфяк и небольшой сундук для вещей. Необходимый минимум, предоставляемый сиротам городом. Город обеспечивал еду, одежду и личного учителя для каждого, кого привозили сюда из внешнего мира. Но денег сиротам не полагалось, и это было (по крайней мере для Крайта) дополнительным стимулом поскорее выбраться из-под опеки и начать зарабатывать.

Сбивчиво насвистывая мелодию популярной песенки, Крайт вывалил на пол содержимое сундука и принялся его разбирать. Вещей у него было немного, но все они не вошли бы в дорожную сумку, и приходилось делать выбор. Ладно, не на пустое место он летит, и в замке, и в военном лагере всадники обеспечат магов всем необходимым. Крайт уложил пару запасных рубах и штанов, непромокаемый плащ (зимой в Ниере вечные дожди), теплую куртку и некоторые мелочи, а потом место в сумке закончилось. Но это ничего, по крайней мере, у него не возникало желания впихнуть в нее какие-нибудь сентиментальные сувениры. А алый плащ, положенный боевому магу, ему обещали дать уже на месте.

Сборы не заняли много времени, и Крайт посчитал, что еще успеет зайти к своему старому учителю, чтобы поблагодарить за науку. Но прежде, не удержавшись, он все же заглянул в общий зал, где праздновали свой успех его соседи по дому. Пирог – соблазн серьезный.

***

Старейшина Арбелиус Тофойн неторопливо шествовал домой, когда вдруг из-за угла ему навстречу быстрым шагом, едва не вприпрыжку, выскочил Крайт, такой же легкий и стремительный, как ветер, который он приручил. С дорожной сумкой на плечах, он явно куда-то очень торопился, но, заметив старейшину, с радостью бросился ему навстречу.

– Арбелиус! А я думал, что уже не удастся попрощаться.

– Куда это ты собрался? – изумился старейшина.

– В Ниер, – Крайт расплылся в счастливой улыбке.

– Вот прямо сейчас?

– Ну, так получается.

Арбелиус оглядел юношу, воодушевленного, подпрыгивающего на месте от нетерпения. Конечно, сейчас он готов сорваться хоть на край света, хоть в дикие земли. Первый в жизни контракт! Наверняка и в условия глянул мельком, не вникая. Конечно, у мастеров не принято беззастенчиво обманывать юных учеников, а все же к чему бы такая спешка? Проверить бы все, обдумать, да и собрать мальчишку получше, только поздно. Жаль, поскольку Арбелиус точно знал, что Фоссы согласились усыновить Крайта с тем условием, чтобы ноги его не было в их доме.

Во всей этой истории, конечно, ничего нового. Всадники, знать внешнего мира, не доверяет безродным, а обращенных магов не признает пригодными к настоящей работе. Обращенным, безымянным сиротам, едва ли удастся заключить хоть сколь-нибудь серьезный контракт. Давно уже сложилась традиция принимать обращенных в семьи и давать им свои фамилии. Кто-то относится к этому со всей серьезностью, по-настоящему заботясь о тех, кто попросился в их дом, словно о собственных детях. Другие, упорствуя в своих убеждениях, не желают иметь с привезенными из внешнего мира ничего общего, хоть такая позиция и не добавляет им популярности. А есть и такие, которые не отказывают сиротам в своем имени, но усыновление остается чистой формальностью. Как, например, Фоссы.