Текст книги "Звёздный Человек"

Автор книги: Сара Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 42 страниц)

Йелтайд

Фарадей высаживала Менестрелию от Арсена до районов Бракена, затем повернула к озеру Фернбрейк. Сейчас даже ПигГаллы, где однажды Джек и Ур оставили заколдованного Тимозела, лежал погружённый в тень и песни.

Прошедшие три дня, Фарадей и хозяйка обследовали покинутые города Икарии в районах Бракена, с Икарии в сопровождении.

Более чем тысячу лет Арчариты знали районы Бракена, как гряду гор средней высоты, бесплодную до такой степени, что единственной жизнью, населявшей их, были коричневые папоротники, покрывавшие склоны. Но во времена старого Тенсендора, и снова в настоящее время, Икарии знали район пиков Минарета, и хотя восстановление городов только начиналось, Фарадей очень хорошо понимала причину.

Каждый день один из минаретов обвололоченный чарами сбрасывал их, и каждый день ещё один шпиль поднимался к небу.

Как и на пике Когтя, основные конструкции в пиках Минарета были в самих горах; Фарадей была поражена, узнав, что весь горный хребет был пронизан воздушными коридорами и камерами. Однако древние Икарии строили и снаружи тоже: крытые аркады длиной в лиги тянулись через проходы и изгибались по склонам; изысканные террасы, которые обеспечивали виды Скарабоста и Аркнесса; платформы и балконы откуда Икарии могли подниматься в восходящих потоках или опускаться от звёзд; и сами минареты, огромные купола и пики бледно-розового, золотистого и синего светящегося камня, возвышающиеся на сотни шагах в небо.

И вокруг этих всех восстанавливаемых террас, балконов и куполов будет изгибаться Менестрелия. Икарии показали Фарадей, где ей нужно сажать.

"Давно," они объяснили ей, "горы Минарета стояли среди великих лесов, которые покрывали Тенсендор, их верхушки достигали вершин деревьев, чтобы приветствовать солнце. Теперь они будут делать это снова. Это место, где Авар и Икарии жили бок о бок, где Мать и Звёздные боги ходили и пели. Сейчас снова так будет."

В день, когда она и хозяйка пересекли вершину горы, которая баюкала в своей колыбели озеро Фернбрейк, она повернулась и посмотрела назад.

"Мать, как я хочу увидеть это в полной красе однажды," сказала она тихо, и хозяйка взглянула на неё, встревоженная.

"Но ты увидишь, моя Леди," сказала она,"конечно увидишь!"

Фарадей улыбнулась ей печально, затем взяла её за руку и повернула лицом к озеру.

"Смотри," сказала она мягко, "Мать."

Внизу перед ними мягко сверкало озеро в полуденном свете, не такое прекрасное, как, когда оно светилось силой, но тем не менее прекрасное. Фарадей засадила склоны до гребня, а теперь будет сажать вниз по проходам до самой воды, соединяя древние позиции деревьев дальнего изгиба озера с Менестрелией.

Хозяйка чувствовала напряженность, исходящую от Фарадей, и смотрела на неё в сомнении."Моя Леди, что-то не так?"

"Ничего!" засмеялась Фарадей, "Смотри!"

Хозяйка прищурилась. Несколько темных теней появились между деревьями и направились к ним с Фарадей.

"Авар!" воскликнула Фарадей в восторге, её рука стиснулась на руке хозяйки.

Фарадей думала, может быть несколько Авар двинулись на юг сейчас, когда сила Сенешалей была сломлена, или они предпочтут ждать в Аваренхейме, пока она посадит лес до самого их дома. Но вот они, пять или шесть машут ей руками. Фарадей была взволнована. Она не возражала провести Йелтайд на озере в компании только хозяйки, но присутствие Авар делала его замечательным.

Из Авар Фарадей встречала прежде только Раума и Шра, да и тех только на короткое время. Сейчас Друг Деревьев могла встретиться с людьми деревьев.

Но Фарадей не спешила. Вся посадка второй половины дня не была ещё выполнена, и она не позволила своему восхищению испортить те саженцы, которые должны быть подняты с их колыбелек и пересажены в землю сегодня. Их радость была ещё более ощутима из-за места, в котором они должны были быть высажены, посадочный участок для старинных великих лесов Тенсендора.

Так, что Друг Деревьев говорила с ними нежно, поднимая их из горшков, и хозяйка ковыляла позади, напевая свою колыбельную. И позади них, тщательно оберегая копыта и колёса тележки от ростков ступали белые ослики.

Подошло послеобеденное время, когда Фарадей закончила посадки и ступила на травянистое место опушки. Авар, шесть женщин и ребёнок, терпеливо ожидали конца её работы и сейчас стояли, нервно теребя свои длинные туники.

Но ребёнок не имел таких ограничений. Вырвавшись из рук женщины, которая его вела, он помчался через открытое место.

"Фарадей!" закричала она, и Фарадей, узнав её, шагнула вперёд и обняла девочку.

"Шра!"

Дитя подросло за те два года, что Фарадей не видела её. Она стала выше почти вдвое, и потеряла детскую пухлость. Но её дружеская улыбка осталась с нею, а глаза были полны прекрасной жидкой темнотой, которую Фарадей помнила. Шра охватила руками шею Фарадей и захлёбывалась смехом, когда Фарадей крутила её. Связь, которая образовалась между ними, когда Раум представлял их Матери не потускнела за время, которое они провели врозь.

"Шра," Фарадей сказала снова, ещё мягче, чем раньше, и обняла её ещё раз, перед тем как усадить её. Шесть женщин подошли ближе, пока не были только в трёх или четырёх шагах от неё, и Фарадей обратила внимание на их нервозность.

Старшая у них была Запрещённая, маленькая и деликатная, но она излучала такую же силу, которая, как помнила Фарадей, окружала Раума. Несмотря на опасение в её глазах, её лицо было спокойно и её рот – решителен.

"Друг Деревьев," сказала она, затем поклонилась, приложив ладони ко лбу. "Я почитаю тебя. Пусть ты всегда сможешь найти тень для отдыха, и пусть дорожки Священной Рощи всегда будут открыты для твоих ног."

Она выпрямилась. "Моё имя Берсерб, и я – Запрещённая Авар. "

Фарадей поклонилась и поприветствовала Берсерб таким же манером, затем шагнула вперёд и расцеловала женщину в обе щёки. "Привет тебе, Берсерб. Моё имя Фарадей. Я рада видеть тебя и твоих спутниц."

Берсерб была поражена поцелуем Фарадей, но представила пять женщин позади неё. "Мои спутницы, Друг Деревьев. Запрещённые Мерс и Алнар, Элен и Крия из Клана Ровной Скалы, Релм из клана Сосновой Дорожки"

Фарадей приветствовала каждую из них предназначенными для этого словам с последующим поцелуем, затем повернулась и позвала хозяйку взмахом руки.

"Мой друг и попутчица, хозяйка Ренкин. Она пришла ко мне из Аркнесса."

Берсерб замерла и сказала, опередив хозяйку, которая хотела поприветствовать Авар. "Друг Деревьев, я не думаю, что одна из равнинных жителей может быть подходящим спутником."

Лицо Фарадей отвердело. "Я тоже равнинный житель, Берсерб, и даже Мать принимает мою службу. А я принимаю службу хозяйки. Много дней она говорит голосом Матери, и каждый день она поёт саженцам и даёт им поддержку для их роста. Если я ещё жива и стою тут перед вами, то в этом заслуга хозяйки Ренкин."

Берсерб зарделась от упрёка в голосе Фарадей. "Прости меня," сказала она, опуская глаза, "Мы стыдимся что… ну…"

"Фарадей, Друг Деревьев," Алнар, старшая Запрещённая вышла вперёд. "Берсерб пыталась сказать, что Авар стыдятся, что ни Друг Деревьев, ни Звёздный Человек не несут в себе их крови, как рождённый у нас Горграел. Мы находим это трудным. Иногда наш стыд заставляет нас говорить слова, о которых мы позже сожалеем."

Лицо Фарадей разгладилось. "Берсерб, Алнар… мои друзья. Пророчество изгибает нас разным образом. Было время, когда я не хотела быть Другом Деревьев, когда я дрожала от вида деревьев и звала Артора спасти меня. Но я приняла своё предназначение, и буду исполнять его дальше, и обрела мир внутри себя. Берсерб, люди Плуга, Крыльев и Рогов должны драться в этой битве вместе, а, когда, наконец, Тенсендор победит, все должны идти по своим дорогам вместе. Мать сама выберет, кто будет служить ей."

Наказанная Берсерб сделала глубокий вздох и подняла глаза. "Друг Деревьев," сказала она тихо, "Мы начали с плохого." Она поприветствовала хозяйку, сказав ей теже слова, что были сказаны Фарадей, и поцеловав её в обе щёки, как это сделала Фарадей. Хозяйка краснела и переминалась, но смогла возвратить приветствие и улыбнулась счастливо остальным Авар.

Шра улыбнулась и взяла её за руку.

"Давайте посидим в тени деревьев," сказала Алнар, разбивая возникшую неловкость."и разделим нашу трапезу. Всё ещё много времени остаётся до темноты, чтобы мы могли наблюдать Йелтайд, и очень много предметов, которые хотелось бы обсудить."

Фарадей и хозяйка сняли поклажу с осликов и распрягли их, затем сели вместе с женщинами Авар. Из пищи Авар Фарадей пробовала раньше только малфари хлеб, и сейчас она и хозяйка пробовали заинтересованно пищу с блюд стоявших перед ними, имевшую разный вкус. Со своей стороны Авар были восхищены седельными сумками, которые хозяйка протянула им, и из которых они вытаскивали не поддающиеся их воображению продукты.

"Магия," сказала Крия, и Фарадей улыбнулась глядя на неё.

"Ослики и сумки – это подарки Огдена и Веремунда," объяснила она. "Двух Сентинелов."

Берсерб кивнула, пробуя горячие дамплинги [8]8
  Прим. переводчика:это такие здоровые китайские пельмени.


[Закрыть]с изюмом, которые она только что развернула. «Да, мы встретили их вместе со Звёздным Человеком два Белтайда назад.»

Она ухмыльнулась."Это была дружелюбная пара."

Улыбка Фарадей угасла, когда Берсерб упомянула Аксиса; она не хотела говорить о нём сейчас. "Как прошло ваше путешествие на юг? Столкнулись ли вы с какими-либо опасностями?"

Женщины Авар повернулись к Берсерб, и Фарадей подумала, что Запрещённая должна обладать значительной силой, чтобы в таком относительно юном возрасте достичь старшинства.

"Мы шли пешком, Фарадей Друг Деревьев," объясняла Берсерб, "через долины Морской Травы, как делают все Запрещённые, когда ведут детей к Матери. Но мы шли открыто, там где раньше мы должны были скрываться, и мы шли гордо, и никто не тревожил нас."

Даже когда сила Сенешалей была подорвана, думала Фарадей, потребовалась значительная смелость от этих женщин, чтобы противостоять неизвестному. "А были ли какие-либо трудности по пути?"

Берсерб взглянула на спутников, затем повернулась к Фарадей. "Немного, Друг Деревьев. Большинство селян любопытствовали и предлагали нам ночлег." Она гримасничала, вспоминая. "Но нам потребовалось неделю или дольше, чтобы набраться смелости и принять одно из этих предложений. Хотя путешествие и прошло нормально, был один момент…"

Алнар похлопала Берсерб по руке и продолжила. "У нас были некоторые неприятности в Смиртоне, Друг Деревьев."

Фарадей подняла голову, её взор был острым. Жители Смиртона попустительствовали насилию над Азур и отводили глаза. "Какие неприятности?"

Старейшая Запрещённая продолжала. "Они кидались камнями в нас, Друг Деревьев, и кричали всякие гадости. Однако ни один камень не попал в нас, но очевидная ненависть в их словах ранила нас… и ещё ранит."

"Смиртон – это странная деревня." сказала Фарадей тихо.

Ты даже не должна сажать деревья дотуда, Фарадей," сказала хозяйка. "Смиртон должен быть покинут деревьями. Только это поможет."

Фарадей посмотрела вверх испуганно, также как Авар. Снова в голосе хозяйки слышался голос Матери, а собственный голос хозяйки потерял деревенское произношение.

"Берегись теней," продолжала хозяйка, "в них скрывается Артор." Она положила руку на Шра, как если бы Артор уже выскочил из тени в этот момент и схватил её.

Фарадей поёжилась, больше от силы в голосе хозяйки, чем от смысла слов, и не одна она так чувствовала себя.

Берсерб уставилась на хозяйку, затем сглотнула и посмотрела опять на Фарадей. "Мы пришли помочь тебе, Фарадей." сказала она. "Мы не можем сидеть в Аваренхейме и ждать, ничего не зная. Мы пришли помочь."

Фарадей наклонилась и взяла руку Запрещённой. "Спасибо вам." сказала она. "Спасибо."

"Фарадей," спросила Мерс. "" знаешь ли ты, что случилось с Раумом?" Когда он покинул Аваренхейм… ну…"

"Он превратился," сказала Фарадей. "Да, я знаю." она неожиданно ослепительно улыбнулась. "Он превратился. Я была свидетелем. Он в хорошем месте, Мерс, и его ноги нашли дорогу в Священную Рощу. Будь счастлива за него."

У них не было церемонии отмечания Йелтайда обряды солнца будут исполнены в роще Земного Дерева, и, впервые за тысячу лет, в храме Звёзд. Но женщины Авар зажгут свой собственный круг огня, и сейчас пятеро из них, вместе соШра и хозяйкой, устраивали окружение озера, раскладывая стопки мёртвого папоротника. Берсерб и Фарадей сидели на опушке леса, наблюдали за ними.

"Перед войнами топора Икарии всегда отмечали Йелтайд в храме Звёзд," Берсерб объяснила, когда появились звёзды, "но когда они были заперты в горах, они слетали вниз, чтобы отметить его с нами." Она сделала паузу. "Хотя в роще Земного Дерева и будет много Чародееев, нам не будет хватать Звёздного Скитальца."

Фарадей кивнула. "Звёздный Скиталец в храме сейчас," сказала она, её руки лежали на коленях, она смотрела на другую сторону озера. "Азур сказала, что он зажёг храм недавно, и сейчас он посылает великий свет в небо. Ничего удивительного, что он будет проводить все обряды там."

Берсерб моргнула. "Азур? Ты знаешь её?" Она надеялась никогда не слышать о этой женщине снова. Какая-то теплота в ночи ушла.

"На самом деле, Берсерб. Она стал моим другом. Почему ты спрашиваешь?"

"Она жила с нами много месяцев." ответила Барсерб.

"Ты не любишь её." сделала вывод из наблюдений Фарадей.

Берсерб отвечала медленно, осторожно теперь, когда Фарадей уже сказала, что Азур её друг.

"Она была первой, кроме Ривки из равнинных жителей, которых мы встретили, мы нашли её неустроенной…а насилие преследовало её первое пробуждение."

Фарадей повернулась, и долго смотрела на Берсерб. "Она была также жертвой насилия со стороны ваших людей, Берсерб. "

Берсерб передёрнулась, неспособная думать о Азур, как о жертве, несмотря на то, что видела шрамы на её спине. "Прошу прощения, Фарадей Друг Деревьев, но по некоторым причинам я никогда не могла любить её." она сделала паузу. "Что с ней сталось?"

Фарадей продолжала смотреть на неё в упор своими зелёными глазами. "Тебе не понравится слышать это, но она вышла замуж за Аксиса и родила ему троих детей."

Берсерб отпрянула резко, её глаза были расширены и яростны. "Это должно было быть твоим!" прошипела она. "Почему это она… Как он мог так поступить с тобой?" Её взгляд опустился вниз. "Как он мог так поступить с тобой? Предать тебя так! Это её вина! её!"

"Берсерб," прервала её Фарадей, "вина не может быть возложена ни на кого за то, что случилось. Я никого не виню и не питаю болезненных чувств. Да, я сожалею, да, мне печально, но я никого не виню. Тут нет никакой вины, Берсерб, которая может быть возложена на Азур."

Но Берсерб было невозможно успокоить. "Во втором стихе Пророчества ясно сказано, что ты будешь…"

"Пророчество было неправильно понято," отрезала Фарадей. "Да, я легла с мужчиной, который убил моего мужа, но я не вышла за него замуж. И Азур… Азур – это пронизанный болью ребёнок, который скрывает в себе древнее искусство. Она – Икарии, и Чародейка, а, возможно, и более этого. Она имеет столько же силы, сколько я или Аксис, она принята Рогатыми и Матерью, не только за её силу, но за то, кто она есть. Постарайся достичь того же."

Берсерб отвернула голову в противоположную сторону, её щека дергалась.

"Она – мой друг, Берсерб," сказала Фарадей.

Берсерб неожиданно поняла почему она так ненавидит Азур. Это было не из-за насилия, которое следовало за ней как тень, несмотря на то, что это было тошнотворно само по себе, это было до сего дня бессознательное и интуитивное знание, что Друг Деревьев любит Азур. Берсерб возмущало это, возмущала связь между двумя женщинами. Друг Деревьев была Авар и не могла принадлежать никому другому.

"Я не принадлежу никому!" прошипела Фарадей. "И я выбираю друзей из тех кому я приятна. Аксису нужна Азур, мне нужна она, и помоги тебе Мать, Берсерб, если однажды она понадобится и тебе!"

"Ай не могу поверить, что он предал тебя для неё," сказала Берсерб. "Наверно, Авар должны изменить своё обязательство поддерживать его."

Фарадей старалась побороть свой гнев. Она не могла поверить, что Берсерб могла не только ненавидеть так сильно, но и не понимать так много. Неудивительно, что Горграел ненавидит так сильно, это – признак его крови Авар.

Однако она управилась наконец с тем, чтобы удержать горькие слова. "Если Авар откажется помогать Аксису," сказала она ровным голосом, "тогда они должны будут быть готовы принять Горграела, как своего Лорда. Конечный успех Аксиса лежит в руках твоих людей, Берсерб, для этого сила Авар сделает Радужный Скипетр. Деревья поддержат его, насколько я знаю. Выбирайте, то что захотите, но будьте готовы принять свой выбор!"

Прошло уже тысячу лет с тех пор как обряды празднования Йелтайд соприкасались с такой силой. В роще Земляного Дерева и на Храмовой горе, чародеи Икарии зажгли священные круги огня для сопровождения Песни, и круги питались просыпающейся силой земли, деревьев, которые сажала Фарадей, Земляного Дерева, и появлением самих Звёздных богов.

Звёздный Скиталец находился внутри храма Звёзд, окруженный огнем, мягко загибающимся в спирали в центре кобальтового маяка среди плавающих звезд. Крылья и руки широко раскинуты, он позволил проходить сквозь себя такому количеству силы, на которое смог рискнуть, он откинул голову назад и закрыл глаза от невозможной красоты храма. Для тех, кто смотрел снаружи, Звёздный Скиталец светился огромным серебряным крестом который повис на фоне тёмно фиолетового храма, звёзды плыли вокруг него, но не касались его.

"Меня благословили," прошептал Первая Жрица, слёзы текли по её старым щекам. "тем, что позволили мне жить, чтоб увидеть это."

"Подошло время для великого благословения." сказал мягкий голос позади неё.

"Воистину." сказала Первая, не оборачиваясь к тому, кто это сказал.

Зенон, её лицо скрыто под капюшоном, улыбнулась. "И я считаю себя не менее благословенной принимать службу твою и твоих спутниц. Я благодарю тебя."

Любопытная теперь Первая повернулась, но женщина, стоявшая позади неё уже исчезла в толпе, стоявших вокруг периметра храма.

Первая слегка вздрогнула. Женщина уже ушла, но необычный запах ещё оставался в воздухе, а голос звучал в её голове. Благодарю тебя.

Когда она повернулась назад к храму, серебристая фигура ещё летала в маяке, и Первая могла видеть другую фигуру рядом с ним.

В Роще Земного Дерева Авар и Икарии отмечали Йелтайд кровавой жертвой, как они привыкли делать тысячи лет. Как только круг пламени разгорелся, Песня Земного дерева взлетела ещё выше; она могла чувствовать распространения Менестрелии на юг, и ждала момента, когда сможет присоединить Песню к их песням. Но они были ещё пока отдалены, и даже сила Песни Земного Дерева не могла преодолеть этого пространства.

Вокруг озера Фернбрайк Авар, которым помогала хозяйка, поджигали папоротник, который они разложила. Когда огонь занялся, и языки пламени слились и образовали полный круг, озеро зажглось изумрудным светом, и восемь женщин и ребёнок зарыдали от восхищения, наблюдая эту красоту.

Фарадей старалась забыть её перепалку с Берсерб, однако мысль, что Авар могут отказаться помогать Аксису пугала её. Изумрудный столб света вонзился в ночное небо, как это не было сделано в ночь, когда Раум вызывал Мать её именем; Фарадей подумала, что это похоже на маяк.

Горграел корчился и крутился, выкликая свою ярость, когда кольца огня зажглись по Трансендору. С каждым зажженым кругом он чувствовал, что его власть надо льдом шатается.

"Я чувствую этот огонь!" завизжал он, прыгая по комнате от боли."Он обжигает!"

Но никого не было рядом с ним, чтобы разделить его боль кроме семи тысяч грифонов. Они стремглав носились по полу, вверх по стенам, падали вниз с крыши, продирались сквозь щели Ледяной Крепости и через ее внешние поверхности, пока крепость не стала напоминать торт, который был наводнен и изъеден множеством муравьев.

Недолго осталось ждать, пока они дадут жизнь новым грифонам.

Как он делал четыре тысячи лет назад, и как он делал с тех пор как вернулся в Тенсендор, Волчья звезда стоял на самом краю Звёздных Ворот. Все Чародеи Икарии были наверху, отмечая Йелтайд, он мог позволить себе задержаться.

Одна его нога покоилась на низкой стене, окружающей ворота, он наклонился вперед сосредоточенно, слушал и наблюдал.

Там ничего не сохранило завлекательность Звёздного Танца.

Назад! Назад! Возвращайся назад!

Волчья Звезда сопротивлялся. Звёздный Танец не представлял для него больше чего-то завлекательного или прелестного. Он смотрел мимо него, наклоняясь ближе, ближе, ближе…

"Ничего!" вздохнул он с облегчением и отступил назад. "Нет ничего!"

Азур стряхнула с себя свою одежду и скользнула в костюм, который оставила для неё Зенон. Она стояла долго перед зеркалом, её глаза были торжественны, её руки нежно гладят материю, облегающую её тело. Может быть у этого материала и не было названия, как будто он и не существовал раньше. Она отливал исссине-чёрным цветом воронова крыла в свете лампы, таким глубоко синим, как только может быть, не переходя в черный цвет. Азур слегка шевельнулась, усмиряя своё дыхание, затем пошевельнулась снова. Каждый раз, когда она изменяла позу, даже дышала, тёмные тени бежали по материи, то по изгибу бедра, то по её наполненной груди, то по изгибу спины, то по ногам вниз. Тёмные тени представляли собой тени Луны, как и они менялись, скользя по ее телу, как тень постоянно меняющейся луны скользит по земле.

"Магия," прошептала она, танцуя перед своим отражением. "Я – волшебная."

Затем притяжение волн поймало её, и её глаза, скользя по окну, потемнели.

В середине храма Звёздный Скиталец открыл глаза и увидел себя лицом к лицу с Нарциссом, Богом Солнца. Тот плыл в шаге от Звёздного Скитальца, и когда бог протянул свою руку, как сделал и Звёздный Скиталец, то их пальцы соприкоснулись в центре маяка.

Ты сделал всё хорошо, Звёздный Скиталец, и я благодарю тебя.

"Нарцисс?" прошептал Звёздный Скиталец.

Круги разожжены по всему Тенсендору, Звёздный Скиталец. Хватка Горграела ослабевает.

Кончики пальцев Звёздного Скитальца горели, там где он коснулся бога, но ощущение не было неприятным.

Я был возрождён и я поплыву над миром завтра, Звёздный Скиталец.

Я старался сделать всё как мог.

И то "лучшее", что я сделал," часто было неадекватным, думал чародей, но это было всё, что я мог предложить.

Твоё "лучшее" было большим, чем то, о чём мы просили. За кольца огня, за храм, за твоё отцовство Аксиса, за твою заботу и любовь к Азур, я… мы благодарим тебя, Звёздный Скиталец.

Ещё некоторое время они парили с раскинутыми руками, касаясь друг друга кончиками пальцев, глаза сомкнуты, тела парят легко среди звёзд.

Твоя жизнь будет благословенна, Звёздный Скиталец.

Сказав это, он исчез, и Звёздный Скиталец остался один среди звёзд.

Обряды были выполнены, и Авар, и Икарии, собравшиеся в Роще Земного Дерева расслабились. Все присутствующие чародеи и некоторые из Запрещённых могли чувствовать успех обрядов в храме Звёзд, и сейчас большинство из них уже отправились прочь от кромки леса. Вороной Гребень СанСоар, Коготь Икарии, поклонился почтительно Земному Дереву, затем отступил от круга выложенного из камней, пламя в котором теперь мерцало и затухало.

Разведчик вышел из деревьев, и Вороной Гребень остановился. Лицо человеко-птицы было бледным и уставшим, его крылья обвисли, но глаза ещё сверкали ярко.

"Коготь!" разведчик поприветствовал его правильно, хотя Вороной Гребень видел, что тот почти падает.

"Да. Что случилось?" Вороной Гребень уже научился опасаться появления усталых дальних разведчиков.

"Коготь, я принёс послание от Чародейки."

"Да?"

"Коготь, Чародейка шлёт срочное послание с Храмовой горы. Она говорит, что вам необходимо эвакуировать пик Когтя. Те, кто не может лететь на юг должны идти через ледяные дороги Нордры. Она сказала: "Они будут должны спускаться вниз до водяных путей и умолять, подкупать или уговаривать Перевозчика взять их на юг."

"Что? Она сошла с ума! Эвакуировать пик Когтя? Кто она такая, чтобы отдавать мне приказы?"

"Коготь, Чародейка была в отчаянии, она надеялась, что послание дойдёт до тебя. Она боится удара Горграела."

"Ба! Горграел держит своих Скраелингов за много лиг отсюда к западу. Он не станет…"

"Коготь!" голос разведчика был очень серьёзным. "Она боится грифонов. Тысячи и тысячи их у него. Я слышал, что они потрепали войска Звёздного Человека на западе. А Ударные Силы пострадали больше всего." закончил он тихо.

"Послушай."

Вороной Гребень побледнел, когда услышал.

Ботинки и перчатки, подходящие по цвету, ждали на кровати, и Азур быстро натянула их. Она могла чувствовать ветер зовущий её, также как шепот его из тумана, и она могла чувствовать притяжение приливов, и как они омывают континент, но она подавила своё желание уйти…

Аксис.

…для прощальных слов, которые должны быть сказаны. Она шагнула через двери в центральное помещение, схватила Волвена и перекинула колчан с сине-оперенными стрелами через плечо, и пошла.

Она не взяла плаща, потому, что он ей не пригодится.

И она оставила её волосы свободными, так как ей не потребуется их перевязывать снова.

Пока она шла молчаливые тени поднимались из-за кресел, скользили по стенам, и перед камином, цеплялись к её каблукам.

Подошло время бежать. На охоту.

Она прошла через центральную комнаты и вошла в комнаты, в которой спали дети. Кормилица спала, близнецы в своих колыбельках по краям её кровати. Азур не обратила внимания на них и пошла прямо к кроватке Каелума. Он не спал, как должен был согласно её ожиданиям.

Каелум, знаешь ли ты, что за ночь сегодня?

Это – Йелтайд. Ночь в которую я был рождён.

Азур улыбнулась и нежно провела рукой по его лицу, желая, чтобы она могла взять его с собой. Помнишь ли ты эту ночь, Каелум?

Он заколебался. Да… да, я помню. Я причинил тебе сильную боль.

Нет. Ты был и есть причина моего величайшего удовольствия, мой сын. Она сделала паузу. Я должна идти, Каелум.

Я знаю это. Ты привезёшь папу домой?

Если смогу.

Каелум заметил её неуверенность. Возвращайся домой, мама.

Глаза Азур наполнились слезами. Так скоро, как смогу, Каелум. Так скоро, как смогу.

Затем она нагнулась над ним и поцеловала его. И через мгновение её не было там.

Ривка проснулась внезапно, ощутив присутствие кого-то в комнате. Она замерла, подозревая, что это убийцы.

"Ты помнишь свои ранние годы при дворе Карлона слишком хорошо, Ривка."

Ривка расслабилась с облегчением. "Азур?" Она старалась рассмотреть что-нибудь в темноте. "Что ты делаешь здесь?"

Азур шагнула вперёд в туманный свет тлеющих углей камина, и Ривка вздохнула и приподнялась в кровати. "Азур! Что… что за одежда на тебе?"

Азур была одета в костюм, так облегавший её и хорошо подогнанный, что лишь слегка морщил, когда она двигалась, Ривка не могла найти ни швов, ни стыков на ней. Сначала она думала, что он был однородного темно-синего цвета, но, когда Азур вышла вперёд ещё на один шаг, Ривка увидела тёмные тени луны, иногда четверти, иногда половины, иногда полной луны, которые следовали друг за другом по её телу. "Великолепно!" прошептала она.

"Зенон дала его мне." сказала Азур как ни в чем не бывало, и Ривкин взгляд перескочил на её лицо. Какая-то дикость была на нём, которую она никогда не видела раньше.

Азур присела на край Ривкиной кровати, взяла её за руку. "Не беспокойся, Ривка. Я всё ещё Азур. Всё ещё девушка, с которой ты была подругой давным-давно вне Смиртона."

Ривка кивнула. "Я никогда не сожалела о дружбе с тобой, Азур. Я даже иногда думала, что ты была мне большей дочерью, чем Ровная Песня."

Азур сжала руку Ривки. "Я начинаю своё путешествие к Аксису сегодня. И навстречу к…" Её голос сорвался.

"Азур? Что-то не так?"

Азур встряхнулась. "Ничего. Ты присмотришь за Каелумом за меня? Он будет страдать без меня и беспокоиться о своём отце."

"Мы все будем страдать и беспокоиться о вас обоих, о тебе и Аксисе." сказала Ривка. "Будь осторожна, что бы ты ни делала… Куда бы ты ни шла."

Азур кивнула, наклонилась и поцеловала Ривку.

Снаружи стоял туман, завывал ветер, и на краях континента приливы запутывали дрейфующие водоросли.

Азур! Азур! Азур!

Круг из папоротника уже прогорел, и облака заслонили звёзды, но Фарадей чувствовала, что ночь была удачной.

"В этом году мы сломаем лёд Горграела," сказала она. "Это будет последний год зависимости и вторжений."

"Фарадей," сказала Берсерб, подвигаясь к ней. "Извини меня, что я так грубо говорила о твоём друге Азур."

Ты сожалеешь о том что она мой друг, а не о том, что ты грубо о ней говорила, думала она, но, всё равно, кивнула. С другой её стороны хозяйка рассматривала Берсерб внимательно, снова хозяйка сжимала руку Шра в своих руках.

"Берсерб," Фарадей поймала взгляд Запрещённой и выдержала его. "Ты старшая Запрещённая среди твоих людей, и, раз так, на тебя лежат серьёзные обязанности. Не позволь своим личным чувствам встать над ответственностью перед твоими людьми. Не позволь своим личным антипатиям окрашивать советы, которые ты даёшь." И, клянусь Матерью, думала она, я хотела бы, чтобы Раум был на твоем месте.

Берсерб открыла рот, чтобы заговорить, но Фарадей продолжала более твёрдым голосом. "У меня есть обязанности, Берсерб, и они не только перед твоими людьми. Я не принадлежу вам. Запрещённая Берсерб, слушай меня внимательно. Я посажу деревья до Аварнхейма и сделаю это с радостью. Но то, что я буду делать потом, я буду делать из любви к Аксису и Азур, а не из-за каких-то обязательств перед твоими людьми."

Берсерб смотрела на Фарадей, не зная, что сказать и как это сказать; как она могла провести свою первую встречу с Другом Деревьев так плохо? Но, в то же время, кто бы мог подумать, что Азур могла так глубоко угнездиться в сердце Друга Деревьев? "Ты не поведёшь нас в наш новый дом?"

"Давай подождём до осуществления Пророчества, Берсерб. Если я буду свободна, я сделаю это с радостью. Но что бы ни случилось у вас будет тот, кто поведёт вас."

Фарадей хотела объяснить подробнее, даже если была уверена, что Берсерб и остальные присутствующие Авар понимают о чём она говорит, но почувствовала, как маленькая рука схватила её руку. Фарадей посмотрела вниз. Шра стояла рядом с ней, её глаза смотрели твёрдо на Берсерб.

"Принято." сказала она ясно. "Я принимаю Азур, Запрещённая Берсерб, от лица Авар. Рогатые приняли её тоже, Фарадей?" Она подняла глаза, и Фарадей улыбнулась ей. "Фарадей, не горюй и не бойся. Авар помогут Аксису. Я даю тебе моё слово."

Угол рта Берсерб дернулся сердито.

Фарадей смотрела на маленькую девочку, и внезапно задумалась: кто ведёт Авар? Берсерб или Шра? Могущественная и опытная Запрещённая или пятилетняя девочка? Фарадей надеялась на последнее.