Текст книги "Генеральный штаб в годы войны"

Автор книги: С Штеменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 66 страниц)

Поскольку прорыв вражеской обороны по хребту Маре мог вызвать соблазн бросить главные силы 2-го Украинского фронта для преследования румынских войск в направлении на Роман и Фокшаны, а 3-го Украинского фронта – на Тарутино и Галац, Верховный Главнокомандующий подчеркнул: "Ставка требует основные силы и средства обоих фронтов привлечь для выполнения этой главнейшей задачи, не отвлекая сил для решения других задач. Успешное решение задачи разгрома кишиневской группировки противника откроет нам дорогу к основным экономическим и политическим центрам Румынии".

Мы особо внимательно отнеслись к этому указанию: ведь Генштабу предстояло контролировать, как выполняются указания Ставки.

Заключая диктовку, И. В. Сталин сказал: "Перед вашими обоими фронтами действует около 44 дивизий противника, из которых 6 дивизий уже разбито. Вы же имеете 87 дивизий, и, кроме того, у вас значительное превосходство над противником в артиллерии, танках и авиации. Таким образом, вы имеете все возможности для успешного решения указанной задачи и должны эту задачу решить".

Представителю Ставки Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко было приказано следить за неуклонным выполнением этой директивы.

Пока мы докладывали об обстановке, с фронтов поступили новые данные. К 15 часам были взяты Яссы – мощный узел обороны противника. Из-за правого фланга выдвинувшихся вперед войск 27-й армии С. Г. Трофименко начали поворачивать на запад, обходя укрепленный Тыргу-Фрумос, части 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова. Они должны были сломить оборону противника и с западного направления обеспечить действия главных сил фронта. 6-я танковая и 27-я армии вклинились в оборону противника до 49 км, прорвали ее и вышли на оперативный простор. Теперь они могли непосредственно перехватить наиболее вероятные пути отхода противника на запад и юг и разгромить его войска, стремившиеся избежать намечавшегося окружения.

Значительно продвинулся вперед и 3-й Украинский фронт: глубина его прорыва на направлении действий 4-го гвардейского мехкорпуса, которым командовал генерал В. И. Жданов, достигла 50 км. Фронт отсек 3-ю армию румын от войск 6-й немецкой армии.

Директива Ставки была очень своевременной для организации действий фронтов. К исходу 21 августа противник был уже не в состоянии удержать занимаемые им выгодные позиции по хребту Маре и под напором армий 2-го Украинского фронта начал отход. Войска Р. Я. Малиновского с 6-й танковой армией и 18-м танковым корпусом в авангарде ринулись за ним, не останавливая преследования и в ночь на 22 августа и весь следующий день. Мощь удара главных сил фронта была дополнена ударом перешедшей в наступление 4-й гвардейской армии И. В. Галанина. Действуя вдоль левого берега Прута, она обеспечила операцию фронта с востока и вместе с тем дробила оборону кишиневской группировки противника ударом с севера на юг. К исходу дня войска 2-го Украинского фронта углубились в оборону противника на 60 км и расширили прорыв до 120 км.

Армии 3-го Украинского фронта стремительно продвигались с востока к переправам на Пруте. Опрокидывая сопротивление румынских и немецких войск, их подвижные части к исходу 22 августа на 80 км вклинились в глубину расположения противника и преодолели три четверти расстояния до своей цели. На левом фланге войска фронта во взаимодействии с Дунайской военной флотилией успешно форсировали Днестровский лиман.

Таким образом, в течение 22 августа отчетливо обозначились контуры огромного окружения, которое составляло суть разработанной Ставкой советского Верховного Главнокомандования операции по разгрому группы немецко-фашистских армий "Южная Украина" под Яссами и Кишиневом.

Был уже поздний вечер, и Верховный Главнокомандующий, подписав приказ о салюте, распорядился произвести ею на следующий день, а по радио передать о победе под Яссами и Кишиневом немедленно. Это, как мне помнится, был единственный за всю войну случай, когда объявление приказа и салют разъединялись почти сутками.

23 августа все армии 2-го и 3-го Украинских фронтов, находившиеся в первом эшелоне, продолжали преследовать противника. Успешно включилась в дело и 5-я ударная армия генерала Н. Э. Берзарина: за день боев ее войска на отдельных направлениях продвинулись на 24-45 км. Успешно развивался охват флангов 6-й немецкой армии, составлявшей, как уже говорилось, основу фронта противника в Румынии. Время окружения главных сил войск Фриснера приблизилось, но в тот день сомкнуть кольцо наших армий, однако, не удалось.

Немецко-фашистские и румынские войска пытались отойти за Прут в западном и южном направлениях. По всей огромной дуге – Васлуй, Хуши, Леово – разгорелись ожесточенные сражения. Особенно напряженными были они в районах переправ через Прут, где противник стремился вырваться из готовой затянуться петли.

Усилия врага с целью предотвратить катастрофу были очень мощными и динамичными. Не теряя надежды нанести поражение Красной Армии, немецко-фашистское командование бросало в атаку крупные массы танков и поддерживало их с воздуха многочисленной авиацией, а на земле плотным огнем артиллерии. В отдельных местах враг, прорываясь сквозь боевые порядки наступающих войск 2-го Украинского фронта, оказывался в тылу советских частей. Бои возникали всюду, но удары противника все же решительно отражались.

24 августа основные силы гитлеровских войск были окружены в районе восточнее Хуши. Это как бы подхлестнуло противника. Борьба продолжалась с еще большей ожесточенностью. Фриснер любой ценой пытался вывести свои войска на запад и ускорял события. Некоторым группировкам врага удавалось прорваться за Прут. Их удары пришлись по тылам ушедших вперед войск наших 6-й танковой и 27-й армий. Обстановка на 2-м Украинском фронте стала еще более сложной и напряженной.

Нужно отдать дань глубокого уважения Р. Я. Малиновскому, который в той обстановке проявил необыкновенное самообладание, выдержку и мудрую способность своевременно принимать правильные полководческие решения, умение твердо и уверенно руководить действиями наступающих войск. Его полководческий талант, проявившийся тогда с полным блеском, был одним из важных условий выдающейся победы советских войск.

Незыблемым фундаментом успехов наших фронтов были мужество и героизм советских воинов. Достаточно сказать, что более 18 тыс. солдат и офицеров получили в августе 1944 г. ордена и медали за отличия под Яссами и Кишиневом, Васлуем и Хуши. Многие стали Героями Советского Союза. Их доблесть и достигнутая победа над врагом явились достойным вкладом в дело общего разгрома врага.

В ходе коротких жарких боев все прорывы вражеских войск удалось полностью ликвидировать. В конце августа 2-й Украинский фронт во взаимодействии с 3-м Украинским покончил и с главными силами окру-женного противника: 18 немецких дивизий из 25, имевшихся в составе войск группы армий "Южная Украина", были уничтожены.

Значение нашей победы в Ясско-Кишиневской операции трудно переоценить. Разгром главных сил группы армий "Южная Украина" повлек за собой важные военные и политические результаты. Советские войска как бы открыли ворота в глубь Румынии, к границам Болгарии, а затем и Югославии, где должны были решаться последующие стратегические задачи. Операция создала благоприятную военно-политическую обстановку для ликвидации режима диктатуры И. Антонеску, лишив его военной силы в лице гитлеровских и верных правительству румынских войск. В этих условиях Коммунистическая партия Румынии подняла вооруженное восстание народа, в конечном счете предопределившее социалистическое будущее страны.

В то время когда судьба фашистских войск была предрешена и окружение кишиневской группировки противника становилось фактом, по ту сторону фронта происходили важные для судеб Румынии и по-своему интересные события.

В ночь на 22 августа во дворце короля Михая состоялось очередное совещание. Оно было созвано втайне от Иона Антонеску – главы фашистской диктатуры и правительства. На совещании присутствовали молодой король, особо доверенные лица из его окружения и представители партий национально-демократического блока – коммунистической, социал-демократической, национал-царанистской и национал-либеральной.

Столь противоречивый по составу антигитлеровский союз стал возможен в результате сложной и большой подготовительной работы коммунистов, о чем мы выше говорили. Работа велась осторожно, терпеливо. Шаг за шагом позиции коммунистов укреплялись, и 20 июня 1944 г. антифашистский блок был создан.

Королевский двор, принимая во внимание победы Красной Армии, тоже присоединился к национально-демократическому блоку. Разумеется, король меньше всего заботился о благе румынского народа, а преследовал свои цели: почувствовав, что трон шатается, королевский двор заметался в поисках способов сохранить свое положение.

Теперь, в момент, благоприятный для свержения режима И. Антонеску, представители блокирующихся партий собрались, чтобы обсудить военно-политическое положение и определить, как практически ликвидировать фашистское, верное гитлеровцам правительство. На этом совещании коммунисты представляли не только равноправную с партнерами, по и растущую силу. Это обусловливалось тем, что под влиянием поражений войск гитлеровской коалиции на советском фронте в стране произошли еще более значительные политические сдвиги. Подорванная тяготами войны, потерявшая большое количество солдат, Румыния была особенно чувствительна к этим поражениям, и противоречия между трудящимися, интересы которых выражала Коммунистическая партия Румынии, с одной стороны, фашистским режимом и гитлеровскими оккупантами, с другой, достигли предельной остроты. Они отчетливо проявились также н в отношениях внутри господствующих классов и правящих кругов, которые, как пауки в банке, боролись за сохранение места под солнцем. Эта борьба теперь особенно усилилась, поскольку стало очевидно, что ставка эксплуататорских классов на фашизм и союз с гитлеровской Германией уже бита.

Коммунистическая партия Румынии тонко разобралась в противоречиях, возникших внутри правящих классов, в том числе между королевской властью и правительством Антонеску. Она правильно оценила положение и сумела использовать его в интересах свержения власти фашистов и победы народной революции, хотя на поверхности событий частенько выступали и сам румынский король и его окружение.

Чтобы лучше понять ход исторических событий, нелишне будет напомнить читателю, что кризис отношений между королем и правительством Антонеску начался уже в конце марта 1944 г. Он еще больше углубился, когда советские войска пересекли границу страны и вступили на территорию Румынии. Во дворце тогда поняли, что дальнейший союз с фашизмом ничего хорошего не сулит. Близкие к королю круги стали строить планы спасения монархии, причем вначале в этих планах не отводилось места коммунистам и румынскому народу. Но жизнь заставила царедворцев менять тактику и искать связей с коммунистами. Сторонники короля и сам Михай сознавали, что только коммунисты имеют за собой поддержку трудящихся масс и являются единственной в стране силой, способной свалить фашистский режим.

Опытные политиканы, окружавшие Михая, в том числе его мать, игравшая в политических делах далеко не последнюю роль, рассчитывали, что многострадальный и трудолюбивый народ Румынии, который долгие годы был обречен правящими классами на темноту и невежество, еще верит в добрые намерения монарха. Они рассчитывали сыграть на патриотических чувствах простых людей, полагавших, что во всех военных невзгодах, гибели множества румынских солдат, разорении и обнищании страны повинна только фашистская диктатура. Дворцовые круги понимали, что ненависть к прогитлеровскому правительству Антонеску заслоняет в глазах народа паразитизм и классовую сущность монархии. Поэтому они надеялись, что народ останется верен королю и сохранит трон, особенно если сам монарх будет с теми, кто поднимется на борьбу против ненавистной всем военно-фашистской диктатуры.

Приближенные короля были уверены также в поддержке румынской армии. Они выяснили, что многие румынские генералы на фронте настроены против гитлеровцев и режима Антонеску. Ведя свою политическую игру, королевское окружение не сбрасывало со счетов и так называемые "исторические" партии национал-царанистскую и национал-либеральную, которые представляли интересы румынских капиталистов и помещиков и могли служить отличной опорой и ширмой для классовой политики двора. В то же время, по вполне понятным причинам, и эти партии не избегали союза с монархией.

Коммунисты, присутствовавшие на совещании, одобрили соображения королевского двора об аресте главы фашистского правительства диктатора И. Антонеску. Подготовительные меры с ведома и при участии ЦК Компартии Румынии были заранее предприняты окружением короля. План ареста Антонеску разрабатывали еще с апреля особо приближенные к Михаю лица, в частности адъютант короля полковник Е. Ионеску. Первоначально дворцовые круги думали ограничиться только арестом главаря фашистского правительства. Однако под давлением событий им пришлось изменить свои расчеты. На одном из конспиративных совещаний коммунисты добились, чтобы дворцовые круги согласились на более широкую программу действий – свержение диктатуры Антонеску путем вооруженного восстания, разрыв союза с фашистской Германией, выход Румынии из войны на стороне Гитлера и борьба против немецко-фашистских войск и войск стран-сателлитов. Для технической подготовки восстания был избран Военный комитет, где руководящую роль приобрели коммунисты. Король и его сторонники согласились также со временем начала восстания.

Па других конспиративных встречах представителей компартии и короля обсуждались детали плана восстания. Для Бухареста составили список объектов, подлежащих захвату в первую очередь (вокзал, почта, телеграф и т. д.), создали штабы и командование северной и южной частей города. Были выявлены части румынских войск, готовые поддержать восставших.

В столице компартия имела 50 патриотических отрядов общей численностью 2 тыс. бойцов для выполнения главных задач и опиралась на некоторые регулярные войска. Всего вооруженные силы восстания в Бухаресте насчитывали немногим более 8 тысяч человек.

Коммунисты развернули подготовку к вооруженному восстанию не только в Бухаресте, но и в других частях страны. Большое внимание уделялось нефтяному району Плоешти, где были сформированы боевые патриотические отряды н группы.

Особое место занял вопрос о начале восстания. От правильного выбора момента зависело поражение или успех восставших. Преждевременное выступление грозило тем, что на помощь фашистской диктатуре И. Ан-тонеску будут брошены немецкие войска, которые потопят в крови правое дело. Лучше всего было начать восстание после того, как Красная Армия разгромит гитлеровские войска, лишит режим Аптонеску его военной опоры и создаст тем самым благоприятную почву для победы восстания. Румынские историки пишут: "Для обеспечения успеха восстания военный план предусматривал поднять восстание после начала наступления Советской Армии на ясско-кишиневском фронте, чтобы гитлеровское командование не смогло снять войска с фронта для их противопоставления восставшим силам"{42}.

За десять дней до начала Ясско-Кишиневской операции, т. е. 10 августа, КПР удалось организовать побег из концлагеря Г. Георгиу-Дежа и вслед за ним большой группы других коммунистических руководителей.

Но вернемся к событиям ночи 22 августа. Тогда решили арест И. Антонеску осуществить во дворце, пригласив диктатора к королю Михаю, якобы для доклада о военной обстановке. Произвести арест поручили заранее подготовленному компартией боевому подразделению – оно было выделено из патриотических формирований, организованных в ходе подготовки к предстоящему вооруженному восстанию. На случай, если этому подразделению по каким-либо причинам не удалось бы проникнуть во дворец, компартия посоветовала подготовить вторую, резервную группу. Адъютант короля сформировал ее из солдат гвардейского батальона охраны дворца. Кроме того, были приняты меры для разоружения обычно сопровождавшей Антонеску личной усиленной охраны.

Фашистский диктатор маршал И. Антонеску ничего не подозревал. 21 и 22 августа он дважды встретился с генералом Фриснером на его командном пункте, чтобы обсудить угрозу, нависшую над немецко-румынскими войсками на фронте. Фриснер выразил опасение, что в румынских войсках ведутся политические интриги против гитлеровских союзников. Антонеску категорически опроверг это, сообщил, что принял буквально драконовские меры против дезертиров, и убедил Фриснера в своей верности гитлеровской Германии. Оба они пришли к выводу, что необходимо начать отвод войск из района Яссы, Кишинев и организовать оборону на укрепленном рубеже Карпаты, Фокшаны, Немолоаса, Галац, дельта Дуная. Антонеску обещал срочно передать из Бухареста в распоряжение гитлеровского командования все румынские резервы.

Вернувшись в столицу, Антонеску сразу же созвал заседание правительства, на котором было решено продолжать войну, мобилизовав для этого все силы страны. После заседания он попросил короля принять его 23 августа в 16.00. Хотя для дворцовых кругов эта просьба была неожиданной, она как нельзя более совпадала с их намерением арестовать фашистского главаря. Приближенные короля быстро связались с руководителями компартии. Те посоветовали выполнить принятый совместно план и в свою очередь отдали распоряжение о готовности к восстанию. Все было приведено в действие.

На следующий день Антонеску в назначенный час приехал во дворец. После пространного доклада королю о положении на фронте он был отрешен от власти и арестован гвардейцами, действовавшими по запасному варианту плана. Вместе со своим однофамильцем, министром иностранных дел М. Антонеску, получившим во дворце аудиенцию на полчаса ранее, бывший диктатор оказался под замком в бронированном убежище королевской семьи. Охрану обоих Антонеску разоружили.

Затем по телефону были вызваны во дворец и арестованы военный министр и министр внутренних дел, генеральный инспектор жандармерии и префект полиции столицы. Остальных членов фашистского правительства арестовали несколько позже.

Арест Антонеску не принес приближенным короля успокоения. Они опасались, как бы гитлеровцы не бросили войска на дворец, чтобы вызволить своего союзника. Понимая, что в этом случае и королю и его окружению не поздоровится, они обратились к компартии с просьбой предоставить Михаю надежное убежище. После полуночи король был увезен в безопасное место далеко от столицы, где он, продолжая заниматься обычными для него делами, оставался длительное время.

А события во дворце в тот день, 23 августа, шли своим чередом. Вскоре после 17 часов сюда по поручению руководства компартии прибыл Эмиль Боднараш начальник Центрального командования боевых патриотических формирований, впоследствии министр вооруженных сил, заместитель председателя Государственного совета СРР. Восемь боевиков, которые сопровождали его, вывели Антонеску из бункера и переправили на одну из конспиративных квартир компартии.

Одновременно во дворце собрались представители различных партий, в том числе коммунистической и социал-демократической, чтобы участвовать в формировании нового правительства. К 20 часам оно было создано в основном из монархически настроенных военных и технической интеллигенции. Премьером стал близкий к королю Михаю генерал Сана-теску. В правительство в качестве министров без портфеля входило лишь по одному представителю от каждой из четырех партий национал-демократического блока, и в их числе коммунист. Понятно, что большинство членов правительства не собиралось выполнять волю народа и защищать его интересы. Они надеялись закончить революцию арестом Антонеску и его министров и принимали к тому меры. В частности, во главе румынского генштаба был поставлен генерал Михаил, человек, весьма близкий к королю. До поры до времени он таил свои взгляды и действовал, не переча открыто коммунистам. Коммунисты же предвидели, куда будет клонить большинство правительства Санатеску, и требовали ввести в его состав представителей всех антифашистских партий.

Новому правительству, однако, пришлось посчитаться с тем., что Красная Армия уже пробила себе дорогу в центральные районы Румынии. Оно было вынуждено скрыть свои тайные замыслы и провозгласить, что его ближайшие цели установить перемирие с Объединенными Нациями, выйти из гитлеровской коалиции, возродить страну и бороться за освобождение севера Трансильвании. Незадолго до полуночи король выступил по радио с декларацией о прекращении военных действий против Объединенных Наций, о заключении перемирия и мира, о создании нового правительства.

А тем временем военное командование Бухареста отдало военно-патриотическим силам приказ, заранее подготовленный Военным комитетом, где, как помнит читатель, компартия добилась руководящего влияния. В столице началось восстание. Вооруженные отряды рабочих вышли на улицы и площади, боевые организации заняли важнейшие учреждения и предприятия. Успех восстания обеспечивался тем, что на фронте немецко-фашистские войска понесли тяжелое поражение от Красной Армии и в Бухаресте не имелось сколько-нибудь сильного немецкого гарнизона, кроме подразделений ПВО, отдельных частей небольшого состава и специалистов. Но румынские войска, выполняя приказ Санатеску, против немцев не выступили, хотя по общему плану имели задачу разоружить гитлеровские части. Компартия распространила брошюру "Красная Армия идет!", где разъясняла народу освободительные цели советских войск, призывала бороться за освобождение страны.

Обеспокоенный неожиданным поворотом событий, гитлеровский посол бросился во дворец. Здесь вместе с ответом на вопрос о судьбе Антонеску ему было вручено требование короля отозвать немецко-фашистские войска из Румынии и заверение, что препятствий в этом им чинить не будут. Покидая дворец, взбешенный посол обещал потопить страну в крови.

Вслед за послом во дворец приехали гитлеровские генералы. У них хватило ума понять, что дело плохо, и они дали обещание отвести из столицы и те войска, которые здесь располагались. Однако когда на следующий день пришел приказ Гитлера силой подавить "дерзких" румын, немецкие генералы начали бомбить с воздуха наиболее важные объекты города и королевский дворец. На Бухарест двинули и некоторые наземные силы. Это было равносильно объявлению войны Румынии. Народ и вставшие на его сторону солдаты по призыву коммунистов не пустили гитлеровцев далее окраин города. Обезвредили и тех, кто еще оставался в Бухаресте, разоружив немецко-фашистские подразделения.

Несмотря на декларацию короля Михая и заявление нового румынского правительства, а также вопреки прямому приказу румынского генерального штаба прекратить сопротивление советским войскам, румынские войска продолжали вести боевые действия на стороне гитлеровцев. Объяснялось это несколькими причинами. На многих участках фронта генеральный штаб Румынии просто потерял управление войсками. Но главное было не в этом: там, где управление существовало, румынский генштаб пытался вывести свои войска на оборонительный рубеж Фокшаны, Немолоаса, Браилов, устье Дуная, чтобы воспрепятствовать дальнейшему развитию народного восстания. Войскам было дано недвусмысленное указание сопротивляться любым попыткам разоружить их.

Фактически таким образом румынский генеральный штаб санкционировал продолжение боевых действий, поскольку ни одна армия, в том числе и Красная Армия, не могла допустить, чтобы в тылу у нее оставались неразоруженными войска страны, находящейся с ней в состоянии войны: каких-либо данных о заключении перемирия у нас не было.

К тому же генеральный штаб Румынии дал обязательство свободно пропустить немецко-фашистские войска на запад, если те не будут мешать румынским войскам передвигаться на указанный им оборонительный рубеж.

Действия румынского генерального штаба, таким образом, были опасны вдвойне: они провоцировали продолжение сопротивления советским войскам и угрожали стране гражданской войной в случае, если бы румынская армия была брошена на подавление народного восстания. Все это шло вразрез с устремлениями компартии, и 24 августа она опубликовала призыв, нашедший живой отклик в народе: с оружием в руках бороться против гитлеровцев!

Оценив обстановку, в том числе намерения румынского генштаба сохранить свои войска и вывести их в глубь страны, советское Верховное Главнокомандование приказало фронтам продолжать наступление с полным напряжением сил и ликвидировать гитлеровские войска. С румынскими же войсками следовало поступать в зависимости от того, как они себя поведут.

Желая дать новому румынскому правительству и его войскам возможность быстро и правильно определить свое место в цепи событий войны, Советское правительство 25 августа еще раз подтвердило апрельское заявление о том, что у нас нет намерений захватить какую-либо часть румынской территории, изменить социальный строй страны или ущемить ее независимость. "Наоборот,– говорилось в повторном заявлении,– Советское правительство считает необходимым восстановить совместно с румынами (выделено мною. – С. III.) независимость Румынии путем освобождения Румынии от немецко-фашистского ига".

В заявлении указывалось, что Красная Армия не станет разоружать румынские войска и не только сохранит все их вооружение, но даже всячески поможет им, если они прекратят военные действия против нее и вместе с Красной Армией будут вести освободительную войну против гитлеровцев за независимость своей страны и против венгерских сателлитов за освобождение Трансильвании.

Советское правительство вместе с тем указало, что Красная Армия может прекратить военные действия на территории Румынии лишь после того, как здесь будут ликвидированы немецкие войска, угнетающие и порабощающие румынский народ. Помощь, оказанная нам румынскими войсками, в этом случае дала бы возможность быстрее прекратить военные действия на румынской земле и заключить перемирие.

Вскоре мы узнали важные политические и военные новости. Румынское радио объявило, что румынское правительство считает себя в состоянии войны с Германией, румынские войска начали вторжение в Трансильванию, а Бухарест полностью освобожден от гитлеровцев. Правительство Санатеску просило немедленно подписать перемирие. Это значило, что румынская армия стала нашим союзником и совместно с советскими войсками вступила на путь борьбы за полное изгнание немецко-фашистских войск из пределов своей страны.

Решение румынского правительства было продиктовано несколькими причинами. Успехи советских войск были поистине огромны. В стране ширилось народное восстание. К тому же провалились надежды мирно поладить с гитлеровцами. Поскольку Гитлер приказал "путч подавить", короля арестовать и посадить в Румынии угодное немцам правительство, генералу Санатеску пришлось повернуть оружие румынской армии против оккупантов. Таким образом, вопреки своим намерениям он сделал то, чего требовала сама жизнь, интересы демократической Румынии. Нужно заметить, однако, что большинство румынских войск на фронте еще не поняло смысла всего происходящего и предпочитало не воевать с гитлеровцами, а сдаться советским войскам. Так, например, 26 августа войскам 2-го Украинского фронта в полном составе сдались пять румынских дивизий.

Итак, пути в Румынию были открыты. А дальше, за Дунаем, уже угадывалась дорога в Болгарию. Теперь нужно было как можно скорее выйти ко всем решающим пунктам страны и довершить там разгром остатков гитлеровских войск.

При последующих действиях советских войск на территории Румынии советское Верховное Главнокомандование обращало особое внимание на ее важнейшие экономические, политические и транспортные центры – районы Плоешти и Бухареста.

Как известно, Плоешти – сердце района, в котором добывалась крайне необходимая гитлеровской коалиции, и особенно самой Германии, нефть. Плоешти был крупнейшим пролетарским центром – опорой коммунистической партии, что имело чрезвычайно важное значение для развертывания революции.

Все это Генштаб учитывал, как и то, что Плоешти расположен в 60 км от Бухареста и как бы прикрывает столицу с севера. Здесь, по нашим подсчетам, которые оказались очень близки к истине, было сосредоточено 25 тыс. гитлеровских солдат и почти сотня самолетов. Эти войска противник мог использовать для удержания Плоешти и разрушения нефтяного оборудования, а также в качестве ударной группы для действий в районе Бухареста. Но тем дело не ограничивалось: Плоешти был крупнейшим узлом коммуникаций, в том числе ведущих по долине реки Прахова в глубь Трансильвании, где расположились немцы и венгры. Для противника, еще не выбитого из Румынии, тут открывался в случае необходимости путь к главным силам 8-й немецкой и венгерской армий. А пока что компактные группировки врага засели в ключевых пунктах нефтяного района; важнейшие нефтеочистительные заводы были заняты гарнизонами.

Планируя разгром противника в центре Румынии, мы не сбрасывали со счетов помощь, которую мог оказать нам ее рабочий класс, но, конечно, и какими-либо особыми надеждами себя не тешили, поскольку пролетариату Плоешти предстояло бы бороться с регулярными, оснащенными всеми видами военной техники гитлеровскими войсками.

Некоторая удаленность Плоешти от Бухареста позволяла изолировать его, перехватив пути сообщения, связывающие эти города. Наиболее подходящей формой наступательных действий мы считали одновременный удар советских подвижных войск по врагу в районах обоих этих городов: такой удар исключил бы взаимную помощь находившихся здесь войск противника.

Наряду с мерами, направленными на разгром противника, были намечены и меры, способствующие сохранению нефтепромыслов от ударов гитлеровцев на земле и с воздуха.

27 августа в 17 часов Р. Я. Малиновский поручил командующему 6-й танковой армией генералу А. Г. Кравченко войти в Бухарест и Плоешти. Тот решил выполнить задачу стремительным ударом одного корпуса на Плоешти и двух корпусов на Бухарест.

Рабочие нефтяного района по указанию компартии уже в ночь на 24 августа организовали охрану производственных объектов и оборону их от гитлеровцев. На помощь рабочим пришел 5-й территориальный румынский корпус генерала К. Василиу-Рэшкану. Гитлеровцы были вытеснены в окрестности Плоешти. Однако в ходе разгоревшихся боев немецко-фа-шистские войска прочно блокировали город и готовились к решительному штурму.