355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » С Штеменко » Генеральный штаб в годы войны » Текст книги (страница 36)
Генеральный штаб в годы войны
  • Текст добавлен: 22 сентября 2016, 03:43

Текст книги "Генеральный штаб в годы войны"


Автор книги: С Штеменко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 66 страниц)

...В бою под Ленино в то время прорыв не удался. Польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко и советские дивизии были вынуждены остановиться. Однако значение того первого испытания огнем советско-польской дружбы выходило далеко за пределы привычных тактических мерок и представлений. Вот что запало в память выходивших из боя польских воинов. "Со всех сторон,– вспоминает В. Залевский, в то время офицер 3-й роты 2-го полка,– до нас доносились восклицания: "Ур-ра!.. Поляки – орлы!.. Герои!.." Я глянул на своих ребят. Казалось, душой они все еще на переднем крае – напряженные, готовые к атаке... Даже раненые, даже они думали о новых боях... Мне запомнилась первая кружка горячего чая, выпитая на советской батарее. Помню, как нас окружили, и обнимали, и целовали, и поздравляли..."{31}

Бой под Ленино подтвердил величайшую готовность польских и советских воинов совместно сражаться до полной победы над гитлеровской Германией, раскрыл их безграничное мужество, скрепил еще прочнее советско-польский боевой союз. Только этот бой родил трех новых Героев Советского Союза – польских воинов.

Приказ по 1-й польской пехотной дивизии, отданный и зачитанный всем воинам 14 октября, свидетельствовал, что польские добровольцы способны на жертвы ради стоящей перед ними великой цели – освобождения своей родины. Они доказали, что Польша жива, стремится к свободе, борется за нее и будет бить гитлеровских оккупантов. Воздавая славу погибшим героям, приказ решительно утверждал: "Ныне и в будущем победа будет за нами".

День 12 октября – день трудного, но славного начала пути к общей победе над врагом – стал праздником народного Войска Польского.

Исторические факты располагают к размышлениям... И тогда, в 1943 г., мы в Генеральном штабе не один раз возвращались мысленно к трудному боевому пути польских воинов. Разными дорогами вернулись они на родину с победой, но путь, который избрали те, кто воевал плечом к плечу с Красной Армией, оказался ближе к родной земле, чем у тех, кто ушел на Средний Восток.

Польские войска, эвакуированные из СССР, в течение длительного времени не принимали участия в боевых действиях и располагались в Ираке в районе Киркук, Мосул, пока не исчезла угроза захвата гитлеровцами "жемчужины британской короны" – Индии. В июле – августе 1943 г. из этих войск и других польских сил, располагавшихся неподалеку для тех же целей, был создан 2-й польский пехотный корпус во главе с тем же В. Андерсом. Время формирования примечательно, поскольку оно совпадало с Курской битвой. Тогда перелом в ходе войны не только определился, но и был закреплен Красной Армией в ряде последующих операций. Теперь обстановка на Среднем Востоке никому не внушала опасений. Через Палестину корпус перебросили в Египет, а оттуда в первые месяцы 1944 г.– в Италию, где он вошел в 8-ю английскую армию. Боевой состав корпуса достигал почти 50 тыс. солдат и офицеров, а с тылами численность его превышала 60 тыс. человек.

Польские солдаты сражались на реке Сангро, у Монте-Кассино, под Анконой. Они проявили высокую доблесть и подлинный солдатский героизм при прорыве многих оборонительных рубежей противника. Об этом свидетельствуют не только отбитые у врага окопы на линии Густава – главном рубеже обороны гитлеровских войск в Италии, но и памятники павшим здесь воинам. Конец войны застал корпус в Болонье, освобожденной им 21 апреля 1945 г.

2-й пехотный корпус составлял только часть польских вооруженных сил на Западе. Эмигрантское правительство страны с помощью союзников формировало там соединения и части сухопутных войск, авиации и морского флота. Многие из них самоотверженно сражались против врага. С открытием второго фронта в Нормандии успешно, например, действовала 1-я танковая дивизия, сформированная в Шотландии и насчитывавшая 15,5 тыс. человек. До конца войны она воевала на главном направлении в составе 1-й канадской армии. Капитуляция фашистской Германии застала дивизию на берегу Северного моря в Вильгельмсхафене. В составе союзных войск, проводивших крупную воздушно-десантную операцию "Маркет Гарден", приняла участие и проявила героизм в районе Арнема 1-я отдельная воздушно-десантная бригада численностью около 2 тыс. человек.

Приведенные примеры можно было бы дополнить, поскольку имелись и другие польские соединения и части сухопутных войск, которые доблестно воевали с врагом и внесли вклад в дело победы. Широко известны также действия польских летчиков, боровшихся с врагом в рядах английских ВВС. К концу войны их было 14 дивизионов, каждый из которых равнялся примерно одной нашей эскадрилье. На их счету около 1000 сбитых и поврежденных самолетов противника, большое количество бомбовых ударов по объектам врага. В Атлантике, Северном, Норвежском и Средиземном морях храбро воевали немногочисленные польские морские силы, принимавшие участие в боях, конвоировании караванов кораблей, десантных действиях.

На день капитуляции Берлина общая численность польских вооруженных сил на Западе достигала 194 500 человек. Около 120 тыс. из них после войны вернулись на родину. Все они были с радостью встречены в своем отечестве и нашли свое место в строительстве народной Польши. И это естественно: подавляющее большинство польских граждан мужественно боролось за освобождение родины. Кровь, пролитая во имя свободы, вызывает глубочайшее уважение к борцам, где бы они ни сражались, и народная Польша оценила подвиг своих сынов. Она понимала всю глубину пропасти, разделявшей ее воинов и господ из лондонской группировки, главной целью которых было восстановление прежней власти помещиков и капиталистов.

В нашей стране продолжали между тем формироваться новые польские соединения и части. Руководил этим важным делом один из выдающихся революционных и военных деятелей Польши, горячий патриот и мужественный интернационалист генерал Кароль Сверчевский. К концу 1943 г. имелись уже три пехотные дивизии, артиллерийская и танковая бригады, авиационный полк, другие необходимые части и подразделения.

Как и 1-я пехотная дивизия, они безвозмездно вооружались и снабжались Советским Союзом, проходили боевую подготовку с учетом опыта Великой Отечественной войны. Поскольку главную массу польских командных кадров увел Андерс, своих офицеров полякам теперь не хватало. Пришлось в распоряжение польских войск предоставить значительную часть советских командиров, в первую очередь специалистов. Дивизии, которые успели сформироваться, объединили в 1-й армейский корпус. В середине марта 1944 г. его преобразовали в 1-ю польскую армию. Армией командовал тот же генерал З. Берлинг, который в свое время стоял во главе дивизии имени Тадеуша Костюшко. Теперь армия находилась под Ковелем, готовясь к сражениям на родной земле. Командарм ее имел возможность лично связываться не только с Генеральным штабом, но и непосредственно с Верховным Главнокомандующим. Мы же получили приказ иметь особого представителя при 1-й польской армии и выделили для этого полковника (впоследствии генерал-майора) Н. М. Молоткова с группой офицеров.

К нам поступали данные о вооруженной борьбе на польской земле. И мы знали, что под руководством Польской рабочей партии создаются партизанские отряды Гвардии Людовой, развертывается активная борьба против захватчиков. Боевые действия польских народных мстителей особенно оживились с началом 1944 г., когда Красная Армия стала рушить фронт врага. В польском подполье по инициативе и при непосредственном участии Б. Берута, В. Гомулки и других деятелей Польской рабочей партии возник высший орган борющейся Польши Крайова Рада Народова. Советское Верховное Главнокомандование с большой надеждой и верой в освободительные силы Польши восприняло весть о том, что Крайова Рада Народова, выступающая от имени польского народа, 3 января 1944 г. приняла декрет об объединении Гвардии Людовой и части вооруженный отрядов других левых организаций в единую Армию Людову во главе с генералом М. Роля-Жимерским.

По просьбе польского командования Советский Союз оказал помощь также и этой части вооруженных сил народа Польши, вынужденной действовать в тылу врага. Доставлялось оружие, боеприпасы, медикаменты и другие необходимые средства. На территорию Польши перешли советские партизанские соединения и отряды под командованием П. П. Вершигоры, И. Н. Бокова, В. А. Карасева, Г. В. Ковалева, М. Я. Наделила, П. А. Прокопюка, С. А. Санкова, В. П. Чепиги, В. Г. Шангина, И. П. Яковлева и других командиров. Польские и советские партизанские отряды действовали не только раздельно. Наладились и совместные операции против немецко-фашистских оккупантов, в том числе на Люблинщине, в ближнем тылу противника. Достигнутые при этом результаты укрепили веру в приближение победы. К лету 1944 г. в рядах Армии Людовой находились тысячи бойцов, взаимодействовавших с наступающими советскими и польскими войсками.

В преддверии решающих событий на западном стратегическом направлении контакты с политическими и военными руководителями демократических сил Польши укрепились. В середине мая 1944 г. в Советский Союз прибыли уполномоченные Крайовой Рады Народовой. 22 мая – в день обсуждения плана операции "Багратион" по разгрому немецко-фашистскпх войск в Белоруссии Ставкой советского Верховного Главнокомандования – уполномоченных приняло Советское правительство. Гости подробно ознакомили Верховного Главнокомандующего и Союз польских патриотов с положением в Польше, в том числе и с некоторыми вопросами создания Армии Людовой. Более двух часов продолжалась тогда доверительная дружественная беседа. Советское правительство признало Раду в качество единственного представителя польского народа и удовлетворило все ее просьбы относительно материальной помощи.

Во время пребывания уполномоченных в СССР для них была организована большая поездка по Украине и в польские национальные воинские части. Уполномоченные возвращались на родину с чувством глубокого удовлетворения крепнущей дружбой наших народов.

Тем временем готовилось наступление советских войск под Ковелем. Командующий 1-м Белорусским фронтом К. К. Рокоссовский рассматривал огромный и весьма сложный район Белоруссии, в том числе Полесье и Ковель, как достаточно благоприятный для осуществления смелых глубоких операций. Можно было охватить группировку противника в Белоруссии с юго-запада из-за Полесья и во взаимодействии с наступающими севернее Припятских болот войсками уничтожить ее.

План наступательной операции левого фланга фронта в определенной степени отражал этот замысел выдающегося военачальника. Наступление левого фланга фронта намечалось начать в тот момент, когда оборона противника севернее Полесья будет до основания потрясена, но еще не утратит возможности сопротивления на западных рубежах Белоруссии. Удар под Ковелем должен был окончательно, причем с фланга и тыла, сокрушить последние надежды врага закрепиться на белорусской земле.

Цель этого удара состояла прежде всего в разгроме ковельской группировки немецко-фашистских войск, которая, по нашим подсчетам того времени, состояла по меньшей мере из десяти дивизий со средствами усиления. После прорыва обороны успех намечалось развить в северном направлении по восточному и западному берегам Западного Буга, охватывая Брест с юго-востока, запада и севера. Овладев Брестом, подвижные войска должны были наступать на Пружаны, Слоним или на Бельск, Белосток. Нетрудно заметить, что в случае успеха операции гитлеровские войска попадали под удар двух сходящихся ударных группировок 1-го Белорусского фронта. Разгром противника в этом районе открывал большие перспективы для освобождения в последующем Варшавы.

По плану операции на первом ее этапе три общевойсковые армии (47-я генерала Н. И. Гусева, 8-я гвардейская – генерала В. И. Чуйкова и 69-я генерала В. Я. Колпакчи) прорывали оборону немецко-фашистских войск. Затем вводились 2-я танковая армия генерала С. И. Богданова и конно-механизированная группа генерала В. В. Крюкова, которые развивали успех операции. Общевойсковые же армии (кроме 47-й) продолжали наступление на запад до рубежа Люблина, где переходили к обороне, обеспечивая фронт с этого направления. Ориентировочно предполагалось выполнить план операции к 3 августа 1944 г.

Таким образом, Ковельская операция войск левого фланга 1-го Белорусского фронта была задумана как решающий этап действий наших войск на пути к Варшаве. Она не предусматривала ни овладения столицей Польши, ни форсирования Вислы, но разгром важнейшей группировки противника у Бреста был ключом, открывающим ворота Варшавы.

Однако военные и политические события, последовавшие вскоре после утверждения плана операции Ставкой, обусловили ряд очень существенных изменений в нем. Началось с военных событий. Новый командующий группой армий "Центр" фельдмаршал Модель (назначенный вместо фельдмаршала фон Буша) не стал дожидаться нашего удара под Ковелем. В ночь на 5 июля он оставил находящийся в низине Ковель и отвел свои войска несколько на запад на заранее подготовленный рубеж Парадубы, Тарговище, опирающийся на выгодные высоты. Предварительно сюда скрытно выдвинулись прибывшие в распоряжение Моделя подразделения мотодивизии СС "Викинг". Таким образом, был создан своеобразный укрепленный район, о котором не знали наши войска. Замысел Моделя был прост: он рассчитывал, что советские командиры, заметив отход, немедленно бросятся в преследование, попадут под внезапный огонь закопанных и укрытых танков и понесут большие потери. Как это ни печально, но наши командиры попались на столь несложную хитрость. Причина их ошибки объясняется некоторым "головокружением от успехов" в ходе битвы за Белоруссию.

Заметив отход противника, командарм Н. И. Гусев тут же бросил вперед передовые отряды трех дивизий, которые сбили слабое прикрытие врага, после чего главные силы армии овладели Ковелем и рядом населенных пунктов к западу от него. Командарм доложил обстановку находившемуся в районе Ковеля командующему фронтом, оценив ее как общин отход немецко-фашистских войск. К. К. Рокоссовский, в свою очередь, сделал доклад представителю Ставки Г. К. Жукову. Тот не отрицал возможности такого маневра, но полагал нужным установить факт отхода с полной определенностью. Он приказал командующему фронтом в случае достоверности отхода ковельской группировки противника немедленно перейти в наступление, введя в дело 47-ю, 69-ю армии, 8-й, 11-й танковые и оба кавалерийских корпуса.

На следующий день гитлеровские войска продолжали отходить. За 6 июля армии Гусева и Колпакчи продвинулись вперед до 9 км. У убитого офицера 342-й пехотной дивизии была изъята карта с пометками рубежей отхода этого соединения до Западного Буга. Теперь у командования фронта и представителя Ставки не осталось никаких сомнений. Но возник другой вопрос: по какому плану действовать войскам, ибо отход существенно менял обстановку и открывал новые возможности. Все наши боевые уставы ясно говорили, что при отходе противника следует немедленно и с полным напряжением сил преследовать его, что и делалось. Однако план операции нужно было теперь же уточнить, за что и принялись лично Г. К. Жуков и Военный совет фронта.

Между тем войска продолжали преследовать противника. Командующий 47-й армией потребовал от командира переданного в его распоряжение 11-го танкового корпуса генерал-майора Ф. Н. Рудкина немедленных смелых действий, но не предпринял должных мер по более глубокой и всесторонней разведке, не обеспечил наступление корпуса огнем артиллерии и авиации, опрометчиво полагая, что теперь гитлеровцам "не до жиру, быть бы живу". Командир корпуса и командиры его бригад со своей стороны тоже полагали, что противник чуть ли не бежит, и ввиду недостатка времени поспешили ввести свои соединения в бой, тоже не подумав о взаимодействии с артиллерией и авиацией и не ведя достаточной разведки. В 11 часов 8 июля корпус ринулся вперед. Две танковые бригады развернулись без предварительной разведки местности и действовали, по сути дела, вслепую. Не посчитали нужным развернуть даже самоходные полки, входившие в состав корпуса. Пехота за танками не наступала. В результате такой недопустимо плохой организации боя корпуса его танковые бригады неожиданно наткнулись на прочную оборону противника, пытались прорывать ее собственными силами под кинжальным огнем закопанных в землю танков противника, но, понеся большие потери, так и не смогли выполнить боевую задачу.

Урок был жестоким. "Раненый зверь" беспощадно огрызался. И малейшая оплошность в организации боя, недооценка противника могли стоить очень дорого...

Г. К. Жуков, узнав об этом, немедленно приказал дело расследовать и доложил Сталину. "Я считаю,– заключил Георгий Константинович свой доклад,командира корпуса генерал-майора Рудкина нужно снять с корпуса и на корпус назначить более способного и более заботливого командира.

Гусеву за проявленную халатность объявить приказом Ставки выговор..."

Верховный Главнокомандующий потребовал дополнительные данные о причинах неудачи, которые и были представлены командующим БТВ фронта генералом Г. Н. Орлом. Командира корпуса сняли.

В Генштабе тоже с большой болью восприняли эту оплошность, а я особенно, так как Филипп Никитич Рудкин был мой однокурсник по Академии моторизации и механизации РККА.

Поскольку полной уверенности относительно характера дальнейших действий противника у представителя Ставки и Военного совета фронта еще не было, приходилось прикидывать различные варианты развития операции. Если противник станет обороняться по высотам восточное Западного Буга, то оставался прежний план операции с некоторыми небольшими поправками. В случае же отхода гитлеровских войск (что было более вероятным) главный удар целесообразно было бы направить на Демблин с выходом на Вислу и развитием успеха по ее восточному берегу на предместье Варшавы – Прагу. За Вислой намечалось захватить плацдармы, которые могли бы в будущем послужить для наступления на запад. Второстепенные удары предлагалось нанести на Седлец (войсками 47-й армии, усиленной танковым и кавалерийским корпусами) и в северном направлении на Брест (70-я армия), свертывая оборону противника перед правофланговыми армиями фронта.

В этом плане, который был внимательно и всесторонне рассмотрен Генеральным штабом, задача выхода в район Варшавы части сил левофланговых армий фронта удачно сочеталась с намерением более глубокого окружения противника в районе Бреста. Мы так и доложили Верховному Главнокомандующему. В тот же день 7 июля Антонов направил Г. К. Жукову телеграмму об утверждении плана Ставкой.

По печальному опыту 11-го танкового корпуса можно было сделать вывод, что с ходу вражескую оборону не возьмешь. Следовало приступить к планомерной подготовке прорыва и его всестороннему обеспечению. На это требовалось некоторое время. Начало операции в районе Ковеля отложили до 18 июля с расчетом, что к этому моменту войска 1-го Украинского фронта перейдут в наступление на Львов, взломают оборону противника и на своем правом фланге в районе Владимира-Волынского создадут выгодные предпосылки для действий левофланговых армий фронта К. К. Рокоссовского. Чтобы не возвращаться к этому вопросу, скажем, что наступление 1-го Украинского фронта началось 13 июля 1944 г.

Не просто решались задачи и на правом фланге фронта – на брестском направлении. Генеральный штаб и командование фронта были озабочены тем, что продвижение наших войск здесь замедлилось. В районе Барановичей – важного узла дорог и сильного опорного пункта обороны противника – гитлеровские войска яростно оборонялись, стараясь не пропустить наши армии к Бресту, где мы наметили окружить врага.

Чтобы ускорить ликвидацию создавшейся досадной пробки, Г. К. Жуков срочно вылетел в район Барановичей. С согласия К. К. Рокоссовского, оставшегося под Ковелем, он на месте организовал маневр силами конно-механизированной группы И. А. Плиева в обход Барановичей с севера, согласовал его с действиями здесь 65-й армии П. И. Батова, направил 28-ю армию А. А. Лучинского наперерез железной дороге из Барановичей на Слоним. 8 июля Барановичи были освобождены.

Во время успешного наступления советских войск к границам Польши произошло важнейшее для освободительной миссии советской и польской армий событие. 21 июля на заседании Крайовой Рады Народовой в городе Хелм – на первом освобожденном от гитлеровских оккупантов клочке польской земли – было создано временное правительство демократической Польши – Польский комитет национального освобождения. На второй день комитет обратился к польскому народу с манифестом, призывавшим к борьбе за полное освобождение страны от гитлеровцев и укрепление сотрудничества с демократическими силами мира, в первую очередь с Советским Союзом.

В манифесте были обнародованы первоочередные задачи демократического преобразования основ польского государства. Одной из своих ближайших задач новая революционная власть считала создание Войска Польского. В те необычайно насыщенные важными и разнообразными событиями дни до нас дошла новость из стана противника: 20 июля в германской ставке было совершено покушение на жизнь Гитлера. Характер побуждений, двигавших заговорщиками, был пока неясен, однако сам факт заговора свидетельствовал о переоценке ценностей и глубоких разногласиях в военной среде третьего рейха. А. А. Грызлов доложил мне об этом покушении по телефону на 3-й Прибалтийский фронт, где я тогда находился. Оба мы пожалели, что дело для главного преступника кончилось относительно благополучно. Вскоре о заговоре стали писать на фронт из Германии. Письма массами попадали к нам, еще не дойдя до адресатов: наше наступление развивалось настолько стремительно, что почтальоны противника, не зная, где проходит фронт, частенько заезжали на мотоциклах в расположение наших войск.

На четвертый день наступления левофланговых армий 1-го Белорусского фронта, когда Западный Буг, по которому проходила граница с Польшей, был форсирован, Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский и член Военного совета Н. А. Булганин получили директиву Ставки: не позже 26– 27 июля овладеть Люблином. Для этого предлагалось использовать в первую очередь 2-ю танковую армию С. И. Богданова и 7-й гвардейский кавалерийский корпус М. П. Константинова. Поскольку приказ частично менял планы фронта, Ставка пояснила, что овладения Люблином требуют интересы независимой демократической Польши.

23 июля войска 1-го Белорусского фронта освободили Люблин. В городе начало работать временное правительство, которому предстояло восстановить польское государство н организовать совместную с Красной Армией вооруженную борьбу народа против оккупантов.

И. В. Сталин в тот же день направил У. Черчиллю послание, где разъяснил советскую позицию в отношении управления Польшей. "Мы не хотим и не будем создавать своей администрации на территории Польши, ибо мы не хотим вмешиваться во внутренние дела Польши. Это должны сделать сами поляки".

Генеральный штаб получил указание о взаимоотношениях с польскими властями, и советским войскам были даны соответствующие инструкции.

Разгром группы немецко-фашистских армий "Центр" и выход фронтов западного направления к границам Советского государства означали, что основные задачи советских войск в битве за Белоруссию близки к выполнению. Как всегда в таких случаях, возникала необходимость новой стратегической ориентации или поправок к планам действий фронтов.

Маршал Г. К. Жуков 19 июля 1944 г. особой запиской доложил Верховному Главнокомандующему свои соображения о дальнейших операциях Белорусских фронтов, где он был представителем Ставки:

"1. Главной стратегической целью 1. 2, 3-го Белорусских фронтов на ближайший этап должно являться: выход на Вислу до Данцигской бухты включительно и захват Восточной Пруссии или в крайнем случае одновременно с выходом на Вислу отсечение Восточной Пруссии от Центральной Германии".

Как видит читатель, заместитель Верховного Главнокомандующего полагал безусловно выполнимой задачу разгрома группы армий "Центр" и освобождение Восточной Польши. Более сложной и трудной представлялась ему операция против Восточной Пруссии:

"2. Восточная Пруссия по наличию укрепленных полос, по наличию инженерного оборудования и природным условиям является очень серьезным препятствием. Подступы к Кенигсбергу с юго-востока и юга прикрыты пятью укрепленными полосами, а с востока, кроме того, западнее Инстербург был подготовлен район затопления".

Наиболее выгодными направлениями для наступления на Восточную Пруссию Г. К. Жуков считал:

"1-е направление – из района Тильзит вдоль побережья в общем направлении на Кенигсберг через Либоц;

2-е направление – из района Каунас, Алитус через Гумбиннен на Кенигсберг, обходя обязательно с юга район затопления и Летценский укрепленный район;

3-й удар – из района Млава через Хохенштейн, Алленштейн на Браунсберг.

Кроме того, сильную группировку необходимо бросить восточное Висла в общем направлении Мариенбург для отсечения Восточной Пруссии от Данцигского района".

Отметив, что удар из района Тильзита может проводиться только тогда, когда будет очищена от противника Литва, автор предложений полагал, что второе и третье направления могут быть использованы при развитии наступления 3-го и 2-го Белорусских фронтов.

"Удар через Гумбиннен может нанести Черняховский, он же частью сил должен наступать севернее Августовских лесов через Сувалки на Гольдап.

Удар из района Млава должен нанести 2-й Белорусский фронт в следующих направлениях:

а) одна группа на Алленштейн;

б) одна группа на Мариенбург для выхода до Данцигской бухты;

в) одна группа должна выйти на Вислу на участке Грудзянск. Нешава, где и закрепиться.

Левее, до границы с 1-м Украинским фронтом, должен выйти 1-й Белорусский фронт, при этом фронту обязательно захватить хорошие плацдармы на западном берегу р. Висла".

В записке были высказаны и другие соображения: например, о силах фронтов. Маршал Жуков доложил, что 1-му Белорусскому фронту следовало добавить 300 танков и 100 самоходных орудий. Для 2-го Белорусского фронта помимо наличных трех армий нужно было выделить еще одну общевойсковую армию в составе девяти дивизий и стрелковый корпус трехдивизионного состава, одну танковую армию или два-три танковых корпуса, другие средства усиления, в том числе конницу, авиацию.

В заключение автор дал предложения по разграничительным линиям между фронтами. Записка завершалась фразой: "Считал бы крайне полезным по предстоящим операциям посоветоваться с Вами лично и хорошо бы вызвать Василевского".

А. И. Антонов, которому также адресовалась эта записка, доложил Верховному Главнокомандующему, что, по его мнению, следует обсудить предстоящие операции не только на Белорусских, но и на всех фронтах – от Прибалтики до Карпат. И. В. Сталин согласился с ним и приказал вызвать Г. К. Жукова и А. М. Василевского. Заседание наметили на 27– 29 июля.

Подходило время новых сокрушительных ударов по противнику на юго-западе. Нужно было еще раз уточнить задачи и направления главных усилий уже наступавших фронтов, проверить и поправить, где нужно, а кое-где и определить характер их взаимодействия, установить группировку сил фронтов, порядок создания, место расположения и использования резервов Ставки.

Верховное Главнокомандование, кроме того, должно было по-новому решить некоторые вопросы управления войсками, координации усилий фронтов и контроля за их действиями. Следовало усилить наблюдение за ходом и обеспечением боевых операций. Дело в том, что крупные успехи наших войск породили кое-где излишнюю самоуверенность и пренебрежение к противнику. В результате несколько ослабла требовательность в отношении, скажем, ведения разведки, соблюдения принципа сосредоточения сил и действий ударными группировками. Наблюдалось иногда распыление сил и средств, например, подвижных войск, авиации и отчасти артиллерии. Даже И. С. Конев – мастер классических массированных ударов и стремительного развития успеха – при подготовке и во время Львовской операции не избежал этого греха.

В связи с выходом 3-й гвардейской танковой армии П. С. Рыбалко в тыл львовской группировке врага представитель Ставки Г. К. Жуков и командующий фронтом полагали, что противник бросит Львов и начнет отходить. 23 июля Верховному Главнокомандующему было доложено решение о дальнейшем продвижении танковых армий Катукова, Рыбалко, Лелюшенко и кавалерийского корпуса Баранова, которые должны были наступать веерообразно на Ченстохов и Краков без ясно выраженной главной группировки.

Верховный Главнокомандующий и Генштаб рассудили иначе. Возможно, противник и оставит Львов, и тогда все будет хорошо. Ну а если он попытается удержать его? В этом случае в тылу наших войск, за нашей спиной, останется крупнейший узел путей сообщения и важнейший район обороны гитлеровских войск, а на фланге – район Станислава, еще обороняемый врагом. Советские войска окажутся отрезанными от путей снабжения, лишатся боеприпасов и продовольствия.

Директива, направленная Ставкой по этому поводу 24 июля, гласила:

"Ставка ВГК считает Ваш план использования танковых армий и кав. корпусов преждевременным и опасным в данный момент, поскольку такая операция не может быть сейчас материально обеспечена и приведет только к ослаблению и распылению наших ударных группировок.

Исходя из этого, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает в первую очередь разгромить львовскую группировку противника и не допустить ее отхода за р. Сан или на Самбор, для чего:

1) 1 гв. ТА Катукова и 1 гв. кк Баранова использовать для овладения районом Ярослав, Перемышль с целью отрезать основные пути львовской группировке противника на запад.

2) 3 гв. ТА Рыбалко и 4 ТА Лелюшенко использовать для разгрома львовской группировки противника и овладения г. Львов во взаимодействии с 60 А Курочкина.

Имейте в виду, что, не овладев Львовом, как важным железнодорожным узлом, мы не можем развить серьезное наступление дальше на запад в сторону Кракова.

3) 6 гв. кк Соколова использовать для удара по тылам красноставской группировки противника в общем направлении Томашув, Красник и для разгрома ее во взаимодействии с 3 гв. А Гордова и левым крылом 1-го Белорусского фронта.

4) Наступление на запад на ближайшие дни ограничить выходом на р. Сан с захватом переправ и плацдармов на западном берегу этой реки..."

Так был разрешен вопрос об использовании подвижных войск и разгроме противника непосредственно в районе Львова и определен порядок дальнейшего развития успеха 1-го Украинского фронта. Если. несколько забежав вперед, напомнить, как тяжела оказалась борьба за удержание сандомирского плацдарма, хотя тыл наших войск был полностью обеспечен, то станет еще более ясной прозорливость Ставки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю