Текст книги "Чужая невеста для сына герцога (СИ)"

Автор книги: Рута Даниярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Чужая невеста для сына герцога

ПРОЛОГ

Герцог Ирвик стоял на большой поляне, заросшей алыми горными маками и бледными цветами дикого клевера, рядом с телом мертвого дракона. Вдалеке возвышались гребни Шайских гор, похожие на кривые драконьи зубы, их вершины были окутаны клубящейся сизой дымкой. Охотники не обманули на этот раз и привели отряд герцога к логову зверя. Это был последний дракон, живший на границе трех королевств.

Жрец с поклоном поднес герцогу золотую чашу с остывающей черной кровью поверженного зверя.

– Повелитель, да хранят вас светлые боги, вкусите кровь и напитайтесь силой этого дракона. Попросите перед этих богов исполнить ваше желание, и герцогство Алтуэзия будет процветать много лет.

Герцог отпил из чаши, оглядел еще раз поверженного зверя и оседлал подведенного слугами коня, чтобы двинуться в обратный путь.

Потомки назовут его Ирвиком Бесстрашным, а о его победе над черным драконом долго будут слагать песни и легенды.

Отрубленную голову дракона с торчащими в предсмертном оскале страшными клыками положили на телегу, и отряд двинулся в обратный путь, оставляя после себя втоптанные в землю маки и лепешки лошадиного навоза.

Люди уехали, и скоро на поляну вышел Хранитель. Он принес тушу горного козла и жестяное ведро с ледяной водой, набранной неподалеку из горного родника. Хранитель был старым, все его тело было в шрамах и ожогах от пламени дракона, опаленные волосы на голове росли редкими седыми клочками.

Вот уже много веков каста Хранителей служила драконам, приносила им жертвы, охраняла их кладки от жадных охотников, кормила немощных и больных зверей, которые жили в черных пещерах Шайских гор на самом севере Алтуэзии.

Этот дракон был последним. Три сотни лет назад молодые и сильные драконы по неведомой причине улетели за Дымное море, остались только слабые и старые, которые не могли перенести этот перелет. А сейчас и от них остался единственный. Когда-то он был ярко-зеленым, как майская ящерица, но к старости стал совсем черным, как беззвездная ночь.

Дракон был совсем слабым, он уже не мог вылетать на охоту. Раньше его убили бы сородичи, но теперь никого не было рядом, кроме последнего Хранителя.

С больным драконом легче было справиться, ведь у него уже хватало пламени только на пару грозных огненных выдохов. Хранитель каждый день приносил ему мясо и ведра с водой, поддерживая жизнь зверя.

Подойдя ближе, Хранитель увидел тушу мертвого изуродованного дракона. От величественного ящера остался бесформенный обрубок. Голову отсекли, забрали с собой в качестве трофея.

Поляна была залита черной кровью, головки маков были поломаны и примяты

копытами десятков лошадей. Несколько мертвых стражников в оплавленных латах валялись вокруг, как игрушечные железные солдатики. Напоследок дракон забрал с собой несколько ничтожных жизней в свой последний вечный полет.

Хранитель взвыл от боли. Его божество, ради которого он жил, было мертво.

Хранителю тоже незачем было теперь жить.

Он выхватил кинжал, всегда висевший у него за поясом, и закричал на древнем языке:

– Пусть будут прокляты те, кто убил моего айгаара (1)! Пусть и через тысячу лет их дети познают мучения! Услышьте меня, древние боги, и примите мою жизнь! Огонь к огню! Кровь к крови!

Хранитель посмотрел на острое лезвие воспаленными глазами с обожжёнными белесыми ресницами, лег рядом с мертвым изуродованным, но все еще величественным драконом, и вонзил острую сталь прямо в свое сердце. Красная кровь человека пролилась на землю и смешалась с черной кровью дракона. Хранитель уже не услышал, как в небе загремел гром, и над Шайскими горами замелькали зеленые всполохи молний. Молнии били в мертвого дракона, как огненные гигантские стрелы, и загудевшее зеленое пламя поглотило тела дракона и Хранителя, скоро оставив после себя жирный серый пепел.

Старые боги услышали Хранителя. Огонь к огню. Кровь к крови. Они приняли его клятву.

(1) айгаар – господин

Глава 1.1

Алуэта, замок герцога Алтуэзского

Жрец Шу-вээс разложил перед собой потрескавшийся от времени пергамент с картой трех королевств. Он вглядывался в синие вены рек, вчитывался в названия городов, написанные на древнем языке, проводил пальцами по линиям горных хребтов и по берегу моря.

Он не любил шумный герцогский дворец, где было невозможно скрывать тайны, и предпочитал жить во флигеле в саду замка.

Жрец достал священный кубок, налил туда горькое зелье из полыни, ветреца и айчамы (1). Затем взял ритуальный кинжал узловатыми пальцами, привычным движением почти в полной темноте уколол палец и капнул свою кровь в темную жидкость. Затем Шу-вээс одним глотком осушил серебряный кубок, и рот привычно обожгла ядовитая горечь. Жрец прикрыл глаза и сосредоточился на ощущениях.

Вскоре по телу начало разливаться знакомое тепло. Голова сначала затуманилась и закружилась, а затем пришло просветление. Оранжевые глаза жреца с вертикальными зрачками загорелись глубоким янтарным светом и стали похожи на угли ночного костра. Все его чувства обострились, и тысячи образов обрушились на него, как горная лавина.

Шу-вээс услышал, как стрекочут цикады в саду, как смеются поварята на кухне, как где-то недалеко жарко стонет от любовной страсти женщина в летней ночи.

Почувствовал запахи жареной оленины и пряный аромат игристого итерлейского вина, терпкую вонь бродячего зверинца, который расположился невдалеке от замка, и пьянящее благоухание белого жасмина.

Шу-вээс всмотрелся в карту, ровная поверхность которой уже покрылась рябью. Будто мелкие волны появились на речной глади от легкого ветерка, и рисунки на карте, изображающие земли, реки, долины, горы и Дымное море, замелькали разноцветными огоньками.

Каждые три месяца Шу-вээс повторял этот обряд. В эту ночь мужская планета Треон и женская планета Эла встают в небе друг напротив друга. В этот день приходят откровения и исполняются пророчества. В эту ночь лучше всего зачинать детей и обращаться с молитвами к светлой богине Кайниэль.

Жрецу не хотелось ошибиться, как уже было много раз за последние годы. Он ловил знаки, которые посылали ему видения, складывал из них узоры и намечал пути.

Вот уже сколько раз отправлялся он с отрядом к манящей заветной цели, но она опять ускользала от него. Знаки словно размывались, таяли, как снег на солнечной поляне по весне. Прибыв на место, он понимал, что ошибся, кружил на месте, упорно пытаясь определить нужное направление, а потом понуро возвращался обратно, как старая гончая, потерявшая след.

Но сегодня Шу-вээс почувствовал яркий всплеск магии. Он провел ладонь над картой, и в руку словно вонзились сотни маленьких серебряных игл. Да, это здесь, в долине реки Арды.

На этот раз он не ошибется. Он найдет ту, которую ищет. Он найдет аэсти (2), которая спасет их мир и исполнит пророчество.

Шу-вээс прикрыл глаза. Действие зелья отступало, и он почувствовал, как болят кости, ведь ему уже почти триста лет. Магия, растворенная в нем, дала жрецу долгие годы жизни, но и он не был бессмертным. Он стареет, и давно пора уже начинать как следует учить Гийома. Надо успеть передать ему свои знания, пока тьма не поглотила его разум. Хватит уже мальчишке собирать травы да таскать мешки для ритуалов.

На рассвете, едва первые лучи солнца забрезжили над зубцами герцогского замка, Шу-вээс вошел в покои его светлейшества Ирвика Девятого, герцога Алтуэзского. Стражники беспрепятственно пропустили его, ибо знали, что жрец может приходить в замок в любое время, когда внушат ему светлые боги.

Оказалось, что Ирвик уже не спал. Он пил свой любимый утренний чай с мятой из тонкой фарфоровой чашки и просматривал бумаги, сваленные на широком дубовом столе. Ирвику Девятому было под шестьдесят, но он был по-прежнему крепок и статен, а в его темной бороде только недавно стали появляться первые нити седины.

Ирвик обернулся к жрецу. Рубиновый перстень герцога сверкнул алым в свете магической свечи, стоявшей на столе.

– Ты совсем не спишь, Шу-вээс.

– Сейчас не до сна, пресветлый (3), – покачал головой жрец. – Мне было видение. Нужно собрать отряд и отправляться в долину Арды. Кажется, там мы найдем невесту для твоего сына. Эта девушка родит избранного ребенка и спасет нашу землю, как говорится в пророчествах.

– Ты говорил так много раз, жрец, и я уже устал ждать, – сказал Ирвик Девятый, отхлебывая ароматный чай. Он все же выглядел усталым.

– Я увидел точные знаки, пресветлый, которые указывают на скорые перемены, поэтому нам надо поторопиться, – оранжевые глаза жреца сверкнули.

Герцог кивнул. Он, как и все в Алтуэзии, почитал светлую богиню Кайниэль, дарующую плодородие землям и женщинам, и обещающую справедливость тем, кто поклоняется ей.

Но Ирвик еще с детства знал, что есть более могущественные силы – древние боги, голоса которых иногда слышат высшие жрецы. Этим жрецам была доступна магия, способная защитить там, где недостаточно будет помощи светлой богини.

Шу-вээс много лет служил герцогам Алтуэзским и знал еще прапрадеда Ирвика. Без одобрения жрецов не начинались войны и не заключались браки в семье герцогов.

– О чем же говорят твои знаки на этот раз, Шу-вээс? – спросил Ирвик, вглядываясь в лицо жреца, испещренное морщинами, словно кора старого дерева.

– Вели позвать своего младшего сына, пресветлый, – попросил жрец и без приглашения уселся ожидать на красный бархатный диван, позолоченные изогнутые ножки которого были сделаны в форме лап дракона.

(1) ветрец, айчама – магические травы

(2) аэсти – избранная, носительница сильной светлой магии

(3) пресветлый – обращение к знатному человеку в Алтуэзии.

Глава 1.2

Алуэта

У Эдрика на коленях сидела улыбающаяся темноволосая красотка с расшнурованным корсажем, она теребила его золотистые кудри и прижималась к нему пышной грудью с торчащими крупными коричневыми сосками. Женщина елозила своим пухлым задом, приглашая вступить в любовную игру. Эдрик нетерпеливо стал приподнимать пышную юбку шлюхи, желая добраться до ее бедер. Вдруг девица стала весьма неласково толкать его в бок.

Эдрик застонал, и она пропала.

Вместо нее появился старый слуга Тумос, который тормошил Эдрика за плечо и безжалостно старался стянуть шелковое одеяло, расшитое изображениями разноцветных птиц.

– Просыпайтесь, пресветлый! Ваш батюшка, его светлейшество герцог Ирвик, приказал вам срочно явиться к нему! – Тумос тянул на себя одеяло, в которое упрямо вцепился Эдрик. Он не желал, чтобы слуга увидел его утреннее возбуждение. Еще больше ему не хотелось открывать глаза и вставать.

Эдрик застонал, голова трещала после вчерашней гулянки в таверне «Лилия». Он завалился туда вместе со своим лучшим другом Дайнисом Стордом, который горевал уже с неделю. Дайнис, кажется, в сотый раз рассказывал ему о том, как он застал свою любовницу с лавочником. Оказывается, он перепутал день недели, а бойкая вдовушка получала подарки сразу от двух кавалеров.

Дайнис сбросил с балкона жирного лавочника, у коварной вдовушки расколотил дорогой сервиз, деньги на который она выпросила у него же, и заявился к Эдрику, которому поведал свои злоключения. По этому поводу друзья решили напиться. Эдрик помнил, что они пришли в «Лилию», кажется, Дайнис с кем-то подрался и пел похабную песню про сдобную булочницу. Кажется, к ним за стол подсели две веселые шлюхи. Или три. Это он еще помнил, а что было дальше, оставалось как в тумане. Вроде бы капитан городской стражи тащил его куда-то…

– Тумос, во имя Тхоргха (1), нельзя же так безжалостно будить человека по утрам! – проворчал Эдрик.

– Нельзя было вчера вам напиваться до поросячьего визга, пресветлый, – возразил Тумос. Он знал Эдрика с пеленок и мог ворчать на него, не стесняясь в выражениях.

– Мы ведь только недавно с Дайнисом вернулись из Итерлеи (2), всего-то решили немного расслабиться, – простонал Эдрик.

– Вы младший сын герцога, и вам негоже шляться по кабакам со всяким сбродом, – проворчал Тумос.

Для Тумоса все, кто был ниже графа по титулу, были сбродом.

– Отец Дайниса барон из западных долин, – возразил Эдрик.

– Там на западе каждый, у кого нашлось несколько серебряных лутов (3) после Рэльской войны, купили себе баронство двести лет назад, – Тумос был непреклонен, он признавал только чистокровную знать.

– Ох, без тебя башка трещит, – простонал Эдрик.

– Ваш батюшка, его светлейшество, срочно требует вас к себе, – напомнил слуга. – Вот, выпейте лучше целебного отвара, авось, вам и полегчает, – он протянул Эдрику серебряную чашу с полынной настойкой. Тумос считал, что это хорошо помогает при похмелье.

Эдрик скривился, но проглотил горькое пойло.

Он ополоснул лицо холодной водой и прополоскал рот. В голове немного прояснилось, но во рту но по-прежнему чувствовал мерзкий кислый привкус дешевого вина.

Затем он кое-как натянул на себя вчерашние штаны и взял было рубаху. Рубаха была заляпана пятнами вина и красной помадой, к тому же от нее воняло дешевыми цветочными духами. Эдрик брезгливо бросил ее и взял чистую, которую уже приготовил слуга. Поверх рубахи он надел зеленую тунику, перепоясавшись кожаным ремешком с узорчатыми кольцами. Один сапог никак не хотел находиться, и Тумос услужливо достал из кованого сундука новую пару с серебряными пряжками.

Перед тем, как выйти из комнаты, Эдрик посмотрел на себя в зеркало. На помятом лице выделялись яркие зеленые глаза – отличительная черта сыновей герцога Ирвика. Эти глаза они унаследовали от матери, покойной герцогини Анаиры. Левую щеку украшали четыре глубокие красные царапины – следы от коготков шлюхи. На шее вообще красовался засос. Эдрик выругался, поглубже затянул ворот рубашки, надеясь, что это поможет ему скрыть следы бурной ночи, и пригладил рукой растрепанные волосы.

– Ладно, пойду, – и он вышел в извилистый коридор, освещаемый магическими светильниками. Стражники, встречавшиеся в пустых ранним утром коридорах замка, кланялись ему.

Вскоре высоченный рыжий стражник, позевывая, слегка поклонился Эдрику и распахнул перед ним дубовую резную дверью, ведущей в покои герцога Ирвика Девятого.

(1) Тхоргх – бог зла, повелитель демонов

(2) Итерлея – юго-западная пограничная провинция Алтуэзии

(3) лут – монета в Алтуэзии

Глава 1.3

Отец находился в своем кабинете. Эдрик поклонился, войдя, и герцог Ирвик скривился. По правую руку от него стоял Камиер Бриас, главный советник герцога. Бриас был маленького для мужчины роста, по плечо Эдрику. Держался советник всегда прямо, видимо, стараясь выглядеть повыше. У него был крючковатый нос, делающий его похожим на хищную степную птицу, и пронзительные темные глаза, которые, казалось, замечали все вокруг. Его волосы были иссиня-черными. Сплетники шептались, что советник, которому уже было лет пятьдесят, красит их, чтобы казаться моложе в глазах юной жены, но никто, естественно, не осмелился бы сказать это в глаза самому Бриасу.

– Пресветлый Эдрик, да будет благословенен ваш день, – поклонился Камиер Бриас.

– От тебя несет как от портового грузчика! – поморщился Ирвик Девятый.

– Простите, ваше светлейшество, – склонил голову Эдрик.

– Ты опять шлялся по кабакам вместе со Стордом, – в голосе отца явно слышалось раздражение.

Бриас опустил глаза, когда Эдрик глянул на него. Советник наверняка знал про его вчерашние похождения, как и обо всем, что творится в столичной Алуэте.

Эдрик понимал, что отец велел ему явиться так рано не для того, чтобы выговаривать за попойку.

Сын герцога посмотрел на картину, висевшую над столом отца, на которой их предок, Ирвик Отважный, вонзал копье в черного дракона. Считалось, что именно Ирвик Первый нанес зверю решающий удар. Теперь позолоченная копия головы этого дракона висит много веков над троном герцога Алтуэзии, скаля стальные зубы и сверкая красными стекляшками, вставленными искусным мастером вместо глаз.

В детстве Эдрик любил приходить в кабинет отца, потому что там висел лучший портрет его матери, покойной герцогини Анаиры. Вот и сейчас он нашел ее глазами. Анаира здесь была совсем молодой, на ней было простое белое платье. Чуть склонив голову в рубиновой диадеме, она держала в руках томик с молитвами. Может быть, это было просто игрой света, но у Анаиры на портрете всегда было разное выражение лица. Сегодня казалось, что мать мягко улыбается только ему.

– Здравствуй, Эдрик! – из темного угла кабинета вышел Шу-вээс.

Сын герцога вздрогнул от неожиданности. Шу-вээс всегда умел двигаться бесшумно, несмотря на свой возраст.

Сколько себя помнил Эдрик, жрец всегда был таким старым. Когда они были мальчишками с братьями, то бегали иногда к его флигелю, чтобы заглянуть в окно, крикнуть что-нибудь смешное и убежать. Уже через несколько секунд Шу-вээс мог внезапно оказаться за их спинами и коснуться посохом, и они с визгом убегали, опасаясь, что жрец превратить их в дерево или камень. Но, конечно, ничего такого не происходило, это была только игра.

Эдрик вздохнул. Теперь средний брат Айвенор покоится на дне Дымного моря, его корабль «Анаира» затонул три года назад. А Равьер, старший брат, еще не оправился от полученной недавно раны.

– Светлого дня и тебе, жрец, – кивнул Эдрик.

– Мне было видение ночью, – начал Шу-вээс, не мигая и глядя на него оранжевыми глазами.

Эдрик вздохнул. И из-за этого его разбудили ни свет ни заря! У жреца могло быть по несколько видений в день, причем бывало, что они противоречили друг другу. Иногда ему казалось, что Шу-вээс давно живет разумом в мире сумрачных теней.

– Я увидел, что надо срочно отправиться в долину реки Арды и провести там ритуал искания (1).

– Пора снова найти жену твоему старшему брату, – сказал отец, хмуро глядя на младшего сына.

– Но еще не закончился траур по Джайле, – возразил Эдрик.

Знатным людям полагалось выждать хотя бы год после смерти супруги, а вторая жена брата Джайла умерла всего полгода назад. Да, старший брат Равьер дважды овдовел за пять лет, и в народе уже начинали ходить нехорошие слухи, что на старшего сына герцога Ирвика могли наложить темное проклятие. Темных проклятий и колдунов в их землях боялись, Ирвик Восьмой, дед Эдрика, жестоко подавил несколько мятежей, вспыхнувших из-за слухов о серых магах, объявившихся в Шайских горах.

– Да и сам Равьер еще нездоров, – добавил Эдрик. – Вряд ли ему пока можно садиться в седло.

Старший брат пока не оправился от раны, которую он получил в битве возле пограничной с герцогством реки Эйшанны в итерлейских землях. Эдрик и Дайнис Сторд тоже были там. Они вместе с воинами лихо бились с большим отрядом эйшанов (2). Те бежали назад в свои гнилые болота, оставив на поле своих раненых и убитых, но Равьер получил тогда колотую рану в бок. Казалось бы, она была не глубокой, но пока никак не заживала. Брат уже месяц полулежал в своей комнате, и лекарь запретил ему подниматься.

– Ему и не придется ехать, проведем ритуал без него, – сказал Шу-вээс.

– Но ритуал требует присутствия Равьера! – непонимающе сказал Эдрик.

Он знал, что из себя представляет ритуал искания, уже дважды видел его на свадьбах старшего брата. На ритуале в священном кубке смешиваются капли крови предполагаемой невесты и жениха. Если жрец одобряет брак, то начинается подготовка к свадьбе.

Если же девушек – кандидаток в невесты герцога – было несколько, то каждая из них давала каплю своей крови, и жрец решал, какая из них более достойна стать герцогиней. Так уже несколько веков подряд вступали в брак все наследные герцоги Алтуэзские.

– Вы с Равьером единокровные братья, – сказал жрец. – Твоя кровь тоже подойдет для ритуала. Выберем девушку, привезем ее сюда, а потом повторим обряд с Равьером. Только нам нужно торопиться, так сказали мне знамения.

– Возьми себе несколько воинов для сопровождения. Советник Бриас отправится с тобой, чтобы засвидетельствовать мою волю, – Ирвик Девятый махнул рукой, отпуская сына.

– Будь готов к полудню, – сказал Шу-вээс.

Эдрик еще раз глянул на портрет матери, поклонился герцогу и вышел из покоев отца.

Ему показалось, что Анаира нахмурилась, а может, это опять были отблески свечей.

(1) Ритуалом искания в Алтуэзии назывался как поиск невесты для герцога, так и выявление девушек, которых коснулась темная магия.

(2) эйшаны – воинственный народ, живущий за пограничной рекой Эйшанной

Глава 2.1

Вернувшись в свою комнату, Эдрик с наслаждением растянулся на широкой кровати, которую Тумос уже успел заправить парчовым покрывалом. Слуга тут же бесшумно проскользнул в дверь и спросил:

– Не угодно ли вам позавтракать, пресветлый?

– Мне угодно поспать пару часов, – проворчал Эдрик. От самой мысли о еде его замутило.

Тумос ни за что бы не признался, что он крутится здесь ради любопытства. Ему было безумно интересно узнать, зачем так рано герцог Ирвик призвал к себе младшего сына.

– Будут ли еще приказания? – Тумос во все глаза преданно смотрел на Эдрика.

– Я сегодня уезжаю на пару недель в долину Арды. Прикажи найти Дайниса Сторда, он едет со мной, – сказал Эдрик. Проще сразу поделиться с Тумосом новостью, иначе бы он заходил каждые несколько минут.

Слуга поклонился. Он даже кланяться умел с достоинством, будто его отец был когда-то не главным конюшим, а графом.

– И разбуди меня через два часа! – крикнул Эдрик уже в спину уходящему слуге. Он прикрыл глаза и сразу провалился в сон…

Проснувшись, Эдрик решил зайти в покои старшего брата. Он был у него три недели назад и еще не разговаривал с ним после своего возвращения из пограничной Итерлеи, где Алтуэзия граничила на небольшом участке юго-запада с племенами эйшанов.

Граница пролегала вдоль извилистой и быстрой реки Эйшанны, по имени которой и звались воинственные соседи. Они без конца нападали на земли соседних стран. Разоряли деревни, жгли посевы, захватывали людей в плен, а потом требовали за них выкуп или увозили на невольничьи рынки в Шанту и Акмару. Соседи предпочитали платить им дань, чтобы обезопасить свои границы. У герцога Алтуэзии был заключен договор с эйшанами, но они без конца его нарушали.

У эйшанов воевали как мужчины, так и женщины. Бесстрашные и беспощадные, с раскосыми глазами и жесткими темными или рыжими волосами, они повсюду сеяли страх. После их набегов оставались сожженные деревни, вытоптанные поля и трупы. Захватив добычу, они ускользали обратно за Эйшанну.

Им, казалось, покровительствовал сам темный бог Тхоргх, потому что за рекой с их стороны начинались топи и непроходимые болота. Преследователи увязали в них, тонули или вынуждены были поворачивать назад, а эйшаны ускользали от воинов герцога, как вода сквозь пальцы сжатого кулака, чтобы вскоре снова нанести удар.

Правители у эйшанов, или вольные князья, как они их называли, часто менялись, потому что любой знатный человек по их законам мог вызвать правителя на поединок в дни священных праздников. Каждый новый правитель почти всегда разрывал предыдущие мирные соглашения, сделанные его предшественниками, и все начиналось опять.

Приграничная Итерлея всегда была лакомым кусочком. Земли там были плодородными, на зеленых лугах всегда пасся тучный скот, на склонах рос красный и синий виноград, из которого делали знаменитое итерлейское игристое вино. Прадед Эдрика приказал построить там крепость, где постоянно находился военный гарнизон. Но эйшаны по-прежнему совершали свои набеги по всему пограничному побережью реки.

Эдрик вошел в комнату старшего брата. Окна Равьера были занавешены тяжелыми синими шторами, но они все равно не скрывали полностью яркие солнечные лучи, отчего комната казалась словно погруженной в прозрачную морскую воду.

Равьер лежал на широкой кровати. Он был одет в белую рубаху. На лоб ему упали слипшиеся пряди черных волос, которые еще больше подчеркивали бледность лица. Даже яркие глаза цвета молодой листвы, казалось, потухли. Профиль брата заострился, а лоб покрылся испариной.

У Эдрика сжалось сердце. Он любил старшего брата. Равьер был старше его на восемь лет, ему уже было тридцать. В детстве именно Равьер всегда защищал его, а в юности вытаскивал из разных передряг, в которые Эдрик умудрялся попадать с завидной регулярностью из-за своего горячего нрава.

Средний брат Айвенор был совсем другим – спокойным и мечтательным, он любил книги, музыку, картины, сам брал уроки у знаменитых художников, а по ночам смотрел на звезды в привезенную из-за Дымного моря большую трубу, установленную на крыше самой высокой башни замка. Айвенор рвался повидать мир, но его мечтам не суждено было сбыться.

Лекарь Джиор как раз сменил повязку. Он бросил старую в медный таз, и Эдрик нахмурился, увидев там кровь и гной.

– Здравствуй, Равьер! Как ты? – спросил Эдрик, затворив за собой дверь.

– Когда ты вернулся? – спросил его старший брат.

– Недавно. Я заходил к тебе несколько, но ты спал. Лекарь не разешил тебя будить.

– Мне почти все время хочется спать из-за этих лекарств, которыми меня пичкают.

Эдрику стало стыдно. Он напился вчера с Дайнисом, а старший брат лежал беспомощный на своем ложе, раненный кривым эйшанским кинжалом.

– Как ты?

– Мне уже лучше, – сказал Равьер.

– Давай выздоравливай, брат! Жрец опять обещает найти тебе невесту. Отец приказал мне сегодня отправиться вместе с отрядом в долину Арды. Когда мы приедем, ты должен быть уже на ногах и готовиться к свадьбе! Нам нужен наследник!

Эдрик взял брата за руку и почувствовал, что Равьер очень горячий.

Равьер нахмурился.

– Мне не нужна это свадьба. Еще слишком мало времени прошло после того, как Джайла…

Он не договорил и скривился, то ли от боли, то ли от печальных воспоминаний. Первая жена брата, Кирра, умерла через два года после рождения дочери Тиины.

Вторая жена Равьера, Джайла, была старшей дочерью графа Андра Ниеза с севера Алтуэзии, где часто вспыхивали мятежи. Ниез был богат и честолюбив, он пообещал герцогу держать северные земли в узде и дать дополнительное войско для охраны северной границы. Этот брак был выгоден, и Ирвик Девятый принял предложение графа, но герцогиней Джайла пробыла меньше года. Она любила праздники, наряды и охоту, вокруг нее всегда царило веселье.

Полгода назад она была отравлена, так же как и ее любимая служанка. Камиес Бриас приказал тогда с пристрастием допросить всех слуг в замке, но виновных так и не нашли. Эдрика не было во дворце в то время, он неделями пропадал на западных и южных границах.

– Эдрик, – позвал его брат.

– Брат, пообещай мне, – шепнул Равьер, жестом приглашая Эдрика приблизиться.

Эдрик склонился над ним и почувствовал кислый запах болезни.

– Говори, Равьер, я сделаю все, что попросишь, – сказал Эдрик, вглядываясь в заострившееся лицо брата.

Эдрик уже видел немало раненых, он участвовал в нескольких стычках с эйшанами. Он видел, что Равьеру было плохо, гораздо хуже, чем три недели назад, когда они виделись.

– Пообещай мне, что если я…ну, ты не оставишь в случае чего мою дочь, – произнес Равьер, глядя, казалось, прямо в душу брата. – Она любит тебя.

– Даже не сомневайся! Я всегда присмотрю за Тииной. Но ты должен выздороветь к нашему возвращению. У тебя еще будет сын от молодой жены! – ему очень хотелось подбодрить брата.

– Конечно, будет, – Равьер кивнул. По его лбу скатилась крупная капля пота. Было видно, что разговор дается ему с трудом.

– Смотрю, ты опять весело проводишь время, – он нашел себе в силы улыбнуться, показывая на лицо младшего брата.

– Просто шлюха поцарапала меня, – отмахнулся Эдрик.

– Тебе пора уже перестать таскаться по шлюхам и подумать о женитьбе. Немало девиц в Алуэте мечтают прибрать тебя к рукам.

– Я еще слишком молод, – заявил младший брат.

Равьер только вздохнул.

– Ты намного счастливей меня, Эдрик, потому что сможешь сам выбрать себе жену, а я, наследный герцог (2), должен был жениться, когда приказывал отец. Только и Кирра, и Джайла мертвы, а сына у меня так и нет.

– Поэтому Шу-вээс с отцом сейчас отправляют меня с отрядом. Выберем и привезем тебе красивую достойную невесту, вот увидишь, ты еще будешь счастлив.

Равьер покачал головой.

– И еще я хочу, чтобы ты знал, – старший брат говорил совсем тихо, и Эдрик склонился еще ниже.

– У Джайлы был любовник, – прошелестел голос старшего брата.

Эдрик изумленно посмотрел на Равьера.

– Я не говорил тебе раньше, это не то, чем следует гордиться, но Джайла мне изменяла.

– Как она умерла?

– Она съела медовые шарики, ее любимые сладости. Они были отравлены. Я не причастен к ее смерти, клянусь светлой богиней.

Он вытянул кверху правую ладонь исхудавшей руки, подтверждая свою клятву.

– Я хочу, чтобы ты выяснил для меня, кто виноват в смерти Джайлы. Поклянись, что ты хотя бы попробуешь.

Эдрик кивнул потрясенно.

– Но ведь советник Бриас ничего не смог узнать тогда.

– Думаю, он искал не там, – вздохнул Равьер.

– Я приеду, и мы начнем это выяснять. Почему ты не рассказал мне раньше? – спросил он у старшего брата.

– Я не был уверен, но теперь я получил точные доказательства. Не хочу тебя задерживать, поговорим, когда ты вернешься. Светлого тебе пути.

– Пусть хранит тебя светлая богиня, – Эдрик улыбнулся брату и вышел с тяжелым сердцем.

Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, оттуда доносился пряный травяной запах, и Эдрик увидел лекаря Джиора. Он склонился над своими склянками и глиняными горшочками со снадобьями. Джиор был из южных земель и говорил всегда очень тихо, с легким гортанным акцентом.

– Что, во имя Тхоргха, творится с моим братом? – зарычал Эдрик, как будто именно Джиор был виноват в болезни Равьера.

– Пресветлый Эдрик, я перепробовал все целебные мази, делал прижигания, я пускал кровь его светлости (1) и поил его водой из святых источников Кайниэль, – словно оправдываясь, зашептал лекарь, его голос шелестел, как листья на ветру.

– Я делал отвары из трав, я прикладывал к ране очищающих синих пиявок из кархимских болот, но наследному герцогу не становится лучше. Он слабеет с каждым днем, и рана никак не заживает. Я думаю, что кинжал был отравлен неизвестным мне ядом. Я уже сказал об этом его светлейшеству Ирвику.

– Ты должен вылечить его! – упрямо сказал Эдрик.

– Я день и ночь стараюсь вылечить его светлость, – прошептал Джиор низко поклонился.

Затем лекарь добавил:

– Пресветлый, могу предложить вам отличную заживляющую мазь, наносите на лицо каждые три часа, быстрее заживут ваши царапины, – Джиор порылся в сундучке и протянул ему небольшую стеклянную баночку с пахучей зеленой субстанцией. Эдрик только выругался сквозь зубы и швырнул баночку в стену. Еще не хватало ему чем-то мазать лицо, как шлюхе.

1. Ваша светлость – обращение к официальному наследнику в Алтуэзии, старшему сыну правящего герцога. Такое обращение применяется также к жене и детям наследного герцога.

2 Наследный герцог – официальный наследник престола