Текст книги "Медикус и пропавшие танцовщицы"

Автор книги: Рут Дауни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 70

Тилла тихонько напевала себе под нос. Мешок с провизией, перекинутый через плечо, тяжело хлопал её по бедру при каждом шаге. Ощущать эту тяжесть было приятно. Она означала независимость. Отныне никто не будет отдавать ей приказы или спрашивать, куда она идёт.

Да она и сама толком не знала, куда направляется. Прошло уже два года, и она сильно сомневалась, что от родного дома хоть что-то осталось. Впрочем, в каком бы виде она его ни нашла, на родине ей всё равно будет лучше, чем там, откуда она сбежала. В доме, построенном чужеземными захватчиками, которые сражались не за честь, а за деньги и прятали свой стыд под издевательствами над другими людьми. Даже медикус оказался не лучше, чем его собратья. А она начала было думать, что ему можно доверять. Он даже начал нравиться ей. Теперь же она понимала, какой была дурой. Время, проведённое в обществе Сабран, открыло глаза на многое, она по-новому стала смотреть на людей императора и всех, кто им прислуживал. Тилле ещё повезло, что удалось вовремя ускользнуть. Кто знает, не будь этого, возможно, она превратилась бы в женщину, подобную Меруле, насквозь продажную, наживающуюся на несчастье других. Или в Хлою, которая не видела и не желала видеть ничего, кроме стен своего заведения.

Жаль только, что она не могла взять с собой это несчастное дитя, девочку, которую называли Фриной. Добравшись до дома, она расскажет всему миру, какие ужасы творят эти римляне, расскажет, что они сделали с Фриной. И тогда, возможно, найдутся её родители и вышлют на выручку отряд храбрых воинов. А может, и нет. Среди бригантов тоже есть трусы. К примеру, те, что постарше. Их поступками руководит страх, и они считают, что поступают разумно. Или же забывают о своих традициях и обычаях и называют это прогрессом. Римское влияние распространилось, точно зараза, точно червь, вгрызающийся в самую сердцевину яблока.

Впереди дорогу прорезала глубокая канава. Тилла видела деревянные поручни, должно быть перила моста. За мостом на приличном расстоянии – римляне боялись нападений из засады и всегда подчистую вырубали всю растительность у дорог – виделось одинокое огромное дерево. Вроде бы дуб. Тот самый, о котором говорила Сабран. От него надо было повернуть налево.

Пока она рассматривала дорогу и дуб, на гребне холма вдруг возникли два всадника. Тилла, перехватив сумку поудобнее, не сводила глаз с всадников, которые направлялись к ней неспешной трусцой. Девушка замедлила шаг, не желая встречаться с ними на узком мостике.

Если б у неё была лошадь, подумала она, путешествовать было бы куда как проще. Рука ещё не зажила окончательно, и потому забраться в седло было бы трудно. Но, оказавшись верхом, она могла бы справиться и одной рукой. Наездница она неплохая. Отец сызмальства приучал её к лошадям. Наверное, стоило попросить у племени Сабран лошадку. А если б отказали, Тилла улучила бы момент и угнала одну из табуна.

Девушка услышала стук копыт по деревянному мосту и продолжала идти, низко опустив голову и стараясь держаться у самого края дороги, чтобы пропустить всадников. Какой-то из предметов в мешке больно упирался в спину. Она передвинула лямку, и теперь мешок зацепился за ткань плаща на спине. И капюшон, низко надвинутый на лоб, начал сползать назад. Тилла быстро подняла правую руку, чтобы поправить его, но кусок ткани, прижатый весом рюкзака, не поддавался. А больной руке не хватало сил как следует дёрнуть и высвободить капюшон.

Теперь всадники находились всего шагах в тридцати. Она свернула с дороги, скинула мешок на землю и низко наклонилась над ним, натянула капюшон и приколола его к волосам заколкой. Стук копыт по дороге становился всё громче. Мужчины приближались и о чём-то переговаривались друг с другом.

Капюшон был на месте. Теперь лошади почти поравнялись с ней. Тилла быстро сунула правую руку под плащ и лишь в последний момент заметила, что концы грязных бинтов торчат из-под рукава.

Лошади были рядом. Всадники продолжали болтать, точно ничего вокруг не замечали. Концы повязки на руке, возможно, могли показаться им частью нижней туники.

Они проехали. Тилла подняла мешок, перебросила его через плечо.

Позади, за спиной, снова начал нарастать стук копыт. Они возвращаются!

– Стой!

Тилла застыла как вкопанная.

– Как твоё имя, девушка?

Она обернулась к ним, но старалась держать голову низко, словно из почтения.

– Брайка, господин.

– Брайка? И что ты делаешь здесь одна, на дороге, а, Брайка?

Тилла не сводила глаз с отполированных до блеска копыт лошади.

– Иду навестить тётю, господин. Она очень больна.

Второй всадник занял позицию у неё за спиной.

– Ну, что скажешь? – спросил его первый. – Похожа она на Брайку или нет?

– Гм! – Послышался скрип седла: это второй всадник наклонился, чтобы получше рассмотреть её. – А ну, подними голову, девочка!

Тилла немного приподняла голову.

– А ты знаешь, на кого она похожа? – спросил первый всадник, кружа возле Тиллы на лошади и выталкивая её тем самым на середину дороги. – На привлекательную женщину лет двадцати.

– Стройная, рост примерно пять футов шесть дюймов, – подхватил его товарищ, словно цитируя откуда-то эти слова. – А ну, покажи-ка нам руку, красавица.

Тилла сняла мешок с плеча и вытянула вперёд левую руку.

– Да не эту. Другую.

Левая рука нырнула под плащ и опустила рукав, из-под которого предательски торчали концы повязки.

– Если тронете меня, – сказала девушка, – мой хозяин вас накажет.

Меч со свистом вылетел из ножен. Лезвие его сверкнуло в воздухе, а острый кончик отвернул край рукава. Показалась грязная повязка.

– Нет, красавица, это тебя, скорее, накажут. – Теперь возле неё кружили уже обе лошади. – А мы получим вознаграждение.

Тилла выронила мешок, подобрала полы туники и нырнула в просвет между двумя лошадьми. Перепрыгнув через канаву, она, цепляясь за высокую траву, быстро поднялась по небольшому склону и опрометью бросилась к лесу. Если затеряться между деревьями, у неё есть шанс...

Кроме своего учащённого дыхания она слышала насмешливые возгласы за спиной. А потом – приближающийся стук копыт. И вскоре первый всадник поравнялся с ней, а затем – и второй. Она замедлила бег, они тоже поскакали медленнее. Она ускорила шаги – они тоже. Смеялись. Играли с ней. Тилла резко остановилась, развернулась и бросилась бежать в другую сторону, но занятие это было безнадёжное. Впереди – никакого укрытия, лишь пустая дорога. Стук копыт по дёрну становился всё громче: они догоняли. Вот сверху опустилась рука, ухватила за плащ, сдёрнула его с плеч.

– Давай! – крикнул второй всадник.

Она присела. Слишком поздно. Они подхватили её под руки и резким быстрым натренированным движением подняли вверх. Девушка беспомощно болтала ногами, обутыми в синие башмачки, затем её рывком перекинули через седло, и лошади поскакали к дороге.

ГЛАВА 71

Рус должен был пойти в госпиталь, но вместо этого поспешил домой и несколько минут делал записи на табличке, которую затем убрал в сундук, где хранились варианты «Краткого справочника».

Альбан уже ждал его и смотрел встревоженно и хмуро – последнее время это выражение не сходило с его лица.

– Тут вас так много людей спрашивали, господин. А в зале выстроилась целая очередь.

– Где Валенс? – задыхаясь, спросил Рус. Никак не мог отдышаться после пробежки от дома до госпиталя.

– Офицер Валенс занимается самыми неотложными случаями, а остальным говорит, что вы будете с минуты на минуту, господин. И ещё офицер Приск сказал, что у вас с ним назначена встреча, что-то насчёт фонда Эскулапа.

– Да, помню. Что-нибудь ещё?

– Мне тоже надо поговорить с вами, господин.

– Это срочно?

– Не очень.

– Хорошо. Тогда после приёма. Кто там первый на очереди?

* * *

Скамья в зале почти опустела, когда в коридоре послышались шум и какая-то возня, а затем дверь содрогнулась, точно кто-то врезался в неё с разбегу. Рус поднял глаза.

– Закрой на задвижку, Альбан, ладно?

Писарь бросился запирать дверь, а Рус продолжил чистить безобразно порванное ухо. Крики в коридоре удалились и постепенно стихли.

– Как это ты умудрился? – спросил он пациента.

– Да во время борьбы, – пояснил тот. – Подбадривали нашего парня, ну и маленько повздорили с теми, кто сидел сзади. Слово за слово... А потом вдруг вижу, что лежу между скамейками и чья-то здоровенная подошва опускается мне на голову.

– Ага, – кивнул Рус. – Значит, спорт. Всегда выявляет в человеке самые лучшие качества. Выгляни-ка в коридор, Альбан. Может, у нас под дверью лежит чей-то труп?

Минуту спустя Альбан вернулся и доложил, что какие-то штукатуры из Двадцатого легиона сцепились с прибывшими на праздник лучниками из Хамиана. В ход пошли ножи, и командирам центурии с трудом удалось восстановить порядок. Раненых из обеих групп привезли для оказания помощи, но они продолжили драку в коридоре. И вот теперь их развели по разным помещениям, где они дожидаются своей очереди на приём под охраной.

– Вот идиоты! – заметил мужчина с порванным ухом.

– День выдачи жалованья всегда в радость, – сказал Рус. – Мне всего-то и надо, что наложить тебе несколько швов. Потом ты пойдёшь и продолжишь веселье, а я буду иметь удовольствие вплотную заняться лучниками.

Вообще-то лучниками занялся Валенс, а Русу предстояло лечить штукатуров. Только один из них получил серьёзное ранение: пострадал от удара ножом, кончик которого, возможно, задел лёгкое. Рану нужно было срочно и осторожно зашить, а потом ухаживать за пациентом – и наблюдать. Спасение его жизни было под большим вопросом: узнай он об этом, наверняка перепугался бы, если бы был трезв. Остальных Рус, оказав необходимую помощь, отпустил под надзор центуриона. Тот смотрел грозно, и, казалось, сам был готов нанести увечья любому, кто осмелится выказать хотя бы малейшие признаки неподчинения.

– Завтра весь этот отряд выстроится у стен штаба как ни в чём не бывало, – заметил Рус. – Так, кто там у нас следующий?

– Добрый вечер, Рус, – сказал Валенс. Он возник в дверях в перепачканной кровью тунике. – Хорошо, что ты всё же появился.

– Прекрасный наряд, – насмешливо заметил Гай.

– Не стоит меня обижать. Я оторвался от самых срочных дел, чтобы сообщить тебе новость. Тиллу нашли.

– Она здорова? Где она?

Валенс пожал плечами.

– Если верить моему источнику, её обнаружил дорожный патруль. Прогуливалась милях в восьми-девяти от города.

– Но где она теперь? С ней всё в порядке?

– Полагаю, её передали Приску, в надежде получить вознаграждение. Как было обещано в объявлении.

Рус ужаснулся.

– Отвели к Приску?

– Ну да, ведь его адрес и имя были указаны в объявлении, разве нет?

Рус обернулся к Альбану.

– Сколько теперь времени?

– Слышал, как отбили одиннадцатый час, господин. Только что.

– Касса ещё открыта?

Альбан нахмурился.

– Сомневаюсь, господин. Сам видел, дверь у них уже давно заперта. Отправились на праздник.

– Скажи следующему пациенту, пусть подождёт минутку. Мне нужно срочно повидаться с Приском.

Рус сломя голову мчался по коридору и едва избежал столкновения с двумя санитарами, несущими на носилках какого-то больного. Подбежал к кассе, убедился, что дверь там действительно заперта. Один из писарей, работающих в регистратуре, сообщил, что Приска куда-то срочно вызвали. Сам тон, каким были произнесены эти слова, показывал, что Приску было очень выгодно уйти пораньше в день выдачи жалованья, в то время как другие должны были остаться на работе.

– Где хранятся записи и отчёты фонда Эскулапа?

Мужчина заметно удивился.

– В кабинете Приска, господин.

– А если кто-то захочет внести деньги во время его отсутствия?

– Ну, тогда мы должны сказать ему, чтобы приходил завтра, господин. Нам не разрешено прикасаться к этим деньгам. Не имеем права.

Рус вернулся к себе; Валенс уже ушёл.

– Вот что, Альбан, – сказал он, – мне нужны отчёты фонда Эскулапа. Мне просто необходимо... э-э... выяснить, сколько я там должен. Хочу отдать деньги прямо завтра с утра, а времени у меня в обрез.

Альбан нахмурился.

– Но они хранятся в кабинете управляющего, господин. Туда никому, кроме него, доступа нет.

Рус заглянул ему прямо в глаза.

– Неужели это правда, Альбан? Ни за что не поверю, чтобы такой человек, как Приск, не хранил где-то запасной ключ, на тот случай, если его ключ вдруг потеряется.

Альбан грыз кончик пера.

– Честное слово, не знаю, господин. Офицер Приск никому из нас ничего такого не говорил.

– Конечно нет, потому что он хитрый и осторожный подонок! Но ты ведь знаешь, где находится ключ?

– Но, господин, я правда понятия не...

– Вот что, Альбан. Я твой начальник, и это приказ! Найди способ пробраться к нему в комнату, ясно?

Альбан встал навытяжку.

– Есть, господин!

* * *

– Мне жаль, господин. Но похоже, их здесь просто нет.

Они уже дважды просмотрели все свитки с документами фонда Эскулапа, во второй раз даже зажгли лампу и просматривали каждую запись. Рус вздохнул.

– Да, бесполезно. Он всё хранит у себя.

– Я могу помочь чем-то ещё, господин? Продолжать поиски?

Рус покачал головой.

– Убери это всё и не забудь запереть дверь. Мне нужно выйти, ненадолго. И ещё, предупреди Валенса, пусть справляется пока один.

Валенс, естественно, был далеко не в восторге, однако помешать коллеге уйти не мог.

Рус прошёл через южные ворота и тут услыхал за спиной шаги. Из темноты донёсся голос запыхавшегося Альбана:

– Постойте, господин! Доктор, доктор!

– Я спешу, Альбан. Неужели дело не терпит?

– Нет, господин. Никак не терпит.

– Тогда идём со мной.

Писец торопливо шагал рядом.

– Помните, господин, я зашёл и сказал, что мне нужно кое-что рассказать вам?..

– Да. Так в чём дело?

– Помните, я просматривал все записи о входящих почтовых поступлениях, но ни письма Софии, ни даже упоминания о нём так и не нашёл?

– Так что теперь? Хочешь сказать, ты его нашёл?

– Не совсем, господин. Но потом я подумал: что, если оно пошло каким-то другим путём и кто-то на него всё же ответил? Ну и вернулся и просмотрел записи об исходящих поступлениях.

– И?..

– И я нашёл его! Письмо, адресованное Софии. Дата – за два дня до её смерти.

– Копия есть?

– Нет, только значится в списках поступлений. Дата, адрес получателя, адрес отправителя.

– И теперь ты хочешь сказать мне, от кого оно, или я сам должен догадаться?

– Да, господин! Нет, господин! Я бы и рад сказать вам, господин. Но, если честно, я немного обескуражен.

– Кто это, Альбан? Говори!

Альбан сказал. Рус развернулся и уставился на писца, лицо которого скрывала тьма.

– Ты абсолютно в этом уверен?

– Да, господин.

– Кто ещё знает об этом?

– Я никому ничего не говорил, господин.

– И не надо. Никому ни слова, разве что в том случае, если... – Тут Рус осёкся. Впереди показались освещённые фонарями главные ворота. Мимо них прошли какие-то двое мужчин. – Никому ничего не говори, если только вдруг сегодня у меня... э-э... не возникнут неприятности. Если это произойдёт, завтра же с утра ступай ко мне домой и просмотри самым внимательным образом мои документы и записи. И уж тогда расскажешь всем и каждому в этой проклятой богами провинции!

ГЛАВА 72

– Пропустить доктора! – крикнул стражник.

Ворота распахнулись, в них тут же ввалилась толпа промокших грязных людей, намеревавшихся укрыться под аркой от проливного дождя, который немного охладил праздничную лихорадку, царившую в Двадцатом легионе. Рус с трудом прокладывал себе путь в этом встречном потоке.

– Пропустить доктора! – эхом откликнулся второй стражник. Начал расталкивать припозднившихся гуляк и помог Русу пробиться.

Оказавшись за воротами, Рус торопливо двинулся по улице, то и дело наталкиваясь на группы загулявших легионеров. Некоторых товарищи вели под руки. Другие могли передвигаться самостоятельно. Но были и такие, у которых от выпитого просто отказали ноги, и их сослуживцы несли на руках. Заведения закрывались. Вот она, цивилизованная Британия. Страна, где армия чувствует, что может доверять местным обитателям, и ничуть не опасается расслабиться в их присутствии. Рус был готов побиться об заклад, что ничего подобного в северных горных провинциях не наблюдалось.

У двери в дом Приска горел фонарь, отбрасывая на землю прямоугольник света, однако на стук Руса никто не отвечал. Тогда он изо всей силы стал бить по деревянной панели ладонью плашмя, так, что вся дверь содрогалась.

– Приск! Это Рус!

– Эй, ты! – донёсся с улицы оклик. – А ну, отойди от двери, живо!

Рус продолжал колотить по панели.

– Приск! Открой немедленно!

Тут вдруг из темноты на него надвинулись двое патрульных офицеров, схватили за руки.

– Я врач, – сказал Рус. – Срочный вызов.

– Имя? – спросил один из патрульных.

Рус назвался.

– Где же ваша волшебная сумка?

– Я прямо из дома, – солгал Рус. – Не успел захватить инструменты.

– Так чего же тогда они вас не впускают?

– Не знаю. Дом определённо тот. – Он снова застучал в дверь. – Приск!

– А внутри кто-то есть, – заметил один из офицеров и наклонился, пытаясь заглянуть в щёлку в двери. – Свет горит. Может, человеку совсем плохо, и он не в силах встать и открыть?

Рус изо всей силы ударил ногой по замку, но, видно, дом Приска был сделан из более прочных материалов, нежели двери бельевой в госпитале.

– Да не волнуйтесь вы так, – заметил один из патрульных. – Сейчас мы вас впустим. Готов?..

Напарник его кивнул. И вот спустя минуту все трое прошли прямо по двери, которая, не устояв под таким напором, слетела с петель и лежала теперь на плиточном полу прихожей.

Рус ещё раз подтвердил, что носилки ему не нужны, и, поблагодарив своих помощников, отпустил их. А затем двинулся по коридору по направлению к дверному проёму в гостиной, где, скрестив руки на груди, застыла знакомая фигура. Впрочем, он совсем не ожидал увидеть здесь этого человека.

– Басс! Где она? Что он с ней сделал?

– Он не может тебя принять, – невозмутимо ответил Басс. Похоже, он ничуть не удивился столь необычному вторжению. – Занят, говорит со мной. Когда будешь выходить, верни дверь на место.

Силуэт ветерана заполнял, казалось, весь коридор. Ростом он был немного ниже Руса, зато гораздо плотнее и шире в плечах. И главное – он был профессиональным вышибалой. Рус пожалел, что отпустил патрульных. Если дело дойдёт до драки, ему несдобровать.

– Армия всё равно не позволит продать её, – твёрдо заявил он. – А этот подлец пытается за её счёт пополнить госпитальный фонд.

– Ты это о ком?

– О Тилле, конечно. Он нашёл Тиллу! Разве он тебе не сказал?

Откуда-то из-за спины Басса послышался умоляющий крик:

– Доктор! – В голосе Приска слышалось явное облегчение, видно, он понял, кто пришёл.

– Вот гад, ничего не желает мне говорить, – злобно пробормотал Басс. – Правда, пока...

– Её схватили сегодня днём, – сказал Рус. – И теперь он где-то её прячет. Позволь мне поговорить с ним.

Басс призадумался на минуту, затем сказал:

– Добро пожаловать, – и, посторонившись, пропустил Руса в комнату.

Приск со встрёпанными волосами сидел, забившись в уголок плетёного кресла. Приподнялся было при виде Руса, но, заметив, что в дверях появился и Басс, обессиленно рухнул назад, на сиденье.

– Располагайся, – сказал Басс и указал Русу на стул в углу.

– Я не отдыхать сюда пришёл, – отрезал Рус. – Я пришёл за своей рабыней.

– Да ладно, садись, чего там, – проворчал в ответ Басс и опустился во второе кресло.

Приск с отвращением закрыл глаза, увидев, как огромные ступни вышибалы легли на хрупкий столик.

Под ним лежала разбитая вдребезги ваза для фруктов. Сами плоды раскатились в разные стороны. Слуги Приска нигде видно не было. Рус никак не мог понять, что здесь произошло. Однако времени выяснять не было, и он просто спросил:

– Приск, где Тилла?

Тот откашлялся.

– Как управляющий фондом Эскулапа...

– Где она?

– Как управляющий фондом Эскулапа я считаю своим долгом...

Рус прошёл по плиточному полу. Остановился над Приском и, акцентируя каждое слово, повторил:

– Где Тилла?

Приск выпрямился на сиденье и попытался поправить причёску.

– Как я уже говорил этому... человеку, – тут он покосился на Басса, – обманывать себя я не позволю. Девушка в надёжном месте. Должен напомнить вам, что, поскольку вы не внесли очередного платежа для погашения задолженности, я, как управляющий фондом Эскулапа, имею полное право...

– Я хочу видеть её. Прямо сейчас.

Кресло скрипнуло: это Приск развернулся и посмотрел на Басса.

– В данных обстоятельствах, – начал он, – я, возможно, и мог бы организовать освобождение девушки при условии, если задолженность будет погашена немедленно. Предполагаются также штрафные санкции за то, что вы просрочили платёж. И эту сумму тоже следует внести немедленно.

– Сколько всего? – спросил Басс.

Но Рус продолжал стоять на своём.

– Девушка! Сейчас же! А деньги вы получите прямо с утра.

– О нет, боюсь, так не получится. Всё должно произойти одновременно.

– Да бросьте вы! – сердито огрызнулся Рус. Он уже жалел, что одолжил почти все свои свободные деньги Стикху. – Никто не станет разгуливать ночами по городу с такой большой суммой. У вас есть моя подпись, на договоре. Отдайте Тиллу, а деньги получите утром.

Басс грустно покачал головой.

– Деньги ему нужны сегодня. Он сам в долгах, как в шелках. – Он помахал перед носом Приска какой-то табличкой. – Или я не прав, солнце моё?

Приск вздохнул и покосился на Руса, словно ища у него поддержки.

– Я ведь уже объяснял, – начал он. – Эти деньги вложены в долгосрочные предприятия. И я просто не имею права изымать такие крупные суммы без предварительного уведомления. И уж определённо не в такое позднее время.

– Нет, вы слышали? Долгосрочные предприятия! Ах ты задница! Обставлял за чужой счёт своё гнёздышко! Сука!

– Вот что, Басс, – сказал Рус, которого явно покоробил этот тон. – Ты всё-таки говоришь с офицером. Так что выбирай выражения.

– Я знаю, что говорю. – Басс поднял ноги и пнул столик. Тот с грохотом перевернулся. – Вот так, – сказал Басс. – Вот тебе ещё одно долгосрочное предприятие!

Приск вскочил.

– Нет, это уж слишком! Я протестую!

Для человека столь плотного телосложения двигался Басс на удивление быстро. Вслед за столиком на пол полетело и кресло, и Приск рухнул на него сверху, хватая ртом воздух.

– А теперь послушай меня, ты, старая крыса! – рявкнул Басс. – Мы со Стикхом всю дорогу вкалывали там, можно сказать, надрывали задницы. И ничего от тебя не получили, кроме неприятностей и пустых обещаний!

Вконец растерявшийся Рус переводил взгляд с одного мужчины на другого. Ясно одно: Басс пришёл сюда получить долг. Но с какой стати вышибала из заведения Мерулы может требовать чего-то от Приска?..

Басс сунул табличку с какими-то записями прямо к носу Приска.

– Вот, видишь? Здесь всё записано! Всё согласовано. Мои деньги при выходе на пенсию. Ты сам говорил, что всё здесь учтено!

– Так и есть.

– Вот и славно. Потому что я хочу получить всё прямо сейчас. И если не отдашь, заберу девчонку.

– Это девушка является собственностью фонда Эскулапа! – продолжал сопротивляться Приск. – А стало быть, и легиона.

– Легиона, говоришь? Готов побиться об заклад, в легионе ни сном ни духом не ведают, сколько ты у них уворовал, сколько утащил в свою норку. Где она?

– Её здесь нет.

Басс подался вперёд и рывком поставил Приска на ноги.

– Говори, где она, живо! И мы пойдём и заберём её, ясно?

Но Рус уже не слышал его. Он бросился на звук, от которого в душе у него всё так и перевернулось. Сдавленный женский вскрик.

* * *

Это был пронзительный, мучительный крик женщины, страдающей от страшной боли. Но как только Рус ворвался в спальню Приска, крик прекратился. В комнате никого не было. Лишь пустая постель да несколько комодов, слишком, впрочем, маленьких, чтобы в них мог спрятаться человек.

Рус шагнул вперёд и отдёрнул штору, прикрывавшую заднюю стену. Но вместо гладкой оштукатуренной поверхности увидел небольшую дверцу. В неё уже кто-то врывался, замок был сбит и болтался на одной дужке. Рус толкнул дверцу – и тут раздался новый крик. Впереди смутно темнело какое-то пространство, по всей видимости коридор.

– Тилла! – отчаянно выкрикнул Рус, направляясь к полоскам света, что просачивались впереди из-под очередной двери. – Тилла!

Он налетел на какой-то предмет, раздался звон битой посуды. Но страшные крики заглушить он не мог. Боги всемогущие, да что же они там с ней делают?..

– Не смейте её трогать! – закричал он.

В комнате было трое, все они дружно подняли на него глаза, в том числе обнажённая, потная, запыхавшаяся женщина. Она лежала на полу в нелепой позе, а стоящие рядом люди держали её за руки.

– Теперь всё будет хорошо, – сказала одна из девушек. – Доктор прибыл.

В ответ голая женщина скроила болезненную гримасу, откинула голову назад и испустила громкий болезненный стон. У неё были родовые схватки. И вместо Тиллы Рус увидел Дафну. Обвёл комнату растерянным взглядом.

– Что вы здесь делаете?

– Ну не может же она рожать в заведении, – ответила ему одна из девиц, продолжая держать Дафну за руку. – Вот они и привели нас сюда. Подальше от чужих глаз. И мы не знаем, что с ней делать.

– Ребёнок застрял, никак не хочет выходить – сказала Фрина, держащая Дафну за другую руку.

Рус не сводил с роженицы глаз. Он был армейским хирургом. Он был врачом. Он был мужчиной. Мужчиной, знавшим пределы своих возможностей, и в их число вовсе не входило родовспоможение. Даже если бы при нём была его сумка с инструментами.

– А где повитуха?

– У неё ещё один тяжёлый случай, – мрачно ответила Фрина.

Рус взял со стола свечу, подошёл к Дафне.

– Я только посмотрю, что там происходит.

Дела обстояли ещё хуже, чем он ожидал. Он увидел не головку ребёнка и не попку, а крохотную ручку. Неправильное положение плода. Вытащить его под этим углом никак невозможно. Если ребёнок не повернётся, придётся применить хирургическое вмешательство. Но ни скальпеля, ни прочих инструментов при нём не было. И ещё, вероятно, придётся решать, кого оставить жить – мать или ребёнка.

Не успел он вымолвить и слова, как жилы на шее Дафны натянулись, вздулись, несчастная открыла рот и испустила жуткий протяжный вой, от которого, казалось, содрогнулись стены. Затем настала тишина; Дафна судорожно ловила ртом воздух. Рус взял её за руку.

– Постарайся пока не тужиться, – сказал он. – Я приведу помощь.

Он понятия не имел, умеет ли Тилла принимать роды. И про себя взмолился лишь об одном: чтобы она знала об этом больше, чем он. Лишь по пути обратно в гостиную он сообразил, где находилась роженица. Они поместили Дафну в одну из комнат, что выходила на задний двор заведения Мерулы, там, где жилая часть её дома соединялась с соседним зданием. Именно в этой части располагались спальни Мерулы и её вышибал.

Русу стало ясно, что он недооценивал Приска. Влияние этого человека распространяется далеко за пределы госпиталя.

Похоже, управляющий умудрился использовать в своих целях вышибал из заведения Мерулы. Вполне возможно, он даже саму Мерулу контролировал. Что там советовал приятель Валенса из регионального контроля? «Вкладывайте в заведение. Дело это стоящее. Но только никогда не беритесь им управлять. Чем выше доходы, тем опаснее». С помощью своего «декоратора» Приск оборудовал в доме отдельный потайной ход. Через него и водили к нему девиц, удовлетворявших любую прихоть, в то время как с фасада его жилище да и сам он выглядели вполне респектабельно и даже ни намёком не говорили о том, что он пользуется услугами столь сомнительного заведения.

* * *

Рус услышал Приска прежде, чем увидел. Тот что-то яростно возражал Бассу, и в визгливом голосе звучал откровенный страх. Басс, которого ничуть не отвлекали крики Дафны, припёр его к стенке в прямом и переносном смысле слова. Приск, увидев Руса, испустил новый вопль:

– Помогите же мне! Он сошёл с ума! Он меня убивает!

Рус, не обращая на него внимания, сказал Бассу:

– Если через несколько минут Тиллы здесь не будет, то и Дафна умрёт, и младенец. И никакие пенсионные тебе уже не светят.

– Понял? – рявкнул Басс и так тряхнул Приска, что тот издал новый болезненный вопль. – Помогать тебе он не собирается. Он на моей стороне. Где она, говори!

Приск, чуть ли не рыдая, вымолвил:

– Она в безопасности. Честное слово... Отпустите меня.

Пальцы Басса ещё крепче впились ему в горло. Приск захрипел.

– Где? – спросил Басс.

Теперь Приск с трудом выговаривал слова:

– В кладовой... За лавкой... – И он завизжал.

– Какой ещё лавкой?

– Да соседней! – снова взвизгнул Приск. – Корзинщика!.. – Он извернулся и глянул на противоположную стену. – Вон ключ. На крючке...