Текст книги "Медикус и пропавшие танцовщицы"

Автор книги: Рут Дауни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Лампа начала шипеть, свет фитилька померк, когда он закончил наконец последнее предложение. Подрезал фитиль, чтобы сэкономить масло, положил табличку поближе к лампе и стал перечитывать написанное. Что ж, очень даже неплохо. Он положил табличку поверх стопки. Завтра же с утра надо приказать Альбану сделать хорошую копию.

Мысли его вернулись к Тилле и Фрине. Всё же логика в рассуждениях рабыни есть. Ситуация складывалась для Фрины не лучшим образом и, несомненно, будет становиться только хуже с каждым следующим часом, проведённым в этом заведении. Правда, теперь у неё есть защита как у дочери свободного человека. Закон рано или поздно – пусть лучше как можно скорее – придёт ей на помощь, чего не случилось с Софией, Эйселиной и несчастной Дафной. Но ни закон, ни армия не могли помочь или хотя бы как-то обнадёжить рабынь, владельцы которых заставляли их работать проститутками. У них был один выбор: покориться печальной своей участи. Или же покончить с собой. Или бежать. Даже если побег окончится полным провалом, для них это был единственный шанс, и о последствиях задумывались немногие. Остаётся надеяться, что история с волосами побудит второго центуриона к более решительным действиям и что Фрине не придёт в голову сбежать этой ночью.

Рус приподнял чашу с вином. Потом задул гаснущую лампу и направился к двери.

* * *

Секунду-другую он стоял на пороге, вдыхая тёплый воздух обеденной комнаты. Когда глаза привыкли к темноте, различил на кушетке маленькую фигурку, очертания её вырисовывались в тусклом мерцании тлеющих в печи углей. Он затаил дыхание и понял, как тихо она спит. Слышалось лишь лёгкое потрескивание углей да биение собственного сердца. Рус шагнул к кушетке.

Зашелестела ткань, фигурка зашевелилась.

– Хозяин?..

Он взял кочергу, затолкал несколько отлетевших угольков в печь.

– Эта история, что произошла утром, Тилла. Он едва не проломил мне голову.

– Это не случайность, хозяин.

– Как бы там ни было, а действовала ты правильно. Вот и всё. Ладно, спи.

– Спокойной ночи, хозяин.

Конец кочерги занялся желтоватым пламенем. Он понёс его к свече на столе.

– Хозяин?..

– Да?

– Я знаю, что вы хотите помочь Фрине.

Он уже направлялся к кухне со свечой в руке и резко остановился.

– Прости. Знаю, ты рассчитывала... надеялась на большее.

– Я ни на что не надеюсь, хозяин.

На кухне Рус налил себе воды, выпил. «Я ни на что не надеюсь, хозяин». Что ж, не удивительно, особенно с учётом того, что он знал о судьбах рабов ещё до прибытия в Деву.

На обратном пути в спальню Рус снова остановился возле кушетки, поставил свечу и кувшин с водой на стол.

– Пока не спишь, Тилла, – начал он, – хочу спросить тебя кое о чём. Нет... – он вскинул руку, – не надо, не вставай.

Она села на постели, подобрав под себя ноги и укутав плечи одеялом, с трудом подавила зевок. Собака, должно быть, спит с Валенсом, рядом с Тиллой на кушетке было свободное место. Но Рус предпочёл присесть на край стола. Случайно задел что-то ногой. Наклонился и увидел пару маленьких башмаков, аккуратно составленных рядом.

– Мне говорили, и не однажды, – сказал он, – что София умела читать и писать.

– Да, хозяин.

– Но мне сказали о ней далеко не всё.

Она нахмурилась.

– Я говорю своему хозяину всё, о чём он спрашивает.

– Хотелось бы знать, о чём умалчивают люди. Это имеет какое-то отношение к тому, что с ней случилось?

Где-то за стенами дома послышался хруст шагов по гравию, вскоре эти звуки замерли вдали. Наверное, солдат, возвращающийся после ночной смены, решил срезать дорогу, вот и прошёл мимо их дома.

– Ну а та, другая девушка? Что ты о ней знаешь?

– Эйселина? Так она убежала.

– Она с кем-нибудь встречалась?

– Её парень говорит, что это не он. И никто не знает, был ли у неё кто другой.

– Ну а что девушки думают по этому поводу?

– Никто ничего не знает, хозяин.

– А София? О ней и том, что с ней случилось, хоть кто-нибудь знает?

Тилла не ответила.

– Мерула тебе ничего не сделает, Тилла. Она далеко не дура. Никогда не посмеет тронуть чужую рабыню.

Светлые волосы спадали ей на плечи. Она принялась накручивать прядь на указательный палец.

– Ты рассказала мне о Фрине, и я постарался принять меры. Если б кто-нибудь сказал мне всю правду о Софии, я бы и тут смог помочь.

– Ей уже ничем не поможешь.

– Но возможно, я бы мог спасти другую девушку от той же участи.

Из печи послышался треск: это мелкие угольки подскакивали и взрывались оранжевыми снопами искр. Тонкий палец замер, перестал накручивать светлую прядь.

– Той правды, что я знаю, господин, недостаточно, – тихо произнесла Тилла. – Вы будете задавать всё новые вопросы, люди узнают об этих вопросах и поймут, что я рассказала всё вам. И тогда человек, который рассказал мне, он очень пожалеет об этом.

– Человек, который рассказал тебе... Это была Хлоя?

– Вам виднее, хозяин.

– Знаешь, ты жутко упрямая!

– Да, хозяин. Как скажете, хозяин.

Он пожал плечами.

– Спорить с тобой не собираюсь, уже поздно. Утром расскажешь мне всё. Я так хочу.

Он уже открывал дверь, когда позади послышался голос, тихий, но настойчивый:

– Никто не знает, хозяин, кому писала София письмо. Никто не знает, что там написано. Но задавать вопросы – это всё равно что рыться в осином гнезде: опасно, да и ничего съедобного там не найдёшь. София ушла в другой мир. Так лучше оставить её в покое.

Рус натянул одеяло до подбородка и уже задул свечу, как вдруг до него дошло: это просто благословение судьбы, что жизнь подарила ему такого разумного друга, как Валенс. И с таким непобедимым чувством логики. Иначе бы сам он думал, что пожар стал результатом не случайности или небрежности, но был устроен нарочно. Человеком, которому не понравилось, что он задаёт вопросы. Кем-то, кто открыл неплотно прилегающие ставни и сумел забросить ему на постель некий горящий предмет.

ГЛАВА 57

– Переписать, господин? Но не для картотеки? – удивлённо спросил Альбан.

– Сделаешь одну копию, только для меня. Когда закончишь, я заберу таблички.

Альбан взглянул на верхнюю табличку «Краткого справочника»:

– Но тут довольно много работы, господин.

– Прослежу за тем, чтобы ты получил приличное вознаграждение, – пообещал ему Рус и напомнил себе, что до выплаты жалованья осталось всего три дня.

– О, я вовсе не это имел в виду, господин! – Смущение Альбана казалось вполне искренним. – Какие-то три таблички – это пустяк. Просто я хотел сказать, что всегда надо делать больше одной чистовой копии и держать их в разных местах. На случай пожара или протечки крыши, в противном случае придётся писать всё заново.

– Ты что же, хочешь сказать, – недоверчиво начал Рус, – что делаешь по две копии каждой записи?

Альбан печально покачал головой.

– Нет, господин. Нам просто негде держать их, не хватает места. Есть список приоритетных тем, все эти записи должны поступать в штаб, ну, истории болезней и прочее. А остальное складируется на какое-то время, а потом уничтожается.

Тут Рус призадумался.

– И такой порядок существует только в госпитале или по всему форту?

Альбан растерянно заморгал.

– Думаю, везде, господин. Ведь сохранить всё просто невозможно. Из-за нехватки места.

– Ну, а если, скажем, придёт письмо? Сколько оно должно храниться?

– Не знаю, господин. Но могу выяснить. Полагаю, это зависит от того, что именно это за письмо. Ну и вероятно, контроля над частной перепиской здесь не существует.

– Ага... – Разумеется. Впрочем, если даже София адресовала своё таинственное письмо какому-то другу-легионеру, вряд ли она отправила его официальной почтой. Нет, что-то тут не складывается.

– Их просто вносят в ежедневные списки, – добавил Альбан.

Рус уставился на него.

– Ежедневные списки? – переспросил он. – Ты что же, хочешь сказать, что рядом с мешками с почтой сидит какой-то человек и составляет списки писем, полученных в форте?

Альбан кивнул.

– Как-то раз, господин, потерялось одно письмо, где префекта лагеря уведомляли о смерти матери. Ну и разразился скандал. Так что теперь, если письмо, любое письмо, миновало входные ворота форта, его регистрируют, получатель расписывается у почтальона.

– У кого есть доступ к этим записям?

– Полагаю, что у служащих штаба, господин. Если честно, не думаю, что кто-либо уделяет им особое внимание. Как-то ни к чему всё это.

Рус почесал за ухом.

– Случайно, не знаешь, насколько это сложно, – осторожно начал он, – найти кое-что в этой почте, но так, чтобы никто ничего не знал?

– Такому человеку, как вы, господин? Думаю, что служащие из штаба захотят знать, что именно вы ищете. Ещё подумают, что вы собираетесь на них пожаловаться.

– Понимаю.

– Но ведь вам заниматься этим ни к чему, верно, господин? – Лицо Альбана просветлело. – У вас есть я.

ГЛАВА 58

Тилла нарочно покинула лавку при пекарне последней.

Вышла и, свернув за угол, увидела Лукко. Мальчик подметал тротуар на противоположной стороне, у заведения с закрытыми ставнями и надписями на стене. Вот он нагнулся, поднял ведро, выплеснул из него на камни сероватую воду, потом взял метлу и начал сгонять катышки грязи к дренажной канаве.

Тилла осмотрелась по сторонам, потом подняла глаза и ещё раз убедилась, что ставни на окнах Мерулы закрыты.

– Лукко!

Мальчик махнул метлой последний раз и взглянул на неё.

– Ты опоздала, – сказал он. – Их прямо с утра повели в термы.

Богиня прислушалась к её молитвам. Басс ушёл с девушками.

Она подошла к Лукко поближе и тихо спросила:

– Случайно, не знаешь, Фрина с ними пошла?

Лукко пожал плечами.

– Понятия не имею.

– Нет, – раздался вдруг чей-то голос. Чьи-то сильные пальцы ухватили её за больную руку, перед ней неведомо откуда возник Басс и велел Лукко убираться прочь. Паренёк скрылся за дверью. – Фрина с утра немного не в себе, – сказал Басс.

Пальцы пребольно впивались в руку, и Тилла поёжилась.

– Очень мило с твоей стороны, что ты проявляешь интерес.

Она не осмеливалась даже шевельнуться. Она так надеялась на богиню, считала, что та защитит её. Теперь же, похоже, богиня её оставила, и приходилось рассчитывать только на себя.

– Что, не ожидала встретить меня здесь? – спросил Басс. – Сегодня утром девушек повёл Стикх.

На углу у пекарни стояли две женщины с корзинами и о чём-то оживлённо болтали. Тилла громко сказала:

– Ты делаешь мне больно!

Одна из женщин обернулась.

– Я тебя не боюсь! – добавила Тилла. И сама устыдилась, потому что слова эти были неправдой.

Басс проследил за направлением её взгляда. Женщины перестали болтать и внимательно следили за тем, что происходит.

– Если обидишь меня, – громко добавила Тилла, – мой хозяин накажет тебя! Потому что есть такой закон!

Басс резко и больно толкнул её в грудь.

– Здесь, девочка, – злобно прошипел он, – закон – это я!

Она не успела сообразить, стоит ли ей закричать во весь голос, как Басс расхохотался и отпустил её.

– Всё в порядке, уважаемые, – обратился он к женщинам и насмешливо вскинул руки, делая вид, что сдаётся. – Просто небольшая ссора влюблённых.

Потом обернулся к Тилле:

– Смотри веселее, красотка! Уж больно дорого ты стоишь, чтобы причинить тебе вред. Мы с твоим дружком доктором заключили выгодную сделку. Ты что, не знала?

– Врёшь. Всё ты врёшь!

– А вот и нет. Я собираюсь познакомить его с нужными людьми. И мы выручим за тебя очень неплохие деньги.

Тилла посмотрела на квадратное лицо в тяжёлых складках.

Потом глубоко вздохнула.

– Мой хозяин ни за что не станет иметь дела с таким типом, как ты!

Басс пожал плечами.

– Не веришь, сама его спроси. – Потом склонил голову набок и насмешливо взглянул на неё. – Что это с тобой? – Улыбнулся во весь рот, покачал головой. – О боги! Надо же! Да ты никак на него запала! Вообразила, что он будет держать тебя в доме до самой смерти?

ГЛАВА 59

– А, вот ты где! – воскликнул Валенс и уселся на деревянную крышку ведра напротив. – Я им скажу, что не видел тебя.

– Кому?

– Судя по всему, второй центурион просто мечтает подвесить тебя за яйца и поджарить!

Рус сполоснул губку в воде, выжал и бросил её в корзину.

– По какой такой причине?

– Похоже, он провёл весь день, разыскивая похищенную девушку.

Рус расправил тунику, затянул пояс.

– Ну и хорошо. А в чём, собственно, проблема?

– Проблема, Рус, в том, что они нашли её. И она утверждает, что никто её не похищал.

Не успел Рус ответить, как в дверях возник санитар.

– Ах, вот вы где, господин! – воскликнул он, точно у Руса были причины от кого-то скрываться.

Рус вздохнул, ожидая продолжения. Но вместо настоятельной просьбы немедленно явиться ко второму центуриону санитар сказал, что его дожидается у восточных ворот какой-то ветеран.

– Скажи, пусть передаст, что ему надо.

– Но он настаивает на личной встрече, господин.

– Я занят. Если хочет видеть меня, пусть приходит после десяти.

Санитар исчез. Рус окунул пальцы в чашу, стряхнул капли воды и направился в хирургическую.

* * *

Альбан протянул ему документы на первого пациента и снова уселся на табурет у двери. Рус пробежал глазами записи. Под первыми строками – «Луций Эприй Саен, возраст двадцать лет, рост шесть футов, среднего телосложения, черты лица тонкие, шрам на левом виске» – были приведены данные с рекрутского пункта. «Общее физическое состояние удовлетворительное, зрение хорошее, слух в порядке, зубы: в верхней челюсти не хватает трёх, в нижней – двух; гениталии нормальные, признаков заболеваний не наблюдается, плоскостопия нет». Врачи призывного пункта проделали основательную работу. Русу оставалось лишь потыкать Луция Эприя Саена в те места, где это не вызывает особой радости, заглянуть в те места, о которых воспитанные люди предпочитают умалчивать, и подтвердить, что здоровье этого солдата не претерпело изменений в худшую сторону с того времени, как он был признан годным для службы в армии. Эту процедуру следовало повторить с каждым из двадцати двух подстриженных наголо новобранцев, рассевшихся на скамьях в холле, точно воробьи на ветках. И к концу дня каждый из них возненавидит его лютой ненавистью, но, разумеется, не такой лютой и смешанной со страхом, какой возненавидит центурионов к концу этой недели. Почти так же Рус боялся встречи со вторым центурионом.

– Хорошо, – сказал он, открыл сумку и извлёк из неё плоскую палочку для осмотра ротовой полости. – Что ж, приступим.

Альбан высунулся из двери и кому-то что-то сказал. Санитар, видимо, опасавшийся, что новобранцы оглохли по дороге, рявкнул во всю глотку:

– Первый в очереди, к врачу!

В дверях возник бледный костлявый юноша в набедренной повязке. Вытянулся по стойке «смирно».

– Входи, – сказал Рус. – Там, где ты стоишь, тебя не разглядеть.

Юноша вошёл и снова вытянулся по стойке «смирно» у стола. Сероватая гусиная кожа, глаза опасливо косятся на инструменты в открытой сумке.

– Луций Эприй Саен, – сказал Рус и закрыл сумку. – Раздевайся.

Солдат смотрел на него с непонимающим видом. Рус указал на набедренную повязку.

– Армия должна видеть тебя всего, без утайки.

– Да, господин, – ответил юноша. Но не двинулся с места.

– Это приказ.

– Да, господин.

– Так чего ты ждёшь?

Новобранец сглотнул слюну.

– Я не Луций Эприй Саен, господин.

– Не он? – Рус взглянул на Альбана.

– Никак нет, господин.

– Чего же ты сразу не сказал?

– А вы не спрашивали.

Рус поднялся, медленно обошёл молодого человека по кругу и заметил, что тот как минимум на пару дюймов ниже шести футов. И никакого шрама на виске не наблюдалось.

– Так кто же ты тогда?

– Квинт Антоний Виндекс, господин.

Альбан склонился над табличкой и начал записывать.

– Квинт Антоний Виндекс, – продолжал меж тем Рус, – ты когда-нибудь слышал такое выражение: «риторический вопрос»?

– Нет, господин.

– Нет. Тогда позволь объяснить, что это такое. Ответом на моё «Чего же ты сразу не сказал?» должно было быть: «Извините, господин!»

– Да, господин. Извините, господин.

Альбан перестал писать и стоял теперь на коленях перед коробкой, откуда вытаскивал таблички с записями и раскладывал их на полу.

– Ступай и найди Саена, – предложил Рус юноше. – Я вызову тебя, когда придёт черёд.

В очереди, должно быть, уже поняли ошибку. Не успел Рус усесться за стол, как в смотровую зашёл другой человек.

– Луций Эприй Саен? – спросил Рус, не поднимая головы.

Он внимательно перечитывал описания, твёрдо вознамерившись не допускать ошибки на сей раз.

– Похож я на него или нет? – послышался знакомый голос.

Альбан вскочил на ноги с решимостью и прытью человека, которому представилась прекрасная возможность выслужиться.

– Сюда нельзя! – воскликнул он. – Доктор занят!

– Здесь я хожу, куда хочу, приятель, – ответил Басс. – У меня тут повсюду знакомые, верно, доктор?

– Всё в порядке, – поспешил успокоить Рус Альбана, который, смерив взглядом Басса, уже направился было в коридор звать подмогу. – Лучше ступай и найди Саена, ладно? Я освобожусь через минуту.

Он затворил за писцом дверь и обернулся к посетителю:

– В чём дело?

Басс нахмурился.

– Пришёл спросить тебя вот о чём. В наше заведение пожаловали дознаватели, так и шныряли повсюду, как тараканы. И ещё меня вызвали в штаб, сказали, чтобы принёс все документы на рабов. И вот мне стало интересно, кто сказал им, что они могут у нас что-то найти?

Рус тихо выдохнул. Он чувствовал, как бешено колотится у него сердце.

– Ты что же, хочешь сказать, – медленно начал он, – что у тебя имеются подлинные документы на владение новой девушкой?

– Стало быть, я прав. Так и подумал, что это ты. Есть у нас документы, а как же иначе! Просто Мерула никак не могла найти их сегодня утром в этом бардаке, девки верещат, дознаватели шастают по всему дому.

Рус поднялся и вежливо и тихо произнёс:

– В таком случае я должен принести Меруле свои извинения.

– Я бы не советовал соваться к ней сейчас, пусть даже и с извинениями, приятель. Держи рот на замке и не путайся больше под ногами. Вот мой совет. Затем и пришёл, чтобы сказать это тебе.

– Спасибо, – неуверенно ответил Рус. Он так и не понял, с какой стати Басс вдруг начал защищать его. – Так и сделаю.

– В следующий раз, если возникнут вдруг какие проблемы, обращайся прямо ко мне. Мы ведь партнёры, или я не прав?

Рус почесал за ухом.

– Похоже, меня просто дезинформировали.

– Я так и подумал, – заметил Басс.

– Прослежу за тем, чтобы мой информатор был наказан по заслугам.

– Чёртовы бабы! – сочувственно протянул Басс. – Вечно всё путают, затевают шум из-за ерунды. Нельзя верить ни единому их слову. Кое-кто думает, что я слишком суров с ними, но ведь иначе просто нельзя, согласись!

Рус кивнул. Сказать ему было просто нечего.

ГЛАВА 60

Ко времени, когда Рус убедился, что все двадцать три рекрута годны к службе и всем её мучениям, пришло сообщение, которого он ожидал. Ему предписывали явиться ко второму центуриону.

* * *

Одним из качеств, необходимых для продвижения по военной службе в легионе, является умение заставить восемьдесят натренированных убийц делать то, чего им не очень хочется, причём без всякого промедления. В этом плане репутация второго центуриона была практически безупречна. Рус вошёл к нему в кабинет – и поймал себя на том, что, едва переступив порог, автоматически принял позу легионеров на параде: распрямил плечи, поднял голову, взгляд устремлён вперёд и одновременно – в никуда.

– Опций доктор Гай Петрий Рус, начальник! – громко объявил помощник.

Второй центурион приказал ему подождать за дверью. И как только тот вышел, поднялся из-за стола.

– Ну что, опций? Что можешь сказать в своё оправдание?

– Мне очень жаль, что так вышло, господин. Меня просто дезинформировали.

– Я не о фарсе в том борделе говорю, Рус. Всего-то и делов, что огорчил местного торговца, отнял у меня время, выставил армейских полными дураками. Этим всем займётся префект лагеря. И если ты вообразил, что по одному твоему слову я буду гоняться за работорговцами и выяснять, кто продал какие-то паршивые волосы брадобрею, ты ещё глупее, чем кажешься на вид.

– Да, господин, – ответил Рус и пытался сообразить, о чём же ещё хочет поговорить с ним второй центурион.

Он стоял и смотрел в одну точку за правым плечом бравого командира, прощался с последней надеждой когда бы то ни было занять пост начальника госпиталя, как вдруг уловил какое-то движение. И в ту же секунду ему вцепилась в горло рука. Руса отбросило назад, к стенке, и он пребольно ударился затылком.

На него надвинулась огромная грозная физиономия второго центуриона. Вот он открыл рот:

– Назови хотя бы одну причину, – злобно прошипел военачальник, – которая могла бы уберечь тебя от несчастного случая. Ну, говори!

Напуганный, сбитый с толку, задыхающийся Рус еле сумел выдавить хрипло:

– Не понимаю, о чём это вы, господин.

– За идиота меня держишь, сынок? Может, тебе и удаётся обвести всех вокруг пальца в госпитале, но со мной этот номер не пройдёт! – С каждым произнесённым словом стальные пальцы всё крепче сжимались на горле Руса. – Думаешь, тебе это сойдёт с рук? Думаешь, что здесь можешь попытать счастья? Что глупая девчонка сумеет меня уговорить?

Слишком поздно поняв, в чём причина, осознавая, что ни чин, ни должность его не спасут, Рус с трудом выдавил в ответ:

– Нет.

Военачальник на секунду разжал пальцы. Рус жадными глотками хватал воздух. Но вот пальцы вновь сомкнулись на его горле, сильная рука снова встряхнула его и ударила затылком о стену.

Через звон в ушах прорвались слова:

– И чтобы не смел мне лгать, слышишь? Тебя там видели!