Текст книги "Жизнь коротка"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Айзек Азимов,Ричард Мэтисон (Матесон),Ирвин Шоу,Пол Уильям Андерсон,Генри Каттнер,Роберт Сильверберг,Артур Чарльз Кларк,Филип Киндред Дик,Лайон Спрэг де Камп,Харлан Эллисон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 43 страниц)

Эвилия тоже лишилась нескольких пуговиц, у Тогло зев Памдал и Носко зев Мартос порвались пояса. Тогло продолжала бегать и дурачиться, зажимая рукой полы мантии; Носко себя подобным не обременяла. Глядя, как она прыгает и скачет, Рэднал пожалел о скромности Тогло.

– Готовить ужин? – спросил Фер вез Кантал.

– Разжигай печь, но готовить не торопись, – ответил гид. – Им так хорошо, пусть себе отведут душу. Завтра им будет не до веселья.

– Нам тоже, – буркнул Фер. Рэднал состроил гримасу и кивнул.

Бентер вез Мапраб схватился за мяч с Эльтзаком вез Мартосом и повалил своего более крупного и молодого соперника на землю. А потом неожиданно хлопнул ничего не подозревавшую Эвилию по заду. Девушка изумленно на него уставилась.

– Ого, да у старика еще есть порох в пороховнице! – прокомментировал Пеггол.

– Трудно не согласиться. – Рэднал наблюдал за Бентером вез Мапрабом. Он, может, и в годах, но силы и энергии ему не занимать. Вполне достаточно, например, чтобы сломать кому-нибудь шею. Интересно, месть за проигрыш в бой – достаточное основание для убийства? Или он, как и Дохнор, играл в иные, более тайные и коварные игры?

Солнце уже закатилось за Барьерные горы, и тьма упала на лагерь, когда туристы наконец утомились от своей забавы. Только знаки на посадочной площадке светились внутренним розовым светом.

Тогло кинула мячик Эвилии со словами:

– Хорошо, что вы его с собой захватили, свободная! Я давно не получала такого удовольствия – как в детстве!

– Я подумала, что это славный способ размяться, выпустить пар после утомительной поездки на ослах, – ответила Эвилия.

Дельная мысль, отметил Рэднал. В следующий раз, когда он поведет сюда группу (если лагерь не будет погребен под тысячами кьюбитов воды), непременно захватит с собой мяч. Гид даже разозлился на собственную несообразительность: мог бы и сам догадаться, а не красть идею у заурядного туриста.

– Если раньше я умирал от жажды, то теперь я суше самой пустыни! – провозгласил Мобли. – Где эль?!

– Сейчас открою холодильник, кто-нибудь еще будет? – сказал Жозел вез Глезир. И тут же отпрянул от разгоряченных потных туристов, кинувшихся к нему. – Эй, друзья, если вы меня раздавите, кто вам даст попить?

– Ничего, найдем выход, – буркнул Эльтзак вез Мартос, впервые показав проблески разума.

Угли в печи раскалились докрасна. Фер вез Кантал притащил разделанную свиную тушу и говяжьи ребра. Рэднал хотел отчитать его за растранжиривание запасов пищи, но спохватился. Если завтра им предстоит допрос, об окончании тура можно не тревожиться.

Рэднал от души поел и с удовольствием присоединился к заведшим песню туристам, забыв на время о том, что предстояло утром. И все же иногда он как будто бы трезвел от страшной мысли; раз его голос так дрогнул, что Тогло встревоженно оглянулась. Рэднал выдавил улыбку и постарался взять себя в руки.

Затем сам внимательно посмотрел на девушку. Невозможно себе представить, что она как-то связана с чудовищным планом затопить Низину. Очень трудно представить себе, что Глаза-и-Уши будут допрашивать ее, как обычную тартешанку. С другой стороны, еще совсем недавно казалось вообще невероятным, что они пойдут на такие крайние меры, как допрос иностранцев, поставив на кон спокойствие границ Тартеша. Может быть, это означает, что он недооценивает угрозу. В таком случае Тогло подвергается не меньшей опасности, чем все остальные.

К гиду приблизился и обратился Хоркен вез Софана, следователь из милиции Котлован-Парка:

– Мне велели осмотреть вещи Бентера вез Мапраба, свободный вез Кробир. Я нашел… это. – Он вытянул руку.

– Любопытно. Подождите здесь, старший рядовой вез Софана. – Рэднал подошел к сидящему Бентеру и похлопал его по плечу. – Пройдите, пожалуйста, со мной, свободный.

– Ну что там еще? – проворчал старик, однако зашагал следом.

– Я хотел бы знать, как эти краснояремные орхидеи, – гид указал на растения на раскрытой ладони милиционера, – оказались в вашей седельной сумке. Вывоз растений или животных с территории Котлован-Парка, особенно редких, запрещен и карается штрафом, тюремным заключением, бичеванием или и тем, и другим, и третьим.

Рот Бентера вез Мапраба беззвучно открылся и закрылся. Наконец со второй попытки старик выдавил:

– Я бы их… бережно вырастил, свободный вез Кробир.

Он так привык жаловаться, что совершенно растерялся, когда жаловались на него, причем на полном основании.

Однако вместо торжества Рэднал почувствовал горечь. Что такое несколько краснояремных орхидей, когда вся Низина может исчезнуть с лица земли?

– Растения придется конфисковать, свободный вез Мапраб, и ваши вещи еще раз подвергнутся досмотру, когда вы будете покидать Котлован-Парк. Если контрабанды больше не найдем, мы закроем глаза на ваше нарушение. В противном случае… Думаю, мне нет нужды объяснять.

– Спасибо… спасибо, – прошептал Бентер и торопливо удалился.

Хоркен вез Софана кинул на Рэднала укоризненный взгляд.

– Слишком вы с ним нежно.

– Может быть, но завтра им все равно займутся доследователи.

– Гм-м… по сравнению со всем остальным кража растений – не такое уж тяжкое преступление…

– Вот именно. Может, нам следовало оставить их старому брюзге, чтобы хоть что-то сохранилось, если… ну, вы понимаете.

– Да. – Милиционер задумался. – А если мы их сейчас ему вернем, он заподозрит неладное. И все же жаль.

– Жаль. – Беспокойство за сохранность крошечных составных частей Котлован-Парка заставило биолога осознать, что он начинает верить в звездную бомбу.

Туристы расходились по спальным помещениям. Рэднал завидовал их неведению. Хоть бы Лофоса и Эвилия посетили его в ночной тиши, и плевать, что скажут Глаза-и-Уши. У тела есть свои сладкие нужды.

Но у тела случаются и проблемы. Обе девушки из Крепалги зачастили в туалетную кабинку, бегая туда буквально каждую четверть десятины.

– Должно быть, что-то съела, – пожаловалась Эвилия, тяжело навалившись на дверной косяк после третьего рейса. – У вас не найдется укрепляющего?

– В аптечке, наверное, есть. – Рэднал порылся в аптечке, нашел нужные оранжевые таблетки и принес их девушке со стаканом воды. – Вот возьмите.

– Спасибо. – Она бросила таблетки в рот, осушила стакан и запрокинула голову, чтобы проглотить. – Надеюсь, помогут.

– Я тоже надеюсь. – Рэдналу с трудом удавалось говорить ровным голосом. Когда Эвилия выпрямилась, принимая таблетки, ее левая грудь выскочила из туники. – Мне кажется, свободная, пуговиц у вас стало еще меньше, чем было после игры.

Эвилия поправила одежду. Впрочем, усилия девушки сошли на нет, когда она, отвечая, пожала плечами.

– Ничего удивительного. Те, что мне не оторвали, сами отлетели от постоянного расстегивания. – Она снова пожала плечами. – Это всего лишь кожа. Вы что-то имеете против?

– Ну зачем же так! – Он едва не рассердился. – Если бы вам не было плохо…

– Если бы мне не было плохо, я с удовольствием насладилась бы хорошим самочувствием, – кивнула Эвилия. – Но сейчас, Рэднал вез… – (Наконец-то она назвала его по имени с правильным использованием вежливого обращения.) Ее лицо исказила гримаса. – Но сейчас, надеюсь, вы меня извините… – И она опять поспешила в ночь.

Когда в туалетную кабинку пробежала Лофоса, Рэднал и ей предложил таблетки. Девушка проглотила их на ходу, практически не останавливаясь. Она тоже потеряла часть пуговиц. Рэдналу даже стало неловко, что он обращает внимание на подобные вещи, когда девушкам так очевидно плохо.

Сыграв партию в бой с Мобли – почти такую же вялую и неуклюжую, как первая, – он ушел к себе. Ему нечего было обсуждать с Лиемом или Пегголом, зная, что предстоит наутро. И тем не менее он довольно скоро заснул.

– Рэднал вез!

Тихий голос вывел его из дремы. Но не Лофоса или Эвилия пробудили его, обещая телесные наслаждения. В дверях на пороге стоял Пеггол вез Менк.

Рэднал резко очнулся.

– Что случилось?

– Эти две узкоголовые, которые не верят в одежду…

– Что с ними?

– Они обе ушли в туалет и не вернулись. Мой человек, стоявший на часах, разбудил меня, прежде чем пройти проверить, все ли с ними в порядке. Там их тоже не оказалось.

– Куда же они могли деться? – В каждой тургруппе найдутся остолопы, которые то и дело теряются. Но не среди же ночи!.. Потом другая мысль касательно причин их исчезновения пришла в голову гиду. – И зачем?

– Вот и меня это тревожит, – мрачно произнес Пеггол.

– Они не могли уйти далеко, – сказал Рэднал. – Дурехи даже не сообразят взять ослов. В их куриных мозгах… – Он замолчал. Если девушки не те, за кого себя выдают, кто знает, на что они способны?

Пеггол кивнул.

– Я вижу, мы думаем в одинаковом направлении. – Он ухватил себя за жидкую поросль под нижней губой. – Если все обстоит так, как мы опасаемся, многое будет зависеть от вас. Надо их найти. Вы знаете Низину, а я нет.

– Наше лучшее оружие – жиролеты, – указал гид. – Когда рассветет, мы прочешем пустыню в сто раз быстрее, чем это можно сделать на ослах.

Он еще что-то говорил, но Пеггол его не слышал. Впрочем, Рэднал не слышал и сам себя, потому что на улице раздался чудовищный грохот. Они выскочили из домика, протолкавшись сквозь милиционеров и оперативников, которые выбежали туда первыми. Сзади напирали туристы.

Никто не мог отвести глаз от пылающих жиролетов.

Рэднала вывел из столбняка крик Пеггола вез Менка:

– Надо звонить в Тартешем, немедленно!

Гид повернулся и, расталкивая туристов, бросился к радиофону. Янтарный огонек не зажегся, когда он нажал на рычаг. Рэднал нырнул под стол – посмотреть, не выдернулись ли какие-нибудь провода.

– Быстрей же! – заорал Пеггол.

– Проклятая штука не включается! – в ответ закричал Рэдцал. Он схватил радиофон. Внутри что-то загремело; раньше ничего подобного не было. – Он сломан!

– Его сломали, – констатировал Пеггол.

– Как же его могли сломать, когда в комнате постоянно находились Глаза-и-Уши и милиция? – спросил Рэднал, не столько возражая Пегголу, сколько изливая миру свои тревогу и беспокойство.

Но у Пеггола был ответ:

– Пока одна из этих крепалганских шлюх расхаживала здесь без одежды – а они бегали туда-сюда всю ночь, – мы могли не обратить внимания на то, что делала в это время другая.

Стукнула аппарат… нет, скорее залезла туда неким маленьким инструментиком… пять сердцебиений – и готово.

Рэдналу потребовалось бы больше пяти сердцебиений, но он не диверсант. Если Эвилия и Лофоса – шпионки… Внутри у него все похолодело. Его использовали, с помощью своих тел заставили поверить, что они заурядные развратные дурочки. И добились успеха! Ему хотелось облить себя водой и отскрестись добела; казалось, он никогда не сможет отмыться.

– Надо проверить, как там ослы, – сказал Лием вез Стериз.

Он выскочил из дома и обежал вокруг догорающих жиролетов, рванул закрытую от песчаных крыс дверь… Раздался взрыв, полыхнул огонь. Милиционер упал и не поднимался.

Рэднал и Голобол бросились к нему. Одного взгляда было достаточно. С такими ранами Лием больше никогда не поднимется.

Гид осторожно вошел в хлев и сразу почувствовал неладное, но лишь сердцебиением позже осознал – тишина! Ослы не переминаются с ноги на ногу в своих стойлах, не жуют солому и вообще не подают никаких признаков жизни.

Он заглянул в ближайшее к выбитой двери стойло. Осел лежал, и его бок не вздымался и не опускался. Рэднал заглянул в следующее стойло, потом в следующее… Все животные были мертвы – кроме трех, которых вообще не оказалось на месте. Один для Эвилии, подумал гид, второй для Лофосы и третий для их припасов.

Нет, они не дурочки…

– Это я дурак, – сказал он вслух и бегом направился в дом сообщать дурные вести Пегголу вез Менку.

– Да уж, ситуация, – покачал головой Пеггол. – Хорошо еще, что через десятину прилетит группа дознавателей. Отправимся за беглянками на их жиролете. Кстати, там и пушка стоит; если не сдадутся – прости-прощай… О боги, надеюсь, они не сдадутся!

– Я тоже. – Рэднал склонил голову набок и прислушался, на лице его возникло подобие улыбки. – А это не шум ли жиролета? Почему раньше срока?

– Понятия не имею, – пробормотал Глаз-и-Ухо. – Подождите-ка… понимаю! В Тартешеме попытались с нами связаться и, не получив ответа, выслали машину немедленно.

Шум мотора и роторов нарастал. Рэднал поспешил наружу встречать прибывающих. Черный силуэт жиролета казался огромным на фоне неба – как и намекнул Пеггол, это была военная машина, а не обычный транспортник. Пилот заметил огни, обозначавшие площадку, и пошел вниз.

Глядя, как аппарат идет к земле, Рэднал вспомнил вдруг Эвилию и Лофосу, со смехом бегающих по площадке… и теряющих пуговицы. Бросившись к посадочным огням, он отчаянно замахал руками:

– Нет! Нет! Подождите!

Слишком поздно. Поднимая клубы пыли, жиролет коснулся земли. Гид увидел вспышку под посадочной стойкой, услышал взрыв. Стойка сломалась, жиролет начал заваливаться набок. Лопасти ударили в землю, раздался громкий треск, и что-то тяжелое просвистело мимо головы Рэднала. Еще бы чуть-чуть, и его голова тоже полетела бы прочь.

Жиролет упал, и его тут же охватило пламя. Оказавшиеся в машине в западне Глаза-и-Уши закричали. Рэднал хотел им помочь, но не мог сделать и двух шагов – не подпускал жар. Вскоре крики прекратились. Пошел крепкий запах обугленной плоти. Машина продолжала гореть.

К Рэдналу подошел Пеггол вез Менк.

– Я пытался остановить их… – хрипло произнес гид.

– Вы сообразили раньше меня. Я не увидел опасность – а следовало бы, и этот позор лежит на моей совести, – ответил Пеггол. – Там были мои друзья. – Он ударил себя кулаком по бедру. – Что теперь, Рэднал вез?

Теперь смерть, когда хлынут океанские воды, мелькнуло в голове у гида. Чисто автоматически он принялся перечислять очевидное:

– Ждем зари. Навьючиваем на себя воды столько, сколько сумеем унести, и идем на поиски пешком. Одного человека оставляем здесь – ждать, когда пришлют жиролет. Туристов отправляем вверх по тропе; может быть, они успеют спастись.

– Что ж, резонно, попробуем, – сказал Пеггол. – Что-нибудь еще?

– Молимся, – добавил Рэднал.

Они хмуро кивнули друг другу, и в это время, пробившись сквозь кордон Глаз-и-Ушей, к ним подбежал Мобли, сын Сопсирка.

– Свободный вез Кробир… – начал он.

Рэднал закатил глаза и уже собирался призвать на голову лиссонесца гнев ночных демонов, как вдруг осекся. Чуть помедлив, он произнес:

– Погодите-ка… Вы обратились ко мне правильно!

Фраза, по сути своей выражавшая вежливое удивление, прозвучала как приговор.

– Да. – Что-то определенно изменилось в Мобли. В свете горящих жиролетов он вдруг приобрел сходство… не с Пегголом вез Менком, потому что по-прежнему оставался коротконосым и смуглым, но с тем же типом людей, к какому принадлежал Глаз-и-Ухо, – сильных, умных и быстрых, а не просто похотливых и фамильярных. – Прошу простить меня, свободный вез Кробир, за то, что я действовал вам на нервы – мне необходимо было казаться никчемным безвредным болваном. Я действительно приближенный Принца: я один из его Молчаливых Слуг.

Пеггол хмыкнул; он, очевидно, знал, что это значит. Рэднал не знал, но мог догадываться: что-то вроде Глаз-и-Ушей.

– Да есть в этой проклятой группе кто-нибудь, кто не носит маску?! – вскричал он.

– Ближе к делу. Почему сейчас вы раскрылись? – потребовал Пеггол.

– Потому что мой Принц, да ниспошлет ему Бог-Лев долгих лет, не желает затопления Низины. Мы, конечно, пострадаем не так, как Тартеш – нам, в конце концов, принадлежит лишь маленькая полоска в ее южной части, – однако Принц опасается войны, которая неминуемо последует.

– Как Лиссонленд узнал об этом плане? – спросил Пеггол.

– От Моргафа, – ответил Мобли. – Островной король хотел, чтобы мы присоединились к нападению на Тартеш сразу после потопа. Но моргафцы отрицали, что план принадлежит им, и хранили в тайне, кто именно заложил звездную бомбу. Мы с самого начала подозревали Крепалганское Единство, только не имели доказательств. Вот одна из причин, почему я постоянно увивался вокруг крепалганских девиц. Вторая совершенно очевидна. – Он ухмыльнулся.

– Почему Крепалга? – вслух выразил свое недоумение Пеггол. – Ведь двадцать лет назад они не воевали на стороне Моргафа. Что же им понадобилось настолько сильно, что они не боятся развязать войну с использованием звездных бомб?

Рэдналу вспомнилась собственная лекция об образовании Низины, вспомнились и размышления о том, куда может дойти вода, если потоп не остановить.

– По-моему, я знаю часть ответа, – промолвил он. Пеггол и Мобли повернулись к нему. – Если Низину затопит, новое море образуется как раз у западных границ Крепалги. Единство, владея всем побережьем, окажется в более выгодном положении, нежели Тартеш или Лиссонленд, чтобы использовать новое море.

– Пожалуй, вы правы, – задумчиво произнес Пеггол. – Хотя возможно, – у крепалганцев на уме и что-нибудь еще. Они, должно быть, планировали акцию долгие годы и просчитали все последствия.

– Так позвольте мне помочь вам, – предложил Мобли. – Я слышал, свободный вез Кробир сказал, что ослы мертвы. Но то, что может сделать один пеший человек, могу сделать и я.

Рэднал с радостью принял бы любого союзника, который захотел бы к ним присоединиться. Однако Пеггол ответил:

– Нет. Я благодарен вам за прямоту и полагаю, что вы сейчас говорите искренне, и все же я не вправе рисковать. Один пеший человек может принести и много вреда. Уверен, что как профессионал вы меня поймете.

Мобли склонил голову.

– Я опасался подобного ответа. И да, я понимаю. Да пребудет с вами Бог-Лев.

Все трое вернулись в лагерь, где Рэднала немедленно обступили туристы.

– Никто нам ничего не говорит, – пожаловался Голобол. – Что происходит? Почему жиролеты взрываются налево и направо? Скажите мне!

Рэднал сказал ему – и всем остальным.

Несколько сердцебиений туристы ошеломленно молчали. Затем начали кричать. Визгливый голос Носко зев Мартос перекрыл общий гомон:

– Это что же, мы не закончим тур?

Тогло зев Памдал задала более разумный вопрос:

– Можем мы каким-то образом содействовать вашей погоне, Рэднал вез?

– Нет, хотя благодарю вас. Вам понадобилось бы оружие, а у нас его нет. Как можно скорее выбирайтесь из Низины; берите побольше воды и сразу трогайтесь в путь. Днем, в разгар солнцепека, ложитесь отдыхать. Если повезет, через двое суток достигнете уровня континента, там некоторое время вы будете в безопасности. К тому же по пути вас может заметить жиролет.

– А что, если наводнение застигнет нас здесь? – потребовал Эльтзак вез Мартос. – Что тогда, свободный Всезнайка?

– Тогда вы сможете утешить себя мыслью, что я утонул на несколько сердцебиений раньше вас. Надеюсь, вы получите от этого огромное удовольствие. – Эльтзак широко раскрыл глаза, а гид продолжал: – Все, больше на глупости времени нет. Давайте собирайтесь – и в путь. Пеггол вез, полагаю, с группой можно отправить назад и почти всех ваших людей. Они нам не слишком-то помогут – в пустыне, да на своих двоих. Если на то пошло, вы сами…

– Нет, – твердо сказал Пеггол. – Мое место здесь. Я вас не задержу, и я хорошо стреляю. Да и в следах разбираюсь не хуже всех.

Рэднал наполнял бурдюки водой из цистерны, а Глаза-и-Уши и милиционеры тем временем подгоняли лямки, предназначенные для ослов, под человеческие плечи. Когда работа закончилась, небо на востоке уже розовело. Каждому туристу воды дали около трети его собственного веса – с большим грузом они не прошли бы и день-десятины.

– Как же мы понесем еще и еду? – с раздражением спросила Носко вез Мартос.

– Не понесете, – отрезал гид, вперив в нее твердый взгляд. – Питаться можно некоторое время и запасами своего тела, а вот без воды вам не выжить.

Ему нечасто случалось выговаривать туристам, и новое удовольствие слегка ударило в голову – тем более что было, очевидно, последним.

– Я сообщу о вашей дерзости куда следует! – завизжала Носко.

– Это как раз меня беспокоит меньше всего. – Рэднал повернулся к Глазам-и-Ушам, стоявшим на тропе вместе с туристами: – Постарайтесь не давать им разбредаться, постарайтесь поменьше двигаться в разгар солнцепека, заставляйте их как можно больше пить – и обязательно пейте сами. Да пребудут с вами боги.

Ближайший к нему Глаз-и-Ухо покачал головой:

– Нет, свободный вез Кробир, с вами. Если боги вам помогут, все будет хорошо. Но если они от вас отвернутся, мы все пропали.

Рэднал кивнул и обратился к туристам:

– Удачи! Если боги будут добры, встретимся у выхода из Котлован-Парка.

Он умолчал о том, что произойдет, если боги, как всегда, сядут в лужу.

– Рэднал вез, – сказала Тогло, – если нам суждено увидеться, я использую все свое влияние, чтобы помочь вам.

– Спасибо.

Больше Рэднал ничего не мог сказать. При иных обстоятельствах покровительство родни Наследственного Тирана открывало бы перед ним безграничные перспективы. Но сейчас даже данное от чистого сердца обещание мало что значило – надо было хотя бы остаться в живых, чтобы воспользоваться счастливой возможностью.

На востоке из-за горизонта поднимался золотисто-красный шар. Громким криком «хи-хи-хи» коприт с крыши базового лагеря возвестил о начале нового дня, и туристы в сопровождении Глаз-и-Ушей выступили на север.

Одному оперативнику Пеггол приказал оставаться в лагере и отправлять на запад любые прибывающие жиролеты. Затем он вытянулся и официальным тоном произнес:

– Свободный вез Кробир, отныне я и мой коллега, свободный вез Потос, находимся под вашим руководством. Командуйте нами.

– Хорошо, если вы того хотите… – Рэднал пожал плечами. – Наше дело нехитрое: идти на запад, пока не нагоним крепалганок или не утонем – что раньше. Вот и все. Пошли.

Гид, два Глаза-и-Уха, сотрудники базового лагеря и оставшиеся милиционеры вышли из хлева. В утреннем свете отчетливо виднелись следы трех ослов, ведущие на запад. Рэднал достал монокуляр и долго всматривался в том направлении. Увы, складки местности надежно спрятали Эвилию и Лофосу.

– Примерно в трех тысячах кьюбитов к западу есть холм, – сказал Фер вез Кантал. – Можно посмотреть оттуда.

– Я все же предпочитаю идти по следу, раз он хорошо виден, – ответил Рэднал. – Нельзя терять время, а заметить кого-то издалека очень трудно. Помните того несчастного, который отбился от группы четыре года назад? Использовали жиролеты, собак, все – а нашли его труп лишь год спустя, и то случайно.

– Спасибо, что не даете угаснуть нашим надеждам, – пробормотал Пеггол.

– Надеяться, конечно, дело хорошее, – отозвался Рэднал, – но вы знали шансы, когда решили остаться.

Семеро охотников растянулись в цепочку на расстоянии пяти кьюбитов друг от друга. Рэднал, лучший следопыт, шел в центре, справа от него шагал Хоркен вез Софана, а слева – Пеггол. Именно они скорее всего способны вновь заметить след, если он его потеряет.

А такая вероятность росла с каждым шагом. Вскоре выяснилось, что Эвилия и Лофоса не держали курс строго на запад. Вместо этого они шли зигзагами – сперва несколько сотен кьюбитов на северо-запад, затем несколько сотен кьюбитов на юго-запад – специально, чтобы сбить со следа. Причем они выбирали по возможности самую твердую почву, где копыта ослов практически не оставляли отпечатков.

Рэднал мрачнел с каждым шагом. Следы терялись все чаще, и все труднее становилось их потом отыскать. Продвижение шло очень медленно; крепалганки явно ехали быстрее.

– У меня вопрос, – сказал Хоркен вез Софана. – Предположим, звездная бомба взорвется и горы падут. Как эти две женщины собираются спастись?

Рэднал пожал плечами; он понятия не имел.

– А вы что думаете, Пеггол вез?

– Ну, мне видятся две возможности… – начал Глаз-и-Ухо.

– Я мог бы и догадаться, – вздохнул Рэднал.

– Тс-с! Как я говорил, пока вы меня грубо не прервали, первая возможность – звездная бомба имеет механизм подрыва замедленного действия; таким образом у злоумышленников будет время бежать. Вторая возможность – агенты сознательно идут на самопожертвование. Подобных диверсантов-самоубийц регулярно использовал Моргаф, да и мы несколько раз прибегали к их услугам. Так что Крепалге тоже не возбраняется.

Хоркен задумчиво кивнул:

– Логично. Сперва они рассчитывали на первый вариант, а потом, когда выяснилось, что мы проведали об их планах, решились на жертву.

– Не исключено, что они и сейчас еще надеются спастись, – сказал Пеггол. – Предположим, где-то в окрестностях спрятаны баллоны с гелием; наши девушки могут наполнить им презервативы, которых у них наверняка предостаточно, и выплыть из Низины.

Сердцебиение-другое Рэднал думал, что он говорит серьезно. Потом фыркнул:

– Хотел бы я быть таким неунывающим на пороге смерти!

– Смерть найдет меня независимо от того, унываю я или нет, – отозвался Пеггол. – Остается только идти вперед.

Разговор не клеился.

Чем выше поднимались солнце и температура, тем меньше имело значение все, кроме необходимости переставлять ноги. Первоначально бурдюк на спине весил так много, что Рэднал боялся очень быстро измотаться. Однако с каждым наполнением фляги бурдюк становился заметно легче. Биолог заставлял себя пить как можно больше – смертельно опасно не восполнять запасы влаги, потом выходящей из тела. В отличие от моргафских фанатиков, о которых упомянул Пеггол, Рэдналу хотелось остаться в живых.

Каждый нес воды примерно на два дня. Если к концу второго дня они не догонят Эвилию и Лофосу… каким именно образом наступит смерть, не имеет значения.

В полдень он отвел людей в тень под известняковой глыбой.

– Сейчас немного отдохнем, а потом уже будет прохладнее.

– Боюсь, что мы не почувствуем особой разницы, – пробормотал Пеггол, однако с благодарным вздохом опустился в тень.

Рэднал устроился рядом, слишком усталый, чтобы говорить. Громко стучало сердце – так громко, что казалось, в его груди бьет барабан. Затем биолог понял, что этот пульсирующий звук раздается не внутри, а снаружи. Усталость как рукой сняло. Рэднал вскочил, сорвал с себя кепочку и отчаянно замахал ею в воздухе.

– Жиролет!

Остальные тоже вскочили на ноги и заорали, размахивая руками.

– Нас увидели, – сказал Жозел вез Глезир.

Легкий как стрекоза жиролет круто изменил курс и устремился вниз. Он опустился на землю в пятидесяти кьюбитах от них. Лопасти продолжали вращаться – машина готова была взлететь в любой момент.

Из окошка высунулся пилот и прокричал что-то в сторону следопытов. Звук голоса потонул в шуме. Пилот жестом подозвал Рэднала к себе.

Под вращающимися лопастями пыль и грохот были невообразимы. Рэднал стал на цыпочки и прижался к раскаленному боку жиролета, прежде чем что-то смог разобрать.

– Далеко эти проклятые крепалганки?!

– У них больше день-десятины форы, и они на ослах. Думаю, где-то в тридцати тысячах кьюбитов к западу отсюда.

Рэдналу пришлось повторить свои слова несколько раз. Наконец пилот кивнул, и его голова исчезла в недрах кабины.

– Подождите! – завопил биолог. Пилот снова высунул голову наружу. – Вы не видели группу, идущую вверх по тропе?

– Видел. Их сейчас, наверное, уже подобрали.

– Хорошо! – проорал Рэднал.

Пилот бросил ему портативный радиофон. Теперь они не были отрезаны от мира.

Жиролет взмыл в воздух и взял курс на запад, а гид зашагал назад, чувствуя заметное облегчение: даже если ему суждено утонуть, люди, которых он вел, будут в безопасности.

– Теперь, когда прилетел жиролет, разве нам надо продолжать? – задал вопрос Импак вез Потос, Глаз-и-Ухо из команды Пеггола.

– Уж поверьте, свободный. – Рэднал вновь повторил рассказ о потерявшемся туристе. – Сколько бы машин ни участвовало в поисках, им нужно прочесать огромную площадь и найти людей, которые не хотят быть найденными. Нет, мы не выходим из игры, пока все не кончится. Судя по тому, как хитро обманули нас крепалганки, они не собираются облегчать нам жизнь.

– Будем еще отдыхать или пойдем? – спросил Пеггол.

Рэднал задумался на несколько сердцебиений. Раз прилетел жиролет, значит, в Тартешеме уже знали все обстоятельства. А это значит, что жиролеты сюда слетятся полчищами и есть надежда, что его группа не останется без снабжения. С другой стороны, можно в два счета получить солнечный удар…

– Останемся еще на десятую десятины, – решил гид.

Он вскочил первый, когда отдых подошел к концу. Остальные, поднимаясь на ноги, потирали поясницы, а уж стонали и охали будто целая армия инвалидов.

– Ничего, разомнемся – пройдет, – выразил общую надежду Фер вез Кантал.

Потом след опять затерялся, и на этот раз Рэднала охватила паника. Он подозвал Пеггола и Хоркена вез Софана, и они вместе долго ползали на коленях. Ничего! Почва здесь была твердая, как камень.

– Если они вырвали куст и заметали им следы, – произнес Хоркен, – то с таким же успехом мы можем искать ночных демонов.

– А мы и не станем, – заявил Рэднал.

Все удивленно на него уставились. Он продолжал:

– Мы ведь зря теряем время, так? – Никто не возразил. – Значит, торчать здесь не имеет смысла. Поведем поиск по спирали. Жозел вез, стой на месте, как бы в центре. Рано или поздно мы вновь обнаружим след.

– Надейся!.. – тихо пробормотал Пеггол.

– Да, надеюсь. Если у вас есть лучший план, я с радостью его выслушаю.

Пеггол, опустив глаза, покачал головой.

Пока Жозел отмечал точку отсчета, остальные охотники пошли по расширяющейся спирали. Через сотню сердцебиений Импак вез Потос закричал:

– Нашел!

Рэднал и Хоркен поспешили к нему.

– Где? – спросил Рэднал.

Импак указал на пятачок сравнительно мягкой почвы – и точно, там виднелись отметины. Два самых опытных в группе следопыта присели на корточки, потом одновременно подняли головы, и их взгляды встретились.

– Увы, свободный вез Потос, это следы клинозуба, – сказал Рэднал. – Если посмотреть внимательно, вы заметите отметины от волочащегося по земле хвоста. Ослы такого следа никогда не оставляют.

– Вот как… – пробормотал смущенный Импак.

Биолог вздохнул. Он не счел нужным упоминать, что, кроме того, следы были явно малы для ослиных и вообще ничуть на них не походили.

– Продолжим поиски.

И они вновь пошли по спирали.

Когда Импак опять заорал, Рэднал пожалел, что обошелся с ним так мягко. Если сверхусердный Глаз-и-Ухо будет останавливать их каждые сто сердцебиений, они никогда ничего не найдут!.. Хоркен на этот раз не отреагировал на зов и остался на месте. Рэднал один подошел к Импаку и, не особенно скрывая раздражение, рявкнул:

– Ну, где?

Глаз-и-Ухо робко указал рукой. Рэднал уже наполнил легкие воздухом, чтобы обрушить на несчастного громы и молнии, однако гневные слова остались несказанными. Прямо у его ног безошибочно виднелись следы трех ослов.

– Всемогущие боги…

– Я не ошибся? – с надеждой спросил Импак.

– Нет. Спасибо, свободный.

Рэднал закричал остальным охотникам, и они двинулись по найденному следу на юго-запад. Фер вез Кантал подошел к Импаку и хлопнул его по спине. Тот ответил самодовольнейшей улыбкой, как будто только что блеснул отвагой перед лицом Наследственного Тирана. Впрочем, учитывая значение этой находки для Тартеша, он имел все основания собой гордиться.