Текст книги "Жизнь коротка"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Айзек Азимов,Ричард Мэтисон (Матесон),Ирвин Шоу,Пол Уильям Андерсон,Генри Каттнер,Роберт Сильверберг,Артур Чарльз Кларк,Филип Киндред Дик,Лайон Спрэг де Камп,Харлан Эллисон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц)

Ричард Матесон
НАЖМИТЕ КНОПКУ

А Вас всегда понимают?..

* * *

Пакет лежал прямо у двери – картонная коробка, на которой от руки были написаны фамилия и адрес: «Мистеру и миссис Льюис, 217-Е, Тридцать седьмая улица, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк». Внутри оказалась маленькая деревянная коробка с единственной кнопкой, закрытой стеклянным колпачком. Норма попыталась снять колпачок, но он не поддавался. К днищу коробочки скотчем был прикреплен сложенный листок бумаги: «Мистер Стюарт зайдет к вам в 20.00».

Норма перечитала записку, отложила ее в сторону и, улыбаясь, пошла на кухню готовить салат.

Звонок в дверь раздался ровно в восемь.

– Я открою! – крикнула Норма с кухни. Артур читал в гостиной.

В коридоре стоял невысокий мужчина.

– Миссис Льюис? – вежливо осведомился он. – Я мистер Стюарт.

– Ах да… – Норма с трудом подавила улыбку. Теперь она была уверена, что это рекламный трюк торговца.

– Разрешите войти? – спросил мистер Стюарт.

– Я сейчас занята. Так что, извините, просто вынесу вам вашу…

– Вы не хотите узнать, что это?

Норма молча повернулась.

– Это может оказаться выгодным…

– В денежном отношении? – вызывающе спросила она.

Мистер Стюарт кивнул:

– Именно.

Норма нахмурилась.

– Что вы продаете?

– Я ничего не продаю.

Из гостиной вышел Артур.

– Какое-то недоразумение?

Мистер Стюарт представился.

– Ах да, эта штуковина… – Артур кивнул в сторону гостиной и улыбнулся. – Что это вообще такое?

– Я постараюсь объяснить, – сказал мистер Стюарт. – Разрешите войти?

Артур взглянул на Норму.

– Как знаешь, – сказала она.

Он заколебался.

– Ну что ж, входите.

Они прошли в гостиную. Мистер Стюарт сел в кресло и вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький запечатанный конверт.

– Внутри находится ключ к колпачку, закрывающему кнопку, – пояснил он и положил конверт на журнальный столик. – Кнопка соединена со звонком в нашей конторе.

– Зачем? – спросил Артур.

– Если вы нажмете кнопку, – сказал мистер Стюарт, – где-то в мире умрет незнакомый вам человек, а вы получите пятьдесят тысяч долларов.

Норма уставилась на посетителя широко раскрытыми глазами. Тот улыбался.

– О чем вы говорите? – недоуменно спросил Артур.

Мистер Стюарт был удивлен.

– Но я только что объяснил.

– Это шутка?

– При чем тут шутка? Совершенно серьезное предложение…

– Кого вы представляете? – перебила Норма.

Мистер Стюарт смутился.

– Боюсь, что я не могу ответить на этот вопрос. Тем не менее заверяю вас: наша организация очень сильна.

– По-моему, вам лучше уйти, – заявил Артур, поднимаясь.

Мистер Стюарт встал с кресла.

– Пожалуйста.

– И захватите вашу кнопку.

– А может, подумаете денек-другой?

Артур взял коробку и конверт и вложил их в руки мистера Стюарта. Потом вышел в прихожую и распахнул дверь.

– Я оставлю свою карточку. – Мистер Стюарт положил на столик возле двери визитную карточку и ушел.

Артур порвал ее пополам и бросил на стол.

– Как по-твоему, что все это значит? – спросила с дивана Норма.

– Мне плевать.

Она попыталась улыбнуться, но не смогла.

– И ни капельки не любопытно?..

Потом Артур стал читать, а Норма вернулась на кухню и закончила мыть посуду.

– Почему ты отказываешься говорить об этом? – спросила Норма.

Не прекращая чистить зубы, Артур поднял глаза и посмотрел на ее отражение в зеркале ванной.

– Разве тебя это не интригует?

– Меня это оскорбляет, – сказал Артур.

– Я понимаю, но… – Норма продолжала накручивать волосы на бигуди, – но ведь и интригует?..

– Ты думаешь, это шутка? – спросила она уже в спальне.

– Если шутка, то дурная.

Норма села на кровать и сбросила тапочки.

– Может быть, какие-то исследования проводят психологи?

Артур пожал плечами.

– Может быть.

– Ты не хотел бы узнать?

Он покачал головой.

– Но почему?

– Потому что это аморально.

Норма забралась под одеяло. Артур выключил свет и наклонился поцеловать жену.

– Спокойной ночи.

Норма сомкнула веки. Пятьдесят тысяч долларов, подумала она.

Утром, выходя из квартиры, Норма заметила на столе обрывки разорванной карточки и, повинуясь внезапному порыву, кинула их в свою сумочку.

Во время перерыва она склеила карточку скотчем. Там были напечатаны только имя мистера Стюарта и номер телефона.

Ровно в пять она набрала номер.

– Слушаю, – раздался голос мистера Стюарта.

Норма едва не повесила трубку, но сдержала себя.

– Это миссис Льюис.

– Да, миссис Льюис? – Мистер Стюарт, казалось, был доволен.

– Мне любопытно.

– Естественно.

– Разумеется, я не верю ни одному вашему слову.

– О, все чистая правда, – сказал мистер Стюарт.

– Как бы там ни было… – Норма сглотнула. – Когда вы говорили, будто кто-то в мире умрет, что вы имели в виду?

– Именно то, что говорил. Это может оказаться кто угодно. Мы гарантируем лишь, что вы не знаете этого человека. И, безусловно, вам не придется наблюдать его смерть.

– За пятьдесят тысяч долларов?

– Совершенно верно.

Она насмешливо хмыкнула.

– Чертовщина какая-то…

– Тем не менее таково наше предложение, – сказал мистер Стюарт. – Занести вам прибор?

– Конечно, нет! – Норма с возмущением бросила трубку.

* * *

Пакет лежал у двери. Норма увидела его, как только вышла из лифта. «Какая наглость! – подумала она. – Я просто не возьму его».

Она вошла в квартиру и стала готовить обед. Потом вышла за дверь, подхватила пакет и отнесла его на кухню, оставив на столе.

Норма сидела в гостиной, потягивая коктейль и глядя в окно. Немного погодя она пошла на кухню переворачивать котлеты и положила пакет в нижний ящик шкафа. Утром она его выбросит.

– Наверное, забавляется какой-нибудь эксцентричный миллионер, – сказала она.

Артур оторвался от обеда.

– Я тебя не понимаю.

Они ели в молчании. Неожиданно Норма отложила вилку.

– А что, если это всерьез?

– Ну и что тогда? – Артур недоверчиво пожал плечами. – Чего бы ты хотела – вернуть устройство и нажать кнопку? Убить кого-то?

На лице Нормы появилось отвращение.

– Так уж и убить…

– А что же, по-твоему?

– Но ведь мы даже не знаем этого человека.

Артур был потрясен.

– Ты говоришь серьезно?

– Ну а если это какой-нибудь старый китайский крестьянин за двести тысяч миль отсюда? Какой-нибудь больной туземец в Конго?

– А если это какая-нибудь малютка из Пенсильвании? – возразил Артур. – Прелестная девушка с соседней улицы?

– Ты нарочно все усложняешь.

– Какая разница, кто умрет? – продолжал Артур. – Все равно это убийство.

– Значит, даже если это кто-то, кого ты никогда в жизни не видел и не увидишь, – настаивала Норма, – кто-то, о чьей смерти ты даже не узнаешь, ты все равно не нажмешь кнопку?

Артур пораженно уставился на жену.

– Ты хочешь сказать, что тынажмешь?

– Пятьдесят тысяч долларов.

– При чем тут…

–  Пятьдесят тысяч долларов,Артур, – перебила Норма. – Мы могли бы позволить себе путешествие в Европу, о котором всегда мечтали.

– Норма, нет.

– Мы могли бы купить тот коттедж…

– Норма, нет. – Его лицо побелело. – Ради бога, перестань!

Норма пожала плечами.

– Как угодно.

Она поднялась раньше, чем обычно, чтобы приготовить на завтрак блины, яйца и бекон.

– По какому поводу? – с улыбкой спросил Артур.

– Без всякого повода. – Норма обиделась. – Просто так.

– Отлично. Мне очень приятно.

Она наполнила его чашку.

– Хотела показать тебе, что я не эгоистка.

– А я разве говорил это?

– Ну, – она неопределенно махнула рукой, – вчера вечером…

Артур молчал.

– Наш разговор о кнопке, – напомнила Норма. – Я думаю, что ты неправильно меня понял.

– В каком отношении? – спросил он настороженным голосом.

– Ты решил, – она снова сделала жест рукой, – что я думаю только о себе…

– А-а…

– Так вот, нет. Когда я говорила о Европе, о коттедже…

– Норма, почему это тебя так волнует?

– Я всего лишь пытаюсь объяснить, – она судорожно вздохнула, – что думала о нас.Чтобы мыпоездили по Европе. Чтобы мыкупили дом. Чтобы у насбыла лучше мебель, лучше одежда. Чтобы мынаконец позволили себе ребенка, между прочим.

– У нас будет ребенок.

– Когда?

Он посмотрел на нее с тревогой.

– Норма…

–  Когда?

– Ты что, серьезно? – Он опешил. – Серьезно утверждаешь…

– Я утверждаю, что это какие-то исследования! – оборвала она. – Что они хотят выяснить, как при подобных обстоятельствах поступит средний человек! Что они просто говорят,что кто-то умрет, чтобы изучить нашу реакцию! Ты ведь не считаешь, что они действительно кого-нибудь убьют?!

Артур не ответил; его руки дрожали. Через некоторое время он поднялся и ушел.

Норма осталась за столом, отрешенно глядя в кофе. Мелькнула мысль: «Я опоздаю на работу…» Она пожала плечами. Ну и что? Она вообще должна быть дома, а не торчать в конторе…

Убирая посуду, она вдруг остановилась, вытерла руки и достала из нижнего ящика пакет. Положила коробочку на стол, вынула из конверта ключ и удалила колпачок. Долгое время недвижно сидела, глядя на кнопку. Как странно… ну что в ней особенного?

Норма вытянула руку и нажала кнопку. «Ради нас», – раздраженно подумала она.

Что сейчас происходит? Намиг ее захлестнула волна ужаса.

Волна быстро схлынула. Норма презрительно усмехнулась. Нелепо – так много уделять внимания ерунде.

Она швырнула коробочку, колпачок и ключ в мусорную корзину и пошла одеваться.

Норма жарила на ужин отбивные, когда зазвонил телефон. Она поставила бокал с водкой-мартини и взяла трубку.

– Алло?

– Миссис Льюис?

– Да.

– Вас беспокоят из больницы «Легокс-хилл».

Норма слушала будто в полусне. В толкучке Артур упал с платформы прямо под поезд метро. Несчастный случай.

Повесив трубку, она вспомнила, что Артур застраховал свою жизнь на двадцать пять тысяч долларов с двойной компенсацией при…

Нет.С трудом поднявшись на ноги, Норма побрела на кухню и достала из корзины коробочку с кнопкой. Никаких гвоздей или шурупов… Вообще непонятно, как она собрана.

Внезапно Норма стала колотить ею о край раковины, ударяя все сильнее и сильнее, пока дерево не треснуло. Внутри ничего не оказалось – ни транзисторов, ни проводов… Коробка была пуста.

Зазвонил телефон, и Норма вздрогнула. На подкашивающихся ногах она прошла в гостиную и взяла трубку, уже догадываясь, чей голос услышит.

– Вы говорили, что я не буду знать того, кто умрет!

– Моя дорогая миссис Льюис, – сказал мистер Стюарт. – Неужели вы и в самом деле думаете, будто знали своего мужа?

Уильям Ф. Нолан
КОНЕЦ, и НИКАКИХ «НО»

Остановив роскошный кремовый «тандерберд» в конце покрытого гравием проезда, Гаррисон Миллер почувствовал желание раздавить солнечные очки. Он выбрался из машины, достал их из дорогого кожаного чехла – подарок Сильвии ко дню рождения, – осторожно опустил под ноги и тяжело наступил, сминая изящную оправу и кроша в порошок темные стекла.

– Чудесно, – сказал Гаррисон Миллер. – Теперь твоя очередь, мистер Берд.

Он дважды обошел вокруг длинного приземистого автомобиля, удовлетворенно кивнул и так ударил каблуком по бамперу, что тот прогнулся.

– Не сравнить с тем, как делали раньше, – отметил Гаррисон Миллер и направился к прелестному белому домику, расположенному на склоне холма. По пути он намеренно прошел по влажной клумбе, потоптав драгоценные розы жены и нарочно измазав туфли.

Сильвия Миллер, холодно улыбаясь, стояла в дверях. Ее лицо раскраснелось, как всегда, когда муж возвращался пьяный.

– Опять, Гарри? Никак не можешь не набраться?

– Ошибаешься, милочка. – Он ухмыльнулся. – Трезв как стеклышко. Угодно убедиться?

Миллер наклонил голову, широко разинул рот и громко выдохнул. Жена сморщила нос, потом резко выпрямилась.

– Господи, да ты и в самом деле трезв!

– Совершенно верно. Мужьям заказано обманывать своих возлюбленных.

Сильвия опустила глаза на его подтекающие туфли.

– Ты разносишь грязь, – заметила она, следуя за ним на кухню. – Что с тобой, Гарри?

Гаррисон Миллер не ответил. Это был высокий блондин тридцати пяти лет, одетый в черные брюки и приталенную спортивную рубашку красного цвета. Его загорелое, еще мальчишеское лицо излучало удовлетворение. Он открыл холодильник.

– Ага! Недурное мясо!

– Это к сегодняшнему вечеру, – отозвалась жена.

– У нас не будет никакого вечера, – отрезал Миллер, неся мясо к мусоропроводу'. – Ни у нас, ни где-нибудь в другом месте. И вообще, – усмехнулся он, – сегодняшнего вечера не будет!

Мясо с глухим чавканьем упало вниз.

– Ты с ума сошел! – разозлилась Сильвия Миллер. – Оно стоило денег!

Миллер щелкнул пальцами.

– Конечно! Деньги. Старые добрые зелененькие бумажки. Из тех, что не растут на деревьях. – Он вытащил из бумажника десятидолларовую банкноту и взмахнул ею в воздухе. – Смотрите внимательно, мадам, и первой из непосвященных вы удостоитесь чести лицезреть таинственные и ужасающие действа, показанные мудрыми старцами Тибета в бытность мою безусым юнцом.

Он поднес к банкноте золотую зажигалку, и крохотный язычок пламени лизнул край бумажки. Она горела медленно, сворачиваясь в темные хлопья пепла.

– Я знаю,что ты пьян, – твердо заявила жена. – Зажевал чем-то, и от тебя не пахнет, но все-таки ты набрался как свинья.

– Вопиющая ложь! – вскричал Миллер. – У меня просто отличное настроение. Изумительное.

Он вскочил на табуретку и заколотил себя в грудь кулаками, словно отбивая дробь на барабане.

– Ступай в постель, Гарри, – потянувшись к нему, сказала Сильвия.

– Зачем? Ты так истомилась по красивому телу бывшего помощника режиссера, что не можешь дождаться ночи?

Сильвия Миллер взглянула на ухмыляющегося мужа, и ее нахмуренное лицо просветлело.

– Ты… ты сказал «бывшего»?

– Точно, либер фрау. – Он спрыгнул на пол и подошел к ней вплотную.

– Мой милый! – взвизгнула она, бросаясь ему на шею. – Что ж ты сразу не сказал?! Наконец-то! Мой муж – режиссер «Юниверсал-Американ»!

– Нет. – Миллер отвел ее руки. – Нет. Твой муж – безработный.

Сильвия отпрянула и побледнела.

– Перед тем, как ты заладишь свое «О, Гарри, как ты мог», я сам скажу тебе – как. Я вошел к Фишеру и выдал: «Берни, ты – скупой грязный мошенник с душой сводника». Потом я объяснил ему, что во всей его жирной туше таланта меньше, чем у меня в заднице. После этого я направился в кабинет Миттенхольтцера и…

– О-о, – простонала Сильвия, – господи, только не к мистеру Миттенхольтцеру…

– К нему самому. Лично к Большой Шишке. Один косой взгляд старого Митти, и твоя фамилия открывает все черные списки. А мне наплевать.Что за наслаждение! Десять лет я потел над его халтурой, и наконец-то мне было наплевать!

Сильвия сидела тихо, в ужасе зажав рот руками.

– Я сообщил ему, что он дутый художник, что его тупые фильмы вызывают лишь смех… Я сказал этому старому козлу все!

Миллер прошел в гостиную; его жена медленно проследовала за ним.

– Вот они. – Гаррисон Миллер указал на книжный шкаф рядом с окном на Беверли-Хиллс. – Переплетенные копии каждого паршивого сценария, над которым я гнул спину в «Ю-А». Продюсер – Натан А. Миттенхольтцер. Режиссер – Бернард Фишер. Помощник режиссера – Гаррисон К. Миллер, бывший «подающий надежды», ныне стопроцентный раб.

Он нагнулся, вытащил все семнадцать книжек и быстро вынес их во внутренний дворик.

– Смотри, – крикнул он, – это дерьмо даже не плавает!

И побросал книги одну за другой в большой бассейн.

Сильвия подошла к нему как раз в тот момент, когда последний фолиант со всхлипом исчез в голубой воде.

– Что ты с нами сделал, Гарри? – медленно произнесла она.

– С нами? Неужели ты не понимаешь, что после шести лет взаимного обмана не существует никакого «мы»? Никогда не существовало… Не стоит притворяться. Просто встретились двое здоровых, привлекательных животных и решили пожевать сено вместе. А немного погодя подписали узаконивающую это маленькую бумажку. Так мы стали мужем и женой.

– Ты говоришь невыразимые гадости. Разве я не была всегда…

– …благоразумной кошкой? О, ну разумеется! Я тоже, любовь моя, выбирал партнерш с величайшей осмотрительностью по принципу свободной морали и закрытого рта. Нет пересудов – нет скандала.

– Гарри, я…

– Тс-с! – Он приложил палец к губам. – Некогда продолжать наши милые семейные беседы. Есть дела поважнее. А часики тикают… Осталось совсем немного.

Миллер быстро прошел в кабинет, предоставив жене следовать за ним, снял трубку телефона и торопливо набрал номер.

– Слушаю, – прозвучал сухой женский голос.

– Это вы, мисс Бентли?

– Да, у аппарата Милдред Бентли.

– Отлично. Говорит Гарри Миллер из «Ю-А». Я всего лишь хотел сказать вам, что вы – старая ядовитая сплетница, мисс Бентли. И еще могу добавить, что я, кажется, знаю, чего вам не хватало все эти годы: хорошенько поваляться в сене.

– Бросила трубку, – сообщил он, сияя мальчишеской улыбкой. – Всеми обожаемая обозревательница нашей газетенки, общий друг Милли. Эта багроволицая карга вообразила, будто повелевает Голливудом. Я не мог о ней забыть.

– Она может арестовать тебя за такую выходку, – выдавила Сильвия. – Надеюсь, она так и сделает. Я молю Бога, чтобы она так и сделала! – Теперь, когда шок стал проходить, Сильвия почувствовала злость.

– Арестовать за правду? Впрочем, это не имеет значения. Сейчас ровно ничего не имеет значения.

Миллер подошел к бару, открыл бутылку и, едва не подавившись, сделал несколько жадных глотков. Потом швырнул бутылку в камин, и она взорвалась фонтаном осколков и брызг.

– Что ты имеешь в виду? – потребовала жена. – Почему это ничего не имеет значения?

– Я имею в виду следующее. Мы можем позволить себе делать все, что душа пожелает: хоть ругаться перед баптистской церковью, хоть бегать нагишом по Голливуду. А если вдруг встретится коп, можно смело плюнуть ему в глаза.

–  О чем ты говоришь, Гарри?

– О том, что знаю, только и всего, – сказал он, открывая новую бутылку. – У нас осталось… еще пять минут. Потом – ТРАХ! Завершение. Конец.

Миллер заметил в глазах жены внезапный испуг. Сильвия медленно попятилась.

– О, не беспокойся, – хихикнул он. – Я не собираюсь стрелять или бросаться на тебя с кухонным ножом. Я вообще ничего не собираюсь делать. Просто буду сидеть и ждать.

– Чего ждать?!

– Того, что грядет. Сегодня. Я только обсудил с Гербом Вильямсом сюжет и сидел у себя за столом. И тут до меня дошло. Можно сказать, озарило. Насчет конца. Я вдруг понял: весь мир полетит к черту. И мне известен час.

– Но, Гарри, это немыслимо. – Сильвия чуть прищурилась, пристально изучая его спокойное лицо. – Возможно, ты задремал, и тебе привиделось, или какая-то галлюцинация…

– Нет, – отрезал Миллер. – Это конец, и никаких «но». Можешь не сомневаться. Я сказал себе: «Гарри, старина, рыпаться бесполезно, смирись. Почему бы не пойти к Берни Фишеру и не выложить все, что ты о нем думаешь?» Так я и сделал.

– То есть ты потерял работу, – сдавленным от ярости голосом проговорила Сильвия, – оказался в черных списках каждой студии города, оскорбил самую влиятельную журналистку Голливуда, угробил все свое будущее, нашебудущее – лишь из-за какого-то предчувствия?!

– Это не предчувствие, Сильвия. Уверенность. И… – Он взглянул вверх. – Это придет с неба. Через минуту. Через шестьдесят коротких секунд.

Миллер опустился на огромную мягкую тахту и указал на место рядом с собой.

– Устраивайся поудобнее.

Сильвия не шелохнулась. Она молча смотрела на мужа сверху вниз.

Потом…

За стенами современного белого дома, за окружающими холмами родился и стал нарастать звук. Тысячи сирен противовоздушной обороны по всей округе сплетали свои Металлические голоса в единый пронзительный крик, раздирающий барабанные перепонки.

– Видишь, – сказал Миллер. – Я был прав.

Абсолютно спокойно он ждал конца света.

Но конец света не наступил.

Сирены затихли. Возобновился привычный городской шум. Залаяла собака. Натужно взвыл берущий подъем грузовик.

Сильвия Миллер начала смеяться – громко, истерично, уставив палец на застывшего мужа.

– О, Гарри, ты несчастный дурак! Это всего лишь учения, обычные ежемесячные учения!

Миллер уронил голову на грудь и несколько раз судорожно вздохнул.

– Я… я, наверное, прочитал в газете, – ошеломленно пробормотал он. – Должно быть, отложилось в подсознании…

– Звони! – приказала жена. – Звони Берни Фишеру, и мистеру Миттенхольтцеру, и Милдред Бентли. Извинись и объясни, что на тебя нашло временное помешательство, что утром ты идешь к врачу, что ничего подобного ты о них не думаешь!

– Что ж, – тихо проговорил Миллер. – Может быть, это и получится. Может быть, если я позвоню…

– Конечно!

– Но я не буду. – Миллер встал, посмотрел на разъяренную жену, на осколки бутылки у стены, на голубую поверхность бассейна за окном и быстро направился к выходу.

– Куда ты, Гарри?

– Кто знает? – Он сверкнул широкой счастливой улыбкой. – Может быть, на Багамы. Или во Францию, в Испанию, в Индию… Главное, Сильвия, это вовсе не конец. Для Гаррисона Клейтона Миллера это только начало!

И он сел за руль своей светло-кремовой машины со свежей вмятиной на бампере и уехал, вызывающе и радостно давя на клаксон.