Текст книги "Властелин Кукол (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Взявшись за дверную ручку, я удивлённо посмотрел на Армина.

– Здесь принято требовать такие обеты от своих слуг? – спросил я.

Он покачал головой.

– Верные слуги – это нечто редкое и ценное. Да, слуги часто дают клятву племени, но в этот раз я пошёл ещё дальше, – он настойчиво посмотрел на меня. – Вы сами неоднократно спасли жизнь мой возлюбленной Файлид, позволили мне свершить суд над убийцей Хелис, Серафина возродилась, чтобы изменить судьбу Газалабада. К тому же в одном вы правы: у нас один и тот же враг, и мы не должны обнаруживать перед ним свои слабости. Вы важнее, чем думаете, Хавальд бей, – он сделал глубокий вдох. – Вы можете доверять им, эссэри.

Теперь пришла моя очередь вздохнуть.

– У меня совсем нет желание быть важным, – я посмотрел на всё ещё закрытую дверь. – Я просто хочу покоя.

– А вы можете найти покой, пока мир такой, какой он есть? – он с любопытством посмотрел на меня. – Разве может человек спокойно обрабатывать своё поле, когда мир вокруг него рушится? Когда он не знает, как будут жить его дети? И в безопасности ли дочь, сестра или мать? Вы хотите возвести вокруг себя стены или присоединиться к священству в одном из храмов? – он покачал головой. – Вы не тот человек, который уклоняется от своих обязанностей, – Армин тихо рассмеялся. – Неважно, как сильно вы иногда этого желаете.

Он хорошо это подметил – признаю, я бы никогда не уклонился. Поэтому лишь кивнул и приоткрыл дверь, но рука Армина остановила меня.

– Вы же найдёте Марину, верно? – тихо спросил он.

– Если её можно найти, – ответил я.

Комната для аудиенций находилась слева от зала. Хотя мы исследовали её, когда собирались купить дом, к тому времени эта комната была лишь пустой оболочкой. Я тогда подумал, что из неё можно кое-что сделать. Наряду с вестибюлем, она была самой большой комнатой в доме; она состояла из двух основных сегментов, которые придавали дому форму. Отделяющую стену здесь заменили двумя крепкими каменными колоннами, капители которых были украшены цветами. С тех пор, как эмир отремонтировал для нас дом, я больше сюда не наведывался, и теперь даже был немного впечатлён, когда вошёл.

Двери во двор были отрыты, впуская свет и аромат цветов. Деревянный пол блестел, цветочные композиции на колоннах были покрыты позолотой. На левой стене находился герб Иллиана – грифон, на правой я увидел единорога и розу – герб графа фон Тургау. Я решил обмолвится с Армином парочкой словечек. Я забеспокоился, так открыто увидев здесь мой герб, будто он имел важное значение.

Комната была обставлена скудно и из-за этого казалась более впечатляющей. Массивный письменный стол с удобным стулом, находился в центре. Почти пустые полки из тёмного, красноватого дерева покрывали стену позади стола. А перед ним располагались шесть удобных стульев, сгруппированных вокруг низкого столика, на котором стояла ваза с фруктами, два бокала и два графина. С одного из этих стульев поднялась майор-меча Касале, которую я почти забыл в связи с событиями, произошедшими за последние дни.

Касале была поразительной женщиной. Ей было примерно четыре десятка, и она стояла выпрямившись, как могут только солдаты. Её короткие, тёмно-каштановые волосы были похожи на шлем, глаза серые и внимательные, прямой нос, тонкие, но всё же женственные губы над немного энергичным подбородком. На её губах заиграла улыбка, когда она увидела меня. Что-то во мне, видимо, развеселило её. Морщинки от смеха вокруг глаз и другие, говорящие о характере, придавали её лицу глубину. Она была одной из тех, кому люди доверяли уже при первой встречи.

В первый раз я увидел её, когда она с тентом – сотней имперских солдат – обезопасила имперскую придорожную станцию, в которой Фард, слуга Ордуна, поставил нам почти смертельную ловушку. В то время она невозмутимо противостояла капитану лёгкой кавалерии эмирата, который требовал освободить придорожную станцию.

Из-за обстоятельств, мне пришлось в то время рассказать ей некоторые детали, среди прочего показать кольцо на моём пальце – кольцо коменданта Второго легиона Быков. Она не захотела слушать, какие обстоятельства привели к тому, что я его носил. И так как оно было на мне, я был для неё комендантом. Пока я ещё не нашёлся никто другого, кто мог бы взять на себя эту должность, а поскольку формирование Второго легиона было частью плана для освобождения нашей родины, мне волей не волей приходилось занимать этот пост. Однако в последнее время я часто задавался вопросом, не будет ли Янош более подходящим человеком для него, в конце концов, у него была военная подготовка, которой не хватало мне.

Так как Наталия говорила о доспехах, я почти ожидал встретить Касале в массивных латных доспехах, которые были характерны для тяжёлой имперской пехоты, но на ней были лёгкие доспехи из пластин, кольчуги и усиленной сталью кожи, каждая отдельная деталь тщательно подобрана к другой. Я ещё никогда не видел таких доспехов, они выглядели не только лёгкими, но и довольно надёжными.

– Генерал, – сказала Касле, слегка поклонившись. – Рада видеть вас снова целым и невредимым.

Я подумал, не сесть ли мне за огромный письменный стол, но потом выдвинул один из стульев и попросил её снова занять своё место.

– Новые доспехи, майор-меча? – спросил я, наливая ей и себе охлаждённое разбавленное вино.

– Прошу, называйте меня генерал-сержантом, – ответила она.

Верно, она упомянула, что приняла это звание. Номинально это понижение в должности, но не в престиже и положении. Джербил Конай был последним генерал-сержантом Второго легиона Быков, и насколько я понял, это было самое важное звание легиона, даже ещё важнее коменданта, поскольку именно генерал-сержанту надлежало устанавливать боевую готовность легиона.

– Я не хотела совсем отказываться от доспехов, – объяснила она. – После стольких лет в доспехах, я почувствовала бы себя обнажённой. Эти я нашла в арсенале посольства. Это доспехи разведчика, следовательно, без эмблем империи, поэтому неизвестны здесь. Так как всё ещё действует ограничение о том, что солдатам империи нельзя входить в Газалабад, – она заметила мой удивлённый взгляд и улыбнулась. – Если интерпретировать строго, то вы тоже нарушаете его, генерал.

– Я совсем об этом забыл, – правдиво ответил я. – Я знаю о напряжённых отношениях, но не думал, что ограничение всё ещё действует.

– Новая эмира только что вступила в должность, но даже от эмиры Файлид нельзя ожидать, что она немедленно покончит с конфликтом, который её отец не смог решить за последние три месяца. Нам повезло, что её отец, эмир Эркул, был благоразумным человеком. При других обстоятельствах между имперским городом и Газалабадом была бы открытая вражда. И эта одна из причин, почему я здесь. В некотором смысле эта та же самая причина, приведшая сюда и Хилларда. Думаю, фон Геринг прислал его к сэре де Гиранкур, чтобы попросить о помощи.

– Мне сложно представить его в роли просителя, – сухо заметил я.

Фон Геринг был послом имперского города в Газалабаде – человеком с талантом к дипломатии, сперва любезно тебя встречающего, а затем одаривающего презрением. В то время, как сначала он показался мне приятным парнем, теперь выглядел высокомерным и заносчивым. Человек, который даже не пытался понять, как сильно моя родина страдает от нынешней угрозы. Если он вообще воспринимал эту угрозу.

Если судить отсюда, то моя родина находилась далеко на юге, и, похоже, фон Геринг не мог поверить в то, что такая далёкая война когда-нибудь действительно настигнет его и имперский город. Хиллард был непроницаемым молодым человеком, и являлся адъютантом посла. Он тоже якобы был дружелюбным и открытым, но со скрытым крепким стрежнем. Его дружелюбию я доверял ещё меньше, чем дружелюбию посла. Значит это Хиллард был тем, кто сейчас параллельно с этим разговором засвидетельствовал почтение Лиандре.

Я вздохнул.

– Я уже опасался, что вы пришли не для того, что распить со мной вино, – заметил я. – Какое у вас ко мне дело, генерал-сержант?

– Называйте меня просто Касале, – улыбнулась она. – Вы поймёте, когда настанет время использовать моё звание. Есть две основные причины, почему я сегодня пришла к вам. Первая, связана с моим заданием.

Я кивнул. На удивление, комендант Кералос, наместник имперского города, пообещал мне свою поддержку при формировании Второго легиона и утвердил Касале в должности генерала-сержанта этого легиона. Сейчас она была единственным имперским солдатом под моим командованием.

Если всё пойдёт так, как мы планировали, то Касале заложит основу, чтобы Второй легион Быков смог вернуться в новые королевства и освободить их от Талака. Учитывая то, что я теперь знал, это было благородное задание. Но оно лежало ещё далеко в будущем, сначала легион нужно было собрать, обучить и вооружить.

– Второй легион первоначально был размещён в Газалабаде. Гарнизон всё ещё находится в собственности империи, но он расположен за стенами города и находится в ужасном состоянии. Было сделано лишь самое необходимое, чтобы спасти стены от разрушения. И для его восстановления и снабжения, потребуется поддержка Бессарина или, по крайней мере, Золотого города. Кроме того, любой, кто вступит во Второй легион Быков больше не сможет войти в Газалабад, а это проблема, так как скоро сюда, в Газалабад, прибудут добровольцы со всех королевств.

Я вопросительно посмотрел на неё, и она ответила:

– Я получила сообщение из Аскира, что комендант объявил о формировании Второго легиона Быков во всех королевствах, и уже отозвалось более, чем достаточно добровольцев.

– Это хорошая новость. Значит вы говорите, что уже собрали тысячу человек?

Она посмотрела на меня и тихо рассмеялась.

– Второй легион Быков выступит в полную военную мощь. С обозом и припасами он достигнет численностью почти тринадцать тысяч человек, – она посмотрела на меня своими серыми глазами. – Если Второй легион Быков выступит, то для того, чтобы победить.

Боги. Тринадцать тысяч вооружённых людей! Я ещё никогда не видел армию такого размера.

Только под началом Талака армия была ещё больше, она якобы состояла из сотни тысяч. Но по сравнению с легионами старой империи, у них было плохое вооружение и снабжение.

– Нам предоставят достаточно материалов и снаряжения? – спросил я. В подвалах, под постоялым двором «Молот», хранилось снаряжение, оружие и доспехи, но не для такой большой армии!

– На данный момент – это ещё проблема, но в течении следующих шести месяцев всё снаряжение пребудет сюда. Но это нас не спасёт, если вход в гарнизон будет заблокирован войсками Бессарина. Сегодня утром посольство уведомили об инциденте, который может поставить по сомнение всё, ради чего работали вы и ваша жена.

Мне было больно слышать, как Касале назвала Лиандру моей женой. Как бы мне хотелось пойти с ней храм и заключить союз перед глазами богов, но в глубине сердца я знал, что это вряд ли когда-нибудь случится.

– Она моя спутница и моя любовь, – поправил я Касале.

Та лишь послушно кивнула.

– Скажите, Касале, как вы так быстро получаете новости из Аскира, и что это был за инцидент?

– Есть специально обученные ястребы, которые приносят нам сообщения из имперского города, – объяснила Касале. – Иногда этим птицам нужно меньше дня, чтобы долететь из Аскира сюда.

Скорость, с которой передавались такие сообщения, произвела на меня впечатление. Однако я надеялся на что-то другое, может на магический метод? Но один день для такого расстояния показался мне убедительным. Лиандра достаточно часто говорила, что чаще всего имеет больше смысла идти обычным путём, чем доверять магии.

– А инцидент?

– Этим утром патруль империи был заманен в засаду и убит. Погибло около двадцати мужчин и женщин, выжили только двое. Это был коварный обман. Отряд попросили о помощи, якобы у торгового каравана были проблемы: напали грабители и им нужна защита, чтобы добраться до имперских дорог.

– Почему караваны не путешествуют исключительно по имперским дорогам? – с любопытством спросил я, прежде чем пожелал услышать дальнейшие детали.

– Потому что имперские дороги соединяют только какие-то определённые места. Путешествие через пустыню часто на несколько дней короче, – ответила Касале.

– Значит этот караван нуждался в защите, чтобы добраться до имперской дороги, – повторил я. – Полагаю, это и было предлогом?

Она кивнула.

– Именно. Этот караван и в сам деле существовал, он тоже подвергся нападению, но нуждающихся в помощи выживших не осталось; грабители установили ловушку.

– А это, полагаю, более чем необычно?

– Да. Существуют большие банды грабителей, которые подстерегают караваны в пустыне, но ни одна из них не осмелилась бы на такое. Здесь в засаду заманили отряд тяжёлой кавалерии, так что это было жестокое сражение, которое принесло огромные потери для обеих сторон. Когда казалось, что всё потеряно, капрал отдал приказ отступить. И это удалось только двум солдатам, но и их преследовали. Очевидно, злоумышленники не хотели, чтобы остались выжившие, – она пристально посмотрела на меня. – Если бы это действительно были просто грабители, бой закончился бы иначе. Но это были обученные солдаты – классическая комбинация из тяжелой пехоты с копьями, лучники и почти сорок человек тяжёлой кавалерии. Они лишь притворялись пустынными грабителями. Под плащами на них были одеты чешуйчатые доспехи, которые распространены здесь, в Бессарине, – она опустила взгляд на свои руки. – Отряд из имперского города столкнулся с пятикратной превосходящей силой. Ни одна из банд, бесчинствующих в пустыне этого эмирата, не может быть такой большой, и они сильно боятся наши войска, чтобы осмелиться на нечто подобное. Кроме того, в этом нет смысла: если бы это были грабители, они довольствовались бы захваченными товарами каравана.

Я медленно кивнул.

– Что случилось потом? – спросил я.

– Фон Геринг в ярости. Он считает, что войска из Газалабада разжигают ссору между эмиратом и имперским городом, а, возможно, даже между халифатом и имперским городом. Фон Геринг не так плох, как вы думаете, генерал, но…, – она пожала плечами. – Он немного ограничен в своём убеждении. Считает, что было ошибкой позволять королевствам идти своим путём. Если бы была его воля, то он снова объединил бы империю под знаменем дракона. Он считает наглостью, что королевства продолжают пытаться подорвать условия договора.

– Этот договор…

Касала рассмеялась и покачала головой.

– Нам лучше не вдаваться в его подробности, генерал. Он включает в себя сотни страниц. Он регулирует, какие отношения должны быть между королевствами. Цель договора – это создать возможности разрешить любой спор мирным путём. Однако правители им не довольны. Они чувствуют себя опекаемыми Аскиром и ограниченными в своей власти.

– Но всё ведь именно так, – ответил я. – Ни один правитель, которого я когда-либо встречал, не потерпел бы, чтобы посторонняя сила размещала войска в его королевстве.

– Но Аскир не посторонняя сила, – возразила Касале. – Имперский город возник из всех королевств, и он нейтрален по отношению к семи королевствам. В течение почти тысячи лет между королевствами не было войны, и уже только это привело большинство из них к процветанию, – она серьёзно посмотрела на меня. – Аскирский договор – это не тирания, а инструмент, который предотвращает тиранию.

– Если я что-то и знаю, так это то, что ничто не длится вечно, а за каждым подъёмом следуют падение. Ни одно произведение человека не является настолько совершенным, чтобы предотвратить это. Мир меняется… И такие изменения нужно позволить.

Она вздохнула.

– Вы должны изучить договор, когда будите в Аскире. Он не такое бремя на плечах правителей семи королевств, как вы думаете. В принципе, он принуждает лишь к одному: чтобы не возникло войны, – она посмотрела на меня. – Но теперь, похоже, что кто-то хочет разжечь конфликт между имперским городом и Бессарином или, по крайней мере, между Аскиром и Газалабадом. Были и другие инциденты, некоторые очевидные, некоторые очень хорошо продуманные. Споры и драки, обвинения и клевета… они все способны разжечь этот конфликт, – она выпила глоток вина и сделала глубокий вдох. – И вот что я слышала, но не могу сказать наверняка, что это так: посол фон Геринг будет, по меньшей мере, настаивать на извинениях. Кроме того, он потребует, чтобы такие нарушения больше не повторялись. А также захочет узнать, кто является преступниками и потребует их выдачи.

– Значит он полагает, что эти нарушения происходят с ведома эмиры.

– Это возможно.

– Тогда он ошибается.

– Вы меня не поняли, генерал, – поправила она. – Я считаю вполне возможным, что эти нападения происходят с разрешения эмиры. Вы помните капитана кавалерии, который претендовал на дорожную станцию?

Я осторожно кивнул.

– Он был одним из грабителей. Один из выживших узнал его, – она посмотрела мне в глаза. – Если эти нарушения не прекратятся, посол фон Геринг примет ещё более жёсткие меры. Он вполне способен запросить войска, чтобы заставить эмиру подчиниться его воле.

Я ничего не ответил, лишь попытался представить, что это может значить. Касале произнесла это вслух вместо меня.

– Либо вспыхнет открытый конфликт, либо эмира подчинится. В обоих случаях это нарушит ваши планы. Если она подчинится, она не сможет стать калифой, и вы потеряете её поддержку на королевском совете. Если она не подчиниться, может действительно произойти немыслимое, и развязаться война между Бессарином и имперским городом, – она вздохнула. – Потому что это единственное, чего не учёл Вечный Правитель: что может появиться такая междоусобица, – она встала. – Всё это вы узнали не от меня, генерал. Потому что меня здесь не было, я всего лишь посланник, принёсший вам ваши новые доспехи.

Я удивлённо посмотрел на неё, и она ответила:

– Вы же хотели новые доспехи, верно? Это заняло некоторое время, у вас необычные размеры, но я подобрала их для вас. Один из ваших слуг принял их.

– Политика, – с горечью промолвила Лиандра. Я нашёл её в её комнате, где она с кружкой кофе стояла на балконе, выходящем во внутренний двор. – Я же тебе говорила, мы уже слишком сильно вовлечены в дела эмирата, – она повернулась ко мне. – Ты знаешь, что потребовал от меня фон Геринг?

– Могу себе представить. Сюда приходила Касале и проинформировала меня. Ты должна стать посредником между фон Герингом и Файлид.

– Посредником? – она горько рассмеялась. – Если бы только это! Ты прав, фон Геринг не видит того, что происходит прямо перед его носом. Его адъютант принёс мне от фон Геринга сообщение для Файлид. Это неформальное предупреждение и ультиматум. Он запросил аудиенцию через пять дней, которая ему, непременно, будет предоставлена. Если этот вопрос не решится до того времени, ультиматум станет официальным. И тогда у Файлид не останется выбора, ей либо придётся подчиниться, либо оказать сопротивление.

– Что требует фон Геринг? – обеспокоенно спросил я.

Значит действительно всё было так, как сказала Касале.

– Чтобы эмира наделила агентов имперского города полномочиями, и они могли расследовать инциденты. В то же время она должна открыть агентам архивы дворца.

– Это не на столько плохо, как я думал, – заметил я.

Лиандра решительно покачала головой.

– Это достаточно плохо, потому что подрывает авторитет Файлид и подливает масла в огонь тех, кто и так уже утверждает, что семь королевств не являются суверенными государствами, что они на поводке у имперского города. Мнение, которое очень популярно не только здесь, в Бессарине.

Я промолчал.

– Подсознательно я заметила это уже на том приёме, куда меня пригласили, – продолжила она, с силой ставя свой кубок на перила балкона. – Это просто наглость, как фон Геринг использует меня! Он пользуется нашей дружбой с эмирой, а исподтишка угрожает, что мою аккредитацию, в качестве посла Иллиана, можно отменить, пока государственный договор не подписан, – она повернулась ко мне, её глаза сверкали. – Мне не нравится, когда меня используют как инструмент. Это случалось уже слишком часто.

– Тогда иди к Файлид и скажи ей то же самое, что только что сказала мне, – предложил я. – Что тебя вынуждают действовать так.

– Это будет не дипломатично! – запротестовала она.

Я поцеловал её и засмеялся.

– Именно поэтому стоит так сделать.

Я взял Искоренителя Душ, который всё ещё стоял возле кровати, и направился к двери.

– Куда ты идёшь? – удивлённо спросила она.

Я остановился в дверях и обернулся.

– Ты дипломат, – сказал я с улыбкой. – Но это не моё. Поэтому не удивляйся, если фон Геринг будет жаловаться на меня.

– Что ты задумал? – с тревогой спросила она.

Я отмахнулся.

– Ничего конкретного. Хочу немного погулять. Но может так случиться, что я встречу фон Геринга. И тогда он определённо не обрадуется.

Она схватила меня за руку.

– Хавальд, – серьёзно произнесла она. – Если я тебе жалуюсь, это ещё не значит, что теперь ты должен сражаться вместо меня.

Раз уж она стоит так близко, то я могу её поцеловать, – подумал я и сделал, и когда она могла снова дышать – улыбнулся.

– Я знаю, Лиандра. Если я что и знаю, то это. Мне хочется осмотреть немного город. Я скоро вернусь.

По большей части это даже оказалось правдой. Газалабад – Золотой город, всё ещё мог произвести на меня впечатление и завладеть моим вниманием. До того, как я приехал сюда, я даже не мог вообразить, что есть город, который намного больше, чем любой другой, известный мне. Но прежде всего я не мог себе представить эти массы людей.

Богатые дамы и господа в носимых рабами паланкинах. Измученные мухами нищие на каждом втором углу. Здесь молодая женщина, праздно бродящая по одному из многочисленных рынков, со свирепого вида телохранителем, сопровождающим её. Там исхудавший мальчик, предлагающий медовые пироги. Тут солдат городской гвардии, заигрывающий с молоденькой продавщицей тканями, чьи чешуйчатые доспехи переливаются на солнце.

Бедные и богаты встречались здесь в ограниченном пространстве. Если на этой стороне были видны высокие стены дворца, за которыми скрывался ухоженный сад, то на другой, находились обвалившиеся стены, где устроились бедняки города. Другие жили в перекошенных хижинах, а у третьих вообще не было крыши над головой, и они спали, где придётся. И везде этот запах, который всегда будет напоминать мне Золотой город – смесь всех запахов земного диска и аромат цветов.

Для защиты от палящего полуденного солнца были натянуты широкие крыши из цветного льна. Под тенью этих крыш сидели мужчины перед многочисленными чайными домами, некоторые пили кофе и смотрели вслед молодым, иногда полураздетым девушкам или обсуждали события последних двух ночей. Довольно часто я слышал имя Файлид, обычно связанное с просьбой к богам защитить её.

Моей целью был Дом Сотни Фонтанов. Ещё до того, как мы переехали в наш новый дом, мы снимали там комнаты за чудовищную сумму денег, причём Армин заверил меня, что каждая потраченная там медная монетка стоит того. Однако какими бы драгоценными и роскошными не были эти комнаты, они не оправдывали ту огромную сумму. То, что делало Дом Сотни Фонтанов таким особенным, были ненавязчивые услуги, предлагаемые им.

Кроме того, это было единственное место, которое я знал в этом городе, где я мог задать определённые вопросы. Я задал один из них ещё прежде, чем вошёл в наши комнаты. Немного погодя пришёл деликатный молодой человек, который тщательно закрыв за собой дверь, внимательно меня изучил.

С ним я ещё был не знаком, но в этом и не было необходимости.

– Я Хранитель Вопросов, – представился он. – Я слышал, вы хотите воспользоваться моими услугами.

– Присаживайтесь, – предложил я. Передо мной стоял бокал с медовым вином из фонтана, что находился в углу комнаты. Я должен был признать, что мне не хватало этого деликатеса. – Несколько дней назад рота лёгкой кавалерии отправилась на постоялый двор Фарда, чтобы расследовать инцидент.

Молодой человек кивнул. Я увидел, что он понял, что я имею в виду. То, что Фард нашёл свой бесславный конец на имперском бревне в виде «Т», видимо, было сенсацией в городе. Возможно, даже до сих пор.

– Я ищу капитана той роты. Я хочу узнать, кто он, какие у него цели, и кто его друзья. Но прежде всего, я хочу выяснить, дежурил ли он сегодня утром. Хочу знать всё об этом человеке. Кроме того, для меня было бы очень важно узнать больше об этих людях, – я открыл кожаную папку, которую носил на груди и вынул несколько рисунков, изготовленных художником по описанию Зокоры.

Тёмная эльфийка утверждала, что никогда ничего не забывает, и она была довольна рисунками, поэтому я предположил, что людей на них можно узнать. Всего было пять рисунков, в том числе один с пожилым мужчиной с суровыми чертами лица, глубокими складками вокруг острого носа, аккуратно подстриженной бородой и кустистыми бровями над пронзительными глазами.

Он был главарём грабителей, совершивших набег на тот караван, который должен был доставить в Газалабад Марину, сестру Файлид и её мужа, принца из племени Дерева. Зокора не видела самого нападения, но наблюдала за убийцами в ночь после преступления. Также рядом с другими на столе лежал рисунок Марины. На нём сестра Файлид была нарисована в полу профиль со спины, Зокора не смогла рассмотреть её лучше, но для меня это очевидно была Марина. Я имел привычку запоминать лица, которые набрасывались на меня с кинжалом, когда я возвращал им свободу и потерянного ребёнка.

– Но самое важное, видел ли кто-нибудь эту женщину, – я коснулся пальцем рисунка Марины, на который деликатный молодой человек долго смотрел.

Затем поднял взгляд.

– Это дочь племени Льва, – сказал он. – Я слышал, что вы присутствовали на коронации, когда она лишилась жизни.

– Это была другая женщина. Эту держат где-то в плену. Маловероятно, что её кто-то видел, но если всё-таки видел, было бы не жалко отдать за это хорошенькую сумму золота. Также хочу предупредить, что вероятное всего, каждый из этих людей готов убить за то, чтобы она не была найдена.

Он кивнул и внимательно изучил другие рисунки.

– Возможно, вы пришли к нужному человеку, Хавальд бей, – задумчиво промолвил он. – В моей позиции хорошая память – это преимущество. Я имею в виду этих двоих, – он коснулся кончиком пальца рисунка с главарём банды и ещё одного человека. – Примерно шесть месяцев назад я видел их во дворце племени Башни здесь, в Газалабаде, – он слегка улыбнулся. – Они привлекли моё внимание, потому что именно старик пытался скрыть своё лицо, но стража не пускала его, пока он не убрал в сторону вуаль. Только после этого он смог войти, – он посмотрел на меня. – Кто бы он ни был, он достаточно важен, раз охрана племени Башни знала его в лицо и впустила во дворец.

Он легонько прикоснулся кончикам пальца к рисунку Марины.

– А вот найти её будет сложнее. Если её держат в плену, как вы и сказали, они не захотят, чтобы её кто-то увидел. Но мы сделаем всё, что в наших силах. Об этом капитане мы тоже скоро сможем вам сообщить.

Я потянулся к кошельку, но он поднял руку.

– Только когда мы найдём то, что ищем, мы будем знать, сколько стоили наши услуги, – он встал и низко поклонился. – Если позволите…

– Благодарю, – вежливо сказал я. – Вы не могли бы ещё указать мне путь ко дворцу племени Башни?

– Он находится чуть в стороне от площади Дали. Просто идите по Лунной улице на север и там найдёте его, – он снова поклонился и открыл дверь. – Не думаю, что вы сможете пройти мимо, – улыбнулся он. Затем закрыл за собой дверь.

Я допил свой бокал, встал и собрав рисунки, аккуратно сложил их в кожаную папку. Хотя я уже часто показывал эти рисунки, мне впервые смогли дать наводку на этих людей.

Племя Башни. С тех пор, как племя Орла, путём предательства и интриг, больше не было племенем, племя Башни заправляло в Янасе, городе, расположенном к западу отсюда у устья Газара. После Газалабада он был вторым по величине эмиратом.

Чего добивался Армин? Я знал, что он намеревался восстановить имя племени, но зайдёт ли он так далеко, чтобы присвоить себе корону эмирата? Одно было наверняка, в Бессарине лелеяли кровавую вражду. Даже на протяжении веков.

Я добрался до площади Дали, и со мной приключилось лишь небольшое несчастье. Как бы я ни следил за своим кошельком, какому-то вору всё же удалось украсть его с пояса, да так, что я не заметил. Или это действительно была та молодая женщина, которая якобы случайно врезалась в меня и извинилась с застенчивым взглядом?

Я ухмыльнулся. Пока я узнаю все хитрость местных воров, видимо, пройдёт некоторое время. Наученный опытом, я носил в кошельке лишь медь и одну серебряную монету. Целое состояние для вора, но я смогу пережить потерю.

Пользуясь этим случаем, я снова восхитился высокой, узкой колонной в центре площади. На самом верху, так высоко, что почти не разглядеть, находилась статуя мужчины, подбрасывающего в воздух своего орла. В лучах солнца сверкающее золотое оперение было видно с большого расстояния.

Площадь Дали.

Я посмотрел на орла, задаваясь вопросом, каково это, быть настолько свободным, что можно лететь, куда понесёт ветер. На этой площади находились храмы богов, а также посольство старой империи. Я решил на обратном пути заглянуть и в посольство, и в храм Сольтара, но сейчас моей целью была Лунная улица.

Найти её не составило труда, как и дворец племени Башни. Его внешние стены были покрыты глазурованной плиткой с мотивом: возвышающиеся башни, которые выдержали бы любую осаду.

Башни были всего лишь нарисованы на кирпичах, а стены дворца не такими внушительными; в высоту чуть больше, чем три длинны, равных росту человека. На крепостной стене был ход, я увидел трёх, ходящих вдоль низких зубцов, скучающих охранников в зелёных и жёлтых цветах племени. Ещё два стояли на страже у массивных ворот.

Чуть дальше ворот находилась через дорогу чайная, и там, под солнечным навесом, был свободный столик. Чего именно я добивался, я ещё сам не знал, но уже долго был в пути и, по крайней мере, мог позволить себе чашку чая.

Чай принёс мне мальчик, который округлив глаза, с любопытством окинул меня взглядом. Напиток был горячим и крепким, фон Герингу не понравился бы, но мне был как раз по вкусу. Я оставил чашу из коричневой обожжённой глины остывать и наблюдал за дворцом племени Башни. И даже когда чай остыл, и я уже наполовину его выпил, дворец всё ещё стоял не том же месте.

Я про себя вздохнул. У хорошего разведчика было бесконечное терпение, но не у меня. Всё было бессмысленно, потому что маловероятно, что лицо, которое я ждал, доставит мне удовольствие и выйдет из дворца прямо сейчас.

Марина была заперта за этими стенами? Вполне возможно; такой дворец был отличным местом держать в плену человека, а внешний мир так ничего об этом и не будет знать.