Текст книги "Кол"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

СТОЛКНОВЕНИЕ

Глава 17

– Не делай этого! Я тебя предупредил!

– А, не будь трусливой киской, – Пит начал тянуть из груди трупа кол. Тот медленно пополз вверх.

Ларри выстрелил. Пуля пробила лоб Пита. Из затылка брызнула кровь, и вылетели мозги. Ларри увидел, что, падая навзничь, Пит не выпустил из рук кола. Кол был вытащен.

– Нет! – закричал Ларри.

Отбросив револьвер в сторону, он бросился к гробу, к Питу, распростертому на полу холла, к заостренному колу, зажатому в его мертвой руке.

«Ты, ублюдок! – подумал он. – Ты, ублюдок, как ты мог это сделать!»

Надо забрать у него кол! Надо воткнуть его обратно. Быстрее! Пока не поздно!

Но бежать быстро он не мог. Ноги проваливались в песок. Всего несколько минут назад это был тонкий слой, теперь же груды песка лежали, словно дюны на морском побережье. Неужели кто-то оставил открытой дверь? Ларри оглянулся. Дверь действительно была открыта.

Там, по колено в песке, стоял человек, его темную с капюшоном «Сутану развевал ветер. Сутана была похожа на монашескую. Лицо было скрыто капюшоном. В поднятой правой руке он держал распятие.

Ларри в ужасе отвел глаза от незнакомца и попытался бежать быстрее по рыхлому, осыпающемуся песку.

„Не успею“, – подумал он.

Он был далеко от трупа. Тот все еще был похож на высохшую мумию, но Ларри услышал, что он дышит.

„Может, этот парень одолжит мне свое распятие?“

Ларри оглянулся. Капюшон был откинут назад. У незнакомца оказалась безглазая окровавленная голова койота. Теперь распятие было зажато в его пасти и хрустело на зубах.

Когда Ларри посмотрел снова вперед, у него перехватило дыхание.

Гроб был пуст.

Но тут он увидел, что Питер садится. Ларри вдруг почувствовал такое облегчение, что чуть не расплакался.

– Я все – таки не убил его! Слава богу! Слава… – Он чувствовал себя совершенно выпотрошенным.

Но Пит сидел не потому, что был жив. Его держала какая-то уродливая старуха, сидящая на полу позади него. Ее высохшие ноги обвивались вокруг его пояса, а руки обхватили его грудь. Старуха причмокивала и сосала из открытой раны на затылке Пита.

Ларри закричал и проснулся.

Он лежал один в кровати. В комнате было темно. Перекатившись на бок, он глянул на будильник. 4:50. Ларри застонал, вспомнив, что сегодня субботнее утро и что он находится в постели всего менее часа.

Он вспомнил, что они сделали.

„Боже, если бы все это оказалось лишь ночным кошмаром. Если бы мне только приснилось, что мы ездили туда“.

Но дело сделано.

„По крайней мере, я не убил Пита, – подумал он. – Слава Богу, что хоть это оказалось всего лишь кошмарным сном“.

Ларри вылез из постели. Голый, потный и дрожащий, он подошел к окну. Над самой крышей гаража висела луна.

Ларри не хотел думать о том, что было внутри гаража.

„Не надо было этого делать, – подумал он. – Нужно отвезти его обратно и положить снова под лестницу“.

Интересно, смог бы он это сделать сам?

Нет. Один он не сможет даже посмотреть на гроб, не то что везти труп в Полынную Степь и тащить в этот чертов отель.

Ларри вернулся к кровати, тяжело опустился на край матраца и потер лицо. Ему необходимо выспаться. Хорошенько выспаться. Но он знал, какого рода сон ждет его.

„Ни за что бы этого не сделал, – подумал он. – Ни за что“.

Ларри побрел в ванную, включил душ и встал под горячую струю. Ему было приятно ощущать, как вода струйками стекает по его холодному телу. Она разгладила все его мурашки, расслабила напряженные мускулы. Но туман в голове не рассеялся. Мозг его, казалось, оцепенел.

„Вряд ли я смогу писать сегодня, – подумал он. – Во всяком случае, пока не высплюсь.

Поработать над корректурой рукописи?

Ведь именно поэтому ты не поехал с Джиной и Лейн“.

Боже, как бы ему хотелось, чтобы он поехал вместе с ними. Тогда ничего бы этого не произошло.

Он опять увидел себя в отеле, с револьвером, направленным на Пита.

„Черт, я все равно бы не убил его.

Но даже целиться в него…

Это было ужаснее всего. Даже хуже этого чертова трупа в гараже.

Теперь придется жить с этим, – подумал он. – Это произошло, ничего теперь не изменить.

Надо написать для него книгу. Это, вероятно, не займет много времени, и ее можно будет продать. Отдать кусок Питу, и он будет счастлив. Он посчитает, что это стоит направленного на него ружья. Может, после этого я перестану испытывать чувство вины.

Итак, пишу книгу“.

Ларри выключил душ, вылез из ванны и вытерся, затем побрел в спальню. Там он вытащил из комода спортивный свитер и носки, с трудом влез в рубашку и брюки.

„Напишу книгу, – подумал он. – Но не сегодня. Слишком опустошен“.

В кухне он сварил кофе. Принес кружку в гостиную, устроился в своем шезлонге и решил почитать. Взгляд его передвигался по строчкам дешевенькой книжки, но слова казались несвязными и бессмысленными.

„Один час сна, – подумал Ларри. – Чего же ты хочешь?“

Он закрыл книгу. Потягивая кофе, смотрел в пространство.

„Не могу же я тут сидеть, словно зомби. Поработаю над „Сумасшедшим домом“, – решил он. – Наверно, с этим я справлюсь, просто просмотрю и исправлю все, как было“.

Ларри рывком поднялся со стула, взял свою пустую кружку и направился в кухню.

„Чертова редакторша. Если бы не она, я бы сейчас был в Лос-Анджелесе. Не поехал бы в этот чертов городишко. И ничего бы этого не случилось“.

Ларри наполнил кружку кофе, принес ее в свою рабочую комнату и вздохнул, глядя на рукопись. Работы было слишком много.

„Может, сначала сделать несколько набросков для „Ящика“? Что – нибудь о ребятах, которые собираются притащить его домой, наталкиваются на кострище… пожиратель койота… а что, если этот парень как-то связан с прошлым? Может быть персонаж из шестидесятой главы? Один из мотоциклистов? Спятивший с ума, он все время околачивается где-то поблизости, живя за счет даров земли“.

„Наверное, бессмысленная идея, – подумал Ларри. – Откуда знать, как он должен выглядеть? Хотя можно и вставить. Потом решу, стоит ли это делать“.

Он включил свой компьютер и установил записи, сделанные накануне. Дошел до последнего абзаца. „Но, может быть, есть еще какие – нибудь „ящики“? Бог с ними“.

А гроб? Вот тебе и еще один ящик.

Ларри набрал: „Записки – суббота, 8 октября“.

Интервал вниз, красная строка. „Ребята отправляются за музыкальным ящиком. В канаве неподалеку они находят следы костра и разлагающиеся останки койота, которого кто-то съел на обед. Кто? Сумасшедший отшельник, которым оказался мотоциклист из шестидесятой главы? Все эти годы он бродит где-то поблизости.

А, действительно, кто съел койота? Что, если тот же самый тип, что забил лестничную площадку и расправил одеяло на трупе?

Что, если он следил за нами?

Что, если он выследил нас?“

Ларри пробил два интервала.

„Кто-то, – написал он, – вбил заостренный кусок дерева в сердце женщины. Он оставил ее в гробу без крышки и спрятал труп под лестницей в заброшенном отеле в городке Полынная Степь.

Мы обнаружили его там.

Меня зовут Лоуренс Данбер. Я – писатель романов ужасов. Эта книга – не роман. А ужас это или нет, вы можете судить сами.

Вот как это произошло.

В воскресенье, 2 октября, мы выехали из Мюлехед-Бенда, чтобы осмотреть старинный городок, расположенный в пустыне на западе. Когда мы двинулись, утро было ясным и теплым. Пит вел машину. Я держал дробовик. Наши жены налили из термоса кофе, передали нам пластиковые чашечки и выдали первую порцию пирожков из того ассортимента, что я приобрел утром“.

„Неплохо для начала“, – подумал Ларри.

И продолжал работать.

Работа ладилась. Кофе кончился. Ларри зажег трубку. Слова лились сами собой. Словно в голове говорил какой-то голос, а ему оставалось только писать под диктовку.

Ларри представил своим будущим читателям Джину и Пита с Барбарой. Обрисовал красоту бесплодной пустыни, через которую они ехали к Серебряному Перекрестку. Рассказал о старинном западном городке, описал те своеобразные магазинчики, которые они посетили, парней в ковбойских нарядах, перестрелку, организованную на Мейн-Стрит, бутерброды и пиво в салуне. Наконец, когда они уже были готовы покинуть живописный город и сели в машину, Пит произнес: „Как насчет того, чтобы сделать небольшой крюк по дороге домой?“

Ларри вернулся к началу и, пронумеровав страницы, присвистнул от удивления. Он написал пятнадцать страниц! Не может такого быть. Ларри взглянул на настенные часы. Половина девятого. Он работает почти три часа. Получается в среднем пять страниц в час. Обычно бывало около двух.

„Надо всегда писать, когда на взводе“, – подумал Ларри.

Может, это все макулатура?

Он перечитал главу. Вроде на макулатуру не похоже. Выглядит так же хорошо, как и все, что он писал раньше. Может, даже лучше. Он чувствовал, что превратил заурядное посещение Серебряного Перекрестка в остросюжетную, захватывающую историю, богатую происшествиями.

Персонажи были словно живые, особенно Барбара. В главе преобладало ее присутствие.

„Так и должно быть, – сказал себе Ларри. – Барбара – действительно главное действующее лицо в этой истории“.

Но он боялся, что его увлечение Барбарой станет слишком очевидным. Ведь книгу сможет случайно прочитать Джина. Да и Барбара тоже. Даже ничего не читающий Пит наверняка захочет одолеть эту.

Нельзя создать у них неправильное представление.

„Надо быть поосторожнее, – предупредил он себя. – Обращу на это внимание, когда буду перечитывать. Чтобы не получилось слишком уж неприлично“.

Ларри не хотелось отрываться, но стало слишком жарко. Он стянул свитер и потянулся, облегченно вздохнув, так как мускулы у него затекли, теплый ветерок ласкал кожу. Ларри встал, еще разок потянулся, затем прошел в ванную. Там он протер дезодорантом под мышками и помочился. Потом отправился в спальню, бросил спортивный костюм на стул и надел шорты и тенниску. Свободная, легкая одежда пропускала воздух. Почувствовав себя значительно лучше, Ларри прошел в кухню.

В холодильнике он нашел сваренное вкрутую яйцо. Ларри очистил скорлупу и стал есть прямо над мусорным ведром. Во рту было сухо. Он понимал, что если посыпать яйцо солью, то будет гораздо вкуснее, но отвлекаться по пустякам было некогда. Ларри стоял над ведром, пока не доел яйцо. Затем вновь налил себе кружку кофе и вернулся в кабинет.

Вторая глава пошла почти так же хорошо, как и первая. Но в ней он был поосторожнее. Он теперь подвергал цензуре голос в голове, отказавшись использовать некоторые детали, которые тот предлагал для описания внешности Барбары. Дойдя до того места их путешествия, когда они проезжали мимо развалин старого каменного дома незадолго перед Полынной Степью, Ларри остановился. Он зажег новую трубку и посмотрел на экран. Может, лучше опустить диалог между Питом и Барбарой о том, что они словно привязаны к этому месту?

Нет, это должна быть правдивая история. Они действительно все это говорили.

Ларри понимал, что от правды он уже отклонился, несколько затушевав свою собственную роль.

„Черт, но этот разговор все – таки был. Опишу все правдиво. Кроме того, он многое расскажет об их взаимоотношениях, поможет их сделать более понятными“.

– Мы потратили слишком много времени, околачиваясь здесь.

– Будьте осторожнее, мистер.

По тону голоса Барбары я понял, что Пит говорит не фигурально. Я представил себе, как бы это выглядело, если бы я оказался внутри этих полуразрушенных стен старого дома вместе с Джиной. Уж наверное не молился бы на коленях. Но как здорово! Я бы предпочел оказаться сейчас там, чем ехать с Питом и Барбарой к развалинам мертвого города».

Ларри ухмыльнулся, глядя на экран.

«Хорошо получилось».

Он продолжал писать. Все шло гладко, пока не пришло время Барбаре ответить на зов природы. Надо ли это вставлять? А как без этого перейти тогда к оврагу позади лавочки Холмана? «Расскажу все, как было», – решил Ларри.

Так и сделал. Он уже успел написать, как Барбара уходит, а Пит идет ее искать, их ожидание, волнение, наконец, как они с Джиной отправляются на поиски. Они все были в овраге, изучая музыкальный ящик, как вдруг раздался звонок у входной двери.

Ларри посмотрел на часы. Без десяти одиннадцать. Он застонал, поднявшись на ноги, они настолько затекли, что Ларри едва мог двигаться. Он отер с глаз пот и открыл дверь.

Пит, в трикотажной рубашке и джинсах, выглядел хорошо отдохнувшим, свежим и бодрым.

– Делаешь зарядку? – спросил он, входя в дом.

– Пишу.

– Вот уж не знал, что писать такое тяжкое занятие. Тебе надо проветрить дом, старина, здесь жарче, чем в преисподней.

– Угу, – промычал Ларри. Он приспустил шторы немного пониже. – Хочешь кофе или еще чего?

Пит покачал головой.

– Уже принял свою утреннюю дозу.

– Ты такой свеженький и так распушил хвост, что и плюнуть некуда.

Пит засмеялся.

– А ты выглядишь, словно тебя поджаривали на сковородке. Как насчет того, чтобы привести себя в порядок и поехать с нами? Мы с Барби собираемся прокатиться за реку, проверить, как функционирует казино. Приглашаем и тебя.

Ларри почувствовал, как в голове опять помутилось. – Не издевайся. Я того и гляди рухну. – Ларри растер лицо руками и зевнул.

– Очень поздно лег вчера?

– Ха – ха. Я поднялся, проспав всего час.

– Надо было спать, как я. Чувствую себя, как молодой олень.

– Да что там говорить… Я начал новую книгу.

– Книгу?

– Угу.

– Фантастика! Старина, ты не теряешь даром времени.

– Наверное, я просто хочу поскорее со всем этим покончить.

– Ты действительно пишешь об этом?

Ларри кивнул. Голова была тяжелой.

– Почти закончил третью главу. Это… Чувствую, что я на волне. Действительно, хорошо продвигаюсь.

– Ладно, не буду тебе мешать. Забудь, что я тут говорил о казино. Барби скажу, что не смог вытащить тебя.

– Ты не говорил ей о… об этой штуке?

Пит посмотрел на Ларри, словно тот спятил с ума.

– Рано или поздно она все равно должна об этом узнать.

– Чем позже, тем лучше. Сколько ты сможешь написать до того, как вернутся Джина и Лейн?

– Не знаю.

– У тебя еще в запасе целых два дня, – сегодня и завтра. А гроб спрятан хорошо. Может, пройдет неделя, а то и больше, прежде чем кто-нибудь заинтересуется. А ты в своей книге будешь так далеко, что это уже не будет иметь никакого значения.

– Не знаю, – опять сказал Ларри.

– Сколько страниц ты уже накатал?

Ларри пожал плечами.

– Что-то около тридцати, наверное.

Лицо Пита просияло.

– Здорово! Тридцать! Просто потрясающе. Ты все это сделал за сегодняшнее утро? Неудивительно, что ты выглядишь так паршиво.

– Спасибо.

– Ладно, я убираюсь отсюда. Возвращайся и выдай еще несколько страничек. Это потрясно. – Пит вышел на улицу и опять повернулся к Ларри. – Если захочешь чего – нибудь выпить и пообедать, заканчивай к пяти.

– Хорошо. Спасибо. Хотя я не знаю.

Когда Пит ушел, Ларри, шатаясь, пошел в спальню. Он стянул с себя влажную одежду и плюхнулся на матрац.

«Только немножко вздремну», – подумал он.

Он проснулся, судорожно глотая воздух, весь мокрый от пота. Часы на тумбочке показывали 2:15.

Глава 18

Ларри вытерся полотенцем и влез в шорты. Они были еще влажными, но в них было прохладней. На кухне он налил себе ледяного чаю, положил на крекеры салями и сыр и взял все это в свой рабочий кабинет.

«Перебьюсь с этим пару часов, – подумал он. – А потом приятный прохладный душ, одеваюсь и вперед к Питеру и Барбаре.

Это будет чудесно. Посижу с ними, как вчера, выпью несколько коктейлей…»

Ларри прочитал несколько последних предложений на экране и добавил новое. Затем еще одно. Потом они полились потоком снова, пальцы не поспевали за словами в голове.

Ларри был весь в книге. Он жил ею.

Ледяной чай и крекеры исчезли. Ларри закурил трубку и принес еще чаю. Когда и этот чай был выпит, он не смог себя заставить оторваться, чтобы принести еще. Ларри писал и писал, отирая влажными руками с лица пот. Капли пота стекали по груди и бокам, останавливаясь на поясе шорт. Позднее ветерок охладил его влажную кожу. Высушил ее. Во рту пересохло. Он пообещал себе, что скоро закончит и отправится к Питу и Барбаре и там наконец-то напьется. После этой страницы. Или после следующей.

Вдруг Ларри заметил, что в комнате стало темно, лишь янтарным светом светился экран компьютера. Темно и холодно. В открытое окно тянуло ночной прохладой. Ларри понял, что сидит неподвижно, дрожа и стуча зубами от холода.

Совершенно потеряв ориентацию во времени, прищурясь, он вгляделся в тусклый циферблат часов.

Десять минут восьмого.

Не может быть. Что случилось со временем? Ларри понимал, что он очень увлекся работой, но не настолько же, чтобы позволить себе пропустить коктейли и обед.

До него даже не дошло, что последний час он писал в темноте, полураздетый и замерзший.

Ларри перечитал последнее предложение.

«Со странной смесью грусти и предвкушения свободы я смотрел, как автомобиль, увозящий от меня мою жену и дочь на выходные, свернул за угол».

– Боже милостивый, – пробормотал он.

Он вернулся к началу главы. Она была названа «Глава шестая». Страницы пронумерованы не были. Сколько же страниц он написал за сегодня? Семьдесят? Восемьдесят?

Обычно у него выходило от семи до десяти страниц.

Самое большее, что у него когда – либо получалось за один день, было тридцать. Это было, когда он несколько лет назад работал над одной макулатурной романтической книгой. Тогда у них кончились все деньги, и его агент хорошо набил карманы на двух романах по тысяче баксов за каждый.

Сегодня он превысил свой рекорд в два раза и еще не выдохся.

Ну и ну!

Ларри обхватил себя руками, чтобы согреться и покачал головой.

«Что ж, – подумал он, – ведь то, что я пишу, правда. Я лишь только записываю то, что было на самом деле».

И все – таки это удивительно.

Если бы он пошел к Питу и Барбаре… Ларри подумал, что надо бы позвонить им и извиниться. Он вышел из кабинета и побрел через дом, включая по дороге свет. В спальне он скинул шорты и надел спортивный костюм и носки. Кожа, согреваясь, покалывала и зудела. Растирая тело через теплую ткань, Ларри пошел в кухню.

Там у настенного телефона висела карточка, на которой Джина записала необходимые номера, – неотложной помощи, номера мастерских, а также и друзей. Ларри нашел номер Пита и Барбары.

«А стоит ли звонить им? Это было простое, необязательное приглашение, не требующее особых извинений. Ничего страшного, что я не появился.

Они наверняка будут звать меня.

И я, вероятно, пойду. И на этом моя работа на Сегодня закончится.

Слава Богу, для одного дня я написал достаточно. И даже для недели.

Но если я останусь здесь, то смогу довести историю до сегодняшнего дня. И покончить с этим. Когда я дойду до того момента, как мы спрятали гроб в гараже, писать больше будет не о чем. Завтра я смогу закончить корректуру „Сумасшедшего дома“, в понедельник отнесу его на почту, а за следующую неделю закончу „Ночного незнакомца“. Затем начну „Ящик“.

Но только, если я не пойду сегодня к Питу и Барбаре».

«Интересно, Барбара в пеньюаре или нет», – подумал Ларри. И понял, что это не имеет большого значения.

Он отошел от телефона и открыл морозильную камеру холодильника. Обвел глазами содержимое. Выбор был богатый. Легче всего отбивные. Просто бросить на несколько минут в микроволновую печь. Все равно, – слишком много волокиты.

Ларри захлопнул дверцу морозильника и проверил холодильник. Там он обнаружил упаковку сосисок. Он открыл ее, вытащил влажную палочку и сунул ее в рот. Держа ее, словно розовую сигару, убрал пакет, вынул бутылку пива, открыл крышку и вернулся в кабинет.

Он писал. Сосиска и пиво отвлекли его на несколько минут, но когда они исчезли, Ларри опять глубоко погрузился в свою историю. Он был в тот момент там, у Пита и Барбары, в их доме. Он рассказывал все, как было. Почти. Подвергая цензуре, инстинктивно, каждое упоминание о Барбаре и свою собственную реакцию на нее. Вот он в автомобиле с Питом. Потом в овраге за магазинчиком Холмана.

Когда он напечатал «Я отошел помочиться», он понял, что ему самому надо это сделать. По дороге в ванную Ларри обдумывал, что будет писать дальше.

Как они нашли остатки костра того, кто съел койота.

По спине поползли мурашки.

Он спустил воду, дошел до кабинета и остановился в дверях, глядя на поджидавший его стул.

«Я не уверен, что смогу писать об этом сегодня вечером, – подумал он. – Ни о пожирателе койота, ни о том, что произошло в отеле».

Ларри пошел в кухню и посмотрел на часы. Четверть одиннадцатого.

«Не самое подходящее время, чтобы писать про такие ужасы, – подумал он. – Хотя, я так близок к концу.

Поторчать тут еще пару часов, и с этим будет покончено.

Ладно, поторчу.

С небольшой помощью».

Ларри бросил в стакан несколько кубиков льда, налил туда водки и добавил немного сока. Сделал глоток, вздохнул от удовольствия. Отпил еще немного. Затем отнес стакан в кабинет, откинулся на спинку стула и посмотрел на экран.

«Как только алкоголь ударит в голову, ты уже не сможешь писать.

Черт побери, все равно я не пишу. Я печатаю.

Даже пива было достаточно, чтобы начать печатать грязно. Водка же вообще превратит все в сплошное месиво.

А кому какое дело? Исправлю, когда буду перечитывать. А, может, и нет. Отдам редактору, чтобы ей было, чем заняться. Пока будет исправлять опечатки, может, некогда будет портить хорошее содержание».

Ларри сделал еще несколько глотков, затем поставил стакан и увидел потухший костер, кости, застывшую, безглазую голову койота.

Он был рад, что выпил водки. Хотя слова лились сами, Ларри будто смотрел на все со стороны. Скорее наблюдатель, чем участник. Он описывал страх и отвращение персонажа Ларри, но сам едва ли их испытывал.

Затем они вылезли из оврага. Вот они в машине. Вот собираются войти в темный вестибюль отеля.

Стакан был пуст. Ларри взял его и прошел в кухню. На этот раз он не стал утруждать себя добавлением сока в водку. Он чувствовал себя прекрасно, не спеша возвращаясь к своему компьютеру. Сделал глоток, набил трубку и зажег ее. Посмотрел на последнее предложение на экране.

«Бок о бок мы остановились у порога и шагнули в черный зев отеля».

Ухмыльнувшись, Ларри тряхнул головой.

– Этими ошибками займемся позже, – пробормотал он.

Попыхивая трубкой, он проверил клавиатуру, чтобы убедиться, что все в порядке, и продолжал.

Ларри писал, отхлебывая потихоньку водку и куря свою трубку.

Вдруг чубук трубки каким-то образом скользнул между зубов, вересковая чашечка перевернулась, пепел высыпался ему на свитер и на колени. Угольки, к счастью, не выпали. Ларри стряхнул с одежды серый пепел, отложил трубку в сторону и отхлебнул еще глоток водки.

Когда он посмотрел на экран, то обнаружил, что в глазах двоится.

– На сегодня достаточно, – пробормотал он.

Однако, приложив немного усилий, Ларри смог сконцентрировать взгляд и прочитать написанное.

«Уберри руки ссс этой палки!»

«Пит мгновенно отпусттиль кол. – Все, все. Господи! Не стреляй».

Ларри пробормотал:

– Ну и дерьмо.

Сосредоточив все свое внимание, понимая, что может много потерять, если что – нибудь перепутает, Ларри выполнил обычную процедуру вывода компьютера. Вынул дискеты, отключил машину.

– Лучше пить хорошее выдержанное вино, – пробормотал он.

Ларри проснулся, но никак не мог себя заставить открыть глаза. У него было такое ощущение, что по затылку ему хорошо стукнули чем-то тяжелым. Сухой язык присох к небу. Он дрожал от холода, а постель была словно бетонная. Пытаясь освободить свой язык, он потянулся за одеялом. Ларри обнаружил одеяло где-то у пояса и натянул его повыше. Это помогло, но не намного. Холод шел снизу.

«Я действительно лежу на бетоне!»

Ларри с трудом открыл глаза.

Хотя свет был слабым, он понял, что уже наступил день и осознал, где он находится.

В своем гараже.

Внезапно сердце заколотилось, отдаваясь острой болью в затылке и в голове.

Он лежал на боку, гроб был так близко, что до него можно было дотронуться.

«О, Боже милостивый!»

Отвернувшись от гроба, Ларри с трудом поднялся. От боли в голове на глаза навернулись слезы. Пошатнувшись, Ларри оступился, и босой ступней скользнул по луже блевотины. Она вытекла из – под него. Ларри голым задом шлепнулся на бетонный пол гаража.

Сидя так, он обхватил голову обеими руками, и попытался, моргая, снять пелену с глаз.

Он обнаружил, что совершенно раздет.

Ларри увидел, что на полу у гроба валяется одеяло, это которым он укрывался. И это было то самое старое коричневое одеяло, лежавшее на трупе.

«Оно было на мне! Дотрагивалось до меня!»

Ларри застонал. Зажав рот рукой, осмотрел себя. На коже ничего не было.

«А чего Ты ждал? – подумал он. – Вшей?»

– Господи, – сказал он писклявым девчоночьим голосом.

Ларри вытянул свою левую ногу из лужи и поднялся.

Высохший труп по – прежнему лежал в гробу, с колом в груди. Слава Богу.

По крайней мере, он не вытащил кол.

А что он сделал? Как вообще он оказался здесь?

Этого он не помнил. Но знал, что надо выбраться отсюда. Знал, что надо принять душ, и побыстрее, чтобы избавиться от ужасного ощущения, оставленного одеялом.

Левая нога была выпачкана блевотиной. Чтобы не наследить, Ларри поскакал через захламленный гараж на одной ноге, пока не добрался до боковой двери. Она была открыта. От солнечного света глазам стало больно. Зажмурившись, он оперся о дверной косяк. Было прохладно, и Ларри догадался, что еще раннее утро. Наверное, часов семь.

А какой день? Он попытался сосредоточиться. Он так нагрузился в субботу вечером. Значит, сейчас воскресенье.

«Хорошо, если это так, – подумал Ларри. – Джина и Лейн не вернутся домой до вечера.

А что, если они приехали домой пораньше?

А что, если сегодня понедельник?»

«Чушь, – решил он. – У тебя и так достаточно проблем, чтобы изобретать новые. Если бы они были дома, то уже нашли бы меня.

Нагишом в гараже с этим чертовым трупом.

Может, это… Не думать об этом. Ничего не произошло».

Двор был обнесен забором, и, по крайней мере, он был один.

Ларри поскакал по дорожке. Добравшись до лужайки, он вытер ступню о влажную траву. Между пальцами еще оставалась грязь. Ларри подошел к садовому крану, открыл его и промыл струей ступню.

Затем он торопливо прошел по подъездной аллее и попал в кухню через стеклянную раздвижную дверь. В доме было тихо, лишь мягко гудел холодильник.

По дороге в ванную осталась дорожка из травинок, осыпавшихся с его ноги. Надо будет все это, но потом.

Ему много придется убирать.

Но потом.

«Это одеяло. Оно было на мне.

Но у него две стороны, – уговаривал он себя. – Пятьдесят на пятьдесят, что сторона, которая дотрагивалась до трупа, была сверху.

Но пятьдесят на пятьдесят, что нет.

Если я снял с нее одеяло…

Дотрагивался я до нее?»

В ужасе от этой мысли, он посмотрел на свои трясущиеся руки.

«Я не мог этого сделать.

Откуда ты знаешь?

Боже! Я мог сделать все, что угодно».

Пошатываясь, Ларри вошел в ванную комнату, захлопнув двери дотащился до ванной. Опустившись на колени, он потянулся и повернул ручки кранов. Полилась вода. Ларри подставил под струю руки.

«Все запахи Аравии»…

– Я не дотрагивался до нее, – сказал он. – Плохо, что я пользовался этим одеялом.

Ларри нажал на кнопку, чтобы включить душ, затем забрался в ванну и задвинул за собой стеклянную дверь. Струйки горячей воды застучали по его макаке, потекли по телу, снимая озноб, расслабляя напряженные мускулы. Перестав дрожать, он намылился. Смыв мыльную пену, намылился еще раз и снова все смыл, прежде чем мыть шампунем волосы.

Когда он вышел из ванной, то почувствовал себя гораздо лучше.

Если бы только он мог вспомнить, что произошло.

А, может, лучше не надо?

В спальне он нашел валявшуюся на полу одежду. Его сторона кровати была разобрана, подушка смята, простыня сбита.

«Значит, ты все – таки ложился спать вчерашней ночью, – сказал себе Ларри. – Но потом ты встал снова и пошел в гараж. Должно быть, решил взглянуть на труп. Бог знает, зачем.

Должна была быть причина.

А что, если она заставила тебя сделать это?»

– Ужасно, – прошептал Ларри.

Он сел на край кровати и потер лицо.

«Никогда больше не буду пить эту водку».

Стараясь держаться спиной к гробу, Ларри бумажными полотенцами вытер свои рвотные массы с пола гаража. Он сложил их в пластиковый пакет, затем бросил пакет на дно мусорного бака и прикрыл кучей остатков из травособирателя газонокосилки. Убедившись, что Джина не обнаружит улик, он вернулся в гараж. Налил в ведро воды и протер пол мокрой губкой. После этого тщательно вымыл и ведро и губку.

Теперь осталось только мокрое пятно на бетоне. Об этом вскоре позаботится жаркий день.

Ларри открыл подъездную дверь, чтобы впустить в гараж свежий воздух и солнечный свет.

Отсюда гараж выглядел совершенно обыденно. Влажное пятно, одеяло и гроб не были видны из – за полок и кучи коробок.

Ларри тряхнул головой. В каком бы состоянии он вчера ни был, должен был достаточно соображать, чтобы преодолеть все препятствия по пути к тому углу, где был спрятан гроб. К тому же в темноте.

«Интересно, что ты напишешь об этом?

Ничего.

Ты должен. Это часть истории.

И придется заполнить еще несколько страниц, если ты собираешься сделать из всего этого книгу.

Просто опущу, что был нагишом, – подумал Ларри. – Опишу, как все случилось, но одежду оставлю на себе. Не то люди начнут думать, что ты…

Но я ничего не сделал, – сказал он себе. – Что же ты тогда делал там?»

Внезапно он понял, что ему просто необходимо рассмотреть труп поближе.

К тому же надо снова его прикрыть.

Ларри вошел в гараж. Сердце гулко заколотилось, разбудив остатки головной боли.

Он протискивался среди полок, чемоданов и коробок и вскоре добрался до темного угла, где покоился гроб. Влажное пятно на бетоне почти исчезло. Ларри перешагнул через одеяло и заглянул в гроб.

Тело выглядело таким же страшным, как и прежде: сморщенное и костлявое, с коричневой высохшей кожей, плоскими грудями, приоткрытым ртом и губами, сложенными в ужасную ухмылку.

Похоже было, что тело никто не трогал. Оно лежало на дне гроба, с колом, торчавшим прямо, как и до этого, с лежащей на бедре рукой.

Ларри вздрогнул.

Левая рука с противоположной стороны гроба была присогнута в локте. Рука лежала ладонью вниз на бедре. Кончики пальцев лежали среди тусклых светлых завитков лобковых волос.

Раньше (Ларри был почти уверен в этом) обе руки не были видны в темной, узкой щелке между телом и боковыми стенками гроба.

Ларри определенно обратил бы внимание, если бы рука была на виду.

Тем более, на ней было кольцо.

Он наклонился, чтобы рассмотреть поближе.

Школьное кольцо? Гранатовый камешек в потускневшей серебряной оправе, на котором, кажется, что-то выгравировано.

– Боже праведный, – прошептал Ларри.

Ведь это может дать ключ для определения личности трупа.

Но как рука могла оказаться на бедре? Ведь не сама же она положила ее туда.

«Должно быть, это сделал я прошлой ночью, – подумал он. – Все – таки я дотрагивался до этой чертовой штуки».