Текст книги "Кол"
Автор книги: Ричард Карл Лаймон
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Глава 47
Когда все вышли из дома, Лейн подождала у кухонной двери, пока все не оказались в гараже. Только убедившись, что Крамер не оторвется от группы и не вернется, чтобы нанести ей визит, она вернулась в свою комнату. Там она сняла распятие, висевшее на небольшом гвоздике на стене.
Засовывая нижний конец креста под пояс, она вспомнила о револьвере.
Может, вместо креста взять револьвер?
И что она с ним будет делать? Убьет Крамера? Сначала надо заставить его признаться. Все это будет на видеопленке.
«Не могу.
Да мне и не нужно, – вдруг вспомнила она. – Ведь она же позвонила Райли. Он, наверное, уже в доме Крамера, поджидает, чтобы прикончить этого ублюдка за убийство Джессики.
А я буду чиста. Он будет мертв, и никто никогда даже не узнает, что он сделал со мной.
Если только Райли не проболтается.
Он не проболтается».
Выйдя из комнаты, Лейн решила сначала зайти в туалет. Она дошла до конца коридора, включила в ванной свет и закрыла за собой дверь. Она закрылась на замок, просто на тот случай, если Крамер все – таки надумает вернуться. Она вынула распятие, положила его у раковины, спустила брюки и трусики и села на унитаз.
«Может, мне лучше просто остаться здесь, – подумала она. – Просто пережду здесь и больше никогда не увижу Крамера. А завтра прочту о нем в газете. Учитель английского языка Бафордской средней школы был убит в своем доме.
И никто никогда не узнает, что он со мной сделал.
Если только не арестуют Райли. И тогда мне придется выступить свидетелем.
Может, этого и не случится. Может, это так и останется нераскрытым, и мама с папой ничего не узнают.
А вдруг они ждут ее и не будут вытаскивать кол, пока она не придет. Они могут даже послать кого – нибудь за ней. Крамер может вызваться добровольцем.
Он не доберется до меня, пока дверь заперта.
Черт, этот дурацкий замок любой может открыть. Надо всего лишь сунуть что – нибудь в замочную скважину. Это можно сделать даже ногтем.
К тому же, я должна быть там ради отца».
Сунув распятие за пояс брюк и спрятав его под свободной рубашкой, Лейн вышла из ванной. Она медленно шла по коридору. Торопиться было ни к чему. Чем дольше она будет идти, тем меньше времени ей придется провести в обществе Крамера.
Хотя сегодня находиться рядом с ним ей было не так уж страшно. Когда вокруг было много народу, он казался не таким пугающим. А, может быть, она не боялась его потому, что знала, что его ждет.
Он уже мертв. Просто он этого еще не знает.
На кухне Лейн открыла раздвижную дверь. Она вышла на улицу и задвинула ее. Ветер разметал ее волосы, развевал ее рубашку, но футболка внизу хорошо защищала ее от холода. Лейн пошла по дорожке.
Дверь гаража была приоткрыта на четыре – пять футов. Из нее на дорожку падал свет, но тех, кто находился внутри, она видеть не могла, пока не подошла к самому входу.
Отец сидел на корточках с другой стороны гроба, держась рукой за кол. Остальные смотрели на него. Пит направил на него свою камеру.
Хэл целился в него стрелой. В отца.
– Нет!!! – крикнула она изо всех сил.
Отец посмотрел удивленно. Все остальные обернулись, когда она с криком: «Ублюдок!» бросила на Крамера. Лишь только эти слова сорвались с ее губ, она поняла свою ошибку. Крамер не собирался стрелять в отца. Стрела предназначалась для вампира. «Черт бы тебя побрал», – подумала она.
В глазах Крамера она увидела шок. Он дернул тетиву назад, но в тот момент, когда он отпустил тетиву, Барбара толкнула его локтем в бок. Стрела просвистела мимо Лейн, менее, чем в дюйме от ее правой руки.
Кинувшись на него, Лейн наклонила голову, выбила из его руки лук и ударила в грудь. Ошеломленный, он шагнул назад. Лейн вцепилась в него. Она слышала встревоженные голоса. Крамер ударил ее коленом в живот, попав в распятие, которое вдавилось в нее. Он схватил ее и швырнул в сторону.
Она покатилась по бетонному полу, распятие выпало из – под ее рубашки. Задыхаясь, она попыталась сесть.
Удар Крамера совершенно лишил ее сил. Она могла только приподнять голову.
Потрясенный отец все еще сидел на корточках у гроба, застыв от изумления. Барбара лежала, опрокинувшись на спину. Мама за спиной Крамера схватила его рукой за горло, повиснув на нем, когда тот полоснул своей бритвой Пита. Пит выставил вперед свою камеру, блокируя лезвие.
Лейн оттолкнулась от пола. На этот раз ей удалось сесть. Она поднялась на ноги.
– Не двигаться! – раздался громкий голос отца.
Лейн посмотрела на него.
Их глаза встретились. У Лейн еще не было сил сказать ему, что сделал с ней Крамер. Но отец догадался сам.
Он опустил глаза.
И Лейн увидела, как он начал выпрямляться, лицо его было перекошено от ярости, зубы оскалены, поднимаясь, левой рукой он опирался о грудь Бонни, а правой вытаскивал кол. Тот выходил, длинный кусок дерева, потемневший внизу, с заостренным концом. Словно сумасшедший с ножом мясника, он с воплем перепрыгнул через гроб и кинулся на Крамера.
Мама уже отпустила горло Крамера. Она стояла на коленях позади него, повиснув у него на ногах. Барбара спешила к колчану со стрелами. Крамер успел полоснуть Пита по груди бритвой, тот опустил камеру и с размаху ударил ею Крамера по лицу.
От этого удара голова учителя дернулась назад. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, чуть не упав через маму.
Отец вонзил кол ему в глотку.
Колени Крамера подогнулись. Задом он ударил маму по спине, придавив ее к полу. Отец, не выпуская из руки кола, опустился на колени. Рыча, он обеими руками вдавливал кол все глубже и глубже в горло Крамера.
Крамер дергался, извивался и бил руками. Вокруг горла клокотала кровь. Глаза его выпучились, словно вот – вот совсем вылезут из орбит. Ртом он хватал воздух, язык вывалился изо рта и дергался.
Наконец, сильнейший спазм, казалось, выбил остатки жизни из тела Крамера. Он обмяк. Завоняло экскрементами, и Лейн закрыла рукой нос и рот.
Отец, пользуясь колом, как ручкой, стянул тело Крамера с мамы.
Он оставил кол в горле Крамера и поднялся, хватая ртом воздух. Посмотрел на свои трясущиеся руки. Потом глянул на Пита.
– С тобой все в порядке?
Пит держался за окровавленную грудь, глядя на себя и качая головой.
Барбара держала по стреле в каждой руке. Она выпустила их из рук, и те со стуком упали на пол. Она обняла Пита за спину.
– Боже, милый.
– А с тобой все в порядке? – спросил ее Пит.
– Отделалась легким испугом.
– Джина? – спросил отец.
Мама все еще стояла на коленях, глядя на тело. Вместо ответа она поднялась. Она протянула к Лейн руки. На глазах у нее были слезы, из носа текло, но, кажется, она не была ранена. Лейн шагнула к ней, и они обнялись.
– Что он сделал с тобой? – спросила мама.
– Он избил меня, – сказала Лейн достаточно громко, чтобы все могли слышать ее. – Он изнасиловал меня.
В субботу после спектакля. Это он убил Джессику Паттерсон и ее родителей. Он сказал, что и нас убьет, если я расскажу про него.
– О, Боже, – прошептала Барбара. – Бедное дитя.
– Какая сволочь, – сказал Пит. Лейн услышала быстрый пинок. Кто-то бьет Крамера?
Раздались чьи-то шаги. К спине Лейн прижался папа. Его руки обняли маму, и Лейн оказалась между их телами. Она чувствовала, как теплое дыхание отца слегка шевелит ее волосы.
– А наша подружка Бонни так и не очухалась, – сказал Пит.
Повернув голову, Лейн увидела, что потемневший труп лежит недвижимо, вытянувшись в своем гробу, с дырой там, где прежде был кол.
– Значит, она все – таки не была вампиром, – сказал Пит.
– И слава Богу, – прошептал Ларри.
Глава 48
– Мне очень не хочется оставлять тебя в беде, расхлебывать все это одному, – сказал Пит с заднего сиденья своей машины, где он лежал, прижав к груди полотенце.
– Не беспокойся об этом, – сказал Ларри через водительское окно.
– Мы вернемся, – сказала ему Барбара. – Я не думаю, что это займет более часа.
– Если только им хватит ниток и не придется посылать за дополнительными, – сказал Пит.
– Полиция, вероятно, еще будет здесь.
– Я этому не удивлюсь. – Барбара убрала руку с руля и нежно потрепала Ларри по щеке. – Не волнуйся. Никто не посадит тебя в тюрьму за убийство этого негодяя.
– А если все – таки посадят, – сказал Пит, – то ты сможешь написать об этом книгу.
– Спасибо за поддержку, дружище.
– Поехали, детка. Трогай. А то я превращаюсь здесь в десерт для вампиров.
– Вези его осторожней, – сказал Ларри. Затем он отошел от машины. Джина взяла его за руку, и они стояли рядышком, пока Барбара выруливала с дорожки.
Лейн, сидя на кровати родителей с телефонной книгой на коленях, сняла телефонную трубку и набрала номер Крамера. Она услышала первый гудок и представила себе, как в темном доме Крамера вдруг зазвонил телефон, вероятно, напугав Райли.
Еще два гудка, затем телефон соединился.
Прежде, чем она успела открыть рот, голос Крамера сказал: «Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. После гудка, сообщите, пожалуйста, свое имя, номер телефона, и я позвоню вам, как только смогу».
– Черта – с – два ты позвонишь, – пробормотала Лейн после его «Спасибо».
Она слышала пустой звук, похожий на ветерок в пустыне ночью.
А, может быть, Райли и нет там.
Раздался гудок.
– Эй, сними трубку. Это твоя ханжа. Ты понял? Твоя оплеванная ханжа. Сними трубку. Это срочно.
Лейн услышала щелчок.
– Лейн? – Голос Райли.
– Да, это я. Вынь ленту из аппарата и положи в карман.
– Ладно. Что случилось?
– Сделай это сразу же.
Спустя несколько секунд он сказал:
– Готово. Я вынул ее. Что случилось? Он уходит?
– Он мертв.
– Что?!
– Мой отец убил его минут десять тому назад. Сейчас у меня нет времени рассказывать тебе об этом. Дело в том, что ты можешь идти домой.
– Черт побери!
– Ты должен радоваться.
– Я сам хотел…
– Знаю, знаю…
– Может поджечь дом этого ублюдка?
– Нет, не надо. Там могут оказаться улики.
– О, да. С этим все в порядке. Здесь их полно.
– Вот как?
– Этот гад устроил целый музей в своем шкафу – все стены в фотографиях. Ты, Джессика, с полдюжины еще…
– Я? – переспросила Лейн, не в состоянии даже вздохнуть.
– Да. Их тут штук тридцать – сорок. У него здесь есть затемненная комната с самыми разнообразными камерами, телефотолинзами.
– О, Боже.
– И куча дамского нижнего белья. Трусики, бюстгальтеры, ночные рубашки. Этот тип – половой извращенец. Похоже, что он пользовался ими для…
– Оставь все, как есть. И, ради Бога, не поджигай дом. Полиция должна найти все это. Это спасет моего отца.
Несколько мгновений стояла тишина. Затем Райли сказал:
– Я даже не знаю. Некоторые снимки Джессики… Мне бы не хотелось, чтобы полиция увидела ее в таком виде.
– Они должны знать, чем занимался Крамер.
– Да? Уверяю тебя, ты не говорила бы так, если бы видела, в каком виде он заснял тебя.
– Он не мог…
– Он следил за тобой, Лейн. Судя по всему, он околачивался и у вашего дома тоже. Советую тебе закрывать занавески получше.
– Господи Иисусе, – прошептала она.
– Все еще хочешь, чтобы я все так и оставил?
Зажмурившись, она застонала.
«Мои фотографии на его стенах. Снимал через окна?» Ее бросило в жар, а по телу поползли мурашки.
– Все оставь, – сказала она. – Пожалуйста. Так надо.
Опять тишина. Наконец, Райли сказал:
– Я оставлю часть из них. Полиции будет достаточно, чтобы понять, что это за тип. Хорошо? Самые худшие фотографии твои и Джессики я возьму и сожгу.
– Хорошо. Спасибо. – Лейн услышала, как хлопнула входная дверь. – Все. Я вешаю трубку. Вошли мои родители. А ты уходи оттуда. – Лейн повесила трубку и быстро вышла в коридор.
* * *
Спрятавшись за кактусами на противоположной стороне улицы, Урия наблюдал за логовищем вампиров и думал, что же там произошло.
Похоже, что и соседям это тоже интересно. Он насчитал более двадцати зевак, слоняющихся туда – сюда по улице и по тротуару, выглядевших несколько странно при свете мигалок полицейских машин и фургона коронера.
Прошло много времени, но вот по дорожке провезли две каталки. Когда их загружали в фургон коронера, Урия заметил, что это большие темные мешки.
После того, как фургон уехал, большинство зевак разошлось.
Одна за другой отъезжали и полицейский машины. Но последняя из них оставалась довольно долго. К тому времени, когда из входной двери вышли двое полицейских, сели в машину и уехали, поблизости оставалось лишь несколько соседей.
Урия сел на гравий позади кактусов, завернулся в одеяло от холода и стал ждать.
Что бы ни случилось там, на той стороне улицы, он все равно должен войти и выполнить свою миссию. Он был уверен, что полиции совершенно наплевать на вампиров. Они могут успешно заниматься чем – нибудь другим, но их совсем не волнуют эти вечно жаждущие крови дети сатаны.
«Я войду туда», – подумал он.
– Надеюсь, что это все, – сказал Пит и зевнул. Он полулежал в легком кресле, на нем поверх бинтов, которые ему наложили на станции скорой помощи, была надета рубашка Ларри. – Пока все идет неплохо.
– Я только жалею, что ты не сказала нам об этом раньше, – сказала Джина, глядя на Лейн уставшими, грустными глазами.
– Не надо об этом, дорогая.
– Я так боялась, – прошептала Лейн.
– Все хорошо, – сказал Ларри, погладив ее по голове. – Теперь все позади.
Она кивнула, потерлась щекой о его плечо.
– Можно я теперь пойду спать?
– Конечно, иди.
Лейн встала с дивана. Она пожелала Питу и Барбаре спокойной ночи, поцеловала Джину, вернулась к Ларри, прошептала:
– Спокойной ночи, папа, – и поцеловала его. Затем она вышла из гостиной, едва передвигая ноги и опустив голову.
Когда она ушла, Барбара сказала:
– Бедная девочка. Этот ад, через который она прошла…
– Ты пришил этого ублюдка, Лар.
– С небольшой помощью моих друзей.
– Ты пригвоздил его замечательно, старина.
– Давайте больше не будем говорить об этом, – сказала Джина. Она наклонилась, опершись локтями в колени и уставилась на ковер.
– Пойдем, Пит, – сказала Барбара, вставая. – Идем домой, пока ты тут не уснул. – Повернувшись к Ларри, она сказала: – Его на «скорой» хорошо накачали лекарствами.
– Я прекрасно себя чувствую.
Она взяла его за руку и помогла встать с кресла.
– Со мной все в порядке. – Он шагнул к дивану и протянул Ларри руку.
Ларри пожал ее.
Пит задержал его руку в своей.
– Я думаю, мы все – таки сделали хорошее дело, дружище.
Ларри пожал плечами. Он не чувствовал, что сделал что-то хорошее. Он чувствовал себя разбитым, усталым, ему было грустно.
– Жаль, что старушка Бонни не прихорошилась ради нас.
– А с другой стороны, это даже к лучшему, – сказал Ларри.
– Все равно книга получится отличной, правда?
– Никакой книги не будет, – сказал Ларри. – Об этом – нет.
– Эй, старина…
– Вампира все равно у нас не было. А даже если бы и был, я все же не смог бы написать правду. Я не смог бы написать о Крамере. О Лейн. И не буду.
Пит посмотрел на него. Под глазами у него все еще были синяки от встречи с камнем Урии. Он смотрел долго. Потом вздохнул, и еще крепче сжал руку Ларри.
– Молодец, – сказал он.
– Ты тоже. Мы с тобой напишем другую совместную книгу.
Пит улыбнулся уголком рта.
– Отлично. Я просто переполнен идеями. Мы…
– Сейчас ты переполнен лекарствами, – вмешалась Барбара, обняв его за спину. – Давай – ка пойдем домой и немного поспим.
Когда они ушли, Ларри потушил везде свет, и они с Джиной пошли в свою спальню. В конце коридора из – под двери в ванную комнату светилась полоска света. Он услышал шум воды.
– Пожалуй, я тоже приму душ, – пробормотал он.
– Только недолго, – попросила его Джина. – Я не хочу оставаться одна.
– Я быстренько, – пообещал Ларри. Они вошли в комнату. Он прошел в свою ванну, включил свет, но дверь оставил открытой.
Ларри разделся. Подняв крышку корзины для грязного белья, чтобы бросить туда одежду, он увидел скомканную окровавленную рубашку, которая была на нем, когда он убил Крамера. Спортивный костюм прикрыл ее. Он захлопнул крышку, шагнул в ванну и включил воду.
Стоя под горячей струей, он думал о Лейн в другой ванной комнате, которая, подобно ему, пыталась очиститься от Крамера.
Он плакал, когда занавеска вдруг отодвинулась и в ванну шагнула Джина. Она закрыла за собой занавеску и прижалась к нему, обхватив его руками.
Они ничего не говорили. Они крепко держали друг друга.
Лейн перекинула свое полотенце через перекладину и скользнула в свою ночную рубашку. Там, где она внизу, на спине, не вытерла воду, мягкая ткань промокнула ее.
Лейн оставила свою одежду висеть в ванной комнате и вышла.
В доме было темно, свет падал только из открытой двери в спальню родителей.
Лейн прошла в свою комнату, включила свет и посмотрела на кровать. Хотя она страшно устала, но все же чувствовала, что не сможет заснуть легко и быстро, будет лежать в постели и вспоминать.
«Нет, не хочу», – сказала она себе.
Она пробыла в своей комнате совсем недолго, только взяла подушку и одеяло. Прижав их к груди, она выключила свет и тихонько пошла по коридору.
Она заглянула в комнату родителей. Их там не было, но из ванной слышался звук льющейся воды.
Продвигаясь в темноте, она добралась до дивана. Бросила на него подушку и одеяло, подошла к телевизору и включила его.
Фильм с Кристофером Ли. Она переключила канал, узнала Джимми Стюарта в каком-то фильме о военно – воздушных войсках и вернулась к дивану.
Лейн легла на диван и накрылась одеялом. Уютно свернувшись калачиком, она смотрела фильм. Когда все же вспоминался Крамер, она представляла себе, как его положили в резиновый мешок, застегнули на нем молнию и увезли его в фургоне вместе с Бонни.
Их увезли обоих. «Крамер никогда не сможет дотронуться до меня снова. И мне больше не придется переживать из – за Бонни. Их больше нет. Я в безопасности. Мама и папа в безопасности, все хорошо».
Она подумала, надо ли завтра ей идти в школу.
Учителя английского им теперь заменят.
Будет хорошо встретиться с Генри, с Бетти и Джорджем.
«Нет, не завтра. Уже слишком поздно. У меня в голове вакуум».
Фильм с Джимом Стюартом закончился. Лейн подумала, что покажут дальше. Однако прежде, чем она смогла узнать это, теплый туман окутал ее, и она закрыла глаза.
Глава 49
При первых лучах зари Урия покинул свое укрытие. Кругом стояла тишина. Он пересек пустынную улицу и глянул на красный «мустанг» вампиров.
Имея на руках регистрационный лист, найти его было легко. Когда он отправился за Бонни в первый раз, ничего этого у него не было. Он только знал марку машины, на которой она приезжала.
Когда он возвращался пешком в Пустынную Степь, после того, как сломался его собственный пикап, ему навстречу промчался один из этих клопов – «Фольксвагенов». При свете луны ему показалось, что он был светлой окраски, и Урия успел заметить, что за рулем была девушка.
Не слишком много, чтобы начать расследование. Он не был даже уверен, что этот клоп направлялся в Мюлехед-Бенд, хотя это был первый город на востоке, куда ехала машина.
Не сразу, но все – таки он обнаружил девушку – вампира, обладательницу желтого «Фольксвагена». Он отправил ее к праотцам. Но затем нашлась еще одна, а затем и еще. Все они были девушками примерно одного возраста, и у всех у них были светлые «Фольксвагены». Они тоже были вампирами.
Выслеживая их, он узнал, что они не ведут себя так, как должны бы были вести себя вампиры. Они не спали в гробах. Солнце не сжигало их. Они могли гулять днем так же, как и обычные девушки. Солнце могло только несколько ослабить их силы.
На солнце убить их было бы легче, но он тогда был упрямым, и пришел за ними ночью. Когда он думал об этом позже, то решил, что в то время он сам искал смерти. Он, конечно, жаждал мести, но его совершенно не волновало, останется ли он сам в живых.
Конечно, так действовать было глупо. Но за его спиной стоял сам Господь и хранил его от неприятностей.
Господь поручил эту миссию Урии. Он решил послать своего воителя в народ для борьбы с легионом вампиров, занимающихся своим сатанинским делом во всех уголках земли. Поэтому он предохранял Урию, хотя тот и убил трех первых вампиров таким глупым образом.
Урия надеялся, что сегодня Господь позволит ему выйти в отставку. Если, он останется в живых.
Справиться с пятью детьми сатаны будет нелегким делом. Он понимал, что шансов на успех мало, тем более, что у него не было с собой его лука и стрел.
Но если Господь не покинет его, он собирался убить их всех кольями и отвезти назад в Полынную Степь в машине – фургоне, принадлежавшей тому вампиру, которого он чуть было не отправил на тот свет в субботу. Она стояла на дорожке у дома справа. Он пойдет в тот дом, когда все закончит здесь.
Урия подергал входную дверь. Она оказалась запертой, поэтому он направился в обход. Он прошел через ворота. Впереди оказался гараж. На нем Урия увидел желтую пластиковую ленту, которую полиция обычно наклеивает там, где было совершено преступление.
Так, значит, это здесь вампиры убили тех двоих прошлой ночью. Интересно, что они наплели, чтобы выкрутиться?
В любом случае полиция не сможет засадить их на достаточно долгий срок.
«С этими существами можно бороться только одним способом, и я сделаю это».
Позади дома Урия обнаружил окно, которое было чуть – чуть приоткрыто снизу. Он положил свой мешок на бетон, вытащил нож и прорезал в сетке дыру. Он попробовал было держать нож в зубах, чтобы тот был под рукой, но когда он сжал зубы, это вызвало такую резкую боль в челюстях, что ему пришлось вложить нож в ножны на боку. Затем он просунул руку через разрезанную сетку и открыл окно.
Закинув свою суму на плечо, он забрался в дом.
Ванная комната. В ней стоял приятный цветочный запах.
Дверь была открыта. За дверью был коридор, освещенный тусклым светом раннего утра.
Прежде, чем выйти из ванной, Урия снял сумку. Он вытащил оттуда молоток и один из кольев, затем повесил лямку сумки опять на плечо и тихонько вышел в коридор.
У открытой двери он остановился. Спальня. Но в ней он никого не увидел.
Он двинулся дальше и подошел к другой спальне. Там он увидел вампира, стрелявшего в него. Урия нащупал языком дыру в правой щеке. От боли он сморщился, на глаза набежали слезы.
Его грудь была открыта. Он лежал на спине, обнаженный по пояс, куда сбилось его одеяло.
Рядом с ним лежала женщина – вампир. Она была накрыта по плечи и лежала на боку, повернувшись к нему. Это была не Бонни.
Как бы Урии ни хотелось убить того, кто причинил ему такую боль, он решил сначала заняться Бонни. Это она превратила этих двоих в вампиров после того, как они привезли ее сюда. Поэтому они были еще новичками в этом деле. Они и близко не будут так опасны, как Бонни.
Кроме того, именно Бонни убила Элизабет и Марту.
Две девушки, которых он проколол колом до Бонни были вампирами, но его семью убила именно она. Об этом ему сказал Господь. Поэтому здесь ее следует уничтожить первой.
Бесшумно он прошел мимо спальни. Шагая дальше по коридору, он вдруг услышал тихие приглушенные голоса. У него замерло сердце. Но затем до него донеслась музыка и он догадался, что это включено радио или телевизор.
Он остановился, чтобы перевести дух. Затем продолжил свой путь.
В гостиной он увидел телевизор. Передавали какие-то новости. Звук был включен очень тихо.
На диване он обнаружил Бонни.
Она выглядела совершенно такой же, какой Урия помнил ее. Порождение сатаны под маской красивой молодой женщины. Она лежала на спине, накрытая одеялом до подбородка. По подушке разметались золотистые волосы.
Урия смотрел на нее. Она выглядела такой спокойной, такой невинной, такой очаровательной.
Он опустил свою суму на пол, затем встал между журнальным столиком и диваном. Из – под правой руки он вытащил кол. Держа его наготове, он наклонился и тихонько потянул одеяло к ее ногам. Бонни не шелохнулась. Урия, хотя весь дрожал, и даже старался не дышать при виде ее, не набросился на нее сразу же. Он отходил в сторону, осторожно стягивая с нее одеяло. Наконец, он раскрыл ее всю, бросив одеяло в конце дивана.
Каких красавиц выбирает для себя сатана.
Нога, что была ближе к Урии, была вытянута. Другая была слегка согнута, упираясь пяткой в диванную подушку, коленкой прислонившись к спинке дивана. Стройные обнаженные ноги, слегка тронутые загаром, но все в синяках выше колен.
Пока она спала, ее красная ночная рубашка сбилась к бедрам. Урия смотрел между ее ног. Он облизнул пересохшие губы. Его сердце колотилось так сильно, что он боялся, как бы его стук не разбудил ее. Он чувствовал, как в нем поднимается желание.
«Она – вампир, – напомнил он себе. – Это – гнусная дочь сатаны, демон, жаждущий крови.
Кончай с ней!» – сказал он себе.
Он отошел немного в сторону, но не удержался и оглянулся. Отсюда были видны только золотые завитки.
Он вытер губы тыльной стороной ладони. Затем вынул кол из – под мышки.
Посмотрел на ее грудь.
«Я ведь должен посмотреть, – сказал он себе. – Я должен видеть, куда я буду вбивать кол».
Урия не сводил глаз с ее грудей, гладких холмиков под ночной рубашкой, с сосками, выступающими из – под тонкой ткани.
Ткань была очень тонкой, Урия знал, что кол наверняка пробьет ее так же легко, как если бы ее не было совсем. Но все же лучше убрать ее, чтобы она не мешала.
Но тогда она непременно проснется.
Все же Урия должен был сделать это.
Он положил молоток и кол на пол у ног. Вынул нож. Медленно, начиная от шеи, он разрезал рубашку донизу. Бонни пару раз шевельнулась, но не проснулась.
Наконец, он сунул нож в ножны. Осторожно развернул в стороны разрезанные края.
Она была вся в синяках. Кто-то сильно избил ее. Урия очень удивился, увидев это. Он считал, что с такими вампирами можно справиться только при помощи кола.
Груди ее, казалось, были запачканы чем-то темным. И кожа вокруг них была в темных пятнах. Там, где кончается грудная клетка, он увидел синяк, величиной с кулак.
Синяк на животе по форме напоминал крест. Несомненно, это был крест. Он был точно таким же, как и отпечаток на груди самого Урии после того, как он чудом спасся от пули. От лучей креста остались синяки, а его края врезались в ее кожу. Поцарапанные места выглядели свежими и болезненными.
Рана от креста на животе вампира. Урия удивился, что бы это могло значить.
Кто-то еще приходил за ней? Некто, вооруженный распятием?
Те тела, что полиция увезла прошлой ночью…
«Неужели нас больше? Может, Господь послал еще пару воителей, опасаясь, что я не справлюсь?
Что ж, это они не справились».
Урия поднял свой молоток и кол.
Там, куда он вбил кол в прошлый раз, синяков не было. Там ее кожа казалась совершенно нетронутой, шелковистой в полумраке.
Он позволил себе еще раз полюбоваться ее гладким, стройным телом. Затем поднял кол. Он занес его острие над ее левым соском, мечтая прижаться к нему губами, мечтая поцеловать его и присосаться к нему, но если он сделает это, она наверняка проснется и убьет его. К тому же его рот сейчас вообще не был приспособлен присасываться к чему – либо.
Он занес кол над тем самым местом, куда когда-то вбил предыдущий. Острие его дрожало в полудюйме от ее кожи.
Тогда Урия поднял свой молоток.