Текст книги "Кол"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Глава 8

Целый час после того, как Лейн ушла в школу, Ларри пил на кухне кофе и читал новую книгу Шона Хатсона. Затем он отложил книгу и сказал:

– Пойду – ка я поработаю, – и поднялся со своего кресла.

– Удачи тебе, – проговорила Джина, выглянув из – за газеты, когда он проходил мимо.

Ларри закрыл за собой дверь кабинета и сел перед принтером.

Он уже решил сегодня не работать над «Ночным путником». Книга шла хорошо. Недели через две он покончит с ней.

Чем же тогда заняться?

«Ох, – подумал он, – в этом-то вся и загвоздка».

Обычно, когда он подходил к концу одного романа, другой уже созревал в голове. У него должна быть уже наготове куча листков с набросками сюжета и характеров героев, несколько разработанных сцен.

В этот раз дело обстояло иначе.

«Придется тебе все – таки это состряпать», – сказал он сам себе.

Когда придет время вывести слово «конец» в «Ночном путнике», он хотел бы вставить в компьютер новый диск и начать сразу «Главу первую» нового романа.

На размышления дается две недели.

Это – масса времени.

Что – нибудь да придет в голову.

Лучше бы пришло.

Ему осталось дописать страниц восемьдесят – девяносто. И после этого он окажется лицом к лицу с чистым диском, с пустотой, насмешливым вакуумом, от которого он придет в отчаяние.

Подобное с ним уже случалось. Его в дрожь бросало при одной только мысли, что такое может повториться.

«Это не повторится», – уверял он сам себя.

Он отформатировал новый диск, создал новый директорий: 321, т. е. в его распоряжении было 536 пустых байтов.

«Используем – ка сегодня пару сотен», – решил он.

Это заполнит страницу или две. Может быть.

Он нажал на клавишу «Ввод», и экран засветился. Через несколько секунд он устранил ограничитель строки с правого края, который подгонял строку, оставляя неравные промежутки между словами, что так раздражало его при чтении распечаток. Он нажал еще несколько клавиш. Получилось: «Записки к роману – понедельник, 3 октября». Надпись высветилась в верхнем левом углу экрана.

На этом он застрял.

Он тупо уставился на клавишную панель. Некоторые из клавиш были запачканы. Эти, грязные, он использовал реже всего: цифры, пропуск, кроме мест, где этих клавиш касался большой палец правой руки, а также несколько клавиш по краю панели, которые, очевидно, служили для подачи команд какого-то неизвестного назначения. Он понятия не имел о доброй половине из них. Иногда он нажимал их по ошибке. Последствия могли быть самим непредсказуемыми.

Какое-то время он чистил клавишную панель, оттирая грязь ногтем.

«Кончай резину тянуть», – сказал он себе.

Он выбил из трубки пепел, оставшийся с воскресенья, набил ее свежим табаком, раскурил. Спички были из отеля «Фрэнсис Дрейк» с Союзной площади. Они как-то завтракали там перед путешествием вдоль калифорнийского побережья пару лет назад. Он вспоминал этот отдых как «турне по причалам».

Он положил коробок, немного пыхнул трубкой и снова уставился на экран.

«Записки к роману – понедельник, 3 октября».

Хорошо.

Его пальцы легли на панель.

«Выдай что – нибудь горяченькое. Значительное и оригинальное. Попытайся написать не меньше пятисот страниц или даже больше».

Хорошо. Это немного помогло.

Он напечатал: «Как насчет книги про вампиров?» Ха – ха – ха. Забудь об этом. Вампиры надоели до смерти.

«Надо что-то необычное. Что-то вроде нового ужастика».

«Счастливо придумать такое», – сказал он себе.

А что, если продолжить старый роман?

«Можно и продолжение. „Зверь – 2“ или что-то в этом роде. Его стоит продолжить, если ничего лучше не придумать».

Давай же. Что – нибудь новенькое.

Или новую вариацию на старую тему.

«Никто, кроме Брэнды, не писал ничего стоящего про оборотней. Может быть, состряпать какую – нибудь свеженькую муру про оборотней? Брось это дело. Все телешоу давно прикрыли эту тему. Но не книги». Ларри сердито посмотрел на экран. «Забудь об оборотнях». «Что там еще осталось?»

Трубка зачадила. Он отвернул черенок, продул его в мусорную корзину под стулом, снова свинтил трубку, закурил.

Через несколько минут был готов список:

оборотни;

призраки (надоело);

зомби;

пришельцы;

кровожадные звери;

демоническая власть (дерьмо);

маньяк – убийца (осточертело);

проклятия;

исполнение желаний («Обезьянья лапка»);

рехнувшаяся техника (царство Кинга);

рехнувшиеся животные (также и птицы);

притон (возможности).

«Как насчет книги о притоне?» – напечатал он. Он давно уже хотел написать об этом, но всегда натыкался на что – нибудь иное. В общем, он не считал призраки достаточно жуткими для него. В доме должно обитать что-то еще. Но что?

Этот вопрос снова вернул его к списку. Он долго изучал его.

«Что – нибудь ужасное в доме, – написал он. – Но что?»

А как насчет вампира под лестницей? Верно. При одном воспоминании об этом он похолодел.

Он снова был на коленях перед гробом, глядя на высохший труп. Снова ощутил страх и отвращение.

Он хотел бы позабыть, что вообще видел его, а не работать над этой темой следующие месяцы.

Хотя такой роман должен наверняка получиться хорошим.

«Труп блондинки под лестницей отеля, – написал он. – В груди у нее торчит кол. Нашли ее несколько человек, исследовавшие город – призрак. Просто рассказать, как все было. Весело и забавно».

Он поморщился.

«Но они не сбежали, наложив полные штаны, как мы. Может, кто-то и перетрусил. Но один мучается загадкой, – вампир это или нет? Кто-то вроде Пита, но поглупее. Ему непременно надо это выяснить. Так что он решается вытащить кол. Прямо на его глазах труп начинает оживать. Превращение отвратительного коричневого трупа (использовать сравнение Барбары с салями?) в прелестную молодую женщину. Прелестную голую девушку. Герой очарован. Он покорен. Он жаждет обладать ею. Но у нее другие намерения, и она впивается зубами ему в шею.»

«Он все не выходит и не выходит. Остальные начинают беспокоиться, возвращаются в отель, посмотреть, что так могло его задержать. Под лестницей никого нет. Гроб пуст.»

«Один пустяк, крошка, – вампиры не ходят днем. Пусть наша теплая компания обследует город призраков после захода солнца, а?»

«Запросто. Они возвращаются через город домой, заблудившись в пустыне, и машина ломается. Колесо спустило или вроде того».

«Ах, – подумал он, – старый трюк со старой машиной – ломающейся – в – самом – неподходящем – месте».

Хотя это может сработать.

Тут было одно большое преимущество: все было совсем не так, как вчера.

«Сделай это совсем не похожим на то, что случилось с нами, – напечатал он, – и, может, тогда ты сможешь что – нибудь состряпать».

«Что, если взять Одну Большую Ступень и положить что – нибудь другое под нее? Не мертвую девушку с колом в груди, а… а что? (Корзину с монстром? Уже было). Да что угодно. Тело инопланетянина? Тролль? Под лестницей – пропасть, он вылезает оттуда и хватает людей за ноги. Утаскивает и пожирает их. Он, он, он».

«Ребячество».

«А что плохого в том, как это случилось на самом деле?»

«Чушь. Ужасы должны быть забавными».

«Но здесь целый сюжет. Кто она? Кто вбил кол ей в грудь? Был ли замок (совсем новый) повешен на двери отеля тем же, кто спрятал ее под лестницу? И, самое интересное, что случится, если вытащить кол?»

«Останется там. Покойником».

«А что, если жизнь вернется в нее? Ее высохшая кожа станет гладкой и молодой. Ее плоские груди превратятся в роскошный бюст. Впалые щеки округлятся. Она станет красивее всех, кого только можно представить. Она заставляет кровь закипать в жилах. (И заставляет кровь вытекать из жил)».

«После всего этого она не впивается тебе в шею».

«Это потому, что она благодарна тебе за возвращение к жизни. Для тебя она готова на все. Ты – ее повелитель, и она исполняет твою волю. В итоге – это восхитительное существо – твоя рабыня».

«Большие возможности».

Глава 9

Лейн сложила книги на полку шкафчика, достала пакет с завтраком и захлопнула железную дверцу. Пока она набирала шифр, чья-то рука обвилась вокруг ее талии, и чей-то рот приник к ее шее. Она съежилась, по телу побежали мурашки.

– Прекрати, – сказала она, вывернувшись.

– Не мог удержаться, – оправдался Джим.

Лейн осмотрелась из – за его спины. В коридоре было полно народу. Подростки слонялись вокруг, переговариваясь и смеясь. Те же, кто был один, похоже, страшно спешили по своим делам. Учителя стояли у дверей классов и следили за порядком. Казалось, на Лейн и Джима никто не обратил внимания.

– Ты скучала без меня? – спросил Джим.

– Обошлась.

– Ох – ох. Мы обиделись?

– Не люблю я, когда меня лапают на публике. Сколько можно повторять?

– Ох, до чего ж мы очаровательны. Мы посетили барахолку?

Лейн вспыхнула: – Прекрасно, – проворчала она. – Кто-то умер и ты стал королем недорослей?

Он улыбнулся, но глаза его были серьезны.

– Я просто пошутил. Шуток не понимаешь?

– Очевидно, таких – нет.

Улыбка исчезла.

– Ну и не надо.

– Прекрасно. Прощай.

Чертыхнувшись, он проворчал что-то, что Лейн не расслышала, повернулся и смешался с толпой в коридоре. Пройдя шагов двадцать, он оглянулся, будто ожидая, что Лейн поспешит за ним.

Она ответила сердитым взглядом.

Он самодовольно ухмыльнулся, как бы говоря:

– Тебе же хуже, дура, – и последовал дальше по коридору.

«Ничтожество, – подумала она. – На барахолке. Надо же такое ляпнуть».

Она прислонилась спиной к шкафу и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она раскраснелась от досады и гнева. Сердце ее сильно билось. Колени дрожали.

«Да кому он нужен», – твердила она себе.

«Все – таки, я здорово нагрубила ему, – думала она, шагая по коридору. – И ничего такого ужасного он не сделал. Просто поцеловал меня в шею. Не такое уж преступление. Но ему не стоило делать это на глазах у всех. Он же знает, как я к этому отношусь.

Даже если ему и досталось от меня, не было причин делать такое грубое замечание».

Она же действительно скучала без него. Она ждала весь уик – энд, чтобы снова с ним увидеться.

Она вдруг почувствовала себя обманутой и несчастной. И новый наряд только усугублял все дело. Как если бы ты нарядилась на вечеринку, а тебя оставили дома.

И зачем ему это надо было?

Иногда он ведет себя, как мальчишка.

Каждый раз, когда он такое выкидывал, Лейн понимала, что он еще ребенок. Хотя потом он быстро извинялся и мог быть таким ласковым, что ей трудно было сердиться на него.

Она надеялась, что так будет и на этот раз.

«Когда – нибудь, – думала она, – он зайдет слишком далеко, и это будет конец.

А, может быть, это уже конец?»

При одной мысли о разрыве с Джимом она почувствовала опустошение и одиночество. Это был ее единственный настоящий друг с тех самых пор, как она перешла учиться в Бафордскую среднюю школу. У них было столько общего. Правда, он иногда дурачился, но никто не делал это лучше него.

«Какая же ты дура, что оттолкнула его».

В один миг вся школа узнает, что они порвали. Когда это случится, ее начнут травить. Ей придется или стать отшельником, или рискнуть сойтись с другими деятельными новичками, а некоторые из них наверняка окажутся ничтожествами.

«По крайней мере, ты знала, что с Джимом можно договориться».

«Настоящая любовь, – думала она. – Я должна вылезти из этого порочного круга. Нельзя же вечно общаться с парнем лишь потому, что считаешь его нормальным и боишься, что другие будут еще хуже.

Если и в этот раз он подойдет мириться, мне следует сказать, чтобы он отвалил.

На барахолке. Во – первых, не была. Во – вторых, обойдусь как-нибудь и без него».

В столовой она увидела Джима за одним из длинных столов в окружении своих дружков. Бетти с Генри сидели за другим столом, сидели не рядом, а через несколько стульев. По другую сторону стола разместилась шумная стайка девочек.

Купив в окошке «Напитки» бутылку пепси, Лейн присоединилась к Бетти и Генри.

– Не возражаете? – спросила она.

– Я – нет. Только не пей через соломинку носом.

– Да что ты. А как же мне тогда это пить?

– Успокойся, – сказала Бетти.

Лейн отодвинула металлический складной стул и села рядом с Генри.

– И как же это получается, что ты обедаешь не вместе с Джимом Денди? – спросил он. – Твой вкус, наконец-то, восстает против его присутствия?

– Что-то вроде того. У нас возникла маленькая проблема.

Бетти, поднесшая было бутерброд ко рту, охнула и опустила его. – Ты в своем уме?

Лейн вдруг ощутила комок в горле. Она не смогла произнести ни звука и лишь покачала головой.

– Мешок с дерьмом, – проворчала Бетти.

– Набить ему морду? – предложил Генри.

– Тебе придется звать на помощь бейсбольную команду, – сказала Бетти.

– Очень смешно.

– Не знаю, почему ты с ним порвала, – сказала Бетти. Она покачала головой так, что щеки ее затряслись. – Боже правый, девочка моя, ты же прекрасно знаешь, что можешь окрутить любого парня в школе. Разве что кроме Генри, конечно. Я просто убью его, если он станет за тобой волочиться.

– Вы, леди, могли бы прекрасно поделить меня, – предложил Генри.

– Однако, это так и есть. Серьезно. Вы с Джимом все время ссоритесь то по одному, то по другому поводу. Зачем терпеть это?

– Понятия не имею.

– Потому что он – такой находчивый, – сказал Генри.

– Не пори чушь. Это дело серьезное.

– Может, я порву с ним, – сказала Лейн. – У нас все, чем дальше, тем хуже.

С улыбкой Генри потянулся и обнял Лейн за талию.

– Субботний вечер. Ты и я. У нас получится прекрасный дуэт.

Лейн заметила тревогу, промелькнувшую в глазах Бетти. Потом девушка прищурилась и произнесла:

– Готовься предстать перед создателем, Генриетта.

– Извини, – сказала Лейн Генри, – но я отвечаю за твою сохранность. Я не могу взять на совесть этот грех.

– Я умру счастливым.

Бетти покраснела. Она сжала губы.

– Довольно, Генри, – осадила парня Лейн.

Генри попытался сохранить на лице глупую ухмылку, но она растаяла. Он убрал руку.

– Я пошутил, – извинился он.

Просто пошутил. Эти же слова сказал утром Джим. Что это было? Типичное извинение, если парень понял, что свалял дурака?

Лейн достала из пакета бутерброд, завернутый в целлофан. Она увидела, что между ломтями хлеба положен салат с яйцом.

– Просто я пытался заставить тебя поревновать, малышка, – объяснил Генри Бетти.

– У тебя рядом с Лейн столько же шансов не растаять, сколько у кубика льда в кастрюле на огне.

На глаза Лейн вдруг навернулись слезы. Она бросила бутерброд на стол.

– Простите! – всхлипнула она. – Черт с этим! Не говорите так! Вы же – мои друзья.

Оба уставились на нее.

– Не сердись. Ладно?

– Ну же, – сказал Генри.

– Все хорошо, – пробормотала Бетти. – Полный порядок.

Лейн покачала головой.

– Я знаю одну вещь, которая поднимет тебе настроение.

– Какую? – спросила Лейн.

– Позволь мне съесть этот бутерброд за твое здоровье.

Лейн прыснула от смеха.

– Ни за что.

– Отбери его, Генри, и я все прощу тебе.

Генри потянулся было за бутербродом. Лейн прижала его ладонь к столу.

– Только попробуй, – предупредила она, – я тебе нос на сторону сверну.

– Этот дурачок и глаза не пожалеет.

Лейн отпустила Джима. Развернув бутерброд, она разломила его и протянула половину Бетти. Девушка покосилась на него, но покачала головой.

– Бери, давай, – сказала ей Лейн. – Что-то у меня сегодня нет аппетита.

– Ну, если ты так настаиваешь, – Бетти взяла бутерброд.

Они ели и болтали, и все, казалось, пришло в норму. Но Лейн почувствовала, что дружба дала трещину. Бетти прекрасно поняла из дурачества Генри, что тот бросит ее в мгновение ока, если появится шанс быть с Лейн.

«Порви только с Джимом, и раньше или позже, но Генри обязательно станет ухаживать за тобой. И ты лишишься двух самых лучших друзей».

Привычное место Джессики на шестом уроке английского мистера Крамера было впереди, как раз слева от места Лейн. Сегодня же Райли Бенсон с развязным видом профланировал по проходу и плюхнулся на это место, откинувшись на спинку стула и вытянув скрещенные ноги в мотоциклетных бутсах. Он посмотрел на Лейн. Его физиономия с полузакрытыми злобными глазками всегда напоминала Лейн фотографии, демонстрирующиеся в теленовостях, где были изображены те, кто всаживал пули в людей просто ради забавы.

Обернувшись назад, Лейн увидела Джессику за партой Рейли в углу.

– Мы махнулись, – пояснил он. – Ты имеешь что – нибудь против?

– Я – нет. Ну что ты.

Лейн отвернулась и стала смотреть вперед. Последний звонок еще не прозвонил, а мистер Крамер редко входил в класс до звонка. Она ждала, что он вот – вот войдет. Рейли был известный забияка, а Лейн чувствовала, что она на сегодня выбрана объектом для насмешек.

«Большое спасибо, Джессика».

Наверняка, идея обмена принадлежала ей. Это Лейн могла понять. Учитывая, что ее так отделали, девушка, естественно, старалась забиться в уголок.

Лейн вдруг пришло в голову, что это Рейли мог так избить Джессику. Она знала, что они встречались, а Рейли был и не на такое способен. Может быть, Джессика нахамила ему. Историю о нападении хулиганов Джессика могла и выдумать.

Лейн посмотрела на Рейли. Его пальцы выбивали дробь по столу. Пальцы были грязные, но без ссадин и синяков. Хотя он мог быть и в перчатках. Или бить ее каким – либо тупым орудием.

– Так ты против? – спросил он.

– Нет. О – хо – хо. – Она смотрела только вперед.

– Сука.

«Да, сегодня мой день».

Она глаз не сводила с пустого стола мистера Крамера. По спине прошла волна жара. Сердце учащенно забилось, и ее бросило в краску.

«Приходи же, учитель. Ну где же ты?»

– Грязная тварь.

Она повернула к Рейли голову.

– Засохни, кретин Бенсон.

Прозвенел звонок, и Лейн вздрогнула.

Рейли ухмыльнулся:

– Увидимся после урока. Имей это в виду.

– О, я вся в ужасе. Вся дрожу.

– Лучше бы дрожала.

Ее действительно била дрожь.

«Ну вот я и влипла, – подумала она. – И чего я не смолчала?»

Появление мистера Крамера теперь ей мало чем могло помочь.

Если бы только он пришел минуты на две пораньше…

С журналом в руке он присел на край стола и пристально посмотрел на Рейли.

– Мне кажется, ты не на своем месте, Бенсон.

– А вам это мешает?

– Я полагаю, что да, мешает.

Лейн почувствовала, как на ее лице расползается улыбка.

«Задай ему, Крамер».

– Пожалуйста, вернись на свое место. Сейчас.

Сзади раздался голос Джессики.

– Это я попросила Рейли поменяться со мной местами.

– Это не име… – на мгновение он удивленно смолк. Потом сдвинул брови.

– Боже милостивый, что с тобой случилось?

– Я упала и разбилась. Можно мне остаться на этом месте?

– Тебя что, кто-нибудь толкнул?

– Нет. Я упала с лестницы.

Должно быть, она всем говорила разное.

– Мне очень жаль, Джессика, что так вышло. Но боюсь, мне придется настоять, чтобы вы вернулись на обычные места.

Рейли пробормотал что-то, собрал свои книги и поплелся назад.

«Есть Бог на небе!» Так подумала Лейн.

Без сомнения, Крамер был самым любимым учителем в Бафордской школе. Он был не только молод, красив и умен, но и имел достаточно сильный характер, чтобы поддерживать дисциплину. Большинство других учителей отступились и позволили бы Рейли остаться.

Неожиданно Лейн вспомнила угрозу Рейли, и ее снова бросило в жар.

Джессика скользнула на свое место. Она сидела прямо и в упор смотрела на Крамера.

– Огромное спасибо, учитель, – проворчала она.

– Ты сейчас не на улице, Джессика. Сними темные очки.

«Ну, это уж чересчур», – подумала Лейн.

Джессика бросила темные очки на парту. Лейн могла видеть лишь ее правый глаз. Он почти заплыл. Верхнее веко горело фиолетовым пламенем и было таким вздутым, будто туда засунули половинку теннисного мяча.

Крамер сжал губы. Он покачал головой.

– Можешь надеть очки.

– Большое спасибо.

– Ладно. Мы и так уже потеряли достаточно времени. Возьмите учебники и откройте их на странице 58.

Лейн посмотрела на часы. Это был последний урок. До конца его осталось 45 минут.

«Он ничего не сделает, – говорила она себе. – Он не посмеет.

Все будет в порядке, если я доберусь до машины».

Осталось тридцать минут.

Десять.

Несмотря на кондиционер, Лейн обливалась потом. Ее тенниска под мышками совсем намокла. Между грудей текли холодные ручейки. Трусики прилипли к телу.

За одну минуту до конца урока она сложила книги в стопку, готовая рвануться к двери.

Прозвенел звонок.

Она схватила книги в охапку и выскочила из – за парты.

Крамер посмотрел на нее.

– Мисс Данбер. Я хотел бы поговорить с вами.

Нет!

– Да, сэр, – сказала она.

Она упала на место и плюхнула книги на стол.

Зачем он так ее подводит? Неужели его задело то, что она так спешит?

«Я обречена», – подумала она.

Мистер Крамер встал из – за стола и сложил вещи в дипломат. Ребята выходили из класса. В классной комнате было две двери. Через переднюю Рейли не выходил. Наверное, вышел через другую, но Лейн заставила себя не смотреть.

«Может, он забыл про меня. Дохлый номер».

Мистер Крамер обошел вокруг стола и присел на край, глядя на Лейн. В руке он держал несколько отпечатанных листков.

«Он хочет обсудить со мной одно из моих сочинений?»

Но Лейн видела, что это не ее текст. Похоже, это была меловая бумага. Листы всегда остаются твердыми, а чернила расплываются, если потереть их. Она писала на такой бумаге, пока отец не велел ей «выбросить это барахло и пользоваться чем – нибудь более стоящим». Он продолжал твердить, что лишь дилетанты развлекаются с меловой бумагой, редакторы же ее терпеть не могут.

– Это не мое, – сказала она.

Мистер Крамер улыбнулся.

– В этом я не сомневаюсь. У меня в руках доклад по книге, который я нахожу очень интересным. Он написан Генри Пьедмонтом. Он что, твой приятель?

– Да.

Она знала, что Генри учится у Крамера во второй группе.

– Он – хороший ученик, но у него странные литературные пристрастия. Он, кажется, любит смаковать ужасы.

– Да, я это заметила.

Крамер расправил страницы.

– Кажется, этот доклад написан по книге «Ночной наблюдатель» Лоуренса Данбера. – Он покачал головой и улыбнулся.

«Так вот в чем дело, – подумала она. – По крайней мере – это не моя проблема. Моя проблема – Рейли».

– Это – мой отец, – призналась она, чувствуя одновременно гордость и смущение.

– Генри упоминает об этом в докладе.

«Спасибо, Генри».

– В нашем Мюлехед-Бенде живет не слишком много настоящих писателей. Практически, я знаком лишь с твоим отцом. Как ты полагаешь, он мог бы прийти сюда как-нибудь и поговорить с классом?

– Мог бы. Вроде, он занят, но…

– Я знаю, он очень занят, конечно. Мы не хотели бы давить на него, но я думаю, классу было бы очень полезно послушать его рассказ. Правда, я не читал ни одной из его книг. Они не совсем в моем вкусе.

– Так многие считают, – сказала Лейн.

– Тем не менее, я встречал его книги в продаже. И я видел их также у многих учеников.

– Родители плохо следят за ними.

Крамер мягко рассмеялся.

«Он, может быть, и учитель, – подумала Лейн, – но он, безусловно, славный парень».

– Я понимаю, что эти романы жутковатые.

– Вас неверно информировали. Они – страшно жуткие. Мне строжайше запретили читать их до тридцати пяти лет.

– И тем не менее, ручаюсь, ты не послушалась, не так ли?

Лейн улыбнулась.

– Я прочитала их все.

– Полагаю, под одеялом.

– Случалось и такое.

– Ну, я был бы тебе очень признателен, если бы ты поговорила с ним. Я думаю, ребятам будет полезно послушать его. Может, он захочет рассказать им, как стал писателем, почему начал писать «страшно ужасные» вещи, и тому подобное.

– Я поговорю с ним.

– Прекрасно. Ну, не буду тебя больше задерживать. Обязательно сообщи мне о результатах, ладно?

– Конечно. – Она собрала книги. Вылезая из – за парты, она заметила, как он посмотрел на ее ноги и сразу отвернулся.

«Ну хоть кто-то оценил мой наряд, – подумала она. – Как плохо, что он учитель».

Направляясь к двери, она вновь с тревогой вспомнила, что Рейли может поджидать ее.

А что, если попросить мистера Крамера проводить ее до стоянки?

«Не пойдет, – сказала она себе. – Он может неправильно понять. Придется все объяснить насчет Рейли. А это может Рейли дорого обойтись. И тогда я действительно влипну».

– До завтра, – сказала она на ходу.

– Счастливого вечера, Лейн.

Она вышла в коридор. Прислонившись к шкафу напротив стоял Джим. Он помахал ей рукой.

– Я не буду осуждать тебя, если ты велишь мне проваливать, – сказал он, подходя к ней. – Не знаю, что это на меня утром нашло. Мне, правда, очень жаль.

– Так и должно быть.

– Можешь намылить мне шею, если хочешь.

– Это идея. – Она взяла его за руку. – В другой раз я так и сделаю.

– Так я прощен?

– Думаю, что да. На этот раз.

Они вместе пошли по коридору.

«Не стоит рвать с ним, – думала она. – Похоже, я к этому еще не готова, во всяком случае, не сейчас».

И хотя она была немного разочарована в себе, ей стало гораздо легче.

– Я боялся, что на этот раз перестарался, – сказал Джим. – Весь день я думал об этом, я так скучал по тебе. Я действительно люблю тебя, Лейн. Я не знаю, что бы я сделал, если бы ты… ну, не знаю. Мы ведь помирились, так?

– Да, помирились.

Он сжал ее руку.

На стоянке Лейн увидела Рейли Бенсона, сидящего на крыле ее «мустанга». Они были еще далеко, и Джим не видел его.

Зато Рейли заметил Джима, пригнулся и ускользнул прочь.