Текст книги "Кол"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Ричард Лаймон
КОЛ

Пролог

Чарльстон, Иллинойс

23 июня 1972 года

Он проследил за демоном до ее логова. Теперь он ждал. Ждал рассвета, когда она станет более уязвимой.

Самым тяжелым было ждать. Да еще заранее зная, что должно произойти. На легенды, которые он изучил, полагаться не стоило. Легенды во многом не соответствовали действительности.

Вампиры спали в постелях, не в гробах, – хитроумная уловка, чтобы дурачить невежд. И хотя дневной свет подтачивал их силы, он не превращал их в беспомощные создания. Даже после восхода солнца они могли пробудиться от мертвого сна. Могли сопротивляться, могли ранить его.

Он потер щеку. Его пальцы нащупали застарелые шрамы от царапин. У той были острые ноготки, у той, из Урбаны.

При этом воспоминании его передернуло.

Он тогда чудом уцелел.

Может быть, уже тогда он исчерпал запас своей удачливости. Может быть, на этот раз он не отделается царапинами на физиономии. Может быть, на этот раз в его шею вопьются зубы.

Нырнув под руль, он нащупал под сиденьем и извлек на свет божий бутылку бургундского. Отвернул пробку. Выпил. Жидкость вяло потекла по пищеводу, но в желудке потеплело. Захотелось выпить еще.

Он пообещал себе сделать это позднее. Ни капли больше, пока дело не закончено.

«Надо быть разумным, убеждал он себя. – Ведь эта самая водичка едва не погубила тебя на той неделе».

И снова потер расцарапанную щеку.

Он глотнул все – таки еще разок, заставил себя закрыть бутылку и положил ее обратно под сиденье. Когда он выпрямился, из – за ближайшего угла вывернул автомобиль. Фары были выключены, но в утреннем свете можно было различить решетки на окнах. Патрульная машина.

Он кинулся плашмя на сиденье.

Во рту пересохло. Сердце забилось.

Подумалось, зря он так. «Зря я веду себя, как преступник. Я ведь на службе, как и эти полицейские».

Он затаил дыхание, пока патрульная машина не исчезла вдали. Она проехала так близко, что были слышны щелчки, треск и хриплые голоса из радиоприемника. Он пожалел, что не поднял стекла на окнах. Это могло показаться полиции подозрительным. Но если закупорить все окна, в машине задохнешься.

Он вздохнул с облегчением, когда голоса, наконец, стихли.

Он лежал тихо, медленно считая до ста. Потом сел и посмотрел сквозь лобовое стекло. Красные задние фары патрульной машины превратились в маленькие точки.

Открыв дверцу, он высунулся и стал изучать небо. Над островерхой крышей жилища вампира оно еще было серым. Он поставил ногу на поребрик, выпрямился и посмотрел внимательно на другой край неба. На востоке небо начинало голубеть.

Из своего долгого опыта он знал, что солнце вот – вот появится над горизонтом. Он рассчитал, – когда он будет на месте, солнце уже взойдет.

Он снова нырнул в машину. Серебряное распятие висело у него на груди. Он нащупал цепочку и вытащил крестик из – под рубашки. Потом поставил на сиденье рядом кожаный дипломат. Откинув крышку, вытащил оттуда ожерелье из головок чеснока и надел его на шею.

С дипломатом в руке он вышел из машины.

Заросшая лужайка была обнесена частоколом. Он широко распахнул ворота, проталкивая ногой нижнюю перекладину через высокую траву, тем самым удачно заклинив их. На обратном пути ему придется тащить на себе мертвое тело. Он бы не хотел застрять в воротах.

Ступени крыльца заскрипели под его тяжестью. Дверь прихожей заскрежетала. Он подпер ее изнутри плетеным стулом, чтобы не захлопнулась.

Повернув ручку, он обнаружил, что дверь в дом не заперта. Это облегчало дело. Ломик ему не понадобится. Он тихонько проскользнул в дом, оставив дверь нараспашку.

Он знал, где искать ее комнату. Прошлой ночью, сразу после ее возвращения домой, в окнах слева от крыльца вспыхнул свет. Она подходила к каждому окну, опуская занавески.

В доме было тихо. Призрачный свет, проникающий в гостиную, окутал серой пеленой старый диван, кресло – качалку, торшер и пианино. Обои выглядели поблекшими и грязными. Над пианино висел написанный маслом лесной пейзаж, с веселым мирным ручейком на первом плане. В сумерках лес казался мрачным и грозным, как будто там еще не рассвело.

В дальнем углу комнаты темнел отделанный деревом дверной проем, ведущий в коридор.

Он проскользнул туда и, крадучись, подобрался к приоткрытой двери в спальню вампира.

У него перехватило дыхание и заколотилось сердце при одном только взгляде на нее. Она спала на кровати, стоящей между окнами, лежала, свернувшись калачиком, лицом к стене. Первые лучи восходящего солнца пробежали по шторам и залили комнату янтарным светом. Девушка была покрыта одной простыней. Темные волосы разметались по подушке.

Присев на корточки, он поставил дипломат на пол. Открыл его и на ощупь вытащил молоток.

Молоток с тяжелой стальной головкой и рукоятью длиной с фут.

Другой рукой он вытащил заостренный с одного конца осиновый кол.

Зажав кол в зубах, он выпрямился. Он глядел на вампира и мечтал, чтобы она повернулась. Лицом вниз или вверх, – все равно. Он мог вогнать ей кол в спину так же легко, как и в грудь. Но она должна лежать ровно, не на боку.

Почему-то он чувствовал, что убить ее будет нелегко.

Может, лучше подождать? Ведь все равно она когда – нибудь повернется.

Но чем дольше ждешь, тем больше вероятность того, что тебя увидят, когда будешь выносить тело из дома. А он обязан был это сделать. Увезти тело далеко отсюда в багажнике своего автомобиля и спрятать его так, чтобы никто не нашел.

Люди пропадают часто и по разным причинам. Но если ее найдут здесь, с колом в сердце…

Полиция примет это убийство за проделку одержимого маньяка. Поползут слухи, начнется паника. Но хуже всего то, что все вампиры сразу насторожатся, осознав, что за ними охотятся.

И все старания этого утра пропадут даром, ведь полицейские или следователь, конечно же, вытащат кол из груди вампира. И она снова оживет, и будет опять бродить ночами в поисках добычи.

Нет. Она должна исчезнуть.

Половица скрипнула под его ногой, когда он шагнул к кровати. Она вздохнула, пошевелилась, но не перевернулась.

Все еще сжимая кол зубами, он вытянул левую руку. Ухватил край простыни, отогнутой у ее плеча. Пока он откидывал простыню, она продолжала ровно и глубоко дышать. А его дыхание заметно участилось.

Скользя вниз, простыня обнажала ее спину, плавные округлости ягодиц, гладкие ноги.

Она была вампиром, мерзким, безжалостным демоном. Но у нее было тело хрупкой молодой женщины, и он, глядя на нее, почувствовал, как жар волной прокатился по животу. Он содрогнулся, испытывая одновременно и страх и вожделение, – ощущение, близкое к экстазу, которое всегда накатывало на него в такие минуты. Обычно он стыдился подобных чувств. Однако, в конце концов, он стал считать это наградой за то, что приносит себя в жертву. Что-то вроде платы, воздаваемой ему в качестве компенсации за риск.

Без этого у него давно уже пропала бы охота нести свой крест дальше. Он знал, что это так. Расправляясь с вампирами мужского пола, он никогда не испытывал такого подъема. Только чувство облегчения. В итоге он перестал их преследовать. Он ругал себя за это, но оправдывался тем, что вносит посильный вклад в дело борьбы с вампирами. Он действовал один против целого полчища вампиров и просто был не в состоянии извести всех. Ему, конечно, приходилось выбирать. Так вот, он выбрал женщин. Хотя они и были ужасны, они возбуждали его.

Он ясно видел левую руку, чуть согнутую в локте, закрывающую остальную часть тела. Кожа на ней покрылась пупырышками от утренней прохлады. Нагнувшись вперед, он заглянул через руку, пытаясь разглядеть выпуклости груди. Как и рука, грудь была покрыта гусиной кожей. Кожа вокруг соска сморщилась. Вторую грудь ему увидеть не удалось.

Пока он разглядывал ее, во рту скапливалась слюна. Закрыть рот он не мог, мешал кол, зажатый в зубах. Он попытался левой рукой перехватить вытекающую каплю слюны, но не успел.

Тонкая струйка слюны упала на руку вампира.

Бормоча что-то, она вытащила другую руку из – под подушки, вытерла каплю, повернулась на спину и наморщила лоб, будто недоумевая. Но глаза ее все еще были закрыты. Рука вытянулась на матрасе вдоль бедра. Пальцы сжали простыню, затем снова заскользили по бедру и нырнули между ног.

Наблюдая все это, он вытащил кол изо рта, замирая от страха и сгорая от желания. Он понимал, что ждать больше нельзя ни минуты.

Но он все не мог решиться. Его глаза не отрывались от спящего тела.

Ей могло перевалить уже за сотню лет, но ее тело и лицо были, как у совсем юной девушки. На вид ей было лет семнадцать – восемнадцать. Она была прелестна, восхитительна, невинна.

Если бы только она была человеком, а не мерзким, ненавистным исчадием тьмы.

Он жаждал целовать эти губы, высосавшие столько невинной крови. Жаждал ласкать эти груди, ощутить бархатистую гладкость ее кожи, почувствовать твердость сосков под своими ладонями. Жаждал прижаться к ее ногам и проникнуть в нее до самого сердца.

Если бы только она не была вампиром.

Какой стыд. Какая жалость.

«Давай кончай с этим», – твердил он себе.

Он склонился еще ниже, уперся коленями в край кровати и поднял руку с молотком. Его другая рука дрожала и дергалась, когда он подносил заостренный кол к груди. Острие остановилось под левой грудью, слегка дернулось вверх, замерло в полудюйме от поверхности тела.

Сюда.

Один сильный удар и…

Ее глаза открылись. Она задохнулась. Она схватила его за руку, вывернула ее со всей своей нечеловеческой силой. Вскрикнув, он в ужасе наблюдал, как кол выскользнул из его пальцев и упал ей на грудь тупым концом вниз.

Невыразимое отчаяние накатило леденящей волной.

Без кола…

Пока кол скатывался с ее груди, он изо всех сил пытался вырвать руку, молясь о спасении. Но у нее была железная хватка. Кол скрылся с глаз, закатившись за нее.

Теперь он понял, что все было напрасно.

Но он все же ударил молотком ей в лицо. Завизжав, она рванула на себя его вывернутую руку. Другую руку она выбросила вперед, пытаясь заслониться от удара.

Он повалился ей на грудь. Ее рука крепко обхватила его спину, и она задергалась под ним, извиваясь и изворачиваясь, пытаясь перевернуть его. Едва он упал на матрас, она со всей силы ударила его в пах коленом.

Дыхание перехватило. В шоке от непереносимой боли он смотрел на деревянный кол в ее руке. Смотрел, как этот кол приближается к его лицу. Он попытался уклониться от удара, но парализованные мускулы не слушались.

Его сил хватило лишь на сдавленный крик, когда острие кола впилось ему в глаз.

ИССЛЕДОВАТЕЛИ

Глава 1

– А что, если по пути домой сделать небольшой крюк? – спросил Пит. Он тронул машину с места. Под колесами захрустел гравий автостоянки.

Небольшой крюк. Ларри это понравилось. Но он ничего не сказал. Он понимал, что предложение Пита относилось к тем, кто сидел на заднем сиденье. Если их женам эта идея не понравится, то вопрос будет исчерпан.

– Ты что, собираешься снова заблудиться вместе с нами, а? – спросила Барбара.

– Кто, я?

– Он возит нас по этим проселочным дорогам и не говорит, куда, наконец, привезет.

– Я же всегда привожу вас домой, так ведь?

– Случайно.

Пит взглянул на Ларри. Уголок его рта пополз вверх, приподнимая один ус.

– И ради чего я терплю все это? Я тебя спрашиваю.

Прежде, чем Ларри сообразил, что ответить, Барбара наклонилась вперед и загорелой рукой схватила мужа за горло. – Потому что ты любишь меня, так ведь? – спросила она. Другой рукой она взялась за его ухо.

– Ну, ну, успокойся. Хочешь, чтобы я упал в канаву?

На Барбаре была блузка без рукавов. Несколько веснушек на плече проступали сквозь сильный загар. Хотя кондиционер исправно освежал воздух в салоне, кожа у нее над губой блестела от пота, пробивающегося сквозь тонкий пушок. Ларри не хотелось, чтобы его уличили в пристальном внимании к ней, и потому он отвернулся. Прямо перед ними какой-то старикан, в одежде старателя, вел по пыльной обочине осла.

Ларри стало интересно, был ли этот малый и в самом деле старателем. В Серебряном Перекрестке, городишке, из которого они только что выехали, было полным – полно типов, одетых в стиле старого запада. Некоторые, казалось, не прикидывались, но большинство, он был уверен в этом, просто разыгрывали свои роли на потеху туристам.

– Ну, так как? – переспросил Пит, когда Барбара отпустила его. – Хотите совершить небольшое исследование?

– Думаю, это будет забавно, – ответила Джина. – Ты не торопишься домой, Ларри?

– Я? Нет.

– Обычно он не любит терять день, – пояснила она. – Я с таким трудом вытащила его из дома.

– От дня не так уж много и осталось, – ответил Ларри.

– Как и от тебя, парень, – заметила Барбара.

– Ерунда. Не говори так. Все было здорово.

Этот день действительно был прекрасным исключением из обычной семидневной рабочей недели. Великолепно было прокатиться с Питом и Барбарой, посмотреть на старый городишко, понаблюдать за перестрелкой на Главной улице, выпить пару пива с бутербродами в живописном салуне. – Во всяком случае, мне надо почаще выбираться из дома, а то я совсем засохну.

– Что бы мы ни делали, все кончается его книгами, – пояснила Джина, – но он все равно терпеть не может, когда его отрывают от его любимого занятия.

– Благодаря чему у нас с тобой есть крыша над головой.

Пит повернулся к жене и так запрокинул голову, будто хотел, чтобы его слова, отскочив от лобового стекла, попали прямо в уши Барбаре.

– Давай отвезем его в тот город призраков.

Город призраков.

От приятного волнения у Ларри стеснило грудь и перехватило горло.

– Ты думаешь, мы сможем найти его? – спросила Барбара.

– Не сомневайся. – Улыбаясь, Пит повернулся к Ларри. – Тебе он понравится. Местечко как раз по твоему вкусу.

– Город вполне призрачный, не сомневайся, – подтвердила Барбара.

– Бьюсь об заклад, ты напишешь об этом книгу, – говорил Пит. – Назови ее «Ужас Полынной Степи». Можно подпустить немного нечисти, таящейся вокруг, разрывающей на мелкие кусочки каждого встречного.

Ларри почувствовал, что слегка краснеет от удовольствия, это случалось каждый раз, когда люди упоминали его романы ужасов.

– Если и напишу, ты не станешь его читать, – ответил он Питу.

– Я прочту, – заверила Барбара.

– В этом я не сомневаюсь. Ты – самый верный мой поклонник.

– Я подожду, пока выйдет фильм, – заявил Пит.

– Долго же придется ждать.

– Ты должен сделать хоть один, – сказал Пит, кивая Ларри и прищурив один глаз.

Барбара отвесила ему легкий подзатыльник.

– Он уже создал один, глупая твоя голова.

– Эй, эй, попридержи руки, – Пит пригладил растрепанные волосы. В его густой черной шевелюре уже пробивались седые пряди. Его усы, седые почти полностью, казались намного старше лица.

– Ты станешь высохшим сереброгривым старцем, прежде чем они экранизируют еще хоть одну мою книгу, – заметил Ларри.

– Ну, не прибедняйся. Ты сделаешь его, помяни мое слово, – Пит потряс головой, – «Зверь в Полынной Степи». Я уже представляю его. И я стану одним из действующих лиц, так?

– Конечно. Ты будешь парнем за рулем.

– И кто же меня сыграет? Это должен быть кто-то достаточно красивый и спортивный.

– Пиви Херманн, – предположила Барбара.

– Ты уже готова к смерти, дорогая?

– Де Ниро, – сказал Ларри, – он будет лучше.

Пит вздернул бровь и расправил усы. – Ты так думаешь? Он слишком стар.

– Ты тоже не первой молодости, – заметила Барбара.

– Ну уж. Тридцать девять. До могилы еще далековато.

– Прежде чем начнешь слепнуть от старости, проследи, где нам заворачивать.

– А это и было написано в одной из его книг, – сказала Барбара. – Если не ошибаюсь, краснорожий полицейский рассуждал так в романе «Смерть в ночи».

– Да?

– Не шутишь? – спросил Ларри, удивленный тем, что она помнит такие вещи.

– Разве не помнишь?

Он что, процитировал своего же персонажа, даже не заметив это? Как глупо, подумалось Ларри. Это уже подозрительно.

– Не знаю, – признался он. – Если ты так говоришь, значит, так оно и есть.

– Философия на практике, – заметил Пит.

– Нет же, так оно и есть. Я имею в виду, что пишу столько… Эта книга была написана давным – давно.

– Ну, тут у меня преимущество, – сказала Барбара. – Я только в прошлом месяце ее прочитала.

– А, может, ты уже превращаешься в того типа. Становишься своим краснорожим полицейским. Вот сюжетец для рассказа, а? Автор начинает перевоплощаться в созданного им же героя.

– Можно и так написать.

– Ну, если ты считаешь, что можно, то не забывай, кто подкинул тебе эту идею.

– Ага! – весело воскликнула Барбара. – Смотри влево.

Поглядев через дорогу, Ларри увидел остатки какой-то древней постройки. Уже без крыши. Если дверные и оконные стекла когда-то здесь и были, то сейчас они не сохранились. Верхняя часть стен давно обвалилась, а камни, из которых некогда была сложена ограда, теперь лежали бесформенной грудой – возвращение в небытие, откуда их в свое время извлекли.

– Ну, – сказал Пит, – мне начинает казаться, что это та самая дорога.

– Принц Генри.

– Что-то не очень похоже на город призраков, – заметила Джина.

– Это не он, – пояснила Барбара. – Но тут мы останавливались и побродили немного, прежде чем поехать в Полынную Степь.

– Тут ничего особенного, – сказал Пит. – Хотите взглянуть?

– Я бы лучше поехал к главной достопримечательности.

Вопреки недавним сетованиям Джины на то, что ей так трудно вытаскивать его из дома, за последний год они совершили несколько путешествий, чтобы изучить свой край. То с Питом и Барбарой, то одни или с Лейн, если им удавалось выманить свою семнадцатилетнюю дочь из дому. Во время этих вылазок Ларри уже попадались руины, подобные тем, что остались позади. Но в настоящем призрачном городе он еще не бывал.

– А вы никогда не задумывались над тем, кто мог жить в таких вот местах? – спросила Джина.

– Я думаю, что старатели, – предположил Пит.

– Мертвецы, – изрек Ларри.

– Тебе виднее. Нездоровое у тебя воображение.

– Но ведь то же самое сказала Лейн, – «Мертвецы». Помнишь, дорогая?

– Она в тот раз вернулась назад и ждала нас в машине. Сказала, что ей нечего там делать.

– Я ее понимаю, – сказала Барбара. – Я думаю, это не очень интересно, но следует иметь в виду, что кто бы там ни жил, он любил собирать маргаритки.

– Кактусы, – возразил Пит.

– Может и так. Во всяком случае, он уже умер. И стал чем-то вроде привидения.

– Для Ларри это самое милое дело.

– Меня не это волнует, – сказала Джина. – Я просто думаю, что если хорошенько рассмотреть место, где они жили, то можно представить, как тут все было раньше. Это наша история.

– Кстати, об истории, – вмешался Ларри. – Что вы знаете об этом вашем городе призраков?

– Немного, – признался Пит.

– Да он даже не знает, где он находится.

– О нем, должно быть, упоминается в одном из путеводителей, – сказала Джина.

– Нет. Мы проверяли.

– Полагаю, что там ничего особенного, – сказал Пит. – Может быть, это не официально признанный город – призрак, иначе о нем упомянули бы. Просто небольшое селение у дороги, которое опустело. – Он вдруг улыбнулся Ларри. – А, может быть, он появился здесь специально для нас? Как вы считаете? Может, это плод нашего воображения?

– Призрачный город призраков.

– Да! Как вам это? Вот вам еще один сюжет. По – моему, мне пора выплачивать консультантский гонорар, а, Ларри?

– По – моему, тебе лучше самому начать писать книги.

– Ну, может быть, я и начну. Сколько тебе надо времени, чтобы состряпать такую вещицу?

– Что-то около шести месяцев, чтобы написать книгу. И около двадцати пяти лет, чтобы научиться их писать.

– Лучше бы ты вкалывал, чиня телевизоры, – возразила Барбара.

– Может, сменим тему? – спросил он.

– Тебе виднее.

– В прошлый раз у нас не было возможности обследовать это место, – пояснил Пит. – Слишком долго проблуждали вокруг той развалины.

– Времени не хватило, что-то подозрительно.

– Насколько я помню, нам надо было поспеть на какую-то вечеринку к вам, так что мы просто проехали через Полынную Степь.

Боже, подумал Ларри, он же не имел в виду ничего плохого. Почему же Барбара так среагировала? Видно, они и в самом деле застряли в тех старых развалинах. Среди этих полуразрушенных стен. Ни дверей. Ни крыши. Почти в открытом поле.

На мгновение он мысленно перенесся туда. К Барбаре. Ее глаза полузакрыты, рот улыбается, ее обнаженное тело отвечает на каждое его движение.

Он отогнал видение, устыдившись этой мысленной измены и возникших из – за этого желаний. Днем помечтать не грех, успокаивал он сам себя. Ему частенько в голову приходили подобные фантазии, и не только с Барбарой в главной роли. Но он никогда не обманывал Джину. И не собирался делать этого.

– Вот мы и подъезжаем, – объявила Барбара.

Пит резко снизил скорость, заворачивая направо. Дорога впереди выглядела так, будто ее обходило стороной не одно поколение дорожных ремонтников. От разделительной полосы осталось лишь смутное воспоминание. Серый, полинявший на солнце асфальт был весь в трещинах, выбоинах и ямах.

Машина виляла и подпрыгивала, пытаясь объехать самые большие рытвины. Ларри вдруг обнаружил, что сидит, вцепившись в поручень изо всех сил.

– Может, поедем помедленнее? – предложила Барбара.

– Разве ты не хочешь поскорее добраться туда?

– Желательно не развалиться при этом на части, если такое возможно.

Сиденье вдруг сильно поддало Ларри под зад. У него даже зубы лязгнули.

– Черт побери! – охнула Барбара.

– Ладно, ладно. Ну, не увидел я этой рытвины.

После того, как Пит снизил скорость, ехать стало не менее тряско, но не так опасно. Ларри потихоньку отпустил поручень. В окне со своей стороны дороги он увидел проржавевший остов опрокинутой машины. Крыша вдавлена внутрь, колес не было. Она лежала гораздо ниже поребрика, ограничивающего дорогу, среди булыжников, кактусов и колючего кустарника. Было непонятно, как это ее так перевернуло. Ларри хотел было сказать об этой аварии, но решил, что лучше промолчать. Этот случай может вдохновить Пита еще на один сюжет для романа.

Конечно, существовало вполне земное объяснение случившемуся. Может, машина просто сломалась, и ее бросили на дороге. Позже приехали другие люди, спихнули ее с дороги ко всем чертям и перевернули вверх тормашками. А что оставалось делать? Если кому-то понадобились колеса, то, конечно, разумнее перевернуть машину, чем ползать под ней.

А, может быть, не просто кому-то.

Ларри почувствовал приступ веселья.

Странствующие мусорщики. Примитивная кровожадная банда.

А, может, они вовсе и не ждут аварий. Может, они сами перекрывают дороги или подстраивают аварии и нападают из засады на незадачливых путников. Мужчин они приканчивают. Женщин же притаскивают в свое логово, – возможно в заброшенную шахту, – для забавы.

Неплохо. Стоит над этим поразмыслить позднее, может, что – нибудь и получится. Ему необходимы свежие идеи, и поскорее.

– Сразу за поворотом, – сказала Барбара.

Ларри выглянул из окна, но вид закрывали невысокие скалистые холмы. Дорога петляла по голым склонам.

«Может быть, мне удастся совместить город – призрак и сюжет о мусорщиках», – думал он, пока они ехали по неширокой дороге.

– А вот и он! – объявил Пит.