Текст книги "Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины (СИ)"

Автор книги: Ри Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

– Пойдём, Санна, – сказала я, мягко потянув её за руку. – Хватит на сегодня приключений.

Малышка не сопротивлялась, но и не торопилась, плетясь за мной, как котёнок, которого тащат на поводке. Райли, к моему раздражению, не отставал.

– Уже прощаемся? – весело спросил он, шагая рядом. – А я думал, мы только начали дружить.

– Дружить? – я фыркнула, не оборачиваясь. – Ты, Райли, похоже, считаешь, что все вокруг только и мечтают с тобой дружить. Я же ясно сказала: мне нужно дела делать, а не языком трепать.

– Ох, Зина, ты ранишь моё сердце, – он театрально прижал руку к груди, но его глаза смеялись. – А я ведь только хотел предложить проводить вас. Галес – место неспокойное, знаешь ли.

– Сами справимся, – отрезала я, хотя в глубине души понимала, что его присутствие и правда могло бы пригодиться. Но гордость – штука упрямая, а уж моя гордость, закалённая годами одиночества, и вовсе была крепче драконьей стали.

Мы протискивались через толпу, которая, кажется, стала ещё гуще. Запахи пота, специй и морской тины смешивались в удушливую кашу, а гомон голосов бил по ушам. Санна держалась за мою руку, но её взгляд то и дело скользил по сторонам, словно она искала пути к бегству. Я не винила её – после всего, через что она прошла, доверие для неё было таким же подвигом, как для меня – общаться с Райли и не думать о его привлекательности. А это было, мягко говоря, ОЧЕНЬ непросто.

Наконец, мы выбрались к тому месту, где я оставила свою телегу.

И тут… Я остановилась, как вкопанная.

Какого лешего?!..

У столба, к которому была привязана моя лошадь, орудовали трое здоровенных негодяев. Один, с сальной бородой и шрамом через бровь, дёргал за уздечку, второй, лысый, как бильярдный шар, копался в моих мешках, а третий, долговязый, с жёлтыми зубами, стоял на стрёме и хохотал, глядя на приближающуюся меня.

– Эй! – крикнула я, чувствуя, как кровь уже начинает закипать в жилах. – Это что вы тут удумали с моей телегой?!

Троица обернулась, и их лица расплылись в наглых ухмылках. Сальный бородач выплюнул на мостовую комок жевательной смолы и расхохотался так, что его пузо затряслось.

– Эй, парни, гляньте, какая госпожа! – прогундосил он. – Своей телегой называет! А ну, вали отсюда, пока мы добрые!

– Это моя телега, и лошадь моя! – рявкнула я, шагнув вперёд и крепче сжав руку Санны. – Уберите свои грязные лапы, не то пожалеете!

Лысый, копавшийся в мешках, вытащил оттуда яблоко и с хрустом откусил кусок, даже не удосужившись ответить. Долговязый заржал ещё громче, будто я рассказала анекдот про тёщу и козу.

– Пожалеем? – переспросил он, вытирая слёзы от смеха. – Ой, держите меня, а то я сейчас лопну! Ты, что ли, нас пугать собралась?

Я стиснула зубы, пытаясь придумать хоть какой-то план действий. Если силой обидчика не взять, придётся действовать иначе.

– Ладно, – сказала я, делая вид, что сдаюсь, и даже добавила дрожи в голос. – Я, наверное, погорячилась… Вы ведь всё равно всё отберёте?.. Дайте хоть забрать кое-что из телеги. Там… кое-что личное.

Бородач прищурился, но кивнул, явно решив, что я не представляю угрозы.

– Бери, да поживее, – буркнул он, отступая на шаг.

Я медленно подошла к телеге, стараясь выглядеть подавленной. Санна смотрела с тревогой, но я слегка сжала её ладошку, мол, не бойся, всё под контролем. Ну, или почти под контролем.

Подойдя к телеге, я наклонилась к мешкам, где под яблоками и тряпьём прятался меч Брунара. Сердце колотилось, как у школьницы перед экзаменом, но руки действовали быстро. Я рванула ткань в сторону и выхватила клинок, который оказался таким тяжёлым, что я чуть не уронила его себе на ногу.

– А ну, назад! – крикнула я, направив меч на негодяев. Клинок дрожал в моих руках, но я надеялась, что это выглядит грозно.

Троица замерла, но не от страха, а от удивления. А потом они снова заржали, как стая гиен. Лысый даже хлопнул себя по колену, чуть не подавившись яблоком.

– Ой, мамочки, она с мечом! – загоготал долговязый. – Да ты хоть держать его умеешь?

– Последний раз говорю, – прошипела я, чувствуя, как щёки горят от злости. – Уберите руки от моей лошади, или я вам эти руки поотрубаю!

Глава 52.

Я, конечно, пыталась выглядеть свирепо и убедительно, но в реальности никакой уверенности не ощущала. Когда-то, в Бедовой Пустоши, мне уже приходилось вступать в бой. Но тогда всё происходило быстро и стремительно, на голых инстинктах. Я почти не раздумывала и ничего не решала – просто действовала. К тому же тогда клинок в моих руках был вполне подъёмным, и мне не составляло труда орудовать им, пусть и неумело. Теперь-то уж стало понятно, почему Эллая дала мне именно кинжал – его не только проще спрятать, но и сражаться им куда проще.

Сейчас же я сжимала в ладони рукоять меча Брунара. А это совсем другое дело, да и обстоятельства было совершенно иными. Бандиты не рвались немедленно вступать в бой, да и были они простыми людьми, а не ужасающей нечистью. Пальцы у меня немели, а клинок, тяжёлый, как мельничный жёрнов, дрожал в руках, угрожая выскользнуть. Я едва удерживала его, не говоря уже о том, чтобы нанести удар. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот разорвёт грудь, а ноги подкашивались, словно я шагала по зыбучему песку.

Передо мной стояли трое – громоздкие, как портовые склады, уверенные в себе. И вся троица лишь ухмылялась пожелтевшими, как старый пергамент, кривыми зубами.

– Ну, давай, девочка, – подначивал долговязый. – Покажи, как ты умеешь махать этой железкой.

За моей спиной дрожала Санна, её маленькая ладошка в моей руке была горячей и влажной от страха. Я чувствовала, как она цеплялась за меня, и это было самым главным стимулом выстоять в данной схватке. Бедная девочка, только что вырвавшаяся из цепей, а я, вместо того чтобы увести её в безопасное место, втянула в эту передрягу. Отступать было некуда.

Я стиснула зубы, чувствуя, как щёки запылали от гнева. Неужели я, женщина, пережившая столько испытаний, не смогу дать отпор трём бандитам? Стиснув рукоять меча ещё сильнее, я шагнула вперёд и замахнулась.

Однако клинок, тяжёлый и неуклюжий, повёл себя, как своенравный жеребец, – вместо того чтобы послушаться, он утянул меня в сторону, и я чуть не потеряла равновесие. Удар пришёлся по воздуху, а долговязый легко отскочил, продолжая хохотать.

– Пред Оком Целлианы! Да ты опасная штучка! – обрушился на меня издевательский хохот.

Я воспользовалась моментом всеобщего веселья и замахнулась снова, на этот раз целясь в лысого. Но и эта атака оказалась ничем не лучше: меч отклонился, задев край телеги, и я вскрикнула от боли, когда отдача пронзила плечо. Лысый увернулся, даже не удостоив меня взглядом, а бородач, державший уздечку, шагнул ко мне, вытаскивая из-за пояса кривой нож.

– Хватит шутки шутить, – прорычал он, и в его голосе не осталось ни намёка на веселье. – Меч твой тебе явно не принадлежит, а выглядит довольно заманчиво. Уж не из драгура ли он? Давай так, ты отдаёшь нам все свои игрушки, а мы не тронем ни тебя, ни твою оборванку.

Я отступила, прижимая Санну к себе, но девочка вдруг выскользнула и юркнула за телегу. Я ахнула, боясь, что она побежит, но её тонкая фигурка затаилась за колесом, и я взглядом умоляла её не высовываться.

– Не дождёшься, – прорычала я гневно.

Страх за ребёнка, гнев на бандитов и память о Брунаре смешались в одно – я не могла позволить себе отступить. Вспомнилась Бедовая Пустошь, мой нож, вонзившийся в торгалла. Тогда я действовала молниеносно, и сейчас мне нужна была та же решимость и дерзость.

Стиснув зубы, я снова подняла меч и с воплем бросилась на бородача, целясь в его руку, державшую нож. Кромка меча рассекла воздух, однако мой противник оказался быстрее – одним движением он отбил мой удар ладонью, а другой рукой толкнул меня в грудь. Сила удара была такой, что я потеряла равновесие и рухнула в грязь, задыхаясь от пыли и боли. Меч выскользнул из пальцев, звякнув о мостовую.

Бородач шагнул ко мне, его сапог навис над моей грудью, а затем одним движением пригвоздил меня к земле. Кривой нож блеснул на солнце.

– Теперь-то уж тебе точно конец, – пророкотал он и наклонился, его смрадное дыхание ударило мне в лицо.

Я лежала в грязи, чувствуя, как сапог давит на рёбра, и впервые за этот бой поняла, что проиграла. Мои руки, ещё дрожавшие от напряжения, бессильно опустились. Гнев сменился отчаянием. А вина сдавила грудь сильнее, чем сапог бандита.

– Хорошо… – выдохнула я. – Забирайте всё. Только не трогайте ребёнка.

Бородач ухмыльнулся, но не убрал ногу, явно наслаждаясь моим поражением.

– Сдаёшься? – протянул он, наслаждаясь своим положением.

Я уже смирилась с потерей. Чёрт с ней, с телегой, с лошадью, даже с мечом… Плевать. Всё это – бессмысленно, если на кону жизнь ребёнка.

Но именно в тот момент, когда я готовилась проститься со всем, из толпы, окружившей нас, раздался знакомый голос:

– Господа, неужели нельзя решить всё миром? – Райли выступил вперёд, небрежно поигрывая кинжалом. – И не стыдно вам нападать на женщину с ребёнком? Это, знаете ли, не красит.

Я едва сдержала удивлённый возглас. Откуда он тут взялся? Казалось, я оставила его позади, а он, как морской ветер, снова появился.

Бандиты обернулись, и их лица мгновенно изменились. Лысый выплюнул кусок яблока, долговязый перестал смеяться, а бородач прищурился, будто увидел призрака.

– Райланд Колючий, – прошипел бородач. – А ты что здесь забыл? Решил за бабу заступиться?

– Почему бы и нет? – Райли пожал плечами, но его серебряные глаза были холодны, как воды Колючего Моря. – Отойдите от телеги, и разойдёмся без шума.

– Без шума? – взвился лысый, шагнув к Райли. – Это ты мне про шум талдычишь, после того как вышвырнул меня с корабля, не заплатив ни торина?

Райли даже бровью не повёл.

– Я не плачу тем, кто разворовывает мой груз и пропивает остальное, – отрезал он. – Ты, Грем, сам знаешь, за что вылетел со шхуны. Так что не трать моё время и вали отсюда, пока я добрый.

Лысый, которого, видимо, звали Грем, побагровел от ярости и бросился на Райли с кулаками. Однако тот оказался быстрее – Райли ловко увернулся, подставил ногу, и Грем рухнул лицом в пыль. Толпа загудела, а бородач с долговязым, не сговариваясь, кинулись на Райли. Тот выхватил второй кинжал, и началась схватка, от которой у меня перехватило дыхание.

Райли двигался с грацией хищника – стремительно, уверенно, словно исполнял отточенный танец. Одним движением он полоснул бородача по руке, тот взвыл, выронив нож, а кровь хлынула на мостовую. Долговязый попытался зайти сбоку, но Райли ударил его в колено, и тот рухнул, скорчившись от боли. Я смотрела, не в силах отвести взгляд, восхищённая и напуганная одновременно.

Но тут раздался пронзительный визг, от которого моё сердце остановилось.

– Санна! – крикнула я, обернувшись.

Грем, успевший подняться, схватил девочку, выдернув её из-за телеги. Он приставил к её горлу нож, и Санна забилась в его руках, как пойманная птица. Её глаза, полные ужаса, нашли мои, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

– Бросай оружие, Райланд! – рявкнул Грем. – Или я девчонке глотку перережу!

Райли замер. Бородач и долговязый, хоть и потрёпанные, уже поднимались, ухмыляясь. Толпа вокруг затихла. Я хотела крикнуть, броситься к Санне, но ноги не слушались, а в горле застрял ком. Всё, что я могла, – это смотреть в глаза девочки и молиться, чтобы Целлиана не оставила нас в этот миг.

– Спокойно, Грем, – медленно сказал Райли, опуская один кинжал. – Отпусти ребёнка, и я отойду.

– Отойдёшь, как же! – сплюнул Грем. – Оба кинжала на землю, живо!

Райли стиснул зубы, но начал опускать и второй кинжал. Однако в следующую секунду из толпы раздался чей-то отчаянный вопль:

– Торгаллы! Торгаллы!

Сначала я подумала, что ослышалась, но крик тут же подхватили другие:

– Неживуны! Спасайтесь! Спасайтесь!!!

Глава 53.

И тотчас начался хаос. Люди закричали, бросились врассыпную, опрокидывая прилавки и сбивая друг друга с ног. Телеги заскрипели, лошади заржали, пыль поднялась столбом, застилая солнце. Я кинулась к Санне, воспользовавшись тем, что Грем на миг отвлёкся, ошеломлённый криками. Вырвав девочку из его рук, я прижала её к себе, чувствуя, как она дрожит. Грем даже не заметил – он смотрел в толпу, где уже творился ад.

Райли, не теряя времени, подскочил к бородачу, который пытался удрать, и одним ударом свалил его в пыль. Долговязый уже скрылся в толпе, а Грем, сообразив, что остался один, рванул прочь, расталкивая людей. Я стояла, обнимая Санну, не зная, бежать или прятаться. В голове билась одна мысль: торгаллы. Неживуны. Если они действительно здесь, нам конец. Меч Брунара я уронила в суматохе, а без драгура этих тварей не остановить.

Толпа ревела, как море в бурю, и я только молилась, чтобы Целлиана защитила нас. Потому что, если неживуны и вправду пришли в Галес, ни я, ни Райли, ни весь город их не остановят.

Воздух стал густым, тяжёлым, будто пропитанным могильным холодом, который пробирал до костей. Бледный, болезненный Плакучий туман начал стелиться по улицам Галеса, извиваясь между опрокинутыми прилавками и обезумевшими людьми, словно живое существо. Он глушил звуки, превращая крики в придушенные стоны, а топот убегающих ног – в глухое эхо. Казалось, сам мир затаил дыхание, ожидая появления кошмаров, что уже подбирались из глубин этого липкого, молочно-белого марева.

Толпа ревела, как море в бурю, но голоса тонули в тумане. Люди налетали друг на друга, спотыкались, падали, сбивая тех, кто пытался встать. Лошади ржали, вырываясь из упряжи, телеги скрипели, а где-то вдали раздался звон разбитого стекла и отчаянный вопль женщины, оборвавшийся жутким хрипом. Я вздрогнула, прижимая к себе Санну, чьё маленькое тело дрожало, словно лист на ветру. Её широко распахнутые глаза смотрели куда-то в туман, туда, где уже проступали смутные, нечеловеческие силуэты.

– Санна, держись за меня! – крикнула я, пытаясь перекричать хаос.

Она не ответила, только вцепилась в мою руку так, что ногти впились в кожу. Я оглянулась, ища меч Брунара, который уронила в суматохе. Он валялся в грязи, поблёскивая холодным светом драгура – единственного металла, способного остановить торгаллов. Схватив его, я потянула Санну к телеге. Нужно было убираться отсюда, и немедленно.

– Залезай! Быстрее! – истошно умоляла я, подталкивая девочку к повозке.

Она вскарабкалась на сиденье и обхватила себя руками, словно пытаясь стать меньше. Я запрыгнула следом, схватила поводья, глянула на лошадь. Та нервно переступала копытами, фыркала, но, слава Целлиане, осталась на месте. Я уже была готова хлестнуть, чтобы умчаться прочь из этого проклятого места, но тут мой взгляд зацепился за Райли.

Он стоял посреди улицы, окружённый клубящимся туманом, с двумя кинжалами в руках. Из марева проступали торгаллы – их было не меньше двух десятков, а может, и больше. Мертвенно-бледные, с провалившимися глазами и рваными ранами, из которых сочилась чёрная слизь, они двигались рывками, словно марионетки на невидимых нитях. Их когтистые лапы скребли по мостовой, издавая жуткий скрежет, а из глоток вырывался низкий, утробный вой, от которого кровь стыла в жилах. Где-то неподалёку раздался ещё один крик – мужской, полный боли и ужаса, – и тут же оборвался, сменившись влажным хрустом, от которого у меня всё внутри сжалось.

– Зина, беги! – крикнул Райли, заметив меня, но его голос потонул в новом вопле, раздавшемся из толпы.

Я видела, как женщина в рваном платье упала на колени, пытаясь отползти от торгалла, чьи когти уже вонзились в её плечо. Её крик – пронзительный, разрывающий сердце – длился всего секунду, прежде чем тварь разорвала ей горло. Кровь хлынула на мостовую, смешиваясь с грязью, а толпа вокруг взревела ещё громче, бросаясь врассыпную.

– Санна, сиди здесь и не высовывайся! – приказала я, сунув девочке вожжи. – Я обещаю вернуться!

Она посмотрела на меня с ужасом, но кивнула, сжав губы.

Я спрыгнула с телеги, сжимая тяжёлый меч Брунара обеими руками. Туман сгущался, а крики людей становились всё отчаяннее. Где-то справа раздался детский вопль, тут же заглушённый рычанием торгалла, и я стиснула челюсти, чтобы не поддаться панике.

Райли сражался, как демон. Его кинжалы мелькали в тумане, разрезая плоть неживунов. Один торгалл бросился на него, размахивая когтями, но Райли увернулся, полоснув лезвием по шее твари. Чёрная кровь брызнула на мостовую, и тварь рухнула, но тут же на её место кинулись трое других. Райли крутанулся, вонзив кинжал в грудь одного, но другой успел зацепить его когтями по руке. Кровь проступила на рубахе, а Райли зашипел от боли, но не остановился. Он пнул второго торгалла в колено, заставив того рухнуть, и тут же добил его ударом в череп. Но третий подбирался сзади, и я поняла, что он не успеет.

– Райли! – заорала я, бросаясь к нему.

Он обернулся, и его серебряные глаза расширились от удивления.

– Уходи! Немедленно! – рявкнул он, но я уже была рядом.

Я замахнулась мечом, целясь в торгалла, подбиравшегося к Райли со спины. Удар вышел неуклюжим – клинок с лязгом врезался в плечо твари, застряв в кости. Торгалл взревел, развернувшись ко мне, и я еле успела выдернуть меч, отступив назад. Руки дрожали, пот заливал глаза, но я снова подняла клинок, стараясь не думать о том, как нелепо выгляжу. Ещё один крик раздался неподалёку – мужской, хриплый, полный агонии. Я не видела, что там произошло, но звук рвущейся плоти и хруст костей заставили меня содрогнуться.

– Ты что творишь?! – прорычал Райли, отбрасывая очередного неживуна ударом в челюсть.

– Помогаю тебе! – огрызнулась я, размахнувшись ещё раз.

На этот раз меч угодил в бок торгалла, и тот рухнул, а я чуть не упала следом – клинок потянул меня за собой, и я едва удержалась на ногах. Райли, несмотря на рану, подскочил ко мне, оттолкнув ещё одну тварь, которая уже тянула ко мне когти. Его левая рука висела плетью, кровь текла по рукаву, но он всё равно прикрывал меня спиной.

– Ты не умеешь сражаться! – выдохнул он, парируя удар очередного торгалла.

– Мог бы просто сказать спасибо! – парировала я, с трудом поднимая меч.

Мы стояли плечом к плечу, окружённые неживунами. Они всё пребывали и пребывали, выползали из тумана, словно пауки из нор. Их мутные глаза горели в темноте, когти скребли по камням, а вой сливался с криками умирающих. Где-то неподалёку раздался ещё один вопль – женский, полный отчаяния, – и я увидела, как торгалл выволок из толпы молодую девушку, вцепившись в её волосы. Она билась, кричала, но я отвернулась, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Я пыталась держать меч ровно, но каждый замах отнимал последние силы. Райли, напротив, двигался как буря – его кинжалы мелькали, разрубая плоть неживунов, но кровь текла из его ран всё сильнее. Один торгалл кинулся на меня, и я, не успев замахнуться, просто ткнула мечом вперёд. Клинок вошёл в грудь твари, но та даже не замедлилась – она надвигалась, пока я не упёрлась спиной в стену какого-то дома. Райли был занят тремя другими, и я поняла, что сейчас останусь одна. Торгалл раскрыл пасть, из которой тянуло могильным смрадом, и я приготовилась к худшему.

Но тут вспомнила Брунара – его добрые глаза, его последнюю улыбку. Тогда я не успела, не смогла его спасти. Но теперь всё будет иначе. Я не дам Райли погибнуть.

С криком я рванула меч вверх, вложив в удар все силы. Клинок с хрустом разрубил шею торгалла, и тот рухнул, но за ним уже надвигался другой. Я не успевала поднять меч – руки онемели, ноги подкашивались. Тварь подняла когти, и я зажмурилась, ожидая удара.

Но удара не последовало. Раздался лязг металла, и я открыла глаза. Райли стоял передо мной, его кинжал блокировал когти торгалла. Он пнул тварь в грудь, отбросив её назад, но в этот момент ещё один неживун подкрался сзади. Его когти были в дюйме от спины Райли, и я поняла, что сейчас он погибнет, если я не успею.

– Райли! – заорала я, бросившись вперёд.

Не думая, не рассуждая, я замахнулась мечом, целясь в голову твари. Удар был слабым, неуклюжим, но клинок из драгура сделал своё дело – он врезался в череп торгалла, и тот рухнул, забрызгав мостовую чёрной слизью. Райли обернулся, его лицо было бледным, кровь текла из новой раны на бедре, а в глазах мелькнула смесь удивления и благодарности.

– Зина… – начал он, но не успел договорить.

Ещё один торгалл кинулся на него, и я не успела среагировать. Когти твари полоснули по его груди, разорвав рубаху и кожу. Райли зашипел, пошатнувшись, и выронил один кинжал. Кровь хлынула на мостовую, а я закричала, чувствуя, как гнев и страх смешиваются в одно. Схватив упавший кинжал Райли, я бросилась на торгалла, ткнув лезвие ему в бок. Тварь взвыла, но не остановилась, и я поняла, что мне не хватит сил. Она повернулась ко мне, и её когти метили мне в горло.

Но тут Райли, стиснув зубы, рванулся вперёд. Его второй кинжал вонзился в глаз торгалла, и тварь рухнула, дёрнувшись напоследок. Он схватил меня за руку, оттаскивая от ещё одного неживуна, который уже подбирался к нам. Кровь текла по его груди и бедру, он едва держался на ногах, но всё ещё пытался меня защитить.

– Хватит геройствовать! – рявкнул он, но в его голосе я уловила нотку уважения.

Я хотела огрызнуться, но тут небо расколол рёв, от которого задрожала земля. Я подняла глаза и ахнула. Над Галесом, прорывая пелену Плакучего тумана, появились драконы – пять огромных крылатых силуэтов, чьи чешуйчатые тела блестели в лучах солнца, пробивавшихся сквозь дым. Их пасти извергали пламя, и в следующую секунду потоки огня обрушились на улицы, пожирая торгаллов. Крик неживунов смешался с треском пламени, а воздух наполнился запахом горелой плоти.

Толпа взревела, и среди криков ужаса и боли раздались радостные вопли:

– Драконы! Драконы-защитники! Сотрите эту нечисть! – кричал какой-то мужчина, размахивая руками.

– Мы спасены! Драконы! – вторила ему женщина, прижимая к себе ребёнка.

– Сожгите их всех! – орал старик, стоя на перевёрнутой телеге.

Драконы кружили, их крылья рассекали туман, а пламя выжигало неживунов. Я смотрела, не в силах отвести взгляд, пока Райли не дёрнул меня за руку.

– Зина, бегом! – крикнул он, таща меня к телеге.

Я подхватила меч и кинулась следом. Санна сидела в телеге, вцепившись в вожжи, её глаза были полны ужаса, но она не плакала. Я запрыгнула на сиденье, Райли влез следом, чуть не рухнув от слабости. Кровь текла из его ран, но он стиснул зубы и ухватился за борт телеги.

– Гони! – прохрипел он.

Я хлестнула лошадь, и та рванула с места, едва не опрокинув телегу. Мы мчались по улицам Галеса, пробиваясь сквозь толпу и дым. Позади полыхало пламя, а крики торгаллов, рёв драконов и радостные вопли людей сливались в оглушительный хор. Я не оглядывалась, сосредоточившись только на дороге. Райли тяжело дышал, его лицо было бледным, как полотно, а кровь капала на деревянный настил телеги. Санна прижималась ко мне, и я чувствовала, как её дрожь постепенно утихает.

– Куда едем? – прохрипел Райли, перекрикивая шум.

– Подальше отсюда! – ответила я, стиснув вожжи.

Мы мчались вперёд, оставляя за спиной горящий город, где драконы сражались с нечистью. Плакучий туман медленно отступал, растворяясь в зареве пламени, а крики умирающих и вопли надежды всё ещё эхом отдавались в моих ушах.

Глава 54.

Телега скрипела, будто жалуясь на каждый камешек, что попадался под колёса, а лошадь, бедняга, неслась изо всех своих невеликих сил. Я крепко держала вожжи, стараясь не думать о том, что мы оставили за спиной – горящий Галес, крики людей, рёв драконов и тот жуткий вой неживунов, от которого до сих пор мурашки по коже бежали. Санна прижималась ко мне, её худенькие плечики дрожали, но она молчала, как каменная. Райли, весь в крови, сидел рядом, одной рукой цепляясь за борт телеги, а другой прижимая к груди разорваную рубаху. Его лицо было бледное, как полотно, но он всё равно пытался шутить, мол, «не каждый день удаётся так славно прогуляться по Галесу». Я даже попыталась ему улыбнуться, но улыбка вышла кривой и безучастной – не до смеху мне пока было.

Дорога к дому Брунара казалась бесконечной. Плакучий туман рассеялся, но небо всё ещё было затянуто дымкой, а воздух пах гарью и чем-то металлическим, будто сама смерть пропитала его. Я гнала лошадь, пока не показались знакомые пейзажи Тихой Мельницы. Дом Брунара стоял на отшибе, тёмный и тихий, словно ждал нас. Я остановила телегу у крыльца, спрыгнула и помогла слезть Санне. Девочка двигалась медленно, будто во сне, её глаза были пустыми, а лицо – всё в пыли и саже. Затем кинулась к Райли и попыталась оказать ему помощь. Протянула руки, чтобы он смог опереться. Однако Райли только отмахнулся.

– Я в порядке. Позаботься о Санне.

– Ты же весь в крови, – грозно сдвинула я брови, желая отчитать его, как капризного мальчишку.

– Бывало и хуже, – упорно храбрился он, не желая принимать помощь. – Иди.

Я сердито посопела носом и в итоге сдалась. Повернулась к девочке.

– Пойдём, милая, – сказала мягко, беря её за руку. – Сейчас отмоемся, поедим, и всё будет хорошо.

Санна не ответила, только посмотрела на меня с недоверием, но всё же пошла следом. Я оглянулась через плечо, всё ещё переживая за Райли. Однако он изобразил почти правдоподобную улыбку и кивнул.

– Сиди здесь, – бросила ему, стараясь, чтобы голос мой звучал твёрдо и не выдавал всю ту бурю чувств, что раздирала мне грудь. – Я скоро приду.

Он только усмехнулся в ответ.

Я повела Санну в дом, зажигая по пути масляные лампы. Внутри было холодно, пахло сыростью и старым деревом. Я быстро нашла кувшин с водой и взяла чистую тряпку. Санна стояла посреди комнаты, теребя подол своего рваного платьишка, и смотрела в пол.

– Давай-ка тебя быстренько умоем тебя, – сказала я, стараясь улыбнуться. – А то ты сейчас на уголёк похожа.

Она нехотя подошла, а я, смочив тряпицу, начала аккуратно стирать грязь с её лица. Кожа под пылью оказалась бледной, с россыпью веснушек, а глаза – большими и тёмными, как у оленёнка. Я заметила, что её руки всё ещё дрожат, и сердце моё сжалось. Бедная девочка, сколько же ей пришлось пережить…

– Очень испугалась там, в Галесе? – спросила я, стараясь говорить легко, как будто мы просто болтаем о погоде.

Санна пожала плечами, не поднимая глаз.

– Не очень, – буркнула она наконец.

Я не стала давить, понимая, что ей нужно время. Более-менее приведя в порядок лицо и руки Санны, я нашла в сундуке старую рубаху Ниры, дочери Брунара. Она была великовата, но чистая и мягкая.

– Пойдём, уложу тебя спать, – сказала я, когда она переоделась. – Мне нужно вернуться поскорее к Райли.

Санна кивнула. Я отвела её в маленькую комнатку, где когда-то спала Нира. На кровати лежало старое лоскутное одеяло, а в углу я заметила деревянную игрушку – потрёпанного коня с облупившейся краской. Наверняка Нира в детстве с ним играла. Я подняла игрушку, стряхнула пыль и протянула Санне.

– Вот, держи. Это тебе. Будет тебя охранять, пока спишь.

Санна посмотрела на коня с подозрением, но всё же взяла, прижав к груди. Она забралась в постель, подтянув колени к подбородку, и крепко сжала деревянного коня. Я укрыла её одеялом, погладила её по голове и вышла из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.

Войдя в кухню, обнаружила, что там уже ждёт Райли. Он сидел за столом, сняв рубаху, и пытался промыть свои раны куском ткани, смоченным в воде из кувшина. Его лицо было напряжённым, а руки дрожали от боли и усталости.

Я остановилась в дверях, невольно залюбовавшись его фигурой. Райли был могуч, как дуб, что рос когда-то на моей даче, – широкие плечи, мускулистая грудь, руки, привыкшие к тяжёлой работе на корабле. Его кожа, загорелая от солнца и ветра Колючего Моря, была покрыта шрамами, старыми и новыми, каждый из которых, наверное, рассказывал свою историю. Однако сейчас его тело выглядело израненным и уязвимым. Глубокая рана на груди, оставленная когтями торгала, всё ещё кровоточила, а на бедре зияла рваная полоса, из которой сочилась кровь. Плечо тоже было рассечено, и кровь стекала по руке, капая на пол.

– Я же сказала, что скоро вернусь, – попрекнула его, понимая, что ему точно пришлось нелегко, пока он ковылял сюда.

– А я сказал, чтобы ты не беспокоилась, – парировал Райли.

– Ты всегда такой самонадеянный? – возмутилась я.

– Тот же вопрос я бы хотел адресовать тебе, – иронично заметил он, посылая мне пристальный взгляд серебристых глаз.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга молча. В этой немой схватке каждый старался одержать верх, и никто не был намерен отступать. По крайней мере я – точно не собиралась оставлять за Райли последнее слово.

Подошла к нему и опустила глаза к повреждённой коже.

– По крайней мере, я цела. А вот тебя здорово потрепало, – заметила я, стараясь скрыть беспокойство за деловитым, даже холодным тоном. – Так что на твоём месте будет мудрее всё-таки принять мою помощь.

Райли поднял на меня глаза, и его губы тронула слабая улыбка.

– Приму с честью и… удовольствием, – промурлыкал он знакомым игривым тоном, хотя голос заметно ослабел и охрип, но игривости в Райли не поубавилось.

Я закатила глаза и пошла к очагу, чтобы поставить нагреваться котелок с водой для похлёбки. Затем нашла чистую ткань и немного травяного настоя, который Сималла, жена Брунара, держала в погребе. Вернувшись к Райли, я опустилась на колени рядом с ним и начала осторожно промывать рану на груди – сначала простой водой, а затем и настойкой.

Он вздрагивал, когда ткань касалась кожи, но стискивал зубы и старательно держался, почти не демонстрируя дискомфорта. Я работала молча, стараясь не думать о том, как близко его лицо, как притягательно тепло его кожи под моими пальцами. Раны были глубокими, но, к счастью, не задели ничего жизненно важного. Я промыла их, наложила повязку из чистой ткани и перешла к бедру.

– Ты очень необычная женщина, Зина, – вдруг сказал Райли, глядя на меня своими серебряными глазами. – Ни по эту, ни по другую сторону Колючего Моря я таких не встречал. Ты как будто из другого мира.

Я фыркнула, стараясь скрыть смущение.

– Брось, Райли. Я самая обычная.

Он усмехнулся:

– Обычные женщины не размахивают мечами из драгура и не бросаются спасать детей посреди торгалльского нашествия. Кстати, откуда у тебя этот меч? У меня такое ощущение, что я его уже где-то видел…

Я напряглась, но постаралась ответить небрежно.

– А ты что, каждый меч в Торесфале помнишь?

Райли прищурился, но не стал настаивать.

– Не каждый, но, знаешь ли, иногда какие-то детали западают в память… Лучше скажи, ты раньше видела неживунов? Сегодня ведь не в первый раз, верно?

Я покачала головой, сосредоточившись на повязке.