Текст книги "Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины (СИ)"

Автор книги: Ри Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Райли рассмеялся:

– Мы, Зина, – подчеркнул он, подмигнув. – Мы с тобой получим. И ты сможешь отремонтировать своё имение, где мы все вместе заживём счастливо. Мы ведь семья, правда, Санна?

Девочка тут же закивала, её глаза загорелись радостью.

– Правда! – воскликнула она, прижимаясь ко мне.

Я улыбнулась, чувствуя, как сердце немного оттаивает. Но в глубине души сомнения не отпускали. Всё ли пройдёт гладко с этим грузом? Выполнят ли Тирам и Дардэлла свои обещания? И что там между Райли и этой женщиной? Смогу ли я когда-нибудь довериться ему полностью? Найду ли я своего ребёнка? Все эти вопросы кружились в голове, не давая покоя. А главное – что нас ждёт где-то там, за Мятежными Горами, в неизведанном и опасном Мирендале?..

Глава 98.

Первый день дороги выдался ясным и холодным. Небо, ещё вчера тяжёлое и серое, теперь искрилось голубизной, а ветер, что гнал нас прочь от столицы, приносил с собой запах сухой травы с Мятежных Гор, что высились впереди. Повозка наша скрипела, покачиваясь на ухабах, а лошади фыркали, будто предчувствуя долгий путь. Бочки с соленьями и вареньями, укрытые рваными холстами, постукивали друг о друга, напоминая о грузе, который мы везём в Мирендаль. Я сидела рядом с Санной, которая то и дело вертела головой, разглядывая поля и редкие деревья, мелькавшие по сторонам. Её глаза блестели, и я невольно улыбнулась: девочка, ещё недавно такая тихая и замкнутая, будто расцветала с каждым шагом, что уводил нас дальше от дворца.

Райли, как всегда, был в своём репертуаре: насвистывал какую-то морскую песенку, небрежно держа вожжи, и время от времени подмигивал нам с Санной. Его настроение, лёгкое, как морской бриз, казалось, не омрачали ни придворные тайны, ни опасности, что ждали впереди. Я же не могла отделаться от тяжёлых мыслей.

К вечеру мы подъехали к постоялому двору – невзрачному строению с покосившейся вывеской, окружённому телегами и суетящимися путниками. Райли натянул вожжи, останавливая лошадей поодаль, и повернулся ко мне с серьёзным видом.

– Зина, – начал он, понизив голос, – может, всё-таки останетесь здесь с Санной? Я быстро смотаюсь туда-сюда, доставлю груз, и вернусь за вами. Безопаснее будет.

Я посмотрела на него, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Опять он за своё!

– Нет, Райли, – отрезала я. – Мы едем вместе. Я не останусь сидеть на месте, пока ты там… – я запнулась, не желая выдавать своих страхов, – пока ты там один рискуешь.

Он вздохнул, но не стал спорить, а повернулся к Санне, которая с интересом прислушивалась к нашему разговору.

– А ты что скажешь, малышка? – спросил он, подмигнув. – Хочешь остаться здесь с Зиной здесь, пока я разберусь с делами?

Санна выпрямилась, её глаза сверкнули решимостью.

– Ни за что! – заявила она. – Я не оставлю свою семью! Мы едем вместе!

Малышка рассмеялась. Её смех, чистый и искренний, прозвенел, как колокольчик, и я почувствовала, как сердце сжалось от тёплой радости. Санна… Ещё недавно она едва улыбалась, а теперь вот смеётся, будто этот опасный путь – просто приключение. Это был добрый знак, и я невольно улыбнулась, глядя на неё.

Райли развёл руками, будто сдаваясь.

– Ну, раз так, едем все вместе до самого конца, – сказал он с лёгкой ухмылкой. – Но на постоялых дворах останавливаться не будем – чем меньше внимания привлечём, тем лучше.

Я кивнула, и мы двинулись дальше. Дорога вилась меж холмов, а Мятежные Горы на горизонте становились всё ближе, их острые пики, будто когти дракона, вонзались в небо. Всё это казалось в чём-то знакомым – так же мы добирались из Тихой Мельницы в Асериз. Только тогда у нас не было с собой этого проклятого груза, а в сердце не было столько вопросов без ответов.

В ночь мы остановились у небольшой рощицы, чтобы разбить лагерь. Райли ловко развёл костёр, а Санна, напевая что-то себе под нос, помогала раскладывать одеяла. Чем дальше мы отъезжали от Асериза, тем смелее и веселее становилась девочка, будто сбрасывала с себя невидимые оковы. Райли тоже был в приподнятом настроении, шутил, поддразнивал Санну, и даже лошади, кажется, фыркали в такт его смеху. А я… Я сидела у костра, глядя на пляшущие языки пламени, и не могла отделаться от тревоги. Мой ребёнок, Мирина, другие жёны Тирама, их дети… И Ронар. Что, если он жив?..

Когда Санна, утомлённая днём, заснула, укутанная в одеяло, я осталась у костра, глядя в огонь. Мысли путались, и каждый хруст ветки в темноте заставлял сердце сжиматься. Райли подсел ко мне и мягко приобнял за плечи. Его тепло немного успокоило, но не могло прогнать бурю в моей душе.

– О чём ты так напряжённо думаешь? – спросил он тихо, глядя на меня с лёгкой тревогой.

Я отмахнулась, стараясь казаться беззаботной:

– Так, ни о чём.

Он покачал головой, его глаза сузились:

– Зина, я же вижу, что ты всё мрачнее с каждым днём. Я беспокоюсь о тебе.

Я невольно улыбнулась, тронувшись его заботой.

– Ты очень наблюдателен, – сказала я, глядя на него.

– Мне приятно за тобой наблюдать, – ответил он с улыбкой, – но неприятно при мысли, что ты неспокойна.

Я вздохнула, глядя в огонь.

– А разве можно быть спокойной в таких обстоятельствах?

Райли рассмеялся, будто я сказала что-то забавное:

– Конечно! Посмотри на меня!

Я покачала головой, не сдержав улыбки:

– Завидую твоей нервной системе.

Он вскинул бровь, явно озадаченный:

– Моей… что?

Я хмыкнула, понимая, что снова ляпнула что-то из того, о чём здесь, в этом мире, не имели понятия.

– Ну, в моём предыдущем мире было такое выражение. Означает стойкость и силу духа.

Райли улыбнулся шире, придвигаясь ближе.

– А-а-а… Да, помню-помню. Ты ведь пришла ко мне из другого мира. Моя неземная Зина…

Он наклонился и мягко поцеловал меня в щёку, а потом в губы. Я почувствовала, как моё сердце дрогнуло, как тепло его объятий начало растапливать холод внутри.

– Кстати, – продолжил Райли, отстранившись, – ты никогда не рассказывала о том своём мире.

– Когда-нибудь расскажу, – уклончиво ответила я.

– Почему не сейчас? – он кивнул на небо, усыпанное звёздами. – Смотри, какая ночь! Тысячи глаз Целлианы глядят на нас.

Я рассмеялась, но смех вышел невесёлым.

– Потому что сейчас важнее разобраться с тем, что происходит в этом мире.

Райли пожал плечами, будто всё было проще простого:

– А с чем тут разбираться? По-моему, всё ясно.

Я нахмурилась, чувствуя, как раздражение подступает к горлу.

– Как раз ничего не ясно. Загадки множатся, а ответов всё нет. И я думаю об этом каждую секунду…

Его улыбка померкла, и он посмотрел на меня с сочувствием.

– Мне жаль, что ты так и не узнала ничего о своём ребёнке, – сказал он тихо.

– Узнаю, – ответила я с уверенностью. – Когда-нибудь узнаю.

– Конечно, – согласился Райли. – Непременно узнаешь. Я в тебя верю.

Он крепче обнял меня, и я на миг прижалась к нему, но тут же продолжила:

– Меня не только это беспокоит, Райли.

– Да? А что ещё? – спросил он, вглядываясь в моё лицо.

Я почувствовала, как внутри закипает обида.

– Разве ты забыл, что рассказала Эллая?

Он нахмурился.

– О твоей подруге? Да, её очень жаль. Но ей, увы, уже ничем не поможешь…

Я сжала кулаки, стараясь не сорваться.

– Не о Мирине! А о её ребёнке. И о других детях Тирама. И о его жёнах…

Райли тяжело вздохнул, его голос стал чуть резче:

– Зина, ты не можешь спасти всех. Знаю, ты храбрая и сильная. И с этой… как ты сказала? Нервной системой у тебя всё в порядке. Но бывают вещи, на которые мы не можем повлиять.

Я отстранилась, обида жгла глаза.

– Как ты можешь так рассуждать?

Он пожал плечами с привычной лёгкостью.

– Так меня научила жизнь. Если бы я думал о ком угодно, кроме себя, я бы не выжил.

Я помолчала, чувствуя, что его слова неприятны мне, но в глубине души понимала, что он, возможно, прав. И всё же…

– Может, ты и прав, – неохотно согласилась. – Но я не могу просто выбросить это из головы. Это слишком важно. Не только для меня, а для всего Торесфаля.

Райли вскинул бровь, его тон стал насмешливым:

– Зина, с каких пор ты решила податься в политику?

– С тех пор, как узнала, что судьба этого мира могла сложиться иначе, если бы истинный правитель был у власти, – отрезала я.

Он покачал головой.

– Мы этого не можем знать. Возможно, он был бы ужасным правителем. Да и зачем об этом рассуждать, если он давно мёртв?

– А если жив? – выпалила я. – Что, если маленький Ронар и сестра Эллаи выжили?

Райли рассмеялся, но смех его был безрадостным.

– Тогда он уже давно не маленький и вряд ли жаждет взойти на престол.

– Почему это? – упрямо спросила я.

– Потому что жизнь его вряд ли баловала, – ответил он беспечно. – Да и будь сестра Эллаи жива, она бы наверняка рассказала мальчику, кто он есть, и он бы заявил свои права на трон. Но этого не случилось. А это, скорее всего, значит…

Он не договорил, но я и так поняла. Это значит, что Ронар Влассфор погиб. Я хотела возразить, но тут меня вдруг осенило:

– А что, если Ронар не знает, кто он такой?

Райли отмахнулся:

– Не знает и не знает. И мы тоже не знаем, кто он и где. И не нашего это ума дело. У нас есть своя задача, о ней и следует думать.

Он снова притянул меня к себе, но я не могла так просто отпустить этот разговор.

– Райли, а тебе самому разве никогда не хотелось узнать о своём рождении? – спросила я тихо. – Ты ведь не знаешь, кем были твои отец и мать.

Он глубоко вдохнул, его лицо потемнело.

– Конечно, хотел бы, – признался он, и в голосе его мелькнула грусть. – Но это невозможно. Да и какая разница, что там было в прошлом? Важнее то, что есть сейчас.

Я положила голову ему на плечо, чувствуя, как его тепло успокаивает меня, но лишь на миг.

– А для Ронара была бы большая разница, – сказала я тихо.

Райли наклонился ко мне, его губы коснулись моего лба.

– Об этом пусть позаботится Целлиана, – прошептал он. – А я позабочусь о тебе. И о Санне.

Я посмотрела ему в глаза, и старые сомнения снова зашевелились в груди. Та сцена с Дардэллой в зале для пиршеств… Я не могла отделаться от этой картины, которая въелась мне в память.

– С чего ты так уверен, что хочешь быть со мной? – спросила я с напускным пренебрежением.

Райли посмотрел на меня серьёзно, его глаза блестели чистым серебром в свете костра.

– Я не просто уверен, Зина, – сказал он без всякой усмешки. – Я убеждён, что ты – та женщина, с которой я хочу прожить всю оставшуюся жизнь. И нам с тобой не помешают пять тысяч дракатов, чтобы ни в чём не нуждаться.

Я усмехнулась, пытаясь скрыть волнение:

– Откуда же такая уверенность? Или ты уже не раз предлагал женщинам быть вместе всю жизнь?

Он покачал головой, его взгляд был твёрдым и искренним.

– Нет, Зина. Я больше никому такого не предлагал. И, честно говоря, думал, что этого не случится со мной. Но потом появилась ты.

Я рассмеялась, чувствуя, как тепло его слов разгоняет холод в груди.

– И ты сразу всё понял?

– Нет, не сразу, – он ухмыльнулся. – Минут через пять.

Я снова рассмеялась, качая головой.

– Райли, ты невыносим.

– Тебе придётся попытаться меня вынести, – сказал он, ещё крепче обвивая руками моё тело. – Потому что я не собираюсь с тобой расставаться, даже если ты этого захочешь.

– Райли, это уже насилие! – шутливо возмутилась я.

– Нет, Зина, – его голос стал мягче, перейдя на шёпот. – Это не насилие. Это любовь. И я уверен, что ты не просто так пришла сюда из другого мира. Целлиана послала тебя для меня.

Он наклонился и поцеловал меня – медленно, нежно, но с такой страстью, что я почувствовала, как весь мир вокруг растворяется. Его руки крепче обняли меня, и я, забыв о тревогах, растаяла в его объятиях. В ту ночь, под звёздами, что смотрели на нас тысячами глаз Целлианы, я наконец поддалась его натиску и отпустила себя. Совсем. Безвовратно. В конце концов, Райли был прав: главное – здесь и сейчас. И сейчас мы были вместе, а была счастлива с этим мужчиной. Возможно, впервые по-настоящему счастлива за две свои жизни.

Глава 99.

Утро встретило меня мягким светом, пробивавшимся сквозь листву рощицы, и теплом, что всё ещё хранилось в моём теле после этой ночи. Я открыла глаза, чувствуя лёгкость, какой не знала, кажется, никогда – ни в этой жизни, ни в той, прошлой. Райли лежал рядом, его рука покоилась на моём плече, а в глазах, когда он повернулся ко мне, плясали серебряные искры. Я улыбнулась, не в силах сдержать тепло, разливавшееся в груди.

– Дивного солнца, моя неземная Зина, – прошептал он, наклоняясь ближе, его губы мягко коснулись моего лба.

– Дивного солнца, – отозвалась я, чувствуя, как щёки вспыхивают.

Эта ночь изменила многое. Не только в моём сердце, но и в том, как я отныне смотрела на этого мужчину. Впервые за долгое время я чувствовала, что не одна. Впервые открылась, сняла свою броню, доверилась и не разочаровалась. Я была рада этому.

Санна выглянула из повозки и с любопытством посмотрела на нас. Я помолилась, чтобы прошедшей ночью она ничего не слышала. Но даже не зная наверняка, малышка, кажется, тоже ощутила перемену. Она широко улыбнулась.

– Вам на земле удобно спать? – поддразнила она, и её голос был таким лёгким, что я невольно рассмеялась.

Райли подмигнул ей.

– Ещё как, малышка! Мягче любых дракарийских перин! Давай-ка, вставай, будем завтракать.

Мы собрались вокруг потухшего костра, расстелив одеяло на траве. Райли достал из мешка хлеб, немного сыра и пару яблок, которые мы разделили между собой. Санна болтала без умолку, рассказывая о том, что ей приснился огромный дракон, который нёс её над Мятежными Горами. Мы с Райли переглядывались, улыбаясь, и я ловила себя на мысли, что эта картина – мы втроём, смеющиеся, делящие простую еду, – была похожа на семью. Настоящую семью. Мое сердце сжалось от нежности, и я подумала, что, возможно, Целлиана и впрямь дала мне второй шанс на счастье – такое, как я всегда мечтала.

После завтрака мы собрали лагерь и двинулись дальше. Дорога становилась всё круче, а через несколько дней мы достигли подножья Мятежных Гор. Их острые пики вонзались в небо, а воздух стал холодным, колючим и тяжёлым. Повозка наша скрипела и кряхтела. Лошади пыхтели, и порой нам с Райли и Санной приходилось слезать, чтобы подтолкнуть телегу, когда колёса застревали в камнях или грязи.

Райли, как всегда, был полон уверенности. Он знал эти тропы – он же мастер тайных путей. Райли вёл нас по узким тропинкам, обходя торесфальские аванпосты.

– Главное – не попасться мирендальцам, – сказал он однажды, оглядывая горизонт. – До перевала они вряд ли сунутся, а вот за ним… Там самая опасная часть пути.

Я кивнула, чувствуя, как тревога снова шевельнулась в груди. Но теперь она была иной. Чем выше мы поднимались, тем сильнее я верила в Райли. Его уверенность, его забота, его тёплые взгляды, которыми он одаривал меня, когда думал, что я не замечаю, – всё это вселяло надежду. Мы с ним были близки как никогда, и эта близость связала нас крепче, чем любые клятвы. Я видела, как он старается – для меня, для Санны, для нашей маленькой семьи, – и начинала верить, что, возможно, у нас всё получится.

Условия становились всё суровее. Ветер хлестал по лицу, а камни под ногами покрывались тонкой коркой льда. Иногда повозка застревала так крепко, что мы с Райли толкали её вдвоём, пока Санна подбадривала нас, стоя в стороне и размахивая руками, как заправский капитан. Её смех звенел в холодном воздухе, и я ловила себя на мысли, что эта девочка уже почти не походит на ту запуганную и обозлённую на весь мир сиротку, какой я её встретила на невольничьем рынке.

Через несколько дней мы наконец достигли перевала – узкого, покрытого льдом ущелья, где ветер завывал, будто стая неживунов. Райли уверял, что здесь безопасно, что этот путь знают лишь немногие контрабандисты, и я доверяла ему. Мы остановились на ночлег перед выходом из перевала, укрывшись в небольшой ложбине, где каменные стены защищали от ветра. Костёр разводить не стали – слишком велик был риск привлечь внимание. Вместо этого мы сгрудились в кучу под одеялами, прижавшись друг к другу, чтобы согреться.

Санна, устроившись между нами, болтала о том, как здорово быть в дороге, как она хочет увидеть Мирендаль. Её глаза сияли, и я чувствовала, как моя душа оттаивает от её слов. Мы ели холодный ужин – хлеб и немного солёного мяса. Вкус был ужасный, но мы смеялись, морща носы, и это было так уюно, так правильно.

В какой-то момент Санна, глядя на меня, вдруг выпалила:

– Мама, а ты видела, как красивые тут звёзды?

Я замерла, чувствуя, как сердце пропустило удар.

Мама… Она назвала меня мамой.

Санна, заметив мой взгляд, покраснела и опустила глаза, смутившись.

Райли, сидевший рядом, улыбнулся, будто ничего особенного не произошло.

– Ну что ж, – сказал он, глядя на Санну с теплотой, – значит, ты не против, если я буду называть тебя дочкой?

Санна подняла глаза, её лицо озарила робкая улыбка.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Называй.

– Доченька, – произнёс Райли, и в его голосе было столько нежности, что у меня защипало в глазах. – Моя храбрая маленькая доченька.

Мы все рассмеялись, и Санна, осмелев, вдруг ткнула пальцем в нас с Райли.

– А теперь целуйтесь! – заявила она, и её глаза загорелись озорством.

Я почувствовала, как щёки вспыхивают, но Райли, не теряя времени, наклонился ко мне и мягко поцеловал. Его губы были тёплыми, несмотря на холод вокруг, и я на миг забыла обо всём – о грузе, о Мятежных Горах, о тайнах Торесфаля. Были только мы – я, Райли и Санна, наша маленькая семья.

Но в этот момент тишину разорвал резкий звук – хруст ветки или шорох камней где-то неподалёку. Райли насторожился, его рука инстинктивно легла на рукоять меча, спрятанного под плащом.

– Сидите здесь, – шепнул он, поднимаясь. – Я проверю.

Он шагнул в темноту, и я затаила дыхание, прижимая к себе Санну. Тишина казалась тяжёлой, и каждый шорох заставлял сердце биться быстрее.

Прошла минута, другая. А потом у входа в наше укрытие вдруг выступила фигура. Но это был не Райли. Незнакомый мужчина в тёмном плаще, с лицом, покрытым шрамами, смотрел на нас холодными глазами. В его руке сверкнул меч, остриё которого было направлено прямо на нас.

– Назовись, – прорычал он, и по его акценту я поняла, что перед нами мирендалец, а если точнее – мирендальский солдат…

Глава 100.

Страх сковал меня, будто ледяной ветер Мятежных Гор. Санна дрожала, прижавшись ко мне, её пальцы вцепились в мой плащ, а глаза, ещё недавно сиявшие от смеха, теперь были полны ужаса. Я крепче обняла девочку, стараясь держать себя в руках. Меч мирендальского солдата, холодный и острый, смотрел прямо на нас, и я чувствовала, как сердце колотится, готовое выскочить из груди.

– Назовись, – повторил солдат, уже с угрозой.

Я сглотнула, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Зина, – сказала я, стараясь говорить спокойно. – Меня зоут Зина. А это моя дочка, Санна. Мы простые странники, мирные люди. Везём товары в Мирендаль.

Солдат прищурился, его шрамы на лице показались ещё глубже в тусклом свете звёзд. Он молча указал мечом на выход из нашей ложбины. Я крепче сжала руку Санны и повела её за собой, стараясь не смотреть на остриё. В голове крутились слова Великого Митроила, сказанные перед отъездом: «В случае патовой ситуации – уничтожь груз. И убей Райли». От одной этой мысли меня бросило в жар. Нет, это не патовая ситуация. Они поймут, что мы не опасны, и отпустят. Должны отпустить.

Мы вышли на небольшую площадку, где стояла наша телега, окружённая тёмными силуэтами. Лошади нервно фыркали, а в стороне я увидела Райли. Два солдата держали его под мечами, прижав к каменной стене ущелья. Его руки были подняты, но взгляд, который он бросил на меня, был спокойным, почти ободряющим. «Сохраняй спокойствие», – как бы говорили его глаза. Я стиснула зубы, стараясь не выдать своего страха.

Райли, как всегда, попытался разрядить обстановку:

– А вот и моя драгоценная жена с дочкой! – громко объявил он. – Я же говорил вам, парни, мы обычная семья!

Солдаты переглянулись, их лица оставались суровыми, полными подозрения. Я заметила ещё двоих, что внимательно осматривали телегу, водя руками по бочкам. Мой желудок сжался до боли. Если они начнут проверять груз…

– Да вы чего? – продолжал Райли, его голос был лёгким, почти насмешливым. – Мы же свои! У нас даже нечего взять – сами видите, бедствуем. Вот решили деньжат подзаработать, везём соленья в Мирендаль.

Один из солдат, тот, что стоял ближе к телеге, повернулся к нам, его брови нахмурились.

– Соленья? – переспросил он. – Это ещё что за штука?

Я поспешила вмешаться, чувствуя, как пот холодеет на спине:

– Это такое кушанье, – сказала я. – Очень вкусное. Попробуйте сами.

Я шагнула к телеге, стараясь не смотреть на солдат, и потянулась к одной из бочек – той, которую я заранее подготовила. В ней не было ничего, кроме маринованных огурцов, безо всяких секретных сосудов. Я знала, где лежат безопасные бочки, и молилась, чтобы этого хватило. Открыв крышку, я показала содержимое солдатам.

– Вот, попробуйте, – сказала я, протягивая бочку. – Это огурцы, маринованные. Мой секретный рецепт. Вкусные. По крайней мере, так говорят.

Райли тут же подхватил:

– Такого вы ещё не пробовали, парни! Моя жена готовит лучшие соленья по эту и по ту сторону Колючего Моря!

Солдат, что спрашивал, хмыкнул, явно не впечатлённый.

– Почём тебе знать, что там по ту сторону Колючего Моря? – буркнул он.

Я замерла, чувствуя, как сердце пропустило удар, но Райли, как всегда, не растерялся.

– Нанимался как-то в плавание на шхуне, – беспечно ответил он. – Когда с деньгами совсем туго было. Но твёрдая земля мне ближе, знаете ли.

Я продолжала уговаривать солдат, стараясь выиграть время:

– Попробуйте, правда, – сказала я, доставая огурец и демонстративно откусывая кусочек.

Солдаты переглянулись, явно в растерянности. Один из них, помоложе, шагнул вперёд, вытянул из бочки огурец, понюхал его, а затем осторожно откусил. Его лицо смягчилось.

– Съедобно, – признал он, жуя. – Даже неплохо.

Райли тут же подхватил:

– Ещё бы не съедобно! Такая снедь – редкость! Жена сама придумала рецепт, она у меня кудесница!

Бочка пошла по кругу, солдаты по очереди пробовали огурцы, и напряжение, кажется, начало спадать. Но один из них, тот, что держал меч у горла Райли, вдруг прищурился, глядя на него.

– А меч-то у тебя из драгура, – сказал он медленно. – Совсем не как у бедняка.

Райли не моргнул и глазом.

– Так мы ведь с самого Галеса идём, – ответил он, будто это само собой разумелось. – В Торесфале торгаллы беснуют. Безопасность в таком пути важнее денег.

Солдаты хмыкнули, но, кажется, приняли объяснение. Тот же солдат, что спрашивал про меч, продолжил:

– А что ж ты в Галесе своими соленьями не торговал?

– Ай, да там конкуренция какая! – воскликнул Райли, разведя руками. – А ещё места на рынке все купленные. Такую мзду платить надо – сплошное воровство! А всё потому, что власти нормальной нет, непросто живётся нынче в Торесфале. Вот мы с Зиной подумали и решили в Мирендаль податься, может, и с концами. Терять-то всё равно нечего. Говорят, в Мирендале честные люди живут.

Солдаты, кажется, начали смягчаться. Один из них, тот, что всё ещё жевал огурец, кивнул.

– И правда, соленья вкусные, – сказал он. – С этих путников нечего взять.

Другой добавил:

– Значит, в Мирендале обосноваться собрались?

Райли кивнул, его улыбка была обезоруживающей.

– Подумываем. Если там и правда жизнь лучше, то и нам будет хорошо. Мы мирные люди, нам бы клочок земли, чтоб овощи растить, да крышу над головой, чтоб дождь не капал.

– А в каком городе думаете поселиться? – спросил солдат, явно расслабившись.

– Видно будет, – ответил Райли. – Мы ведь там не бывали. Но говорят, в Тельмире торговля бойко идёт.

Солдат рассмеялся.

– Это точно! Я сам из Тельмира. У меня мать там, ещё живая, торгует вовсю – своё стадо овец держит, тридцать голов!

– Тридцать! – восхитился Райли, будто услышал о чуде света. – Да неужто?

– Да-да, тридцать, как есть! – гордо подтвердил солдат. – Сама со всем управляется.

Они захохотали, и я почувствовала, как напряжение в воздухе немного спадает. Но командир мирендальцев, тот самый, со шрамами, не присоединился к веселью. Его взгляд оставался холодным. Он медленно обошёл телегу, внимательно разглядывая бочки.

– А что в других бочках? – спросил он.

Я сглотнула, стараясь не выдать паники.

– Разные соленья, – ответила я, стараясь говорить легко. – И варенье ещё есть, ягодное, сладкое. Даже полезное, целебное, из звёздницы, например. Хотите попробовать? Очень вкусное.

Я специально назвала варенье из звёздницы – знала, что в той бочке нет ничего подозрительного. Но командир лишь хмыкнул, не отвечая, и продолжал осматривать телегу. Его взгляд был цепким, будто он чувствовал, что мы что-то скрываем. Я мысленно молилась Целлиане, чтобы всё обошлось.

Один из солдат, всё ещё жующий огурец, поддержал меня:

– Да, соленья хороши. В Тельмире нарасхват будут.

Другой кивнул:

– В Тельмире, значит, обосноваться хотите? Хороший выбор.

Райли кивнул:

– Если там и правда всё так, как говорят, мы с женой и дочкой заживём припеваючи.

Но командир не слушал их болтовню. Он остановился у телеги, его глаза сузились.

– Хотите, я вам бочку варенья подарю? – выпалила я, стараясь отвлечь его. – Жене отошлёте, деткам.

Он повернулся ко мне, его взгляд был таким холодным, что я почувствовала, как кровь стынет в жилах.

– Нет у меня ни жены, ни детей, – отрезал он. – Драконы спалили. Заживо.

Я замерла, поражённая. Драконы? Неужели они и правда могли такое сотворить? Я открыла рот, чтобы выразить соболезнования, но слова застряли в горле.

– Простите, – выдавила наконец. – Я… Мне очень жаль. Возьмите бочку для себя. С отрядом разделите.

Он даже не повернулся в мою сторону. Его взгляд остановился на одной из бочек, и он ткнул в неё пальцем.

– Что здесь? – спросил резко.

– Кажется, капуста, – ответила я, чувствуя, как голос всё-таки предательски дрожит. – Но её любят не все. Давайте я вам лучше огурцов ещё дам, вашим солдатам понравилось…

– Открой эту, – перебил он, его тон не терпел возражений.

Паника накрыла меня с головой. Я знала, что в этой бочке, под слоем капусты, спрятаны секретные сосуды. Те самые, что могут погубить нас всех. Я попыталась отговорить его:

– Правда, капуста не всем по вкусу, давайте я…

– Открывай, я сказал, – рявкнул он. – Сейчас же.

Глава 101.

Мой разум метался, как загнанный зверь. Командир мирендальцев стоял передо мной, его меч всё ещё указывал на бочку, а приказ эхом отдавался в ушах. Санна дрожала, вцепившись в мой плащ, и я чувствовала, как её страх смешивается с моим. Под плащом у меня был спрятан кинжал из драгура – верный, острый, уже сослуживший мне добрую службу. Возможно, вскоре ему придётся послужить мне ещё раз. Если придётся, я смогу выхватить его и броситься на командира. Но их пятеро, а я одна. Как справиться с остальными?

Я бросила взгляд на Райли, надеясь, что он что-нибудь придумает, но в глубине души боялась худшего, что дело обернётся наихудшим образом, и придётся выполнить «План Б», по приказу Митроила, – уничтожить груз и… убить Райли. Смогу ли так поступить? Хватит ли у меня сил и духу? Особенно сейчас, когда Райли стал для меня всем, когда маленькая Санна искренне поверила в наш сначала притворный, а теперь уже совершенно реальный союз. Как я посмею предать их обоих?..

Я сглотнула, чувствуя, как горло сжимается от паники, и медленно шагнула к бочке. Пальцы дрожали, но я заставила себя выглядеть спокойной. Открыла крышку. Запах квашеной капусты ударил в нос, и я молилась Целлиане, чтобы командир не стал копать глубже.

Он наклонился, заглядывая внутрь. Его лицо оставалось непроницаемым, но он вдруг хмыкнул и зачерпнул горсть капусты, поднеся её к губам. Пожевав, он скривился.

– Фу, – буркнул он, сплёвывая. – И правда, не по вкусу. Соленья ваши, видать, на любителя.

Я выдохнула, чувствуя, как ноги подкашиваются от облегчения.

– Я же говорила, – выдавила я, стараясь улыбнуться. – Лучше огурцов попробуйте.

Командир махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху.

– Ладно, – сказал он, отступая. – Извините за беспокойство. Но путь вы выбрали слишком уж подозрительный. Не каждый день встретишь путников в таком глухом перевале.

Райли тут же принялся оправдываться:

– Да что вы! Ничего подозрительного! О перевале этом мне рассказывал один контрабандист, с которым я плавал на шхуне. Кого только не встретишь в таких странствиях!

Командир хмыкнул, но, кажется, поверил.

– Наверное, – сказал он, оглядывая нас с ног до головы. – Но осторожность не повредит. С Торесфалем нынче неспокойно. Диверсии, знаете ли. Совсем недавно неприятность случилась.

Я украдкой бросила взгляд на Райли. Его лицо не изменилось, но я знала, о чём он думает. Скорее всего, командир говорил о том грузе, что Райли совсем недавно переправлял в Мирендаль по морю – по поручению работорговца Милина.

– Да что вы говорите? – изобразил искреннее удивление Райли, округлив глаза. – Неужели такое может быть?

– Может, – отрезал командир, но его тон смягчился. – Война не прекращается. И пока ей не видно ни конца ни края. Ладно, идите своей дорогой. Но держитесь подальше от неприятностей.

Я поспешила вмешаться, чувствуя, что нужно закрепить успех.

– Возьмите бочку огурцов, – сказала я, указывая на безопасную бочку. – В подарок. Вашим людям ведь понравилось.

Солдаты оживились, один из них даже улыбнулся, кивая.

– Вот это дело! – сказал он, подхватывая бочку. – Спасибо, добрая женщина.

Я улыбнулась, стараясь не выдать, как колотится сердце.

– Может, проводим вас до выхода из ущелья? – предложил другой солдат, жуя огурец.

Райли покачал головой:

– Спасибо, добрые люди, но мы сами справимся. Пора нам двигаться дальше. Желаем вам всего хорошего!

Я кивнула, прижимая к себе Санну, которая всё ещё молчала, но её глаза уже не были такими испуганными. Мы повернулись, чтобы вернуться к телеге, когда вдруг раздался громкий треск. Один из солдат, тот, что осматривал бочки, случайно задел одну из них, и она с грохотом покатилась по камням. Бочка раскололась, и содержимое – капуста, перемешанная с щепками, – рассыпалось по земле.

– Ой, простите! – воскликнул солдат, поднимая руки. – Неловко вышло.

Я замерла, чувствуя, как кровь отливает от лица. Командир шагнул вперёд, его взгляд вновь заострился. Он поднёс факел к обломкам, освещая рассыпанную капусту. И там, среди листьев, что-то блеснуло – стеклянный сосуд, один из тех, что мы так тщательно прятали.

– Это что? – медленно спросил командир, наклоняясь ближе.

Я бросилась вперёд, пытаясь отвлечь его.

– О, не стоит беспокоиться! – выпалила я, стараясь, чтобы голос звучал легко. – Это просто капуста, ерунда!

Райли подхватил:

– Да, пустяки! Бочка старая, вот и треснула. Ничего страшного!