Текст книги "Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины (СИ)"

Автор книги: Ри Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Не спится, – пробормотала она, теребя край своей ночной рубашки. – Можно к вам?

– Конечно, малышка, – сказала я, подвигаясь и похлопывая по одеялу. – Залезай.

Санна шмыгнула к нам, юркнула под одеяло и устроилась между мной и Райли. Её маленькое тельце было тёплым, но дрожало, будто она всё ещё боялась чего-то. Я обняла её, притянув поближе, и погладила по голове.

– Давай я расскажу тебе сказку, – предложила я, чтобы отвлечь её. – Про что хочешь?

Санна задумалась, а потом тихо сказала:

– Про дракона. Доброго.

Я улыбнулась, чувствуя, как Райли тоже придвинулся ближе, будто готовясь слушать.

– Жил-был дракон, добрый и сильный. Он не пугал людей, не сжигал деревни, а, наоборот, помогал всем, кто попадал в беду. Звали его… ну, скажем, Огнехвост. И однажды он нашёл в лесу маленькую девочку, которая заблудилась…

Райли вдруг подхватил, его голос был низким, но с лёгкой насмешкой, как будто он решил добавить в сказку своего:

– А девочка эта, представь, была не простая. Она умела говорить с ветром, и ветер ей шепнул, что в Мятежных Горах спрятан клад, который может исполнить любое желание. Но до гор тех было не добраться без дракона, потому что только Огнехвост мог перелететь через Колючее Море…

Я посмотрела на него, удивлённая, но не смогла сдержать улыбку. Санна затаила дыхание, явно заинтригованная. Я продолжила:

– И вот девочка, которую звали… скажем, Лира, попросила Огнехвоста отнести её к горам. Но дракон сказал: «Я помогу, но ты должна пообещать, что используешь клад не для себя, а для кого-то другого». Лира согласилась, и они полетели…

Райли снова вмешался:

– А по пути они встретили старого моряка, который знал все тайны Колючего Моря. Он сказал, что клад охраняет неживун, но не простой, а заколдованный, и победить его можно только с помощью песни, которую знала Лира…

Мы продолжали рассказывать по очереди, переплетая сказку, добавляя то смешные, то трогательные детали. Санна слушала, прижавшись ко мне, и я чувствовала, как её дыхание становится ровнее, как напряжение в её маленьком теле постепенно уходит. Наконец, когда мы дошли до того, как Лира и Огнехвост нашли клад и пожелали, чтобы в мире больше не было войн, я заметила, что девочка уже спит, тихо посапывая.

Я посмотрела на Райли поверх её головы, и он улыбнулся мне – мягко, искренне. Мы аккуратно поправили одеяло, чтобы Санне было уютно, и сами легли поудобнее, не размыкая объятий. В эту ночь, несмотря на все тревоги и опасности, что ждали нас впереди, я чувствовала, что мы – семья. И ради этого стоило бороться.

–

Дорогие читатели!

С радостью зову вас в свою новинку!

“Учебные хлопоты сударыни-попаданки”

Анна Некрасова – юная воспитанница института благородных девиц, девушка из обедневшего дворянского рода, вынуждена покинуть учёбу и устроиться на работу, чтобы выжить. Судьба приводит её в дом графа Скавронского, и теперь Анне предстоит найти общий язык с его маленькой дочерью. Однако это только начало её истории. Очень скоро сбежавшая графиня решит вернуться к своему брошенному мужу, чтобы отобрать дочь, а заодно и богатство, и новая гувернантка окажется настоящей помехой. Ведь на самом деле вместо скромной Анечки в её теле теперь находится попаданка – наша современница, опытная и сильная женщина, которая не пасует перед трудностями. Жизнь обходилась с ней жестоко, но отныне у неё есть шанс не просто начать всё заново, но и изменить ход истории…

https:// /shrt/31Ua

–

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 94.

Прошло ещё несколько дней, и вверенная мне кухня превратилась в настоящий склад. Бочки с соленьями и вареньями громоздились вдоль стен, аккуратно запечатанные, готовые к отправке. Я пересчитывала их в который раз, проверяя каждую крышку, каждый шов, чтобы ни одна не дала течь в пути. Сердце колотилось от усталости и тревоги, но я старалась держаться бодро – не время было раскисать. Уже скоро предстоит двинуться в путь, и всё, что мы с таким трудом готовили, отправится через Мятежные Горы в Мирендаль.

Я как раз заканчивала протирать руки о передник, когда дверь кухни скрипнула, и в помещение шагнул Великий Митроил. Его алая мантия, как всегда, казалась живой, колыхалась, будто кровавый туман, а Око Дракона на шее сверкнуло холодным светом, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Кухарки тут же склонили головы и застыли, словно статуи, а Санна, помогавшая мне перебирать последние ягоды, юркнула за бочку, будто мышь, почуявшая кота. Я осталась стоять, где стояла, стараясь не выдать ни капли страха.

– Дивного солнца, Зина, – пророкотал он, и в его голосе мелькнула знакомая ирония, будто он снова видел меня насквозь. – Обоз будет готов к утру. Пора отправляться.

– Уже завтра? – спокойно уточнила я, хотя внутри всё сжалось.

– Разумеется. Нам не стоит медлить. Надеюсь, ты помнишь, как важно всё сделать правильно? – нарочито медленно поинтересовался служитель.

Его слова звучали буднично, но я уловила скрытый намёк. Он напоминал мне о нашей сделке – о том, что я должна быть готова уничтожить груз… и Райли, если всё пойдёт не по плану.

Я выпрямилась, стараясь говорить ровно.

– Конечно. Я всё помню, – сказала я, глядя ему прямо в тёмную бездну под капюшоном. – Но и вы не забудьте о своей части обязанностей.

Митроил чуть наклонил голову, будто разглядывая меня с любопытством, а затем его голос стал ещё ниже, почти угрожающим:

– Я ничего никогда не забываю, Зина.

Он подчеркнул моё имя, нарочно подчеркнул, и я едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть.

– Значит, всё в порядке, – пробормотала я.

Митроил постоял ещё мгновение, будто взвешивая мои слова, а затем развернулся и вышел, оставив за собой тяжёлый флёр опасности. Я выдохнула, чувствуя, как пот стекает по виску. Санна выглянула из-за бочки, её глаза были огромными от страха, но я только покачала головой, мол, всё в порядке. Хотя, конечно, ничего в порядке не было.

Я вернулась к работе, проверяя последние бочки, когда дверь снова скрипнула. На этот раз в кухню ввалился Райли, как всегда, с той своей развязной улыбкой, будто весь мир у него в кармане. Его волосы были слегка растрёпаны, рубашка расстёгнута на верхнюю пуговицу, и он выглядел так, будто только что вернулся с какой-то очередной пирушки. Я стиснула зубы, чувствуя, как раздражение вскипает внутри.

– Зина, моя дорогая, – протянул он, подходя ближе и опираясь на стол с такой небрежностью, что мне захотелось швырнуть в него ложкой. – Завтра отчаливаем. Обоз уже почти готов, лошади роют копытами землю. Ну, как настроение?

Я продолжала протирать бочку, не поднимая на него глаз, и ответила без тени эмоций:

– Прекрасно. Я вся в нетерпении.

Внутри же подумала: «Вот как раз ты-то, Райли, о некоторых своих обещаниях можешь легко забыть».

Райли, будто не замечая моего холодного тона, продолжал в своём духе, даже слишком фривольно:

– Ну, не кисни, Зина! Скоро будем в дороге, свежий воздух, приключения, – он подмигнул, будто мы отправляемся на пикник, а не везём груз, который может стоить нам жизни. – А там, глядишь, и повеселимся.

Я хмыкнула, не удостоив его взглядом. Он вдруг шагнул ближе, взял меня за руку, и прежде чем я успела отдёрнуть её, поднёс к своим губам и поцеловал – быстро, но с какой-то дерзкой нежностью. Я замерла, чувствуя, как щёки вспыхивают, и выдавила натянутую улыбку.

– Иди, Райли, – сказала я, стараясь говорить твёрдо. – У меня ещё работы полно, не до твоих шуточек.

Он рассмеялся, но в его глазах мелькнула тень обиды. Однако спорить не стал, только пожал плечами и бросил напоследок:

– Как скажешь, моя строгая госпожа.

И наконец ушёл. Я выдохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, и только тогда заметила, что в моей ладони что-то спрятано.

Разжала пальцы – записка…

Маленький клочок пергамента, свёрнутый аккуратно, но так ловко сунутый мне в руку, что я даже не почувствовала.

Вот же Райли, вот же ловкач…

Я огляделась, убедилась, что кухарки заняты и не смотрят в мою сторону, а Санна уже нашла себе новое занятие. Осторожно отошла в угол, где тень от массивного шкафа скрывала меня от посторонних глаз, и развернула записку. Почерк был размашистый, но чёткий: «В саду у старой статуи Целлианы. В полночь.».

Я прижала записку к груди, чувствуя, как сердце замирает от предвкушения. Что задумал Райли? Зачем эта тайна, это место, эта полночь? В голове закружились мысли – то ли он хочет объясниться, то ли что-то важное рассказать, то ли… Я оборвала себя, не позволяя воображению унести меня слишком далеко. Но уголки губ всё же дрогнули в улыбке. Что бы ни ждало меня у той статуи, я узнаю это совсем скоро.

–

Приятного вам чтения!

Глава 95.

Ночь опустилась на дворец Влассфоров, словно плащ, сотканный из теней драконьих крыльев. Я уложила Санну спать, аккуратно укрыв её одеялом, и долго смотрела, как её грудь тихо вздымается во сне. Девочка посапывала, обнимая подушку, и я невольно подумала, что ради неё, ради её покоя, я готова пойти хоть на край света. Но сейчас меня ждали в другом месте, гораздо ближе, но, кажется, ещё более загадочном.

Я накинула плащ, плотнее затянула платок, скрывающий лицо, и выскользнула из покоев. Коридоры дворца были пусты, только редкие факелы отбрасывали дрожащие тени на каменные стены, покрытые резными узорами. Воздух пах сыростью и смолой, а где-то вдалеке, за окнами, завывал ветер, будто предвещая что-то недоброе. Я старалась ступать тихо, но каждый шаг отдавался эхом в моей голове, как напоминание о том, что я иду навстречу неизвестности.

Сад у статуи Целлианы был затерян в дальнем крыле дворца, там, где стены поросли мхом, а ветви старых деревьев сплетались в густой полог, почти не пропуская лунный свет. Статуя богини возвышалась посреди небольшой поляны, окружённой колючими кустами, чьи шипы поблёскивали, словно покрытые алацирсом. Сама Целлиана, крылатая и величественная драконица, вырезанная из тёмного камня, смотрела куда-то вдаль, её глаза, инкрустированные драконьим стеклом, мерцали, будто живые. Вокруг статуи вились тонкие струйки вечернего тумана, придавая месту зловещий, но завораживающий вид.

Я остановилась у подножия статуи, оглядываясь. Тишина была такой густой, что я слышала собственное дыхание. Ни звука шагов, ни шороха листвы – ничего. Только ветер, да лёгкое поскрипывание веток где-то высоко. Я напрягла слух, вглядываясь в темноту, но сад казался пустым. Сердце сжалось от смутной тревоги. Неужели Райли передумал? Или это какая-то ловушка? Кажется, я перестала доверять вообще кому бы то ни было…

Внезапно из темноты за спиной послышался шорох, и, прежде чем я успела обернуться, чья-то рука крепко схватила меня за локоть и рывком потянула в заросли колючих кустов. Я вскрикнула, пытаясь вырваться, брыкаясь изо всех сил, но хватка была железной. Колючки царапали руки, цеплялись за плащ, а я уже готовилась заорать во всю глотку, как вдруг горячий шёпот у самого уха остановил меня:

– Зина, тише, это я!

Райли. Его голос, низкий и чуть насмешливый, пробился сквозь панику, и я замерла, тяжело дыша. Он отпустил меня, и я развернулась, готовая влепить ему оплеуху за такие фокусы.

– Ты что творишь, Райли?! – прошипела я, с трудом сдерживая желание треснуть его по лбу. – Чуть сердце не остановилось! Что за дурацкие шутки? Что ты вообще задумал?

Он только ухмыльнулся, его глаза блеснули в тусклом свете, пробивавшемся сквозь ветви.

– Просто хотел сделать тебе сюрприз, – ответил он с той своей привычной лёгкостью, будто не он только что тащил меня в кусты, как заправский разбойник.

– Сюрприз? – я всплеснула руками, чувствуя, как злость закипает. – Хороший сюрприз, ничего не скажешь! Я чуть не умерла от страха!

Райли рассмеялся, тихо, чтобы не нарушить ночную тишину, и вдруг кивнул куда-то за мою спину:

– Может, теперь подобреешь?

Я нахмурилась, но обернулась, и моё сердце пропустило удар. Там, в тени зарослей, стояла Эллая. Её сгорбленная фигурка казалась ещё меньше в полумраке, а лицо, изрезанное морщинами, было напряжённым и насторожённым.

Я шагнула к ней, всё ещё пряча лицо под платком. Эллая вгляделась в меня, её глаза сузились, и она тихо, но с явным подозрением спросила:

– Зачем вы меня хотели видеть, госпожа?

Я медлила лишь мгновение, а затем решительно сняла платок, открывая лицо. Эллая смотрела на меня, щурясь, будто пытаясь разглядеть что-то в темноте. Прошла секунда, другая, и вдруг её глаза расширились, а рот приоткрылся от изумления.

– Киора… – выдохнула она. – Пред Оком Целлианы, Киора…

Позади меня Райли хмыкнул, указывая на статую:

– Ну да, точно пред Оком Целлианы.

Я бросила на него раздражённый взгляд, но тут же вернулась к Эллае, не давая себе отвлечься.

– Значит, вы помните меня? – спросила я, шагнув ближе, чувствуя, как горло сжимается от волнения.

Эллая кивнула, её глаза всё ещё были полны недоверия.

– Конечно, помню, дитя, – сказала она тихо и тревожно. – Но что ты тут делаешь? Как ты смогла?..

– Это неважно, – перебила я, стараясь говорить твёрдо, хотя внутри всё дрожало. – Я хочу, чтобы вы рассказали мне всё, что знаете.

Эллая покачала головой, её взгляд метнулся к Райли, который стоял чуть поодаль, внимательно следя за садом, дабы не пропустить нежелатнных свидетелей этой встречи.

– Я ничего не знаю, – пробормотала старая нянька, но её голос звучал неубедительно.

Я шагнула ещё ближе, чувствуя, как отчаяние подступает к горлу.

– Пожалуйста, Эллая, – взмолилась я. – Расскажите, что стало с моим ребёнком? Я должна знать!

Она снова покачала головой, упрямо сжав губы, но я не отступала.

– Поймите, это мой ребёнок! – голос мой сорвался на хрип. – У вас есть дети? Вы можете понять, что я чувствую?

Эллая вздрогнула, её глаза потемнели, и она тихо ответила:

– Нет, Киора. В этом месте детям лучше бы и не появляться вовсе…

– Что вы имеете в виду? – спросила я, чувствуя, как сердце стучит всё быстрее. – Я ведь вижу, вы многое знаете. Многому стали свидетельницей. Поймите, я хочу только одного – восстановить справедливость!

Эллая молчала. Я видела, как её оборона слабеет, как она борется с собой, но всё ещё не решается говорить.

– Киора, – наконец выдохнула она устало. – Тебе был дан шанс уцелеть, а ты так бездарно его тратишь…

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, но не отступила.

– А что бы вы сделали на моём месте? – спросила я, почти крича. – Неужели бы просто забыли о своём ребёнке и начали новую жизнь?

Взгляд Эллаи стал тяжёлым, в нём отразился весь груз прожитых ею лет. Она долго молчала, так долго, что я уже подумала, что она не ответит. Но наконец её губы дрогнули, и она тихо, почти шёпотом, произнесла:

– После всего, что я тут наблюдала за долгие годы… да, Киора. Так бы я и поступила.

Я замерла, чувствуя, как воздух становится густым, как будто сам сад затаил дыхание. Эллая смотрела на меня, и в её глазах мелькнула тень – не страха, не сомнения, а чего-то другого. Чего-то, что говорило: она знает правду. И она готова её рассказать.

Глава 96.

Воздух в саду был холодным, но я чувствовала, как жар приливает к моим щекам, а горло сжимается от подступающих слёз. Сколько же судеб было здесь переломлено, сколько жизней погублено в этом проклятом дворце?

– Я понимаю ваш страх, Эллая, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал, хотя внутри всё кипело от боли и ярости. – Но поверьте, мне вы можете довериться. Неужели вы сами не жаждете открыться?

Эллая смотрела на меня, её морщинистое лицо было едва различимо в полумраке, но глаза, усталые и полные тоски, выдавали всё. Она молчала, и тишина эта была такой тяжёлой, что я почти слышала, как скрипят её старческие кости под грузом прожитых лет.

Наконец она вздохнула, опустив взгляд, и тихо, почти шёпотом, произнесла:

– Что ж, дитя, ты права. Я боюсь, я страшно боюсь. И боялась всю жизнь. Но сейчас мои дни подходят к концу. Пожалуй, мне больше нечего бояться – вскоре я встречусь с Целлианой, днём раньше или днём позже, уже не имеет значения.

Я шагнула ближе, чувствуя, как отчаяние и надежда борются во мне. Я не могла её отпустить, не могла позволить ей унести с собой правду, которая, быть может, была моим единственным шансом.

– Тогда расскажите, – взмолилась я, – облегчите душу, Эллая. Пожалуйста.

Она медленно кивнула, её взгляд стал чуть мягче, но всё ещё был полон тревоги.

– Хорошо, – сказала она. – Я расскажу то, что мне известно. Но, боюсь, это мало чем поможет тебе.

– Мне нужна любая информация, – настаивала я. – Может помочь что угодно.

Эллая сглотнула, будто слова застревали у неё в горле, и наконец заговорила:

– Будь по-твоему. Но вынуждена сразу предупредить тебя – мне неизвестна судьба твоего ребёнка, как и многих других детей, что рождались в этом дворце.

Я замерла, чувствуя, как кровь стынет в жилах.

– Многих?.. – переспросила я, и голос мой дрогнул, словно тонкая нить, готовая вот-вот порваться.

Эллая кивнула, её глаза потемнели от боли.

– Да, Киора, – тихо сказала она. – С тех пор как не стало Годфера Влассфора, отца Тирама, каждый год после Ритуала Целлианы дракарию выбирают новую невесту. И каждая приносила ему дитя. После чего и младенец, и роженица… всегда бесследно пропадали.

Я невольно обернулась к Райли, который стоял чуть поодаль, напряжённый, как струна. Наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах то же потрясение, что бурлило во мне.

В голове вспыхнула та самая записка, которую я нашла в камере, ещё когда только очнулась в этом мире. А потом я вспомнила Мирину. Мою подругу из Дома Целлианы, ту, с которой мы вместе росли, делились хлебом и мечтами, смеялись над глупыми шутками и плакали, когда было совсем невмоготу. Она была старше меня, всегда казалась такой сильной, такой уверенной. Я не могла не спросить о ней.

– Эллая, – голос мой дрожал, но я заставила себя продолжить, – вы что-нибудь слышали о девушке по имени Мирина? Была ли здесь такая?

Эллая заметно напряглась, а взгляд стал ещё тяжелее.

– Да, Киора, – произнесла она тихо, – была девушка с таким именем. Она стала первой невестой Тирама.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. В глазах потемнело, а тело покачнулось. Райли шагнул ко мне, его рука легла мне на плечо, тёплая и крепкая, но даже это не могло унять дрожь, что пробирала меня до костей.

– И… она тоже исчезла без следа? – выдохнула я, боясь услышать ответ.

Эллая посмотрела на меня с таким сочувствием, что я едва не разрыдалась. Она осторожно уточнила:

– Кем она была тебе?

– Подругой, – призналась я, чувствуя, как слёзы жгут глаза. – Мы вместе росли в Доме Целлианы. Она была мне как сестра…

Эллая вздохнула, её голос опустился до шёпота:

– Нет, она не исчезла. Она… погибла.

– Как? – вырвалось у меня, и я сама не заметила, как сжала кулаки.

– Умерла в родах. Её не спасли. Да, думается мне, и не спасали… – сдавленно добавила Эллая.

Райли сжал моё плечо крепче, и я почувствовала, как он пытается передать мне свою силу, своё тепло. Но я была в таком ужасе, таком горе, что едва держалась. Мирина… Моя Мирина… Такая живая, такая светлая, и вот её нет. И не было уже столько лет. А я даже не знала…

Я сглотнула ком в горле, заставляя себя собраться. Нельзя было раскисать, не сейчас. Я должна была знать всё. До конца.

– А её ребёнок? – спросила я, стараясь, чтобы голос не сорвался. – Тоже погиб?

Эллая покачала головой, её глаза наполнились болью.

– Младенец выжил, – сказала она. – Я хоть и не видела его, но слышала детский плач. Но затем ребёночка куда-то забрали. То же самое произошло и с другими. Всякий раз роженицу тщательно охраняли. Великий Митроил позаботился о том, чтобы при рождении не присутствовало никого лишнего. Всё в строгой секретности.

– А вы пытались как-то помочь? – выпалила я, чувствуя, как ярость закипает внутри. – Что-то выяснить?

Эллая опустила голову, её пальцы дрожали, сжимая плащ.

– Любая попытка могла стоить мне жизни, – призналась она с горечью. – Но я пробовала, дитя, в меру своих сил пробовала. Вот только с тобой и вышло… И мне показалось, что я смогла уплатить долг…

– Долг? – переспросила я, чувствуя, как холод пробирает меня до костей. – Какой долг?

Эллая молчала, её взгляд метался, будто она боялась, что сами тени сада подслушивают нас. Райли шагнул ближе, его голос был низким и твёрдым:

– Что значит долг, Эллая? О чём речь?

Она подняла на нас глаза, и в них было столько боли, столько вины, что я невольно затаила дыхание. Наконец она заговорила, и каждое её слово падало, как тяжёлый камень:

– За то, что не уберегла истинного правителя Торесфаля.

Мы с Райли переглянулись, оба в равной степени ошеломлённые. Истинного правителя? Что она имела в виду? Я хотела спросить, но Райли опередил меня:

– О ком вы говорите, Эллая?

Она снова надолго замолчала. И всё же её губы дрогнули, и она заговорила, тихо, но с какой-то внутренней силой:

– Меня взяли во дворец, когда я была совсем юной, вместе со старшей сестрой. Тогда Годфер Влассфор был женат на Вайдерии Блоффор. Они ждали наследника. Вайдерия была на сносях, и ей нужна была помощь, вот мы с сестрой и приглядывали за молодой женщиной. Всё случилось в ту самую ночь, когда начались роды. Годфера не было во дворце – он уехал по делам, какими-то важными, о которых никто не говорил вслух. Роды принимали служительницы Храма, а мы с сестрой помогали, чем могли. Родился мальчик – Ронар. Ронар Влассфор. И тотчас выяснилось, что он сильнейший дракон. У него была особая метка, которая в момент рождения сияла ярче звёзд. Это была огромная радость, но… радость недолгой.

Эллая снова замолчала, её руки дрожали, и я видела, как ей тяжело продолжать. Но я не могла её позволить ей остановиться.

– Что случилось потом? – тихо спросила я.

Она тяжело сглотнула:

– В ту же ночь, когда Вайдерия отдыхала, а младенец спал, в покои ворвались люди. Я не знаю, кто они были – лица их скрывали маски. Они пытались забрать мальчика. Мы с сестрой кинулись защищать его. Нам удалось бежать, унести Ронара из дворца. Мы боялись, что малыша подстерегает опасность, и решили, что лучше укрыть его где-то далеко, в безопасном месте. Мы разделились. Сестра забрала мальчика и отправилась в Храм Целлианы, а я осталась, чтобы связаться с Годфером. Я отправила ему послание с гонцом, умоляя вернуться. Он примчался, но… когда мы вернулись во дворец, дракарию доложили, что Вайдерия мертва, и младенец тоже, и нянька, что была с ним. Их всех, мол, убили повстанцы.

Я почувствовала, как Райли напрягся рядом со мной. Его рука, всё ещё лежавшая на моём плече, сжалась чуть сильнее. Я сама едва дышала, пытаясь осмыслить услышанное.

– И что было дальше? – спросила я.

Эллая покачала головой, её глаза наполнились слезами.

– Годфер был страшно подавлен. Он винил себя, винил всех вокруг. Но Великий Митроил настоял, чтобы он не отчаивался, а взял новую жену. И вскоре Годфер женился на Дардэлле. Позже у них родился Тирам… А я так и не узнала, что стало с моей сестрой и маленьким Ронаром. Действительно ли их настигли и убили, или это была очередная ложь. Я молилась об их здравии, но… в глубине души понимаю, что скорее всего так и случилось. Я не уберегла ни сестру, ни истинного правителя Торесфаля. И это мой великий грех, который я всегда мечтала искупить, но… уже вряд ли искуплю. Все мертвы, и я тоже вскоре уйду за невозвратную черту и предстану пред Оком Целлианы.

Я молчала, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Эллая стояла перед нами, маленькая, сгорбленная, но в её словах была такая сила, такая боль, что я невольно ощутила, как её груз ложится и на мои плечи. Райли молчал, но я видела, как его лицо застыло, будто вырезанное из камня.

– Спасибо, Эллая, – наконец выдохнула я, стараясь собраться. – Спасибо, что рассказали. Это… это многое объясняет.

Она только кивнула, её взгляд был пустым, будто она уже отпустила всё, что держала в себе столько лет.

– Будь осторожна, Киора, – тихо сказала она. – И ты, Райли, – она посмотрела на Райли. – Этот дворец… он пожирает всех, кто осмеливается искать правду. Берегите себя.

Я хотела ответить, но Райли мягко сжал моё плечо, давая понять, что пора уходить. Мы попрощались с Эллаей, и вскоре она растворилась в тени сада, будто её и не было.

Глава 97.

Утро отбытия выдалось холодным, с низким серым небом, которое, казалось, придавило Асериз своей тяжестью. В воздухе витал запах сырости и конского навоза, а над площадью перед дворцом Влассфоров гудел ветер. Мы с Райли и Санной стояли у огромной повозки, запряжённой двумя крепкими лошадьми, чьи бока лоснились в утреннем полумраке. Повозка была нагружена бочками с соленьями и вареньями, аккуратно укрытыми рваными холстами, чтобы всё выглядело так, будто мы – обычные бедствующие странники, а не курьеры опасного груза. Великий Митроил, конечно, позаботился, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Всё было продумано до мелочей: потёртые мешки с провизией, старые одеяла, несколько мятых котелков, будто подобранных на обочине. И всё же я чувствовала, как тревога сжимает грудь, словно холодная рука.

Санна, закутанная в свой серый платок, подпрыгивала на месте, её глаза блестели от нетерпения. Девочка то и дело тянула меня за рукав, шепча: «Ну когда уже поедем? Когда?». Её энтузиазм был заразительным, но не мог разогнать мрак, что поселился в моей душе. Райли, напротив, выглядел так, будто собрался на увеселительную прогулку: лёгкая улыбка, небрежно расстёгнутая рубашка, волосы растрёпаны ветром. Он с удовольствием похлопал одну из лошадей по крупу, будто старого друга, и бросил на меня взгляд, полный привычной насмешки.

– Ну что, милая, готова покорять Мятежные Горы? – спросил он, подмигнув.

Я только хмыкнула, не находя в себе сил ответить с той же лёгкостью.

В голове крутились слова Эллаи, её рассказ о пропавших детях, о Ронаре, о Вайдерии, о Мирине, о лжи, что пропитала дворец, как сырость – эти каменные стены. Мой ребёнок… Где он? Жив ли? И что за тайны скрывает этот груз, который мы везём? Я знала слишком много и слишком мало одновременно, и от этого становилось только тяжелее.

Шаги за спиной заставили меня обернуться. Из дворца вышли трое: Тирам Влассфор IV, его мать Дардэлла и, конечно, Великий Митроил, чья алая мантия колыхалась, будто живая, а Око Дракона на его шее сверкало холодным светом. Их появление заставило воздух вокруг сгуститься, и даже лошади, кажется, зафыркали неспокойно.

Тирам шагнул вперёд первым, его взгляд, как всегда, был холодным и надменным, но в нём мелькнуло что-то ещё – любопытство, что ли? Он остановился напротив меня, чуть склонив голову, и заговорил тихо, так, чтобы другие не слышали:

– Зина, – произнёс он, и от звука его голоса у меня по спине пробежали мурашки, – по возвращении я надеюсь всё-таки увидеть твоё лицо. Без этих… – он кивнул на мой платок, – уловок.

Я замерла, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Прежде чем я успела ответить, Дардэлла мягко, но настойчиво взяла сына за локоть и оттащила назад. Движение было аккуратным, почти незаметным, но в нём чувствовалась властность, которую она так умело прятала за улыбкой.

– Тирам, дорогой, дай путникам собраться с духом, – сказала она с лёгкой укоризной, но её глаза, обращённые ко мне, были холодны, как алацирс.

Затем она повернулась к Райли, и её лицо озарилось тёплой улыбкой. Она шагнула к нему и, к моему неудовольствию, приобняла его, будто старого друга.

– Береги себя, Райли, – сказала она, и в её голосе было столько непритворной заботы, что у меня внутри всё перевернулось. – И… возвращайтесь скорее.

Райли ответил коротким кивком и лёгкой улыбкой, учтивой, но без тени тепла. Он отступил на шаг, будто невзначай избегая её прикосновений, и бросил на меня быстрый взгляд.

Но мне этого было мало. Этот жест Дардэллы, её рука на его плече, её улыбка – всё это вгрызлось в меня, как заноза. Что между ними было на самом деле? В груди снова закололо, и я отвернулась, стараясь прогнать эти мысли.

Тирам и Дардэлла отступили, оставив нас с Великим Митроилом. Его фигура в алой мантии казалась ещё более зловещей на фоне серого утра. Санна инстинктивно придвинулась ко мне, прячась за моей спиной.

– Дети мои, – начал Митроил, и его голос, глубокий и гулкий, разнёсся над площадью, – вы отправляетесь в путь, дабы исполнить волю Великой Богини. Груз, что вы везёте, —залог нашего будущего. Будьте бдительны, будьте сильны. И помните: Око Дракона следит за вами.

Я стиснула зубы, стараясь не выдать своих чувств, и коротко кивнула.

– Мы не подведём, – ответила я, вложив в голос всю твёрдость, на которую была способна.

Митроил чуть наклонил голову, и я могла поклясться, что под его капюшоном мелькнула тень улыбки. Затем он развернулся и ушёл, оставив нас втроём. Я невольно обвела взглядом площадь, ища глазами Эллаю. Может, она всё-таки пришла, спряталась где-то в тени, чтобы проводить нас? Но старой няньки нигде не было. Конечно, не было. Её слова, её боль, её тайны – всё осталось там, в саду у статуи Целлианы. И всё же сердце сжалось от разочарования.

– Ну, что ж, – сказал Райли, хлопнув в ладоши, – пора в путь, моё дорогое семейство!

Он легко запрыгнул на козлы повозки и протянул руку Санне. Девочка, сияя от радости, тут же ухватилась за него и вскарабкалась наверх. Я последовала за ними, усаживаясь рядом, и повозка тронулась, скрипя колёсами по мощёной дороге.

Дворец постепенно растворялся за нашими спинами, впереди лежал Асериз. Узкие улочки, заполненные такими же повозками, торговцами и спешащими горожанами, поглотили нас, будто мы были лишь каплей в этом бурлящем потоке. Санна, не теряя времени, с облегчением сорвала с себя платок, открывая лицо. Её щёки раскраснелись от ветра, а глаза сияли.

– Наконец-то! – воскликнула она, тряхнув волосами. – Больше не надо прятаться!

Я улыбнулась ей, но, снимая свой платок, не почувствовала того же облегчения. Маскировка была последним, что меня тяготило. Внутри всё ещё бурлили мысли о ребёнке, о дворце, о сделке с Митроилом, о Дардэлле и её странной близости с Райли. Я бросила взгляд на него – он сидел, небрежно держа вожжи, и что-то насвистывал, будто никакие беды его не тяготили.

– Райли, – решила я его немного поддеть, – неужели ты так устал от гостеприимства дворца? От всей этой роскоши? И от тёплого приёма, который тебе там оказали?

Он повернулся ко мне, вскинув бровь, и ухмыльнулся, будто не уловил моего намёка.

– Роскошь – это, конечно, хорошо, – протянул он, – но я, знаешь ли, не привык столько времени праздно шататься. Чем скорее мы доставим этот груз, тем скорее получим свои денежки и вернёмся в Галес, к моей команде и кораблю.

Я хмыкнула, не отводя от него взгляда.

– Денежки, говоришь? Да с такими деньгами тебе и работать больше не придётся.