Текст книги "Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины (СИ)"

Автор книги: Ри Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

– Пратарий Эйдан одобрил ваш план, – сказал он без лишних предисловий. – Он приказал взять людей с южного аванпоста. Мы отправляемся туда немедленно. Но не думайте, что вам полностью доверяют. За вами будут следить.

Я кивнула с благодарностью, даже не думая обижаться. Это освобождение уже явилось настоящим чудом. Недоверие было ожидаемо.

Но потом я увидела Санну, бегущую ко мне с криком радости, и всё остальное перестало иметь значение. Я упала на колени, обнимая её, чувствуя, как её маленькие ручки цепляются за меня. Райли присоединился к нам, его рука легла на плечо Санны, и на мгновение мы снова были семьёй – маленькой, хрупкой, но настоящей.

– Вот видишь, малышка, – прошептала я, прижимая её к себе. – Мы ведь обещали.

– Мама, папа, я так соскучилась, – вхлипывала она, обнимая нас обоих.

– Мы тоже соскучились, доченька, – ответил Райли. – Больше не расстанемся.

Но даже в этот момент радости я почувствовала, как между мной и Райли выросла стена. Конечно, он продолжал улыбаться, обнимал и меня, и Санну, но в его глазах уже не было того огня, той страсти, которая когда-то заставляла моё сердце петь. Он оставался приветлив, заботлив, но… вместе с тем холоден. Как будто часть его души закрылась от меня, и я знала, почему.

Моя сделка с Митроилом, мой поступок, который мог стоить ему жизни, оставил шрам, который я не знала, как исцелить. Я жалела об этом, очень жалела. Жалела, что позволила себя обмануть, что поддалась на манипуляции, что чуть не убила человека, который рискнул для нашей семьи всем на свете. Но назад уже не воротишь. И теперь я не знала, как снова получить его доверие, его любовь, его тепло.

Мы двинулись в путь вдоль Мятежных Гор со стороны Мирендаля. Нас сопровождал небольшой отряд – всего несколько воинов под командованием Ксавира, чтобы не привлекать внимания. С нас сняли верёвки, но взгляды солдат были настороженными, их руки всегда лежали на рукоятях мечей.

Я держала Санну за руку, чувствуя, как её пальчики сжимают мои, и это было единственным, что держало меня на плаву. Райли шёл впереди, его спина была прямой, а походка уверенной, но я видела, как он иногда оборачивается к Санне, улыбается ей, что-то говорит. Они сближались всё больше, и я радовалась этому – радовалась, что наша девочка чувствует себя любимой, защищённой. Но в то же время моё сердце сжималось от боли. Он проводил с ней больше времени, чем со мной, и я не могла винить его за это. Это была моя вина. Моя.

Мирендальские земли открывались перед нами, как книга, которую я никогда раньше не читала. Мы проходили через маленькие селения, где дома были сложены из серого камня, а крыши покрыты соломой. Люди здесь жили небогато, но ладно. Они возделывали поля, пасли овец, растили детей. Их лица были усталыми, но в глазах светилась доброта. Куда бы мы ни обратились – за водой, за провизией, за ночлегом, – нас встречали приветливо. Иногда даже не брали плату, просто делились тем, что у них было.

В такие моменты я часто вспоминала Приллу – её тёплую улыбку, её детей, которые бегали по двору, смеясь. Она тоже когда-то вот также приютила меня, когда я была одинока и напугана, и я никогда не забуду её доброту. Но потом пришли неживуны, и её семья… её семья стала такими же. Я содрогнулась, вспомнив, как их глаза, пустые и мёртвые, смотрели на меня из темноты. И та повозка, которую мы с Райли везли в Тельмир… Она несла ту же участь в эти края. Кошмар, катастрофу, смерть. Если бы нас не остановили, тысячи невинных людей превратились бы в торгаллов. Эта мысль жгла меня, как раскалённый уголь, и я снова чувствовала вину, которая душила меня, будто верёвка на шее.

Райли тем временем учил Санну всему, что знал. Я видела, как он показывает ей, как держать меч, как разводить костёр, как завязывать узлы. Она смотрела на него с обожанием, её глаза сияли неподдельно. И я радовалась, правда радовалась. Но в то же время чувствовала себя лишней. Как будто я была чужой в их маленьком мире. Он был так добр к ней, так внимателен, а со мной… Со мной он был вежлив, но далёк.

Иногда он обнимал меня, но это были лёгкие, почти братские объятия. Иногда чмокал в щёку, но без того жара, которое когда-то заставляло моё сердце петь. И я не знала, как это исправить. Как вернуть его? Как загладить свою вину? Я любила Райли. Да, теперь я это понимала и больше не скрывала от себя. Но любовь лишь усиливала мои страдания о потерянном, и эта боль разрывала меня на части.

Дни шли, и мы всё ближе подходили к южному аванпосту. Мятежные Горы возвышались слева, их острые пики, покрытые снегом, казались стражами, которые смотрят на нас с холодным равнодушием. Справа простирались поля и леса Мирендаля, такие мирные, такие живые. Я смотрела на крестьян, которые работали в полях, на детей, которые бегали с деревянными мечами, на женщин, которые пели, развешивая бельё. Это была жизнь, настоящая, простая, честная. И я хотела, чтобы Санна росла в таком мире. Чтобы она никогда больше не знала страха, не знала голода, не знала боли. Но для этого нам нужно было победить. Победить Тирама, Митроила, Сынов Пламени. Победить ложь, которая душила Торесфаль.

– Мама, смотри! – раздался звонкий голос Санны, и я обернулась. – У меня получилось!

Она стояла рядом с Райли и показывала на маленький костёр, который только что развела. Её лицо сияло от гордости, а Райли смотрел на неё с такой теплотой, что моё сердце сжалось.

– Молодец, малышка, – сказал он, потрепав её по голове. – Скоро ты будешь разводить костры лучше меня.

Санна засмеялась, и этот смех был как музыка. Я улыбнулась, но внутри всё болело. Я хотела быть частью этого момента, хотела, чтобы Райли посмотрел на меня так же, как раньше. Но он лишь кивнул мне, без лишних эмоций. И я снова почувствовала себя чужой.

– Отличная работа, Санна, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро. – Ты у нас настоящая умница.

Она подбежала ко мне, обняла, и я прижала её к себе, чувствуя, как её тепло прогоняет холод в моей душе. Но только на мгновение. Потому что, когда я посмотрела на Райли, он уже отвернулся, что-то обсуждая с лордом Тарвином. И я снова осталась одна со своими мыслями, со своей виной, со своей болью.

Мы шли ещё несколько дней, и пейзаж вокруг постепенно менялся. Поля становились реже, леса гуще, а воздух – теплее. Мы приближались к южному аванпосту, где, по словам Тарвина, уже начали сооружать «Торесфальского дракона» – наш «троянский конь», который должен был стать ключом к дворцу Тирама. Пратарий Эйдан распорядился не терять времени, и ещё до нашего появления начать строительство. Скоро нам предстояло отправиться в плавание по Колючему Морю – морю, которое даже Райли, со всем его опытом, называл опасным. Я знала, что он справится, знала, что он не зря получил своё прозвище. Но страх всё равно грыз меня, как голодный зверь. Что, если мы не доплывём? Что, если наш план провалится? Что, если я потеряю Райли, Санну, нашу семью?

– Мама, ты в порядке? – раздался голос Санны, и я вздрогнула. Она смотрела на меня своими большими глазами, полными беспокойства.

– Да, малышка, – соврала я, заставляя себя улыбнуться. – Просто задумалась.

Она кивнула, но я видела, что она не поверила. Она была слишком умной для своего возраста, слишком чуткой.

Когда мы наконец добрались до южного аванпоста, я почувствовала, как напряжение в груди немного ослабло. Здесь было людно, шумно, но не так, как в Галесе, где всё пропитано страхом. Здесь были воины, ремесленники, женщины, которые готовили еду, дети, которые играли у костров. Это был лагерь, полный жизни, полный надежды. Я видела, как работают плотники, сооружая огромную фигуру дракона – нашего «троянского коня». Она была величественной, с чешуёй из полированного дерева и глазами из цветных камней, которые блестели в свете факелов. Я невольно восхитилась – это было произведение искусства. И внутри этого дракона будут прятаться воины, которые, я надеялась, смогут изменить судьбу Торесфаля.

Райли смотрел на дракона с лёгкой улыбкой, но я видела, что он тоже напряжён. Он знал, что нас ждёт. Знал, что Колючее Море – это не просто вода, а испытание, которое может стать последним. Но он не показывал страха. Он никогда не показывал страха. И я любила его за это. Любила, несмотря на то, что он держался от меня на расстоянии. Любила, несмотря на то, что не знала, как вернуть его доверие.

– Скоро мы отправимся, – сказал он, не глядя на меня. – Колючее Море ждёт.

– Ты уверен, что мы справимся? – спросила я тихо.

Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнула тень прежнего тепла.

– Я знаю это море, Зина, – сказал он. – Я выведу нас. Обещаю.

Я хотела поверить ему. Хотела поверить, что мы дойдём, что наш план сработает, что мы спасём Торесфаль. Но внутри всё ещё было неспокойно. Вокруг нас была мирная жизнь – смех детей, запах свежеиспечённого хлеба, стук молотков, – но в моей душе бушевала буря. Я боялась. Боялась потерять всё, что обрела. Боялась, что моя вина, моё предательсво, будет преследовать меня до конца жизни. И я не знала, как с этим жить.

Глава 110.

Утренний воздух на южном аванпосте был пропитан запахом сосновой смолы и морской соли. Колючее Море, раскинувшееся на горизонте, манило и пугало одновременно, как древний зверь, готовый проглотить всякого, кто осмелится бросить ему вызов.

Я стояла на берегу, глядя, как мирендальские воины грузят на шхуну «Торесфальского дракона» – наше деревянное чудовище, которое должно было стать ключом к дворцу Тирама. Шхуна, названная «Морской Клык», была старой, но крепкой. Её корпус, выкрашенный в тёмно-зелёный цвет, покрывали шрамы от прошлых бурь и сражений: выбоины от камней, царапины от рифов, потемневшие пятна, где смола запеклась под палящим солнцем. Мачты, высокие и слегка потрёпанные, скрипели под порывами ветра, а паруса, хоть и заштопанные в нескольких местах, гордо трепетали, словно флаги перед битвой. На палубе суетились матросы, их голоса сливались с криками чаек, а запах солёной воды мешался с ароматом свежеструганного дерева.

«Торесфальский дракон» был настоящим произведением искусства. Его чешуя, вырезанная из полированного дуба, блестела на солнце, а глаза сверкали, как два осколка звёзд. Он был огромен – почти двадцать шагов в длину и десять в высоту, с полым брюхом, где должны были уместиться тридцать воинов. Я смотрела, как они осторожно, но уверенно поднимают это чудовище на палубу, закрепляя его канатами, чтобы оно не соскользнуло в море. Тридцать человек – это была капля в море по сравнению с армией Тирама, но я надеялась, что хитрость и внезапность сделают своё дело. Пратарий Эйдан сам распорядился, чтобы дракон был готов к отплытию, и я чувствовала, как внутри растёт напряжение. Это был наш шанс. Наш единственный шанс.

Санна стояла рядом, держа меня за руку. Её глаза, большие и полные любопытства, следили за каждым движением матросов. Она была бледнее обычного, но держалась молодцом, хотя я видела, как её пальцы дрожат.

Райли, как всегда, был в центре событий, отдавая команды матросам, проверяя канаты, пробуя на прочность деревянные балки. Его голос, твёрдый и уверенный, разносился над палубой, и я не могла не восхищаться им. Он был в своей стихии, как рыба в воде, как дракон в небе.

– Мама, а дракон не утонет? – спросила Санна с той искренней детской верой в то, что я непременно знаю ответы на все вопросы.

Я улыбнулась ей.

– Не утонет, малышка, – сказала я, погладив её по голове. – Райли знает, что делает. Он не даст нам утонуть.

Она кивнула, но я видела, что она всё ещё боится. Как и я. Как, наверное, все мы.

Лорд Тарвин, стоявший неподалёку, наблюдал за сборами с суровым выражением лица. Его голубые глаза следили за каждым движением Райли, и я знала, что он всё ещё не доверяет нам полностью. Ксавир, его верный пёс, стоял рядом, его рука лежала на рукояти меча, будто он ждал, что мы вот-вот сбежим или устроим бунт.

Сборы заняли весь день. Матросы грузили на шхуну бочки с водой, мешки с сушёным мясом и хлебом, оружие, обёрнутое в промасленную ткань, чтобы защитить его от морской воды. «Торесфальский дракон» был наконец закреплён на палубе, и я видела, как воины один за другим забираются внутрь через потайной люк в брюхе, чтобы ещё раз потренироваться перед отплытием. Тридцать человек – тридцать судеб, которые зависели от нас, от нашей хитрости, от умения Райли провести корабль через Колючее Море.

Когда солнце начало клониться к горизонту, мы наконец отплыли. «Морской Клык» медленно отошёл от берега, его паруса наполнились ветром, и я почувствовала, как палуба оживает под ногами. Колючее Море лежало перед нами, тёмное и бескрайнее, как сама судьба.

Первые дни плавания прошли на удивление спокойно. Ветер был попутным, волны мягко покачивали шхуну, а матросы, хоть и ворчали, работали слаженно. Райли был везде – на мостике, у штурвала, среди матросов, проверяя каждую мелочь. Он шутил с ними, подбадривал, и я видела, как их лица светлеют, когда он проходит мимо. Даже Ксавир, этот угрюмый вояка, начал смотреть на него с чем-то вроде уважения, хотя и неохотно.

Санна держалась молодцом, хотя я видела, как её тошнит от качки. Райли проводил с ней почти всё время, когда не был занят кораблём. Он учил её завязывать морские узлы, рассказывал истории о море, показывал, как определять направление по звёздам. Она смотрела на него с обожанием, и я радовалась, видя, как они сближаются.

Я тоже старалась быть полезной. Когда не помогала Санне справляться с морской болезнью, спускалась в камбуз, где готовила еду для команды. Это было не так уж сложно – я умела организовать работу на кухне, чтобы суметь наготовить большое количество еды в кратчайшие сроки. Я варила похлёбку из сушёного мяса и крупы, пекла лепёшки, стараясь, чтобы никто не остался голодным. Матросы были благодарны, их усталые лица светлели, когда я раздавала миски с горячей едой. Даже Ксавир однажды буркнул что-то вроде «неплохо», что для него было почти комплиментом. Но всё это не могло заглушить боль в моём сердце. Я хотела быть ближе к Райли, хотела вернуть то, что мы потеряли, но не знала, как.

На четвёртый день плавания море начало меняться. Ветер стал резче, волны выше, а небо затянулось тучами, такими тёмными, что казалось, будто ночь наступила раньше времени. Мы попали в капризные течения Колючего Моря, о которых Райли предупреждал ещё на берегу. Шхуна начала трястись, как телега на разбитой дороге, и я слышала, как скрипят её старые кости. Матросы ворчали, некоторые бледнели, цепляясь за поручни, но Райли оставался спокоен. Он стоял на мостике, его голос перекрывал вой ветра.

– Держите курс! – кричал он. – Не давайте ей свернуть! Мы пройдём, я знаю эти воды!

Его уверенность была заразительной. Я видела, как люди, несмотря на усталость и страх, подчиняются его командам, как их лица становятся решительнее. Даже Тарвин, который поначалу смотрел на Райли с недоверием, начал прислушиваться к нему.

Однажды, когда шхуну особенно сильно качнуло, и один из матросов чуть не сорвался за борт, Райли бросился к нему, удержав за руку в последний момент. Лорд, стоявший рядом, посмотрел на него с почтением.

– Ты и правда знаешь море, Райланд, – сказал он без привычной насмешки.

Райли лишь улыбнулся, вытирая пот со лба.

– Бывало и похуже, милорд, – ответил он.

Я смотрела на него, и моё сердце пело. Он был великолепен – в своей стихии, среди волн и ветра. Его глаза горели, движения были точными, уверенными, и я не могла отвести от него взгляд. Он был тем, кем я всегда восхищалась, тем, кого я любила. И я хотела быть рядом с ним, хотела быть частью его мира, но страх, что он никогда не простит меня, сжимал моё сердце.

Санна тоже держалась, хотя я видела, как ей тяжело. Она цеплялась за меня, когда корабль качало, её лицо было бледным, но она не жаловалась. Райли находил время, чтобы подойти к ней и успокоить.

На седьмой день разразился шторм. Не просто буря, а настоящий кошмар, который, казалось, хотел разорвать «Морской Клык» на куски. Небо стало чёрным, как смоль, молнии разрывали тучи, а волны, высокие, как Мятежные Горы, били в борт корабля, заставляя его стонать. Ветер выл, как стая торгаллов, рвал паруса, и я слышала, как матросы кричат, пытаясь перекричать стихию. Дождь хлестал по палубе, словно кнутом, и я чувствовала, как страх сжимает моё сердце.

– Зина, Санна, вниз! – крикнул Райли, его голос был едва слышен за воем ветра. – Укройтесь в трюме, сейчас же!

Я схватила Санну за руку, но она вырвалась.

– Я хочу помочь! – крикнула она, и её голос дрожал, но в нём была та же упрямая искра, что я видела в Райли.

– Санна, нет! – рявкнула я, чувствуя, как паника захлёстывает меня. – Это слишком опасно!

Райли посмотрел на нас, его лицо было мокрым от дождя, но глаза горели.

– Зина, уведи её! – крикнул он. – Уходи! Обе!

Я хотела возразить, хотела остаться, помочь, но в итоге подчинилась. Схватив Санну за руку, потащила её вниз, в трюм. Шхуна качалась так сильно, что мы едва держались на ногах. Санна вцепилась в меня, её глаза были полны страха, и я прижала её к себе, стараясь успокоить.

– Всё будет хорошо, малышка, – шептала я, хотя сама едва верила в свои слова. – Райли знает, что делает. Он нас вытащит.

Она кивнула, но её лицо было бледным, а губы дрожали. Я гладила её по голове, напевая старую колыбельную. Но внутри я была на грани. Шхуна скрипела, как будто вот-вот развалится, волны били в борт, и я слышала крики людей, доносившиеся сверху. Я хотела быть там, рядом с Райли, хотела помочь, но знала, что моё место здесь, с Санной. Она нуждалась во мне. И я должна была быть сильной ради неё.

Шторм бушевал несколько часов, которые показались мне вечностью. Я сидела, обнимая Санну, чувствуя, как её дыхание становится ровнее, как она засыпает, утомлённая страхом и качкой. Я гладила её волосы, стараясь не думать о том, что происходит на палубе. Но каждый скрип, каждый удар волны заставлял мою душу снова и снова замирать.

Что, если мы не выживем? Что, если море заберёт нас всех?..

Наконец, шум стих. Ветер стал тише, волны улеглись, и я услышала тяжёлые шаги на лестнице. Дверь трюма открылась, и в тусклом свете фонаря я увидела Райли. Он был измучен, его одежда промокла насквозь, волосы прилипли к лицу, а в глазах была усталость.

– Вы в порядке? – спросил он.

Я молча кивнула. Санна спала, её голова лежала у меня на коленях.

– Она уснула, – прошептала я. – А ты… Ты как?

Райли устало улыбнулся, опускаясь на скамью рядом со мной.

– Обошлось без жертв, – сказал он. – Но несколько человек ранены. Ничего серьёзного, но им нужна помощь.

Я посмотрела на него, и моё сердце сжалось. Он был таким сильным, таким непреклонным, но я видела, как усталость гнёт его плечи, как шторм оставил свои следы на его лице. И я не могла больше сдерживаться. Потянулась к нему, обняла, прижавшись к его мокрой груди.

– Прости меня, – прошептала я, и слёзы потекли по моим щекам. – Прости за всё. Я так боялась, что потеряю тебя.

Он замер, и на мгновение я подумала, что он оттолкнёт меня. Но потом его руки обняли меня, крепко, почти отчаянно, и я почувствовала, как его дыхание касается моей шеи. В его объятиях было что-то новое, что-то, чего я не чувствовала уже давно. Страсть. Та самая страсть, которая, казалось, угасла навсегда. Его губы нашли мои, и я задрожала, чувствуя, как огонь, который я считала потерянным, вспыхивает снова. Это был не просто поцелуй – это была надежда, прощение, любовь. И я знала, что, несмотря на всё, мы всё ещё были вместе. Всё ещё были семьёй.

– Я тоже боялся, – прошептал он, отстраняясь, чтобы посмотреть мне в глаза. – Но мы справимся, Зина. Вместе.

Глава 111.

Три недели. Ровно столько, по моим подсчётам, заняло наше плавание по Колючему Морю. Три недели, полные ветра, солёного воздуха и скрипа старых досок «Морского Клыка».

После того кошмарного шторма, что едва не разломал нашу шхуну на куски, море, словно извиняясь, подарило нам несколько спокойных дней. Волны улеглись, тучи рассеялись, и солнце начало проглядывать сквозь серую пелену. Я стояла на палубе, глядя на горизонт, где уже виднелась тёмная полоска торесфальского берега, и думала о том, как много изменилось за эти недели. Не только в мире вокруг, но и в нас самих.

Тот шторм, что чуть не отправил нас на дно, словно встряхнул что-то внутри нас с Райли. После той ночи, когда я, не сдержав слёз, обняла его в трюме, что-то между нами сдвинулось. Не полностью, не до конца, но трещина в наших отношениях начала затягиваться.

Мы не говорили об этом прямо – слова порой только мешают. Но во взглядах Райли, в случайных касаниях его руки, в том, как он задерживался рядом чуть дольше, чем нужно, я чувствовала возвращение того тепла, что когда-то связывало нас. Те ночи, когда Санна засыпала, а мы оставались наедине, были полны тихих моментов, которые не требовали слов. Его дыхание, его близость, его руки, обнимающие меня в темноте, говорили больше, чем любые признания. Не всё ещё было как прежде, но я чувствовала, что мы на верном пути. Первый кризис, кажется, остался позади.

Теперь же, когда «Морской Клык» наконец причалил к пустынному торесфальскому берегу, я смотрела на каменистую полосу земли и чувствовала, как сердце сжимается от смеси страха и решимости. Мы высадились в глухом месте, вдали от городов и деревень, где только ветер свистел среди низких кустов да изредка кричали морские птицы. Берег был суровым: серые скалы, покрытые лишайником, перемежались с участками чёрного песка. Где-то там, вдали, невидимая отсюда, лежала столица Асериз, дворец Тирама, наша цель.

– Ну, вот и земля, – сказал Райли, спрыгивая с борта шхуны на берег. Его сапоги хрустнули по гальке, и он оглянулся на меня с лёгкой улыбкой. – Не думал, что скажу это, но я рад снова чувствовать твёрдую почву под ногами.

Я улыбнулась в ответ, хотя внутри всё ещё дрожало от напряжения. Санна смотрела на берег с широко раскрытыми глазами, будто ожидая, что из-за ближайшего камня вот-вот выскочит торгалл.

– Мама, а тут безопасно? – спросила она тихо.

– Пока да, малышка, – ответила я честно. – Но лучше нам держаться вместе и всегда оставаться начеку.

Райли подошёл к нам, потрепал Санну по голове и посмотрел на меня.

Лорд Тарвин тем временем отдавал команды воинам, которые уже начали разгружать «Торесфальского дракона». Огромное деревянное сооружение, блестящее полированной чешуёй, выглядело ещё более впечатляюще на суше. Его длинный хвост, вырезанный с такой тщательностью, что казалось, будто он вот-вот дёрнется, лежал на песке, как спящий зверь. Тридцать мирендальских воинов, которые должны были прятаться внутри, проверяли свои доспехи и оружие, готовясь к долгому переходу.

Райли, Тарвин и Ксавир собрались чуть в стороне, обсуждая маршрут. Я подошла ближе, чтобы послушать, держа Санну за руку. Райли, как всегда, говорил с уверенностью, которая заставляла верить в успех даже самых сомнительных планов.

– По моим расчётам, – говорил он, указывая на карту, которую развернул на плоском камне, – до Асериза неделя пути. Первые три дня мы будем идти через леса и холмы, это относительно безопасно, если не считать случайных разбойников. Но потом нам придётся пересечь часть Бедовой Пустоши. Там уже сложнее. Плакучий туман, торгаллы, аномалии – всё это может нас поджидать.

– Сколько времени займёт переход через Пустошь? – спросил Тарвин.

– Два дня, если повезёт, – ответил Райли, почесав затылок. – Но идти будем медленно. Дракона придётся тащить на повозке, а это не так просто. Последний день пути воины уже должны будут сидеть внутри, чтобы никто не заподозрил неладное. Мы с Зиной пойдём с несколькими людьми, переодетыми в крестьянскую одежду, чтобы выглядеть как обычные торговцы, везущие подарок дракарию.

– И ты думаешь, стража Тирама поверит, что кучка крестьян тащит в столицу деревянного дракона? – скептически поинтересовался Ксавир.

– Поверит, – ответил Райли с лёгкой ухмылкой. – Тирам обожает лесть. А такой подарок – это как раз то, что ему нужно, чтобы потешить своё тщеславие. К тому же, он ждёт нас. Главное – не дать повода заглянуть внутрь. А что с отрядом пратария?

– Они будут, – уверенно ответил лорд. – Я знаю Эйдана. Он не из тех, кто отступает. Раз уж он одобрил этой безумный план, пойдёт до конца. Мы отправим гонца, как только доберёмся до окрестностей столицы. Они подтянутся и будут ждать сигнала – факел на холме у ворот Асериза. Как только мы окажемся внутри дворца и откроем ворота, они ворвутся.

План звучал складно, но я чувствовала, как внутри всё сжимается от страха. Слишком многое зависело от точности, от удачи, от того, чтобы всё сработало, как задумано. Я посмотрела на Райли, и он, словно почувствовав мой взгляд, обернулся ко мне. Его улыбка была ободряющей, но я видела в его глазах тень тревоги. Он тоже знал, насколько это рискованно.

– Тогда за дело, – сказал Райли, сворачивая карту. – Пора двигаться.

Перетаскивание «Торесфальского дракона» оказалось делом не из лёгких. Повозка, на которую его водрузили, была крепкой, но громоздкой, а дорога – если её вообще можно было назвать дорогой – изобиловала ямами и камнями. Десять человек, включая Райли и Ксавира, толкали повозку, другие шли рядом, держа оружие наготове. Я с Санной держалась поближе к Райли, помогая, где могла, – то поднося воду, то передавая верёвки, чтобы укрепить дракона на повозке. Санна, несмотря на свой возраст, старалась не отставать. Она твёрдо решила быть полезной, и я видела, как она с серьёзным видом таскает мелкие вещи или подбирает камни с пути, чтобы колёса повозки не застревали.

Первые три дня прошли относительно спокойно. Леса, через которые мы шли, были тихими, только изредка вдалеке слышался вой какого-то зверя или шелест листвы под ветром. Ночами мы разбивали лагерь, и я, как и на шхуне, помогала готовить еду. Воины, уставшие от дневного перехода, с благодарностью принимали миски с горячей похлёбкой, и я замечала, как их лица смягчались.

Райли, как всегда, был в центре внимания. Он шутил с вояками, проверял повозку, следил за тем, чтобы дракон не соскользнул, и находил время для Санны. Она впитывала всё, как губка, и её глаза сияли, когда он хвалил её.

На четвёртый день мы вошли в Бедовую Пустошь. Пейзаж вокруг резко изменился. Леса сменились выжженной землёй, где вместо травы росли лишь колючие кусты, а воздух стал тяжёлым, пропитанным запахом сырости и чего-то гниющего. Небо над Пустошью было серым, как будто Плакучий туман, о котором предупреждал Райли, уже собирался опуститься. Я чувствовала, как напряжение в отряде нарастает. Воины сжимали оружие, их взгляды шарили по сторонам, ожидая нападения. Даже Санна, обычно такая любопытная, притихла и держалась ближе ко мне.

На пятый день пути, когда мы углубились в Пустошь, Плакучий туман всё-таки накрыл нас. Он появился внезапно, словно из ниоткуда, – густой, молочно-белый, он окутал нас, как саван. Видимость упала до нескольких шагов, и я слышала, как воины шепчутся, сжимая оружие. Райли приказал всем держаться ближе к повозке, а сам шёл впереди, вглядываясь в туман. Я держала Санну за руку, стараясь не выпускать её из виду, а моё сердце колотилось так громко, что, казалось, его стук разносится по всей Пустоши.

И тогда они появились.

Сначала я услышала звук – низкий, утробный рык, который не мог принадлежать живому существу. Потом из тумана начали проступать тени – высокие, нескладные, с пустыми глазами, которые светились бледным зеленоватым светом. Торгаллы. Их было не меньше дюжины, и они двигались медленно, но неумолимо, как сама смерть.

– К оружию! – крикнул Тарвин, выхватывая меч из драгура, который сверкнул в тусклом свете.

Воины тут же выстроились вокруг повозки. Райли выхватил свой клинок, его движения были быстрыми и точными, как у хищника. Я схватила Санну, прижимая её к себе, но она вдруг вырвалась.

– Я могу помочь! – крикнула она, сжимая маленький кинжал, который Райли дал ей ещё на шхуне.

– Санна, нет! – рявкнула я, но она уже стояла рядом с Райли, её глаза горели решимостью.

Торгаллы наступали. Их движения были рваными и пугающе быстрыми. Один из них, огромный, с гниющей кожей и торчащими костями, бросился на Тарвина. Лорд успел отразить удар, но второй торгалл, вынырнувший из тумана, замахнулся когтистой лапой. Лорд не успел среагировать, и я уже видела, как когти вот-вот вонзятся в его грудь.

Но тут Райли оказался рядом. Его клинок из драгура рассёк воздух, и голова торгалла покатилась по земле, а тело рухнуло, как подкошенное. Тарвин обернулся, его лицо было бледным, но он кивнул Райли с благодарностью.

– Спасибо, Райланд, – сказал он, тяжело дыша.

Райли только ухмыльнулся, но не успел ответить – ещё один торгалл бросился на него. Я закричала, но Райли увернулся, его клинок вонзился в грудь твари, и та с хрипом рухнула.

Битва закрутилась, как вихрь. Воины рубили торгаллов, но те продолжали наступать, их пустые глаза светились в тумане, а рык разносился по Пустоши. Я видела, как Ксавир сражается с двумя тварями сразу, его меч мелькал, как молния. Но их было слишком много, и я понимала, что мы можем не выдержать.

И тут я заметила, как один из торгаллов, низкий и юркий, подкрался к Райли сзади. Он был занят боем с другой тварью и не видел опасности. Моя кровь застыла в жилах, но я не стала думать. Схватив кинжал, который висел у меня на поясе, бросилась вперёд. Торгалл уже занёс лапу, его когти сверкнули в тумане, но я оказалась быстрее. Мой кинжал вонзился в его шею, и тварь, хрипя, рухнула на землю.

Райли обернулся, его глаза расширились от удивления.

– Зина! – выдохнул он, и в его голосе было столько эмоций, что моё сердце дрогнуло.

– Я же говорила, что не дам тебе погибнуть, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде было что-то новое – не просто благодарность, а что-то большее, что-то, что заставило моё сердце биться быстрее. Но времени на разговоры не было – битва продолжалась.

И тут я услышала звонкий крик Санны. Я обернулась и увидела, как она, маленькая и хрупкая, стоит перед торгаллом, который был в два раза выше её. Тварь замахнулась, но Санна, сжав свой кинжал, увернулась, как учил её Райли, и вонзила лезвие в ногу твари. Неживун взревел, но не упал – он был слишком силён. Я бросилась к ней, но Райли оказался быстрее. Его клинок рассёк тварь надвое, и она рухнула, подняв облако пыли.

– Санна, молодец! – крикнул он, подхватывая её на руки. – Но больше так не делай, договорились?

Она кивнула, её глаза сияли от гордости. Я подбежала к ним, обняла их обоих.