Текст книги "Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины (СИ)"

Автор книги: Ри Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– Видела.

– Они большие? – осведомилась Арнелла.

– Да. Они большие и очень сильные.

– И они убьют всех неживунов? – снова задала вопрос та из сестёр, что помладше.

– Обязательно, – заверила я, не раздумывая. – Обязательно убьют всех до единого. Надо только подождать.

– Это всё злые мирендальцы! – состроил плаксивую гримасу Вигурт. – Они так делают, чтобы неживуны приходили.

– Конечно, – согласилась я. – Но скоро всё наладится. И все неживуны исчезнут.

– Тебе так богиня сказала? – с надеждой спросила Арнелла.

Видимо, крошка была убеждена, что у Детей Целлианы есть какая-то особая связь с богиней. Но это было не совсем так. И точнее – совсем не так. Киора, как и многие другие девочки, росла в Храме, но никогда не общалась с Целлианой напрямую. Поговорить с богиней, что называется, с глазу на глаз, довелось только мне – Зине, человеку из совершенно другого мире, который даже понятия не имел о существовании драконобогов.

Но всего этого детям было не объяснить. И вообще очень сложно объяснить не только детям, но даже взрослым, почему во всех мирах столько несправедливости и бед. Кроме того, мне совсем не хотелось отнимать у них веру в чудо.

Потому ответила:

– Я это знаю. Просто знаю. Не может такое зло существовать долго. Всем неживунам очень скоро конец.

– Обещаешь? – решила взять с меня слово маленькая Кисалия.

– Обещаю.

Дети обняли меня, а я обняла их. И так мы ещё долго сидели все вместе, просто обнявшись.

Глава 33.

– Откуда же они взялись, эти чудовища? – тихо спросила я, когда мы с Приллой уже сидели у камина и глядели на огонь.

Дети сгрудились вокруг меня, совсем перестали бояться. А Вигурт вообще заснул у меня на руках. Девочки же сидели по обеим сторонам и украдкой разглядывали мои волосы. Они заметили перемены в моём облике. Младшая без стеснения трогала потемневшие пряди и бросала на меня многозначительные взгляды. Наверное, хотела о чём-то спросить, но стеснялась.

Прилла, несомненно, тоже заметила моё ноу-хау, но тоже помалкивала. Она призадумалась над моим вопросом, а потом сказала:

– Это всё чёрная магия Миренадаля. Они научились оживлять мёртвых, снова делать их живыми, но какой-то другой, страшной, чёрной жизнью, – она помолчала немного и добавила: – Страшнее всего среди таких встретить… кого-то знакомого.

Она говорила своём муже, но не стала выражаться прямо при детях. Им и так было не по себе от таких разговоров.

– Мирендальцы за всё поплатятся… – едва сдерживая гнев, процедила женщина, но постаралась тут же взять себя в руки: – Ты едешь к супругу? – спросила она.

Это первый и очень неудобный вопрос, на который решилась Прилла. Причём неудобен он был обеим сторонам. Мне стало неудобно, потому что врать я не любила. Прилла также ощутила неловкость и быстро проговорила:

– Пусть Целлиана ниспошлёт тебе больше драконокровных сынов. На них вся наша надежда, – она глянула на собственного сына задумчиво и даже печально: – Нам, простым людям, такого дара не дано. И подчас мы просто не в силах защитить своих детей.

Я неосознанно закусила губы. Мой сын… Сердце подсказывало – мой ребёнок не мог погибнуть. Но как же мне его разыскать? Я не знала, как самой-то выжить в этом непростом мире, где даже могучие драконы не в силах совладать со злом, которое причиняет страдания простым мирным семьям, а у Детей Целлианы, на которых так уповали, могли родиться дети без драконьей метки.

Только теперь мне стало очевидно, почему в этом семействе так относились ко мне – я была для них своего рода посланницей самой Богини. Но жестокая правда состояла в том, что не все девочки в приюте оказывались носительницами метки. И даже у тех, чья метка светилась мощнее остальных, не всегда могли подарить этому миру Драконов-защитников.

На ночлег мне застелили постель в отдельной комнате. Думаю, это тоже являлось огромной честью, так как хозяйка со всеми тремя детьми ночевала в одной спальне, на одной кровати. Честно говоря, мне даже не хотелось расставаться с малютками, не хотелось, чтобы Прилла забирала из моих рук маленького Вигурта. Я бы с удовольствием ещё с ним понянчилась. Но хозяйка не хотела обременять гостью своими детьми, а мне было сложно объяснить ей, что для меня это вовсе не обременительно.

Я бы вообще с радостью задержалась тут хоть на целую неделю. Торопиться-то мне было некуда. Но понимала, что буду только мешать. Даже долгое гостевание родственников может очень быстро надоесть, а я являлась для этой семьи совершенно посторонним человеком. Потому, проснувшись утром, решила, что пора в новый путь.

Прилла и все трое её ребятишек вышли меня провожать. С собой добрая женщина дала мне немного провианта, а в конце протянула какой-то ещё свёрток. Приоткрыв его, я с удивлением нашла там горшочек с сималем и несколько брусков зольного мыла, вдобавок мешочек с каким-то порошком тёмно-серого цвета.

– Что это? – удивилась я.

– Сушёный корень чернодрева, – объяснила Прилла. – Он хорошо закрашивает седину.

Она улыбнулась. И по её улыбке я поняла, что мы обе подумали об одном и том же.

Ну, что ж, теперь у меня имелось целых два красителя для волос. И наверняка второй вариант мог быть более эффективен, раз Прилла решила поделить им со мной.

Я всё ждала, когда же она назовёт сумму, в которую мне обошёлся постой и все припасы, но хозяйка обходила данный вопрос стороной. Уже наступил момент прощания, а я так и не услышала ни слова про деньги.

– Благословен твой путь, Зина, пред Оком Целллианы, – сказала в заключение Прилла, уже собираясь отправить меня в дорогу.

Дети стояли рядом с ней с печальными насупленными личиками. Неужели вот так просто без оплаты меня отпустят? Да и какое у меня есть право пользоваться добротой этих людей? Они сами едва сводят концы с концами.

Я решительно достала кисет и протянула Прилле один целлат. Она взглянула на монету со смесью удивления и оскорбления.

Может, я мало дала?..

– Убери, убери, Зина, – возмутилась женщина, когда я полезла за вторым целлатом. – Негоже нам брать деньги с путницы, да ещё и от Дитя Целлианы.

– Почему? – недоумевала я. – Это ведь от чистого сердца…

– Нет-нет, – Прилла замотала головой. – Убери. Денег не возьму. Езжай, как есть, Дитя. И береги себя в пути.

– А как же вы?..

– Мы справимся, – убеждённо ответила хозяйка. – Раз уж дорога привела тебя к нам, значит, того пожелала Целлиана. Значит, подала нам знак, что всё будет хорошо.

Конечно, Прилла не знала о том, что на меня саму совсем недавно напали торгаллы, а я не посмела развенчать её иллюзии, потому что ей нужно было верить во что-то, что давало ей надежду.

Но и совсем без оплаты я уйти не могла. Ничего ценного, кроме денег, у меня не было. И тогда я протянула Прилле то единственное, чем дорожила сама.

– Вот, возьми.

Женщина отпрянула в испуге:

– Тем более не возьму, Зина…

– Возьми, – настаивала я, протягивая в зажатой ладони нож. – Это драконья сталь.

– Это очень дорого…

– Это единственное, чем ты сможешь защитить своих детей… – я осеклась и добавила: – Если придётся.

Прилла медленно осторожно кивнула. Она забрала оружие из драгура, которое однажды действительно могло очень пригодиться ей. А если бы такой клинок был в семье раньше, может, и не понесли они столь жестокие потери. Но сейчас Прилле было необходимо чем-то защитить свой дом и своих детей. Грабли и кухонные ножи ей вряд ли помогут, если снова нагрянут неживуны.

Женщина сделала глубокий вдох, приложила нож груди, а затем быстро спрятала его обняла меня. Её дети присоединились к объятьям.

Мне стало так больно и тягостно уходить, но и остаться я не могла. Мой путь лежал дальше на юг, и я уже почти решила, что первым делом обязательно отыщу Тихую Мельницу.

Глава 34.

Окончательное решение я приняла, будучи в гостях у Приллы. Мне живо представилось, каково это – остаться совершенно одним в жестоком мире, где рассчитывать можно было лишь на себя и благословение небесной богини. Но насчёт последнего я уже точно знала, что боги нечасто вмешиваются в ход человеческих событий. Целлиана так и сказала мне, чтобы я на неё не уповала. Так что, по факту, люди оставались предоставлены сами себе, а слепая вера просто помогала им не унывать. Надежда – это тоже ведь важно.

Однако гораздо важнее, кроме надежды, иметь и что-то посущественнее. Не подари мне Эллая тот нож, я бы сейчас лежала вместе с Брунаром. А теперь наделась, что это оружие послужит и другим людям, в чьих лицах мне мерещилась судьба родных Брунара. Должно быть, его жена и дочь не в лучшем положении. Прилла хоть здорова, тьфу-тьфу-тьфу, а Сималла тяжело болеет. Нире, её дочери, тяжело вдвойне. А что с ними станется, когда узнают о смерти отца? Ничего хорошего. Они заслуживали хотя бы получить деньги, за которые Брунар поплатился собственной жизнью.

Да, соблазн оставить себе дракаты был велик, но совесть твердила, что так поступать нельзя. Окончательно я поняла это после встречи с Приллой и её осиротевшими малышами. Ничего, сама я как-нибудь справлюсь. И не с благословения богов, а своими силами. Заработаю как-нибудь, протяну. В конце концов, у меня ведь ещё остались целлаты и торины. Их я точно решила оставить себе. А дальше найду способ не остаться без торина в кармане.

Заметили? Я уже стала говорить, как настоящая торесфалька!

Честно говоря, настолько быстро я сжилась с окружающей действительностью, что даже не видела ничего удивительного в своём положении. Ну, да, раньше жила в одном мире, теперь – в другом. А что такого? Люди ведь переезжают в другие дома, квартиры, города, переселяются в другие страны и даже меняют континенты. А я всего-навсего переехала в другой мир. И теперь этот мир уже стал моим. Да, суровый и неприветливый, да, зла и несправедливости здесь было не меньше, чем в моём прошлом мире. Но зато какая природа кругом стояла! Красота!

Мне, как выросшей в деревне, были милы виды окружающей местности – зелёные цветущие поля, сочные травы, высокие деревья, приземистые кустарники. Изредка попадались и взгорья, но чем дальше я уходила на юг, тем становилось теплее и зеленее, а деорога становилась ровнее. Сидя в телеге, я любовалась пейзажами, вдыхала свежий воздух, наслаждалась тишиной и красками природы, но меч Брунара держала при себе – всё-таки об опасности не стоило забывать.

Кстати, что делать с мечом, я так и не решила. По-хорошему, его ещё раньше стоило схоронить вместе с хозяином. Но сейчас я вдвойне понимала, что поступила правильно, не сделав этого. В данный момент меч был единственным средством, способным защитить меня в случае нового нападения торгаллов. Нож-то я свой отдала.

Однако, когда отыщу Тихую Мельницу и встречусь с Сималлой и Нирой, следует ли отдать оружие их погибшего кормильца? Личное оружие – это ведь почти как орден павшего солдата… А что тогда останется мне? Судя по реакции Приллы на мой дар, клинок из драгура стоил неприлично дорого. Бедная женщина согласилась принять подарок лишь потому, что понимала – он может помочь сохранить жизни её детям. В противном случае Прилла бы отвергла подношение, как чересчур дорогое.

Смогу ли я где-нибудь купить себе новый клинок, если отдам меч семье Брунара? И стоило ли так рисковать?..

Ох, как же тяжко принимать подобные решения. Дилеммы, дилеммы, дилеммы… И ведь каждый раз кто-то в итоге оказывается обделённым.

Короче, я так пока ничего не решила. Полагала, верное решение озарит меня тогда, когда увижу родных Брунара – вот тогда и пойму, как поступить, а до этого времени нечего было терзаться.

Дорога вела всё дальше и дальше. Карта у меня оказалась довольно приличной – со множеством указаний и деталей. Хорошая вещь, мне она верную службу сослужила. И вскоре я поняла, что Тихая Мельница должна быть где-то близко. На карте не было такого названия, но была отмечена (подозреваю, самим Брунаром) какая-то точка неподалёку от Галеса. Видимо, искомая мной деревенька была совсем крохотной, но точно находилась где-то поблизости с одним из самых крупных городов во всём Торесфале.

На подъезде к местности я заметила и перемены в ландшафте: снова стали попадаться горы, не слишком высокие и покрытые густой растительностью, а ещё завиднелись то тут то там дома. Я подъезжала к густонаселённой местности, а где-то впереди, на берегу Колючего Моря стоял Галес – порт, куда должен был доставить меня Брунар, и оттуда на корабле меня бы повезли на Самариз…

Я сделала глубокий вдох и выдох, успокаивая нервы. Сейчас у меня была другая задача – разыскать ту самую Тихую Мельницу. И, судя по карте, я находилась почти у цели – буквально в нескольких шагах, возможно, прямо сейчас созерцала тот самый дом, где дожидались своего отца и мужа парализованная Сималла и её юная дочь.

Глава 35.

– Дивного солнца! – приветствовала я случайного крестьянина, который попался мне на пути.

Старичок приподнял соломенную шляпу и воззрился на меня. Без любопытства и опаски – просто глянул, как глядят в сторону отвлекающего звука. Тут местные жители гораздо меньше чурались незнакомых путников, ведь дорога вела туда, куда стекались многие – здесь привыкли к странникам и ничего удивительного не находили.

Я немного переживала, что старика могут смутить мои волосы. По пути я ещё раз обновляла цвет при помощи мыла – с ним я уже примерно знала, как управляться. А порошок чернодрева пока не использовала – с этим ещё предстояло разобраться. Но даже при всех моих стараниях фиолетовый оттенок оставался виден на потемневших волосах, а скрывать их под капюшоном стало просто невмоготу – упарилась бы по такой жаре, да и выглядело бы это куда более подозрительно.

Однако крестьянина ничего не смутило. Разве что на раздолбанную телегу мою с остатками клетки он поглядел с недоумением. После нападения торгаллов я пыталась привести свою повозку хоть в какой-то надлежащий вид. Отломала доски, сделав небольшой проход, накрыла крышу куском ткани. Получилось нечто вроде «дома на колёсах». Понимаю, насколько странно это звучит, с учётом того, какие крутые дома на колёсах давно научились делать в моём прошлом мире. Но, знаете, какой мир, такие и изобретения. А чем богаты, тому в зубы нечего смотреть.

В конце концов старик отвлёкся от возделываемого им клочка земли, воткнул лопату в почву, опёрся на черенок и вполне приветливо ответил:

– Дивного солнца. Куда путь держишь, странница?

– До Галеса еду, а по дороге к родственникам заглянуть хочу. Ищу Тихую Мельницу. Там они проживают. Только вот сбилась с пути, запамятовала, куда ехать. Подскажите дорогу.

Мужик снова нахмурился:

– В Тихую Мельницу, говоришь? – переспросил он с каким-то недоверием. – А в чей дом направляешься?

– К Брунару и жене его, Сималле.

Хмурость сгустилась.

– К Брунару, значит? – снова переспросил старик. – А кем доводишься Брунару?

– Племянницей. Троюродной.

Почесав затылок, крестьянин о чём-то призадумался.

Наконец, выдал:

– Не слыхивал я, чтобы у Брунара родственники имелись.

– Мы дальние родственники, – сочиняла я на ходу. – Давно не виделись с ним. Совсем по детству только знались. А как осиротела я без отца, без матери, так решила, что иных родственных душ у меня не осталось. Вот, думаю, поеду в Галес, заодно дядю навещу, а там и новую жизнь себе сложу.

Кажется, старик мне не особо поверил, и это заставило меня приплести к откровенной лжи хотя бы немного правды:

– Слухи до меня донеслись, что Сималла нездорова, беда с ней приключилась. Должно быть, трудно теперь семье. Может, я даже помочь чем смогу.

Этот финт, похоже, сработал. Мужичок заметно расслабился и горестно кивнул, подтверждая «слухи»:

– Да, беда… Одна беда… – пробормотал он и огляделся.

– Так где же Тихая Мельница? – решила я ещё раз уточнить.

– Да здесь, – бросил старик.

– Здесь?.. – я невольно пробежалась взглядом по окрестностям.

Несколько невзрачных домишек стояли на удалении друг от друга, раскиданные по предгорью. Некоторые дворы стояли ниже, другие выше по склонам. Наконец, где-то в стороне – там, где уже стелилась равнина, я действительно разглядела мельницу. Рабочая она или нет, не поняла. Зато поняла, что это сооружение и могло дать название всей примыкающей территории.

– Здесь, – снова кивнул старик. – Идём, провожу тебя к дому Брунара.

Глава 36.

Сердце так и зашлось от волнения. Не рассчитывала я, что старичок самолично доставит меня к порогу искомого дома. И что ж теперь делать, если он заявит Сималле или Нире, что я представилась их родственницей?.. Вот так неудобненько получится… Я-то надеялась, одна пожалую и в деликатной форме, в приватной обстановке объясню всё, как было.

Точнее так: я намеревалась сказать только половину правды, что вёз меня Брунар из столицы в Галес, и что по дороге случилось фатальное нападение. Но почему и по чьей воле я оказалась на попечении погибшего, говорить не думала. И точно также не словом бы не обмолвилась о собственной личности. Однако теперь выходило немного неловко, и я напряглась.

Старик шагал впереди неторопливо. Он двигался как раз в направлении мельницы. Теперь-то уж я заметила, что она полуразрушена. Мы миновали один двор, второй, третий, но мой провожатый никак не останавливался, а вёл всё дальше. И только я стала сомневаться, а туда ли вообще он меня ведёт, как впереди, во впадине, под сенью невысокой горы, завиднелось чьё-то жилище.

Старик показал в ту сторону:

– Тама жил Брунар.

«Жил»?.. Неужели каким-то образом сельчанин прознал, что Брунара уже нет на этом свете?..

– Давненько ушёл он, – со вздохом продолжал свой рассказ провожатый. – Год уж как, а то и два… С памятью у меня порой неладно – возраст, – он снова вздохнул и свернул по едва заметной тропке в какие-то заросли.

Тут моя телега проехать бы не смогла. Я оставила лошадь и побрела за стариком. Сердце в грудной клетке заколотилось вдвойне беспокойно.

Что за странная местность? Куда меня привели? Не похоже, чтобы тут кто-то жил… Всё кругом бурьяном поросшее, неухоженное, ветхое. Домик и пристройки вокруг, что я разглядела в конце маршрута, какие-то тусклые, чахлые.

– Простите, а… мы точно правильно идём? – решилась аккуратно спросить.

– Точно, – проворчал старик.

Больше ничего не объясняя, он подвёл меня к дверям дома. Пригнулся к земле, приподнял камень, уже почти сросшийся с землёй, оттуда вызволил ржавый ключ и отпер замок.

Не без тревоги я первой перешагнула порог. Меня встретила неприветливая пыльная полутьма, разрезаемая длинными полосами света, льющегося из окон. И в этих световых дорожках плыли и переливались крохотными искрами пылинки. Дом, возможно, некогда зажиточный, сейчас выглядел понурым и одиноким.

– Как ушёл Брунар, так совсем некому стало за хозяйством следить, – пояснил старик. – Нира мать доходила, а на всё сил-то не хватало. Больно юная. Она всё отца ждала, да не дождалась…

В недоумении я повернулась к старику:

– То есть как?..

Он посмотрел на меня хмуро и печально, а потом сказал:

– Ушла Сималла, предстала пред Оком Целлианы. И Ниру с собой забрала.

– Что?.. – сердце, до этого бившееся беспокойно, резко остановилось и упало куда-то в пятки.

Старик просто пожал плечами:

– Хворь какая-то. Может, плодов несъедобных набрали, может, другое чего напало, а обе слегли.

От шока я не знала, что говорить. Сделала несколько шагов вперёд, дошла до стула, одиноко стоявшего у стены, и тяжело опустилась на него.

Глава 37.

На некоторое время воцарилось молчание. Не на то я рассчитывала, не за тем шла сюда столько дней, чтобы прийти фактически в тупик. Выходило, что дракаты стало попросту некому отдавать, но даже это совсем не утешало. Никакая сумма не равняется человеческой жизни. Тем более, двум жизням. И уж совсем тем более – трём…

– Оно ведь как бывает, – меж тем продолжил старик буднично, словно и не было никакой паузы в разговоре, – держатся люди, держатся хоть за маленькую надежду, а как надежда пропадает, так и силы заканчиваются. Не верила Сималла, что Брунар вернётся. Говорила, что чует, сгинет он за эти заработки. Он же с Райландом Колючим связался, – недовольно прибавил и поморщился.

Я повернулась к старику, припоминая, что уже слышала это имя. Да-да, точно, Брунар-то мне и рассказывал про этого Райланда, мельком.

– А кто он – Райланд?

– Да уж, ты ж не местная, – рассудил старик. – Тут у нас все его знают. Да не только тут. За Колючим морем и подавно. Он же прозвище своё так и получил, что бороздил тысячу раз Колючее море и ни разу шторм его не уволок.

– Так кто же он?

Мой собеседник снова недовольно поморщился:

– Капитан шхуны, торговец… А между нами говоря – контрабандист, – почти шёпотом сообщил старик и сердито покачал головой. – Известный ходчий. Что ни попадя сгребает да на Самариз везёт, да и дальше – в самый Морекендаль наведывается. А иные говорят, – тут он совсем едва слышно заговорил, – и в Мирендаль ему путь проложен.

Вот значит, как… Уж не этот ли Райланд должен был меня доставить на Самариз? Очень вероятно. А судя по географии его маршрутов, такому отпетому мореходу никакой закон был не писан.

– Сималла предупреждала, – выдохнул старик, – не надо с моркендальцами водиться. Они, поди, хужее мирендальцев. Ещё те негодники, а в Галесе, что ни плюнь, не наши все, понаплыли…

Вероятно, под «нашими» старик имел в виду торесфальцев. И, конечно, в Галесе, как, наверное, в любом портовом городе, действительно было много приезжих. А ещё сюда ссылали осуждённых, кому простили виселицу, но гнали подальше от столицы. И добровольно тоже приезжали. Иногда те же незаконники, прячась от правосудия.

В общем, выражаясь более понятным языком, Галес был, так скажем, государством в государстве – со своими законами, порядками и укладом. Понятное дело, моркендальцев здесь тоже проживало много. Это были люди из других государств, находящихся за Колючим Морем, ещё дальше, чем остров Самариз. Моркендаль или, говоря по-народному, Дальние Земли – обобщённое название. Так могли назвать каждого, кто не родился в Торесфале. Но, конечно, особняком всегда выделяли мирендальцев – наших первостепенных врагов, с которыми давно шла непрерывная вражда.

– Не надо тебе в Галес, – вдруг заявил старик. – Тут оставайся.

– Тут?.. – не поняла я.

Он пожал плечами и обвёл взглядом дом:

– А что? Стены есть, крыша тоже… – рассудил крестьянин. – Течёт немного, но подлатать можно. Земля здесь плодородная, в Галесе такой не сыщешь. Там строения одни, и народу, что муравьёв в муравейнике. Как они там живут в эдакой духоте – ума не приложу. А у нас хорошо. Тихо. Мирно. А понадобится что – в Галес всегда добраться можно. Часа четыре пешим ходом, а у тебя вон – лошадь имеется. Час-другой – доберёшься.

– Но как же?.. – растерялась я. – Это ведь дом Брунара…

– Не думаю, что Брунар возражал бы, что ты тут поживёшь. Похозяйничаешь заодно, порядок обустроишь. А там, гляди, и Брунар вернётся. Всё ж лучше, чем в бурьян возвращаться…

«Не вернётся…» – с грустью подумала я.

Сколько ни жди, а в этот дом возвращаться уже стало некому. Ни Брунар, ни его родные не придут и не воротятся. Оставалось надеяться, что они уже все встретились пред Оком Целлианы и отныне соединились в каком-то ином измерении. Может, там им будет намного легче и яснее…

– Оставайся, – с улыбкой сказал старик. – До Галеса ещё успеешь добраться, если захочешь. Только не лучшее это место для молодой девушки, недоброе.

– Я уже ничего не боюсь… – тихо обронила в ответ.

Мой собеседник с улыбкой покачал головой:

– Всегда найдётся, что пострашнее. А тебе бы отдохнуть с дороги после твоих невзгод. Вона как отощала совсем.

Я улыбнулась ему через силу, не желая показаться слишком угрюмой:

– Как вас зовут?

– Тоймар. А тебя?

– Зина.

– Интересное имя, – призадумался Тоймар. – Загадочное, – он тихонько рассмеялся. – Ну, что ж, живи, Зина. А как помощь понадобится, зови. Попробую помочь. Нас тут в Тихой Мельнице немного осталось. Молодёжь всё больше в Галес подаётся. Но кто есть ещё, те люди мирные, незлобливые. Да и Брунара здесь уважали. К племяннице тем более дружественно отнесутся. Оставайся, Зина. Оставайся.

Глава 38.

Нередко бывает в жизни, что замышляешь одно, а судьба бьёт обухом по голове и ломает все планы. Но зачастую тут же подбрасывает что-то другое. Оно поначалу может показаться хуже, чем представлял себе, но затем присмотришься – вроде не всё так плохо. А пока не попробуешь, не узнаешь.

В самом деле, ну, что мне было терять? Ну, доехала бы я до Галеса. Там меня никто не знал и вряд ли бы шибко интересовался. Город, по отзывам Тоймара, был переполнен самым разным людом. На оставшиеся у меня деньги наверняка смогла бы снять себе жильё, но зачем, если появился шанс устроиться в большом доме и совершенно бесплатно? А до Галеса и правда добраться ещё успею. Куда мне торопиться? Жизнь только началась. Удивительная жизнь, непредсказуемая.

И я осталась в опустевшем доме. Тоймар, который оказался старейшиной в Тихой Мельнице, рассказал, что не стало последних домочадцев под зиму. А сейчас уже расцвела весна, оттого буйная растительность успела захватить всё кругом. Территорию вокруг дома и примыкающий огород ещё предстояло привести в надлежащий вид.

Да и само двухэтажное строение требовало серьёзного ремонта. Крыша в самом деле оказалась прохудившейся. Двери перекосило, петлицы скрипели. Вместо двух окон висели какие-то ветхие тряпицы, криво прибитые ржавыми гвоздями. Всюду стелилась пыль. Кое-где в полу растрескались доски. Небольшой сад на заднем дворе совсем одичал и тоже зарос.

Видать, Брунар давно уже подался на заработки, чтобы обеспечить свою семью необходимыми средствами. Старался скопить на лечение жены, но, к сожалению, несчастливая участь оказалась проворнее. Бродя по дому, я размышляла, как же всё-таки непросто и несправедливо устроена жизнь. Люди стараются, ищут, работают, складывают по крупицам свой малюсенький мирок, а в итоге болезнь или смерть перечёркивают все старания.

Это был скорбный дом, где счастье давно не стучалось в двери. Но, возможно, у меня получится что-то исправить? Как-то иначе развернуть течение несчастливой судьбы, и даже тут снова загорится очаг мирной, тихой и радостной семейной жизни?..

Да, сейчас я изучала новое для меня пространство в одиночестве. Мне было не привыкать. Уединённое существование в прошлой жизни являлось моей каждодневной реальностью. Так что я ни капли не унывала. И всё же надеялась, что лучшее впереди. Наивно? Может быть. Выполнимо? Вполне. В конце концов, лично для меня всё складывалось не настолько печально, если непредвзято глядеть на ситуацию.

А что? Жилище – есть. Деньги – кое-какие имеются (и, полагаю, немалые по сельским меркам). Преследователи – пока ничем не угрожают и вряд ли разыщут при всём желании. Вдобавок силы и бодрость молодого тела – тоже немало. А главное – мой собственный личный опыт, который не пропьёшь, и который уже мне пригодился. Дальше – больше.

Конечно, угнетало, что никакой семьи у меня на самом деле нет и в данный момент не предвидится. Той самой семьи, которую мне так хотелось обрести в прошлой жизни и до сих пор мечталось отыскать в теперешней. Такой семьи, ради которой и станет важно и нужно поддерживать всеми силами этот дом, ради которой буду вдвойне усердно бороться за счастье.

Мне бы вполне хватило моего сыночка, которого у меня отобрали змеюки Влассфоры – Тирам и его мамаша Дардэлла. Уж простите, у меня язык никак не поворачивался назвать их, как они себя именовали, – драконокровными. Я лично была знакома с настоящей Драконицей – самой богиней Целлианой, чтобы понять, этот титул нельзя присвоить по рождению, надо ещё и моральными качествами соответствующими обладать. А известные мне Влассфоры обладали только подлостью, наглостью и эгоизмом. На этом список их поганых качеств отнюдь не ограничивался.

Эти гады ползучие твердили, что мой ребёнок погиб. Но я помнила, хорошо помнила письмо несчастной девушки, которую постигла та же участь, что и меня: её тоже обвиняли в тех же «грехах». В такие совпадения я не верила. Да и в глазах Эллаи, что в самый последний момент, подарила мне клинок из драгура, я прочла то, что пожилая женщина так и не осмелилась произнести вслух: «Не верь ни единому слову, звучащему из гнусных ртов Влассфоров. Они лгут. Они убивают. Мы все в опасности».

Так что сомнения мои только укреплялись: меня обманули, мой ребёнок жив. Но даже если так, как мне его найти?..

Обо всём этом я размышляла, орудуя механическими движениями из стороны в сторону длинной косой. Я нашла её в сарае. Инструментов имелось предостаточно. Все, конечно, старые и местами ржавые. Но я знала, как побороть ржавчину в таких случаях. Вытащила косу, нашла точильный камень и как следует обработала. Вскоре ржавчина слетела, и на её месте заблестела гладкой сталью острая кромка. Вооружившись обновлённым инструментом, я принялась приводить в порядок территорию вокруг дома. Нужно было хотя бы эту часть расчистить, плюс сделать тропинку от основной дороги, чтобы смогла проехать телега с лошадью.

Пока я потела под высоко стоящим солнцем, обдумывая одну за другой не самые радостные мысли, справа в траве послышался какой-то хруст – кто-то приближался сюда. Я прекратила размахивать косой и с опаской вслушалась в незнакомые звуки.

Глава 39.

Осторожные шаги вдруг стихли. Незваный гость передумал? Или испугался? Хотел застигнуть меня врасплох, но не получилось?..

И вновь зашелестела трава. Сквозь густую поросль я различила силуэт. Если это зверь, то ростом он с человека. А затем трава расступилась, и передо мной предстала женщина. Возраст её определить было сложно – может, тридцать, может, и все сорок. Невысокая, круглолицая, светлые волосы убраны в две косицы и скручены в замысловатые спирали на висках. Незнакомка что-то прижимала к груди и смотрела на меня круглыми любопытными глазами.

– Дивного солнца, – она поздоровалась первой.

– Дивного солнца, – ответила я.

Гостья шагнула вперёд уже смелее.

– Ты племянница Брунара? – осведомилась женщина, не прекращая изучать меня пытливым взглядом.

– Да, я. Меня зовут Зина.

– А меня Тейра, – легко представилась гостья и оглядела вверенные мне владения. – Я вон в том доме живу, – она указала пальцем на двор, располагавшийся за полем, по которому Тейра добралась сюда. – Мы теперь соседи.

– Приятно познакомиться, – я улыбнулась и перевела взгляд на свёрток у её груди.

– А это тебе, – спохватилась соседка и протянула свою ношу.

Я раскрыла тряпицу: внутри оказалась краюха хлеба, несколько огурцов и помидоров, охапка каких-то трав, напоминающих укроп, и небольшая кадка с ягодами, чем-то похожих на дикую землянику.

– Тоймар сказал, что ты худая совсем, как будто не ела месяц, – Тейра, бывшая меня раза в два толще, цокнула языком и покачала головой. – И не соврал же.