Текст книги "Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины (СИ)"

Автор книги: Ри Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Его слова взорвались бомбой у меня в голове.

– Что значит «не поможет»?! – голос мой сорвался на крик. – Вы знахарь! Вы должны её спасти!

Я шагнула к нему, сжимая кулаки. Хотелось схватить его за грудки, встряхнуть, заставить что-то сделать. Мужчина поднял руки, отступая назад.

– Я знахарь, а не маг! – огрызнулся он. – Яд жёлтой гадюки убивает за час! Чудо, что девочка вообще ещё дышит! Я бы мог что-то сделать в самые первые минуты. Но теперь… слишком поздно.

– Слишком поздно?! – закричала я, чувствуя, как ярость захлёстывает меня. – Вы даже не попробовали! Дайте ей хоть что-то! Травы, зелья, что угодно!

– Здесь только магия излечит, – ответил он спокойно. – Но, боюсь, даже для этого времени уже не осталось.

– И вы просто уйдёте?.. – я не могла поверить, что всё закончится вот так.

Знахарь пожал плечами:

– Ну, за осмотр всё равно нужно платить. Два целлата.

В эту секунду мой гнев сменился отчаянием.

– У меня нет денег, – призналась я, опуская глаза.

– Нет денег? Так зачем же вы за знахарем посылаете? – возмутился этот пройдоха.

– А зачем вы соглашаетесь ехать, если знаете, что надежды нет? – чуть снова не выкрикнула я, но как-то поборола этот порыв.

Знахарь оглядел меня пристально и беспристрастно:

– Я должен был убедиться, что это действительно укус жёлтой гадюки. Здесь много разных змей, возможно, укус оказался бы не столь опасным. Но сейчас я вижу, что всё действительно плохо и не имею права скрывать от вас это.

Я с трудом проглотила ком в горле. Пожалуй, он был прав. А вот я совершенно не подумала о том, как буду расплачиваться.

– Я могу… – Начала осторожно. – Могу дать вам соленья. Огурцы, капусту. Они вкусные, клянусь. Это очень редкий и… дорогой продукт.

Знахарь посмотрел на меня с лёгким удивлением и хмыкнул.

– Ладно. Возьму оплату тем, что есть. И… – он глянул на Санну, затем – снова на меня. – Мне правда жаль.

– Вы сделали, что смогли, – обронила бесцветным голосом и пошла за бочонком.

Взяла тот, в котором солились огурцы, и отдала знахарю. Он принял мою оплату без особого энтузиазма и вдруг сказал:

– Знаете, я слышал от другой знахарки одну вещь…

– Какую? – тотчас насторожилась я.

Мужчина поджал губы, снова бросил взгляд на бедную девочку:

– Да так, пустяки, думаю. Да и вам это тоже не поможет…

– Скажите же, – потребовала я, цепляясь за любую информацию.

Знахарь уставился на меня серьёзным немигающим взглядом.

– Говорят, есть одно средство против таких укусов. Но тут его днём с огнём не сыщешь. Я точно не знаю, как оно называется, но вроде бы его делают летающие змеи… Как же они называются?..

Он нахмурился, вспоминая. А меня как будто током прошибло:

– Сималины?..

– Точно, – даже обрадовался знахарь. – Сималины. Они вырабатывают такое вещество, чёрное и вязкое, вроде похоже на мёд. Так вот этим веществом обрабатывают раны, и оно может вытянуть яд.

Я слушала и не верила, что лекарство всё время находилось у меня под рукой. Но как я могла знать о таких свойствах сималя?!..

– Но в любом случае это надо делать сразу же, а не спустя несколько часов, – продолжал знахарь. – Да я и не уверен, что оно вообще существует… – он откашлялся и тут же попрощался: – Дивных звёзд.

После чего немедленно направился к выходу, а я бросилась в кухню за сималем. О, Великая Целлиана, ну, почему я не знала об этом раньше?!

Пока возилась с новой повязкой, на этот раз пропитанной драконьими слезами, Тейра, всё это время молчавшая, вдруг разрыдалась.

– Всё будет хорошо, – сказала я, подняв к ней глаза. – Ты ведь слышала знахаря. Он говорил о симале. Теперь всё будет хорошо.

Она отрицательно качнула головой:

– Он сказал, что поздно…

– Не поздно, – упрямо твердила я, продолжая работать. – Ничего не поздно… Пока Санна жива…

– Зина… – жалостливо выдохнула Тейра. – Я… я не могу на это смотреть, – пробормотала она, закрывая лицо руками. – Прости меня. Я останусь, если нужно, но…

Я посмотрела на неё. Её лицо было мокрым от слёз, а руки дрожали. Я знала, что ей надо домой – у неё бабушка, за которой нужно приглядывать. И я видела, как тяжело ей здесь.

– Иди, Тейра, – тихо сказала я. – Спасибо тебе за всё. Иди домой. Я справлюсь.

Она кивнула, всхлипывая, и выбежала за знахарем. Дверь хлопнула, и я снова осталась одна. Одна с Санной, чьё дыхание становилось всё слабее, но теперь у меня была хоть крупица настоящей надежды. Крохотная крупица – мельче пылинки, но она была. И я искренне верила, что не может случиться такого, чтобы невинная девочка, только-только вдохнувшая полной грудью свободу, покинула этот мир настолько быстро и нелепо.

– Целиана, – прошептала я, закрывая глаза. – Ты говорила, что я справлюсь. Ты сказала, что я смогу. Пожалуйста, помоги мне.

Я вспомнила голос богини – тёплый, материнский, полный надежды и сострадания. Я слышала великую богиню и впервые взывала к ней, но она не откликалась. Да, боги не должны вмешиваться в ход событий… Но ведь сейчас происходила вопиющая несправедливость! Не может, не может Санна умереть! Не может! Сималь поможет ей…

Санна снова начала бредить, её голос стал громче, но всё ещё слабый, как шёпот умирающего.

– Сыны Пламени… – пробормотала она. – Я не знаю… не знаю… Сыны Пламени…

Я замерла. Сыны Пламени?.. Что это?.. О чём она говорит?..

– Сыны Пламени… – продолжала стонать малышка. – Я не знаю… ничего не знаю…

Её веки дрожали. Жар её тела был таким, что, казалось, она сейчас вспыхнет. Я положила руку ей на лоб, и кожа обожгла мне пальцы. Это был не просто жар – это было что-то нечеловеческое, как будто внутри неё горел невидимый огонь.

И вдруг я заметила это.

На её лодыжке, прямо над укусом, кожа начала светиться. Сначала слабо, едва заметно, но затем всё ярче.

Треугольник. Светящийся треугольник, с тонкими линиями, будто нарисованными невидимой кистью.

Я ахнула, отшатнувшись.

Метка дракона. Такая же, как у меня на лопатке. Я знала, что такие метки обычно видны только через Амулет Целлианы, Око Дракона, что хранился у жрецов, а самый мощный – у Великого Митроила. Но я слышала и другое: в редких случаях, в моменты, когда жизнь и смерть сходятся в поединке, метка может проявиться сама. И это означало одно из двух…

Первый вариант – перерождение в дракона…

Но перерождение?.. Для девочки? Это невозможно. Драконами становились только мужчины.

А значит, оставался только второй вариант…

Смерть…

Я стиснула кулаки, прогоняя эту мысль. Нет. Нет, Санна не умрёт. Я не позволю.

– Целлиана, – прошептала я, закрывая глаза. – Если ты слышишь меня… если ты правда богиня этого мира… пожалуйста, спаси её. Я не знаю, что я сделала не так, но я умоляю тебя. Не забирай её. Она ещё ребёнок. Она заслуживает жить.

Целлиана говорила о том, что я должна полагаться только на себя. Но сейчас я была бессильна. Я сделала всё, что могла, но и этого было недостаточно.

Я прижалась лбом к руке Санны, чувствуя, как слёзы текут по моим щекам.

– Пожалуйста, Целлиана, – шептала я. – Дай ей шанс. Дай мне шанс спасти её. Пусть она живёт…

Но ответа не было. Только тишина, нарушаемая слабым дыханием Санны и моими собственными всхлипываниями. Я продолжала держать её руку, молясь, чтобы богиня услышала. Чтобы хоть кто-то услышал.

И вдруг метка вспыхнула ярче, чем прежде. Свет был таким сильным, что осветил всю комнату, как факел. Я ахнула, отшатнувшись. Треугольник пульсировал, будто живой.

– Санна, – прошептала я, наклоняясь к ней. – Держись. Ты сильная. Ты справишься.

Но её дыхание становилось всё реже, а кожа – горела всё сильнее. Я смотрела на метку, на этот неестественно яркий свет и понимала, что это, скорее всего, и есть конец...

Глава 60.

Метка продолжала светиться, и я, стиснув зубы, заставила себя отвести взгляд. Паника была бесполезна. Я должна была действовать. Схватив чистую ткань, я снова смочила её в симале, который теперь казался моим единственным оружием против яда. Я молилась, чтобы знахарь не ошибся, говоря о свойствах этого вещества. Осторожно сняв старую повязку, я промыла укус прохладной водой и наложила новую, пропитанную сималем. Санна слабо дёрнулась, но не проснулась. Её лицо было бледным, покрытым мелкими каплями пота, а губы потрескались от жара.

– Потерпи, девочка моя, – шептала я, хотя знала, что она меня не слышит. – Я с тобой.

Трудно сказать, сколько времени прошло. Минуты сливались в часы, а часы тянулись бесконечно. За окном царила непроглядная тьма, и только стрёкот насекомых за окном да тяжёлое дыхание Санны нарушали тишину. Я меняла повязки каждые полчаса, промывала рану, заставляла девочку пить воду, поддерживая её голову, чтобы она не захлебнулась.

Вода стекала по её подбородку, но я продолжала, надеясь, что хоть это замедлит распространение яда. Мои руки двигались почти механически, но в голове был хаос.

Санна бредила почти постоянно. Её голос, слабый и хриплый, иногда затихал, но затем опять становился громче, слова были бессвязными, как обрывки кошмара.

– Сыны Пламени… – бормотала она, её веки дрожали, словно она видела что-то за гранью этого мира. – Сыны Пламени…

Я замирала каждый раз, когда слышала эти слова. Может, это действительно лишь бред бедного ребёнка, пострадавшего от укуса змеи?..

Я приложила новую холодную тряпицу к её лбу, надеясь сбить жар. Кожа Санны горела. Метка всё ещё светилась, но, кажется, чуть слабее, чем раньше. Или мне только казалось? Я не была уверена. Усталость накатывала волнами, глаза слипались, но я не могла позволить себе даже на секунду закрыть их.

Часы тянулись мучительно медленно. Я сидела у кровати, держа руку Санны, и считала её вдохи и выдохи, боясь, что каждый следующий может стать последним. Иногда она затихала так надолго, что я наклонялась ближе, проверяя, дышит ли вообще. И всякий раз, когда её грудь поднималась снова, я выдыхала с облегчением, но тут же напрягалась, ожидая следующего затишья.

К утру я уже едва могла держать голову прямо. Мои веки были тяжёлыми, как свинец, а руки дрожали от усталости. Но вдруг я заметила перемену. Жар… отступал. Кожа Санны, всё ещё горячая, уже не обжигала так сильно. Я приложила ладонь к её лбу и почувствовала, что температура немного снизилась. Метка почти угасла, контуры сделались слабыми, едва заметными. Я не знала, хорошо это или плохо, но цеплялась за любую надежду.

Санна перестала бредить. Её дыхание стало ровнее, и она, кажется, наконец-то погрузилась в обычный сон. Не в беспокойный бред, а в настоящий, спокойный сон. Я смотрела на неё, боясь поверить, что худшее позади. Мои глаза наполнились слезами, но я не позволила им пролиться. Не сейчас. Я должна была оставаться сильной.

Усталость накрыла меня, как тяжёлое одеяло. Я опустила голову на край кровати, всё ещё держа руку Санны, и сама не заметила, как провалилась в забытье.

Когда я открыла глаза, за окном уже светало. Бледно-розовые лучи пробивались сквозь занавески, освещая комнату мягким светом. Я резко вскочила, чувствуя, как сердце колотится от страха.

Сколько я спала? Почему я вообще уснула?!

Я бросилась к Санне, боясь самого худшего.

Она лежала неподвижно. Абсолютно неподвижно. Её лицо было бледным, глаза закрыты, а грудь… я не видела, чтобы она поднималась.

Паника захлестнула меня, как ледяная волна.

– Санна! – выкрикнула я, схватив её за плечи. – Санна, милая, очнись!

Я наклонилась ближе, пытаясь уловить хоть малейший звук её дыхания. Ничего. Тишина. Мои руки дрожали, а в голове билась только одна мысль: я не успела. Я не спасла её…

Но тут её веки дрогнули. Медленно, с трудом, Санна открыла глаза. Взгляд был мутным, затуманенным. Она смотрела на меня, словно едва узнавая, и я почувствовала, как слёзы облегчения хлынули из моих глаз.

– Санна… – прошептала я, прижимая её руку к своей щеке. – Ты жива… Слава Целлиане, ты жива…

Она моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд. Губы шевельнулись, но звука не было. Я осторожно погладила её по голове, боясь спугнуть это хрупкое чудо.

– Всё хорошо, милая, – приговаривала я. – Ты справилась. Ты молодец.

Быстро осмотрела её лодыжку. Метка дракона исчезла, словно и не было. Кожа вокруг укуса всё ещё была воспалённой, но тёмные вены, расползавшиеся по ноге, стали светлее. Яд отступал. Сималь работал. Но чем же ещё я могла помочь?..

И тут на ум пришли слова Тейры: «Говорят, от звёздницы силы прибавляются».

– Подожди, милая, сейчас я тебя покормлю, – сказала я, вставая с кровати.

Бросилась на кухню, где вчера оставила корзину со звёздницей. Ягоды всё ещё блестели, как жемчуг. Я взяла горсть, промыла их в холодной воде и вернулась к Санне. Поддерживая её голову, поднесла ягоду к её губам.

– Попробуй, – мягко сказала я. – Это придаст тебе сил.

Санна слабо приоткрыла рот, и я положила ягоду. Девочка жевала медленно, с трудом, но проглотила. Я дала ей ещё одну, потом ещё. Её щёки чуть порозовели, и я почувствовала, как надежда растёт внутри меня.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила, внимательно следя за её реакцией.

Санна моргнула, её взгляд стал чуть яснее.

– Голова… кржится… – прошептала она. – Но… не так сильно, как вчера.

Я выдохнула, чувствуя, как напряжение немного отпускает. Худшее было позади. Она говорила. Она была в сознании. Это уже победа.

– Хорошо, милая, – сказала я, улыбаясь сквозь слёзы. – Ты идёшь на поправку.

Я снова сменила повязку, нанеся свежий слой сималя. Запах солёного мёда наполнил комнату, и я надеялась, что он продолжает вытягивать яд. Санна дёрнулась, когда я касалась укуса, но не вскрикнула. Я наложила чистую ткань, закрепив её аккуратно, и заставила малышку выпить ещё воды.

К полудню Санна выглядела чуть лучше. Она всё ещё была слабой, её движения были вялыми, а глаза – затуманенными, но жар почти спал, и дыхание стало глубже. Я сидела рядом, держа её руку, и благодарила Целлиану за это чудо. Или, может, не Целлиану, а саму Санну? Её волю к жизни? Или звёздницу? Сималь? Неважно. Главное – она жива.

Я хотела спросить про Сынов Пламени, про её бред, но каждый раз останавливала себя. Не сейчас. Она слишком слаба. И я видела, как она напрягается, когда я слишком долго смотрю на неё. Она всё ещё не доверяла мне полностью, и я не хотела разрушить ту хрупкую связь, что начала зарождаться между нами.

Ближе к вечеру скрипнула дверь, и в комнату вошла Тейра. Её лицо было бледным, глаза красными от слёз. Она замерла на пороге, увидев Санну, которая лежала с открытыми глазами.

– Зина… – прошептала Тейра, прижимая руки к груди. – Она… она жива?

Я кивнула, и в этот момент мои собственные слёзы хлынули потоком. Я не могла больше сдерживаться. Облегчение, страх, радость – всё смешалось в один комок, и я разрыдалась, закрыв лицо руками.

Тейра бросилась ко мне, обнимая так крепко, что я едва могла дышать. Она тоже плакала, её плечи дрожали, а слёзы капали мне на плечо.

– Слава Целлиане… – всхлипывала она. – Я думала… я боялась…

Санна смотрела на нас, её тёмные глаза были полны непонимания. Она нахмурилась, пытаясь приподняться, но я тут же остановила её, вытирая слёзы.

– Лежи, милая, – сказала я, стараясь улыбнуться. – Всё хорошо.

Тейра отпустила меня и подошла к кровати. Она осторожно коснулась руки Санны, её пальцы дрожали.

– Ты такая сильная девочка, – прошептала она. – Ты молодец.

Санна моргнула, но ничего не ответила. Её взгляд скользнул по нам обеим, и я видела, как она словно пытается понять, что происходит.

Тейра пробыла недолго. Она принесла ещё хлеба и овощей, пообещала зайти завтра и ушла, всё ещё всхлипывая. Я проводила её до двери, благодаря за всё, что она сделала. Без неё я бы не справилась.

Вернулась к Санне с похлёбкой, чтобы накормить. Аромат трав и сималя наполнил кухню, и я почувствовала, как мой собственный желудок урчит от голода. Но сначала – Санна. Я принесла миску к кровати и помогла ей сесть, подложив под спину подушки.

– Поешь, милая, – сказала я, поднося ложку к её губам. – Тебе нужно хорошо питаться, чтобы полностью поправиться как можно скорее.

Санна ела медленно, но с каждой ложкой её движения становились чуть увереннее. Я следила за ней, боясь спугнуть этот хрупкий прогресс. Когда миска опустела, я сменила повязку ещё раз, убедившись, что укус выглядит лучше – воспаление уменьшилось, а тёмные вены почти исчезли.

– Завтра будешь как новенькая, – сказала я, стараясь звучать бодро. – А теперь спи.

Я укрыла её одеялом и уже собралась уходить. Но тут Санна вдруг заговорила.

– Зина… почему ты сегодня плакала? – спросила она, глядя на меня своими большими тёмными глазами. – И Тейра тоже…

Я замерла, не ожидая такого вопроса. Мои пальцы невольно сжали край одеяла, пока я искала слова.

– Мы… – начала я, но голос дрогнул. Глубоко вдохнула и посмотрела ей в глаза. – Это были слёзы счастья, милая. И облегчения. Мы с Тейрой очень переживали за тебя. Мы боялись потерять тебя.

Санна нахмурилась, её брови сдвинулись, словно она пыталась понять, о чём я говорю.

– Почему? – спросила она, и в её голосе было столько искреннего недоумения, что у меня защемило сердце.

Я помолчала. Как объяснить ей, что она стала для меня важной? Что я вижу в ней не просто ребёнка, а кого-то, за кого готова бороться до конца?

– Потому что ты мне дорога, – наконец сказала я.

Она моргнула, и её взгляд стал ещё более растерянным. Она явно не понимала, как такое возможно. В её мире, полном предательств и страха, наверное, никто не говорил ей таких слов. И я видела, как она борется с этим – хочет поверить, но не знает, как.

Я улыбнулась, стараясь скрыть, как сильно сжимается моё сердце.

– Можно я тебя обниму? – спросила шёпотом.

Санна посмотрела на меня, её глаза были полны сомнений. Но потом она медленно кивнула, едва заметно.

Я осторожно наклонилась и обняла её, стараясь не сдавить слишком сильно. Она была такой хрупкой, такой маленькой в моих руках. Я прижалась губами к её лбу, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам. Но на этот раз я сдержалась. Поцеловав её в макушку, я прошептала:

– Дивных звёзд, милая.

Санна не ответила, но я почувствовала, как её плечи чуть расслабились. Я отпустила её, снова укрыла одеялом и встала. Свет луны пробивался сквозь окно, освещая её лицо. Она закрыла глаза, и её дыхание стало ровным.

Я вышла из комнаты, закрыв дверь, и прислонилась к стене, чувствуя, как усталость накрывает меня с головой. Но в груди было тепло. Санна жива. И это было самым важным.

Завтра будет новый день. И я знала, что он принесёт новые испытания. Но сейчас, в этот момент, я позволила себе поверить, что всё будет хорошо.

Глава 61.

Прошло четыре дня с того момента, как Санна впервые открыла глаза после укуса. Четыре дня, которые тянулись медленно, но были полны какого-то светлого, почти осязаемого чуда.

Первые два дня девочка почти не вставала с кровати – лежала, бледная, с затуманенным взглядом, будто всё ещё балансировала на тонкой грани между жизнью и чем-то иным. Я сидела рядом, меняла повязки, пропитанные сималем, поила её травяными отварами и кормила маленькими ложками похлёбки, в которую добавляла ягоды звёздницы. Кожа вокруг укуса постепенно теряла красноту, тёмные вены полностью исчезли, а жар отступил, оставив за собой лишь лёгкую слабость.

На третий день Санна начала садиться. Сначала неуверенно, опираясь на подушки, которые я заботливо подкладывала ей под спину. Она молчала, как и всегда, но её глаза уже не были такими настороженными, как раньше. Иногда она смотрела на меня, пока я суетилась по дому – готовила еду, перебирала овощи, что притащила Тейра, или просто подметала пол. В её взгляде мелькало что-то похожее на любопытство, и я ловила эти моменты, пряча улыбку. Я знала, что давить нельзя. Доверие – вещь хрупкая, особенно для ребёнка, который, судя по всему, видел в своей короткой жизни больше боли, чем тепла.

На четвёртый день случилось маленькое чудо. Я возилась на кухне, перебирая корзину со звёздницей – теми самыми ягодами, что мы собирали у ручья в тот злополучный день. Я держала одну ягоду в пальцах, прикидывая, как бы сварить из них варенье, когда услышала тихий скрип половиц за спиной.

Обернулась – и чуть не ахнула. Санна стояла в дверном проёме, держась за косяк. Её тонкие пальцы вцепились в дерево, лицо было бледным, но в глазах горела решимость. На ней была рубашка Ниры, длинная, почти до колен, а босые ноги едва касались холодного пола.

– Санна, милая! – Я бросила ягоду в корзину и шагнула к ней, готовая подхватить, если она вдруг покачнётся. – Ты чего встала? Тебе ещё лежать надо!

Малышка нахмурилась, её брови сдвинулись к переносице, но она не отступила.

– Я… могу ходить, – пробормотала она. Голос у неё был слабый, но упрямый, с той самой детской решимостью, от которой у меня в груди потеплело. – Надоело лежать. Скучно.

Я посмотрела на неё, чувствуя, как сердце сжимается от гордости и беспокойства. Хотела было настоять, чтобы она вернулась в постель, но что-то заставило меня остановиться. Санна хотела доказать, что может, что она сильнее, чем кажется. И я не могла отнять у неё это право.

– Ладно, – вздохнула я, вытирая руки о передник. – Но только не перенапрягайся. Если почувствуешь слабость – сразу говори, хорошо?

Она кивнула, её взгляд скользнул к корзине с ягодами.

– Это… звёздница? – спросила тихо.

– Да. Хочу варенье из неё сварить. Будет не просто вкусное, но и лечебное. Хочешь посмотреть?

Санна помедлила, всё ещё держась за косяк, но потом сделала шаг вперёд, потом ещё один – осторожно, будто проверяя, выдержат ли ноги. Я следила за ней, готовая в любой момент подскочить, но она дошла до стола и оперлась на его край, глядя на ягоды.

– Я… – начала она, запнувшись, и её щёки чуть порозовели. – Я хочу помочь.

Я замерла, не веря своим ушам. Санна, моя молчаливая, настороженная девочка, сама предложила помощь? За всё время, что она была со мной, она ни разу не проявляла инициативы. Всегда держалась в стороне, будто ждала подвоха. А тут вдруг такое – словно она протянула мне тоненькую ниточку доверия.

– Помочь? – переспросила я, стараясь не выдать удивления. – Правда хочешь?

Она кивнула, её глаза были прикованы к ягодам, но в них мелькнула искра интереса.

– Я никогда… не делала варенье, – призналась Санна. – Но хочу попробовать. Можно?

Моё сердце так и подпрыгнуло от радости. Это был маленький шаг, но для Санны – огромный. Она не просто хотела чем-то заняться – она хотела быть рядом со мноц, быть частью чего-то общего.

– Конечно, милая, – сказала я, улыбаясь. – Будем варить варенье вместе. Но сначала давай я тебе стул принесу, а то стоять тебе ещё тяжеловато.

Санна не возражала, и я быстро подтащила к столу деревянный стул, на который она осторожно опустилась. Движения были вялыми, но глаза горели любопытством. Я поставила перед ней корзину с ягодами и миску.

– Для начала надо ягоды перебрать, – объяснила я. – Выбираем только хорошие, блестящие, без пятен. Если какая мятая или подпорченная – откладываем в сторонку, их в варенье не кладём.

Санна кивнула и взяла ягоду, рассматривая её, словно это был какой-то драгоценный камень. Она перекатывала её в пальцах, потом положила в миску и взяла следующую. Я наблюдала за ней, стараясь не слишком явно показывать, как меня радует её сосредоточенность. Это было так похоже на те моменты в прошлой жизни, когда я учила своих учеников чему-то новому – терпеливо, шаг за шагом, помогая им открывать мир.

Пока Санна перебирала ягоды, я занялась подготовкой. Достала большой медный таз, который нашла в сарае Брунара, и поставила его на очаг. В доме пахло дровами и травами, а теперь к этим запахам добавился сладкий аромат звёздницы. Я налила в таз немного воды – чтобы ягоды не пригорели – и принялась разводить огонь. Пламя затрещало, наполняя кухню уютным теплом, и я почувствовала, как душа поёт. Это была моя стихия.

В этот момент скрипнула дверь, и в дом вошла Тейра с корзиной, полной овощей. На этот раз она притащила ещё и два небольших деревянных бочонка, которые громыхнули, когда она поставила их на пол.

– Зина, держи, как обещала! – бодро объявила она, вытирая пот со лба. – Бочонки старые, но крепкие, я их вчера отмыла. А тут ещё капуста, свёкла и морковь – всё с моего огорода. Будешь солить?

Я посмотрела на корзину и бочонки, чувствуя, как в голове уже выстраивается план. Работы прибавилось, но это была та самая работа, от которой сердце радовалось. Соленья, варенья, огород – всё это было моим, родным, как в прошлой жизни. А теперь, когда у меня появилась Тейра с её овощами и Санна с её маленькой, но такой важной помощью, я чувствовала себя на своём месте.

– Буду, конечно, – ответила я с улыбкой. – Спасибо, Тейра, ты просто спасительница.

Тейра махнула рукой, но её щёки порозовели от удовольствия.

– Да ладно тебе, – сказала соседка. – Это ты у нас мастерица. Я вчера соседям твои огурцы расхваливала, так они уже спрашивают, когда ещё на рынок привезёшь.

Я рассмеялась, чувствуя, как гордость переполняет изнутри. В прошлой жизни мои соленья тоже хвалили, но здесь, в этом новом мире, это было как-то особенно приятно. Я взглянула на Санну, которая всё ещё сосредоточенно перебирала ягоды, и подмигнула ей.

– Слышала, Санна? Мы с тобой уже знаменитостями становимся. Скоро весь Галес за нашими соленьями и вареньем в очередь выстроится.

Санна подняла глаза, её губы дрогнули в слабой улыбке, но она тут же опустила взгляд, будто стесняясь. Она ещё не привыкла к похвале, к добрым словам. Ей нужно было время.

Тейра присела к столу, глядя на ягоды.

– Варенье, значит? – сказала она. – Хорошее дело.

– Только вот незадача – сахара у меня нет, а звёздница хоть и сладкая, но без чего-то консервирующего быстро забродит. Надо придумать, чем заменить, – рассудила я вслух.

Тейра задумалась, постукивая пальцами по столу.

– Может, сималем? – предложила она. – Ты же его вроде в свои соленья добавляла.

Я покачала головой, прикидывая варианты.

– Сималь слишком солёный, – сказала я. – В соленьях он в самый раз, а вот в варенье вкус испортит. Надо что-то другое…

Я замолчала, перебирая в голове всё, что знала о консервации. В прошлой жизни я часто варила варенье без сахара – когда его не хватало или хотелось чего-то особенного. Тогда я брала мёд или сок ягод, чтобы усилить сладость, а для сохранности добавляла лимонный сок или уксус – их кислота не давала варенью портиться. Но здесь ни лимонов, ни уксуса не было. Зато была звёздница, сималь и травы. Я вспомнила, как ягоды покалывали язык, когда я их пробовала. Это была не просто сладость – в них была лёгкая кислинка, почти как у лимона.

– Можно пойти другим путём, – сказала я. – Звёздница сама по себе кислая, хоть и сладкая. Если мы выжмем из неё сок и уварим его с ягодами, то кислота поможет варенью храниться дольше. А чтобы усилить эффект, нужно добавить немного горечи… Скажем, из других ягод или листьев… Кислота и лёгкая горечь не дадут варенью забродить, а вкус звёздницы всё равно останется главным. Главное – не переборщить.

– Может, горьколист? – предложила Тейра.

– Горьколист?..

– Ага, – кивнула соседка, – он не ядовитый, если взять только листья и хорошо прокипятить.

– А где его раздобыть?

– Так у тебя во дворе полно! – засмеялась Тейра. – Рви-не хочу!

– Значит, решено. Попробуем сделать отвар из горьколиста.

Санна, всё это время молчавшая, вдруг подняла голову.

– А как ты узнаешь, сколько надо? – спросила она с любопытством.

Я улыбнулась, радуясь, что она решила принять участие в обсуждении.

– На глаз, милая, – ответила я. – И на вкус. Когда варишь варенье, надо всё время пробовать. Если переборщишь с горьколистом, оно будет горчить, а если недоложишь – варенье не сохранится. Всё дело в балансе.

Санна кивнула. Она смотрела на меня с таким вниманием, будто впитывала каждое слово.

– Ладно, давай начнём, – сказала я, хлопнув в ладоши. – Санна, ты перебирай ягоды, а я пока займусь горьколистом. Тейра, поможешь с листьями?

Тейра кивнула и выбежала во двор. Пока она собирала листья, я объяснила Санне, как правильно очищать ягоды от мелких веточек и листочков, чтобы в варенье не попало ничего лишнего.

– Смотри, вот так, – показала я, аккуратно отрывая ягоду от черенка. – Не дави сильно, а то сок вытечет, а нам он нужен в варенье.

Санна повторила моё движение, её пальцы двигались медленно, но точно. Её брови хмурились, когда она отбрасывала подпорченную ягоду, и это было так трогательно, что я едва сдерживала улыбку.

Тейра вернулась с пучком тёмно-зелёных листьев, которые пахли резко, почти как мята, но с горьковатым оттенком. Я взяла их, промыла под холодной водой и бросила в небольшой котелок с водой, поставив его на огонь.

– Сначала проварим листья, – объяснила я. – Это уберёт лишнюю горечь и сделает отвар безопасным. Потом добавим его в варенье, но совсем чуть-чуть.

Санна кивнула, её глаза следили за каждым моим движением. Она явно увлеклась процессом, и это было настоящим чудом. И я чувствовала, что делаю что-то важное. Не просто варю варенье, а строю связь – тонкую, хрупкую, но такую нужную.

Пока горьколист кипел, я взяла вторую корзину звёздницы и начала выжимать сок. Сложила ягоды в чистую ткань, завязала её узлом и с силой сжала над миской. Сок потёк – тёмно-синий, с лёгким блеском, наполняя воздух сладким ароматом. Санна наблюдала, её глаза расширились от удивления.

– Это сок? – спросила она.

– Ага, – ответила я, вытирая руки. – Он придаст варенью нужную консистенцию и усилит вкус. А ещё поможет ему храниться дольше.

– Ты много знаешь… про варенье, – сказала она тихо. – И про… всё.

– Жизнь научила, милая, – ответила я. – Я в своём… прошлом много чего повидала. И варенье варила, и соленья закатывала. Это как наука, только вкусная.

Санна чуть улыбнулась, но тут же опустила глаза, словно боясь, что её улыбка выдаст слишком много. А я просто продолжила работу, переливая сок в таз с ягодами, которые уже были готовы.

Когда отвар горьколиста был готов, я процедила его через ткань, оставив тёмную жидкость с лёгким зеленоватым оттенком. Добавила несколько ложек в таз, тщательно размешивая. Запах стал сложнее – сладость звёздницы смешалась с лёгкой горчинкой, но не отталкивающей, а скорее интригующей.

– Теперь самое важное, – сказала я, ставя таз на огонь. – Варить надо на медленном огне, чтобы ягоды не разварились, а сок загустел. И всё время помешивать, чтобы не пригорело.

Я протянула Санне деревянную ложку.

– Хочешь попробовать?

Она замялась, но потом кивнула и взяла ложку. Принялась медленно водить ложкой по тазу, а я стояла рядом, поправляя её, если нужно.

– Вот так, плавно, – говорила я. – Не торопись, пусть ягоды прогреются равномерно.

Тейра, сидевшая у стола, наблюдала за нами с улыбкой.