Текст книги "Обитель Варн"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

упало на пол. Лесс перешагнула его не глядя, делая вид, что направляется к окну,

сама же следила за Урва.

– Ты куда? – спросил он с улыбкой на губах, – а как же урок? Я ведь

специально для тебя ее принес

Его рука встряхнула жертву:

– Смотри.

Лесс осторожно подошла, благоразумно держась от Урва на дистанции – вздумай тому

напасть, приняв ее интерес за покушение на его пищу, она успеет отпрыгнуть и

сбежать через окно. Но тот лишь рассмеялся, рассыпав хрустальный звон по комнате

– молодая Варн забавляла его своей мнительностью, и он прекрасно понимал вожака,

который выделял Лесс из ровного строя собратьев.

Он провел ногтем по губам жертвы:

– Смотри, Лесс, смотри. Это – страх.

Зрачки Варн расширились и стали такими же огромными, как у девушки, что держал

Урва. Она была в трансе от происходящего и вид имела – покойникам на зависть:

белое лицо, губы в тон, черные от ужаса глаза, состоящие из зрачков с тонкой еле

заметной окантовкой радужной оболочки непонятного цвета.

Вот как выглядит страх – поняла Лесс, но не понимала, как можно им насытиться, и

принюхалась, подходя ближе в надежде с помощью обоняния получить ответ на свой

вопрос. Девушка всхлипнула, вжала голову в плечи, закрыла дрожащими руками лицо.

Урва отнял ее руку, показывая Лесс влагу на лице жертвы. Варн внимательно

проследила за прозрачной каплей, скользящей по щеке вниз, вопросительно

посмотрела на брата: и что?

– Это слезы. Они бывают двух видов – от страха и от счастья.

Его ноготь подхватил каплю уже у подбородка жертвы, показал сестре, протягивая,

словно приглашая попробовать. Она с сомнением посмотрела на искристую жидкость и

несмело лизнула. Горько-соленый вкус вызвал мгновенное отвращение и разбудил

нечто странное – внутри замутило, заболело, лицо Варн исказила судорога, и она,

невольно вскрикнув, рухнула на колено. Перед глазами поплыли непонятные картинки,

возникая из ниоткуда и уходя в никуда: развалины, пучок пожухлой травы, острые

камни, боль, разливающаяся по телу от горла до колен, оглушающий грохот – крики,

шум, хлесткие звуки.

И вдруг все закончилось, шею сдавило в тиски, тело забилось, руки пытались

высвободиться от удушливой хватки, но для этого нужно было срочно вернуться.

Лесс устремилась в окно, краем зрения заметив, что Урва выпустил свою жертву и

так же пытается ослабить хватку и стремится вслед за сестрой, в окно в небо, к

резиденции Варн.

Им стало легче лишь на подлете к замку. Они влетели в зал и рухнули на колени

перед Бэфросиастом, понимая, что чем-то сильно рассердили его.

Он ждал с темным от гнева лицом. Подошел медленно и склонился над Лесс:

– Ты могла умереть.

Его шепот был полон ярости и рождал жуткий холод. Она задрожала, предчувствуя

наказание. Знать бы еще, в чем ее вина.

Бэф, не сдержавшись, ударил ее по лицу, и она отлетела к ногам его помощников

Майгра и Туазина. Те хмуро посмотрели на нее сверху вниз, но не пошевелились.

Бэф же повторил утверждение в лицо Урва:

– Ты понимаешь, что она могла умереть? Она слишком слаба для подобных уроков!!

Смех Бэф прекрасен, но крик… Три витражных окна лопнули и осыпались стеклом на

пол, часть ушла вниз и затерялась эхом на дне ущелья, что охранял замок от

незваных гостей. Урва покаянно склонил голову, готовый принять заслуженное

наказание. Бэф отправил его ударом в оконный проем на той конце залы. Урва

вернулся лишь через пару минут, осел вновь на колено, прямо на стекло,

рассыпанное по полу, и приготовился к продолжению экзекуции. Но Бэф уже

успокоился. Он лишь хмуро посмотрел на него и, поправив выбившуюся пепельную

прядку, качнул головой – вон. Провинившийся исчез.

Лесс, дрожа от холода, следила за приближающимся к ней вожаком, но, как и Урва,

ни перечить, ни сопротивляться не смела. Ждала и очень надеялась, что с ней

обойдутся не хуже, чем с братом.

Бэф рывком поднял ее и прижал к себе:

– Посмотри на меня.

Лесс послушно уставилась в карие глаза и почувствовала, как ею начинает

овладевать дремотная расслабленность. Озноб и холод отпускали под натиском

теплых пальцев вожака. Он крепко держал Варн и массировал ей позвоночник от

поясницы до затылка, легкими и в тоже время сильными движениями восстанавливая

работу нужных точек, стирая из памяти лишние воспоминания.

Лесс уже плыла в тумане. Ей было тепло и хорошо, в памяти тихо и пусто. Взгляд

следил за лицом вожака, его манила капля влаги, лежащая в уголке твердых губ.

Видимо, Бэф ужинал…

Лесс, не думая, потянулась к нему и слизнула заманчивую каплю. Руки вожака

замерли на пару секунд, зрачки задышали, и Лесс вновь услышала удар сердца.

Значит, у нее есть сердце? – подумала отстраненно. И тут же забыла о том.

Бэф резко откинул ее на руки Майгра:

– Отведешь к остальным, из замка не выпускать.

Ойко развлекалась с Гаргу на одном конце длинного стола. На другом нежилась в

объятьях молодого Варн Май. Тесс сидела на коленях Соувиста, положив голову ему

на грудь и щурила на парочки хитрые зеленые глаза. Мааон сидел на резной полке

камина и с интересом наблюдал за состязанием трех братьев, что затеяли поединок

посреди залы. Коуст брал верх и смеялся в лицо противникам. Смайх злился, Рыч,

как всегда, недовольно рычал и норовил покусать обоих.

– Щенки, – с улыбкой заметил Мааон и, слетев с каминной полки, приземлился

рядом с Лесс. – Будешь? – кивнул на парочки, что своеобразно использовали стол.

Лесс равнодушно пожала плечами и заметила:

– Холодно.

– Холодно, – эхом повторил Варн и рывком прижал её к себе, озабоченно заглянул

в зрачки. – С кем холодно?

Взгляд Лесс переместился на фигуру Гаргу: после вожака он был самым

привлекательным в данной стае, самым веселым и беззаботным, с ним было легко и

просто общаться жестами и словами. Она пыталась заняться с ним сексом, но только

он прикоснулся, как ей стало холодно. Она оттолкнула его, и Гаргу, пожав плечами,

пошел к Тесс, потом к Май. Сейчас он с Ойко.

Странно, неужели та не чувствует холода в руках этого красавца? Неужели он

привлекает ее больше, чем Бэф?

– Табу, опасно обсуждать Бэфросиаста, – шепотом предупредил ее Мааон, уловив

мысль. – Вожак дал отставку Ойко – хочешь занять ее место? На пару дней – легко,

но не больше. Поверь мне, меж ними уже случались размолвки и другие увлечения.

Но ничего серьезного. Привязанность сильней физиологии.

– Мне не нужно место Ойко.

– Конечно, а мне ты.

Лесс внимательно посмотрела на Варн: задорная и в тоже время хитрая улыбка,

диссонирующий с ней пронзительный, цепкий взгляд раскосых глаз. Сам невысокий,

но стройный, гибкий и ловкий – прекрасный охотник. Тесс говорила, и партнер не

плохой.

– Что тебе нужно?

– Не знаю, стоит подумать?

Лесс просто прижалась к его груди и уставилась на стенную фреску перед собой:

молящаяся мадонна с кротким прекрасным ликом, с отрешенным блаженным взглядом.

– Фреска чувствует больше, чем я, или меньше?

– А что чувствуешь ты?

– Ничего, кроме холода. Каждый раз я просыпаюсь от озноба.

– Что это?

– Дрожь во всем теле, внутри, снаружи.

– Это не холод, это – одиночество, – со странной ноткой в голосе заметил Мааон.

– Откуда ты знаешь?

– Я старше тебя на двести лет, – покровительственно улыбнулся Варн, —

Предлагаю проверить мою правоту тем, что сегодня ляжем спать вместе. У тебя или

у меня?

– Все равно.

– Тогда у меня. Увидишь, озноб больше тебя не найдет. Я его выгоню навсегда.

– Нет, он ненавидит нас и не успокоится, пока не пошлет нас домой с

уведомлением о геройской смерти, – ворчала Люция, запихивая в стиральную машину

белье.

Алисия стояла рядом, облокотившись на дверцу люка, и молча слушала ее. Говорить

не было желания, да и слов не было. Весь ненормативный лексикон был давно

израсходован, избит и заезжен, как дивизионный флешь с сигналом подъема.

– Слушай, а может ему дать, а? Может, тогда отвяжется? – Маликова

вопросительно посмотрела на подругу. Та вздохнула и подала стопку топиков. Люция

недовольно скривилась и сунув их в жерло машинки, с треском захлопнула люк. —

Ладно, ты права – глупейшая затея. Меня лично стошнит. Хотя. Почему бы тебе?

– Потому же почему и тебе! – отрезала Алисия и села напротив машины, ожидая

окончания третей сессии. Судя по скопившейся за четыре месяца кипе грязного

белья, останутся они с Люцией в прачечной до ужина. Вот и весь выходной. Первый

за десять месяцев службы, долгожданный и так бездарно потраченный.

– Ах, ну да, ты ж у нас невеста! Верность блюдешь.

– Представь.

– А он жених ваш, Игорь Владимирович?

– Отстань, – вяло огрызнулась Сталеску. Настроение и так было хуже некуда, а

если еще и в личные дела с размышлениями внедряться, то впору в бега подаваться.

Игорь писал и связывался с ней все реже и реже, что естественно настораживало и

подводилось к одному, вполне естественному выводу. Но Алисия не хотела думать о

плохом и списывала молчание любимого на его занятость в академии, и ее

загруженность молитвами сержанта Стокман…

– Он нас добьет, – вздохнула горько Маликова, присаживаясь рядом. И кто б

спорил?

Четыре месяца они изо дня в день проходят курс на выживание: пять раз в неделю

туннель со все больше усложненной системой прохождения, сутки вахта, сутки, если

очень и очень повезет, занятия по обычному расписанию, но с ночным караулом. В

итоге ни поспать, ни поесть, ни отдохнуть.

Слева раздался смех – группа девушек с их же призыва, из их же отсека казармы

сбились стайкой вокруг журналов мод и что-то весело обсуждали.

Люция с завистью покосилась на них:

– А нас словно нет.

– А откуда будем? Сколько раз они нас за четыре месяца видели? А мы их?

– Конечно, им так пахать не приходится, у них вот увольнительная каждую неделю.

Нет, почему им можно, а нам нельзя? Чем мы их хуже, а? Ты посмотри – это же не

срочницы – это же модели! А мы?! Тьфу! Я замучилась каждое утро по зеркалу один

и тот же кошмар смотреть!

– А меня от сериала, что в столовой транслируют, тошнит. Завтрак овсянка, ужин

овсянка. Обед не положен.

– И сон тоже. Я мечтаю о полноценном сне часов на двадцать.

– Без гимна оловянным солдатикам под ухо.

– Без лимита времени.

– И чтоб в детское время уже отбой.

– Ага.

Девушки дружно вздохнули, загрустив не на шутку – спали они и, правда, по три,

максимум четыре часа в сутки, что катастрофически сказывалось на их организмах.

Желание вздремнуть возникало за столом в столовой, в душе, пока выслушивали

инструктаж по прохождению очередного этапа.

– Может, Стокман из нас каких-нибудь суперагентов готовит? – предположила

Алисия. Действительно, как еще объяснить повышенную муштру двух девушек?

– Ага, после такого уровня тренировок мне лично и спецназ по коленную чашечку.

Сталеску согласно кивнула:

– И мне по туже пору.

Подруги замолчали, обдумывая данную тему, и переглянулись – каждой на ум пришло

одно. Они улыбнулись и хлопнули ладонями, договорившись. Держись `Смыв' – ох,

смоет тебя! Натренировал сержантик себе на голову! Ща мы тебе вспомним!

– Овсянку!

– Туннель!

– Вонючую жижу!

– Спарринг с шестью роботами!

– Персональный электроподъем!

– Свинство, мужланство, скотство!!

– Охрану мужского клозета!

– Убьем.

– Но! – выставил палец Алисия. – С умом! Хватит с нас Анаконд. Опять

вляпаться хочешь?

– Что предлагаешь? – заинтересовалась Люция. Она с колледжа привыкла быть

ведомой, а не ведущей, потому отдавала свою энергию солистке безоговорочно и

поперек нее в авангард не лезла – Алиса знает лучше, она старше на один месяц и

два дня, а значит умнее, сильнее и прочее.

Сталеску в раздумьях выгребала чистое белье из недр машинки и подмигнула

Маликовой, бухнув все это в корзину:

– Мы его пугнем для начала. Поймет – его счастье, нет – Аллах акбар.

Глава 3.

Она проснулась, клацая зубами от холода, и не понимала, спала ли вообще. Мааон

сидел за саркофагом на ступени, прислонившись спиной к спинке усыпальницы,

подкидывал маленькие хрустальные шарики в ладони:

– Сегодня ты опять идешь на охоту, – протянул, задумчиво поглядывая на полет

шаров. – Бэф зол. Но ведь повода нет, правда?

Повернулся к Варн, задумчиво уставился на нее, положив голову на край саркофага.

– Не знаю, – клацнула зубами Лесс, села.

– Не помнишь? У нас ничего не было.

– Может, и не было. Кому какая разница?

– Получается, кому-то – не догадаться кому, и какая – тоже, в общем, загадка,

но есть. Надеюсь, тебе не понравилось спать со мной, жестковато, да? А мне с

тобой. Хлопотно.

– Аминь, – Лесс с трудом поднялась с ложа и тяжело спрыгнула на пол.

– Странная ты, ох, странная, – с ноткой подозрения протянул Мааон, глядя, как

девушка пытается размять затекшие мышцы. И как можно разминать то, что потеряло

способность затекать? И как можно не помнить то, что было вчера, и чувствовать

холод, будучи по натуре и сути холодной, и мечтать о тепле, которого не

существует для них? Ледник мерзнет и мечтает о костре, что растопит его. – Ты

не похожа на Варн. Есть в тебе что-то, отличное от нас.

– Что? – на секунду заинтересовалась Лесс. Но Мааон промедлил с ответом ввиду

его отсутствия, а Варн забыла вопрос и тему беседы:

– Который час? – ею уже двигал охотничий азарт, желание насытиться и получить

сатисфакцию за прошлые неудачи. Бэф не должен сердиться из-за нее, он должен ею

гордиться.

– На охоту сегодня идут трое: ты, Рыч и Урва. Последний уже благополучно

вернулся.

– Удачно?

– Я не помню, чтоб его охота была неудачной.

– У него есть какие-то секреты?

– Он мыслит, как Варн, а не как человек.

– Что ты имеешь ввиду?

– Надеюсь, лишь твою молодость.

– Ты не любишь людей?

– Я гурман. Мне нравятся их трупы и слезы, – фыркнул, не скрывая сарказма.

– Гадость, – скривилась Лесс, припомнив вкус слезы. Мааон уловив ее

воспоминание, расслабился, усмехнувшись собственным подозрениям.

– Согласен.

– Урва и ты вкушаете с одного стола, когда будете трапезничать, меня не

приглашайте, – кинула Лесс на ходу, стремясь как можно скорей покинуть замок и

начать охоту.

– Удачи, – донеслось ей в спину.

Она поняла, куда направляется, лишь когда увидела Его. Он нервно ходил и явно

ждал ее.

Лесс неслышно опустилась на край высокого забора и присела на корточки, чтоб

лучше разглядеть человека. За прошедшие дни его образ почти стерся из ее памяти.

Да, и сверху он выглядел иначе, чем тогда: поднятый воротник куртки, сутулость и

воспаление гайморовых пазух. Человек все эти дни дежурил на улице в надежде

встретить Варн вновь?

Вадим настороженно замер, перестав мерить шагами ширину и длину дороги. Он

почувствовал присутствие Варн, но не видел ее.

– Ты здесь? – спросил несмело. Голос гнусавый, простуженный. Наверное, на

улице очень холодно.

– Я чувствую тебя…Покажись, давай поговорим.

Лесс села на забор, свесив ноги, и заинтересованно смотрела на Вадима: о чем

человек хочет говорить с Варн? Он в своем уме? Может, стоит ему ответить, чтоб

он понял опасность своей задумки? Или не тратить на него время? Все равно он

сильнее ее, и она не сможет взять его нектар, да и не нужен он – не на раз

использованный, не на раз пополненный.

– Где ты? У меня серьезный разговор к тебе.

– О чем? Что ты хочешь, человек?

Мужчина, как не был готов к встрече, все ж вздрогнул, услышав завораживающий

голос Варн. Ему понадобилось немало сил и времени, чтоб стряхнуть с себя гиблое

очарование голоса, очнуться. Лесс тем временем спустилась вниз и зависла над

асфальтом в паре метров от глупого рекрута ВПВ. И в его расширенных от страха

зрачках прочла как в открытой книге все мысли человека:

– Ты хочешь знать, что будет с твоей подружкой?

– Да. Я не причиню тебе вреда и хочу стать другом в ответ…

– Другом? – рассмеялась Лесс, – барсук не сможет подружиться с белым китом.

Меж ними океан различий.

– Из любого правила есть исключение. Почему бы не попробовать к обоюдной выгоде?

– В чем твоя выгода, я вижу, но не улавливаю в чем моя?

– Я связан с секретным отделом и многое знаю.

– Например?

Мужчина замялся: а что он действительно может предложить?

– Идут исследования….

– Цель?

– Понять, что вы представляете из себя, как вас уничтожать, как против вас

бороться. Вы вторгаетесь в сферу человеческого господства. Возможно, для

предотвращения экспансии вас просто вырежут, всю популяцию.

– Очередная фантазия убогих человечков, возомнивших себя богами, – рассмеялась

вновь Лесс. – Ничего значимого ты мне не сообщил. Ни единой новости. Вы вообще

ничего не знаете о нас.

– Это пока. Расскажи обо мне вашему главному. Возможно, он более благоразумен и

дальновиден, чем ты, и поймет, что иметь своего человека в секретном отделе

выгодно. Если ему понадобится информация по конкретной теме, я постараюсь ее

получить.

Лесс потянула воздух – ложь имеет своеобразный оттенок запаха, тонкий, уловимый

лишь расой бессмертных, живущих вне времени и пространства.

Мужчина не солгал – в воздухе витал запах его страха и неуверенности, но ложь

отсутствовала.

Лесс в раздумье покрутилась вокруг Вадима и, наконец, кивнула:

– Передам…А насчет подружки: она проснется через сутки абсолютно здоровой, но

ничего не будет помнить о том, что случилось

Варн потеряла интерес к человечку и взмыла вверх. Ветер донес до нее и иной

запах, более привлекательный и заманчивый – аромат нектара. Он был близко и в

большом количестве. Молодежь группами выходила из развлекательного центра,

разбредалась по городу, теряясь в темноте. Лесс облизнулась, не зная с кого

начать, огляделась и приметила отставших, идущих отдельно от больших групп.

По улице не спеша шли две девушки лет шестнадцати и громко что-то обсуждали. До

Лесс доносились обрывки фраз, но они не интересовали ее и потому не складывались,

не запоминались. Инстинкт считывал траекторию пути жертв, взгляд выбирал их

пристанище: небольшая аллейка, лишенная освещения.

Обратный путь был радостным – с легкой руки Мааона охота Лесс прошла удачно.

Каждый ее ноготь был полон нектара – Бэф и клан будут довольны ею.

В замке пировали.

Тесс и Май пели, кружа под сводами. Гаргу, Рыч и Смайх дурачились – парили

вокруг сестер, изображая то ангелочков, то танцоров, отплясывая то джигу, то

брейк. Ойко лежала на коленях Бэф и тот кормил ее, отправляя по капле стекающий

с ногтя нектар в приоткрытый рот. Мааон полулежал на краю стола и слушал Урва.

Туазин и Майгр мерялись силами, устроив состязание в армреслинге, Соувист и

Коуст ждали своей очереди и бурно подгоняли братьев к финалу.

Лесс заметили лишь, когда она стряхнула с ноготков нектар в каждый фужер. Дуэт

Варн смолк, танцоры вернулись к столу, верные тени вожака бросили свое

бесполезное занятие. Ойко села, заинтересованно уставившись на полные нектара

фужеры. Бэфросиаст улыбнулся:

– Вижу, наша маленькая сестра овладела правилами охоты.

Варн одобрительно загалдели. Мааон, окончательно оставив сомнения насчет Лесс,

отсалютовал ей полученным фужером, Урва обнял подопечную:

– Ты хорошая ученица, – пропел, жмурясь от удовольствия.

Лесс обвела сородичей гордым взглядом и подняла фужер, глядя в лицо вожака:

– За тебя. За всех нас.

– Скоро будет большая честь охотиться с тобой, – обвив ее за талию рукой,

прошептал на ухо Смайх.

– До этого еще далеко, – заметил Бэф и отстранился от компании, вернув все

свое внимание Ойко.

Внутри Лесс что-то сжалось от проявленного к ней равнодушия, тона неверия в

голосе. Она почувствовала себя неуютно. Все вокруг веселились, радовались, а она

стояла с фужером добытого нектара и хотела не его, а совсем другое, невозможное…

Бэфросиаста.

Ее ноздри раздулись. Она взметнулась вверх и раскидала посуду по столу, вымещая

обуявшую ее ярость. Варны смотрели на нее и улыбались.

– Новая игра? – спросила Тесс, подплывая к ней.

– Да, – прорычала Лесс и кинулась на сестру, желая загрызть ее и утолить свою

ярость. Та засмеялась, падая на осколки посуды. Рыч, решив принять участие в

затеянной сестрами игре, взвился к своду и с победоносным криком камнем ринулся

на них вниз. Но Смайх опередил его, стряхнув девушек на пол. Варн рухнул на стол,

так что затрещали дубовые ножки, и рассерженно рыкнул, сверкнув глазами на брата.

Тот с улыбкой пожал плечами, и как только обиженный Рыч кинулся к нему, резко

ушел влево, толкнув ему навстречу Урва.

В это время Лесс оставила сестру и поднялась, а Урва, встретившись с кулаком Рыч,

полетел на пол и сменил ее на теле Тесс. Пока они барахтались, то ли дурачась,

то ли пытаясь подняться, Май толкнула Лесс в спину, отправляя ее в объятья Мааон.

Началась потасовка. Крики, визги, воинственные кличи. Лесс только успевала

уворачиваться и раздавать ответные шлепки и удары. Тесс зависла над столом и,

посмеиваясь, глядела на драчунов. Туазин и Майгр с невозмутимой отстраненностью

пили нектар и тихо переговаривались, словно не видели и не слышали идущего

вокруг них боя. И тем не менее ловко избегали встречи с летящими в их сторону

осколками, стульями, блюдами, а так же кулаками, ступнями.

Лесс разошлась. В азарте боя ее покинули странные чувства и непонятные желания.

Она, смеясь, гонялась за Мааон, отбивалась чеканным блюдом от Май и Смайх и

норовила укусить Рыч. В итоге тот покусал ее, а Май вовремя подставила другое

блюдо, в которое с размаху и влетела Лесс. Падая, она придавила выползшего из-под

стола Урва и благополучно пристроилась на его туловище.

– Слезь, – зашипел он. Лесс хихикнула и неожиданно для себя укусила его в щеку.

Варн взвился и откинул нахалку на колени Бэф. Рука вожака тут же накрыла ее

горло и чуть сдавила его:

– Хочешь и меня укусить? – спросил он вкрадчиво, склоняясь над ней. Его лицо

ничего не выражало, но глаза весело блестели и ждали. На что ты способна? -

вопрошал его взгляд.

На все! – резцы сомкнулись на предплечье вожака.

– Ах, ты! – задохнулся он то ли от восторга, то ли от возмущения и попытался

оттолкнуть ее, но Варн извернулась и выскользнула из рук. Бэф засмеялся, и Лесс

замерла, зачарованно глядя на вожака. Раж игры сменился восторгом и жгучим

плотским желанием.

Смех Бэф смолк, он замер, исподлобья глядя на Варн. Их взгляды скрестились и

считали мысли. Губы Бэф тронула легкая усмешка, губы Лес дрогнули, призывая.

Минута, другая ожидания и главный Варн медленно встал и закружил по зале,

подходя все ближе к Лесс. Брачный танец Варн в исполнении вожака насторожил всю

компанию. Братья перестали дурачиться, сестры замерли. Ойко приподнялась с

кресла, готовая вмешаться и помешать. И лишь Лесс не понимала, что происходит.

Она пристально следила за Бэф, ждала и манила, но не делала и шага навстречу.

И вот вожак остановился напротив нее, откинув рубашку. За его спиной была ночь и

луна, что царствовала в это время суток, признала Бэфросиаста равным себе,

окружив его голову нимбом света. Пепельные волосы вожака стали серебряными,

сильное тело обмыло лунное сияние.

Да, он был прекрасен, но именно поэтому и оттолкнул Лесс, превратившись в ее

сознании из реального, могучего Варн в яркий, но глупый, никчемный постер. Но

вожаку не откажешь…

Бэф мгновенно понял, что настроение Варн сменилось, но уже не мог и не хотел

отступать. Его руки рывком освободили Лесс от одежды и прижали обнаженное тело к

груди, не встретив сопротивления. Казалось, можно идти дальше, но Бэф медлил,

всматриваясь в угасшие глаза, в равнодушие лица.

– Зачем же звала? – спросил тихо.

– Не знаю, – так же тихо ответила она, отводя взгляд. Бэфросиаст медлил минуту

и вот, разочарованно скривившись, оттолкнул Варн: он слишком хорошо помнит ту

ночь, с той Лесс, чтоб брать эту. Лесс подхватил Смайх, Урва подал ей одежду,

Тесс разочарованно вздохнула и обвила руками шею Рыч. Бэф вернулся к Ойко, Мааон

отвесил подзатыльник Коусту – веселье продолжилось.

Все уже давно угомонились и разбрелись по своим спальням, а Лесс все сидела на

подоконнике и наблюдала в открытое окно, как рассвет окрашивает небо в розовые

тона.

– Так и быть, я готов пустить тебя в свой саркофаг вновь, – пропел Мааон,

зависнув рядом с Варн у стены. Она лишь пожала плечами – ей было абсолютно все

равно, где спать, с кем, когда и как. И на него, и на себя, и на Бэф, и на этот

рассвет ей было ровно.

Пусто вокруг, почему же так пусто вокруг?

– Хи-и-и, – не сдержала ехидного смешка Люция, заметив черные зубы сержанта

Стокман.

Алиса криво усмехнулась: древняя, как развалины Пелопоннеса, шутка удалась. И

хлопот не много – заменить обычную зубную пасту и эликсир – специальной. Одна

окрасит, другой закрепит недели на две, минимум – ни смыть, ни стереть, разве

что – спилить…

Дело пяти минут, а сколько удовольствия?

Сержант шагнул к строю, встал напротив подруг и, вперив в лицо Люции колючий

взгляд, спросил:

– Вы что-то сказали, рядовая Маликова?

– Никак нет! – гаркнула та с подобострастием, вытаращив глаза для

подтверждения.

Алисия с трудом сдержала наползающую на губы улыбку.

Сержант повернулся к ней:

– А вы?

– Никак нет.

Стокман одарил разгильдяек злобным взглядом и качнул головой:

– Выйти из строя! Два шага вперед!

Раз, два!

– Пятьдесят отжиманий каждой, начали!

Смех тут же пропал. Девушки начали отжиматься, мысленно пообещав сержанту

отомстить на этот раз глобальнее и злее.

После полуночи на весь городок раздался грохот. Сержант напоролся на учебную

электро мину, встав на придверный коврик своей берлоги.

Алисия и Люция услышав взрыв, синхронно подняли головы с подушек и улыбнулись

друг другу, протянув ладони. Хлопок – класс, подруга!

И обе опять безмятежно спали. А кто там и на что напоролся – Аюрведа ведает…

Стокман бился в припадке: врач не мог подойти из-за высокого напряжения, что

гнуло в дугу его тело. Через час он пришел в себя и отполз в дом, чтоб в тишине

холостятского жилища придумать страшную кару шутникам.

Сержант, конечно, прекрасно понимал, чьими молитвами увеличиваются досадные

случайности и неприятности в его жизни, но поделать ничего не мог, кроме как

загонять двух отмороженных девиц до полусмерти, чтоб и мысли дурной не возникло,

и ни сил, ни возможностей на новые `подвиги' не оставалось. Но чем больше он

увеличивал их нагрузку, тем опаснее были поджидающие его сюрпризы. И хуже всего

в процесс противодействия служаки и рядовых постепенно включился весь офицерский

состав. Вскоре над первым стал потешаться весь гарнизон, а на вторых ставить,

как на призовых лошадок.

Это противодействие привлекло внимание спецотдела. Досье срочниц заинтересовало

полковника Горловского.

Глава 4.

– Спецотдел, говоришь? – задумчиво протянул Бэф, выслушав Лесс. И молча

подтянул Варн к себе, провел ногтем по губам, по щеке. Его явно занимали вещи,

далекие от мира людей с их глупыми играми в войну, агентов, спецагентов и прочую

муру.

– Почему не сказала вчера? – спросил тихо, почти коснувшись своими губами ее

губ.

– Не знаю…

– Не помнишь? – уточнил вкрадчиво, прижавшись щекой к ее щеке.

– Не помню, – согласилась без раздумий и закрыла глаза, млея от тепла и покоя,

что дарили объятья вожака. Так они и застыли, одни в огромной зале, и словно,

одни во всем замке, единственные, живущие в мире. Только шелест двух голосов

угадывался в тишине, настолько еле слышный, что, казалось, это не души Варн

говорят меж собой, а звезды, что смотрят в окно замка.

`Тебе плохо?

`Да'.

`Прости…. У меня не было выбора. Я не мог тебя отпустить…не мог'.

`О чем ты?

Губы Бэф скользнули по ее губам, но не оставили печати поцелуя. Это лишь на

секунду задело Лесс, прокатилось горьким эхом сожаления и пропало, вместе с

мыслями и памятью о недавнем разговоре. Бэф отстранил ее и отвернулся к окну:

– Того человека забудь. Не думай связываться с ним. Он нам не нужен. Скорей

всего – опасен. Ты еще не знаешь, на что способны люди во имя своих фальшивых

истин. Ты еще не опытна, потому доверчива и уязвима…почти, как ребенок. Будь

осторожна, не улетай далеко от замка. Иди.

Лесс покорно склонила голову и попятилась. В груди опять было холодно и тихо, в

голове пусто и сумрачно. Она вышла из залы и столкнулась с Ойко. Та стояла у

стены, зло щурила на девушку глаза:

– Пообщались? – прошипела сквозь зубы.

– Да, – равнодушно бросила Лесс, проплывая мимо.

Ойко неслышно подошла к Бэф, прижалась к его спине лбом:

– Скучаешь? – качнул воздух ее тягучий голос.

– Не-ет.

– Беспокоишься? – выгнула бровь, заглядывая ему в лицо. Варн молчал,

вглядываясь в ночное небо. Ойко проследила за его взглядом и метнулась в оконный

проем, ревнуя Бэф даже к небу. Она уперлась руками в плечи любимого, заставляя

посмотреть на нее, заметить, наконец, что он не один.

– Что тебе надо? – недовольно спросил Бэф.

– Ты опять увлекся? Кайсат, Мойн…кто еще? Ах, да глупышка Саст, погибшая

такой молодой. Сейчас – Лесс. Тоже молода и неопытна, а вокруг столько

опасностей. Я права? Ты беспокоишься о ней? Любой Варн уязвим в первый год

существования, но время бежит быстро. Что ты молчишь, Бэф? Кто она, что? Что

случилось в ту поездку? Что случилось в клане Соуистиса? Зачем они навязали тебе

эту девчонку?

Бэф резко схватил Ойко за шею и прижал к стене:

– Ты слишком много спрашиваешь! – грянул в лицо. Мебель в зале чуть дрогнула

от его голоса. Варн покаянно опустила взгляд:

– Прости, прости, это ревность.

Бэф отпустил подругу и отвернулся, потеряв к ней интерес. Для него она вышла из

замка, уехала навсегда лет триста назад.

Ойко проплыла к выходу, но прежде, чем выйти, обернулась и прошептала ему в

спину:

– Ты все равно вернешься ко мне. Ты всегда возвращался. Так устроен мир —

молодые гибнут. У них мало шансов выжить, а у нас, фактически, ни одного —

умереть…

Бэф не пошевелился, и она, так и не понимая, услышал ли он ее, вышла.

Бэфросиаст посмотрел на звездочку – Саст… Гибкая, стройная, озорная. Приятное

времяпровождение.

Мойн? Мойн…Да-да, что-то было, но когда, что – и не вспомнить. Кайсат?… Ах,

да, клан Моугри. Было, было…

Прошло и словно не бывало. И разве с Лесс будет иначе, по-другому?

Лесс другая.

Она сидела на карнизе и с любопытством смотрела на конвульсии человечков, что

бились внизу, на детской площадке в экстазе от орущего в диссонанс с гитарой

голоса.

Рядом приземлился Урва, проследил за ее взглядом и спросил:

– Хочешь к ним?

– Я сыта.

– Не для пищи, для веселья. Познакомишься с людьми ближе. Поверь мне – они

настолько забавны, что стоят того, чтоб спуститься на землю.

Последнее Лесс не понравилось, и она невольно поморщилась: стоит ли себя

утруждать, если голод не мучает? А наблюдать можно и отсюда.

– Я серьезно. Незабываемые впечатления, – заверил Урва, качнувшись к ней с

видом змея-искусителя. Лесс, наконец, оторвала взгляд от компании человечков и

уставилась на брата, заинтересовавшись словом – незабываемое.

– Такое бывает?

– Бывает.

– И долго буду помнить?

– Надеюсь, – пожал тот плечами.

– Пошли, – кивнула без раздумий и ринулась вниз.

– Э-э! Стой! – только и успел крикнуть Урва. Но разве остановишь молодую Варн,