Текст книги ""Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)"

Автор книги: Рафаил Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 48 страниц)

Такая конструкция, напоминал он, будет соответствовать традиционно применяемой "на всех предшествовавших башенных судах". Существенной (до 2,3 т) будет и экономия веса, особенно необходимая в корме, где ожидается сверхпроектный дифферент. Но стреляный бюрократический воробей, его превосходительство, или даже "высокопревосходительство", как к нему иногда обращался С.К. Ратник, счел, видимо, неэтичным так вот с ходу одобрять инициативы "с мест" и препроводил дело на усмотрение председателя МТК вице-адмирала Ф.В. Дубасова. В кораблестроительном отделе, куда председатель 19 июля "спустил" бумагу по принадлежности, пожелали узнать мнение строителей "Бородино", "Орла" и командира "Орла". Об их согласии из порта "за Главного корабельного инженера" Г.Ф. Шлезингер сообщил 14 августа. Тогда только -19 августа состоялось и одобрительное решение МТК. И неважно, что завод, теряя драгоценное время и снова сдерживая работы, должен был более месяца ожидать решения элементарного вопроса (на зто хватило бы нескольких минут телефонных переговоров). Главное, в элементарном вопросе строго по-бюрократически была соблюдена никому не нужная демократическая процедура. И не счесть числа примеров подобной почти что издевательской "оперативности".

В этих условиях, завод, совершив по истине трудовой подвиг преодоления всех препятствий, все же сумел к началу сентября подготовить к спуску свой второй в серии (или третий по новой программе, считая "Победу") броненосец, тем самым по числу спущенных на воду кораблей этого класса, он один опережал две казенные верфи. Акт освидетельствования спускового устройства и готовности корабля к спуску был подписан еще 7 октября, и теперь от начальства зависела дата церемонии этого всегда главного на заводе торжества.

16. Закладка «Славы»

12 сентября 1902 г., освобождая место в каменном эллинге, в присутствии императора Николая II и соответствующей свиты из высших чинов ведомства, сошел на воду «Князь Суворов». Не ведая о всех внутренних коллизиях, совершившихся в проектировании и постройке, император весьма удавшимся эффективным зрелищем спуска и предшествовавшим личным участием в тот день в закладке крейсера-яхты «Алмаз» остался чрезвычайно доволен. Порадовать его величество должен был и небывало короткий срок пребывания корабля на стапеле – без малого 14 месяцев. Балтийский завод шел на отечественный рекорд скорости постройки. Развивая успех, уже 21 сентября на оставшиеся строительные кильблоки начали устанавливать ранее собранные секции и детали корпуса «Славы».

Все, казалось, предвещало успех: на диво удавшийся спуск, отсутствие каких-либо непатриотических проявлений со стороны забастовщиков, многозначительная последовательность имен кораблей. За "Суворовым" должна была следовать "Слава", обширный задел предварительной сборки, накопленный (для "Славы") в деревянном "победном" (где строили "Победу") эллинге, и, наконец, обещавшие дополнительное ускорение работ и становившиеся все чаще общими конструктивные и технологические решения проектов двух броненосцев. Уже к концу 1902 г. они образовали пару действительно и единственно однотипных новых кораблей. Этой парой, все более сближаясь по степени готовности, они готовились вступить в следующий 1903 год. Вместе несли они и груз все еще не решенных и являющихся вновь проектных проблем, которыми бюрократия с прежней энергией и постоянством продолжала испытывать терпение и выдержку строителей.

Утверждению спецификации корпуса предстояло совершиться только в декабре 1902 г. Но и это считалось нормальным. И завод продолжал героически выкручиваться. Спасительная инициатива предварительной секционной сборки позволила, к изумлению членов МТК, в считанные месяцы взрастить набор и обшивку корпуса до высоты второго и третьего стрингеров. Это позволило приблизить и время официальной закладки. Она стала своего рода памятником уходившей эпохе прежнего судостроения. По-старинному, как и во времена парусного флота, был составлен текст серебряной закладной доски. На ее лицевой стороне (13x10 см) под великолепно гравированным изображением корабля (боковой вид), рассекающего волны, славянской вязью было написано: "62-х пушечный эскадренный броненосец "Слава" в 13516 тонн и 15800 сил. Заложен в С. Петербурге на Балтийском Судостроительном и механическом заводе Морского министерства 19-го октября 1902 г. в присутствии Его Высокопревосходительства Управляющего Морским Министерством Генерал– адъютанта Павла Петровича Тыртова".

На оборотной стороне в духе лучших традиций прошлого (строгой нормы написания не предусматривалось) перечислялись (прописным каллиграфическим почерком) главные действующие лица: Начальник ГМШ вице-адмирал Авелан, председатель МТК вице-адмирал Дубасов, Начальник ГУКиС генерал-лейтенант Любимов (он только что сменил В.П. Верховского), Главный инспектор Кораблестроения Кутейников, председатель правления Балтийского завода генерал-лейтенант Лавров, начальник Балтийского завода генерал-майор Ратник и "строитель от завода" младший судостроитель Аверин. Традиционно сувенирные экземпляры закладных досок вручались каждому из названных в ее тексте и обычно участвовавших в церемонии официальных лиц. Присутствовал ли на спуске Н.Е. Кутейников – неизвестно, но доску он получил при письме начальника Балтийского завода от 14 ноября 1902 г. До этого 19 июня 1902 г. командиру "Князя Суворова" сообщили, что по журналу МТК № 49 от 19 марта 1902 г. якорное устройство двух броненосцев включает для каждого два становых якоря Мартина весом по 434-440 пудов, два стоп-анкера адмиралтейской системы со складным штоком по 115 пудов, два становых цепных каната калибра 63,5 мм длиной по 150 сажень и один запасной якорный канат тем же калибром длиной 100 сажень.

В октябре 1902 г. удалось уточнить состав системы быстрого затопления погребов боеприпасов на "Славе". Журналом № 50 от 12 апреля 1902 г. предусматривалось применить пожарные трубы увеличенного диаметра и соединить со всеми трюмными помпами. Озадаченный таким решением, С.К. Ратник решился напомнить МТК, что для одновременного действия всех шести трюмно-пожарных насосов диаметр труб должен составлять 343 мм. Проявив свою утонченную, хорошо отработанную инженерную дипломатию, С.К. Ратник в письме от 22 октября на имя Главного инспектора разъяснил неосуществимость журнального решения. В первую очередь отмечалось, что прокладка развитой сети труб такого большого диаметра составит весьма значительные трудности и, понятно, вызовет задержку готовности корабля. Кроме того, из-за нарушения "принципа изолированности отсеков" возрастает риск их одновременного затопления.

Не касаясь задержек, происшедших по вине МТК, С.К. Ратник подводил Н.Е. Кутейникова к сознанию безвозвратной потери времени. Корабль уже готовится к спуску, а потому поздно вести работы по системам после того, как корабль окажется на воде, а затем пойдет в док. В этих условиях трудоемкость работ резко увеличится, что приведет к задержке готовности корабля. Между тем, "по ходу работ" уже пора делать заказы кингстонов, а потому начальник завода, придерживаясь, понятно, принципа однотипности трех его броненосцев, предлагал системы "Славы" выполнять по образцу "Императора Александра III" и "Князя Суворова". С.К. Ратник предлагал для "Славы" диаметры двух кормовых кингстонов увеличить с 229 мм до 280 мм. Дипломатия удалась частично, предложение было одобрено, но требовалось также применить для затопления и трубы пожарной системы.

Перспективы задержки готовности "Славы" МТК по-прежнему не пугали. А потому без колебаний 13 декабря 1902 г. было одобрено предложение Главного корабельного инженера об улучшении боевой плавучести и остойчивости броненосцев типа "Бородино". Этой цели должна была служить вертикальная броня для защиты элеваторных шахт и кожухов между броневыми палубами. Признав это усовершенствование очень важным (не странно ли, что оно явилось так поздно), кораблестроительный отдел МТК намеревался рекомендовать его "на будущих броненосцах". На строящихся же кораблях, признавал Н.Е. Кутейников, это привело бы к слишком большой перегрузке, а потому роль предполагаемой защиты пусть будут играть с бортов – клетчатая система переборок и уголь в ямах, с оконечностей – 305 и 152-мм башни.

Усилить же ее следовало лишь дополнительным 3/4-дм бронированием артиллерийских элеваторов и шахт ручной подачи, что вместе с их обшивкой должно было составить 1-дм защиту.

Потрясенный этим, С.К. Ратник 4 января отвечал в том смысле, что все это очень хорошо и правильно, за исключением малой безделицы: на "Императоре Александре III" и "Князе Суворове" шахты элеваторов закончены. Отчаявшись браться за проект и уже не вспоминая о перегрузке, С.К. Ратник просто, по-деловому уведомлял МТК о том, что эту сверхсметную работу завод может выполнить только "за особую плату". И пусть ГУКиС поспешит выдать на нее соответствующей наряд иэ расчета "по действительной стоимости" с добавлением установленных 15% на прибыль. Учитывая большой объем этих дополнительных работ и "ввиду предполагаемого ухода "Императора Александра III" осенью этого года за границу", наряд этот должен быть выдан без малейшего промедления. Иначе, предупреждал завод своего нерадивого заказчика, дело может обернуться задержкой ухода корабля в дальнее плавание. 7 января 1903 г., предупреждая возможные пререкания с ГУКиС, правление завода уточняло, что на "Князе Суворове" закончены только элеваторы, поэтому завод не настаивал на признании бронирования ручной подачи сверхконтрактной работой. Завод был готов удовлетвориться только нарядом на переделку и забронирование элеваторов. На этих условиях должна была, по-видимому, усовершенствоваться и "Слава".

И все же однотипность трех броненосцев была неоспорима, а потому, отвечая, видимо, на запрос С.К. Ратника, в МТК 31 октября решили на броненосцах "Слава" и "Князь Суворов" первичные испытания водонепроницаемости переборок не проводить. Достаточными были признаны испытания, проведенные на головном "Императоре Александре III". А вот вторичные испытания, предусмотренные по окончании в отсеках всех работ, следовало провести непременно.

Общей заботой трех кораблей стали неожиданные послеспусковые массовые деформации днищевого набора и обшивки корпуса, обнаруженные на "Императоре Александре III". Осталось невыясненным, было ли это следствием недостаточной прочности корпуса или чрезмерных его местных перенапряжений, вызванных просчетами при установке на кильблоки. Так или иначе, но подкрепление потерявших устойчивость днищевых флоров стало едва ли не главной причиной задержки сдачи "Императора Александра III" и его перехода в 1903 г. на Дальний Восток. Но все зто было еще впереди.

Завершающим актом 1902 года стало состоявшееся 4 декабря (журнал № 100) утверждение спецификации "Императора Александра III", "Князя Суворова" и "Славы". Считалось, видимо, совершенно нормальным, что основополагающий руководящий документ корабли получили в исходе своей строительной карьеры: "Император Александр III", уже почти готовый и 17 октября успевший перейти для достройки в Кронштадт, "Слава" – накануне спуска на воду.

17. Внутреннее торможение

Башенные установки броненосцев, ввиду особой их «завязки» с корпусными работами и всем расположением корабля, составляли особенно сложную и трудоемкую работу. Содержательную их картину, одинаково приложимую к каждому из броненосцев серии Балтийского завода, представляет найденная в РГА ВМФ справка о ходе этих работ на «Императоре Александре III».

Взяв для отсчета начало постройки корабля, можно с известной долей приближения представить, что такие же работы на "Славе" должны были происходить в 1903 г. Можно позволить себе и реконструкцию событий с их ускорением за счет большего приложения людских, материальных и денежных средств. Документ имеет особую и, можно сказать, непреходящую историческую ценность. На свет он явился благодаря происходившему в МТК большому разбирательству. Артиллерийский отдел, отличавшийся всегда особо обстоятельным разбирательством возникавших проблем, в своем журнале № 27 от 12 октября 1901 г. давал следующую картину состояния работ по башням на "Императоре Александре III". В кормовой башне происходила расточка фундамента. Чтобы успеть погрузить башни и доставить их водным путем до закрытия навигации, надо работы вести день и ночь. В этом ускорении Балтийский завод готов оказать Путиловскому свое полное содействие. Броня нижней подачной трубы была уже установлена, верхней будет установлена в конце октября 1901 г. Это позволит приступить к сборке башен на корабле.

По отзыву командира броненосца "Победа", Петербургскому порту на установку двух башен понадобилось две недели, что позволяло одну 305-мм башню "Императора Александра III" установить за одну неделю. Это значило, что сборка башен в течение зимы может быть закончена. Монтаж носовой башни задерживался неготовностью брони нижней подачной трубы, отчего фундамент башни мог быть закончен не ранее начала октября. Два с половиной месяца потребуется на расточку погонов, а потому к погрузке башни можно будет приступить не ранее 15 декабря, когда Нева уже встанет. Плавучий кран будет занят, водить его через реку, нарушая ледоколом "бойкий санный путь" к Горному институту, градоначальство не разрешит.. Поэтому к погрузке носовой 305-мм башни приступить удастся лишь в мае будущего 1902 г. Но надо от Путиловского завода потребовать доставки башни "в совершенно собранном виде".

Фундаменты 152-мм башен на корабле были готовы, броня подачных труб доставлена, и Балтийский завод обещает ее установить для первой башни за две недели, что позволяло Путиловскому заводу немедленно приступить к расточке погонов. На каждую башню эта работа могла занять 3-4 недели (вот одна из весомых задержек, которые отнимали время от срока готовности корабля), а полностью их окончить можно будет в феврале-апреле 1902 г. Последняя – шестая башня на Путиловском заводе может быть готова к 15 ноября, но есть основание надеяться доставить их до закрытия навигации 1901 г. Ставить их можно будет на правый борт, которым броненосец стоит к реке. Для левого борта башни можно доставить на лошадях, а погрузку с берега выполнит Балтийский завод. Последние башни могут быть погружены с открытием навигации (РГА ВМФ, ф. 421, on. 1, д. 1385, л. 189).

О вступлении "Славы" в серьезную стадию готовности свидетельствовало начавшееся плановое поступление деталей с Обуховского завода. В апреле 1902 г. для "Славы" были получены стальные параллели главных машин, в июле – фундаментная рама, в августе (в одно время с "Князем Суворовым") шатуны главных машин. Успешно реализуя преимущество серийного производства, С.К. Ратник рассчитывал вводить корабли в строй друг за другом, а может быть, и одновременно. Вслед за форштевнем (вес 698 пуд., стоимость 7678 руб.), полученным в октябре 1902 г., спустя месяц доставили стальную рулевую раму (864 пуд.), два стальных кронштейна гребных валов (1555 пуд) и ахтерштевень (1082 пуд.), стоившие вместе 38511 руб. Кроме того, выполнялась нарезка зубьев шестерен приводов к рулю и шпилям, изготовлялись стальные конические шестерни и другие сложные предметы механического производства для главных и вспомогательных механизмов. Так 1 марта 1903 г. для носовых шпилей "Князя Суворова" и "Славы" были получены стальные битенги и якорные канаты, стальные шестерни без зубьев (завод, видимо, из-за занятости от нарезки зубьев отказался) и барабан для тросов. Постоянными для надобностей постройки заказывались на Обуховском заводе разного рода болванки мартеновской прессовой стали. Планово, в соответствии с развитием корпусных работ, получали особо массовые (после стали корпуса) предметы контрагентских поставок-плиты палубной и вертикальной брони бортов и башен, плиты боевой рубки.

Еще в 1900 г. выяснилось, что с заказами брони для новой невиданной серии броненосцев отечественные казенные заводы – Ижорский и Обуховский справиться в срок к маю 1902 г. не успеют. Поэтому 22,3% от требовавшейся поставки для четырех новых броненосцев – 8205,9 т решено было заказать (не считая палубной), за границей. Так, из брони (исключая палубную) для "Императора Александра III" за границей решили заказать 1237,2 т, а остальную распределили между Ижорским (926 т) и Обуховским (265,9 т). Всего по контракту от 10 марта 1901 г. завод общества Вильям Бирдмор в Глазго получил заказ на 1870,27 английских тонн брони, распределенной между броненосцами: "Император Александр III", "Бородино", "Орел", "Князь Суворов", № 8 Балтийского завода и "Князь Потемкин-Таврический". На "Славу" из этого заказа приходилось 30 плит вращающихся частей башен 152-мм орудий (242,87 т). Остальной заказ выполняли существенно разгрузившиеся к 1903 г. Обуховский и Ижорский заводы. Успев преодолеть все стоявшие в 1901 г. перед ними трудности в освоении приобретенного от фирмы Круппа секрета цементации и закалки плит (немцы, "чтобы скорее покончить с контрактом", закрыли глаза на недостаточно подготовленное оборудование Ижорского завода), заводы наконец наладили производство. Но еще хватало сложностей в поставках шаблонов и согласовании работ на особенно отстававшем из-за бюрократических неувязок броненосце "Потемкин". Чтобы выручить его строителя, Обуховский завод договорился с Балтийским об отсрочке до закрытия навигации 1903 г. поставки брони 12-дм башен "Славы", а заказ для "Бородино" передать Ижорскому заводу. Он обещал выдержать прежний срок поставки брони нижних подачных труб 152-мм башен "Бородино" к навигации 1902 г., а верхних подачных труб к июлю 1902 г. По планам С.К. Ратника установка брони 305-мм башен "Славы" была назначена на сентябрь и октябрь 1903 г.

Этим планам соответствовал и график поступления, предусматривавший и такую их заключительную стадию, как испытание стрельбой контрольной плиты очередной партии. 13 мая 1903 г. такое испытание прошла 10-дм броневая башенная плита, контрольная от 2– й партии 1903 г., изготовленная Обуховским заводом для вращающихся частей и подачных труб 12-дм башен "Славы". (16 плит толщиной 10дм, 15 – 9 дм, 3 – 7дм) и боевой рубки "Князя Суворова" (6 – 8 дм и 1 – 6 дм плиты). Из 41 плиты (общим весом 600 т) 32 были уже вполне закончены.

Неделей ранее для "Славы" была готова броневая труба (568 пуд.) для защиты проводов из боевой рубки. Такую трубу "Князь Суворов" получил в ноябре 1902 г. Это значило, что "Слава", следуя за своим строительным мателотом, уже до полугода сократила разрыв в готовности. Но не уйти было и от другого факта. Корабль, задуманный вместе с другими в 1898 г., на исходе истекшего пятилетия оказался все еще далеко не готов. И в пору вспомнить горестную резолюцию П.П. Тыртова о том, что крейсера типа "Диана" строятся уже 7 лет и нельзя видеть, полезной ли оказалась в Санкт-Петербургском порту система Нового судостроения. Оценить следовало и последствия легкомысленного выбора великим князем проекта А. Лаганя в качестве образца. Оснащенный восемью башнями, он оказался несравненно более трудоемким, чем тип "Ретвизана" и "Победы", чья 152-мм артиллерия располагалась в казематах.

Сложнейшие автономные вращающиеся сооружения, встраивавшиеся в корпусные конструкции вглубь до самого трюма, имели собственную круговую броневую защиту и систему силовых приводов. Все это требовало особо строгой последовательности работ и точнейшего согласования установки башни с прилегающими корпусными конструкциями. Так для установки главной внутренней опорной конструкции башни – жесткого барабана – надо было дождаться готовности бимсов броневой палубы, ее плит, а затем – и установки их на место. Задержка их поставки, как в том же 1902 г., произошла на броненосце "Князь Потемкин-Таврический" (РГА ВМФ, ф. 90, оп.

5, д. 2737, л. 490) и на целый год сорвала монтаж в корпусе жестких барабанов 305-мм башен. Нечто подобное, хотя, видимо, не в том масштабе, могло произойти и на "Славе". Шесть башен давали тому немалые возможности. Встраиваясь в корпус, башни разъединяли его узлы и перекрытия, осложняя ход сборки. Как и всякую корабельную машину, строить башню приходилось в три этапа: сборка на стенде, монтаж на корабле, испытания в действии.

Но в МТК, рабски следуя предписаниям великого князя, с упорством категорически отвергали псе проекты Балтийского завода, предусматривавшие, как на серии "Пересвет", казематную, а не башенную установку 152-мм пушек. Одно это решение, по всей вероятности, могло обеспечить полную готовность новых броненосцев уже в 1902-1903 гг. и, значит, сосредоточение в Порт– Артуре не только трех броненосцев новой программы, но и всей серии полностью, не исключая и "Славы". При этом, как опять-таки говорит последующий опыт, скорострельность их 152-мм пушек была бы выше не менее, чем в два раза. Но МТК пошел по пути гибельного и ничем не оправданного ухудшения. Нестабильность тогдашних башенных систем, кардинально менявшихся на кораблях от одного типа к другому, и выполнявшихся по проектам разных заводов, исключала возможность их унификации и создала дополнительные трудности при эксплуатации, ремонтах и освоении башен личным составом. Долго не поддавалась разрешению проблема отравления прислуги башен в их тесных замкнутых пространствах продуктами сгорания пороха при каждом выстреле и новом заряжании.

Но беспечность властей в выборе решения и неспособность даже к элементарному предвидению простиралась так далеко, что очевидный принцип единообразия в конструкции рядом и друг за другом строившихся кораблей оказался нарушен именно в типах башенных установок. Составлявшие уже почти неразлучную пару "Князь Суворов" и "Слава" должны были оснащаться башенными установками разных заводов: первый – системы Путиловского, второй – Металлического. И все они, как видно из официальных документов, не были развитием прежних электрических установок башен 152-мм орудий на броненосцах типа "Полтава", разработанных Обуховским заводом (в новом конкурсе завод не участвовал, из– за перегрузки заказами на орудия и броню), а представляли новый тип на основе конструкций башен французских броненосцев. Иначе говоря, невиданной численности серию броненосцев оснащали башнями непроверенной, по существу, экспериментальной конструкции.

Отвергнут был и тип башни, предлагавшийся фирмой Р. Крампа для броненосца "Ретвизан". И получилось то, о чем в 1906 г. (№ 2 и 3) в "Морском сборнике" писал капитан 2 ранга А.М. Герасимов (1861-1931, Тунис). Офицер редких способностей, он в 1886 г. окончил минный офицерский класс, в 1892 г. Морскую академию, в 1896 – артиллерийский класс. В 1892-1893 и в 1894-1896 гг. обстоятельно изучил артиллерию, состоя членом комиссии морских артиллерийских опытов. В 1902-1903 гг. был флагманским артиллерийским офицером штаба младшего флагмана эскадры Тихого океана, а в 1903-1904 гг. старшим офицером броненосца "Победа". По его мнению, "башни 152-мм орудий броненосцев типа "Бородино" и броненосца "Цесаревич" в артиллерийском отношении" представляют собой ошибку, но в конструктивном отношении составляют чудо инженерного искусства". Действительно, писал он, "снаряды и патроны накладываются внизу в особые автоматически вращающиеся барабаны, из которых элеватор подхватывает очередной снаряд и патрон и подает наверх к пушке. Все совершается автоматически: взяли к орудию один снаряд, на его место ложится другой. Остроумно, можно сказать, даже изящно, почти без участия прислуги, но страшно и потому для боя опасно. Только после войны, как признавал сам А.М. Герасимов, стала ясна справедливость мнения одного французского офицера, высказанная "несколько лет назад", то есть явно перед войной, о чрезмерном увлечении механизацией башенных механизмов. "Тогда мне это мнение показалось парадоксом, теперь я с ним согласен", – писал он.

Действительно, в плену сложившегося тогда механико-автоматического фетишизма оказались все столпы тогдашней русской морской артиллерии, и мысль о том, что механизация хороша только там, где она дает преимущество в скорости перед ручным приводом, признавалась, видимо, вульгарным отклонением от светлых перспектив безоглядной механизации артиллерии. И нелепость происходивших гримас технического прогресса никого на смущала. И вот что получилось. "Всякому, кто видел заряжание в наших башнях, становится ясно после некоторого размышления, сколько драгоценного времени теряется в этом процессе.

Положим, стрельба ведется при расстоянии, в 30 кб., т.е. с нашей пушкой – при угле возвышения в 3,5°, а с новой армстронговскою-в 2,5°. После выстрела надо привести пушку в горизонтальное положение для открывания затвора, затем надо для заряжания поставите ее или на 10°, или на 15° возвышения (на различных судах по-разному). В это время никаких других подготовительных работ делать нельзя. Между тем, вполне возможно было бы при другой системе заряжания избежать этих путешествий пушки в вертикальной плоскости на 30°, ограничившись установкой ее в горизонтальное положение, при котором заряжание наиболее легкое, и в то же время можно было бы приготовить снаряды и полузаряды так, чтобы по открытии затвора осталось бы их только дослать. У нас же зарядник начинает подниматься лишь тогда, когда пушка займет определенное положение для заряжания. После этого начинается последовательная перестановка зарядника в три разные положения и хаотичное снование прибойника взад и вперед с одинаковой скоростью, как со снарядом или полузарядом, так и порожнем.

Эта последняя часть заряжания особенно возмущает бесцельной тратой времени. Но на этот изъян в МТК тех лет внимание в те годы не обращали. Все было предрешено одобренными проектами башенных установок и орудий. С орудиями было немало недоумений, но и они, и особенно медленно действовавший затвор полковника Розенберга, обнаружились только после войны. Пока же, не вдаваясь в анализ состояния вооружения корабля, строитель К.Я. Аверин продолжал готовить "Славу" к установке башен и орудий. В ноябре 1903 г. "Слава" получила все свои двенадцать 152-мм пушек. Они имели заводские номера 449, 450, 451,456, 459,460-463. Ближайшие, им предшествовавшие, составляли серию, которая сообразно состоянию готовности вразбивку распределилась между броненосцем "Князь Потемкин-Таврический" (поставки 1902-1903 гг.) и броненосцами и крейсерами новой программы: "Орел", "Князь Суворов", "Очаков", "Олег".

На "Очаков" попала пушка № 457, соседствовавшая на заводе с пушкой "Славы" № 463. В остальном же, стремясь выполнить прежде всего корпусные, машиностроительные и броневые заказы, завод поставку на "Славу" артиллерии откладывал на 1904 год. К тому же поставка гораздо более трудоемких 305-мм пушек задерживалась заменой на "Бородино" поставленной еще в апреле 1902 г., признанной дефектной 305-мм пушки № 38. Ее заменили взятой с "Орла" (изготовленной в декабре 1902 г.) пушкой № 45. Взамен должна была пойти пушка из числа заказанных для "Славы". К началу 1904 г. они изготовлены не были, но это отставание в случае особой необходимости (о ней нежданно напомнила начавшаяся война) можно было восполнить, взяв пушки с черноморского броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Они на корабле были установлены лишь в декабре 1904 г. И, значит, не пушки составляли главную проблему готовности "Славы". Помеху ей продолжала составлять становившаяся по-прежнему непреодолимой бюрократия.