Текст книги ""Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)"

Автор книги: Рафаил Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 48 страниц)

Русская морская авиация в Рижском заливе многократно уступала германской. Русские летчики в почти всегда неравных боях проявляли чудеса храбрости и высокое иск) сс i во, но господство в воздухе оставалось за немцами. Угрозу германскому флоту русская авиация создать не могла. Береговая артиллерия в заливе находилась в зачаточном состоянии, и "Славе" приходилось полагаться в бою лишь на свои доцусимские башенные установки, все с тем же 14° углом возвышения 12-дм орудий, позволявшим стрелять не далее, чем на 78 кб.

Не было сделано и попыток ввести в Рижский залив и додредноуты типа "Андрей Первозванный". Отпор, который они могли бы дать германским дредноутам, имел бы, наверное, гораздо большее моральное значение, чем тот, на который рассчитывали немцы, планируя свое трехдневное вторжение в Рижский залив. Но подвигнуть на такой поступок вице-адмирала В.А. Канина в штабе не удалось. Командующий отказался даже от предложения пойти на миноносце в Моонзунд, чтобы на месте оценить обстановку (запись И.И. Ренгартена от31 июля 1915г.).

В эти же дни И.И. Ренгартен в своем военном дневнике записывал, что при новом командующем – любителе "играть в бридж со знакомыми офицерами" – нет хода творческим инициативам ("мы не горим свечой"). "Эх, нет этого Богатыря с широкой бородой, с белым крестиком на груди, которого я видел на мостике старого "Севастополя" 11 с половиной лет назад… Нет власти, нет веры во власть, и опять управляет нами Никола-Чудотворец, если уже совсем не отвернулся он от всей нашей мерзости". Спустя шесть дней у Ренгартена появляется совсем уже отчаянная запись. "Великая страна, дай нам гения! Посредственность не выдерживает величия минуты и теряется" (стр. 187).

Якорная стоянка на Большом Кронштадтском рейде

И так получилось в истории, что высокая миссия отстоять честь флота и не отдать немцам Ирбен (главные заклинания в дневниках И.И. Ренгартена) легла в эти дни на «Славу» и ее командира. И когда на «Славе» загремели сигналы боевой тревоги, а горны пронзительно запели всем привычный мотив «наступает братцы час, когда каждый из нас. должен выполнить свой долг», когда затрепетали на стеньгах широко развернувшиеся полотнища боевых андреевских флагов, а люди сосредоточенно занимали свои места по боевому расписанию, мало кто на корабле мог отогнать от себя мысль, что этот бой может стать для него последним. «Что ж,-думал каждый, – пришло и для „Славы“ время оправдать свое гордое и зовущее к подвигу имя».

Командир корабля С.С. Вяземский был участником событий в Китае в 1900-1901 гг., прошел поход второй эскадры и Цусимский бой, занимая должность (1903-1905 гг.) старшего офицера крейсера "Жемчуг". В 1909-1912 гг. последовательно командовал дивизионами и всей мннной бригадой во Владивостоке. На "Славу" 24 декабря 1914 г. был назначен после командования в 1913-1914 гг. линейным кораблем "Император Александр II". Хороший командирский опыт он соединял с редким уровнем образования: в Морской академии (гидрографическое отделение в 1896 г.), штурманском (1900 г.) и артиллерийском (1901 г.) классах. С холодной решимостью выполнить свой долг вывел он "Славу" на позицию и, не тратя времени на поиск противника, чтобы его испугаться, незамедлительно, вслед за уже действовавшими по тральщикам канонерской лодкой "Храбрый" и миноносцами, открыл огонь.

Бой свелся к неоднократным переменам позиции, когда "Слава", отгоняя пытавшийся ей помешать крейсер "Бремен" и продолжая стрельбу по тральщикам, одновременно должна была отвечать на огонь двух подошедших дредноутов. Вести действенный огонь "Славе" мешала плохая видимость, но все же немцам даже к вечеру не удалось форсировать заграждение. Только с уходом дредноутов (они остановились на ночь с поставленными противоторпедными сетями и в окружении тральщиков) "Слава", весь день оставаясь на боевой позиции. перешла для стоянки в близлежащий порт Аренсбург, где встала на якорь за противоторпедными сетями.

Попытки германского командования ночью отыскать и уничтожить "Славу" окончились катастрофической неудачей. Пробравшиеся в залив два новейших эсминца V99 и V100, получив отпор от нескольких встретившихся "добровольцев" и при отходе пытаясь выйти к Михайловскому маяку, были настигнуты "Новиком". В происшедшем бою, подтвердившем блистательную выучку подготовленных Н.О. Эссеном кораблей минной дивизии, V99 сначала попал в сетевые заграждения, затем подорвался на двух минах. V100, уже к 5 часам утра, скрывшись за дымовой завесой, оторвался от преследования. Вместе с великолепной артиллерийской подготовкой "Новика", огнем которого управлял лейтенант Д.И. Федотов (1889-?), весомо проявился и фактор превосходства вооружения "Новика", имевшего отличные 102-мм пушки против 88-мм (скорые на усовершенствования немцы затем этот свой изъян устранили и на Балтике, и в Черном море).

Вслед за "Новиком" в бой с возобновившими свой прорыв дредноутами вступили "Слава" и остальные корабли. Как писал Г.К. Граф, "стоило только ей появиться, как неприятель немедленно открыл по ней огонь со своих линейных кораблей. Залпы стали ложиться очень хорошо: почти сразу в нес попало три снаряда, причинив серьезные повреждения. Ввиду того, что погода была очень туманной, такая меткость стрельбы казалась странной, тем более, что стоящие суда даже не были видны; это дало повод думать, что ее корректировали с Михайловского маяка. Армейское командование, сдавшее Курляндию с Либавой и Михайловским маяком, проявило "жалость" к маяку при отступлении (рука не поднялась его взорвать), что отражалось теперь на "Славе" мощными разрывами 280-мм снарядов. Три их попадания (расстояние 90 кб.) из двадцати четырех вызвали пожары (пришлось затопить один из погребов боеприпасов), пробили броню борта палубы, разрушили внутренние помещения, но жизненных частей корабля, по счастью, не затронули.

Корабль выстоял, но ввиду полной безрезультатности сопротивления (дредноуты, оберегая себя от случайностей, постоянно держались за пределами дальности стрельбы орудий "Славы"), должен был отступить к Моонзунду. Здесь, надеясь на военное счастье и защиту новым минным заграждением, предстояло дать немцам новый бой. Но боя не произошло. Несчастье произошло там, где его не ожидали. Из-за штабной неразберихи под огонь сил вторжения попали шедшие от Риги канонерские лодки "Сивуч" и "Кореец". Их почему-то не удосужились оповестить о состоявшемся немецком прорыве. Приняв головной "Сивуч" за "Славу" и ослепляя ее прожекторами, два дредноута расстреляли лодку сосредоточенным огнем. Из воды подобрали двух офицеров и 48 матросов. "Кореец" успел уйти, но его командир, уподобившись барону В.Н. Ферзену, вырвавшему в 1905 г. свой "Изумруд", также погубил свой корабль, не разобравшись в обстановке.

Выполнив свою устрашающую задачу, продемонстрировав русским один из реквизированных у них кораблей – крейсер "Пиллау" (бюрократия сподобилась заказать их в Германии в самый канун войны) 8/21 августа, немцы ушли, великодушно оставив даже буйки на параллельном фарватере. Русское командование было потрясено отказом противника от захвата Рижского залива и не могло поверить своему счастью. Уверенности в удаче прибавлял и успех, достигнутой английской лодкой Е1. 6/19 августа, когда "Позен" и "Нассау" входили в Рижский залив, лодка атаковала 1-ю разведывательную группу из трех линейных крейсеров. Выпущенная по флагманскому "Зейдлицу" торпеда попала в носовую часть следовавшего за ним "Мольтке" (третьим шел "Фон-дер-Танн"). Все эти удачи подняли боевой настрой командующего В.А. Канина.

Еще в конце июля, по настоянию князя М.Б. Черкасского и офицера штаба барона Н.А. Типольта (1884– 1967, Париж), "каким-то чудом" (как писал И.И. Ренгартен) сумели уговорить В.А. Канина просить главнокомандующего разрешить выход в море двум дредноутов. Героизм "Славы" и уход немцев из залива побудил и командующего к действию. По его поручению прежний начальник штаба флота Л.Б. Кербер, ставший начальником восстановленной в своем формировании эскадры Балтийского флота с дредноутами "Севастополь" и "Гангут", с большой экспедицией крейсеров, заградителей и пароходов для затопления 13– 15 августа блестяще осуществил восстановление и наращивание заграждения в Ирбене и на подходах к нему.

Маневренность дредноутов ("Севастополь" вертелся как миноносец") вызвала восторг участвовавшего в экспедиции И.И Ренгартена. Тщательно охраняемые крейсерами "Богатырь", "Олег" н шест ью миноносцами 6-го дивизиона, дредноуты, обеспечивая закупоривание Ирбена, спускались южнее Виидавы. Немцы не показывались. За ними последовали еще более смелые экспедиции прикрытия активных минных постановок с обходом вокруг о. Готланд. "Славе" в это время было поручено уничтожить ставший предателем Михайловский маяк. 21 августа огонь "Славы" до неузнаваемости перепахал все пространство вокруг, но в маяк попаданий не было. Расход снарядов оказался так велик, что "Новик" из только что оборудованной базы минной дивизии в Рогокюле (близ Гапсаля) доставил для "Славы" партию из 68 12-дм снарядов.

С восстановлением порядка в заливе для "Славы" наступила новая страда. Принимая меры охраны от германских подлодок (им каким-то чудом все же удавалось пробираться в залив) и зорко следя за воздухом (где продолжала господствовать германская авиация), "Слава" приступила к систематической обработке огнем своей артиллерии позиций пехоты и батарей, вышедших на берег германских войск. Этот опыт "Славы" в 1916 г. продолжил в Черном море, действуя по позициям турок у Трапезунда, линейный корабль "Пантелеймон". Различие было лишь в двух обстоятельствах: на Черном море русская кавказская армия вела успешные наступательные действия и после высадки десантного корпуса овладела городом и портом Трапезунд. Во-вторых, "Пантелеймон" имел башенные установки с углом возвышения 35°, что позволяло ему на равных дать отпор при встрече с главным врагом Черноморского флота "Гебеном".

"Слава" же оставалась с доцусимскими установками, ограничивавшими угол возвышения до 14°, и с такой же доцусимской боевой рубкой с визирным просветом шириной 12 дм. Еще предстоит уточнить, получила ли "Слава" заготовленные Ижорским заводом накладные ограничители для уменьшения просвета (их выдали на 2-го эскадру Тихого океана для установки судовыми средствами в походе) или ее из списка для применения этих ограничителей тогда исключили.

Неизвестно, пытались ли сменявшие друг друга командиры исправить конструктивный дефект боевой рубки своего корабля путем установки названных ограничителей. Их, наконец, могли снять ввиду наступившего ослабления требований военной целесообразности.

Судя по фотографиям "Славы" и "Цесаревича" гардемаринской поры, оба корабля сохранили свои роскошные круговые окна-визиры, которые для полного удобства снабжали еще и остекленными рамами. В то же время на фотографиях, сделанных в предвоенную зиму, когда корабли нанесли на дымовые трубы красные отличительные марки ("Слава" в средней, "Цесаревич" – в верхней по высоте части) сначала широкие, а с 9 августа 1914 г. вдвое меньшей ширины – ясно просматриваются ограничители визирной ширины, поддерживаемые наружными стойками. Неясно, однако, было ли это усовершенствование последним и в полной ли мере флот сумел внять предостережению С.О. Макарова против того, что условия военного времени преобладали.

Известно, что на "Авроре" смотровые просветы были уменьшены до 76 мм. Таковы же они были, по-видимому, и на линейных кораблях. Прямого попадания спереди они могли бы и не допустить, но от шрапнельных пуль избавить не могли. Неспроста и Г. К. Граф, точный во множестве деталей, высказывал изумление фатально точным попаданием германской шрапнели в представлявшую "всего лишь маленькую щель" амбразуру "Славы". В то же время, противореча самому себе, он несколькими строками ранее пишет о том, что одна из выпущенных шрапнелей "попала в амбразуру боевой рубки, где и разорвалась". Приходится думать, что или амбразура была слишком велика, или же поражения людей в рубке были нанесены отдельными шрапнельными пулями. Во всяком случае, расплата за несоблюдение завета С.О. Макарова и за опасное (7-8 кб.) сближение с германской батареей пришла, как всегда случается, жесткая и неожиданная.

На линейном корабле «Слава»: в кают-компании.

Наиболее обстоятельно события, происшедшие утром 13/26 августа 1915 г., изложены в упомянутой здесь книге К.П. Пузыревского. Из ее описания, передающего содержание официального донесения, следует, что спустя 1 ч 20 мин после выхода в море по боевой тревоге «Слава» в 7 ч с дистанции 30-32 кб. открыла огонь из 152– и 75-мм орудий по кордону Лага у мыса Рагоцен. Стрельбу корректировало учебное судно «Орлица» (впоследствии гидроавиатранспорт), немцы отвечали «редким артиллерийским огнем».

В 8 ч 45 мин "Слава" отдала якорь, чтобы с помощью парового катера завести верп и ввест и в действие 305-мм пушки. Пока корму разворачивали под ветер, немцы пристрелялись, и "в 9 ч 5 мин один 152-мм шрапнельный снаряд попал в "Славу" через глазную прорезь, убил осколками находившихся в боевой рубке командира корабля, флагманского артиллериста штаба, командующего флотом, трех рулевых и ранил 5 человек". Рубка была выведена из действия полностью, и управление рулем пришлось перевести в центральный пост.

Последующие пять попаданий вызвали разрушения на верхней палубе и небольшой пожар. Последним седьмым – была пробита броня 75-мм каземата. В 10 ч корабль из зенитных 47-мм пушек отразил атаку двух германских самолетов. Три их бомбы упали за кормой в 5 кб. В командование кораблем вступил раненый старший офицер, участник Цусимы, старший лейтенант В.Н. Марков (1885-1948, Брюссель). За рулевого встал также раненый – единственный, кто уцелел в рубке, младший штурманский офицер лейтенант (а не мичман, как сказано у Г.К. Графа) А.П. Вексмут 2-й(1889-1973,Сидней).

После полудня "Слава" возобновила обстрел кордона Лага и Шморденскне позиции немцев сначала 152-мм, а затем и 305-мм снарядами с дистанции 73-75 кб. За время этих двух боев в продолжение 2 ч 45 мин было выпущено 14 305-мм, 452 152-мм, 79 75-мм и 50 47-мм снарядов. Погибшими в рубке были командир С.С. Вяземский и флагманский артиллерист (пошел в поход по собственному желанию) капитан 2 ранга В.А. Свиньин. В его лице флот фатальным образом потерял одного из самых просвещенных, знающих и передовых артиллеристов. Сведения о гибели при попадании второго 152-мм шрапнельного снаряда двух человек, в том числе старшего минного офицера, нуждаются в архивном подтверждении. В примечании Н.В. Новикова к книге Г. Ролльмана на стр. 264 говорится, что "шрапнельный снаряд полевого орудия попал и разорвался, ударившись о козырек крыши боевой рубки корабля, причем проникшим через визирную прорезь рубки шрапнельными пулями были убиты командир корабля, флагманский артиллерист и четыре человека команды…".

В "Боевой летописи русского флота" (М., 1947, с. 375-376), выпущенной под редакцией Н.В. Новикова, обстрел "Славы" приписывается "скрытно расположенной тяжелой батарее противника", которая после семи не имевших существенного значения попаданий вскоре "попала 6-дюймовым шрапнельным снарядом, который угодил "в визирную прорезь боевой рубки" и там разорвался. Такова извечная беда истории-даже в описании одного лишь конкретного эпизода, при наличии множества свидетелей и очевидцев, в деталях остаются существенные неточности.

Последующие дни 1915г. "Слава" с еще большим напряжением продолжала нести свою нелегкую вахту единственного ударного корабля Морских сил Рижского залива. На всем южном побережье, вплоть до подходов к Риге, немцы безошибочно узнавали "Славу" и получали от нее очередные порции всегда меткого и действенного огня.

Ощутимые потери понес противник и при высадке 9 октября сборного десантного отряда под командованием командира эсминца "Инженер-механик Дмитриев" капитана 2 ранга П.О. Шишко (1881-1967, США), высаженного со "Славы", канонерских лодок "Грозящий", "Храбрый", авиатранспорта "Орлица" и миноносцев. Отряд общей численностью 490 человек с участием пулеметной команды "Славы" очистил от немцев большой участок их позиций в 7 км от мыса Домеснес. Штыковой атакой были частью уничтожены два немецких отряда по 70 человек (потери немцев составили убитыми 1 офицер и 42 солдата). Флот, однако, не имел задачи удержать плацдарм. Сил для этого не было, и отряд к вечеру, не имея потерь, вернулся на корабли. Немцы незамедлительно извлекли урок из этой атаки и начали усиливать оборону побережья. Все чаще приходилось "Славе" под охраной миноносцев поддерживать огнем еще удерживавшие позиции русские войска под Ригой. Все более острым становился вопрос о высадке большого десанта с участием сил армии.

56. В кампании 1916 г.

Зиму 1915-1916 г. «Слава» провела на глубоководной стоянке в Моонзунде близ Вердерского маяка. Упорно стремясь покончить со своим главным противником, немцы все чаще бросали против «Славы» свою авиацию. 12 апреля при налете трех самолетов на «Славу» и стоявший с ней ледокол «Владимир» в «Славу» попало 3 из сброшенных 12 бомб. Они пробили палубу в кают-компании, произведя в ней немалые разрушения, и обратили в щепы четверку, висевшую за бортом на шлюпбалках. От полученных ран умерли пять из семи пострадавших матросов. В этот же день близ «Славы» встали на якорь корабли первого эшелона перебазировавшейся после зимы в Моонзунд Минной дивизии. Это были «Новик», «Охотник», «Пограничник» и 2-я группа 6-го дивизиона.

Плохая погода помешала последующей атаке германских цеппелинов, которые свои бомбы повышенной мощности сбросили где-то неподалеку. В новую капанию флот вступил значительно усилившимся. В строю была целая бригада отменно себя зарекомендовавших в море дредноутов. Артиллерию крейсеров типа "Баян" за счет снятия 75-мм пушек довели на каждом до 3 8-дм и 12 6-дм пушек. На Олеге" и "Богатыре" вместо устарелых 6-дм и 75-мм пушек стояли теперь по 16 130-мм современных, более дальнобойных орудий. "Диана" имела теперь 10 130-мм, на "Авроре" тем же путем вооружение довели до 146-дм пушек. "Россия" и "Громобой" имели теперь вдвое больше 8-дм пушек. По одной дополнительной 102-мм пушке, увеличив их число до трех, получили эсминцы класса "Доброволец". "Новик" за счет переделки оснований под орудия смог увеличить дальность стрельбы своих четырех 102-мм пушек с 70 на 82 кб. Каждый корабль получил по несколько зенитных 47-75-мм пушек, что существенно ограничило активность немецких самолетов. И только "Слава", прозимовав на Моонзунде, новых пушек не получила, хотя по всем данным нуждалась в них больше всех других кораблей.

Уроки германского вторжения в Рижский залив для командования флота и Морского министерства почему-то оставались без внимания. В заботах об энергично сооружавшихся по всему побережью (включая Рижский залив) новых береговых батареях и работах по углублению канала в Моонзунде до "Славы", видимо, опять "не доходили руки". И это было особенно странно в свете уже тогда готовившейся в Рижском заливе грандиозной десантной операции. Десант должен был опрокинуть немецкие войска на побережье, снять угрозу захвата Риги, очистить Курляндию от противника и сделать Рижский залив форпостом для развертывания действий флота к югу от Михайловского маяка.

Одним из видимых шагов к этой операции (вместе с готовившимися по всему побережью силами высадки и армейского десантного корпуса) стал, в частности, состоявшийся 28 апреля смотр "Славы" и батареи о. Моон, который произвел прибывший из Ревеля командующий флотом уже полный адмирал В.А. Канин. 23 мая он снова прибыл в Моонзунд и в Рижском заливе близ о. Руно, подняв флаг на "Славе", произвел смотровое маневрирование морских сил залива.

В ответ на активизацию русского флота в заливе и в море (две большие минные постановки 30 октября и 23 ноября 1915г. под прикрытием дредноутов, набеговые операции крейсеров и миноносцев в мае и в июне 1916 г.), немцы усиливали давление на русские позиции, и 5 июля 1916 г. совершили первый воздушный налет на Ревель. Борьба в заливе приобретала новую остроту. 19 июня/2 июля во время продолжавшегося целый день обстрела "Славой" позиций немцев у Каугерна (участвовали также "Грозящий", "Храбрый", уже переоборудованная в авиатранспорт "Орлица" и 8 эсминцев) одна из обнаруживших себя 8-дм и 9-дм батарей добилась попадания в поясную броню, но безрезультатно.

21 июня "Слава" с эсминцем "Сибирский стрелок" и "Охотник" нанесли мощный удар по расположению тяжелых батарей. "Храбрый" и оба миноносца перенесли затем огонь на район Лесной Одинг. Три гидросамолета с "Орлицы" вступили в бой с тремя гидросамолетами немцев и два из них сбили. С одного, севшего на воду, был взят в плен летчик и механик, второй упал на территории противника. Одни из русских самолетов был сбит – летчик подпоручик А.Н. Извеков и механик погибли.

2 и 3 июля "Слава" с теми же кораблями повторила обстрел в районе Лесной Одинг и Шмардсн.

О нарастании подготовки к десантной операции свидетельствовало и весомое наращивание сил Рижского залива. В энергично углублявшемся канале Моонзунда (летом работало до 30 землечерпалок) глубину довели до 23 фут (8,1 м), что позволило начать вводить в Рижский залив крейсера с усиленной дальнобойной артиллерией.

12/25 июня пришла "Диана", 13/26 августа "Баян", 14/27 августа "Аврора". Их проводка за тралом значительно усиливавшейся дивизии траления была их полным торжеством и хорошим предзнаменованием для флота.

В минной войне в Ирбене немцы применяли новые и новые средства. С мелкосидящих катеров и с гидросамолетов они ставили мины в "маневренном мешке", где при прорыве должна была действовать "Слава". На одной из таких мин в ночи 8/21 сентября 1915г. – во время усиления заграждения подорвался и погиб эсминец "Доброволец". 23 августа из очередной отлучки вернулся периодически уходивший для отдыха и пополнения запасов "Новик".

30 августа, благодаря гарантированно достигнутой 27-фут. глубине (еще месяц назад оставалось "пятно" 22 фута) канала, в Моонзунд пришел "Цесаревич". "Таким образом,– записывал Г.К. Граф, – мы стали сильнее на четыре 12-дм орудия, но к сожалению, недальнобойных". Тогда же, как записывал в дневнике И.И. Ренгартен, было сделано распоряжение о разгрузке "Андрея Первозванного" и "Императора Павла I". Флот наконец при обострении обстановки был готов двинуть эти корабли в Рижский залив. К передовой позиции решено было выдвинуть дредноуты. 2 сентября присоединился крейсер "Адмирал Макаров". Чрезвычайно активизировалась деятельность г ерманских крейсеров, державшихся в море (один из них быстро удалился под огнем новых пушек "Дианы"), и упорно продолжавших свою работу тральщиков. Их временами насчитывали до 40 единиц.

Прознав про готовившуюся русскую десантную операцию, немцы всеми силами старались внушить русскому командованию, что операция непременно будет сорвана из-за недостаточно обеспеченной обороны Моонзунда. Но флот, не считаясь с этим психологическим

давлением, лихорадочно готовился к десанту. Эсминцы, канлодки и крейсер "Аврора" на специально отведенном полигоне отрабатывали разрушения проволочных заграждений огнем своей артиллерии.

Огромен был флот высадки – пять отрядов по 5-8 транспортов, разработаны графики их рейсов к месту высадки. От времени "Ч" (начальник базы высадки капитан 2 ранга П.О. Шишко) на всю операцию отводилось 7 дней. Замечательное исследование профессора Н.А. Данилова (1867-1934) "Смешанная операция в Рижском заливе в июне-августе 1916 г". (Л., 1927, тираж 1000 экз., 350 с.), с великолепным введением проф. Б.Б. Жерве, не оставляет сомнений, что операция, будь она осуществлена, могла быть проведена блестяще. Ничто, казалось, уже не могло помешать образцово подготовленной высадке у Рояна.

15 августа начальник сухопутного Балтийского отряда генерал-майор А.В. Геруа (1870-1944) и и.д. начальника штаба подполковник А.И. Верховский (1886– 1938) подписали "Боевой приказ № 1", которым предписывалось: "высадкой на западном побережье Рижског о залива в тыл противника и энергическим наступлением на Таккум на соединение с частями 12-й армии содействовать поражению левого фланга германской армии".

Всего в десанте насчитывалось до 50000 чел. и до 5000 т груза. На 16 июля 1916 г. подготовленная для операции транспортная флотилия под командованием капитана 1 ранга Л.Л. Иванова 8-го (1875-1940. Рим) насчитывала 32 транспорта и до 19 судов в периоде подготовки. Одновременно флотилия могла поднять до 27000 человек. 4500 лошадей и 1100 повозок. Кроме того, боевые корабли могли принять 70 офицеров и 2854 нижних чина. "Слава" назначалась на роль флагманского корабля всей морской части операции под флагом командующего флота. Организационно "Слава" входила в состав "отряда боевых судов принятия высадки".

На мостике линейного корабля «Слава»

Силы обеспечения операции состояли из десяти соединений. Перечислим их:

1) В "отряд боевых судов прикрытия высадки" вместе со "Славой" входили крейсера "Диана" и "Аврора", заградитель "Амур", канонерские лодки "Храбрый", "Грозящий", "Хивинец", "Бобр", "Гиляк" и три миноносца 9-го дивизиона (типа "Дельный").

2) "Отряд боевых судов обороны Ирбенского пролива" составляли линейный корабль "Цесаревич", крейсера "Адмирал Макаров", "Богатырь", 1-й дивизион миноносцев (четыре эсминца типа "Победитель")

3) "Дозор в Ирбенском проливе" составляла 2-я группа миноносцев 5-го дивизиона (четыре "Добровольца" типа "Всадник").

4) "Дозор впереди Ирбенского минного поля" включал 6-й дивизион подводных лодок (устарелые лодки "Дракон", "Крокодил", "Кайман").

5) "Отряд боевых судов для содействия армии у Риги" включал крейсер "Баян" и 1-ю группу миноносцев 5-го дивизиона (три эсминца типа "Эмир Бухарский").

6) "Отряд для производства демонстрации высадки" составлял 8-й дивизион тральщиков под прикрытием миноносцев 6-го дивизиона (6 эсминцев типа "Стерегущий").

7) "Отряд транспортов, идущих из Моонзунда" (транспорты очередной группы под охраной 2-й группы миноносцев 6-го дивизиона).

8) "Отряд транспортов, идущих из Риги" (возвращающиеся после высадки десанта, транспорты под охраной 1-й группы миноносцев 6-го дивизиона и 4-й дивизии миноносцев – четыре эсминца типа "Сибирский стрелок").

9) "Отряд содействия воздушной разведки" (миноносцы 9-го дивизиона -десять эсминцев типа "Деятельный).

10) "Отряд охраны Моонзунда" (1-й дивизион подводных лодок: четыре или шесть базировавшихся на Ганге лодок типа "Барс").

Операция была обеспечена полным набором с исключительной тщательностью разработанных инструкций и наставлений. В частности, "инструкцией для стрельбы на берегу при высадке десанта" в разделе I "Артиллерийская подготовка" указывалось, что корабли артиллерийской подготовки должны были встать на ширине в 25 кб. от берега и в расстоянии 5 кб. один от другого. Огонь открывается по сигналу со "Славы" флагом "Н" до места и по радио. Миноносцы, предназначенные для уничтожения проволочных заграждений, шли строем фронта и открывали огонь без сигнала, как только рассмотрят линии заграждений. "Слава" располагалась на левом фланге и стреляла по особому приказанию по селению Жоцен (квадраты 437 и 460).

По обнаруженным батареям и пулеметам огонь открывали, не ожидая приказания адмирала. Полагалось беречь снаряды (беглый огонь предстояло вести, возможно, более суток) и тщательно наблюдать за целями, чтобы не задеть своих разведчиков. Предусматривалось ведение заградительного огня и "Стрельбы по квадратам с корректировкой" со строгим распределением целей. "Для отражения неприятельских аппаратов" предусматривались специальные наблюдатели и прислуга зенитных орудий. Особо предписывалось следить за боем в воздухе, чтобы не расстрелять свои самолеты. Радиосвязь флота с сухопутными силами регламентировалась тактическим приказом начальника минной дивизии Балтийского флота от 20 мая 1916 г. № 15", подписанным еще А.В. Колчаком.

27 августа 1916 новый начальник минной дивизии (с 28 июня) контр-адмирал М.А. Кедров (1878-1945, Париж) выпустил проверенную опытом "Инструкцию для корректирования артиллерийской стрельбы гидропланами и аэропланами при помощи радиотелеграфа". Роль корректировщиков возлагалась на самолеты с "Орлицы".

Но фатальная неспособность ставки к творческому озарению, стратегическая несостоятельность начальника штаба верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева (1857-1918) и двух бывших "героев" японской войны генерала А.Н. Куропаткина (1848-1925) и адмирала А.И. Русина, убогость императора, вопреки возражениям всех министров (за это они со временем и были уволены) назначившего себя на роль "верховного", последовательно подрывали возможности осуществления операции. Время было потеряно, фактор внезапности утрачен, оборона Ирбена не обеспечена – ни дредноутов, ни додредноутов в составе Морских Сил Рижского залива включено не было. Отборные войска Ставка для десанта выделить отказалась. Не постеснялись (здесь в своем участии признавался министр И.К. Григорович) в самый ответственный момент – 28 июня 1916 г. – перебросить в Черное море начальника минной дивизии А.В. Колчака, который держал в своих руках все нити организации операции. И командующий флотом, ранее энергично на операции настаивавший, теперь, лишившись главного исполнителя, отказывался нести за нее ответственность.

Но и в этих условиях, ввиду огромной подготовительной работы, успех особенно при вводе дредноутов (они теперь, когда надо, могли уйти по Моонзунду обратно в Финский залив), необходимых для придания устойчивости обороне Ирбена, был еще возможен. Но "чрезвычайно незадачливый император" (отзыв генерала Брусилова) Николай II, не вовремя озабоченный второстепенными интересами юго-западного фронта, с легким сердцем 16 августа подписал директиву о расформировании с огромным трудом собиравшегося Балтийского отряда. Отменялись и планы операции. Шансы вывести флот и армию на оперативный простор Прибалтийского фронта, изменить ход войны и предотвратить предстоящий вскоре в России переворот были потеряны.

Немцы торжествовали и, убедившись в состоявшемся развале всех собранных для десанта сил, ослабили давление на Ирбен и свои действия в заливе. И, словно в подтверждение своего предательского взаимодействия с кузеном Вильгельмом, император Николай II произвел замену командующего Балтийским флотом. Была ли на пользу флоту замена А.В. Канина на занимавшего до того должность начальника службы связи вице-адмирала А.И. Непенина (1871-1917, революционные матросы) – в мнении об этом участники событий расходятся.