Текст книги "Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

– Да, сэр. Конечно.

Поддакивай ему, пока не сумеешь выбраться отсюда и найти мистера Киви. Пускай он берет на себя ответственность. Я не хочу! Не хочу быть главным шкипером, без посредников между мной и небесами! Это для меня чересчур. Этак и спятить недолго.

Мардикян затравленно озирался. Взгляд его упал на черновые записи Коффина, которые тот не успел уничтожить.

Тишина сгустилась.

– Ну вот, – наконец проговорил Коффин. – Теперь ты знаешь.

– Да, сэр, – послышался сдавленный шепот.

– Я собираюсь подделать радиопередачу.

– Н-н-н… Да, сэр.

Поддакивай ему! Ноздри у радиста трепетали от ужаса.

– Видишь ли, – проскрипел Коффин, – она должна быть как настоящая. Мне надо их разозлить, чтобы они сплотились вокруг проекта колонизации Рустама. А я буду сопротивляться. Заявлю, что получил приказ о возвращении и не хочу неприятностей на свою голову. В конце концов, разумеется, я дам себя уговорить, хотя и неохотно. Поэтому никто не заподозрит во мне… мошенника.

Мардикян беззвучно шевелил губами. Коффин видел, что радист близок к истерике.

– Другого выхода нет, – сказал капитан и выругал себя за суровый тон. Хотя, наверное, ни один оратор в мире не смог бы сейчас убедить перепуганного парнишку. К тому же он, Коффин, понятия не имел, как предотвратить нервный срыв, ибо сам никогда не бывал на грани истерики. – Это будет наша тайна, твоя и моя.

Нет, все без толку. Неопытному Мардикяну легче поверить в то, что капитан рехнулся, чем представить себе, как месяц за месяцем будет разъедать людские души одиночество и разочарование.

– Да, сэр, – просипел Мардикян. – Конечно, сэр.

Даже если он действительно согласен хранить тайну, подумал Коффин, он может проболтаться во сне. Правда, я тоже могу; но адмиралу единственному из всего экипажа полагается отдельная каюта.

Он аккуратно собрал инструменты и повернулся лицом к радисту. Мардикян отпрянул, выпучив глаза.

– Нет, – прошептал радист, – нет. Пожалуйста…

Он открыл рот, чтобы закричать, но не успел. Коффин дал ему по шее. Радист обмяк, и капитан, обхватив его ногами и одной рукой, другой нанес несколько быстрых ударов в солнечное сплетение.

Мардикян перекувырнулся в воздухе, словно утопленник.

Коффин торопливо потащил его по коридору в аптечный отсек. Отпер канистру со спиртом, набрал жидкость в шприц, развел водой до нужной консистенции и сделал укол. К счастью, настоящего психиатра в экспедиции не было. Если кто-то срывался с катушек, его погружали в анабиоз и не будили до самого дома, где сразу отправляли в клинику.

Коффин доволок парнишку до воздушного шлюза и крикнул. Из рулевой рубки примчался Холлмайер.

– Он взбесился и набросился на меня, – задыхаясь, вымолвил капитан. – Пришлось его вырубить.

Мардикяна привели в чувство, но, поскольку он лишь бессвязно что-то лепетал, ему вкатили успокоительное. Двое дежурных подхватили его и повели в морозильник. Коффин сказал, что пойдет посмотреть, не поломал ли радист аппаратуру, и вернулся в радиорубку.

Тереза Зелены встретила его и молча проводила в свою каюту.

– Вот так, значит, – выдавил он из себя. – Мы летим к Рустаму, решение принято единогласно. Вы счастливы?

– Была, – спокойно сказала она, – пока не увидала, что вы несчастны. Не верю, что вас волнует неподчинение приказу с Земли. Вы имеете право принимать самостоятельные решения, если того требует ситуация. Что же вас гложет?

Коффин смотрел мимо нее.

– Мне не следовало приходить сюда, – сказал он. – Но я должен был поговорить с кем-нибудь, кто способен меня понять. Потерпите несколько минут? Больше я вас не побеспокою.

– До самого Рустама, да? – Ее улыбка была ободряющей. – Но я рада вас видеть. – И немного погодя: – Что вы хотели мне сказать?

Он выложил все, коротко и не щадя себя.

Она слегка побледнела.

– Парнишка был мертвецки пьян, и они ничего не знали, когда готовили его к анабиозу? Это очень опасно. Он может погибнуть.

– Знаю, – сказал Коффин и прикрыл ладонью глаза.

Тереза уронила руку ему на плечо.

– По-моему, у вас не было другого выхода, – очень нежно проговорила она. – А если и был, то времени, чтобы его придумать, не оставалось.

Он выговорил через силу, отвернувшись от нее:

– Вы меня не осуждаете. Но ведь тем самым вы нарушаете свои собственные принципы: гласность, свободное обсуждение и принятие решений. Разве не так?

– Так, наверное, – вздохнула она. – Только, каждый принцип имеет свои границы. Можете ли вы позволить себе здесь, в космосе, быть полностью свободным, или добрым… или человечным?

– Мне не надо было вам говорить.

– Я рада, что вы сказали. – И живо, скороговоркой, словно пытаясь отогнать от себя тяжелые мысли: – Если, как мы оба надеемся, Мардикян выживет, то правда неминуемо всплывет по возвращении флотилии на Землю. Нужно разработать для вас систему защиты. Или вам достаточно будет сослаться на необходимость?

– Это не имеет значения. – Он поднял голову, речь его зазвучала отчетливей: – Я не собираюсь играть с ними в прятки. Пускай говорят что хотят через восемьдесят лет. Я сам вынес себе приговор.

– Что? – Она отплыла на шаг, чтобы лучше рассмотреть его лицо. – Вы же не думаете остаться на Рустаме? В этом нет никакой необходимости! Мы можем…

– Лжец… Возможно, убийца. Я недостоин командовать флотилией. – Голос у него сорвался. – Да и вообще неизвестно, будет ли Земля продолжать космические исследования.

Он рванулся в сторону и выплыл в дверь. Тереза поспешила следом, чтобы выпустить его из женского отсека. И вспомнила, что ключ остался в дверях главного люка. У нее не было повода следовать за ним.

Ты не одинок, Джошуа, хотелось ей крикнуть вдогонку. Мы все на твоей стороне. Время – это мост, постоянно горящий за нами.

перевод И. Васильевой

И все-таки…
(рассказ)

Сама по себе авария была пустячной. Ремонт занял бы от силы неделю, и в итоге ничего не пострадало бы, кроме разве самолюбия.

Но поскольку авария случилась там, где случилась, командующий флотилией Нильс Киви с первого же взгляда на приборы понял, что дело дрянь.

– Господи Иисусе!

Дрожь от удара и толчка волнами разбегалась по металлу. Ионный выброс прекратился, и невесомость швырнула Киви, будто с обрыва. Он услышал, как со свистом устремился наружу воздух, как с грохотом закрылся автоматический люк, преграждая доступ к поврежденному отсеку. Услышал, но не обратил внимания. Всем своим существом он был прикован к стрелке счетчика радиации.

Он провисел так секунду – и пришел в себя. Схватился за опору, метнулся к пульту управления. Палец нажал на кнопку внутренней связи.

– Всем покинуть корабль!

Усилители подхватили это хриплое восклицание, превратив его в оглушительный рев.

Учебные тревоги не проводились уже давно, но тренированное тело задушило панику выбросом адреналина и принялось действовать проворно и четко. Одна рука вытащила из автопилота катушку с записью полетных данных и сунула в карман. (Он даже вспомнил, как читал в какой-то книге, что капитаны тонущих в океане кораблей – давным-давно, на Земле – всегда брали с собой судовой журнал.) Нога, с силой ударив в кресло, рикошетом послала тело к дверям рубки, с небольшим отклонением, которое Нильс скорректировал, хлопнув ладонью по стене. Очутившись в коридоре, он с такой скоростью стал хвататься за скобы, что они расплылись в глазах.

К нему присоединились другие – дюжины мужчин с каменными от страха лицами мчались вперед, оставив свои посты. Кто-то уже забрался в челночную ракету, ставшую спасательной шлюпкой. До Киви донесся рев ее набирающих силу двигателей. Он завис у стены, пропуская людской поток, льющийся через воздушные шлюзы. Последним проплыл инженер Абдул Баранг. Киви поспешил за ним, спросив на ходу:

– Вы знаете, что стряслось? Похоже, что-то вывело из строя ядерную энергоустановку.

– Какой-то тяжелый предмет. Провалился через палубу из заднего трюма в машинное отделение и прошиб боковую стенку. – Баранг свирепо нахмурился. – Незакрепленный груз, как пить дать.

– Колонист…

– Свобода? Не знаю. Мы его, что ли, ждем? Он нас всех чуть не угробил!

Киви кивнул.

– Пристегнитесь, – скомандовал он, но в командах нужды не было: люди спешно занимали места.

Баранг метнулся на корму, чтобы преградить доступ к энергоустановке тем, у кого не хватит терпения дождаться приказа капитана. Киви уселся за пульт управления, впереди пассажирского отсека. Пальцы торопливо пристегнули ремни. Каждая секунда промедления смертной дрожью отзывалась в теле.

– Рассчитайсь! – велел он и, прослушав перекличку, убедился, что команда вся в сборе.

Киви собрался с духом и нажал на кнопку воздушного шлюза. Люк ракеты начал закрываться.

Через него протиснулся человек, кричавший по-английски:

– Вы что, хотели бросить меня там?

Киви услышал его и холодно ответил:

– Почему бы и нет? Мы не знали, живы ли вы. И потом, вы ответственны за аварию.

– Что? – Ян Свобода поплыл по проходу, подобно неуклюжей, размашисто жестикулирующей рыбе. Люди в креслах смотрели на него с неприязнью. – Я ответствен? – Он чуть не задохнулся. – Ах ты, самодовольный осел! Ты же сам согласился, чтобы…

Киви вдавил кнопку старта в панель, и корабль выпустил шлюпку. Маленький корпус отделился от большого. Киви не тормозил и не разглядывал виды в иллюминаторе: любое направление годится, когда летишь из центра преисподней. Он просто выжал до упора аварийный рычаг ручного управления. Шлюпка взревела и рванула вперед. Свободу тут же отбросило ускорением. Он с такой силой ударился о переборку, отгораживающую пассажирский отсек, что пластик затрещал. Яна пригвоздило к нему, лицо залило кровью. Уж не сломал ли он себе шею? – подумал Киви. Капитан почти надеялся, что сломал.

Коридоры «Курьера» гудели от недовольного ропота людей, расселявшихся по каютам. Пробираясь к лазарету, Киви слышал, как с его приближением смолкали разговоры. Потерять судно – это беда для любого капитана. А он теперь не просто капитан, он командующий флотилией. Старый Коффин наотрез отказался возвращаться, подал в отставку и поселился в колонии. Да и судно – не просто судно, а «Рейнджер», флагманский корабль. Обойтись-то без него можно, места после выгрузки колонистов хватит на всех, но впереди сорок с лишком лет пути от эпсилона Эридана до Солнца, а за годовую вахту любая мысль может превратиться в навязчивую идею, опасную для рассудка и даже для самой жизни. Адмирал, потерявший флагман флотилии, вполне годится на роль черного символа.

Киви со злостью подавил собственные мысли. Приземистый, коренастый, с высокими скулами и косящими голубыми глазами, он по характеру был человек веселый, компанейский и немного даже щеголеватый. Но сейчас он собирался повидаться с Яном Свободой.

Остановившись у одной из тонких внутренних дверей, Киви открыл ее и двинулся вперед через отсек, служивший одновременно приемной и врачебным кабинетом. Из палаты в этот момент выплыла чья-то фигура. Она столкнулась с капитаном, и оба разлетелись в разные стороны. Киви завис, опешив от изумления, а когда обрел дар речи, то глупо воскликнул:

– Но вы же остались на Рустаме!

Джудит Свобода помотала головой. Рассыпавшиеся в результате столкновения волосы взметнулись вокруг лица и плеч каштановым облаком с яркими рыжеватыми искрами. Простой комбинезон, несмотря на некоторую мешковатость при нулевой силе тяжести, не совсем скрывал стройную фигуру.

– Я услышала об аварии и о том, что Ян был ранен, – сказала она. – Последняя ракета, разгружавшая «Мигрант», передала весточку. Естественно, я поспешила к мужу.

Киви всегда нравились такие грудные женские голоса, как у нее. Правда, нельзя сказать, чтобы космолетчикам часто приходилось общаться с женщинами. Капитан грозно спросил:

– Кто пилот? Вы заставили его нарушить сразу четыре правила!

– Капитан, сердце-то у вас есть или нет? – взмолилась она. Хотя английским пользовались еще многие космолетчики и Киви владел им почти свободно, он не сразу понял, что вопрос задан в переносном смысле. – Ян мой муж. Я не могла оставить его здесь одного!

– Ладно. – Киви уставился на шкафчик с медицинскими картами. – Ладно. Значит, вы его видели? Как он?

– Лучше, чем я ожидала. Он скоро встанет на ноги… На ноги, на руки! – воскликнула она с досадой. – В невесомости все без разницы! – И быстро, понизив голос: – Почему вы так стремительно стартовали, Нильс? Ян сказал, что вы не дали ему времени пристегнуться.

Он вздохнул, внезапно почувствовав усталость.

– Теперь, значит, вы решили устроить мне допрос с пристрастием? Ваш супруг уже наговорил мне всяких гадостей, когда пришел в сознание. Пощадите.

– Ян очень перенервничал, – сказала она. – А потом такой шок и удар… Пожалуйста, не сердитесь на него, если он будет несдержан.

Киви обратил к ней недоумевающее лицо:

– Вы меня не обвиняете?

– Я уверена, что у вас была веская причина. – Она улыбнулась через силу. – Мне просто хотелось узнать какая.

В памяти у Киви всплыли дни и ночи, проведенные на Рустаме. Там он познакомился с Джудит, когда колонисты работали бок о бок с космолетчиками; он видел ее, перепачканную машинным маслом, с гаечным ключом в руке, помогающую собирать трактор; он видел ее под сенью зеленой листвы и под резким холодным светом луны Сухраб. Да, подумал капитан, эта женщина каждому человеку даст возможность объясниться. Даже космолетчику. Он сказал, тяжело роняя слова:

– Мы находились в радиоактивном поясе. У нас не было времени, ни секунды.

– Радиация была настолько сильной? В самом деле?

– Возможно, я поторопился.

Он должен был наконец выдавить из себя эти слова. Оглядываясь назад, он не мог найти убедительных логических доводов в свою защиту, не мог доказать необходимость столь поспешного старта, в результате которого Ян сперва чуть было не остался на «Рейнджере», а потом чуть было не погиб. В тот момент, насколько помнил Киви, его переполняла дикая ненависть к человеку, погубившему его корабль. И все-таки Свобода был мужем Джудит и отцом ее детей.

Капитана опять охватил приступ ярости.

– В конце концов, – бросил он резко, – если бы не халатность вашего супруга, мы не попали бы в такой переплет.

Лицо, похожее овалом на сердечко, напряглось.

– Вы уверены, что он виноват в аварии? – Интонация Джудит стала враждебной. – Ян утверждает, что вы позволили ему работать с грузом.

Киви почувствовал, что краснеет.

– Я позволил. Но мне и в голову не приходило, что он додумается открепить такую тяжелую штуковину.

– Вы могли поинтересоваться его планами заранее! Откуда он знал, что это опасно?

– Я положился на его здравый смысл. Признаю свою ошибку.

Они замолчали, испепеляя друг друга взглядами. В отсеке стало очень тихо. Киви почти физически ощущал пустоту корабля – пустые трюмы, пустые баки… Судно было пустой оболочкой, прикованной к орбите вокруг Рустама. Как и я сам, мелькнуло у него в голове. Он вспомнил ночи, проведенные в Верхней Америке, вспомнил пламя лагерного костра, освещавшее лицо этой женщины на фоне ночной темноты, полной тревожных шорохов. Однажды они провели вдвоем несколько часов, шагая вдоль Императорской речки в поисках дикорастущего вишневого сада, на который Киви наткнулся во время первой экспедиции, лет девяносто назад. Обычная прогулка, без особых приключений – только солнечный свет, блестящая рядом вода, промельки птиц и зверей. Тихая прогулка, они почти даже не разговаривали. Но забыть этот день он не мог.

– Извините, – сказал капитан. – Мы оба с ним виноваты, конечно.

– Спасибо. – Джудит схватила его за руку обеими руками. И чуть погодя спросила: – Что же все-таки произошло? Я никак не пойму. Пилот ракеты говорит одно, Ян – другое, оба твердят о каких-то смертельно опасных поясах, а для меня все это темный лес. Вы сами-то хоть понимаете, что случилось?

– Надеюсь. Я обязан буду обследовать поврежденное судно, но картина и так представляется мне довольно ясной. – Киви поморщился: – Я должен объяснить?

– Нет. Но мне бы хотелось услышать.

– Ладно.

Когда флотилия прибыла к Рустаму, суда легли на круговую орбиту на почтительном расстояний от радиационных зон ван Аллена и первозданного хаоса астероидов. Громадные, хрупкие межзвездные корабли с ионными двигателями не могли садиться на планеты. Сначала экипаж, а затем колонисты были разбужены и доставлены в Верхнюю Америку на челноках – крепких ракетах с выдвижными крыльями и термическими, а не электрическими двигателями. Чтобы доставка на планету груза не растянулась до бесконечности, корабли один за другим спускались на более низкую орбиту, чуть выше атмосферы, где разгружать их было удобнее и быстрее. Часть команды этим и занималась, в то время как другая часть очищала на Рустаме реактивную массу для обратной дороги; оставшимся же космолетчикам – то есть большинству – было велено помочь колонистам с основанием поселения.

Но нескольким колонистам, в свою очередь, пришлось помогать на разгрузке. Большая часть груза была незнакома астронавтам: горнорудное, сельскохозяйственное, химическое оборудование. Слишком высокое массовое соотношение не позволяло упаковать и разместить его со всеми удобствами. И теперь оборудование надо было перетащить по частям на ракеты под наблюдением специалистов, иначе какой-нибудь прибор из термопластика мог оказаться рядом с тепловым экраном, а образцы кристаллов – подвергнуться облучению и разрушиться. Ждать же замены неисправных деталей было неоткуда.

Яна Свободу как инженера отрядили в числе прочих колонистов наблюдать за разгрузкой. Когда «Рейнджер» начал спускаться на низкую орбиту, Ян попросил разрешения начать демонтаж груза. Киви, не меньше инженера заинтересованный в том, чтобы поскорее выполнить неприятную задачу, согласился.

«Рейнджер» развернулся на гироскопах так, чтобы ионный выброс происходил в противоположном движению направлении, и, стабилизировавшись таким образом, плавно заскользил по спирали вниз. Орбита пролегала почти в экваториальной плоскости, чтобы дать челночным ракетам возможность использовать все преимущества вращения планеты. Но спираль проходила через самые насыщенные участки опасных для жизни поясов.

Как любая планета, имеющая магнитное поле, Рустам был окружен заряженными частицами высоких энергий, которые образовывали пояса на разных расстояниях от центра. И хотя защитные экраны работали на полную мощность, Киви заметил небольшое усиление радиации. Оно ничем не грозило, конечно…

Пока детекторы не зарегистрировали метеорит, приближавшийся к кораблю по траектории, чреватой столкновением.

Несколько секунд пятикратной перегрузки – и автопилот без проблем отвел бы «Рейнджер» в сторону. Прозвучал предупредительный сигнал. Экипаж успел лечь на пол и уцепиться за тяжелые предметы. Метеориты достаточно солидных размеров, чтобы стоило от них уворачиваться, попадались вблизи планет не слишком часто, но и не так уж редко, поэтому подобный маневр не был чем-то из ряда вон выходящим.

И все прошло бы гладко, не открепи Ян Свобода часть ядерного генератора массой более тонны. Инженеру хотелось облегчить к нему доступ, чтобы начать демонтаж. Громадину удерживала на месте лишь легкая алюминиевая рама. Пятикратной перегрузки она не выдержала. Генератор рухнул, пробил палубу, отскочил от противопожарного экрана и продолбал в стене машинного отделения дыру, в которую уставились звезды.

Никто не пострадал. Все повреждения были поправимы. Но из строя вышла большая часть вспомогательного оборудования термоядерной энергоустановки. Запрограммированная на самоотключение в аварийных ситуациях, ядерная реакция прекратилась. Заработали батареи, но они могли поддерживать лишь внутреннюю электросистему, на ионный двигатель и защитный экран их энергии не хватало.

И корабль внезапно наполнился рентгенами.

В шлюпке не было места для противорадиационного генератора, в ней можно было лишь спасаться бегством, пока экипаж не нахватал опасных доз. Покинутый «Рейнджер» по-прежнему дрейфовал на орбите. Невидимые и неслышные смертоносные лучи пронзали его корпус.

– Понимаю, – кивнула Джудит. По волосам пробежала рябь. – Благодарю вас.

Во рту у Киви пересохло, хотя объяснение заняло всего лишь несколько минут.

– Всегда рад служить, – пробормотал он.

– Что вы теперь собираетесь делать?

– Я… – Киви сжал губы. – Ничего. Это неважно.

– Вы пришли проведать Яна? Я хотела устроиться где-нибудь на корабле, пока придет очередная ракета. Уверена, что Ян будет рад, если вы… – Она растерянно умолкла. Свобода был на ножах с капитаном, когда они работали в лагере.

– Да уж, не сомневаюсь, – едко усмехнулся Киви.

А про себя с удивлением подумал, что сам не знает, зачем сюда явился. Облегчить собственное горе, выплеснув его на раненого? Похоже, подсознательно он именно этого и хотел. Но почему? Свобода вспыльчив и характер у него не подарок, однако в общем он ничуть не хуже своих товарищей-землекопов. Как лидер конституционалистов он многое сделал для реализации колониального проекта. Конечно, ни один космолетчик от такого круиза в восторг не придет, но работа есть работа, и чем ругаться попусту, лучше выполнить ее, да и все.

– Я… Да, я хотел его проведать, – сказал капитан. – И… и посоветоваться с ним.

– Я к вашим услугам!

Резко крутанувшись вокруг опоры, за которую держался, Киви повернулся лицом к внутренней двери. Она была открыта. В проеме висел Ян Свобода.

Одет он был в больничную пижаму; лицо почти целиком скрывалось под бинтами; грудь была обмотана широкой повязкой, а левая ключица зафиксирована шинами, позволявшими двигать рукой.

– Ян! – воскликнула Джудит. – Иди ложись в постель!

– Что такое постель в свободном падении? – проворчал Свобода. – Всего лишь ремни, не дающие воздуху сдуть тебя с места. – Глаза из-под белой маски уставились на капитана. – Я вас слушаю. Что вы хотели сказать?

– Но врач… – запротестовал было Киви.

– Плевал я на его приказы, – сказал Свобода. – Я прекрасно знаю, в каких пределах могу передвигаться.

– Ян! – взмолилась жена. – Ну пожалуйста!

– Ты хочешь сказать, что мне нужно вести себя повежливее с человеком, который пытался меня убить?

– Довольно! – взорвался Киви.

Он представил себе саркастическую усмешку, скривившую губы под бинтами.

– Давайте, не стесняйтесь! – продолжал Свобода. – Я нынче не в форме, драться не стану. Вы же капитан – вы можете просто арестовать меня, и все дела. Давайте, делайте то, за чем пришли!

Джудит побелела.

– Прекрати, Ян! – сказала она. – Непорядочно обзывать человека громилой, если он на тебя нападает, и трусом, если он этого не делает.

Все трое умолкли. Только через минуту до Киви дошло, что он не сводит с нее глаз.

В конце концов Свобода натянуто проговорил:

– Ладно. Вопрос закрыт. Надеюсь, мы в состоянии обсудить практические проблемы без эмоций. Можно ли отремонтировать «Рейнджер»?

Киви оторвал взгляд от Джудит.

– Не думаю, – ответил он.

– Что ж… В таком случае когда мы начнем разгрузку? Я могу за ней понаблюдать, только желательно с помощником.

– Разгрузку? – Киви наконец отогнал от себя посторонние мысли. – Что вы имеете в виду? «Рейнджер» в радиоактивном поясе. Его нельзя разгружать.

– Минуточку! – Свобода уцепился за дверной косяк. Костяшки пальцев у него побелели. – На судне полно оборудования, позарез необходимого колонии!

– Колонии придется обойтись без него, – сказал Киви. Он вновь почувствовал, как его охватывает ярость, холодная и неукротимая.

– Что? Да вы… Нет, это невозможно! Должен быть какой-то способ вытащить груз из корабля!

– Мы обследуем его, конечно. – Капитан пожал плечами. – Но, по-моему, это безнадежно. Поверьте мне, Свобода, для меня потеря «Рейнджера» не менее тяжела, чем для вас – потеря груза.

Свобода изо всех сил замотал белой головой:

– Ничего подобного! Мы остаемся на Рустаме на всю жизнь. И недостаток оборудования нам здорово ее сократит. А вы возвращаетесь на Землю!

– До Земли далеко, – промолвил Киви.