Текст книги "Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

Экраны потухли.

Мокрый, как мышь, вымотанный и трясущийся, он смотрел в лицо Моррукана Длинного Меча. Столп навис над звездным пришельцем, его пальцы судорожно тянулись к рукоятке пистолета.

– Надеюсь, вы понимаете, что затеяли, – сказал Моррукан, словно выплевывая каждое слово по отдельности. – Вы ведь не просто сохраняете эту банду навечно, вы придаете ей легитимность. Теперь они смогут претендовать на положение признанного элемента нашего общества.

– Но ведь это даже лучше, тогда они начнут придерживаться законов этого общества. – Горло Фолкейна болело, его голос звучал слабо и хрипло.

– Только не они! – Секунду Моррукан помолчал в задумчивости. – Но расплата неминуема. Если не найдется других желающих – вахи возьмут ее полностью на себя. А потом… Вы научите нас строительству межзвездных кораблей?

– Нет, если это хоть немного будет зависеть от меня.

– Вот и еще один счет. Хотя это, собственно, и не очень важно. Мы неизбежно узнаем очень много прочих вещей, а уж на их основе… что ж, галактик, этим делом займутся наши внуки.

– Неужели проявить самую элементарную благодарность ниже вашего достоинства?

– Нет. Среди моей расы тоже найдется вполне достаточно мягкотелых мечтателей, которые устроят самую настоящую оргию слез и восторгов. Но ведь ты вернешься домой, а я останусь на этой планете.

У Фолкейна не было сил спорить. Он сухо попрощался и попросил Адзеля забрать его отсюда.

Позднее, уже несясь сквозь межзвездную ночь, он устало слушал возбужденное верещание Чи:

– Ну, я еще посчитаюсь с этими вонючками. Слезами заплачут, что пальцем прикоснулись ко мне.

– Ты что, намерена сюда вернуться? – удивился Фолкейн.

– Кой черт, конечно нет! Но вот мерсейским техникам потребуются какие-то развлечения, и, как мне кажется, эти развлечения предоставит им Гетфенну, и в их числе будут азартные игры. Так вот, если я посоветую нашим ребятам захватить с собой некие миниатюрные приборчики, способные, в частности, управлять рулеточным колесом…

– Ну почему, – вздохнул Адзель, – в этом грозном и великолепном космосе живые существа обязательно ведут себя извращенно?

Губы Фолкейна слегка изогнулись в усмешкб:

– Иначе было бы слишком скучно.

Когда волновой фронт сверхновой достиг Мерсейи, люди и туземцы все еще были заняты работой.

И вдруг ночь разлетелась в клочья – на юге вспыхнула звезда, лишь втрое уступавшая блеском самому Кориху, слишком яростная для незащищенных глаз. Землю затопило мертвенное, голубое сияние; деревья, дома, мельчайшие подробности рельефа вырисовывались четко, словно высвеченные застывшей в небе молнией. Леса наполнились плеском крыльев и тревожными криками зверей, в деревнях судорожно запульсировали барабаны – боявшиеся прежде темноты крестьяне тщетно взывали о ней, вознося к небу молитвы. Затем настал день, огненный и безжалостный.

Прошли месяцы, и звезда поблекла, постепенно превратилась в яркую, острую точку, едва заметную при дневном свете. Однако ночью, окруженная белым, темневшим на краю до синевато-фиолетового, сиянием и кружевной туманностью, переливавшейся сотнями призрачных, неземных оттенков – разбросанный взрывом газ светился под ударами жесткого излучения, – она была прекрасна. В небе Мерсейи повисли огромные дрожащие полотнища полярного сияния, их шелест был слышен непрерывно, днем и ночью. В воздухе стоял грозовой запах.

А затем пошел радиоактивный дождь, и в этом уже не было ничего прекрасного.

Перевод с английского А. Пчелинцева

Гордый «Арго» рассекает волны,

Неся завоеванный приз.

Другой Орфей в песнях своих

И любит, и плачет, и умирает.

Новый Улисс покинуть вновь готов

Калипсо ради родных берегов.

Шелли

Жил-был король, надругавшийся над чужеземными торговцами… Теперь уже неважно, что он сделал с ними: это было давно и на другой планете, и той бедной девушки уже много лет нет в живых. Мы с Гарри Стенвиком подвесили короля вверх ногами на самом высоком минарете на глазах всех горожан, и с той поры Торгово-техническая Лига была прославлена на той земле. Затем мы славно пошуровали на складе «Солнечной компании пряностей и напитков», и там же поклялись в вечном братстве.

Встречаются нахалы, заявляющие, что у Николаса ван Рийна вместо сердца встроен компьютер с криогенным охлаждением. Может, это и так. Но он никогда не забывает хороших работников, даже если они некогда очень профессионально очистили ему карман. Может быть, поэтому, вместо того чтобы пристрелить нас с Гарри на месте, он однажды пригласил нас на обед.

Флиттер высадил меня на вершине холма под названием Летящий Крест, где находится «маленький, скромный домик» торгового принца – так его называл сам старик. Облака смога закрыли город, простиравшийся до самого горизонта. Чикаго, несмотря на ранний час, уже зажег свои бесчисленные огни. Я находился очень высоко, потому до меня доносился лишь отдаленный шум машин. Вдоволь «налюбовавшись» серо-бурым облаком и «насладившись» запахом дыма и гари, я зажал нос и прошел по аллее мимо роз и кустов жасмина. У дверей меня встретил страж-робот. Удостоверив мою личность, он впустил меня в прихожую. Здесь я обнаружил Гарри. Мы сердечно обнялись, а затем некоторое время разглядывали друг друга.

– Не очень-то ты изменился, – ухмыльнулся Гарри. – Все такой же хилый и перекошенный, словно от приступа подагры. Никак метановая атмосфера довела до ручки?

– В той дыре, где я был в последний раз, дышат аммиаком, – поправил я его. – Я там замечательно провел время: длительные переходы без ночевок, случайные пули и дурацкая торговля по мелочам… Кстати, ты также выглядишь отвратительно: лоснящимся и самодовольным котом. Жизнь на этой тепличной Земле не пошла тебе на пользу. Как дела у Сигрид?

Подобно большинству мужчин, Гарри в конце концов надоели скитания по Галактике, и он решил обзавестись семьей. Он построил роскошный дом среди скал невдалеке от Хардингер-фиорда и вырастил там целую кучу сыновей и мастиффов.

– Хорошо. Жена шлет тебе поцелуй, а к нему в придачу коробку домашнего печенья. Ей очень жаль тебя, никчемного и неухоженного холостяка. В следующий раз, когда окажешься на Земле, возьми, дружище, отпуск и навести наше гнездышко!

– Пожалуй, я так и сделаю. Как твои парни?

Гарри помрачнел.

– Э-э… неплохо, – сказал он. – У Пера были неприятности, но сейчас уже все позади. Он тоже сегодня здесь.

– Замечательно! Когда я последний раз видел старика, то расспрашивал его о твоем старшем сыне. Кажется, он тогда был юнгой на борту одного из кораблей ван Рийна и болтался где-то в районе созвездия Геркулеса. Я слышал, что он уже получил звание мастера?

– Да, совсем недавно. Плюс искусственное бедро и множество малоприятных воспоминаний. Пойдем, они нас ждут.

Мы пошли по длинному коридору, украшенному редкими сувенирами с далеких планет. «Гм-м, не похоже, что старик собрал нас только для того, чтобы послушать пару новых анекдотов, – подумал я. – Скорее обострилась его старая, неизлечимая болезнь – алчность. Даже добрые дела в конечном счете приносят ему немалую прибыль, о незаконных махинациях и говорить нечего».

Пройдя анфиладу богато обставленных комнат, мы оказались наконец в гостиной. Здесь, у экрана, занимавшего целую стену, сидели трое мужчин. Сейчас экран был прозрачен и сквозь него была видна уже знакомая мне панорама: огромный город, окутанный облаком смога, темнеющее небо и первые дрожащие звезды.

Лишь один из мужчин поднялся при нашем появлении. Это был смуглолицый, худощавый человек, похожий на мексиканца. На его поясе висел бластер, судя по внешнему виду, немало послуживший своему владельцу.

Ван Рийн тяжело заворочался в своем мягком кресле, приветственно поднял пивную кружку и пророкотал:

– Добро пожаловать, капитан! Не хотите ли выпить немного перед обедом? Лично меня Габриэль настолько утомил своим косноязычным английским, что я заслужил небольшую выпивку.

Я поклонился знаменитому торговому принцу, а затем протянул руку Перу Стенвику.

– Прошу прощения, что не встаю, – сказал он. Сын Гарри был на редкость бледным и изможденным. – Меня слегка… э-э… покалечили.

– Слышал, – сочувственно заметил я. – Не волнуйся, все наладится. Ты бы не поверил, если бы узнал, сколько в моем бедном теле искусственных органов, а я еще продолжаю летать. Как идет выздоровление?

– Спасибо, дело постепенно идет на лад. Благодаря Мануэлю. Да, познакомьтесь: Мануэль Филипп Гомес. Мой помощник.

Мы вежливо поздоровались. Оказалось, что Мануэль – выходец из колонии на Арктуре. Он показался мне несколько высокомерным, что было типично для жителей периферии Галактики. Пожав мне руку, он тотчас повернулся ко мне спиной, чтобы удостовериться, не сползла ли повязка с ноги Пера. Он сел после нас с Гарри и только затем взял свой стакан кларета. По распоряжению ван Рийна слуга – живой слуга, а не робот – на такую роскошь хозяин дома денег не жалел – принес аквавит для Гарри и мартини для меня. Пер с рассеянным видом вертел стакан с вермутом.

– Долго ты пробудешь дома? – спросил я молодого человека.

– Пока не выздоровеет окончательно, – ответил за него отец.

– Вот именно! – буркнул ван Рийн. – Ровно столько, и ни днем больше. Парень молод и силен, нечего ему бездельничать на Земле.

Мануэль спросил вежливо, но с металлом в голосе:

– Прошу прощения, сеньор. Я не хотел бы противоречить начальникам… но долг обязывает меня знать, в каком состоянии находится мой капитан. Надеюсь, сеньор, что накануне Рождества вы не откажете ему в небольшом отпуске?

Ван Рийн поморщился и всплеснул руками.

– Все почему-то считают меня чуть ли не людоедом! – простонал он. – А я всего лишь бедный, одинокий старик, пытающийся удержаться на поверхности в бурном море бизнеса. Я разыскал перспективного парня, следил и заботился о нем еще с тех времен, когда он ходил в коротких штанишках. Дал ему прекрасное образование, подобрал замечательную работу – в надежде, что он поможет мне на старости лет. Вместо этого мой лучший капитан, попав в небольшую переделку, собирается спрятаться в родительском доме и до конца дней зализывать там свои пустяковые раны! Вот радость-то для моих волков-конкурентов, то-то они потешатся, терзая на клочки мои самые заветные планы!

– Ну, в этом случае их вряд ли спасет сам Господь Бог, – усмехнулся Пер. – Не беспокойтесь, сэр. Я буду готов, как только потребуется.

– Эй, полегче, сынок! Я не требую от тебя никаких жертв. Я слишком добр, стар и толст для этого. Мне очень жаль, что у нас случились неприятности, но все это пустяки по большому счету. Вот когда вы, господа, состаритесь и превратитесь в бедных старых вонючек вроде меня, когда вам станут недоступны многие удовольствия – вот это будет катастрофа! Абдал, принеси еще выпивки. Ты дождешься, что мы высохнем от жажды в двух шагах от моих винных погребов.

– Неужели ты вновь хочешь увидеть Каин? – озадаченно спросил Гарри.

– Конечно, отец! – ответил Пер. – Ведь это целый мир – первый новый мир в моей жизни!

Гарри насупился. Спустя несколько минут я нарушил затянувшееся молчание:

– В каких районах ты побывал на этой планете, Пер?

– Увы, почти нигде, – огорченно ответил он. – Каин совершенно не исследован. Мы успели нанести на карту лишь несколько областей вблизи места посадки.

– Как? И вы не делали съемок с орбиты?

– Нет. Мы спешили заняться вот этим.

Пер кивнул Мануэлю, и тот достал из кармана маленькую коробочку. В ней лежало несколько зеленоватых листьев. Я попробовал один. Удивительный вкус оказался у этого растения, и, кроме того, оно пробудило во мне целую бурю воспоминаний, яркие картины ушедшего…. Я был потрясен. Очевидно, растение воздействовало на потаенные участки коры головного мозга.

Ван Рийн с довольной улыбкой разглядывал меня, наслаждаясь моим изумлением.

– Действует словно наркотик, не правда ли? – спросил он. – Но он безвреден, совершенно безвреден! Мои химики сбились с ног, но так и не сумели установить его состав и тем более искусственно синтезировать. По-моему, они давно уже забросили это безнадежное дело и дни напролет сами жуют эти замечательные листочки. А какие на Каине меха! Модницы со всей Галактики готовы выкладывать за них бешеные деньги. Мой старый приятель Лу Песку из компании «Петри» готов закупать товар оптом. Этот параноик повсюду разослал своих шпионов и за месяц истратил пятнадцать тысяч монет только на то, чтобы узнать, в каком созвездии находится эта планета. И ты еще спрашиваешь, хотим ли мы вновь увидеть Каин!

– Откуда вы знаете, сколько потратил Лу Песку? – с сомнением спросил Гарри, но ван Рийн промолчал и с самодовольной улыбкой стал набивать табаком трубку.

Пер с беспокойством сказал:

– Не подумайте, хозяин, я никому не называл ее координаты! – Повернувшись ко мне, он пояснил: – Каин находится в созвездии Пегаса. Ее солнце – карликовая звезда типа G-9 со светимостью в половину земного солнца. Система состоит из восьми планет, но только одна, Каин, близка по типу к земному. Открыл ее капитан Брандер. У него было мало времени для детального ее исследования, но он изучил язык туземцев, провел некоторые планетографические измерения, а главное, привез сведения о необычных свойствах местных мехов и трав. Спустя год меня направили для организации первой торговой фактории, но…

– Возникли неприятности с туземцами? – сочувственно спросил я.

– Неприятности – не то слово, – буркнул ван Рийн и добавил несколько весьма крепких выражений. Затем он буквально нырнул в пивную кружку и вскоре вынырнул, отфыркиваясь, как морж. – Бр-р-р… славное пиво! А дела – дрянь. Святой Дисмас, почему ты не защитил своего самого верного и щедрого слугу от этого разорительного удара судьбы!

– Нам казалось, что мы делаем все правильно… – прошептал огорченный Пер.

– Ах, вам так казалось? – свирепо взглянул на него ван Рийн. – Нет, парень, нам надо делать лишь то, в чем мы уверены на все сто процентов, иначе мы будем каждую неделю терять дорогостоящие корабли!

– А также многих настоящих людей… – прошептал Мануэль, опустив голову.

– Я читал доклад Брандера, – продолжал ван Рийн, – а также изучил ваш отчет. Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Господа, я побывал на стольких мирах и набил столько шишек на лбу, что нюхом чувствую, где зарыта собака – даже если до нее добрых сто световых лет. Однако в официальных данных слишком мало нюансов, мелких деталей, которые порой оказываются самыми важными. Поэтому я хочу обо всем услышать своими ушами. Мне надо хотя бы мысленно побывать на этой планете, пережить с вами все события и схватки – все, что ныне, увы, недоступно старому и грузному Николасу.

Я с удивлением воззрился на торгового принца. И это говорил человек, только за последние несколько лет освоивший Берту, Диоман и Т’Келу!

– Что ж, попробую… – Пер покраснел, поглаживая вздрагивающими пальцами свой так и не тронутый стакан с вермутом. – Я могу рассказать сравнительно немного. Вы видели все на видеоэкране, так что я… По-моему, причина катастрофы в чем-то другом, это был лишь пустяковый эпизод…

– Ничего себе пустяк, – сухо заметил ван Рийн.

Пер кивнул:

– Прошу прощения, вы правы. Погибло несколько человек.

Чтобы разрядить сгущавшуюся атмосферу, я поинтересовался:

– Сынок, а что это за планета? «Земные условия» – это что, шутка? Чиновники с Земли, ни разу не побывавшие даже на Луне, так называют все миры, где можно хотя бы час дышать без скафандра.

– Или хотя бы полчаса выдержать местную гравитацию, – хохотнул ван Рийн.

– Нет, Каин на самом деле не так уж плох, по крайней мере в средних широтах, – возразил Пер. – По размеру он близок к Земле и расположен от солнца на расстоянии чуть больше астрономической единицы. Атмосфера плотнее на пятнадцать процентов, что создает сильный парниковый эффект. Период обращения – двенадцать часов, угол наклона оси – тридцать два градуса, что делает сложной картину смены времен года. Спутников у Каина нет. Мы высадились на сорок пятом градусе северной широты, на холмистой местности. Стояло лето, и, хотя соседний пруд по ночам замерзал, а на склонах лежал снег, было вполне терпимо.

– Это Брандер назвал ее Каином? – спросил я.

– Да. Мне кажется, ей это название чертовски подходит.

Пер помрачнел и залпом выпил свой стакан вермута. Мануэль молча встал и вновь наполнил его.

– Не переживай так, сынок, – посоветовал ван Рийн. – Неприятностей не избежать ни на одной из планет. Надо уметь выдерживать любой удар. Ты со временем научишься этому, если, конечно, выживешь.

– Но начало было таким обнадеживающим! – воскликнул Пер. – Мы легко выучили язык туземцев, вошли с ними в контакт, но… – Он повернулся ко мне. – Экипаж «Королевы Марии» состоял из двенадцати человек. Это замечательный, скоростной корабль, но маловмёстительный. Впрочем, большего и не требовалось – ведь мы намеревались основать лишь один торговый пост. В трюмах был обычный набор и тому подобное. Но украшений было немного, так как ксенологи Брандера не разобрались толком во вкусах туземцев. По их словам, каждый воин одевался и наряжался так, как хотел. Конечно, это касается только земли Улаш – единственной более или менее изученной нами территории.

– Культура, конечно, земледельческого типа? – спросил я.

– Да, и притом весьма примитивная, – кивнул Пер. – Для посадок используются лишь небольшие участки земли, очищенные от леса и вспаханные плугами. В Улаше есть и металлургия: выплавляются медь, золото, серебро, но все это делается на неолитическом уровне. Этим занимаются рабы, вернее, раса рабов – лугалы. Другая, более развитая раса, миллиане, добывают пищу исключительно охотой. Взгляните, капитан.

Пер протянул мне фотографию. На ней был виден склон холма, заросший бледно-зеленой травой и усеянный валунами. Справа виднелась долина с густым лесом. В центре стоял туземец и напряженно смотрел в объектив.

– Это Шивару, – пояснил Пер, – один из наших друзей-миллиан.

Шивару телосложением напоминал человека. У него была широкая грудь, голова с черным гребнем, зеленые глаза с узкими зрачками, круглые уши, кошачий нос и толстогубый рот с крупными клыками. Рыжевато-коричневая шерсть покрывала тело от макушки до кончика длинного хвоста. На нем был меховой плащ из шкуры, напоминающей львиную. В левой руке туземец сжимал боевой топор с обсидиановым лезвием, за поясом висел стальной нож, полученный, несомненно, от землян.

– Каиниты – млекопитающие, хотя анатомически заметно отличаются от землян, – продолжал Пер. – Температура тела поддерживается сложной системой эндо– и экзотермических реакций, происходящих в крови.

– У них наверняка нет системы потоотделения, подобно нашей, – заметил ван Рийн, попыхивая трубкой. – По опыту знаю, что такие вещи редко встречаются на планетах земного типа. Если приглядеться как следует, то любому, казалось бы, совершенно уникальному явлению можно найти аналог – пусть даже на другом конце Галактики.

– Порой встречаются и совершенно необычные вещи, – возразил я. – Пер, скажи, врачи из экспедиции Брандера анатомировали тела миллиан?

– Нет. Зато миллиане прислали в лагерь столько тел мертвых лугалов! Бр-р-р, надеюсь, рабов не умерщвляли специально для этой цели.

Приглядевшись к фотографии, я увидел еще одного каинита, стоявшего позади Шивару. Это было приземистое, коротконогое существо с бурой шерстью. Лоб был низким, подбородок и нос – почти незаметными. Никакой одежды на каините не было. Он нес за спиной тяжелый тюк, на плече висел колчан со стрелами, в руках – лук и копье. Шерсть каинита была местами сильно вытерта, словно ему часто приходилось таскать тяжести.

– Это лугал?

– Да. Эти два вида вместе развивались в процессе эволюции, и со временем миллиане подчинили себе лугалов и сделали из них рабов. По крайней мере, так обстоит дело в Улаше.

Гарри взял у меня фотографию и стал разглядывать ее.

– Похоже, этому бедному лугалу пришлось немало потрудиться в своей жизни, – заметил я. – Наверное, миллиане безжалостно эксплуатируют их? Но на их месте я не стал бы доверять рабам оружие.

– Нет, отец, лугалам вполне можно доверять, – возразил Пер. – Как, скажем, хорошо выдрессированным собакам. На их плечах лежит вся самая тяжелая и грязная работа. Миллиане – это белая кость, они могут быть охотниками, колдунами, художниками – но их не заставишь рубить лес или пахать. Зато вся культура создана миллианами… – Пер замолчал и, нахмурившись, отпил из стакана. – Хотя я не вполне уверен, подходит ли слово «культура» в данном случае.

– Как так? – удивленно поднял брови ван Рийн.

– Ну… у миллиан нет ничего похожего на нации, племена и прочие подобные виды общественной организации. Семьи существуют, но они распадаются, когда самец стареет. Молодые самцы отделяются и уводят самок. Лугалы словно собаки следуют за своими хозяевами и никогда их не покидают. Семьи редко контактируют друг с другом – обычно это бывает лишь во время охоты на крупных зверей или при случайной встрече, когда мужчины вступают в схватки. Если дело обходится без ссор, то тогда миллиане могут заниматься и меновой торговлей.

Глаза ван Рийна при слове «торговля» загорелись, но он сдержался и промолчал.

– Не может этого быть! – возразил я. – Разумные расы не могут развиваться при столь малом общении между индивидуумами. Необходим постоянный обмен знаниями, опытом, традициями. Мозг разумного существа не может развиваться чисто биологическим путем!

– Меня это тоже смущало, – согласился Пер. – Я много разговаривал с Шивару и другими миллианами, посещавшими время от времени наш лагерь. Мы старались понять друг друга. Каиниты оказались не менее любопытными, чем мы, и тоже старались извлечь выгоду из торговли. Порой удавалось побеседовать и с лугалами. Несмотря на свой придурковатый вид, они оказались далеко не глупы. Конечно, они менее сообразительны, чем их хозяева, но все же разница в интеллектуальном уровне между двумя расами невелика. Ну и планетка нам досталась! Целых три миллиарда лет своеобразной эволюции – поневоле голова закружится.

Как я уже говорил, у каждого миллианина, даже ребенка, есть несколько рабов. Биологи считают, что раса лугалов создана миллианами сознательно, в процессе управляемых генетических мутаций! Так это или не так, но эти примитивы весьма напоминают домашних собак. Их то посылают с различными поручениями, то велят ухаживать за детьми, а когда работы нет, разрешают побегать невдалеке от стоянки. Порой их бьют за различные провинности, но было бы преувеличением сказать, что к ним относятся жестоко. Просто Каин – суровая планета, и жизнь самих миллиан отнюдь не легка. Кстати, разумный лугал ценится очень высоко. Его называют старшим среди других рабов, он учит детей хозяев ремеслу, а порой с ним даже советуются в запутанной ситуации. Иногда таким лугалам разрешают ночевать и питаться в жилищах миллиан.

Размышляя об этом, я пришел к выводу, что общественная жизнь у миллиан все же существует. Они образуют не просто семьи, а совместные с лугалами общины. Контактируют такие группы в основном черезрабов, но это тоже немало. Похоже, что миллиане – созидатели и новаторы, а лугалы – хранители традиций, связующие звенья в цивилизации Каина. И такие отношения между двумя разумными расами закрепила сама биологическая эволюция.

Гарри нахмурился.

– Ты говоришь об этих тварях так спокойно и дружелюбно, словно никакой трагедии и не произошло, – резко сказал он.

– Но вначале туземцы относились к нам хорошо и помогали строить торговую факторию! – возразил Пер. – Приходя в лагерь, они всегда приносили подарки и никогда не требовали платы. Несколько раз они даже предлагали услуги своих лугалов в качестве рабочей силы для расчистки леса, обтесывания каменных блоков и прочее. В этом не было никакой необходимости при нашей мощной технике, но ведь миллиане этого не понимали! А когда поняли, это повергло их в шок. Они до сих пор считали себя самыми могущественными существами, и для них было нелегко признать, что чужеземцы, по крайней мере, равны им по силе и разуму.

Шивару относился к числу тех, кто особенно заинтересовался нами. Он был уже немолод, и большинство его детей выросли и выделились из семьи. Среди миллиан Шивару считался богатым и мудрым. Он постоянно экспериментировал и в последнее время увлекся скотоводством. Советы старика ценились в Улаше на вес золота. Однажды я взял его в полет на флиттере, и Шивару радовался, словно ребенок. На следующий день он привел с собой трех жен, чтобы они также порадовались ощущению полета.

Иногда Шивару брал нас на охоту. Видали бы вы, как этот миллианин гнался за каким-нибудь огромным рогатым животным, вскакивал ему на спину и валил одним ударом топора! Затем лугалы свежевали добычу и тащили ее в лагерь. Поверьте, мясо было чертовски вкусным!

Очень много времени мы проводили в беседах. Мы старались пополнить словарь взаимного общения, понять друг друга и порой так увлекались, что забывали о еде. Хорошо еще, что об этом не забывали Мануэль и главный лугал в семействе Шивару по имени Черкез. Вы не поверите, но иногда я ловил себя на том, что любуюсь миллианином. Все они хорошо сложены, грациозны, как кошки, но в состоянии бешенства бывают смертельно опасны. Впрочем, об этом мы узнали позднее…

У нас было любимое место для встреч невдалеке от лагеря, на склоне холма. Во снах я часто вижу это место… Высоко над нами в поисках добычи кружит хищная птица, а затем камнем падает в долину, к вершинам деревьев. Их листва поражает богатством цветовых оттенков, кажется, что здесь царит вечная осень. Шивару сидит на корточках, обвив хвостом колени. У его ног лежит топор. Черкез и еще двое слуг расположились на земле неподалеку – слуги обычно не удаляются от своих хозяев. Иногда к нам присоединялся Мануэль, но чаще он был занят на строительстве… Помните, мой друг?

– Да, капитан, – сказал Мануэль. – Это были замечательные часы, и я никогда их не забуду.

– В тот раз, – продолжал Пер, мечтательно улыбаясь, – звонкий голос Шивару звучал с особым энтузиазмом. Нет, мы не обсуждали вопросы о торговом договоре – у миллиан просто нет руководства, с которым такой договор можно заключить. Но старик понимал, что обмен товарами между нами полезен прежде всего для них, каинитов. Торговая фактория делала такой обмен надежным и долговременным. Шивару очень нравилось, что в районе фактории семьи станут часто встречаться, общаться и это может со временем послужить объединению разобщенной тысячелетиями расы. Конечно, старик руководствовался при этом не абстрактными идеями, а чисто практическими целями. Например, он считал, что только большая группа миллиан, трудясь вместе, сумеет полностью воспользоваться плодами нереста рыб на реке Мокуньян. Он мечтал о том, чтобы построить большие лодки и отправиться на поиски новых, никем не занятых охотничьих угодий. Ну и тому подобное.

Затем Шивару начал с любопытством расспрашивать меня о племени людей. Из каких земель мы прибыли? Какая там водится дичь? Как мы обзаводимся семьями и воспитываем детей?

В свою очередь я также забрасывал его вопросами. Меня не очень-то удивило, что культура Улаша не имеет религии. Шивару едва уразумел, о чем я его спрашиваю. Колдовство миллианам известно, но они рассматривают его в качестве некоей разновидности ремесла. Для них совершенно очевидно, что они – высшие существа на планете. Кажется, им известна даже идея переселения душ, хотя я не уверен в этом. Но все эти отвлеченные вопросы миллиан мало интересуют, как, впрочем, и проблема их собственного происхождения. Мир они рассматривают как данность, и вопрос стоит лишь в том, кто в нем господствует, а кто подчиняется. Шивару спросил, почему я интересуюсь такими очевидными вещами, но меня это не насторожило. Вероятно, в этом была моя первая ошибка.

– Нет, капитан, – мягко сказал Мануэль. – Откуда вы могли знать, что у них нет души?

– Нет ли? – в сомнении пробормотал Пер.

– Оставим это теологам, – сказал ван Рийн. – Мы им платим за то, что они решают подобные вопросы на различных обитаемых планетах. Продолжай, мой мальчик.

Пер с видимым трудом заставил себя продолжать рассказ.

– Я попытался объяснить Шивару идею Бога, и это крайне удивило и обеспокоило моего друга. Вскоре он поднялся и ушел. Упоминал ли я о том, что туземцы используют барабаны как средство связи на больших расстояниях? Так вот, всю ночь я слышал грохот барабанов, несшийся из долины, а со стороны западных холмов доносились ответные сигналы.

В течение последующей недели нас никто не навещал, но Мануэль, бродивший по окрестностям, видел множество следов. Вместе с ним прибыло и несколько других туземцев – Ферегхир, Тилитур, – не менее влиятельных и уважаемых среди миллиан. Их приближение заметили роботы, рубившие неподалеку от лагеря лес. Воздух был полон грохота и пыли, сильный ветер пронизывал до костей. Я едва различал в висевшем среди холмов пыльном облаке наш корабль и несколько палаток. Мне казалось, что туземцы направляются туда, но Шивару указал в сторону нашего любимого места у скалы.

– Идем, – сказал он, – здесь не место для миллиан.

Я посмотрел ему в глаза. Они были непроницаемы, словно нас разделила стеклянная стена. По правде говоря, у меня мороз пробежал по коже. Я был совершенно безоружен в этот момент, и у меня не хватило духа отправиться за оружием в свою палатку. Правда, у Мануэля был бластер – вы знаете, что новомексиканцы даже спать с ним ложатся. На языке улаш я приказал Тому Буллису следить за строительными работами вместо меня, а сам пошел в сопровождении Мануэля в сторону холма. Наконец мы остановились возле скалы, вдали от шума и пыли стройки.

– Приветствую вас и прошу поесть и отдохнуть с нами, – сказал я, используя принятую в Улаше формулу вежливости при встрече охотников. Но полагающегося в такой ситуации ответа я не услышал. Вместо этого Тилитур взмахнул копьем и сурово спросил:

– Зачем вы пришли в Улаш?

– Зачем? Ты же знаешь – торговать.

– Подожди, Тилитур, – вмешался Шивару. – Ты не о том спрашиваешь. – Повернувшись ко мне, он спросил без обычной теплоты в голосе: – Кто вас послал?

Я не собирался увиливать от ответа. Ясно было, что мы совершили какую-то ошибку, но какую? Ложь и увертки могли только ухудшить положение. Солнце играло на лезвиях обсидиановых топоров, и я радовался, что рядом со мной стоит вооруженный Мануэль. Я заставил себя взглянуть Шивару в глаза.

– Ты же знаешь, что мы прилетели в Улаш ради пользы оставшихся в нашей стране товарищей, – объяснил я. – Они нуждаются в ваших растениях и мехах.

Скулы Шивару напряглись, а Ферегхир откровенно обнажил клыки. Тилитур поднял копье, не сводя с меня злых глаз. Обычно миллиане в присутствии друзей так себя не ведут, об этом говорилось еще в докладах Брандера. И все же мне казалось, что Шивару растерян и ему не нравится то, что происходит. Но почему туземцы были так враждебно настроены?