Текст книги "Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

– Возможно, толвко научные материалы. Черт побери! Я ведь и в самом деле надеялся, что нам удастся вырезать реактивные сопла и турбину и с помощью лебедки втащить их в фургон. И то и другое в весьма приличном состоянии.

Дэнни удивился:

– А почему мы не взяли больше людей? Или хотя бы маленький трактор или даже упряжку мулов?

– Колледж не может оплатить такие расходы, особенно сейчас – во время посевной. Кроме того, аренда большого аэробуса стоила бы дороже, чем весь груз разбившегося кара. Знаешь, у нас ведь повсюду не хватает и того и этого, а спрос на то и это все время растет. То, что лежит здесь, – это безусловно ценность, это так, но не такая, чтобы оправдать подобные расходы. – О'Малли помолчал. – Во всяком случае, я сомневаюсь, что владелец большого аэробуса решился бы рискнуть им за подобную цену.

– А нами, значит, можно рискнуть, – пробурчал себе под нос Дэнни. Я не боюсь, внушал он себе. Совсем не боюсь. Однако… ведь вся выгода, которую они получат, не стоит ничего в сравнении с шансом погибнуть в этом аду.

О'Малли услышал его шепот и неожиданно расхохотался:

– Это уж точно! Ты да я – все, чем общество может рискнуть при таких ставках. Что ж, Бог никогда не гарантировал человеку выдачи бесплатных пирожных.

А отец всегда говорит, что труженик должен получать достойную плату, вспомнил Дэнни. Как он говорит, труженик должен существовать.

А дни шли. Работа была тяжелая – с мачете и с топором, рубка, сварка, возня со сверлом, молотком, клещами, пилой и множеством инструментов, которые мальчику были неизвестны. Тем не менее все это ему было интересно, и он увлекся. О'Малли был отличным учителем. Больше того, сам факт, что дело шло, что они приближались к победе, хотя бы даже и не совсем полной, над Низинами, вызывал подъем душевных сил, содействовал выздоров лению.

Дэнни не понравилось, когда ему пришлось заниматься расчисткой дороги, а О'Малли отправился добывать мясо. Он смолчал, но О'Малли прочел его мысли по недовольному выражению лица:

– Охота в здешних местах совсем не похожа на охоту в Верхней Америке. Виды животных тут совсем другие, да и вся экология тоже. А ведь мы не хотим торчать в лесах лишнее время, верно?

– Нет, – сказал Дэнни, хотя это потребовало от него кое-каких усилий.

Но босс, без сомнения, был прав. Разве нет? Чем более эффективно они организовывали работу, тем скорее должны были оказаться дома. Но дело в том… Словом, охота куда интереснее. Все что угодно интереснее этого тяжелого физического труда. Руби, обрубай ветви кустарника – вон он стоит на пути – и в дождь, и в туман, круши, пока не изойдешь потом, пока колени не подогнутся, пока каждая мышца не завоет от своей – особенной – боли. Трудно поверить, что все это требует куда меньше усилий, нежели просто расчистка посадочной полосы для грузового аэробуса. И все же это так. Площадку, на которую можно совершить посадку в таком густом лесу, можно построить только при наличии большого количества тяжелой Техники, ну хотя бы бульдозера. От дороги же требуется одно – она должна быть проходима. Пусть себе вьется между стволами деревьев, пней, валунов, пусть обходит серьезные препятствия. Только если это означало большой выигрыш в завтрашней работе, Дэнни разрешал себе удовольствие – подорвать препятствие с помощью заряда фульгурита.

Вернувшийся с охоты О'Малли был обрадован тем, как много Дэнни успел сделать.

– Я никогда не смог бы продвинуться за такое время так далеко! – воскликнул он. – Наверняка ты и сам не смог бы сделать столько в более разреженной атмосфере.

Он подсчитал, что еще через два дня и две ночи, или через два километра, дорога соединится со звериной тропой. А там уж останется только одно – медленно и с тяжкими усилиями толкать фургон через лес к аэробусу.

Во время полдника О'Малли вызвал свое начальство в Анкере. Компьютер далекого аэробуса был запрограммирован на то, чтобы усиливать и ретранслировать сигналы, полученные от маленького передатчика О'Малли. Атмосферные условия были очень плохие, использовать частотную модуляцию на таких расстояниях было трудно. Но те слова, которые прорвались через визг, жужжание и писк атмосферных разрядов, походили на прикосновение дружеской руки. Как бы тяжело ни было на Рустаме, подумал Дэнни, но он – Наш край. Его самого удивила, как он додумался до таких слов.

Коща Дэнни и его начальник проснулись от послеобеденного сна, пошел дождь, тот характерный для Низин дождь, который не давал иного выбора, как сидеть под тентом палатки, слушать ре» водяных потоков, грызть неразогретый рацион и разговаривать. О'Малли обладал бесконечным запасом всяческих побасенок о годах своих скитаний, которые не просто повествовали о делах и чудесных спасениях, но превращались в своеобразные пьесы, в странные и необычайные трагедии, бесконечно увлекательные или трогательные. В первый раз Дэнни понял, сколько он потерял, чуть ли не умышленно уклоняясь от того, чтобы получить знания о планете, которая была его планетой.

Ливень окончился только к вечеру, и они смогли выйти из своего убежища. Дэнни чуть не задохнулся от восхищения. Казалось, он дышит густым прохладно-упоительным ароматом цветов, расцветших в одно мгновение. Весь лес сверкал дождевой капелью, которая с шумом падала на мокрую траву и дробилась в последних лучах заходящего солнца в мелкую алмазную пыль. Небо прояснилось, оно было почти чистым, маняще высоким, если не считать нескольких облачных громад, похожих на снежные горы, отражающих золотистый закатный свет большого солнца. В этом освещении листва уже не казалась тусклой, она горела пламенем и светилась. На вершинах деревьев веселилась всякая животная мелочь.

О'Малли взглянул на лицо мальчика, хотел было что-то сказать, но передумал и деловито произнес:

– Пожалуй, схожу проверю приборы…

Приборы все еще оставались под грудой металлического лома и, хотя они были упакованы в ящики, могли сильно промокнуть из-за множества дыр в фюзеляже.

О'Малли взобрался на нечто похожее на стремянку, которую сам же соорудил из нескольких тонких стволов с обрубленными ветками, прислонив ее к двери фюзеляжа, зиявшей на уровне нижних ветвей деревьев. Во всем дальнейшем виновата была скользкая листва. Позже, правда, Дэнни решил, что ливень не только сделал все скользким, но давлением косо падавших струй сдвинул вещи с их привычных мест. Он услышал крик, увидел, как гнется и падает лестница и как О'Малли всем своим весом, на четверть большим по сравнению с земным, рушится вниз.

Ночь длилась. Верхний слой облаков еще не занял свое обычное место, звезды и маленькая Сухраб сверкали в вышине, хотя далеко не так ярко, как это бывало в Верхней Америке; зато тем более недоступными и непознаваемыми они казались. В палатке было жарко и душно, О'Малли тщетно мечтал о ветерке, который освежил бы его мокрую от пота грудь. Поэтому он устроился в своем спальнике снаружи, подложив под голову и спину рюкзак. Свет пары фонарей падал на его лицо, одновременно высвечивая листья, стволы, блеск металла; дальше лучи поглощались ненасытной глоткой глухо квакающей темноты.

– Ладно. – В его голосе все еще слышалась дрожь, хотя былая сила уже возвращалась к нему. – Дай мне отдохнуть до рассвета, и я смогу отправиться к аэробусу пешком. – Он опустил взгляд к левой руке, положенной в лубки, забинтованной и висящей на перевязи. Все-таки счастье не совсем покинуло его – перелом был чистый и оказался единственным серьезным результатом падения. Все остальное – синяки, ушибы, шок от удара о землю. Дэнни неплохо освоил приемы первой помощи, что являлось обязательной частью образовательного минимума на Рустаме. Хирургические инструменты и лекарства входили в обязательный набор вещей путешественников.

– Вы уверены? – Мальчуган даже испугался. – Если мы вызовем помощь… парочку санитаров с носилками…

– Ни в коем случае, говорю я тебе! Их помощь может потребоваться в других местах. Филу Херцковичу было куда хуже, чем мне, когда он шел с переломанными ребрами. – Гордость и не вполне спокойная совесть делали тон О'Малли особенно напряженным. – Хватит и того, что мы провалили свое задание.

– А разве мы его провалили? Я вернусь сюда с кем-нибудь другим и докончу начатое.

– Извини… – Мужчина сжал зубы, но далеко не только от боли. – Я не имел в виду тебя, сынок. Это я провалил дело. – Он отвернулся. – Помоги мне лечь, ладно? Попробую поспать немного.

– Конечно. – Дэнни подбежал, чтобы Тпомочь своему напарнику. – Хм-м… извините, сэр, а что мне делать пока? Я могу продолжать прокладывать дорогу?

– Если хочешь. Делай все что вздумается. – О'Малли закрыл глаза.

Дэнни встал. Он бросил долгий взгляд на заросшее щетиной бледное измученное лицо. Прежде О'Малли мог на короткое время снимать шлем, чтобы помыться, побриться и причесаться. Но сейчас Дэнни не считал возможным заставлять и без того больного человека делать такие усилия. Высохший уже пот серебристыми ручейками лежал в глубине морщин, проложенных болью. Было страшно смотреть на этого большого, сильного и доброго человека, потерпевшего сокрушительное поражение.

Спал ли он или просто скрывал свой позор под покровом сна?

А что, собственно, позорного в невезении?

Пробираясь по жидкой грязи, Дэнни размышлял, пытаясь понять, в чем тут, собственно, дело. Джек О'Малли – легендарный первопроходец – что-то неверно рассчитал и угробил аэрокар. Он мог бы поправить дело – ведь такое может с каждым случиться, не так ли? – организовав экспедицию, чтобы спасти большую часть особо ценного груза. Но оказалось, что, во-первых, мотор вызволить нельзя, а он, как известно, сердце машины. А затем, может быть, потому, что он стал слишком беззаботен, О'Малли упал и сломал себе… Ну хорошо. Его гордость, его тщеславие пострадали.

Но почему он переживает так сильно? Он же не мелочный. Что из того, что кто-то другой закончит его проект? Конечно, дело тут даже не в денежной премии, полагающейся за спасенный груз. О'Малли – достаточно состоятельный человек. Нет, тут должна быть какая-то другая, очень важная причина. Но в чем она?

Дэнни огляделся вокруг, посмотрел на звезды, злорадно подмигивающие ему – это поднимались пары с вод океана и влажной почвы, – а потом и на темноту, подстерегающую его. Деревья были еле различимы, они походили на затаившихся громадных троллей. Они бормотали угрозы, уносимые вдаль вместе с тихим, но отчетливым свистом ветра, и здоровенными лапищами-ветвями хватали воздух. Страх и одиночество снова навалились на него, невзирая на прошедшие с тех пор годы.

Но я могу побороть это! – бросил он почти что вслух. Именно это я делаю сейчас!

Застонал О'Малли. Затрепетали ресницы, а потом снова крепко сомкнулись. Он положил здоровую руку на шлем, будто старался отгородиться от ночи, отпихнуть ее.

Понимание пришло к Дэнни как удар в челюсть. Он тоже боится! Он боится этой чужестранности, таящей в себе вечную угрозу. Он боится еще сильнее, чем боялся я. Он одержал победу над собой, одержал очень давно. Но одна жалкая глупая неудача может развязать тот туго завязанный узел внутри О'Малли. Неужели Джек О'Малли так же одинок и беззащитен, как любой напуганный мальчуган?

Дэнни погрозил лесу кулаком. Ты не победишь его! Я не допущу этого!

Но уже минутой позже он понял, что ведет себя как герой мелодрамы. Его уши запылали. И все же, будь оно все проклято, должен же тут быть какой-то выход! Фургон построен. Несколько оставшихся километров кустарника могут быть расчищены за считанные часы. Но у О'Малли нет сил, он не сможет помочь ему толкать фургон вверх по склону.

Делай что хочешь, сказал ему этот раздавленный несчастьем человек, у которого гордость была уязвлена куда больше, чем кости.

Вверх по склону?

Дэнни заорал как полоумный.

О'Малли зашевелился, открыл глаза и потянулся за пистолетом:

– В чем дело?

– Пустяки, – заторопился Дэнни. – Ничего серьезного, сэр. Спите спокойно. Ничего? Или – все?

Строить дорогу между лагерем и морским побережьем было делом куда более простым, чем в глубь материка. Мало того, что земля тут была поката в нужном направлении, но еще и высокое содержание соли в почве делало ту менее плодородной. Кустарник обычно рос на болотистых участках, где колеса, не будь его тут, почти наверняка застревали бы. При ярком свете фонаря, укрепленного на плече, Дэнни закончил строительство тропы ко времени, когда пора было ложиться спать.

– Ты прямо какая-то пчелка-хлопотунья, а? – сказал ему О'Малли, когда Дэнни забежал на минутку в лагерь, чтобы поглядеть на него. – Чем это ты занят?

– Работаю, сэр, – ответил Дэнни правдиво с формальной точки зрения и весьма уклончиво по существу. О'Малли снова погрузился в дрему, частично естественную, частично вызванную лекарствами; она помогала телу О'Малли поскорее приступить к самоизлечению.

Позже Дэнни оттащил к берегу фургончик. Тот передвигался легко, хотя время от времени и приходилось приводить в действие тормоза. Освобожденный от груза фургон был достаточно легок, чтобы мальчик мог притащить его и обратно. Но теперь – Дэнни улыбнулся – ему потребуется большая грузоподъемность, особенно если груз будет тяжелее, чем они предполагали раньше. С помощью своих электрических инструментов Дэнни быстро нарастил шпангоуты, подстраховал их с помощью металлического листа, вырезанного ацетиленом из обломков аэрокара. Соорудить парусное вооружение будет потруднее, но… что ж, придется порезать мешки и палатку.

Работал Дэнни в дальнем конце лагеря, вдали от глаз больного. К утру О'Малли почувствовал себя гораздо лучше и потребовал отчета о том, что происходит. Когда Дэнни рассказал ему о своей идее, он воскликнул – Ни в коем случае! У тебя что – крыша поехала?

– Мы можем сделать попытку, сэр, – умолял мальчик. – Послушайте, я сделаю несколько пробных ездок порожняком, чтобы поглядеть, что получается, освоить дорогу, внести необходимые изменения в конструкцию; все это мы сделаем до того, как начнем погрузку. А вы, вы сможете и одной рукой управлять аэробусом, верно ведь? Так что нам терять?

– Твою жизнь, дурачок, а может, и больше…

– Сэр, я опытный мореход, и…

Без особого стыда Дэнни воспользовался своим цветущим здоровьем для того, чтобы одержать победу над ослабленным болью О'Малли.

Подготовка заняла еще двое суток. Часть этого времени ушла на охотничий поход Дэнни. Он нашел, что советы О'Малли касательно охоты полезны, дичи много и она совсем непугана. Хотя идея убивать животных не привлекала Дэнни, но она и не ложилась на его совесть тяжким бременем. А сами походы были отличным отдыхом; потом стали и развлечением.

Однажды гигацтская птица-меч пролетела на расстоянии выстрела из его ружья. Он поймал это животное в оптический прицел и следил за ним, пока оно не улетело. И только тогда понял, что не убил его потому, что в этом не было нужды. Какое величественное создание!

О'Малли хозяйничал в лагере, хотя и не очень ловко. Иногда необходимость заглушить боль в руке заставляла его прибегать к болеутоляющим лекарствам. С вернувшейся к нему лихостью он категорически отказался вернуться в Верхнюю Америку, чтобы получить нужное лечение, как отказался и от разговоров с доктором по радио.

– Я отлично поправляюсь. Ты меня первоклассно подлечил. Даже если окажется, что мое крылышко работает не так, как надо, они его быстро подправят в больнице. А пока, если я сейчас сообщу им об этом, какой-нибудь идиот-бюрократ наверняка навалится на нас. И если он не отправит нас в обязательном порядке домой, то бросит к нам на помощь все свои наличные резервы, а потом потребует доли в наших премиальных – в твоих деньгах!

– Но вы действительно способны выдержать все это, сэр?

– Да. Я, без сомнения, такой же псих, как и ты. Нет, куда более психованый, так как в мои годы мне полагалось бы быть умнее… Но мы с тобой схватим эту страну за рога… Слушай, меня же не даром зовут Джеком![178]178
  Имя Джек в английском языке имеет еще значение «ловкач».


[Закрыть]

Нагруженный всем, включая мотор, фургон двигался куда медленнее, чем во время пробных ездок. Затем уклон местности увеличился, тормоза стали дымиться, и Дэнни даже испугался, что экипаж выйдет из-под контроля, покатится под откос и разобьется. И все же он довел фургон до черты наивысшего прилива. После этого Дэнни оставалось лишь ждать, пока О'Малли вернется к аэробусу, неся на себе ленты самописцев, которыми рисковать было нельзя. Дэнни прошел бы этот путь быстрее, но босс сказал, что лучше, если тот получше изучит местные воды и их характер.

Дэнни к тому же получил шанс изучить и местную растительность, и животных, и ароматы, и ветры, и родники этой волшебной лесной страны.

Гребни волн прилива проникали все дальше и дальше в глубь суши, достигая уже того места, куда докатились колеса фургона. Дэнни вдруг ощутил, как тот качнулся, и понял – фургон на воде. Он сказал в свой маленький переносной передатчик:

– Я на плаву!

– Тогда – вперед! – Голос О'Малли звучал как туго натянутая струна.

Вряд ли можно сказать, что у Дэнни в этот момент сердце не было готово выскочить из груди от возбуждения. Он вдруг вспомнил слова своего товарища: «Ты еще слишком молод, чтобы понимать: ты можешь потерпеть неудачу, ты можешь погибнуть», однако значение этих слов воспринималось им как абстракция, далекая от реальности. А реальность – вот она – в эту минуту поднимала парус, вкладывала в руки Дэнни румпель и шкот, помогала поймать бриз и направляла «судно» к проходу в залив.

Оказалось, что, несмотря на многочисленные усовершенствования, несмотря на репетиции, это плавсредство, переделанное из фургона, было весьма утлым и неуклюжим. Впрочем, иначе и быть не могло. Дэнни слишком хорошо разбирался в парусных судах, чтобы представить себе такую возможность – он спускает в воды озера Олимп нечто, сляпанное кое-как из совершенно неподходящих материалов. Парусное вооружение было сплошным издевательством над аэродинамикой, корпус – непрочный, плохо сбалансированный и перегруженный; вместо настоящего киля просто шверцы. Ко всему этому добавлялось еще сопротивление, которое оказывали торчащие колеса.

Но туг вам не Верхняя Америка. И человек, который автоматически решал, что здешние воды слишком опасны для аэрокара и моторки, не мог, разумеется, и предположить, что сундук под парусом, построенный без помощи техники, может обладать качествами, соответствующими местным условиям, отличным от условий на плоскогорьях.

Здесь воздушные массы перемещаются медленно, хотя и обладают большой силой инерции, так что им трудно прийти в быстрое движение, образуя шквалы или ветры, дующие порывами. Здесь прилив, достигнув наибольшей высоты, поднимает корпус плоскодонки и проносит ее над рифами и мелями, за исключением тех, что торчат над водой. А при нынешнем периоде обращения Ракша вокруг Рустама спад воды будет происходить медленно и постепенно. Устойчивость водных и воздушных течений как раз и была тем, что нужно.

Конечно, опасностей хватало! Хоть стихийные силы, контролирующие движение, и помогали Дэнни, было необходимо и умение, чтобы провести лодку мимо рифов, не дать ей попасть в мертвую зыбь, обойти те опасные участки, о которых его предупредит парящий в высоте напарник.

Небо было не свинцовое, оно светилось серебром. Маленькие случайные облака, поймав свет полускрытого солнца, вспыхивали блеском стали с фиолетовым отливом внизу. Суша, остававшаяся за кормой, поражала многоцветным праздником жизни. Над лесом кружилось невероятное множество птиц, звучали клики перелетных стай, вспугнутых барабанным грохотом прибоя на рифах. Дул ветер, насыщенный запахом соли и ощущением мощи. Он то посвистывал, то баюкал, то, как бы резвясь, целовал вашу кожу. И плавание превращалось в веселый танец со всем миром в качестве партнера.

А вот и рифовый барьер. Накаты волн ослепительно сверкали белой пеной. Рев прибоя сотрясал тело до мозга костей.

– Бери вправо! – вопил голос О'Малли из динамика. – Ты собьешься с фарватера, бери вправо!

Правый галс! Дэнни усмехнулся и положил руль к ветру. Он и сам отлично видел фарватер впереди – чистый и зовущий. Хорошо иметь в воздухе впередсмотрящего, но в этих местах в нем не было такой уж необходимости. И в этих местах хозяин он – Дэнни!

Он прошел полосу рифов и оказался в заливе Ардашир. Отсюда дорога вела в океан Урании, а далее – в открытый мир. Волнение было не очень сильным. Судно переваливалось с одной волны на другую. Его движения повторял и аэробус, который О'Малли посадил на воду на поплавках. Теперь им предстоял один из самых сложных этапов их операции – лечь в дрейф бок о бок и заняться перегрузкой. Дэнни подал условленный сигнал.

Когда оба «судна» были соединены, О'Малли высунулся из своего грузового отсека и восторженно прокричал:

– Мы добились своего! – И тут же с не меньшей радостью поправился: – Извини! Ты сделал это!

– Мы оба сделали это, Джек! – ответил Дэнни. – А теперь, давай, я сначала передам тебе приборы. Знаешь, нам чертовски трудно придется с мотором. Можем и потерять его.

– Ничего, перебьемся. Если цепи крепки, эта лебедка потянет и втрое большую тяжесть. Но, разумеется, сначала займемся наукой, она полегче.

Дэнни уперся ногами в ограждение и начал передавать ящики. О'Малли принимать их было жутко неудобно. Тем не менее перегрузку кончили благополучно. О'Малли крикнул, покрывая шум волн и ветра:

– Какая жалость, что нам приходится бросить туг это поразительное судно!

Дэнни оглядел дело рук своих, потом перевел взгляд на сушу и тихо ответил:

– Ничего! Мы еще вернемся за ним.

перевод В.П. Ковалевского, Н.П. Штуцер