Текст книги "Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

Повторив доводы, которые ранее излагал Торресу, он добавил:

– И я должен признать, что, будь это даже возможным, убивать несколько миллиардов разумных существ по той лишь причине, что их вожаки доставляют нам беспокойство, – не очень-то порядочный поступок. С такой виной на своей совести Лига долго не проживет. К тому же это – бессмысленное расточительство, лучше сделать их нашими покупателями.

– А может, ограниченные действия? – спросил Фермадж. – Подтачивать борфудианский военный флот, пока до них не дойдет, что к чему.

– Мой компьютер обработал больше подобных программ, чем черти в аду – политиканов. – Последнее слово ван Рийн словно выплюнул. – И всегда один и тот же крайне неутешительный ответ. Если учесть хотя бы минимальные потери, компенсации, зарплату, премии за риск, постройку, ремонт, замену, боеприпасы, амортизацию, плюс потерю, из-за недостаточного внимания, других рынков, плюс судебное преследование со стороны Солнечного Содружества, а возможно – и со стороны других правительств, взятки, потерю дохода, который был бы получен, вложи мы все эти средства в нужные предприятия, и так, мать его, далее… короче говоря, Лиге это не по зубам.

Последнее слово подало ван Рийну мысль, и он повернулся к дворецкому:

– А ты, Симмонс, отклей подметки от пола и принеси сюда плошку орехов. Разных, понимаешь?

– Прошу извинить мое невежество, уважаемые сэры, – включился вокалайзер Горнаса-Кью, – но я крайне поверхностно знаком со всеми этими неприятными обстоятельствами. Для чего борфудианцы кодируют захваченных людей?

Фермадж и Мджанбо удивленно переглянулись. Всем известно, что центаврианцы несколько наивны, но чтобы настолько? Ван Рийн щелкнул зубами бразильский орех, вызвав благоговейное восхищение всех присутствующих, за исключением Горнаса-Кью, и взял рюмку коньяку.

– Этим наземным крысам не хватает своих корабельных команд.

– Возможно, вы позволите мне внести в вопрос некоторую ясность, – вмешался марсианин. Подобно многим своим соплеменникам из Сирраховой Орды – последней волны эмигрантов на пустынную когда-то планету, – Краакнах был прирожденным лектором. Он провел когтистой лапой по седеющим перьям, сунул в сфинктер своего шлема ринновую трубку и закурил.

– Борфу – захолустная планета, террестроидная по восьми показателям, ее автохтонов вполне можно назвать гуманоидами, – начал он. – К моменту первого контакта с земными исследователями они находились на раннепромышленной стадии развития, только-только познакомились с ядерной энергией, и реакция их на появление высшей культуры была параноидной. Во всяком случае, реакция самой многочисленной из местных наций, которая вскоре покорила все остальные. Технологическую модернизацию они провели на удивление быстро, отчасти – с помощью некоторых безответственных представителей нашей с вами цивилизации, соблазнившихся высокими заработками. Объединившись, борфудианцы взялись за организацию межзвездной империи. К настоящему моменту их сфера влияния имеет поперечник около сорока световых лет, хотя фактически во всей этой области заняты всего несколько планетных систем типа Солнечной. По большей части они не желают иметь никаких дел с остальной Вселенной – из-за страха правителей, что подобные контакты могут оказаться опасными для стабильности их режима. И они вполне способны удовлетворить все свои потребности внутренними средствами, за одним-единственным исключением – у них нет хороших космонавтов. Если даже мы, со всеми своими достижениями в области роботики, до сих пор не сумели создать надежных, полностью автоматизированных кораблей, насколько хуже чувствуют себя борфудианцы, не имеющие вдобавок достаточного количества персонала.

– Хм-м, – воспользовался паузой Фермадж. – Я тут начинаю подумывать насчет подрывной деятельности. Вряд ли все их население так уж обожает режим. Если бы мы смогли организовать регулярные полеты хотя бы нескольких кораблей, тогда… двойные агенты… переворот изнутри, все это грязное правительство полетело бы к чертовой бабушке.

– Мы прорабатывали такой вариант и применим его при первой же возможности, – перебил его ван Рийн. – Только вряд ли это будет скоро, а тем временем весь сектор Стрельца окажется в руках конкурентов. Необходим именно быстрый способ возобновить движение.

– Продолжая вышесказанное, – невозмутимо сказал Краакнах, выпустив клуб смолистого дыма, – борфудианцы могут построить столько кораблей, сколько им заблагорассудится, быстро растущая экономика вполне им это позволяет. Рост экономики, кстати сказать, жизненно им необходим, иначе вся эта империя может рухнуть в одночасье. Не надо забывать, что, руководствуясь расовыми соображениями, тамошние правители поощряют демографический взрыв. Но вот подготовить нужное количество хороших астронавтов они не могут. Гордость и не такая уж неоправданная боязнь чуждого идеологического влияния мешают им посылать молодежь в учебные заведения технических планет, либо нанимать инопланетный персонал, а собственная астронавигационная академия там всего одна, да и та страдает от нехватки преподавателей.

– Вот это я знаю, – заметил Мджанбо. – Отличный был бы рынок, только как заставить их изменить политику?

– Поэтому, – продолжал Краакнах, – два года назад борфудианцы начали подстерегать и захватывать наши корабли. Ясное дело, долго так продолжаться не может, в конце концов никто не станет там летать – за что и проголосовало недавно Братство. Но они могут позволить себе обречь большинство населения на голодную смерть – снабжая в то же самое время остальных при помощи имеющихся кораблей с командами. А затем борфудианские заправилы «перестроят» свое общество – спокойно, не торопясь, не опасаясь никакого чуждого влияния. Схема, насколько я понимаю, знакомая и по земной истории.

Теперешние их действия самым очевидным образом нарушают космические обычаи и законы; из всех правительств одно Содружество способно что-нибудь с этим сделать, но сама мысль о войне вызывает на Земле такое неприятие, что оно ограничилось несколькими жалкими, неуверенными протестами. Более того, существует весьма влиятельная фракция, с тайным удовлетворением наблюдающая, как наглую Торгово-техническую Лигу загоняют в угол. Кое-кто даже отстаивает точку зрения, что принцип территориального суверенитета нужно распространить на межзвездное пространство. Трудно даже представить себе более гнусную идею, hru?

Он извлек ринновую трубку, бросил ее в пепельницу и заключил:

– Как бы там ни было, они захватывают людей, промывают им мозги и посылают служить на своих кораблях. Обучение астронавта занимает многие годы, уже на одном этом мы несем огромные убытки.

– Неужели нельзя как-нибудь проскользнуть? – спросил Фермадж. – Ведь астрономические расстояния – они жутко огромные. Почему мы не можем обходить борфудианские патрули?

– Именно так и делают восемьдесят пять процентов кораблей, – напомнил ему ван Рийн. – Но этого совершенно недостаточно. Остальные пятнадцать процентов…

– …выдают себя псевдогравитационными импульсами гипердрайва – хороший прибор засекает эти импульсы на расстояниях до светового года. Имея превосходство в скорости и маневренности, военные корабли борфудианцев мгновенно бросаются…

– Да. И таких неудачников было уже слишком много. Братство больше этого не потерпит. Между нами говоря, и я тоже. Ну и – уа, мы пробовали самые различные способы уклониться, в том числе и полное отключение двигателей, чтобы тебя было не видно и не слышно. Ничего особо толкового не получается.

– Ну а что, если давать нашим кораблям сопровождение? – не успокаивался Фермадж.

– А сколько это будет стоить? Я же представил вам цифры. Рейсы на Антарес станут убыточными, даже если не учитывать стоимость постройки дополнительных боевых кораблей. При таких условиях не стоит даже и заикаться о торговле с сектором Стрельца.

– А может, вооружить самих купцов?

– Да вы что, не слушали мастера Краакнаха? Современная роботика не может заменить живые мозги, разве что – мозги чиновников.

Притворяясь до крайности раздраженным – чтобы расшевелить присутствующих – ван Рийн добавил то, что все и без него знали:

– Боевой корабль класса фрегата нуждается для обслуживания оружия и приборов в команде из двадцати человек. Безоружному грузовику нужны только четверо. Вы хоть подумайте, на сколько взлетит зарплата, мы же по миру пойдем! Кроме того, посадить на каждый корабль по два десятка астронавтов можно только ценой отказа от каких-то других операций – у нас тоже обученные люди на дороге не валяются. Я уж не говорю, во сколько обойдется переоборудование грузовиков. Деньги будут лететь, как вода из дырявой посудины; не по карману нам такие убытки. Хуже того, Коссалу прекрасно понимает ситуацию, ему нужно будет только сидеть какое-то время спокойно, не высовываясь, и ждать, пока мы вылетим в трубу. А затем они снова займутся своими делишками.

– Думаем мы тут, думаем, – нервно постучал по столу Фермадж, – и ничего что-то не придумывается. Есть у кого какие предложения?

Под светящимся потолком воцарилось неловкое молчание, нарушенное в конце концов Горнасом-Кью.

– А как, собственно, осуществляются захваты? Ведь под гипердрайвом невозможно перестреливаться.

– Почти невозможно, – уточнил Краакнах. – Энергетические пучки отпадают полностью, а материальные снаряды должны быть и сами оборудованы гипердрайвом, иначе, покинув ведущее поле корабля, они вернутся к субсветовой скорости и мгновенно отстанут. Более того, чтобы попасть в цель, они должны находиться с ней точно в фазе. Хороший пилот может сфазироваться с другим кораблем, но эта операция завязана на такое количество различных переменных, что далеко превосходит возможности любого кибера.

– Как осуществляются захваты? – прорычал ван Рийн. – Пожалуйста, могу рассказать. Эти сволочные борфудианцы улавливают вибрационный след корабля. Затем они рассчитывают курс перехвата. Сблизившись, они фазируются и врубают тракторный луч. Затем – подтягиваются к грузовику вплотную, прожигают дыру в корпусе или шлюзе и идут на абордаж.

– Не понимаю тогда, в чем тут трудности? – удивился Мджанбо. – Оборудуйте все корабли генераторами прессорных лучей, пусть отталкивают борфудианцев, не дают подойти.

– Уважаемый коллега забывает, – заметил Краакнах, – что как положительные, так и отрицательные пучки питаются от силовой установки, которая у военного корабля значительно мощнее, чем у мирного транспортника.

– Раздать членам команды оружие; что они, не сумеют отбиться от лезущих на борт бандитов?

– У этих сучьих ублюдков борфудианцев тоже есть и оружие, и руки, – с ненавистью прохрипел ван Рийн. – Через пять крестов и семь гробов в Бога душу центр мирового равновесия! Ну как четверо могут выстоять против двадцати?

– М-м-м… да, конечно, – кивнул Фермадж. – Но послушайте, хоть так, хоть сяк, все равно придется пожертвовать какими-то деньгами, если мы хотим выбраться из этого затыка. Не знаю точно, какая там средняя прибыль…

– Если усреднить все рейсы на Антарес, – не задумываясь, ответил ван Рийн, – навар получится процентов тридцать.

– Какого черта, – взвился Мджанбо. – А моя компания, откуда у вас цифры по ней?

Ван Рийн ухмыльнулся и выпустил очередной клуб дыма.

– Значит, у нас есть определенная маржа, – задумчиво сказал Горнас-Кью. – Мы можем произвести инвестиции в военную технику, снизив на какое-то время норму прибыли, но не доводя, конечно же, дело до прямых убытков.

– Оно того стоит, – кивнул Мджанбо. – Правду говоря, я пошел бы даже на ощутимые убытки, лишь бы дать этим сволочам хороший урок.

– Нет, ни в коем случае. – Ван Рийн поднял руку, которая даже после стольких лет кабинетной жизни оставалась широкой, мускулистой лапой привычного к любой работе астронавта. – Мысли о мести и разрушении не достойны христианина. Кроме того, как я уже говорил, трупы – плохие покупатели. Нужно найти в пределах наших финансовых возможностей какой-либо способ сделать эти налеты невыгодными для борфудианцев. Они же не дураки, быстро поймут, что к чему, а тогда можно будет поговорить с ними и о коммерции.

– Ну и хладнокровие же у вас, – позавидовал Мджанбо.

– Когда как, – пожал плечами ван Рийн. – Будучи разумным человеком, я регулирую свой термостат в соответствии с ситуацией. Сейчас нам необходим научный подход с полным математическим анализом…

Он резко смолк, опустил глаза и, чтобы скрыть свое волнение, налил очередную рюмку. Появлялась интересная идея.

– Послушайте, – предложил ван Рийн после еще одного часа бесплодных споров. – Все это ни к чему не ведет, nie? Возможно, для большей ясности мышления нам нужен какой-нибудь стимул.

– Ну и что же вы предложите? – вздохнул Мджанбо.

– Ну… некое соглашение. Совместный фонд, который станет призом за решение этой проблемы. Например, десять процентов антаресских прибылей каждого из здесь присутствующих на период ближайших десяти лет.

– Послушайте, – воскликнул Фермадж. – Если я хоть немного вас, старого разбойника, знаю, вы что-то уже придумали.

– Нет, нет, клянусь честью. Ну, может, и есть у меня какие-то зачаточные рассуждения, но ведь я – всего лишь старый неотесанный бродяга космоса, не имеющий вашего хорошего образования. Я очень могу и ошибиться.

– Так в чем конкретно ваша идея?

– Я бы не хотел говорить о ней сейчас, пусть немного созреет. Но вы отметьте, пожалуйста, что тот, кто предпримет какие-либо активные действия, возьмет на себя и риск, и дополнительные расходы. А будет исход удачным – выиграют все. Так неужели крохотное возмещение его вложений кажется вам несправедливым?

Больше никто не спорил. Ван Рийн благодушно улыбнулся; в конце концов удалось добиться соглашения о совместном фонде; основные принципы записаны на пленку, а подробности будут рассчитаны компьютером.

– Уважаемые мастера! – возгласил он, хлопнув в ладоши. – Сегодня мы много поработали, а в ближайшее время предстоит еще более сложная работа. Кой черт, мы заслужили небольшой отдых. Симмонс, приготовь оргию.

Рафаэль Торрес считал себя достаточно закаленным человеком, которого ничем не удивишь. И ошибался.

– Вы это что, всерьез? – пораженно выдохнул он.

– Все, конечно, строго конфиденциально, – продолжил ван Рийн. – Команда должна состоять из надежных людей, вроде вас самого. Вы сумеете таких подобрать?

– Но…

– И не беспокойтесь насчет вознаграждения, мы не будем жмотиться.

– Совершенно невозможно, сэр, – убежденно помотал головой Торрес. – Братство приняло четкое решение – если и приближаться к Коссалуту, то только для карательной акции, а вы предлагаете нечто совсем иное. Снять запрет можно только общим голосованием – а тогда все всё узнают.

– Голосование можно провести потом, проверив сперва, как работает эта идея, – продолжал настаивать ван Рийн. – Первый поход нужно совершить втайне.

– В таком случае первый поход нужно совершить без команды.

– В луковку и в маковку! – кулак ван Рийна с грохотом обрушился на стол. Голландец вскочил на ноги. – Неужели я имею дело с трусливыми хлюпиками? В мое время астронавты были мужчинами! И у нас имелись идеалы. За хорошие деньги мы прорвались бы хоть сквозь адские врата.

Торрес глубоко затянулся сигаретой.

– Запрет нарушать нельзя. Никто, кроме Мастера Ложи, не имеет права… Хорошо, я скажу все, что думаю. – Его начинала охватывать холодная ярость. – Вы хотите подобрать людей, которые поведут во вражеское небо ни разу не опробованный корабль и вызовут огонь на себя. Проиграв, они обрекут себя на такое существование, что будут ежедневно молить Бога – если сохранят достаточно свободы воли хоть на это – о скорейшей смерти. Выиграв, они получат по нескольку вшивых килокредитов. А вы так и так будете сидеть здесь, в тепле и уюте. Так вот, хрена вам, конечно же, нет!

Некоторое время ван Рийн стоял молча. Возникало совершенно непредвиденное затруднение.

За прозрачной стеной, далеко внизу, по морской глади скользили белые паруса игрушечной с такого расстояния яхты. Красиво. Надо все-таки больше отдыхать. Не настолько уж важны все эти деньги. Не настолько? И эта Земля – совсем неплохой мир, даже когда ты – толстый старик. Здесь уйма цветов и бургундского, свежих ветров и красивых женщин, Моцарта и книг. А воспоминания о молодости в космосе – это просто ностальгия делает их такими яркими…

Прийдя к окончательному решению, он снова повернулся к Торресу:

– Мастер Ложи может отправиться в поход, никого о том не оповещая и ни с кем не консультируясь. Это позволяется законами союза. Как, сможете вы подобрать еще двоих, таких же, как вы?

– Я уже говорил, уважаемый мастер, что не хочу даже задумываться об этой проблеме.

– Да? Даже если шкипером буду я?

Внешне «Меркурий» совершенно не изменился, да и груз его был вполне обычным – корица, имбирь, перец, гвоздика, чай, виски, джин. Если корабль все равно идет к Антаресу – зачем пропадать рейсу? Никаких вин ван Рийн не взял – рейс предстоял неспокойный, вряд ли букет выдержит тряску.

Все изменения таились внутри – дополнительное укрепление корпуса и чудовищно мощная силовая установка. Бухгалтерский компьютер подсчитал, что стоимость такого переоборудования в три раза превысит доход, который мог бы принести этот корабль за весь свой срок службы. Ван Рийн болезненно сморщился, однако дал указания приступить к работам.

Правду говоря, маржа была совсем узкой, убытки совсем рядом и ставка – больше, чем можно позволить себе проиграть. Однако, если Коссалу Борфудианский имеет своих статистиков и, конечно же, если идея окажется плодотворной…

Ну а если нет, Николас ван Рийн погибнет в битве либо его ликвидируют как слишком старого и потому бесполезною, а то – превратят в раба с промытыми мозгами, будут удерживать в плену, требуя за освобождение чудовищный выкуп. Все варианты почти одинаково малопривлекательны.

Он обосновался в капитанской каюте вместе с пышнотелой темноволосой Доркас Жерардини, а также основательным запасом коньяка, табака и самых вонючих сортов сыра. Если уж пропадать, то хоть с удобствами. Торрес пошел в полет помощником, капитаны Петрович и Сейнчи – механиками. «Меркурий» тихо, в общем порядке, стартовал из космопорта Кито, так же тихо подождал на промежуточной орбите, пока дадут разрешение на отлет, а затем двинулся на отрицательной гравитации от Солнца. Достигнув необходимого удаления, он перешел на гипердрайв и сразу обогнал свет.

Удобно расположившись на мостике, ван Рийн закурил свою глиняную, с. длинным чубуком трубку.

– До Антареса целый месяц пути, – сказал он и благочестиво добавил: – Храни нас святой Дисмас.

– Я лично больше полагаюсь на святого Николая, защитника путешествующих, – заметил Торрес. – Хоть он и ваш тезка.

– Кой черт, – откровенно обиделся ван Рийн. – Вы что, имеете что-нибудь против меня?

– Ну, – пожал плечами Торрес, – храбрость ваша меня восхищает, уж слабаком-то вас не назовешь. Ведь это надо же – отправиться в космос пиратствовать, чтобы поймать пиратов. Если у кого такое и выйдет, так только у нас.

– А у вас, у молодежи, много нахальства и мало вежливости. – Торговец окутался облаком вонючего дыма. – В наши дни капитану говорили «сэр» – даже поднимая бунт на борту.

– Меня беспокоит один момент, – откровенно признался Торрес. Прежде он никогда не утруждал себя разработкой каких-то там стратегий, для его ума и тела всегда находились более приятные занятия. – Вполне можно считать, что враги не прослышали еще о решении Братства, однако полное прекращение полетов должно заставить их задуматься. Кроме того, курс проложен настолько близко к известной борфудианской базе, что нас обязательно обнаружат. А что, если они заподозрят неладное и вышлют полдюжины кораблей?

– Вряд ли, ведь эти, в пуп их и в гроб, патрульные корабли крейсируют на большом расстоянии друг от друга, чтобы прикрывать максимальную площадь. Если нас заподозрят, то просто не станут трогать, хотя и в этом я сильно сомневаюсь, больно уж ценен для них каждый улов.

Ван Рийн поднял свою тушу из кресла. Хорошо все-таки в космосе, можно установить искусственную гравитацию поменьше и чувствовать себя чуть ли не таким же шустрым, как в молодости.

– В вашем, друг мой, сосунковом возрасте люди с трудом понимают, что в жизни почти нет понятия «наверняка», одни вероятности. Надо просто стараться, чтобы шансы были в твою пользу, тогда при долгой игре обязательно выиграешь. Сейчас ваша вахта, и я посоветовал бы вам вывести на проектор какой-нибудь учебник теории вероятностей, в компьютере отличная библиотека, и делать все равно больше нечего. А я удаляюсь на небольшое совещание с Доркас Жерардини.

– Хотел бы я управляться со своими командами, как вы с этой своей, – скорбно посетовал Торрес.

– А почему бы и нет, мальчик? – экспансивно взмахнул рукой ван Рийн. – Что тебе мешает? Пока ты приносишь компании выгоду и не доставляешь ей беспокойств, компания не станет заглядывать тебе через плечо и дышать в затылок. Чего вам, молодым охламонам, не хватает, так это инициативы. Вот доживете до моих лет, станете старыми и толстыми, тогда-то и оглянетесь назад, и пожалеете об упущенных возможностях.

Несмотря на низкое тяготение, палуба едва не прогибалась под грузными шагами торговца.

Волшебные огни в черноте неба – на эту картину можно смотреть бесконечно. Видеоэкраны обрамили серебряную россыпь Млечного Пути, рубиновый огонек Антареса, завиток туманности, украшенный отдельной яркой звездочкой. Ярче всех выделялся золотисто-желтый Борфу.

Вторую неделю напряженный, как струна, «Меркурий» глотал миллиарды миль, тысячу раз в секунду ныряя в гиперпространство и снова из него выходя.

Сидевшая в кают-компании Доркас не могла оторвать глаз от экрана.

– Как красиво, – чуть слышно выговорила она. – Только мне от этого еще страшнее.

– Что же тут страшного, малышка? – лениво поинтересовался ван Рийн. Он лежал на диване, уставив свой величественный нос в потолок.

– Они… они же в любую секунду могут на нас броситься. Господи, и зачем только я полетела?

– Сколько я помню, был какой-то разговор насчет тиароновой шубы, а также сережек из огневика.

– Ну а если они все-таки нас захватят? – Пальцы, вцепившиеся в руку ван Рийна, дрожали. – Что тогда будет?

– Я же говорил тебе, что оставил деньги специально на твой вйкуп. А еще говорил, что деньги могут их и не заинтересовать. Или нас попросту разнесет в клочья, так что и выкупать будет некого. Сто чертей в кресло и в масло! Ты можешь на секунду стихнуть?

Из динамика интеркома послышался встревоженный голос Торреса:

– Обнаружена волна скоростного корабля, сближается курсом на перехват.

– Все по местам! – взревел ван Рийн.

Доркас взвизгнула. Он схватил ее под мышку, отнес – получив в процессе несколько царапин – по коридору в свою кабину, кинул на кровать, посоветовал привязаться покрепче и побежал, тяжело отдуваясь, на мостик. Экран внутренней сети показывал машинное отделение; надевшие уже броню Петрович и Сейнчи стояли наготове, их лица блестели от пота. Торрес сидел, нервно покусывая губу, и дрожащими от волнения пальцами настраивал приборы.

– Хоккей, – сказал ван Рийн. – Вот наконец и то, для чего мы сюда прилетели. Надеюсь, вы не забудете, что и как надо делать, – сейчас не репетиция, и я не смогу стоять у вас за спиной, поправляя каждую дурацкую ошибку.

Он грузно плюхнулся в кресло перед главным пультом, туго затянул привязные ремни и забегал пальцами по клавиатуре управления, отдавая приказания компьютерам и управляющим цепям, всем телом ощущая чуткую отзывчивость огромного, сложного организма – корабля. Двигатели «Меркурия» все еще работали почти на холостом ходу; дикая мощь, спрятанная в них и готовая в любой момент рвануться наружу, приятно успокаивала.

Чужак подошел на дистанцию связи, при которой два движущихся поля заметно наложились. Как и принято в таких случаях, пилоты начали выравнивать частоту и фазу колебаний своих кораблей, чтобы между ними могли проходить радиоволны. Наконец аппарат внешней связи загудел; Торрес нажал кнопку «прием».

На ожившем экране появилось изображение по-кошачьему гибкого борфудианского офицера, затянутого в угольно-черный мундир. Несмотря на узкий лоб, полное отсутствие волос и голубоватый оттенок кожи, его лицо отдаленно напоминало человеческое, глубоко посаженные глаза горели желтым огнем. В углу экрана виднелся второй офицер, сидевший у оружейного пульта, а также непременный борфудианский шестирукий базальтовый божок.

– Эй, на земном корабле! – по-английски голубой красавец говорил вполне бегло, хотя и с сильным акцентом, сказывались устройство рта и гортани. – С вами говорит Рентарик, капитан принадлежащего Коссалу фрегата «Ганток». Вторгнувшись во владения Его Могущества, вы нарушили священнейшие законы Коссалута Борфудианского. Готовьтесь принять на борт группу захвата.

– Дав гробу я видал таких склизких пучеглазых тварей! – Ван Рийн нарочно распалял себя, его лицо налилось кровью. – Мало того что вы захватываете моих людей и мои корабли с дорогими товарами, так ты еще набрался наглости говорить о каких-то законах!

Пальцы Рентарика тронули висевший у него на шее миниатюрный церемониальный кинжал.

– Да будет тебе, старик, известно, что законы Коссалу – единственные законы всей этой области пространства. Вы можете уберечь себя от дополнительного наказания – импульсной активации нервов – если сдадитесь без сопротивления.

– Согласно обычаям цивилизованных рас, межзвездное пространство открыто для любого мирного корабля.

– А мы, капитан, – широко улыбнулся Рентарик, оскалив ярко-зеленые, непривычной формы зубы, – руководствуемся исключительно своими собственными законами.

– Ja, только на этот раз вы, сучьи дети, вознамерились применить силу против ван Рийна. На этом навозном шарике, который вы называете своей планетой, вскоре получат неприятные известия.

Рентарик произнес несколько слов на своем языке, а затем снова перешел на английский.

– Я только что записал рекомендацию поставить вас лично после кондиционирования на ильянские рейсы. Органические компоненты, содержащиеся в атмосфере этой планеты, вызывают у вашего вида аллергические реакции, крайне болезненные, но не настолько опасные, чтобы выдавать по этому случаю герметические скафандры. А остальные члены вашей команды пусть примут это во внимание.

Глаза ван Рийна радостно вспыхнули.

– Слушай, если вы перестанете захватывать астронавтов и будете их попросту нанимать, тогда я могу вас снабжать антиаллергенами и лекарствами – за вполне умеренные комиссионные.

– Кончайте болтовню. Сейчас мы пристыкуемся к вашему кораблю и произведем высадку. Захваченный персонал будет подвергнут импульсной нервной активации – пропорционально оказанному сопротивлению.

Лицо Рентарика исчезло с экрана.

Торрес облизнул серые пересохшие губы. Он прибавил увеличение, теперь на экране появилось четкое изображение борфудианского фрегата. Темный, по-акульи узкий, он имел тоннаж раза в два меньше, чем у грузного транспортника, что с лихвой возмещалось вырисовывающимися на фоне далеких звезд орудийными башнями. Описав изящную кривую, зловещий корабль с привычной, видимо, легкостью уравнял свою гиперскорость с гиперскоростью жертвы и летел теперь параллельным с ней курсом на расстоянии нескольких километров.

Из интеркома раздался оглушительный визг. Взглянув на экран, ван Рийн увидел Доркас. Так и не пристегнувшаяся к кровати, девица истерически металась по каюте. Да ведь так она перебьет все оставшиеся бутылки, а до Aнтapeca еще целых одиннадцать дней!

На какую-то долю секунды корабль охватила резкая, до костей пронизывающая дрожь – «Ганток» нащупал ею тракторным лучом.

– Торрес, – сказал ван Рийн, – будь наготове, мальчик, а если со мной что случится – принимай командование. Да и так твоя помощь может пригодиться, если наша дичь поведет себя слишком уж дико. Петрович, Сейнчи, занимайтесь своими лучами и держите этих сучьих детей покрепче, что бы там ни случилось. Хоккей? Поехали!

«Ганток» подтягивался все ближе и ближе. Петрович врубил полную мощность. На какое-то мгновение из дуговых предохранителей ослепительно сверкнуло синее пламя, воздух наполнился грозовым запахом озона, содрогнулся от рева – и наступило равновесие, теперь работу немыслимых сил выдавало только низкое, глухое гудение.

А затем эти силы рванулись наружу – туго сжатые в прессорный луч, пятикратно превосходивший по мощности трактор борфудианцев. Ван Рийн услышал, как все ребра «Меркурия» застонали; словно от удара невидимой кувалды, «Ганток» полетел, беспомощно кувыркаясь, прочь и быстро исчез из виду.

– Ха-ха-ха! – проревел ван Рийн. – Обидели мы этих ребят, испортили игру, верно? Ничего, настоящее веселье еще впереди!

И снова появился борфудианский фрегат; на этот раз он не стал церемониться, а сразу включил максимальную мощность пучка. Несмотря на прессор «Меркурия», корабли медленно, неотвратимо сближались. Негромко выругавшись, Сейнчи ударил прессором в полную силу.

Какое-то мгновение ван Рийну казалось, что его собственный корабль разломится пополам. Палуба под ногами вспучилась, откуда-то послышался леденящий душу скрежет рвущегося металла, но зато «Ганток» снова улетел прочь, словно получив мощный пинок под зад.

– Осторожнее! Не с такой дурацкой силой, дуболом ты несчастный! Пусти, я сам займусь лучами.

Руки ван Рийна заплясали над пультом.

– Не забывай, мы хотим взять его себе на память.

Увеличив на мгновение тягу двигателей, старый торговец догнал противника; его левая рука управляла «Меркурием», а правая старалась нащупать нужный баланс тракторного и прессорного лучей. Мерный рокот силовой установки превратился в оглушительный вой, внутрикорабельное искусственное тяготение не могло больше побороть дикие ускорения, привязные ремни трещали, с трудом удерживая в кресле массивную тушу ван Рийна. Торрес, Петрович и Сейнчи словно стали деталями оборудования, придатками компьютерной системы, выполнявшей приказы толстых прокуренных пальцев.

Изображение борфудианца снова исчезло с экранов, это ван Рийн перевел «Меркурий» в другую фазу. При обычных обстоятельствах корабли должны были полностью утратить контакт, но сейчас их соединяли гравитационные силы, не обращавшие ни малейшего внимания на осцилляции между релятивистским и нерелятивистским квантовыми состояниями, – массы кораблей оставались неизменными. Однако появилось новое обстоятельство, теперь оружие фрегата стало фактически бесполезным – разве что его пилот сумеет угадать характер движения земного корабля. Чтобы избежать этого, ван Рийн запрограммировал случайные изменения частоты и фазы – в допустимых пределах. Если бы вражеский пилот имел достаточно времени, чтобы собрать побольше данных, провести стохастический анализ, а затем воспользоваться интуицией живого, хорошо тренированного мозга, он имел бы все-таки шанс сфазироваться с «Меркурием», никакая «случайная» программа не может быть абсолютно случайной. Вот только ван Рийн не намеревался давать ему этого времени.