Текст книги "Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга"
Автор книги: Петр Киле
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)
Летний сад. Со стороны Невы в галерее из двенадцати парных колонн высится статуя Венеры. Гости съезжаются на лодках и барках. На пристани восседает на бочках с вином Вакх; на широкой дощатой галерее вдоль аллеи, ведущей к Летнему дворцу, установлены столы с холодной закуской, и там царь с царицей приветствуют гостей.
Трубы, барабанный бой и пушечная пальба над Невой возвещают о начале празднества.
В а к х. Дорогие гости! Не проходите мимо. Господа хорошие, дамы благородные, гости заморские, мастеровые, люд городской и пришлый, в честь Венус по первой чарке вина всем без исключения! Кому по второй, по третьей, с тем я, возрадуясь, тоже выпью.
С т а р у х а ( одна одетая на старинный московский лад). Ну, разве это не срам? Дожила! Однако налей мне, Вакх, да лучше анисовой.
В а к х. Слушаюсь, государыня-царевна! Есть и анисовая. Угощайтесь в честь богини Венус.
С т а р у х а. Эх! Затейлив царь, точно все молодененек.
А р х и е р е й. Ох, Господи, помилуй и спаси!
В а к х. Эй, батюшка, по второй?
А р х и е р е й. Давай! Гулять так гулять.
М у ж и к. Девкам ноги заголять.
М о л о д а я д е в у ш к а. Вакх! Я совсем не пью, уволь.
В а к х. Приголубь, голубушка, сделай милость. В честь Венус! Да ты из ее свиты, такая же ладная и пригожая.
Подходят два молодых человека.
П е р в ы й. В самом деле, Вакх! Ладная и пригожая, да с целыми руками.
В т о р о й. Прелесть! И лицом похожа на Венеру. А стать! А глаза! Я без вина пьян.
На лодках подъезжают ряженые, изображающие богов, нимф и сатиров, во главе с Нептуном седовласым. У статуи Венеры является герольд с жезлом в сопровождении двух трубачей и трех юных женщин с атрибутами муз.
Г е р о л ь д
Небывалое доселе!
Царь на празднество сзывает
Знать и люд мастеровой,
В обозренье выставляет
Остов женщины нагой.
(Взмахивает жезлом.)
Боже правый, в самом деле?
Стыд и грех, а не кумир.
( Снова взмахивает жезлом.)
В честь Венеры, изваянья
Голой женщины из камня,
Царь затеял пышный пир.
Трубы и пушечная пальба.
Православные в смятеньи.
Что за притча? Наважденье.
Пить вино-то всем велят.
Пушки над Невой палят.
Герольд со свитой удаляется вглубь сада; у статуи Венеры собираются гости, все смущенно веселы, особенно из молодых и юных; среди них Доменико Трезини и Толстой.
Т о л с т о й
Я в Риме иль Неаполе? Где я?
Или в Афинах средь развалин храма,
Что высится над морем голубым,
Красою величавою сияя?
Иль это сон, мои воспоминанья
О странствиях по странам и столетьям?
Опасным, гибельным, но зов царя
Вновь к жизни возвращал меня, в отчизну,
Преображенную, как светом день,
Что в вечных сумерках едва мерцал, -
Блистающий, весенний, точно ныне.
К н я г и н я
Она такая же, как мы, совсем,
Как в молодости женщина нагая.
Не скажешь, что богиня красоты
Или любви, – не знаю, в чем тут диво?
М о л о д о й ч е л о в е к
Вы сами диво красоты, княгиня!
К н я г и н я
В чем слава статуи или богини?
Т р е з и н и
Стоит без всякого смущенья. После
Купанья в море, взгляд бросая в даль,
И в обнаженности ее не стыд
Таится и не таинство желаний,
А явлена божественность сама.
Вот высшее создание искусства.
Между тем темнеет, и на Неве возгораются огни с разнообразной символикой и фейерверк.
Сцена 3
В аллеях Летнего сада. Белая ночь. Гости и ряженые. Герольд и три юные женщины.
1-я ж е н щ и н а
Мы ныне музы, я надеюсь.
2-я ж е н щ и н а
Нас принимают за богинь.
3-я ж е н щ и н а
Нас принимают за служанок,
Блестящих самых и красивых,
И нам царица удивилась.
2-я ж е н щ и н а
За нами послан камергер
Прознать, кто мы, и опоить.
1-я ж е н щ и н а
Чтобы затем слегка ославить -
За красоту.
3-я ж е н щ и н а
Ну, хорошо.
Прознаем, что с ним будет вскоре,
Уж очень он любим царицей.
Юные женщины оборачиваются, и перед ними невольно останавливается камергер Монс.
М о н с
Красавицы! Я знаю вас, конечно.
Уж если вы не из богинь,
То, верно, из княгинь.
1-я ж е н щ и н а
Как жизнь твоя идет беспечно,
В амурах и делах...
2-я ж е н щ и н а
Да сердце гложет страх.
3-я ж е н щ и н а
Но власть влечет и злато тоже,
И мешкать здесь тебе негоже,
Как вору, что всегда-то гол, -
Кинь голову – на кол.
Монс в страхе убегает.
Г е р о л ь д
Какой несете вы здесь вздор!
Вы, что, сивиллы или музы?
1-я ж е н щ и н а
Фортуной вознесенный вор.
2-я ж е н щ и н а
Герольд! Иль ты забыл слова?
Как ночь светла! Без волшебства
Такое таинство в природе
Ведь не бывает; в этом роде
Твои слова здесь прозвучат
И чрез столетья пролетят.
Герольд не без опаски углубляется до конца таинственной в ночи аллеи и вдруг вздрагивает.
Г е р о л ь д
Там, в саду, в конце аллеи
Бог Амур, в ночи смелея,
С пьедестала вдруг взлетел,
С фонарем и пуком стрел.
Видит мать он не без страха.
Целомудренно светла,
Вся она во власти Вакха
И мечтательного сна.
Из Афин увезена,
В Риме сброшена в канаву;
Вновь отрыта, как на славу,
Пробудилась вдруг она.
Не стрела ль ее коснулась?
И, весельем возгоря,
Беззаботно улыбнулась
Над потехами царя.
– Сын мой! – молвила. – Откуда?
Я спала, спала любовь.
Сотворил не ты ли чудо -
Воскрешение богов?
– С рощ далеких Геликона
Снова лира Аполлона...
Приглашен и он на пир,
Что затеял на весь мир
Царь, строитель и кузнец, -
Сын сказал, – как мой отец.
– Здесь и Марс в большом фаворе, -
Рассмеялась мать, как в горе.
– Но любим здесь бог морей,
Царь – строитель кораблей.
И тебя призвал, царица
Сладких таинств и мечты,
Чтоб возвысилась столица
Ликом вечной красоты.
На дощатой галерее у Летнего дворца заиграл оркестр, и ряженые закружились в хороводе; к ним присоединяется и публика, в разгаре веселья и царь с царицей; хороводу тесно, и он растекается по аллеям.
Х о р ж е н ш и н
Как лед уходит по Неве,
Сияя в чистой синеве
И вод, и неба,
Под звон кифары Феба
Несется пестрый хоровод
По саду на просторе,
И выступает дивный грот
В ракушках весь, как в море
Жилище нереид;
И здесь же рядом шар стоит,
Готторпский глобус превеликий,
Весьма к тому же многоликий,
Со звездным небом изнутри,
С круговращением Земли.
Г е р о л ь д
Кто несется в хороводе,
Ростом высясь, со всех ног,
Свой средь знати и в народе,
Средь богов, ну, точно бог?
Да бежит-то он с царицей,
А за ними вереницей
Знать и люд мастеровой,
С кем трудился царь на верфи
И вступал с врагами в бой
За отечество и веру, -
Всех он ныне и созвал
На веселый карнавал.
Царь, проводив запыхавшуюся царицу до входа в грот, подходит к герольду с его свитой. Оркестр замирает, и хоровод, растекаясь по аллеям, распадается.
П е т р
Герольд! Я дал тебе двух трубачей.
А женщины, скажи, взялись откуда?
Г е р о л ь д
Не ваше ли величество прислали
Мне в помощь их, чтоб знал я речь свою?
Или ее величество – из фрейлин?
Они прекрасны и умны, но странны.
П е т р
Герольд! Сей праздник ныне завершен.
Герольд взмахивает жезлом, и трубачи подают соответствующий сигнал. Три женщины исчезают. Царь встречает у грота царицу, публика вереницей, прощаясь, уходит, и сад пустеет.
Г е р о л ь д
( оставшись один)
Ночь взошла зарею ясной.
Сад со статуей прекрасной
Просиял, как Рай земной.
( С изумлением.)
А высоко над Невой,
Будто жили там доселе,
Боги Греции воссели.
В просиявшем утреннем небе проступают скульптурные очертания античных богов и богинь.
Сцена 4
Летний сад. Сентябрь 1721 года. Торжества и маскарад. Герольд с жезлом в сопровождении двух трубачей, шутов и денщиков царя.
Г е р о л ь д ( взмахивая жезлом)
Вещайте, трубы, о начале празднеств!
1-й д е н щ и к
Когда они закончились? Идут
Уже неделю непрерывно. Грохот
В ушах не умолкает – от пальбы.
Адмиралтейству, слышь-ка, крепость вторит
И с кораблей на рейде снова гром.
2-й д е н щ и к
В ушах твоих звенит. Пока же тихо.
Послеполуденный в природе сон,
Чему и царь подвержен всеконечно.
Зато с зарей всегда он на ногах.
1-й ш у т
В работе и делах он тоже зверь.
2-й ш у т
Да зверю не угнаться, мне поверь.
1-й ш у т
А в празднествах угнаться и подавно;
Угрюм иль весел...
2-й ш у т
Ныне весел славно!
Каким лишь в юности бывал.
1-й ш у т
И швед его бивал.
Трубы. На лугу у сада, словно сошедшие с неба, являются боги: Нептун с трезубцем, Марс, за ними сам Юпитер с Юноной и Венера, – все исполинского роста среди шествующих вокруг них карликов и карлиц, одетых празднично – в платьях простонародья и знати.
Г е р о л ь д
Глазам своим не верю: боги!
Сейчас сошедшие с небес.
Как люди малы и убоги!
А боги высятся, как лес.
1-й д е н щ и к
Прекрасный, корабельный,
В осенней позолоте,
И тучи величавы
В сияющем полете.
1-й ш у т
А я-то знаю, в чем тут штука.
Один – француз, другой – гайдук.
1-й д е н щ и к
Считать умеешь, ну-ка,
Таких высоких сколько штук
У нашего царя?
Осанка! А величье в взоре?
2-й ш у т
( раздвигая плечи)
Смотри! Какое горе,
И я сойду за короля.
2-й д е н щ и к
Да тех, бегущих там людишек,
Не более сосновых шишек,
Однако разодетых хоть куда,
И поселяне там, и господа.
1-й д е н щ и к
Там, кажется, есть свой король.
И королева тоже.
Коль быть шутом тебе негоже,
Возьми-ка силой роль.
И королеву тоже.
Г е р о л ь д
Юпитер и Юнона,
Заняв полнебосклона,
Вступают в царский сад.
( Взмахивает жезлом.)
Нет, стойте на часах. Назад!
Людское племя Марс ведет в сраженье.
Вот будет представленье.
У нас же установлен мир.
Мы всех зовем на пир!
( Взмахивает жезлом.)
Трубы. В аллею со столами вокруг фонтана входят, судя по костюмам, чинам и званиям, самые именитые гости. Показывается царь, один, лишь денщики и шуты присоединяются к нему в качестве свиты.
М е н ш и к о в. Великий Государь! Мы не устаем произносить речи, поздравляя ваше величество с заключением мира, с победоносным завершением войны. Скажите и вы.
П е т р. Будто я мало речей произнес. Извольте. Война продолжалась 21 год. Это была троевременная кровавая и весьма опасная школа. Почему же троевременная? Все ученики науки в семь лет оканчивают обыкновенно, но наша школа троекратное время была. Однако ж, слава Богу, так хорошо окончилась, как лучше быть невозможно. Россия никогда раньше такого полезного мира не получала. Правда, долго ждали, да дождались.
М е н ш и к о в. Воистину так!
П е т р. Сия радость превышает всякую радость для меня на земле.
Б р ю с. Прекрасные слова. Лучше и сказать невозможно.
Г о л о в к и н. Всемилостивейший государь! Мы все рады и троекратно вашей великой радостью. Скажу за тайну. Среди сенаторов зреет решение провозгласить ваше царское величество императором всероссийским. Токмо единым вашим неусыпным руковождением и трудами мы, ваши верные подданные, из тьмы неведения на феатр славы всего света и, тако рещи, из небытия в бытие произведены и в общество политичных народов присовокуплены.
П е т р. Российское государство велико и могущественно ныне, как никогда; мы у моря стоим, со своим флотом, и оно за империю всеконечно сойдет. Только не напугать бы Европу; она и так уже боится нас, хотя ей ничем мы не угрожаем, и от нее нам ничего не нужно, кроме мирной торговли и просвещения, достояния всеобщего. Однако, надеясь на мир, не подлежит ослабевать в военном деле, дабы с нами не так сталось, как с монархиею греческой.
Гости усаживаются за столы, а царь уходит к гвардейским полкам, что выстроились на лугу.
В Средней аллее показываются три женщины.
1-я ж е н щ и н а
Пред нами снова царский сад, где были
Недавно мы как оры или музы
И в празднество внесли мы чудеса,
Что эхом песен отзовется в душах
Все новых поколений на Руси.
Зачем явились вновь?
2-я ж е н щ и н а
Боюсь, как мойры.
Нить жизни ткать нельзя же бесконечно,
И всем превратностям судьбы, увы,
Определен конец неотвратимый.
1-я ж е н щ и н а
Оглянемтесь вокруг; что царь затеял?
Здесь ныне – торжества и маскарад.
2-я ж е н щ и н а
Конец превратностям войны жестокой.
3-я ж е н щ и н а
Ужель нельзя и нам принять участье?
Наденем маски, легкие полоски,
Изящные и с прорезью для глаз,
И никого пугать не станем, просто
Повеселимся, – весел больно царь.
1-я ж е н щ и н а
Он чарки офицерам и солдатам
Подносит сам и с ними выпивает,
Столь радостный, как в юности бывал,
Задумавши великие свершенья,
Не в грезах, а в ученьи и делах.
3-я ж е н щ и н а
Итак, мы в масках. Пусть гадают, кто мы?
2-я ж е н щ и н а
Ее величество в наряде пышном
Воссела у фонтана; с нею рядом
Стоят принцессы. Крылышки у старшей
Уж срезаны, высокая брюнетка...
1-я ж е н щ и н а
То Анна, ей всего двенадцать лет.
2-я ж е н щ и н а
У младшей крылышки, она – как ангел
И белокура, – Елизавета.
3-я ж е н щ и н а
Приветливы и очень милы обе.
Таких принцесс на свете не бывало.
Не стану я загадывать их судьбы.
1-я ж е н щ и н а
На головах каменья, жемчуг – мода
Парижская пристала им вполне.
Сей Парадиз для них здесь сотворен,
И райский сад, – садовник же сам царь.
2-я ж е н щ и н а
Здесь сын и дочь шести, восьми годов
Несчастного царевича, премилы,
Из воска словно вылитые оба.
3-я ж е н щ и н а
Ее величество нас подзывает
С улыбкой, что узнать не может.
1-я ж е н щ и н а
Тайна
Для маскарада ведь вполне уместна.
Идет сюда и царь; спасут ли маски
Нас от вопросов тайных о судьбе?
Когда ответ бывает столь ужасен.
К царю подходит князь Куракин, оставив послов, с которыми издали наблюдал за двором царицы.
П е т р
Ну, князь, как ассамблея, на твой вкус?
К у р а к и н
Как с детства, государь, вы держитесь
Со мной на равных, возрастая
Как царь великий и державный мастер,
Я без искательства могу сказать:
Чудесна ассамблея в сем саду,
Таких на свете не бывало.
П е т р
Да?
К у р а к и н
Блестящий двор царицы – загляденье!
Таких в Европе мало, я скажу.
Одеты дамы по парижской моде,
Но лучше как-то, верно, красота
Свежа их, как весной цветы и зелень.
Все так иль иначе красивы – диво!
П е т р
По части женщин князь совсем француз.
К у р а к и н
Ну а сама царица и принцессы!
Тут кисть нужна художника Ватто,
Что признан мастером галантных празднеств.
Вы это сотворили, государь!
П е т р
К сим чудесам, пожалуй, я причастен.
( Подходит к царице и дочерям.)
Е к а т е р и н а
Кто эти милые особы в масках,
Попробуй угадать, а, государь?
Конечно, из знатнейших наших дам.
Но все они пред нами и без масок.
Царь близко подходит к трем женщинам в масках; лицо его искажается тиком, и он отступает.
П е т р
Оставь, мой друг, не любопытствуй; пусть
Сей маскарад продлится бесконечно.
Е к а т е р и н а
О, государь! Что омрачило душу,
Могучую, столь радостную ныне,
Что страх прошел по мне, детей коснувшись?
Кто мог в сем мире напугать царя?
Три женщины, прекрасные, как день?
П е т р
Как день осенний. Как осенний сад.
Не вопрошай. Внезапно мысль о смерти
Пронзила мозг, как не бывало прежде.
То ужас бытия, нет утешенья.
И Бог здесь не поможет, это рок.
Идите, маски, веселитесь, коли
Есть время у меня еще для дел.
1-я ж е н щ и н а
Царь принял нас за мойр.
2-я ж е н щ и н а
Он прав.
Е к а т е р и н а
Мне страх как любопытно, кто вы?
В вас тайна есть и страшная.
3-я ж е н щ и н а
Есть тайна и в твоей судьбе.
Иди за нами и послушай.
Х о р ж е н щ и н
Как золотом сияет этот день,
Еще последняя ступень
К величью ждет тебя, царица,
Чем жизнь твоя и завершится.
Столь возвеличена, сверх меры,
Ты мир ничем не удивишь.
Но ролью ветреной Венеры
Ты сердце друга уязвишь -
В последний год его свершений
И жертвоприношений
На благо общее, – таков сей царь. -
Отечества алтарь.
Три женщины исчезают; царица в смятеньи остается одна в аллее, ведущей к галерее из колонн, среди которых высится статуя Венеры, и к дубовой роще, где установлены столы для священнослужителей, и среди них царь. Является герольд в сопровождении принцесс и фрейлин, и их юных кавалеров; все они идут к дощатой галерее, где начинаются танцы.
1-я ф р е й л и н а
О, государыня, что с вами?
2-я ф р е й л и н а
Маски!
Вы с ними разобрались? Кто ж они?
3-я ф р е й л и н а
А где они? Оставили здесь вас
Совсем одну?
Е к а т е р и н а
Не знаю. Наважденье.
Когда чего боялась я? Но ныне,
На гребне счастья, я в смущенье впала,
И страх девичьи в сердце мне проник,
Как в ночь бывало или днем в лесу,
Священный страх от бытия земного,
В котором ты затерян и один.
На лугу, откуда ушли гвардейские полки, снова боги высятся, вовлекая в некие игры толпы маленьких фигурок. Оркестр заиграл, и в галерее начинаются танцы с участием принцесс, что привлекает всеобщее внимание. Голштинский герцог со свитой подходит к царице, а, завидев их, присоединяется к ним и царь, – все это происходит в телодвижениях и жестах пантомимы, смысл которой ясен.
Г е р о л ь д
Таинственные звуки минуэта,
И цвет листвы, и свет небес,
Очарование принцесс -
Все просит слов поэта,
Иль кисти живописца записного,
А я ж возьмусь-ка снова
За знак мой вещий – жезл сей,
Чтоб вызвать в небе сонм огней.
Герольд взмахивает жезлом; трубы, барабанный бой и над Невой вспыхивает непрерывная феерия фейерверка.
ЭПИЛОГ
Три ж е н щ и н ы в масках.
В тяжелых муках уходил он в мир,
Откуда нет возврата,
И не возьмешь с собой ни злата,
Ни славы, ни венца, будь ты кумир.
Что там нашел, в мирах тех лучших,
В аду, в чистилище иль в райских кущах,
Распят, как Бог, в добре и зле?
Но Парадиз его остался на Земле,
Взывая к новой жизни
Деяньями царя возвышенной отчизне.
А человек он был, на целый свет
Другого ведь такого нет.
Предтеча века Просвещенья,
Державный мастер Возрожденья.
МУСАГЕТ
Трагедия
Действующие лица
Х о р м у з.
П у ш к и н А.С., поэт.
Н а т а л ь я Н и к о л а е в н а, его жена.
Л е в, брат поэта.
О л ь г а, сестра поэта.
С е р г е й Л ь в о в и ч, отец поэта.
Н а д е ж д а О с и п о в н а, мать поэта.
Р а е в с к и й Н.Н., гусарский офицер.
П у щ и н И.И., декабрист.
Н и к о л а й I, царь.
К н я з ь Вяземский П.А., поэт.
К н я г и н я Вера Федоровна, его жена.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а Хитрово.
Е к а т е р и н а Орлова, урожденная Раевская.
М а р и я Волконская, урожденная Раевская.
Р о с с е т А.О.
Г р а ф Воронцов М.С., генерал-губернатор Новороссийского края.
Г р а ф и н я Воронцова Е.К., его жена.
А л е к с а н д р Раевский, адъютант генерал-губернатора.
Д а н з а с К.К., лицейский товарищ Пушкина.
Г р а ф Соллогуб В.А.
Г е к к е р н, голладский посланник в России.
Д а н т е с, его приемный сын.
Д`А р ш и а к, секретарь французского посольства.
Н и к и т а, слуга Пушкина.
Н я н я Арина Родионовна.
И о н а, настоятель Святогорского монастыря.
С в е т с к и е д а м ы, о ф и ц е р ы, с т у д е н т ы и др.
Место действия – Россия XIX века.
