Текст книги "Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга"

Автор книги: Петр Киле

АКТ IV

Квартира Дельвига. Столовая. За столом Осипова, Анна Вульф, Зизи, баронесса, Керн, Яковлев и другие; Дельвиг в шлафроке разливает суп. Входит Пушкин.

 
               П у ш к и н
Твой дом, барон, обитель муз и граций,
Лицейского содружества приют
И сборища певцов разноголосых, -
И тут же все Тригорское? О, сон,
Который снится мне, как весть благая!
 

 
              О с и п о в а
Мой милый Пушкин!
 

 
              П у ш к и н
                                       Голос незабвенный
Хозяйки своевольно-простодушной?
 

 
              Д е л ь в и г
Проснись, поэт! Во сне ведь можно ляпнуть
И вовсе несусветное. Проснись!
 

 
              П у ш к и н
Сударыня! Вы собственной персоной?
Да это вы: точеный бюст и нос, -
Красавица с отвисшею губою...
И в самом деле что-то ляпнул я?
 

 
              Д е л ь в и г
Он не в себе; наверное, продулся,
Играя в карты ночи напролет.
 

 
              П у ш к и н
Ведь черти не дадут живому выграть.
 

 
              Д е л ь в и г
Скорее унесут его с собой.
 

           Пушкин, рассмеявшись, раскланивается.

 
Садись обедать. Или сыт стихами?
 

 
              П у ш к и н
    Да вот в бутылке засмоленной,
    Между жарким и блан-манже
    Цимлянское несут уже;
    За ним строй рюмок узких, длинных,
    Подобно талии твоей,
    Зизи, кристалл души моей,
    Предмет стихов моих невинных,
    Любви приманчивый фиал,
    Ты, от кого я пьян бывал!
 

 Зизи вскакивает, выказывая тонкую талию.

З и з и. Ах, Пушкин! Я попала в ваш роман под своим детским именем?

          Все встают из-за стола и переходят в гостиную.

О с и п о в а. Вот вам шарада в стихах. Я прочту их, а вы угадайте, когда они были написаны. Милый Пушкин, вы отвечаете последним.

К е р н. За неправильный ответ – фант.

 
               О с и п о в а
    Простите, верные дубравы!
    Прости, беспечный мир полей,
    И легкокрылые забавы
    Столь быстро улетевших дней!
    Прости, Тригорское, где радость
    Меня встречала столько раз!
    На то ль узнал я вашу сладость,
    Чтоб навсегда покинуть вас?
    От вас беру воспоминанье,
    А сердце оставляю вам.
    Быть может (сладкое мечтанье!),
    Я к вашим возвращусь полям,
    Приду под липовые своды
    На скат тригорского холма,
    Поклонник дружеской свободы,
    Веселья, граций и ума.
 

Я к о в л е в. Это же что-то из «Евгения Онегина».

К е р н. Ответ неправильный.

О с и п о в а. А ты знаешь?

К е р н. Да.

В у л ь ф. И я знаю.

П у ш к и н ( Зизи). Мадемуазель, а вы?

З и з и. Нет, не знаю. Я берусь варить вам жженку!

Д е л ь в и г. Прошу, прошу. Я вам все приготовил.

Зизи принимается тут же за отдельным столиком колдовать с телодвижениями, исполненными юности и изящества.

О с и п о в а. Милый Дельвиг! Баронесса вперед ответит.

Б а р о н е с с а. Очевидно, Пушкин написал эти стихи перед отъездом из Михайловского в 1826 году.

О с и п о в а. Ответ неверный.

Д е л ь в и г. Здесь весь Пушкин и вместе с тем голос его из юности звучит. Неужели это ты написал в свое первое пребывание в Михайловском сразу после Лицея?

П у ш к и н. Нет, я думаю, все-таки позже.

К е р н. Барон ответил правильно, а Пушкин – неверно. С вас фант!

О с и п о в а. Милый Пушкин, вы это стихотворение вписали в мой альбом 17 августа 1817 года перед отъездом из Михайловского-Тригорского.

П у ш к и н. В самом деле? В предчувствии всех будущих переживаний и формы "Онегина"? (Задумавшись, отходит в сторону.)

Б а р о н е с с а ( усаживаясь за фортепиано). Михаил Лукьянович за фант споет нам песню. Какую?

Я к о в л е в. Если Пушкин извинит и не станет сердиться, я бы спел романс на его стихи, музыка моя.

Б а р о н е с с а. "Я вас люблю, хоть я бешусь"? ( Играет.)

 
             Я к о в л е в
        ( вольно или невольно изображая Пушкина)
    Я вас люблю, хоть я бешусь,
    Хоть это труд и стыд напрасный и т.д.
 

Все смеются, что однако не нравится Осиповой, и пенье прерывается. Звучат другие песни. Пушкин и Анна Вульф на переднем плане.

В у л ь ф. Вы чем-то встревожены, вам не в себе, я хорошо вас знаю. Маменька виделась с Жуковским, он встревожен тоже. Я могла лишь косвенно догадаться, что речь идет о поэме на библейскую тему, непристойного содержания; ее приписывают вам. Это правда?

П у ш к и н. Милая Анета, это правда. Но лучше бы мои друзья не вмешивались в это дело, мне будет хуже.

В у л ь ф. Пресловутая поэма ваша?

П у ш к и н. Так вам я и сказал. Но от ответа зависит моя судьба.

В у л ь ф. О, горе!

П у ш к и н. Что?

В у л ь ф. Вы мне ответили.

П у ш к и н. Там, кроме непристойностей в духе "Декамерона", и богохульство, с точки зрения Департамента духовных и гражданских дел. Грехи моей юности. Помолитесь за меня, мой друг.

В у л ь ф. О, буду, буду! ( Отходит в смятеньи.)

 
             Я к о в л е в
        ( сидя за фортепиано)
    Буря мглою небо кроет,
    Вихри снежные крутя;
    То, как зверь, она завоет,
    То заплачет, как дитя,
    То по кровле обветшалой
    Вдруг соломой зашумит,
    То, как путник запоздалый,
    К нам в окошко застучит.
 

      Все собираются вокруг певца и композитора и поют хором.

 
    Наша ветхая лачужка
    И печальна и темна.
    Что же ты, моя старушка,
    Приумокла у окна?
    Или бури завываньем
    Ты, мой друг, утомлена,
    Или дремлешь под жужжаньем
    Своего веретена?
 
 
    Выпьем, добрая подружка
    Бедной юности моей,
    Выпьем с горя; где же кружка?
    Сердцу будет веселей.
    Спой мне песню, как синица
    Тихо за морем жила;
    Спой мне песню, как девица
    За водой поутру шла.
 
 
    Буря мглою небо кроет,
    Вихри снежные крутя;
    То, как зверь, она завоет,
    То заплачет, как дитя.
    Выпьем, добрая подружка
    Бедной юности моей,
    Выпьем с горя; где же кружка?
    Сердцу будет веселей.
 

З и з и. Пунш готов. Берите бокалы! А лучше – кружки!

Д е л ь в и г. Кто не хочет жженки, вино! Начинается веселье! Поскольку всем нам предстоит дорога, пьем до утра!

Квартира Дельвига, которую в отсутствие хозяев занимает Керн с отцом и сестрой, а также с маленькой дочкой, которая дает о себе знать лишь изредка голосом или няней, входящей к ней; у нее временно поселилась Ольга, вышедшая замуж. В гостиной у окна с книгой Ольга и Керн. Входит Пушкин.

 
               П у ш к и н
Войдя в квартиру Дельвига с мороза,
Попал я к Керн со всем ее семейством,
И тут же как бы в полутайне свадьба
Моей сестры справлялась, – это сон!
 

 
                  К е р н
То был лишь сон?
 

 
                 О л ь г а
                                 Я замуж вышла вправду,
Пусть в тайне от отца, но с материнским
Благословленьем, что свершила ты
С иконой, с хлебом и вином, как должно.
 

 
              П у ш к и н
И приютила здесь же новобрачных, -
О, ангел-утешитель! Это сон!
И сон мой длится...
 

 
                  К е р н
                                   Пусть он длится вечно.
 

 
              П у ш к и н
О, чудотворица! О, чародейка!
О, ангел во плоти!
 

 
                 О л ь г а
                                  Царевна-лебедь.
 

 
                  К е р н
А Пушкин, верно, князь из сказки той,
Какую разыграли звери ночью
В Тригорском? Я в ней барышней-крестьянкой
Скорее буду, ведь царевна-лебедь
Иль унеслась, иль воплотилась в ней.
Но князь ее покинул несомненно.
 

 
               П у ш к и н
Нет, это невозможно. В высшем мире
Все высшее свершается предвечно.
 

Входит Алексей Вульф; Пушкин уединяется с ним в кабинете Дельвига.

П у ш к и н. Это сказка, с которой соприкасается наша жизнь; подобную сказку я однажды написал, пребывая в веселом расположении духа, как Боккаччо, когда он сочинял «Декамерон», – на миф о непорочном зачатьи...

А л е к с и с. "Гавриилиаду"! О еврейке Марии, выданной замуж за старика Иосифа, весьма томящейся от своей девственности, что естественно, соблазненной змеем, архангелом Гавриилом, посланцем Господа, которые лишь подготовили свидание девы с голубкой, облик которой принял Бог, – и вот каким образом был зачат сын Божий. И все это в стихах, удивительных по точности и простоте, когда эротика и богохульство исчезают в чистейшей поэзии, – жаль только цензура у нас никогда не даст разрешения опубликовать твою чудесную поэму.

П у ш к и н. Что цензура, Департамент духовных и гражданских дел запрашивает меня об авторстве в отношении "Гавриилиады", разошедшейся в списках.

А л е к с и с. Как!

П у ш к и н. Я отказался от авторства, ибо мне легче соврать, чем угодить в казематы Петропавловской крепости или отправиться по этапу в Сибирь. Но мне не верят.

А л е к с и с. Дело скверно. Мы, может быть, были правы, строя планы о вашем отъезде за границу. Цензура ставит пределы вашему творчеству, сам царь.

П у ш к и н. А теперь вы поступаете в гвардию. Кто меня вывезет, если понадобится, под видом слуги? Ладно. Все это между нами. Нет Дельвига, я с вами хоть отвел душу.

А л е к с и с. Что вы намерены предпринять?

П у ш к и н. Покамест мне надо ехать к отцу помирить его с сестрой. Она уезжает в Варшаву с мужем, получившим там должность.

Входят в гостиную, где, кроме Ольги и Керн, Полторацкий и Елизавета.

К е р н. Ольга просит, чтоб я поехала с вами.

П у ш к и н. Хорошо. Мы вскоре возвратимся.

 
Поставить пред свершимся. Что делать?
Скорее успокоится, простит,
Устав от беспокойства и тревоги...
 

          Все выходят их провожать; одевшись, они уходят.

Гостиница Демута. Номер 10. Пушкин пишет, лежа в постели. Стук в дверь и голос слуги: «К вам пришли. Господин Вульф и дама». Поэт вскакивает, накидывая на себя халат. Входят Алексис  и Анна Керн.

 
               П у ш к и н
Алексис, рад тебя всегда я видеть;
Но вы, сударыня? Нет, это сон.
Какая неожиданность! Так просто
Вы у меня!
 

 
                  К е р н
                    Что ж удивительного?
Больны вы, вот я навестила вас.
 

 
               А л е к с и с
Мне, может быть, уйти?
 

 
                  К е р н
                                            Ты шутишь, верно.
Мы так не договаривались, брат.
 

 
              П у ш к и н
         ( помогая гостье снять шубку)
Здоров я; болен разве что стихами.
Спешу, как будто времени в обрез,
Поскольку хуже некуда дела.
 

 
              А л е к с и с
Вновь в карты проигрались крупно, Пушкин?
Иль с «Гавриилиадой» дело плохо?
 

 
                 К е р н
Как с «Гавриилиадой»? Неужели
Представили поэму вы царю?
 

 
              П у ш к и н
А вы знакомы с нею?
 

 
                  К е р н
                                       Баронесса
Мне показала под строжайшей тайной
Поэму с непристойным содержаньем,
По форме, столь пленительной, что я
С трех первых строк узнала, кто их автор,
И в том я убеждалась с каждым словом
Еше до сцен кощунственно-фривольных
И до исповедальных обращений,
Точь-в-точь, как из «Руслана и Людмилы».
То шалость гения. А что случилось?
 

 
              А л е к с и с
Призвали Пушкина к ответу.
 

 
                  К е р н
                                                       Как!
 

 
              А л е к с и с
За вызов дерзкий как к царям земным,
Так и небесным.
 

 
                   К е р н
                             Разве не простили
Вам, Пушкин, прегрешений прежних лет?
 

 
               П у ш к и н
И правда! «Гавриилиада» тоже
Из юношеских шалостей моих.
От авторства я отказаться мог,
Как от стихов, меня уж недостойных,
Но кто поверил? Только не Оленин.
Мы с ним переглянулись, как авгуры,
И, может быть, старик спасет меня.
 

 
                К е р н
Аннет Оленина вступиться может.
 

 
              П у ш к и н
Вы шутите?
 

 
                К е р н
                       А, может, это ревность?
 

 
              П у ш к и н
Оставил я ее ребенком милым,
А ныне уж невеста: ищет смело,
Кого бы в женихи ей взять себе
Из ваших же кузенов Полторацких,
Иль Киселева, друга моего.
 

 
                 К е р н
На месте бы ее – сказать вам правду? -
Я б выбрала, конечно, только вас,
Но, я боюсь, ей это невдомек,
Ей нужен муж красавец и богатый;
От вас ей хочется стихов в альбом.
 

 
              П у ш к и н
Крылов мне посоветовал то сделать.
 

 
                 К е р н
А что сказали вы ему?
 

 
              П у ш к и н
                                          «Ого!»
 

 
                 К е р н
И ничего в альбом ей не вписали?
Аннет еще добьется своего.
 

 
              А л е к с и с
Мне надо восвояси.
 

 
                 К е р н
                                      Уходи.
Меня проводит Пушкин, я надеюсь,
Поскольку он, повидимому, здрав.
 

 
               П у ш к и н
Пусть длится сон – я счастлив и здоров...
 

 
               А л е к с и с
О «Гавриилиаде» вы забыли?
 

 
               П у ш к и н
Но то ведь прегрешенья прежних лет!
За них я разве не отбыл уж ссылку
И не прощен царем? Во всем признаюсь
Его величеству, – простит, быть может.
 

 
               А л е к с и с
Сеченого ведь снова не секут?
Ум хорошо, а три, как видно, лучше!
               (Уходит.)
 

 
               П у ш к и н
Ухаживать не смею я за вами,
Как прежде, и искать у вас любви...
 

 
                  К е р н
Вы переменчивы; остыли чувства
И новые соблазны вас влекут.
 

 
               П у ш к и н
Все так, но я живу воспоминаньем
И часто, вновь влюбленный, засыпаю,
А день придет – рассеяно вниманье,
А вы все заняты устройством дел
Своих родных, моих родных, как ангел.
 

 
                  К е р н
Зачем вошла я в ваш семейный круг,
В котором вам невесело и скучно?
Свела с отцом, а за стеной ребенок, -
Там не свободны вы, а здесь я с ними, -
Все гасит настроенье и любовь?
 

 
               П у ш к и н
Нет, с вами вижу только вас и слышу,
Что мне до близких ваших иль моих?
Но вы спокойны в неге и участье
И женственности, как царевна-лебедь,
Иль как мадонна, богоматерь наша.
 

 
                  К е р н
А вы, как князь, который упустил
Царевну-лебедь, ищете удачу
Уж не у озера, а в высшем свете?
И позабыли барышню-крестьянку,
Кого учили вы азам любви.
 

 
              П у ш к и н
В шараде вашей есть какой-то смысл,
Мне кажется, погибельный для князя?
 

 
                 К е р н
Да, тайна есть здесь.
 

 
              П у ш к и н
                                       Тайна бытия?
Иль тайна здесь моей судьбы? Иль Рока?
О боги! Что вы загадали мне?
 

 
                 К е р н
У вас в руках мы, дамы, лишь как карты,
Вся страсть – в игре, а ставка – ваша жизнь;
И здесь привязанности места нет,
Иначе неудача неизбежна,
И князь утонет в собственных сетях.
            ( В испуге.)
Ах, что я говорю?
 

 
               П у ш к и н
                                 О, чародейка!
У бездны на краю я вновь влюблен,
И взор твой сладострастный вижу близко,
Как омут звезд в небесной вышине,
И в нас любовь поет, как по весне.
 

 
                  К е р н
Нет, для любви еще я не свободна,
Но я полна, как прежде, восхищеньем,
Отвергнутым тобою, поклоненьем,
И выше счастья во Вселенной нет.
 

 
                П у ш к и н
Ты счастлива! Тобою счастлив я
По-детски как-то. Вот стихи послушай.
 

            Керн целует его.

 
     Снова тучи надо мною
     Собралися в тишине;
     Рок завистливый бедою
     Угрожает снова мне...
     Сохраню ль к судьбе презренье?
     Понесу ль навстречу ей
     Непреклонность и терпенье
     Гордой юности моей?
 
 
     Бурной жизнью утомленный,
     Равнодушно бури жду:
     Может быть, еще спасенный,
     Снова пристань я найду...
     Но, предчувствуя разлуку,
     Неизбежный, грозный час,
     Сжать твою, мой ангел, руку
     Я спешу в последний раз.
 
 
     Ангел кроткий, безмятежный,
     Тихо молви мне: прости,
     Опечалься: взор свой нежный
     Подыми иль опусти;
     И твое воспоминанье
     Заменит душе моей
     Силу, гордость, упованье
     И отвагу юных дней.
 

К е р н. О, Пушкин!

П у ш к и н. Да?!

К е р н. О, да! Конечно. Пока длится сон, я могу, я хочу приласкать вас, Пушкин! Только совладаете ли вы со мною, ведь я матерая львица, а вы юнец.

Квартира Дельвига и квартирка Анны Керн в том же доме. К  Керн входит баронесса с корректурой альманаха «Северные цветы» на 1829 год.

Б а р о н е с с а. В альманахе «Северные цветы» на 1829 год будет масса мелких стихотворений Пушкина, которые говорят об очередном увлечении нашего поэта.

К е р н. Да, Аннет Оленина. Перед ссылкой Пушкина это был очаровательный ребенок лет одиннадцати, а теперь невеста.

 
            Б а р о н е с с а
    Пустое вы сердечным ты
    Она обмолвясь заменила,
    И все счастливые мечты
    В душе влюбленной возбудила.
    Пред ней задумчиво стою;
    Свести очей с нее нет силы;
    И говорю ей: как вы милы!
    И мыслю: как тебя люблю!
 

             Дамы смеются.

К е р н. Бывало и с нами, не правда ли?

Б а р о н е с с а. С тобою, думаю, да. Меня он не очень жалует.

К е р н. Он уже начал было писать поэму "Полтава", ныне оконченную, да к весне все это началось. В Приютине у Олениных прекрасный дом, много гостей, игры, шарады. Было даже путешествие в Кронштадт на пароходе; там ехал художник Доу, который, уезжая за границу, принялся писать Пушкина. А он:

 
    Зачем твой дивный карандаш
    Рисует мой арапский профиль?
    Хоть ты векам его предашь,
    Его освищет Мефистофель.
 
 
    Рисуй Олениной черты.
    В жару сердечных вдохновений
    Лишь юности и красоты
    Поклонником быть должен гений.
 

 
             Б а р о н е с с а
    Город пышный, город бедный,
    Дух неволи, стройный вид,
    Свод небес зелено-бледный,
    Скука, холод и гранит -
    Всё же мне вас жаль немножко,
    Потому что здесь порой
    Ходит маленькая ножка,
    Вьется локон золотой.
 

Восхитительно!

К е р н. Князь Вяземский написал стихи о глазах Россет, Пушкин в ответ "Ее глаза".

 
            Б а р о н е с с а
    Она мила – скажу меж нами -
    Придворных витязей гроза,
    И можно с южными звездами
    Сравнить, особенно стихами,
    Ее черкесские глаза.
    Она владеет ими смело,
    Они горят огня живей;
    Но, сам признайся, то ли дело
    Глаза Олениной моей!
      (Читает наизусть, глядя на Керн.)
    Какой задумчивый в них гений,
    И сколько детской простоты,
    И сколько томных выражений,
    И сколько неги и мечты!..
    Потупит их с улыбкой Леля -
    В них скромных граций торжество;
    Поднимет – ангел Рафаэля
    Так созерцает божество.
 

Мне кажется, это о твоих глазах.

К е р н. Увы! Я сделалась невольной свидетельницей и даже наперсницей этого увлечения, да не одна. Многие принимали участие в этой истории, даже наш баснописец Крылов, который поначалу просил Пушкина что-нибудь вписать в альбом Аннет, а потом стал опасаться, что поэт сделает предложение ей.

Б а р о н е с с а. Опасаться?

К е р н. Аннет прочила себе в мужья другого, а именно Киселева, приятеля Пушкина, а ей доносят, что Киселев отступает перед Пушкиным, – каково ей?

Б а р о н е с с а. Ах, боже мой! Как можно выбирать между Пушкиным и даже ста тысячами киселевых!

К е р н. Но Киселев вовсе не скромничал и не отступал перед Пушкиным, более существенная причина смущала его, точнее могла смутить ее родителей, – его расстроенное имение, о чем Оленины догадывались.

Б а р о н е с с а. А у Пушкина даже расстроенного имения нет, ничего, кроме гения. Так, он делал предложение?

К е р н. Одни говорят: да, другие: нет. Все этого ожидали, но случился скандал. До Аннет и ее родителей дошли слова Пушкина: "Мне бы только с родными сладить, а с девчонкой я уж слажу сам". И "Кобылицу молодую..." принялись толковать в том же смысле.

Б а р о н е с с а. Подражание Анакреонту?

К е р н. Но у Пушкина с сватовством дело не могло выгореть. Алексей Николаевич Оленин, хотя и просвещенный меценат, как говорят, хотя он директор Публичной библиотеки и президент Академии Художеств, он еще, оказывается, и статс-секретарь Департамента духовных и гражданских дел, где занимались делом Пушкина по поводу крамольных строф из стихотворения "Андре Шенье", к коим прибавили и "Гавриилиаду". Тут уж пахнет Сибирью.

Б а р о н е с с а. Вот о чем все шепчутся в тайне от меня Пушкин и Дельвиг!

К е р н. Аннет вряд ли отдали за Пушкина, да она и не любила его. Характер у нее такой, что Пушкин всегда упоминал о ней с легкой усмешкой, без всякой нежности; однажды, рассуждая о маленьких ножках, сказал: "Вот, например, у ней какие маленькие ножки, да черт ли в них?" Он, верно, предугадывал положение вещей. Теперь все это в прошлом. Как я для него в прошлом.

Б а р о н е с с а. Но вы, все мне кажется, сблизились, подружились за время нашего отсутствия?

К е р н. О, да! На сей случай хочу привести слова героини одного романа: "Его видеть, его слышать, быть его другом, поверенной всех его предприятий... Быть беспрестанно свидетельницей всех чувствований этой прекрасной и великой души. Я не уступила бы сего удовольствия за обладание царством вселенной".

Б а р о н е с с а. Но ты не ответила на мой вопрос.

К е р н (засобиравшись). Ответила. Я поеду навещу девочек. Вскоре вернусь.

Керн уходит; баронесса просматривает корректуру; входит Алексей Вульф.

 
                  А л е к с и с
Вы здесь? Прекрасно! Где ж сама хозяйка?
 

 
                Б а р о н е с с а
     ( смущаясь и волнуясь)
Уехала во Смольный, вскоре будет.
 

 
                  А л е к с и с
       ( после паузы, тоже смущенный)
А вы в работе.
 

 
                Б а р о н е с с а
                          Вы же вечно праздны.
 

 
                   А л е к с и с
Намерен в гвардию вступить – войною
Запахло.
 

 
               Б а р о н е с с а
                 С турками? Совсем, как Лев,
От мирной жизни тянет вас под пули.
В мундире будете неотразимы.
 

 
                  А л е к с и с
Для пуль? Или для женщин, баронесса?
 

 
                Б а р о н е с с а
И фрак к лицу вам, бакенбарды тоже.
 

          Смущение охватывает обоих; входит Пушкин.

 
                П у ш к и н
Алексис! Баронесса! Что случилось?
Смущенье, робость – узнаю приметы,
Уж слишком мне знакомые.
 

 
                А л е к с и с
                                                     Еще бы!
Читали мы стихи здесь ваши вместе,
Обмолвясь с вы на ты, вдруг покраснели, -
Вы, как Амур, разите нам сердца.
 

 
                П у ш к и н
Поверю вам, ведь здесь живет Венера.
         ( Просматривая корректуру.)
Я тут вписал поправки; будет лучше.
А Дельвига все нет. Куда пропал он?
Пока. Прощайте, будьте в дураках!
            ( Уходит.)
 

Проступает квартира Дельвига; входят Дельвиг и Яковлев, который тотчас усаживается за фортепиано и, словно пробуя голос, поет романсы на разные лады. В квартирке Керн баронесса и Алексис.

А л е к с и с. Софья! Я почти уверен, что вы влюблены в него.

Б а р о н е с с а. В кого? В Пушкина? Нет. Да.

А л е к с и с ( подходя к креслу, где сидит баронесса у стола). Нет? Или: да?

Б а р о н е с с а. Нет. Да, если вам угодно. Но я его люблю не вблизи. Я боюсь его.

А л е к с и с. Но отчего же?

Б а р о н е с с а. Он невысокого мнения о женщинах.

А л е к с и с. Вы имеете в виду стихи из "Онегина"? Это же вообще.

Б а р о н е с с а ( неожиданно расплакавшись). Вообще, да, я согласна. Но зачем было отрывок под названием «Женщины» публиковать отдельно в «Московском вестнике»? Это звучит, как кредо. Мне больно, он словно целился в меня.

А л е к с и с (всячески стараясь успокоить даму). Ну, что вы, право! Он вас любит, как любит Дельвига.

Б а р о н е с с а. Он любит Дельвига, не меня. Мне тем больнее, что Пушкин прав, я вполне заслуживаю его отзыва о женщинах.

А л е к с и с. Но тем вы прекраснее, пленительнее!

Баронесса вскакивает и оказывается в объятиях Алексея Вульфа. Входит Дельвиг, поправляет очки.

Д е л ь в и г. Забавно!

Б а р о н е с с а ( вспыхивая и убегая). Это вовсе не забавно!

Дельвиг, махнув рукой на попытки объяснения Вульфа, уходит за нею; Алексей Вульф, пожав плечами, уходит восвояси. Баронесса, входя в квартиру, присоединяется к Яковлеву, который поет романс на стихи Дельвига «Что, красотка, молодая...» Тут входят гости, среди них Михаил Иванович Глинка, затем Пушкин и Керн.

 
               Я к о в л е в
    Что, красотка, молодая,
           Что ты, светик, плачешь?
 

              Пушкин находит Дельвига в его кабинете.

 
               Д е л ь в и г
    И много ль жертв мне нужно было?
    Будь непорочна, я просил,
    Чтоб вечно я душой унылой
    Тебя без ропота любил.
 

П у ш к и н. Это откуда?

Д е л ь в и г. Так, романс выпевается.

П у ш к и н. Что случилось?

Д е л ь в и г. Ничего. Скажи лучше, как твои дела.

П у ш к и н. Государь прекратил дело, затеянное комиссией под началом Оленина. Он простил мне грехи юности и решил быть последовательным до конца.

Д е л ь в и г ( бросаясь обнимать друга). Это прекрасно!

П у ш к и н. Теперь из благодарности я вынужден быть послушным по гроб.

Д е л ь в и г. Я думаю, "Полтавой" царь будет доволен.

П у ш к и н. Еще бы. Задумывал поэму о Мазепе, чтобы представить вслед за Вольтером и Байроном историю России глазами русского, а вышел на первый план царь Петр с его победой под Полтавой.

Д е л ь в и г. Отсюда бы и начать?

П у ш к и н. Будет история Петра. Сегодня можно писать и о 14 декабря. Наша жизнь быстро становится историей, не успеем оглянуться, а нас – нет.

Д е л ь в и г. А также песней.

У фортепиано Глинка. Звучит импровизация, из которой все отчетливей возникает мелодия романса.

К е р н ( с восхищением). Гений музыки, это же на стихотворение Пушкина, автограф которого я отдала вам?

 
              Г л и н к а
    Я помню чудное мгновенье...
( Повторяет несколько раз.)
    Передо мной явилась ты,
    Как мимолетное виденье,
    Как гений чистой красоты...
 

Пушкин и Дельвиг входят в гостиную; Анна Керн взглядывает на Пушкина, но словно издали, вся сцена предстает как бы в дымке, а романс Глинки звучит до конца.

 
    В томленьях грусти безнадежной,
    В тревогах шумной суеты,
    Звучал мне долго голос нежный
    И снились милые черты.
 
 
    Шли годы. Бурь порыв мятежный
    Рассеял прежние мечты,
    И я забыл твой голос нежный,
    Твои небесные черты.
 
 
    В глуши, во мраке заточенья
    Тянулись тихо дни мои
    Без божества, без вдохновенья,
    Без слез, без жизни, без любви.
 
 
    Душе настало пробужденье:
    И вот опять явилась ты,
    Как мимолетное виденье,
    Как гений чистой красоты.
 
 
    И сердце бьется в упоенье,
    И для него воскресли вновь
    И божество, и вдохновенье,
    И жизнь, и слезы, и любовь.
 

____________________________________

©  Петр Киле