Текст книги "Театр французского классицизма"

Автор книги: Пьер Корнель

Клиндор (в тюрьме).

Клиндор

 
О, как прекрасны вы, мои воспоминанья!
Пусть вскоре сменят вас предсмертные страданья,—
Покуда не пробьет последний страшный час,
Всем существом моим я буду слушать вас.
Так будьте мне верны, меня не покидайте
И в горестной судьбе мне утешенье дайте.
Когда же смерть свои знамена развернет
И взвалит на меня весь груз моих невзгод,
Напомните душе, смятением объятой,
Как незаслуженно я счастлив был когда-то
И что не должен я роптать на свой удел!
Был слишком дерзок я и многого хотел.
Но то, чего хотел, мне было недоступно,
И потому была мечта моя преступна.
Так, полюбив, я преступленье совершил
И справедливо смерть за это заслужил.
Но пусть моя душа покинет вскоре тело,
Я счастлив: из-за вас умру я, Изабелла.
Кто б ни нанес удар, прекрасна смерть моя:
Во имя ваших глаз погибнуть должен я.
Увы! Напрасно я пытаюсь без боязни
Вообразить позор неотвратимой казни.
Как горько сознавать, что не смогу я вновь
Смотреть в глаза, чей взор зажег во мне любовь!
Перед врагом моим лежу я распростертый,
Он побежден живой, но побеждает мертвый;
Что силою не смог, то званием достиг:
Он пал – и сто убийц ко мне явились вмиг;
Из крови пролитой его они восстали,
В их сердце страха нет, рука их тверже стали,
Их месть присвоила закона грозный вид
И безнаказанно убийство совершит.
Я завтра заплачу за храбрость головою,
Преступником в цепях предстану пред толпою;
Всем так не терпится честь края поддержать,
Что приговор нельзя сомненью подвергать,
И гибель верная грозит мне отовсюду.
Я смерти избежал – убит за это буду,
Жизнь защитил свою – и жизнью заплачу,
Из рук врага попал я в руки палачу.
И содрогаюсь я: страшны мне эти руки,
Отдохновенья час исполнен горькой муки,
Сон от меня бежит, и в тишине ночной
Орудье казни возникает предо мной.
Я вижу палача, я слышу, как читают
Ужасный приговор… Вот двери открывают…
Выводят из тюрьмы… Оковами звеня,
С трудом иду… Толпа глазеет на меня…
Иду туда, где смерть ждет жертвоприношенья…
Мутится разум мой, и нету мне спасенья.
На помощь кто придет? Никто!.. Всему конец…
Страх смерти так велик, что я уже мертвец.
Лишь, Изабелла, ты мне возвращаешь силы:
Когда передо мной встает твой образ милый,
Все эти ужасы, смятение и страх
Теряют остроту и тают на глазах.
Так помни обо мне! Судьба была сурова,
Но в памяти твоей жизнь обрету я снова.
Как? Открывают дверь? Так поздно в первый раз.
Друг, что ты делаешь здесь в неурочный час?
 

Клиндор, тюремщик.

Тюремщик

(в то время, как Изабелла и Лиза появляются в другой части сцены)

 
Из состраданья к вам суд изменил решенье.
Он наконец-то проявил к вам снисхожденье.
 

Клиндор

 
О боже, правда ли?
 

Тюремщик

 
Умрете ночью вы.
 

Клиндор

 
Не все ль равно, когда лишусь я головы?
 

Тюремщик

 
Вы милости суда отвергли слишком скоро:
Публичной казни избежите вы позора.
 

Клиндор

 
Господ моей судьбы как мне благодарить?
Казнят – и доброту желают проявить.
 

Тюремщик

 
Пред милостью такой смирили б вы свой норов.
 

Клиндор

 
Друг, выполняй приказ без лишних разговоров.
 

Тюремщик

 
Вас у ворот тюрьмы ждет стражников отряд:
Посмóтрите на них – и прояснится взгляд.
 

Клиндор, Изабелла, Лиза, тюремщик.

Изабелла

(обращается к Лизе в то время, как тюремщик выводит Клиндора из тюрьмы)

 
Сейчас мы встретимся.
 

Лиза

 
Глаза у вас сияют.
 

Изабелла

 
Вернулась к жизни я, все страхи исчезают.
С Клиндором связана навек судьба моя.
И если б умер он, погибла бы и я.
 

Тюремщик

(Клиндору)

 
Удастся ли уйти вам от подобной стражи?
 

Клиндор

 
Так это вы, мадам? Не верится мне даже!
 

(Тюремщику.)

 
Обманщик добрый мой, слова твои не вздор:
Я в эту ночь умру… от счастья.
 

Изабелла

 
О Клиндор!
 

Тюремщик

 
Оставим нежности, нам надо торопиться.
С возлюбленными мы успеем объясниться.
 

Клиндор

 
Как? Значит, с Лизою любовь его свела?
 

Изабелла

 
И знайте: их любовь свободу вам дала.
 

Тюремщик

 
Как много времени теряем мы напрасно!
Нас могут захватить. Поверьте, здесь опасно.
 

Изабелла

 
Тогда скорей бежим. Но оба вы должны
Нам с Лизой обещать, что будете скромны,
Покуда с нами в брак не вступите.
 

Клиндор

 
Ну что же!
Я в этом вам клянусь.
 

Тюремщик

 
Могу поклясться тоже.
 

Изабелла

 
Теперь и жизнью мне не страшно рисковать.
 

Тюремщик

 
Должны немедленно отсюда мы бежать.
 

Алькандр, Придаман.

Алькандр

 
В погоню бросились за ними – не догнали.
Всё позади теперь: опасности, печали.
 

Придаман

 
Свободно я вздохнул.
 

Алькандр

 
И не прошло двух лет —
Добились почестей высоких… Нужды нет
Мне вам рассказывать о всяких испытаньях,
Что пережить им довелось, об их скитаньях,
О том, каким путем высоко вознеслись;
Вы главное смогли увидеть: как спаслись
Они от гибели, кто принял в них участье.
Теперь я покажу их на вершине счастья.
И так как о иных делах пойдет рассказ,
Я новым призракам явиться дам приказ:
Те, что прошли сейчас пред вашими глазами
И чью историю вы наблюдали сами,
Не предназначены для столь высоких дел;
Любить они могли – блистать не их удел.
 

Алькандр, Придаман.

Придаман

 
Как величава и прекрасна Изабелла!
 

Алькандр

 
И Лиза рядом с ней: она не захотела
Покинуть госпожу… Но заклинаю вас:
Отсюда ни на шаг, иначе вы тотчас
Погибнете. Итак, мое предупрежденье,
Надеюсь, ясно вам?
 

Придаман

 
Без всякого сомненья.
 

Изабелла, представляющая Ипполиту; Лиза, представляющая Кларину.

Лиза

 
Когда же, наконец, домой вас уведу?
Или хотите ночь вы провести в саду?
 

Изабелла

 
Что привело сюда, утаивать не стану:
Мое молчание лишь бередит мне рану.
Знай: герцог Флорилам…
 

Лиза

 
Но ведь его здесь нет.
 

Изабелла

 
И в этом-то как раз причина наших бед.
Мы с ним соседствуем, он к нам любовь питает
И в свой огромный сад охотно нас пускает.
Но с герцогинею Розиной мой супруг
В его отсутствие, как я узнала вдруг,
Здесь стали назначать свидания друг другу.
Пришла пора сказать коварному супругу,
Что я не потерплю предательства его.
 

Лиза

 
Не лучше ль сделать вид, что ровно ничего
Вам не известно об измене? Разве можно
Исправить ревностью мужчину? Осторожно
Тут надо действовать: мужской изменчив нрав.
Раз мы зависимы, всегда мужчина прав.
 

Изабелла

 
Скрывать, что знают все? Таить, что негодую?
Мол, называй женой, а сам люби другую?
Но можно ль честным быть и верности обет
Бесчестно нарушать? Что скажешь ты в ответ?
 

Лиза

 
Так было в старину, теперь другое время;
Мужчин не тяготит супружеское бремя:
Особые права даны им в наши дни,
И где теряем мы, там с прибылью они.
Брак не в обузу им, а совесть не преграда.
Коль хочешь быть в чести, иметь любовниц надо.
 

Изабелла

 
И слышать не хочу я про такую честь!
Так, значит, им почет, когда измен не счесть?
А если человек измену ненавидит?
О, пусть тогда вокруг он лишь презренье видит,
Пусть всеми осужден, мне дорог он и мил,
Когда такой ценой бесчестье заслужил.
Пусть за любовь к жене отвергнут он толпою,
Его отверженность считаю я святою.
 

Лиза

 
Должно быть, это он, открылась тихо дверь.
 

Изабелла

 
Уйдем.
 

Лиза

 
Увидел нас. Нам не уйти теперь.
 

Клиндор, представляющий Теажена; Изабелла, представляющая Ипполиту; Лиза, представляющая Кларину.

Клиндор

 
Вы, убегаете? Постойте, герцогиня!
Или раздумала уже моя богиня
Позволить мне излить любовь мою в словах?
Приблизьтесь, час настал. И пусть исчезнет страх:
Уехал Флорилам, моя жена в постели.
 

Изабелла

 
А если нет?
 

Клиндор

 
Судьба! Казалось, был у цели.
 

Изабелла

 
Изменник, я не сплю, и даже мрак ночной
Не помешает мне позор увидеть твой.
Пришла уверенность на смену подозренью:
Все слышала сама, и места нет сомненью.
На речи нежные твой ум настроен был,
И вот, придя сюда, ты тайну мне открыл;
Так ловко действовал, как ни один влюбленный:
Во всем признался сам жене своей законной.
Но кто поклялся мне любить меня всегда?
И где твоя любовь? Так вспомни, что, когда
Я с благосклонностью словам твоим внимала,
Не равны были мы, нас пропасть разделяла,
Но я отвергла всех соперников твоих,
И ты, простой солдат, был выделен средь них.
Отец меня любил, и дом был полной чашей —
Я нищету твою назвать решила нашей,
И в дерзком замысле я помогла тебе,
Соединясь с тобой наперекор судьбе.
Но сколько всяких бед досталось мне в наследство!
Какие тяготы таило наше бегство!
Что выстрадала я, покуда не был ты
Судьбой исторгнут вдруг из мрака нищеты!
Но если счастье так тебя переменило,
Верни меня к отцу: здесь сердцу все немило.
Любя тебя, я шла тернистою тропой
Не из тщеславия, а чтобы ты был мой.
 

Клиндор

 
Меня не упрекай за то, что ты со мною
Бежала из дому: любовь тому виною,
Она заставила тебя за мной идти,
Искала счастья ты и только так найти
Могла его тогда… И пусть я значил мало,
Но бегство из дому тебя со мной сравняло.
Да, был богатства блеск! Но мне какой в нем прок?
Он за тобой никак последовать не мог.
Был только меч моим единственным владеньем,
Одна твоя любовь служила утешеньем,
Она возвысила меня в чужих краях,
Он риску подвергал в бесчисленных боях.
Теперь на дом отца взирай печальным взглядом,
Скорби, что герцоги стоят с тобою рядом;
Вернись в свой край родной – тебя богатство ждет,
Хотя не встретишь там такой, как здесь, почет.
На что ты жаловаться можешь, в самом деле?
В чем был тебе отказ? Когда-нибудь посмели
Глаза мои смотреть с презреньем на тебя?
Нет, право, женский ум постичь не в силах я.
Пусть муж боготворит, пусть из любви к супруге
Готов он оказать любые ей услуги,
Пусть окружит ее вниманьем, пусть всегда
На просьбу всякую он отвечает: «Да»,—
Но если в верности дал повод для сомненья,
Все позабыто вмиг, нет хуже преступленья:
Да это ж воровство, предательство, подлог!
Отца зарезал он и дом его поджег!
И казнью страшною, постигшей Энкелада,[15]15
  Энкелад – один из титанов, пытавшихся, как говорит греческий миф, побороть Зевса и олимпийских богов; но Зевс, Геракл и боги Олимпа победили мятежных исполинов и уничтожили их.


[Закрыть]
Без промедления казнить злодея надо.
 

Изабелла

 
Уже сказала я: не славою твоей
Ты смог меня прельстить. Что знала я о ней,
Когда отцовский дом с тобою покидала?
Но если для тебя теперь я значу мало,
То помни хоть о том, кому обязан всем;
Один лишь Флорилам, когда ты был ничем,
Помог тебе в нужде: солдат, бродяга-воин
Благодаря ему был чином удостоен.
Так счастье начало сопутствовать тебе;
И вскоре сам король решил в твоей судьбе
Принять участие по слову Флорилама,
Чья дружба на тебя работала упрямо.
Теперь могуществом ты бóльшим наделен,
Чем покровитель твой, хоть рангом выше он.
Как благодарностью тут не платить! И что же?
Ты вздумал осквернить супружеское ложе
Того, с чьей помощью сбылись твои мечты!
Свое предательство как оправдаешь ты?
Он одарил тебя – ты кражу совершаешь,
Тебя возвысил он – его ты унижаешь,
К высоким почестям тебе открыл он путь —
Его доверие ты смеешь обмануть.
 

Клиндор

 
Душа моя (так звать тебя всегда я буду,
Покуда не умру и все слова забуду),
Поверь, что и судьба, и перед смертью страх
Не так сильны, как ты с упреком на устах.
Зови меня лжецом, кори меня изменой,
Но не кляни любовь и пламень наш священный:
Они еще хранят присущую им власть,
И если бы могла моя слепая страсть
Исчезнуть навсегда при самом зарожденье,
Была бы их вина в ее исчезновенье.
Но тщетно долг велит сопротивляться ей:
Сама познала ты, что нет ее сильней,
Когда отцовский дом и край свой покидала,
Чтоб с бедностью моей в пути искать привала.
Сегодня тот же бог, бог страсти правит мной;
И, обделив тебя, я отдаю другой
Вздох тайный, нежный взгляд, я весь в огне… И все же
Из сердца вытеснить тебя никто не сможет.
Любовь, с которою соседствует порок,
Сама разрушится, ее недолог срок;
А та любовь, что нас навек соединила,
Возвышенна, чиста, и никакая сила
Ее не победит: покуда мы живем,
Становится она лишь крепче с каждым днем.
Прости же мне мой грех, прости мне речи эти:
Бог страсти – злой тиран, и он за все в ответе.
Но не пройдет и дня – погаснет жар в крови,
Ничем не повредив супружеской любви.
 

Изабелла

 
О, как желание любви непобедимо!
Дать обмануть себя, поверить, что любима,
Хочу я всей душой: ведь дорог мне и мил
Тот, кто неверен был и боль мне причинил.
Прости, о мой супруг, что сдержанности мало
В минуты первые в речах я проявляла:
Когда пришла беда, нельзя спокойной быть,
И сдержан только тот, кто перестал любить.
Прошли года, и я теперь не так красива,
Ко мне ты охладел, и это справедливо;
И все же верю я, что твой минутный пыл
Для наших брачных уз не столь опасен был.
Подумай о другом: великое несчастье
Тебе сулит предмет твоей минутной страсти.
Скрывай желания, таи мечты свои:
У сильных мира нет секретов в их любви,
За власть имущими, как тень, шагает свита,
У свиты сотни глаз, от них ничто не скрыто,
А люди таковы, что каждый только ждет,
Чтоб сплетней заслужить внимание господ.
И вот окольными путями или прямо
Слух о твоих делах дойдет до Флорилама.
Кто знает (эта мысль страшит всего сильней),
Как далеко зайдет он в ярости своей?
О, если жаждешь ты любовных похождений,
Ищи их, бог с тобой! Но ради наслаждений
Хоть жизнью не рискуй, чтоб холодно могла
Смотреть я на твои поступки и дела.
 

Клиндор

 
Я говорил тебе и снова повторяю:
Так страсть моя сильна, что жизнь я презираю,
А сердце ранено настолько глубоко,
Что страх в нем возбудить, поверь мне, нелегко.
Я страстью ослеплен и, чтоб достигнуть цели,
Готов на риск любой… Коль страсти одолели,
Дано им бушевать, пока не минет срок.
Но в скором времени иссякнет их поток.
 

Изабелла

 
Что ж! Если смерти миг таит очарованье,
Не дорожи собой, забудь мои страданья;
Но разве Флорилам свою насытит месть,
Карая лишь тебя за попранную честь?
И кто тогда служить защитою мне станет?
В могиле будешь ты, и мой черед настанет
Гнев герцога навлечь: он отомстит вдвойне,
Пришельца покарав и мстя его жене.
Но я не буду ждать коварного удара,
Когда, вслед за тобой, меня постигнет кара
Или когда решат, мольбы мои презрев,
Честь у меня отнять, чтоб свой насытить гнев.
На гибель и позор меня ты обрекаешь,
Я умереть хочу, коль жить ты не желаешь.
То тело, что сама тебе я отдала,
Не станет жертвою насилия и зла.
Нет! Муж любовницы не насладится местью,
Не будет радоваться моему бесчестью.
Прощай навек. Умру, пока ты не убит,
И смерть моя от клятв тебя освободит.
 

Клиндор

 
О нет, не умирай! Твоих достоинств сила
Чудесным образом меня преобразила.
Узнать, что сделал я, – и продолжать любить!
Желать загробной тьмы – но честь свою хранить!
Величье мужества, любви твоей величье
Предстали предо мной в их истинном обличье,
И пред тобой готов я на колени пасть.
Я снова чист душой, где низменная страсть
Не может властвовать: цепь разорвав на части,
Освобождается душа моя от страсти,
Был беззащитен я, когда пришла беда.
Не вспоминай о ней.
 

Изабелла

 
Не вспомню никогда.
 

Клиндор

 
Пусть все красавицы, чей блеск поэты славят,
Составят заговор и мне войну объявят,—
Бессильны чары их и стрелы взоров их.
Ты – божество мое, ты – свет очей моих.
 

Лиза

 
Мадам, сюда идут.
 

Клиндор, представляющий Теажена; Изабелла, представляющая Ипполиту; Лиза, представляющая Кларину; Эраст; слуги Флорилама.

Эраст

(нанося Клиндору удар кинжалом)

 
Вот плата за измену!
Любовнице своей теперь ты знаешь цену.
 

Придаман

(Алькандру)

 
Спасите же его, о мудрый человек!
 

Эраст

 
Пусть все предатели кончают так свой век!
 

Изабелла

 
Что сделал ты, палач!
 

Эраст

 
То, что примером будет
В веках служить всем тем, кто, как и он, забудет
О благодарности, кто вздумает опять
На честь высокую коварно посягать.
Да! Герцог отомщен и герцогиня тоже.
Отомщены и вы. Однако не похоже,
Чтоб вас утешило деянье наших рук,
Хоть трижды виноват неверный ваш супруг.
Лишили жизни мы того, кто был бесчестен,
И потому, мадам, ваш ропот неуместен.
Прощайте.
 

Изабелла

 
Вами он убит не до конца:
Нет, он во мне живет. Добейте ж мертвеца!
Меня прикончите и завершите дело.
О бедный мой супруг, я слушать не хотела
То, что предчувствие подсказывало мне:
Кинжал тебя пронзил, и по моей вине.
Я отстранить его могла, но так случилось,
Что зримым стало зло, когда оно свершилось.
А надо было… Нет! К чему теперь слова.
Дышать мне нечем… Мрак… Кружится голова…
Убита горем я. Мой друг, до скорой встречи
На небесах…
 

Лиза

 
Она лишилась дара речи.
Мадам… О господи, ее-то в чем вина?
Врача, скорей врача, ведь при смерти она!
 

Занавес опускается, и сад с трупами Клиндора и Изабеллы исчезает; волшебник и отец Клиндора выходят из грота.

Алькандр, Придаман.

Алькандр

 
Вот так со смертными судьба порой играет:
То вознесет их вверх, то в пропасть низвергает.
И так устроен мир, что в счастье иногда
Уже заключена великая беда.
 

Придаман

 
Слова подобные приносят утешенье,
Когда ничтожные нам выпали лишенья.
Но с ужасом узрев смерть сына моего,
Надежду потеряв, не зная, для чего
Теперь на свете жить, – я был бы проклят вами,
Когда б утешился подобными словами.
В скитаньях, в нищете погибнуть он не мог,—
Погублен счастьем был. О, беспощадный рок!
Какие горькие мне выпали мученья!
Но, жалуясь на боль, мы ищем облегченья,
А мне зачем оно? Хочу я умереть,
Чтоб сына моего на небесах узреть.
 

Алькандр

 
Вполне оправданно отчаянье такое.
Вас отговаривать – занятие пустое,
Коль вы задумали уйти за сыном вслед.
Но как? Убить себя? Позвольте дать совет —
Пусть горе вас убьет, что и случится вскоре:
Вид похорон его удвоит ваше горе.
 

Занавес поднимается, и все актеры вместе с привратником выходят на сцену. Отсчитав деньги за столом, каждый из них берет свою часть.[16]16
  Отсчитав деньги за столом… – Сцена, которую наблюдают Алькандр и Придаман, воспроизводит распространенный в театрах времен Корнеля обычай: после спектакля, подсчитав выручку, актеры тут же делили деньги между собой.


[Закрыть]

Придаман

 
Что вижу я? Расчет идет у мертвецов!
 

Алькандр

 
Причем никто из них не тратит лишних слов.
 

Придаман

 
Никак не ожидал подобного сюрприза!
Клиндор, его жена, его убийца, Лиза —
Все здесь присутствуют, и споров нет у них.
Но что свело их вновь – и мертвых и живых?
 

Алькандр

 
Свело их только то, что все они актеры.
Прочитан монолог – и кончились раздоры.
Убийцей был один и жертвою другой,
Но правит вымысел смертельной их враждой;
Стихи ведут на бой, слова кричат о боли,
Когда же сыграны разученные роли,
Враги перестают хитрить и убивать
И делят выручку, друзьями став опять.
Ваш сын и те, кто с ним участье принял в деле,
Погоню сбить с пути с большим трудом сумели;
Однако от нужды еще трудней уйти —
Театр им помог прибежище найти.
 

Придаман

 
Увы, мой сын – актер!
 

Алькандр

 
В искусстве трудном сцены
Четыре беглеца узрели клад бесценный.
Что после бегства их произошло потом?
Любовь к чужой жене, душевный перелом,
Смерть неожиданная – это всё играли
Они для публики в битком набитом зале.
Конец печален был… зато не первый год
В Париже восхищен игрою их народ.
Они не бедствуют, и роскошь одеянья
(На что вначале обратили вы вниманье),
Клиндору вашему сопутствует… Но он
На сцене только был в ту роскошь облечен.
 

Придаман

 
Хотя притворною смерть сына оказалась,
Для радости моей все ж места не осталось.
Так вот те почести и славы торжество,
Которыми судьба венчает путь его!
 

Алькандр

 
Вы не должны роптать. Театр в наше время
Достиг таких высот, что обожаем всеми.
С презреньем на него смотрели в ваши дни,
Теперь же слышатся лишь похвалы одни.
Париж им покорен, в глуши о нем мечтают,
Все образованные люди почитают,
Народу в радость он, утеха для господ,
Всем удовольствие и ото всех почет.
А те, чья мудрость глубока и постоянна
И кто заботится о благе всех так рьяно,
Находят в зрелище, достойном мудрецов,
Отдохновение от тягостных трудов.
И даже сам Король, великий наш властитель,
Гроза враждебных царств, сражений повелитель,
Порой одаривал вниманием своим
Театр французский – он и королями чтим.
Парнас там в наши дни сверкает чудесами,
И лучшие умы туда приносят сами
Трудов своих плоды, в которых отражен
Их созреванью помогавший Аполлон.
Но если деньгами удачу надо мерить —
Театр их дает; и можете поверить,
Что сын ваш не бедняк: имеет он сейчас
Гораздо больше благ, чем мог иметь у вас.
Пора вам общее отвергнуть заблужденье:
Клиндор находится в завидном положенье.
 

Придаман

 
Теперь понятно мне, не должен я роптать:
Его занятие с моим нельзя равнять.
Меня расстроило, что сын попал на сцену:
Театр я судил, ему не зная цену,
И осуждал его, не ведая о том,
Как много блеска в нем, какая польза в нем.
Однако ваша речь своей достигла цели,
Мое неведенье рассеять вы сумели.
Сын верный путь избрал.
 

Алькандр

 
Легко проверить вам.
 

Придаман

 
Поэтому себе я отдыха не дам
И завтра же – в Париж. Но как, скажите сами,
Мне вас благодарить? Не выразить словами
Мою признательность.
 

Алькандр

 
Я должен вам сказать,
Что радость для меня – услугу оказать.
Счастливым вижу вас, и в том моя награда.
 

Придаман

 
Вам, о великий маг, других наград не надо.
Но знайте, что всегда, во всякий день и час,
За вашу доброту я буду помнить вас.
 

СИД
Трагедия в пяти действиях

Перевод М. Лозинского

Примите, ваша светлость, живое изображение героя, коего вы без труда распознаете по обилию лавров, его венчающих. Жизнь его – нескончаемая цепь побед. Сама смерть оказалась бессильной против его славы. Мертвое тело героя, несомое воинством, продолжало наводить страх и выигрывать сражения. И нынче, спустя шесть столетий, имя его с новым блеском засверкало во Франции. Испанский герой встретил здесь прием слишком радушный, дабы сожалеть о приезде на чужбину, равно как и о том, что ему пришлось заговорить на чужом языке. Успех превзошел все самые честолюбивые мои ожидания и поначалу даже смутил меня. Но вскоре смущение исчезло, едва я заметил благосклонное внимание ваше к моему герою. Тогда-то я и отважился возложить на него все те надежды, которые ныне сбылись, и я рассудил, что после похвал, коими вы почтили его, всеобщее одобрение стало неизбежностью. Да и как могло случиться иначе, ваша светлость? Как можно сомневаться в достоинствах чего-либо, что имело счастье вам понравиться? Суждение ваше – вернейшее определение истинной цены, и поскольку вы неизменно выказываете одобрение лишь подлинным красотам, то мнимые никогда не смогут ввести вас в заблуждение. Притом ваше великодушие не ограничивается бесплодными похвалами произведениям, кои пришлись вам по душе: оно с великой пользой распространяется на их создателей, употребляя для их пользы то большое влияние, которое доставлено вам вашим положением и вашими добродетелями. Я сам испытал столь благоприятные последствия такового великодушия, что не могу об этом умолчать и не принести вам глубочайшую благодарность от своего имени и от имени Сида. Эта благодарность особенно близка моему сердцу, ибо мне решительно невозможно обнародовать свою благодарность вам, не упомянув одновременно о вашем уважении к моему труду. Итак, ваша светлость, если я и желаю некоторого долголетия этому счастливому детищу моего пера, то отнюдь не для того, чтобы оставить свое имя потомству, но с единственной целью навечно запечатлеть свою благодарность вам и заставить тех, кто родится в будущие века, прочитать это мое публичное заявление.

Всепокорнейший, всеподданнейший и всеобязаннейший слуга вашей светлости,

Корнель