Текст книги "Театр французского классицизма"

Автор книги: Пьер Корнель

Пирр, Орест, Феникс.

Орест

 
Со мною, государь, вам греческий народ
Приветствия, дары и пожеланья шлет.
Доверьем я польщен и рад, что предо мною
Ахилла грозный сын, испепеливший Трою.[124]124
  …Ахилла грозный сын, испепеливший Трою. – После смерти Ахилла Пирр в доспехах своего отца участвовал в штурме Трои и убил Приама, отца Париса, похитившего Елену (греч. миф.).


[Закрыть]
Венчает, как отца, вас слава всех времен.
Им Гектор сокрушен, а вами – Илион.[125]125
  Илион – другое название Трои, которая была, по преданию, основана Илом.


[Закрыть]
И хоть отец ваш был непобедимый воин,
Вы доказали нам, что сын его достоин.
К вам благодарности вся Греция полна,
Но тем, однако же, встревожена она,
Что вы пренебрегли обычаем военным
И сохранили жизнь весьма опасным пленным.
Мне ль вам напоминать, что представлял собой
Сам Гектор, государь? У нас в семье любой
Есть безутешные невесты, сестры, вдовы,
Что слезы льют еще и предъявить готовы
Убийце их родных свой неоплатный счет.
А сын ведь за отца ответственность несет!
Что может совершить, снедаемый гордыней,
Потомок Гектора – кто нам предскажет ныне?
Не примется ль, приплыв из Пирровой земли,
Как Гектор некогда, жечь наши корабли?[126]126
  …как Гектор некогда, жечь наши корабли? – Намек на один из эпизодов «Илиады» (песнь 15-я): раненный в предыдущем бою Гектор неожиданно появился со своим отрядом перед кораблями греков. Во время жестокой схватки, которой греки не ожидали, Гектор поджег их корабли и убил Патрокла, друга Ахилла (песнь 16-я).


[Закрыть]
И более того, – едва промолвить смею,—
Но, выкормив змею, вы можете быть ею
Укушены за то, что ей продлили дни;
Троянцы, государь, коварны искони.
Все греки просят вас. Моленьям их внемлите.
Вы, утолив их месть, себя же сохраните.
Ваш враг еще дитя. Но неминуем час,
Когда он свой клинок испробует на вас.
 

Пирр

 
О, трогает меня союзников забота,
Но не могу понять, как им пришла охота
Отправить в дальний путь почетного посла
И поручить ему столь мелкие дела!
Не думал, что пустяк, ничтожная обида
Встревожат отпрыска великого Атрида,
Что многочисленный и доблестный народ
До мелочных интриг и страхов снизойдет!
Чего хотят цари? Чтоб я, презрев обычай,
Делиться с ними стал военною добычей?
Нет, мальчик – мой трофей, и право лишь за мной
Решать его судьбу и быть ему судьей!
Когда в дыму, в крови, у стен пылавшей Трои
Делили пленников ахейские герои,
Велением судьбы досталась мне она,
Астианакса мать и Гектора жена.
Кассандру[127]127
  Кассандра – пророчица, дочь Приама и Гекубы, уведенная в рабство Агамемноном. Он привез ее в Микены, где она погибла вместе с ним от руки его жены Клитемнестры и ее любовника Эгиста.
  Гекуба умерла в плену у Одиссея… – Когда Троя пала, Одиссею досталась при дележе добычи супруга троянского царя Гекуба, мать Гектора, Париса, Поликсены и Кассандры.


[Закрыть] в Аргос взял преславный сын Атрея,
Гекуба умерла в плену у Одиссея;
Сколь ни был горестен несчастных женщин путь,
На пленников чужих я смел ли посягнуть?
Ребенка малого вся Греция боится:
Твердят, что Илион с ним может возродиться,
Что, возмужав, меня Астианакс убьет…
Зачем так далеко загадывать вперед?
Ведь Троя – помните? – была славна когда-то,
Обширна и пышна, героями богата,—
Владыка Азии… А что она теперь?
Не сосчитать ее несчастий и потерь…
Сгоревшие дома, разрушенные башни,
Не вспаханы поля, пустыня – сад вчерашний,
В оковах царский сын… Бессильная, она
Уже не сможет быть никем отомщена.
А если мальчика вы истребить желали,
Зачем же целый год терпели и молчали?
С Приамом вместе пусть растерзан был бы он
И в груде мертвых тел бесславно погребен.
Тогда ведь гибло все: ахейской рати сила
Ни новорожденных, ни старцев не щадила,
Победа, вопли, кровь пьянили нас в ночи;
Не выбирали жертв разящие мечи.
Я сам свирепствовал; все на войне свирепы;
Когда ж стихает гнев – жестокости нелепы.
Я ныне не казнить, но миловать хочу,
И рук в младенческой крови не омочу.
Коль греков так томит слепая жажда мести,
Пусть утоленья ей в ином поищут месте,
Победой горд Эпир; во прахе Илион…
Но здесь не губят тех, кто там был пощажен.
 

Орест

 
Известно, сударь, вам, как действовала тонко
Супруга Гектора, спасая жизнь ребенка:
Ей удалось, введя подменой нас в обман,
Его ровесника отдать в ахейский стан.
Для мести Гектору у греков есть причина,
А мстя отцу, они преследуют и сына:
На Гекторе их кровь – им кровь его нужна,
Боюсь, нас снова ждет ужасная война.
Она придет в Эпир…
 

Пирр

 
Но ведь Эпир – не Троя.
Пусть увеличат рать свою они хоть втрое,
Чтоб одолеть меня, – не побоюсь угроз:
Они забыли, кто победу им принес.
Известно – Греция за подвиги Ахилла
Неблагодарностью не раз ему платила;[128]128
  …Греция за подвиги Ахилла неблагодарностью… платила… – Пирр напоминает о ссоре между Ахиллом и предводителем греков Агамемноном, которая описана в «Илиаде». Причиной ссоры было то, что Агамемнон не посчитался с заслугами Ахилла и не захотел отдать ему пленницу Брисеиду. Разгневанный Ахилл отказался после этого помогать грекам в Троянской войне.


[Закрыть]
Теперь цари хотят так поступить со мной
И пали до того, что мне грозят войной?
 

Орест

 
Так воле Греции вы не послушны боле?
 

Пирр

 
Троянцев победил я, сударь, для того ли?
 

Орест

 
Я, право, поражен! Ведь Гермиона здесь,
И Менелай для вас уже почти что тесть!
 

Пирр

 
Я сохранить могу любовь к моей невесте,
Не уронив притом достоинства и чести,
И, после всех побед, мне вовсе не к лицу
Покорно, словно раб, служить ее отцу.
Но с Гермионой вы увидеться желали?
Я знаю, вы в родстве.[129]129
  Я знаю, вы в родстве. – Отец Ореста и отец Гермионы были родными братьями. Значит, между Орестом и Гермионой существовало двоюродное родство.


[Закрыть] Хотя вас и не ждали,
Но примут. Занимать не смею больше вас,
Ахейцам же прошу мой передать отказ.
 

Пирр, Феникс.

Феникс

 
Друг с другом их свести? Весьма неосторожно!
 

Пирр

 
Да, говорят, по ней вздыхал он безнадежно.
 

Феникс

 
А вдруг к царевне страсть проснется снова в нем,
И он воспламенит ее своим огнем?
 

Пирр

 
Что ж, так тому и быть! И если вслед за тем он
Царевну убедит вернуться в Лакедемон,
С почетом проводить велю я их суда,
И сам свободнее смогу вздохнуть тогда.
 

Феникс

 
Как, вы…
 

Пирр

 
Со временем я все тебе открою.
Но Андромаха здесь. Потом…
 

Пирр, Андромаха, Феникс.

Пирр

 
Вы не за мною?
Ах, если б мне блеснул надежды луч один…
 

Андромаха

 
Я, сударь, шла туда, где заточен мой сын,—
Все, что завещано мне Троей и супругом…
Час в день разрешено нам проводить друг с другом…
Мы вместе пролили немало горьких слез…
Сегодня мне обнять его не довелось.
 

Пирр

 
Увы, сударыня, боюсь, что греки вскоре
Дадут вам поводы для новых слез и горя.
Страшат их…
 

Андромаха

 
Пленники? Но пленники в цепях!
А мертвые враги внушать не могут страх.
 

Пирр

 
Нет, злость на Гектора утихнуть в них не может;
Их главный враг – ваш сын.
 

Андромаха

 
Так вот что их тревожит!
Дитя, которое не знает ничего —
Ни почему мы здесь, ни кто отец его!
 

Пирр

 
Астианакс – дитя, но смерть его нужна им.
За ним ко мне Орест и послан Менелаем.
 

Андромаха

 
И вы поступите, как эллины хотят?
Он дорог мне – вот в чем несчастный виноват!
Но греки ль требуют ребенку приговора?
Нет, сердит вас, что он – последняя опора
Лишившейся всего, беспомощной вдовы,
И смерти для него хотите только вы!
 

Пирр

 
О, успокойтесь! Им ответил я отказом.
Теперь войною мне грозят все греки разом.
Но, даже если бы военные суда
Всех греческих племен причалили сюда
И началась война – как та, из-за Елены,—
И моего дворца заколебались стены,—
Я сына б вашего в бою от смерти спас
И заслонил его собою – ради вас.
Вы сами видите, сколь многим я рискую,
А чем вознагражден за преданность такую?
Сейчас, когда кругом меня враги теснят,
Мне так необходим ваш дружелюбный взгляд!
Ужели, вам свой трон и руку предлагая,
Сударыня, и в вас увижу лишь врага я
И, вызывая весь ахейский мир на бой,
Не буду знать, за что я жертвую собой?
 

Андромаха

 
Откуда слабость в вас, великом человеке?
Награда? Но твердить по праву станут греки,
О ваших доблестях охотно позабыв,
Что вами овладел мальчишеский порыв!
Вы домогаетесь любви, но до того ли
Несчастной женщине, томящейся в неволе?
Что вам мои глаза? Ведь вы их обрекли
На то, чтоб реки слез всегда из них текли!
Нет! нет! От вас я жду совсем иных деяний!
Должны вы пленников избавить от страданий,
Невинное дитя спасти любой ценой,
Не требуя себе за это мзды иной,
Чем радость матери, что сына сохранила,—
Вот подвиг по плечу наследнику Ахилла!
 

Пирр

 
Как, все еще ваш гнев бурливый не иссяк?
Вам ненавистна мысль вступить со мною в брак.
Несчастий причинил я много, в самом деле;
И меч мой и рука людскою кровью рдели;
Но ваш печальный взор насквозь пронзил меня,
За реки ваших слез заслуженно казня.
Я был неумолим и яростно, не скрою,
Рубил врагов, крушил поверженную Трою,
Свирепости моей никто смирить не мог.
Но и тогда, как вы, я не бывал жесток!
Теперь за всех, кому я причинил мученья,
Мне душу горькие терзают угрызенья…
Довольно враждовать нам с вами! С этих пор
У нас есть общий враг. Дадим ему отпор.
Ободрите меня хотя б единым словом,
И сыну вашему отцом я стану новым,
Сам научу его, как грекам отомстить,
Заставлю их сполна за Трою заплатить!
Пусть подарит меня улыбкой Андромаха —
И прежний Илион восстанет вновь из праха,
Быстрее, чем он был разрушен и сожжен,
А отпрыск Гектора займет Приамов трон!
 

Андромаха

 
О нет! Теперь, когда нет Гектора на свете,
Нам больше не нужны ни блеск, ни слава эти!
Места, где он погиб, мою удвоят грусть.
К руинам родины я больше не вернусь.
У вас я, государь, прошу одну лишь малость:
Мне ради сына жить и слезы лить осталось.
Так дайте нам приют, где б мы могли одни
Вдали от всех страстей окончить наши дни
В воспоминаниях о павшем Илионе…
А сердце, государь, верните Гермионе!
 

Пирр

 
Вы мучите меня! Ну как я ей верну
То сердце, что давно уже у вас в плену?
Я знаю, сам я звал царевну Гермиону,
И сам ей обещал и руку и корону…
Да, обе вы сюда заброшены судьбой,
Она – чтоб царствовать, а вы – чтоб быть рабой.
Но вы же видели, что с самого начала
Царевна нежных чувств мне вовсе не внушала,
Я равнодушен к ней, и двор мой знает весь,
Что пленница – она, а вы – царица здесь.
Вам пылкая любовь внушает отвращенье,
А ей – один мой вздох принес бы утешенье.
 

Андромаха

 
Вот ваши вздохи ей пусть и ласкают слух!
У вас пред Грецией есть множество заслуг!
Что против вас ее восстановить могло бы?
Кто Гектор ей? В ней нет ни горечи, ни злобы!
А мой супруг? Увы! Кем он погублен был?
Победою над ним прославился Ахилл,
А вы, всех превзойдя затем в резне кровавой,
Обязаны моим несчастьям вашей славой.
 

Пирр

 
Ну, что ж! Я понял все. Пора на этот раз
О вас забыть, – о нет! – возненавидеть вас!
Довольно жертвовать и честью и величьем
Для той, что платит мне холодным безразличьем!
Но знайте: как в любви я был на все готов,—
Так ненависть моя не знает берегов.
Отныне жалость прочь я от себя отрину:
За мать держать ответ теперь придется сыну.
Не стану мальчика от кары ограждать,—
Он нужен Греции – велю его отдать.
 

Андромаха

 
О боги! Он умрет! И нет ему защиты!
Мать – пленница… Отец и родичи убиты…
А может быть, чем жить в бесчестии таком,—
Пускай погибнет он. Пусть оба мы умрем!
Придет конец моим несчастиям и бедам.
Я к Гектору в Аид сойду за сыном следом,
И, вас благодаря, супруга обниму…
Мы с сыном, наконец…
 

Пирр

 
Идите же к нему.
Обняв свое дитя, поймете вы, возможно,
Что гневу доверять судьбу – неосторожно,
Иного, может быть, поищете пути
И постараетесь еще его спасти.
 

Гермиона, Клеона.

Гермиона

 
Ну, что же, будет все по твоему желанью;
Я приготовилась к нелегкому свиданью.
Уж скоро приведет его Пилад сюда…
Но лучше мне б его не видеть никогда…
 

Клеона

 
Чего боитесь вы? Чем может быть опасно
Для вас свиданье с тем, кто к вам привержен страстно,
Кто жизнь за вас отдать готов во всякий час?
Вы ж о его любви жалели столько раз!
 

Гермиона

 
Мне тем мучительней его увидеть снова,
Что прежде я была с ним чересчур сурова.
Мой нынешний позор – Ореста торжество.
Сравнялся мой удел со жребием его.
«Гордячка, – скажет он, – чьи взоры так надменны,
Сама познала боль презренья и измены!
Она гнала меня; ее покинул он.
Она унижена. Теперь я отомщен!»
О, горе мне!
 

Клеона

 
Зачем излишние тревоги?
К нему, да и к себе вы, право, слишком строги!
Возможно ль, что б он вас хоть словом оскорбил?
Ведь любит он сейчас сильнее, чем любил!
Но как там ваш отец? Какие шлет он вести?
 

Гермиона

 
Он мне велит домой отплыть с Орестом вместе,
Коль будет дальше Пирр молчать, как до сих пор,
И о троянце с ним не разрешится спор.
 

Клеона

 
Тогда еще нужней вам выслушать Ореста!
Пирр хочет вас услать, хоть вы его невеста!
Его решение вы упредить должны,
Покинув тотчас же пределы сей страны.
Не говорили ль вы, что он вам ненавистен?
 

Гермиона

 
Да, это истина. Горчайшая из истин!
Как был он дорог мне! Теперь – конец всему!
Любила слишком я, чтобы простить ему!
 

Клеона

 
Вот и бегите с тем, кто в вас души не чает!
 

Гермиона

 
Ах, ненависть в душе не сразу созревает!
Ей надо время дать сильней пустить ростки…
А вдруг в разлуке с ним я сгину от тоски?
Изменник! Для него отъезд мой – избавленье!
 

Клеона

 
И мало вам еще такого оскорбленья?
Вы не уверились, что пыл его угас?
Троянке-пленнице он на глазах у вас
Навязывает трон, любовь свою и руку,
А вы согласны впредь терпеть такую муку,
И отвращенья Пирр досель вам не внушил?
 

Гермиона

 
Молчи, жестокая! Нет, нет, он мне немил!
Погибшая любовь – ничтожная потеря!
Должна поверить ты, своим глазам не веря,
Что стал противен мне предатель навсегда.
Хвали меня за то, что духом я тверда,
И я тогда в свою уверую победу!
Ты говоришь – бежать! Ну, что же, я уеду.
Бежим! А он пускай становится рабом
Вчерашней пленницы, введенной им в свой дом!
Постой… А если вдруг в нем чувства вновь проснутся?
Вдруг он надумает опять ко мне вернуться,
Забыв о той… Ах, нет! Что было – то ушло…
Но я останусь здесь! Останусь им назло!
Разрушить счастье их я буду только рада!
Их горести теперь – мне лучшая награда:
Коль Пирр уклонится от наших брачных уз,—
Восстанет на него весь греческий союз!
Беду на юного троянца навлекла я,
Пускай теперь и мать судьба постигнет злая.
Они почувствуют, как греки мстят врагам!
Пирр выдаст пленницу или погибнет сам!
 

Клеона

 
Вы думаете, взор, наполненный слезами,
Захочет с ясными соперничать глазами?
А сердце матери, усталое от бед,
Завоевателю желанный даст ответ?
Взгляните, стала ли спокойней Андромаха?
Нет, на ее лице – печать тоски и страха,
И с Пирром пленница, как прежде, холодна…
 

Гермиона

 
Ах, мне бы так уметь держаться, как она!
Но чувства я свои скрывать не научилась!
Моя любовь к нему из глаз моих лучилась!
Могла ль я сохранять высокомерный вид,
Не слушая того, что сердце говорит?
Была бы ты мудрей на месте Гермионы?
Желание отца, величие короны,
И победителей-ахеян торжество,
И юной страсти зов – все было за него!
Он отплатил за честь поруганной Эллады,
Троянским золотом наполнил наши склады,
Он своего отца отвагою затмил,—
А ведь его отец – прославленный Ахилл!
И он меня любил – так мне тогда казалось —
Нежней, чем я его… О боги, что с ним сталось!
Нет, нет, забыть о нем, каков бы ни был он!..
Сегодня здесь Орест, и он в меня влюблен.
Довольно горевать! Освободим же место
Для тех, кто верен нам! Пора! Зови Ореста!
Кто знает, может быть, столь бескорыстный пыл…
 

Клеона

 
Он ждет вас…
 

Гермиона

 
Значит, он все время рядом был?..
 

Гермиона, Орест.

Гермиона

 
Как следует считать – привязанность былая
И чувства добрые – иль воля Менелая
И долг пред Грецией, где вас с трофеем ждут,—
Вас привели сюда, в печальный мой приют?
 

Орест

 
О, к вам меня влекло все то же ослепленье!
Опять решился я на клятвопреступленье!
Я клялся искренне не видеть больше вас,
И вновь у ваших ног, уже в который раз!
Ваш взор в моей душе – таков мой жребий странный —
Откроет вновь едва закрывшиеся раны…
Стыжусь, но совладать не в силах я с собой.
С тех самых пор, как мы разлучены судьбой,
Ища от страшных мук спасения, поверьте,
Бросался всюду я навстречу верной смерти…
За ней отправился я к скифским племенам,
Что кровью пленников свой освящают храм.
Но, хоть их идолы известны лютым нравом,
Порой противятся они дарам кровавым,
И я остался жив, влача свою беду;
Вернулся снова к вам, и снова смерти жду.
Чтоб жизнь мою прервать, не требуется яда:
Довольно одного безжалостного взгляда.
В отчаянье своем – я убежден давно,
Что на иное мне надежды не дано.
Решать мою судьбу теперь лишь в вашей воле,
Коль скифы дикие меня не закололи
И даже варваров на свете не найти,
Что вас в жестокости могли бы превзойти.
 

Гермиона

 
Признаться, не ждала от вас речей подобных!
Зачем тут поминать каких-то скифов злобных
И сетовать на то, что к вам я жестока?
Куда важней дела не решены пока!
То поручение, с которым вас Эллада
Отправила сюда, исполнить, сударь, надо
Без промедления – вот что нужней всего!
 

Орест

 
О, Пирр меня уже избавил от него!
Я получил отказ. Как видно, есть причина
Ему вступать в войну за Гекторова сына.
 

Гермиона

 
Изменник!
 

Орест

 
Перед тем как мне обратно плыть,
Я о своей судьбе решаюсь вас спросить,
Хоть неприязнь ко мне, наверно, вам подскажет
Ответ, что нá душу мне новым камнем ляжет.
 

Гермиона

 
Откуда взяли вы, что я вам лютый враг?
Чтó погружает вас в столь безысходный мрак?
Обрушив на меня лавину горьких жалоб,
Подумайте, как я отцу перечить стала б,
Когда он мне в Эпир отправиться велел?
Но кто сказал, что мне был сладок мой удел?
Что вашу я тогда печаль не разделяла,
Не плакала тайком, о вас не вспоминала?
Я соблюла свой долг – и тем была горда.
Но об Оресте я вздыхала иногда.
 

Орест

 
Вздыхали обо мне?! Не верю! Повторите!
Да наяву ли вы мне это говорите?
Проснитесь же, молю, и бросьте взгляд окрест,
Пред вами я, давно отвергнутый Орест!
 

Гермиона

 
Да, предо мною вы, тот человек, который
Открыл мне, что пленять мои способны взоры;
Вы, чьи достоинства я не могу не чтить,
Вы тот, кого бы я хотела полюбить.
 

Орест

 
Я понял вас. Увы! Удел мой – безнадежность…
Мне – уважение, ему – любовь и нежность!
 

Гермиона

 
Меняться с Пирром вам местами – не расчет:
Он ненавистен мне.
 

Орест

 
Нет, вас к нему влечет!
Всевластная любовь повелевает нами,
И разжигает в нас, и гасит страсти пламя.
Кого хотим любить – тот нам – увы! – не мил,
А тот, кого клянем, – нам сердце полонил.
Я безразличен вам. И пусть бы вы хотели
Сейчас вознаградить меня на самом деле,
Мстя Пирру за обман, за множество обид,—
По-прежнему лишь он в душе у вас царит.
А он не любит вас и по другой вздыхает.
 

Гермиона

 
Что говорите вы? Он мной пренебрегает?
Да как решаетесь вы это утверждать?
По-вашему, – ко мне нельзя любовь питать
И в людях образ мой одно презренье будит?
Другие обо мне великодушней судят!
 

Орест

 
Вам оскорблять меня, сударыня, легко,
Но вы от истины безмерно далеко!
Иль я не доказал, что время и пространство
Бессильны чувств моих нарушить постоянство?
Я – презираю вас?! Увы, меня коря,
Хотели б вы, чтоб он вас презирал, как я!
 

Гермиона

 
Ах, что мне до любви иль ненависти Пирра!
Вернитесь в Грецию. Пусть на царя Эпира
Нагрянут тьмы и тьмы врагов со всех сторон!
Пусть греки здесь второй устроят Илион!
Спешите! Иль еще вы не разубедились,
Что я его люблю?
 

Орест

 
Ах, если б вы решились
Отправиться со мной! Тогда бы мы скорей
Подвигли на войну всех греческих царей.
Вот дело, истинно достойное спартанки!
 

Гермиона

 
А он здесь женится покамест на троянке!
 

Орест

 
Увы!
 

Гермиона

 
Какой падет на всех ахейцев стыд,
Коль с Андромахой он судьбу соединит!
 

Орест

 
И это – ненависть? Признайтесь лучше сразу!
Страсть, как ее ни прячь, видна чужому глазу.
Все выдает нас: вздох, движенье, слово, взгляд…
Скрываемый огонь сильнее во сто крат.
 

Гермиона

 
Предубеждение вам отравляет душу.
Неужто я его вовеки не разрушу?
Упорно вкривь и вкось все толковать нельзя ж!
Вражду любовью звать – простите, – это блажь!
Я все вам объясню, а действуйте вы сами.
Меня связал мой долг со здешними местами.
Из края этого закрыты мне пути,
Пока отец – иль Пирр – мне не велят уйти.
Идите ж объявить ему, что царь лаконян
Врага Эллады брать в зятья отнюдь не склонен,
И должен Ахиллид немедленно решать:
Троянца ль выдать вам, меня ли отослать.
Пусть выбор сделает решительно и ясно,—
Тогда за вами я последовать согласна.
 

Орест.

Орест

 
Да, вы покинете Эпир, сомненья нет.
Нетрудно угадать изменника ответ.
Вас, Гермиона, Пирр удерживать не станет —
Своей троянкою он безраздельно занят,
Он рвется только к ней, и нужен лишь предлог,
Чтоб от царевны он освободиться мог.
Поладит он со мной. О, нынче я ликую!
Добычу увезти бесценную такую!
Прощай, Эпир, и будь убежищем пока
Для пленницы-вдовы и для ее сынка.
Воспрянул духом я. Уже и то нехудо,
Что милую мою я вызволю отсюда,
И больше никогда ей не встречаться с ним!
Вот и соперник мой. Ну, что ж, поговорим!
 

Пирр, Орест, Феникс.

Пирр

 
Я, сударь, вас искал и вам хочу признаться,
Что был неправ, решив с Элладой не считаться.
Обдумав вашу речь, не торопясь, в тиши,
Сказал себе я: «Нет, с отказом не спеши!»
И тотчас пожелал продолжить нашу встречу.
Я убедился в том, что впрямь противоречу
Тем заверениям, что были мной даны,
Обычаям отцов и правилам войны.
Да, страхи Греции имеют оправданье.
Пусть сына Гектора постигнет наказанье.
 

Орест

 
Я рад, что с Грецией в согласии Эпир,
А кровь несчастного нам обеспечит мир.
 

Пирр

 
В намереньях моих не будет перемены.
Решил сегодня же я с дочерью Елены
Связать свою судьбу. А вы, великий грек
И родственник царя, на мой ступили брег
В счастливый час – затем, чтоб представлять Элладу:
Ее посол вручит мне высшую награду.
Итак, торжественно я поручаю вам
Царевну известить, что завтра ждет нас храм.
 

Орест

 
О боги!
 

Пирр, Феникс.

Пирр

 
Все еще я раб постыдной страсти,
Иль нынче ты меня одобришь хоть отчасти?
 

Феникс

 
Да, государь, теперь я одобряю вас.
Ваш справедливый гнев мне доказал сейчас,
Что возродились в вас достоинство и сила,
Что вы – воитель, царь и грозный сын Ахилла,
А не дитя, чей ум любовью ослеплен.
Сегодня побежден вторично Илион.
 

Пирр

 
Нет, Феникс, этот день – победы лишь начало.
Ведь год моя душа в плену изнемогала,
Я горд, – я, наконец, свободен от оков!
Любовь трудней сломить, чем полчища врагов…
Подумай, сколько бед нависло над Эпиром!
Ведь рисковал я всем: друзьями, долгом, миром,
Корону, жизнь, любовь – все положить был рад,
Как дар, к ее ногам – за благодарный взгляд;
Готов был умереть иль потерять свободу,
Со всей Элладою воюя ей в угоду…
 

Феникс

 
Благодарю богов: вы свергли эту власть.
 

Пирр

 
Гордячка предо мной чрезмерно занеслась!
Увидев, что она едва жива от страха,
Решил я, что свой нрав изменит Андромаха:
Боязнь за мальчика вернет рассудок ей,
И станет мать к его заступнику добрей.
Но горе чувства в ней лишь пуще подогрело:
Прижав к своей груди младенческое тело
И поцелуями осыпав малыша,
Твердила пленница: «Мой сын, моя душа!
Ты – вылитый отец! В тебе – мой Гектор милый
С его глазами, ртом и богатырской силой!»
Что ж, после этого оставить сына ей,
Чтоб Гектора она любила тем сильней?
 

Феникс

 
Нет, невозможно дать ей попирать пятою
Достоинство царя!
 

Пирр

 
Ах, гордость с красотою
Суть близнецы! Она – как я ни гневен – ждет,
Что вскоре Пирр опять к ногам ее падет!
Нет, я у ног своих теперь ее увижу!
Отцовской славы я пред нею не унижу.
Ахилл мне был отцом. Ей Гектор мужем был.
Мы с ней враги навек, как Гектор и Ахилл.
 

Феникс

 
Довольно, государь! Скажу вам об Оресте:
Ошиблись вы, послав соперника к невесте.
Ступайте сами к ней. Из ваших уст должна
Она узнать о том, что свадьба решена.
 

Пирр

 
Да, церемония сегодня состоится…
А ревность в пленнице не может пробудиться?
 

Феникс

 
О боги! Вновь она! Но до каких же пор
Сводиться будет к ней любой ваш разговор?
Какими чарами она вас покорила?
 

Пирр

 
Постой, я ей сказал не все, что надо было.
Она не слышала еще, что я женюсь,
Не знает, что пред ней я больше не склонюсь,
Не выпила до дна всю чашу униженья,
Я ей не отплатил за все мои мученья,
Не показал, как Пирр суров к своим врагам!
 

Феникс

 
Идите, падайте опять к ее ногам!
Наденьте заново любовные оковы!
Нет, к рабству прежнему, я вижу, вы готовы!
 

Пирр

 
Ты думаешь, мой гнев улегся и остыл,
И я ей дам понять, что снова все простил?
 

Феникс

 
Любовь слепа…
 

Пирр

 
К кому? К неблагодарной пленной,
Что на мою любовь лишь дерзостью надменной
Посмела отвечать, судьбу свою кляня?
Кто б сохранил ей жизнь, коль не было б меня,—
Ей, чужестранке здесь… нет, более – рабыне!
Ведь я ей слово дал заботиться о сыне,
Ей руку, и любовь, и царство предложил,
И – что в ответ? – одни упреки заслужил!
Нет, я поклялся мстить гордячке беспощадно,
Чтоб впредь упорствовать ей было неповадно,
И выдам мальчика… О, сколько будет слез!
Мне будет сказано, что я ей смерть принес.
Да, Андромаха жить без мальчика не будет…
Она умрет. И кто на казнь ее осудит?
Я сам. Как будто в грудь я ей воткну кинжал!
 

Феникс

 
Но кто ей отомстить недавно обещал?
Иль слабости своей не знали вы дотоле?
 

Пирр

 
Ты прав. Но извини мне этот приступ боли.
Сегодня я даю любви последний бой,
И мне достанет сил, чтоб совладать с собой.
Отныне все решать тебе я доверяю.
Как с Гермионой быть и с мальчиком – не знаю…
 

Феникс

 
Идите тотчас к ней. Вас ждут уже давно.
 

Пирр

 
Я буду поступать, как было решено.