Текст книги "Театр французского классицизма"

Автор книги: Пьер Корнель

ПОЛИЕВКТ
Христианская трагедия в пяти действиях

Перевод Т. Гнедич

Ваше величество![67]67
  Ваше величество! – Посвящение адресовано королеве Анне Австрийской, которая в 1643 г., после смерти Людовика XIII, стала регентшей Франции. Первоначально Корнель предполагал посвятить «Полиевкта» Людовику XIII.


[Закрыть]

Как я ни сознаю степень своей слабости, как ни глубоко то уважение, которое вы, ваше величество, внушаете душам, удостоившимся быть вашими приближенными, признаюсь, что припадаю к стопам вашим без робости, без колебания, ибо позволяю себе думать, что труд мой понравится вашему величеству, ибо я уверен, что веду речь о том, что более всего приятно вашему величеству. Пусть это всего лишь пиеса для театра, но тема этой пиесы – рассуждение о божестве. Достоинство этой темы столь высоко, что даже слабость автора не может ему повредить. Вашему царственному духу столь приятны рассуждения такого рода, что некоторые недостатки сего труда не огорчат сердца, для которого сама тема представит наслаждение. Вот почему, ваше величество, я надеюсь получить от вас прощение за то, что я длительное время не решался принести вам на суд эту свою лепту высокого почитания. Каждый раз как я выводил на сцену в моих пиесах добродетели моральные или политические, я неизменно чувствовал, что рисуемые мною картины слишком мало достойны появиться перед вашим величеством, ибо я неизменно помнил о том, что, с каким бы рачением я ни выбирал своих героев на страницах истории, как бы ни облагораживал их свойственным пиитам искусством приукрашения, – та, перед которой они предстанут, не может не сознавать и не видеть, что в ней самой таятся наилучшие примеры всех этих добродетелей.

Дабы как-то уравнять ценность изображаемого с высокими качествами державной ценительницы, мне предстояло обратиться к темам самым высоким и на суд христианнейшей королевы, чьи деяния еще выше ее титула, не пытаться представить ничего, кроме христианских добродетелей, из которых главная – любовь к славе господней, дающая высокое наслаждение и приносящая радость благочестию и пищу разуму. Именно этому необычайному и поразительному благочестию вашего величества обязана Франция благоволением и благословением небес, ниспославших успех самым первым военным мероприятиям нашего юного короля.[68]68
  …ниспославших успех самым первым военным мероприятиям нашего юного короля. – Преемник Людовика XIII Людовик XIV вступил на престол 14 мая 1643 г. в возрасте пяти лет. В том же году французская армия одержала ряд побед над австрийскими и испанскими войсками на Рейне, Мозеле и в Арденнских лесах.


[Закрыть] Счастливые успехи, им достигнутые, суть лишь блистательное вознаграждение и заслуженное вашим величеством благоволение неба, которое свои милости щедро распространяет и на всю страну.

Наша утрата, когда почил наш великий монарх, казалась невосполнимой. Вся Европа уже сожалела о нас, воображая, будто мы будем ввергнуты в бездну великих потрясений, ибо видела нас в бездне отчаяния. Однако благоразумие, осторожность и мудрое попечение вашего величества, разумные советы, принимаемые вами от ваших верноподданных, и смелые решения ваши, мудро выполняемые, благотворно подействовали на мир и спокойствие государства настолько, что этот первый год регентства оказался не только равным славе прошлого правления, но даже взятием Тионвиля[69]69
  …взятием Тионвиля… – В августе 1643 г. войска принца Конде вернули Франции захваченный ранее испанской короной город Тионвиль (на Мозеле).


[Закрыть] загладил воспоминание о несчастном сражении, которое у этих стен прервало длинную вереницу наших побед.

Простите мне, что, увлекшись восторгом, вызванным этими размышлениями, я восклицаю в упоении:

 
Рождает чудеса владычицы правленье!
Досадует Мадрид! Брюссель ошеломлен!
Когда бы предсказал такое Аполлон,
Оракула слова подверглись бы сомненью!
 
 
Храбрейшие враги в тревоге и смятенье:
Успехам счету нет! Победам нет препон!
И, гордый славою поверженных знамен,
Зрит радостный Париж мятежных посрамленье![70]70
  …мятежных посрамленье! – По-видимому, речь идет о событиях сентября 1642 г., когда был подавлен мятеж французской феодальной аристократии во главе с Сен-Маром; недовольные абсолютистской политикой Ришелье, заговорщики заручились поддержкой короля Испании.


[Закрыть]
 
 
Над юным королем блестит победы длань:
Тьонвиль и Рокруа[71]71
  Рокруа – город на границе с Бельгией; в мае 1643 г. принц Конде одержал при Рокруа победу над испанцами.


[Закрыть] ему приносят дань,
Премудрой матери он помнит указанья —
 
 
Се громом Зевсовым державное дитя
Своих противников разит еще шутя,
Готовя Франции триумфы процветанья!
 

Нельзя усомниться в том, что за начинанием столь чудесным воспоследует процветание еще более поразительное. Господь не оставляет дел своих незавершенными, – он их совершит, ваше величество, и сделает не только ваше регентство, но и всю вашу жизнь непрерывным преуспеянием. Таковы пожелания всей Франции, таково же и пожелание преданного вам от всего сердца слуги вашего величества, каким является всепокорнейший, всескромнейший, всевернейший подданный вашего величества

Корнель.

Феликс, римский сенатор, правитель Армении.

Полиевкт, армянский вельможа, зять Феликса.

Север, знатный римлянин, любимец императора Деция. [72]72
  Император Деций – римский император с 249 по 251 г. н. э. Правление его ознаменовано первым общим для империи гонением христиан.


[Закрыть]

Неарк, армянский вельможа, друг Полиевкта.

Паулина, дочь Феликса, жена Полиевкта.

Стратоника, наперсница Паулины.

Альбин, наперсник Феликса.

Фабиан, слуга Севера.

Клеон, слуга Феликса.

Три воина.

Действие происходит в Мелитене,[73]73
  Мелитена – во II–III вв. н. э. была одним из важнейших городов Малой Азин и входила в состав древнего Армянского царства, которое с 114 г. сделалось провинцией Римской империи.


[Закрыть] столице Армении, во дворце Феликса.

Полиевкт, Неарк.

Неарк

 
Ужель тебя страшит жены недобрый сон?
Столь слабым поводом столь сильный дух смущен?
Как могут воина, привыкшего к победам,
Пугать опасности, навеянные бредом?
 

Полиевкт

 
Я знаю, никогда мы верить не должны
Тому, что создают причудливые сны —
Бессвязные мечты, ночных паров скопленья
Уничтожаются в минуту пробужденья.
Но ты не знаешь, друг, как женщина сильна,
Какие ей права, какая власть дана!
При блеске факелов, зажженных Гименеем,
Мы, сильные мужи, перечить ей не смеем.
Пусть неразумная томит ее тоска,—
Супруга верит сну, что смерть моя близка.
Мешает мне она мольбами и слезами
И покидать дворец, и видеться с друзьями.
Мне бред ее смешон, но не смешна печаль —
Я презираю страх, но мне любимой жаль!
Не дух робеет мой, а сердцем я слабею,
И той, чью власть люблю, противиться не смею!
Скажи мне, друг Неарк, ужель столь грозен час,
Что чувством пренебречь он побуждает нас?
Нельзя ли подождать, с возлюбленной не споря,
И совершить свой долг, не причинив ей горя?
 

Неарк

 
Но знаешь ли ты сам, на сколько лет и дней
Достанет жизни, сил и стойкости твоей?
Господь, в чьей власти всё – и жизнь твоя и тело,—
Поможет ли тебе стоять за веру смело?
Он справедлив и добр – он может ниспослать,
Но может и отнять святую благодать!
Когда сомнения наш дух обуревают,
Рука всевышнего порой оскудевает,
Ожесточаются и разум и сердца
У тех, кто пренебрег заботами творца.
Возвышенный восторг, что вел путем спасенья,
Все реже им дает совет и озаренье.
Крещенье ты уже готовился принять!
Увы! Ты оттолкнул господню благодать!
Уже в душе твоей, смущаемой мольбами,
Решимости святой ослабевает пламя!
 

Полиевкт

 
Я вижу, ты совсем меня не знаешь, друг!
Возлюбленной мольбам я внемлю, как супруг,
Но, как и ты, одним желаньем пламенею,
Один могучий зов мне с каждым днем слышнее,—
Я знаю, первый долг пред господом у всех,—
Святой водою смыть и слепоту и грех,
Поверь мне, я давно готов принять крещенье,
Дающее уму и сердцу очищенье,—
Мне эта благодать всех благ земных ценней,
Все чаянья мои, все помыслы о ней!
Но как не внять любви, законом освященной,
И не отсрочить день, однажды предрешенный?
 

Неарк

 
Враг человеческий уже тебя смутил —
Он хитростью берет, где не хватает сил!
Стремясь поколебать разумное решенье,
Толкает он тебя на мысль о промедленье!
Несметное число препятствий и препон
На всех твоих путях тебе поставит он.
Не он ли – диких грез в ночи творец тлетворный —
Жену твою смутил во сне тревогой черной!
Использует он все – угрозы и мольбы,
Чтоб повлиять верней на ход твоей судьбы.
Отсрочив свой обет, легко найдя причину,
Уже нарушил ты его наполовину!
Отринь удар врага! Не слушай слез жены!
Лишь верные сердца всевышнему нужны.
Он отвергает тех, кому мирские страсти,
Волненья и дела дороже божьей власти.
Иди на глас творца бестрепетно вперед,
Иначе глас другой из бездны позовет!
 

Полиевкт

 
Как?! Подчинясь тому, пред кем благоговеем,
Мы больше никого любить уже не смеем?
 

Неарк

 
Он все велит любить и все прощает нам,
Но вдумайся, мой друг, внемли моим словам —
Он требует от нас любви и почитанья,
Поскольку только в нем мы любим мирозданье,
Поскольку он один – владыка всех владык —
Воистину силен, разумен и велик!
Всем надо пренебречь – женой, богатством, саном —
Во славу господа в сраженье непрестанном!
Увы! Ужель моя отчаянная речь
Не может жар святой в груди твоей возжечь?
О Полиевкт, мой дух в слезах к тебе взывает —
Нас ненависть врагов везде подстерегает,
Нас травят, как зверей, чтоб угодить властям,[74]74
  …нас травят, как зверей, чтоб угодить властям… – Преследования христиан имели, как правило, политические причины. Римские правители не без основания видели в раннехристианской церкви носителя протеста против существующего в империи политического порядка.


[Закрыть]
Мученья дикие придумывая нам!
Готов ли к искусу, к жестоким испытаньям
Ты, уступающий моленьям и рыданьям?
 

Полиевкт

 
Ранимы жалостью высокие сердца,
Участье к слабому – не слабость храбреца.
Одна лишь красота нас покоряет силой,
Мы, смерти не страшась, боимся гнева милой!
Но верь мне, я готов за бога пострадать,
Которого своим не смел еще назвать.
Он сам подаст мне сил как любящему сыну
И, всеблагой, во мне узрит христианина!
 

Неарк

 
Так что же медлишь ты?
 

Полиевкт

 
Поверь мне, добрый мой,
Крещение принять я жажду всей душой,
Но страшный темный сон жену мою тревожит,
И отпустить меня к друзьям она не может!
 

Неарк

 
Тем радостней, поверь, свиданья светлый час
Осушит капли слез с ее печальных глаз
И тем нежнее вновь прекрасная супруга
Обнимет горячо оплаканного друга!
Идем, идем скорей!
 

Полиевкт

 
Умерь ее испуг!
Прошу тебя, молю! Избавь ее от мук!
Она идет!
 

Неарк

 
Скорей!
 

Полиевкт

 
Я не могу!
 

Неарк

 
Так надо!
Спеши! Не обращай беспомощного взгляда
К врагу, способному великой силой чар
Желанным сделать свой губительный удар!
 

Полиевкт, Паулина.

Полиевкт

 
Идем же! Поспешим! Простимся, Паулина!
Я скоро возвращусь! Не мучься без причины!
 

Паулина

 
Куда ты так спешишь и чем взволнован ты?
Что – жизнь иль честь твоя у роковой черты?
 

Полиевкт

 
Гораздо большее!
 

Паулина

 
Признайся, умоляю!
 

Полиевкт

 
Поверь, я все тебе открою, дорогая,
Но…
 

Паулина

 
Любишь ты меня?
 

Полиевкт

 
Люблю сильней стократ,
Чем самого себя. Верь – я не виноват,
Но…
 

Паулина

 
Многих тайн твоих я даже знать не смею.
О, я тебя молю во имя Гименея!
Пойми тоску мою и пощади меня,
Мне подарив покой единственного дня!
 

Полиевкт

 
Твой сон тебя страшит?
 

Паулина

 
Сны ложными бывают,
Но я тебя люблю, и все меня пугает.
 

Полиевкт

 
Разлуки краток час, прощай, любовь моя!
Во власти слез твоих боюсь остаться я.
И дух и разум мой колеблется, смущаясь,
Лишь бегством от тебя, любимая, спасаюсь!
 

Паулина, Стратоника.

Паулина

 
Оставь меня! Спеши туда, где боги мне
Пророчат смерть твою в тревожном темном сне!
Иди! Вон спутник твой – орудье рока злого!
Спеши! Убийцы ждут! Я чую – все готово.
Увы! Таков наш век, Стратоника моя!
Советов милых жен не слушают мужья!
Что остается нам, покорным, в утешенье
Взамен любовных клятв и пыла увлеченья?
Влюбленные зовут владычицами нас,
Мы царствуем, но вот пробьет Гимена час!
И в свой черед мужья тогда царят над нами!
 

Стратоника

 
Вас любит Полиевкт, вы сознаете сами!
И если он сейчас не все доверил вам,
Оставил вас, не вняв ни просьбам, ни слезам,
Поверить и понять в себе найдите силы,
Что осторожность им одна руководила.
Разумно, если муж из жалости подчас
Умеет что-то скрыть и утаить от нас,
Пускай свободен он и не спешит всечасно
Нам отдавать отчет в судьбе своей опасной —
Пусть сердце вам двоим единое дано —
Имеет разный ритм для каждого оно.
Не велено мужьям законом Гименея,
Когда жена дрожит, дрожать вослед за нею.
Для страха вашего не видит он причин,
Вы – римлянка, а он – отважный армянин.
И вы должны бы знать, что наши два народа
Различны мыслями в делах такого рода.
Тревоги смутных грез нам попросту смешны,
Ни страха, ни надежд нам не внушают сны,
А в Риме доверять привыкли сновиденьям,
Считая их судьбы точнейшим отраженьем.
 

Паулина

 
Не веря в тайный смысл пророческого сна,
Я знаю, ты была б сама потрясена,
Когда бы рассказать достало мне уменья
Все ужасы меня смутившего виденья.
 

Стратоника

 
Рассказ о боли – скорбь способен утолить!
 

Паулина

 
Мой друг! Во все тебя хочу я посвятить!
Узнай же, чтоб постичь глубь моего несчастья,
Все слабости мои и все мои пристрастья!
Как честная жена, признаюсь без стыда,
Что разум с чувствами в раздоре иногда.
Сердца, не знавшие тревоги и боренья,
Бесчувствием своим внушают подозренье.
Узнай же – римлянин отважный, молодой
Был покорен моей злосчастной красотой…
Севéр… О, не вздохнуть я не имею силы
При имени его – оно мне слишком мило!
 

Стратоника

 
Не он ли отдал жизнь за родину свою,
Спас императора от гибели в бою?
Победу повернув к себе неустрашимо,
У персов вырвал он успех и отдал Риму,
А после труп его средь сотен мертвых тел
Найти и опознать никто уж не сумел?
И Деций в честь его отваги непреклонной
Торжественно воздвиг гробницы и колонны?
 

Паулина

 
Да, это он! Увы! Впервые гордый Рим
Был сыном награжден божественным таким!
Что мне еще сказать? Он был отважный воин,
Его любила я – он был того достоин!
В нем был геройский дух, но – такова судьба —
Решительность его была, увы, слаба.
Когда отец упрям, почтительный любовник
Всех неудач своих единственный виновник!
 

Стратоника

 
Что ж охладило в нем настойчивость и страсть?
 

Паулина

 
Бессмысленный отпор, бессмысленная власть!
Как дочери любовь и кротость ни похвальна,
Но жертва прихоти родительской печальна.
Хотя избраннику я сердце отдала —
По выбору отца супруга я ждала,
Не признаваясь в том, что я влюбленным зреньем
Грешу перед своим немым повиновеньем.
Но от любимого не скрыла ничего —
Ни мыслей, ни любви, ни горя своего.
С жестокостью судьбы безжалостной не споря,
Оплакивали мы покорно это горе,
Печальную любовь мы разделяли с ним,
Но долг перед отцом, увы, неотвратим,
И вот, покинув Рим и милого объятья,
Должна была отца сюда сопровождать я,
А мой герой нашел в прославленном бою
Бессмертие и смерть прекрасную свою!
Отец мой послан был наместником из Рима.
Я пребывала с ним, немой тоской томима,
А после Полиевкт узрел меня, и вот —
Меня ему отец в невесты отдает,
Прельщенный тем, что он – любимец местной знати,
И брак его со мной отцовской славе кстати.
Отец мой полагал, что достославный зять
Почтенней и сильней ему поможет стать.
Он сам назначил срок желанного союза,
И Гименей скрепил навеки наши узы.
И, долгу подчинясь, теперь любовь мою
Избраннику отца я кротко отдаю.
Ты видела сама, с какой тревогой страстной
Я удержать его стремилась в час опасный!
 

Стратоника

 
Да, можно посудить, что он вам люб и мил!
Но что за страшный сон вам душу возмутил?
 

Паулина

 
Увы, явился мне во сне Север несчастный,
Но гневен и жесток был взор его прекрасный.
В лохмотья призраков он не был облачен,
В которых сонм теней скитаться обречен,
И не было на нем кровавых шрамов славы,
К бессмертию его вознесших величаво.
Как Цезарь молодой на восхищенный Рим,
Смотрел он, дивно горд величием своим,
Он обратил ко мне разгневанное слово:
«Неблагодарная! Люби! Люби другого!
Но помни – час настал, несет возмездье он,
Оплачешь ты того, кто мне был предпочтен!»
Затрепетала я от этих слов ревнивых,
Вдруг шайка христиан – безумцев нечестивых —
Вбежала, Полиевкт был ими окружен,
Поверженный, упал к ногам Севера он.
Я стала звать отца в тревоге и смятенье!..
О, ужас! Мой отец явился в исступленье,
С подъятою рукой к супругу подбежал
И в грудь ему вонзил губительный кинжал.
Тут помутила боль на миг мое сознанье —
Я слышала в бреду то крики, то стенанья,
Я знала – все вокруг повинны в том, что он
Неведомо за что злодейски умерщвлен.
Таков мой странный сон.
 

Стратоника

 
Печальный сон, согласна.
Но рассудите, чтó в нем грозно и опасно?
Ужели страшен вам возлюбленный герой,
Который пал в бою? Иль ваш отец родной,
Отец, который сам избрал для вас супруга,
Опору видя в нем, помощника и друга?
 

Паулина

 
Он то же говорит. Мой страх ему смешон,
Коварства христиан не замечает он,
А я страшусь – они убьют его в отмщенье
Отцу и мне за кровь, за казни и гоненья!
 

Стратоника

 
Кощунственна, гнусна, безумна секта их,
Кровь пьют они с вином на действах колдовских,[75]75
  …кровь пьют они с вином на действах колдовских… – Речь идет, по-видимому, о важнейшем из христианских таинств – таинстве причащения.


[Закрыть]
Но все они скромны и людям не опасны,
Как ярость их к богам и храмам ни ужасна.
Их гонят и казнят – им это благодать,
Их радость – умереть, их счастье – пострадать.
Теперь, когда закон врагами объявил их,
Убийства совершать они уже не в силах!
 

Паулина

 
Молчи! Отец идет!
 

Феликс, Альбин, Паулина, Стратоника.

Феликс

 
Твой сон, о дочь моя,
Тревожит и меня, признаюсь, не тая,—
Теперь боюсь и я событий приближенья!
 

Паулина

 
Какие ж вести вдруг внушили вам волненье?
 

Феликс

 
Север не умер!
 

Паулина

 
Что ж! Того достоин он!
 

Феликс

 
Он императором обласкан, вознесён!
 

Паулина

 
Им Деций был спасен от плена, и по праву
Достанутся ему и милости и слава!
Достойные сердца напрасно оскорбив,
Порой бывает рок и с ними справедлив!
 

Феликс

 
Он будет здесь!
 

Паулина

 
Он здесь?
 

Феликс

 
Он прибыл на рассвете!
 

Паулина

 
Нет! Это слишком! Где?! Откуда вести эти?
 

Феликс

 
Альбин его на днях внезапно повстречал,
Блестящий круг вельмож героя окружал,
Как полагается его большому чину,
Но уступлю рассказ любезному Альбину!
 

Альбин

 
Вы помните тот день, счастливейший из всех,
Когда героя смерть вернула нам успех?
Когда правитель наш, его рукой спасенный,
Отвагу возродил в стране своей смятенной
И почестями тень Севера окружил,
Погибшего за Рим в расцвете юных сил.
Но сам персидский царь велел на поле боя
Найти средь мертвых тел отважного героя,
Он найден был, и вот владыка пожелал
Взглянуть в лицо тому, кто так достойно пал.
Героя мертвого израненное тело,
Казалось, завистью смутить врага хотело.
Когда ж открыл глаза и шевельнулся он,
Сам благородный царь был сильно потрясен
И, позабыв раздор, с восторженным почтеньем
Узнал того, кому обязан пораженьем.
Спасенного лечить он повелел врачам
И лично наблюдал за излеченьем сам.
Севера он мечтал привлечь к себе на службу,
Суля ему дары и собственную дружбу.
Но тщетно ожидал, что блеск его щедрот
На сторону врага героя привлечет.
Отказ его почтив высокой похвалою,
Отчизне возвратить задумал он героя.
И Децию велел отдать его в обмен
За знатных персиан, попавших в римский плен.
Наш император был обрадован отменно.
Он брата царского освободил из плена
И сотню знатных лиц, Север вернулся в Рим,
Богато награжден, прославлен и любим.
Вновь началась война, и новые сраженья
Могли нам принести внезапно пораженье,
Но доблестный Север величье Рима спас,
Победу одержав блестящую для нас.
Нам предложили мир, враг был обложен данью,
Всем будущим векам в пример и в назиданье!
И Деций, чтоб развлечь любимца своего,
В Армению прислал на празднества его.
Весть о победе он объявит населенью.
И жертвы принесет богам в благодаренье.
 

Феликс

 
Увы! Куда завел меня коварный рок!
 

Альбин

 
Вот все, что я узнать успел в короткий срок,
И поспешил сюда доставить эти вести!
 

Феликс

 
Увы! К тебе сюда спешит он, как к невесте!
Что празднества ему, восторги и почет!
Любовь, одна любовь сюда его влечет!
 

Паулина

 
Возможно! Он пылал когда-то страстью нежной!
 

Феликс

 
Что может совершить порыв его мятежный!
О боги! Что сулит ревнивой мести страсть,
Когда в союзе с ней и правый гнев и власть!
Он нас погубит всех!
 

Паулина

 
Нет! Он душой прекрасен!
 

Феликс

 
Не утешай меня! Я глубоко несчастен!
Он нас погубит всех! Как горек мой удел!
Я добродетелей его не разглядел!
А ты зачем отцу так робко подчинилась?
Ты смелостью своей для долга поступилась!
Где был твой бунт и гнев? Твой непокорный пыл
От участи моей меня бы оградил!
Надежда мне теперь последняя осталась,
Что власть его любви к тебе не умалялась.
Используй эту власть, и по твоей вине
Источник зол моих спасеньем станет мне!
 

Паулина

 
Как! Мне увидеть вновь прекрасного героя,
Чей взор меня пронзит любовью и тоскою?
Отец мой, я слаба! Как женщина слаба!
В душе моей горит тревожная борьба!
Увы! Один мой вздох – простая дань страданью —
И верности моей и чести поруганье!
Нельзя встречаться нам!
 

Феликс

 
Крепись! Не будь слаба!
 

Паулина

 
Увы! Он – мой кумир, а я – его раба!
От власти глаз его, навеки сердцу милых,
Ни долг, ни честь моя спасти меня не в силах!
Нельзя встречаться нам!
 

Феликс

 
Так надо, дочь моя!
Погибнет твой отец и вся твоя семья!
 

Паулина

 
Я исполнять должна все ваши приказанья.
Но вдумались ли вы в опасность испытанья?
 

Феликс

 
В тебе уверен я!
 

Паулина

 
Не страх владеет мной,
Я все исполню, но, увы, какой ценой!
Я втайне трепещу грядущего сраженья,
Я чую буйство чувств, мой дух уже в смятенье!
Идя на смертный бой с возлюбленным врагом,
Должна я быть сильна и сердцем и умом!
Страх увидать его еще владеет мною!
 

Феликс

 
Иду встречать его за городской стеною!
Все силы собери, все помыслы свои
И знай – в твоих руках судьба твоей семьи!
 

Паулина

 
Да! Снова подавив тоску сердечной боли,
Покорно становлюсь я жертвой вашей воли!
 

Север, Фабиан.

Север

 
Пока для торжества еще готовят храм,
Я поклоненья дань, пристойную богам,
Успею принести прекрасной Паулине,
В чьей власти и судьба и жизнь моя отныне.
Чего я здесь ищу, я от тебя не скрыл —
Лишь поводом к тому наш пышный праздник был.
Да, я спешил сюда для жертвоприношенья!
Я жду прекрасных глаз веленья и решенья!
 

Фабиан

 
Вы свидитесь!
 

Север

 
Ужель! О, счастья дивный час!
Она согласна? Да? Она придет сейчас?
Имею ль я над ней еще немного власти?
Заметны ль в ней следы былой любви и страсти?
Как мой приезд ее смутил и взволновал?
Найду ли снова то, чего так страстно ждал?
Я принуждать ее не стану и не смею
Во имя прошлых дней супругой стать моею.
Все письма как залог я нежно берегу,
Но лишь ее отцу их предъявить могу,
А если злой мой рок сменил ее решенье,
Я усмирю в себе и страсть и раздраженье!
 

Фабиан

 
Вы свидитесь! Вот все, что смею я сказать…
 

Север

 
Но что тебя могло так сильно взволновать?
Скажи! Ты что-то скрыл? Не бойся мне признаться!
 

Фабиан

 
Поверьте мне! Нельзя! Не нужно вам встречаться!
Другим отдайте честь любовных ласк своих —
Не мало в Риме есть красавиц молодых,
В таком зените вы богатства, славы, власти,
Что лучшие сочтут такой союз за счастье!
 

Север

 
Столь низкие слова претят душе моей!
Посмею ль славой я гордиться перед ней,
С которою ничто на свете не сравнится?
Я счастьем дорожу, чтоб с нею им делиться!
Ты рассердил меня, мой верный Фабиан!
Спешу к ее ногам сложить высокий сан,
Который заслужил, когда искал в сраженье
Венца, достойного любимой одобренья!
И сан мой и почет лишь ей принадлежат —
Ей я обязан всем, чем славен и богат!
 

Фабиан

 
И все ж, поверьте мне, не нужно вам встречаться!
 

Север

 
Ты что-то утаил! Не бойся мне признаться!
Ты видел, что она сурова? Холодна?
 

Фабиан

 
Не смею отвечать…
 

Север

 
Что?
 

Фабиан

 
Замужем она…
 

Север

 
О, поддержи меня! Какой удар нежданный!
Я сразу ослабел от этой страшной раны!
 

Фабиан

 
Все ваш геройский дух способен победить!
 

Север

 
Геройства здесь, увы, никак не применить!
Отважнейшим страшны подобные раненья,
Внушая смельчакам страданье и смятенье!
Когда такой огонь в груди у нас горит,
Измена, а не смерть любовника страшит!
От жутких слов твоих я вне себя. Ужели
Повенчана она? Давно ль?
 

Фабиан

 
Уж две недели.
Почтенный Полиевкт, достойный армянин,
Отныне для нее супруг и господин.
 

Север

 
Что ж – выбор не плохой, достойный одобренья,
Но в горести моей – плохое утешенье!
Пусть царской крови он, но он владеет ей,
Он тот, кто мужем стал возлюбленной моей.
О, небо! Для чего ты жизнь мою продлило!
О, рок! Зачем мечта любовь мою манила!
Все милости богов судьбе я отдаю
И одного прошу – верните смерть мою!
Но все же я хочу последнего свиданья,
Хочу сказать слова печального прощанья,
А после воздыхать в обители теней
И вечно вспоминать и тосковать о ней!
 

Фабиан

 
Обдумайте ваш шаг!
 

Север

 
Я все обдумал здраво —
В отчаянье своем ни смерти, ни отравы
Я больше не боюсь…
 

Фабиан

 
Но все-таки…
 

Север

 
Увы!..
 

Фабиан

 
Еще сильнее боль почувствуете вы!
 

Север

 
А разве я ищу спасенья от страданья?
Мне нужно лишь одно предсмертное свиданье!
 

Фабиан

 
Но сможете ли вы, любимую узрев,
При разговоре с ней сдержать свой правый гнев?
Обманутый в любви не знает снисхожденья —
Он может оскорбить в порыве раздраженья!
 

Север

 
Нет, ты не прав! Пускай печаль моя сильна,
Почтенья моего не тронула она —
И в чем я упрекнуть любимую посмею,
Несчастный наш удел оплакав вместе с нею?
Кто погубил союз двух любящих сердец?
Ее покорный нрав? Мой рок? Ее отец?
Она права, как дочь, отец был прав по праву!
Всему виной мой рок – он дал мне блеск и славу,
Которые могли б сломить отцовский нрав,
Когда я духом пал, все в жизни потеряв.
Теперь не утолит ничто мои страданья —
Мне нужно лишь одно предсмертное свиданье.
 

Фабиан

 
Да, я скажу ей все: скажу, что как герой
Вы в этот грозный час владеете собой,
Пусть не страшат ее упреки раздраженья —
Отвергнутой любви и скорби выраженье.
Жестокие слова несут страданье нам
И ранят лишь того, кто в сердце ранен сам.
 

Север

 
Она идет!
 

Фабиан

 
Молю! Противьтесь чувству злому!
 

Север

 
Увы! Другой любим! Она жена другому!