Текст книги "Путь миротворца"

Автор книги: Павел Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Да не боюсь я этого птицеящера! – Марк выспался днем и был готов топать всю ночь напролет.

– Х-ха-храбро сказано, – протянул следопыт, заедая мясо большим пучком зеленого лука. – Да будет тебе известно, юноша, что тот, кого ты назвал птицеящером, далеко не самый опасный обитатель Диких гор. Выйдем на рассвете.

Марк закусил губу. Приходилось, скрипя зубами, подчиняться воле нового знакомого.

Глава двенадцатая. В учении и в бою

Рассвет окрасил вершины Диких гор золотистыми лучами солнца, взошедшего в безоблачном небе. Марк встал раньше всех, разбудил Хариса, и тот тут же побежал отмываться к ручью. Вернулся он быстро – мокрый до нитки, но чистый, с зачесанными назад волосами, снова облаченный в кольчугу и шлем. Странствующий рыцарь излучал боевую бодрость и готовность к встрече с любым врагом.

– Как тебя угораздило устроить драку? – спросил Марк.

– Откуда ж мне было знать, что эти дикари не терпят шуток! Святой-Всемогущий, что тут было, когда меня притащили в лагерь! Благо, учитель Калиган услышал и объяснил дикарям, что я вовсе не хотел их обидеть. Славный учитель! Кстати, где он?

– Собирается, – сердито бросил Марк. Следопыт после каждого замечания Марка о том, что надо спешить, как назло собирался все медленней.

Когда запас терпения был на исходе, Марк решительно вошел в хижину и вызывающе посмотрел на Калигана. Криво посмеиваясь, учитель договаривался с вождем о следующей встрече, чтобы продолжить переговоры: на сей раз о мирном сосуществовании и торговле.

– Да, меня ждут, – снисходительно глянул на Марка Калиган. – Буду у вас месяца через два, днем раньше, днем позже.

– Пусть ваш Творец хранит вас в дороге, – задумчиво проговорил вождь.

Вооруженные туземцы провели трех аделиан до ворот лагеря и, прошептав какое-то прощальное напутствие на местном диалекте, оставили.

Калиган снарядился как на недельный переход. Через плечо висел, изрядно наполненный, походный мешок с провиантом, сменной одеждой и бумажными свитками. На ногах были большие закрытые сандалии, обвязанные ремнями до колен. Поверх красной туники, вышитой письменами, какую носила молодая знать, на его плечах сидела длинная накидка. На широком кожаном поясе, опоясывающем крепкую фигуру учителя, болтался полупустой бурдюк и длинный кинжал в чехле, с рукоятью в форме хвоста рыбы. Ножны с мечом были закреплены за спиной.

По дороге Калиган подробно расспрашивал Марка о той роковой ночи, когда невидимый наемник стрелял в епископа. Марк рассказывал отрывчато, сознательно упуская детали, такие, как содержание ссоры и его яростные крики в ночи. Он слишком мало знал Калигана, чтобы доверять ему нечто подобное. Да и вспоминать о том, как неугомонный епископ в один миг превратился в неподвижного паралитика, очень не хотелось. Но Калиган и не нуждался в подробностях.

– Странно все это, – улыбчиво заявил он во время спуска по зеленому плато. – Зачем Амарте или ее помешанному Эребу нанимать убийцу для Ортоса, когда их целью до сих пор являлся ты? Не похоже на черных магов.

– Почему?

– Убивать ночью из самострела – это не их способ. Они убивают, глядя в глаза жертве и почти всегда – при помощи магии. А этот кто-то очень не хотел, чтобы его увидел именно ты. Стало быть, убийцу нужно искать среди тех, кого ты очень хорошо знаешь.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Марк, прекрасно понимая намек.

– Кто-то, кто все время был рядом с тобой, – безжалостно продолжил Калиган. – Харис говорил, вас было пятеро?

Харис виновато глянул на Марка и выжидательно – на учителя. Марк вздрогнул в предчувствии того, какой сейчас клин войдет между ним и Харисом, Никтой и Флоей, если он допустит хоть тень подозрения на своих друзей.

– Хватит об этом, – процедил он, чувствуя, как его щеки запылали гневом.

Калиган благосклонно кивнул головой, осматривая ущелье. Скалистые склоны желтовато-ржавого цвета сливались с зелеными красками горных кустарников, растущих даже на отвесных скалах. Над пиками гор плыла едва заметная облачная дымка, где-то в ней раздавался крик коршуна или другого пернатого хищника. Горы эти редко встречали людей, и все же крутые склоны кое-где пересекали узкие тропы, проложенные, вероятно, местными горцами.

А под ногами простирались ковры сочных трав, переливающихся цветов и пышных бугорков цветистого мха. Местами, где чередовались тоненькие деревца редкого леса, раздавались звонкие трели певчих птиц.

– Эх, красота, – промолвил Харис, – да некогда любоваться.

Красоты горных пейзажей и впрямь перехватывали дыхание. Когда же впереди показался Песчаный утес, Марк помрачнел, вспоминая вчерашние напасти с крылатым хищником. Харис заранее обнажил меч.

– Слушай, следопыт, а другого пути нету? – обратился Марк к уверенно шагающему Калигану.

– Чем тебя не устраивает Песчаный утес?

– Да, знаешь ли, как-то не хочется встречаться с птицеящером.

– Птицеящером? – усмехнулся учитель. – Ну, не хочешь, так спускайся в ущелье. Полдня спуск, день – подъем.

Калиган нагнулся, подняв засыпанную песком и пылью треснувшую табличку с древними письменами. Марк вспомнил, что такая же валялась по ту сторону гребня.

– Убери меч, Харис, он тебе не поможет, – сказал Калиган, бережно прикладывая табличку к большому камню и укрепляя ее маленькими камешками. – Остановись и поклонись! Если не умеете читать по-старокаллиройски, то могли бы и догадаться.

Калиган опустился на колени и, не снимая рюкзака, пополз на коленях по гребню. Марк и Харис недоуменно переглянулись и медленно последовали за ним.

Пронзительный, гаркающий крик настиг их на середине гребня. Резко спикировав, крылатый хищник раскрыл длинный, усеянный зубами клюв.

– На колени! – прокричал Калиган.

Марк с Харисом рухнули лицом в каменистый песок. Приподняв голову, Марк ужаснулся, увидев, как птицеящер завис над ними всего в двух метрах. Послышалось щелканье зубов. Страшный орел размахивал крыльями, поднимался, опускался, но достать когтями скрюченных на коленях людей не мог.

И тут Марка осенило. Они в безопасности! Огромный размах крыльев не позволяет птицеящеру снизиться ниже полутора метра над землей: все, что он может, так это щелкать клювом и скрежетать зубами. Теперь главное не вставать во весь рост.

Марк пополз за Калиганом, а тот подобно огромному жуку продвигался дальше. Впервые этот самоуверенный следопыт вызвал у Марка уважение. Достигнув конца гребня, друзья встали под защиту высоких валунов и острых обломков скал, где птицеящеру с его крыльями делать было нечего. Разочарованно гаркнув и сделав несколько кругов над улизнувшей добычей, крылатый охотник набрал высоту и исчез за скалистыми пиками.

– Умение ползать на коленях – основа мастерства следопыта, – осведомил Калиган, отряхивая с колен песок.

Марк взглянул на Хариса, и тот понимающе закивал головой. А потом его взгляд устремился на красоты горного пейзажа – и все обиды на Калигана забылись. Без него он бы не решился второй раз ступить на Песчаный утес.

– Почему королева поручила тебе договариваться с этими поганусами, – спросил Харис учителя вечером у костра, – ты ж не эмиссар.

– А кто пойдет, если не я? Теламон? Чтобы все Дикие горы поднялись против нас? – Калиган хмыкнул. – Я хорошо знаю горные народы, много ходил тропами Диких гор. Мне нравятся эти варвары. Они дики, но в них нет лукавства, а это, согласись, великая добродетель в наше лукавое время. К тому же, мне их очень жаль. Когда-то в древности они были действительно мудрым народом. Они заселяли предгорные земли вдоль Анфеи. Через созерцание окружающего творения им было даровано знание о Творце, благодаря чему они получили возможность соединить многовековую мудрость с божественной верой – стать уникальным народом. Но большая мудрость породила в них нездоровую гордость: они отбросили Творца, считая самих себя богами мудрости, погрязли в пустых рассуждениях о творении, творящем само себя. В конце концов, они разуверились во всех богах и теперь поклоняются хаосу. Из-за своей гордости они потеряли былую мудрость и попали в рабство своего поврежденного ума. Скоро их глупость стала очевидна для окружающего мира. Над ними смеялись, потешались, а они терпеть не могли насмешек. После нескольких стычек с жителями окрестных селений, местные власти оттеснили их вглубь Диких гор, где они окончательно одичали.

* * *

К Зеленой идиллии спустились на другой день вечером, когда солнце потихоньку уходило за горы, оставляя оранжевый след заката над Лунным лесом. Возле домика Иалема никого не было: это могло означать, что епископа перевезли в гарнизон.

– Побудьте здесь, я проверю дом, – сказал Марк. Харис послушно кивнул головой, Калиган же начал шарить прищуренными глазами по земле, будто искал оброненную монету.

Марк потянул ручку, и дверь отворилась с протяжным скрипом. Иалем стоял в гостиной, бессильно сложив руки. Неожиданное появление Седьмого миротворца, разыскиваемого королевским эмиссаром, не взволновало его; он не вздрогнул, не отпрянул, а безучастно обернулся к нему. Черная ряса, сжатые душевной болью глаза и глубокие морщины на лбу дыхнули шокирующей догадкой.

– Что с Ортосом? – холодно спросил Марк.

Хозяин стойко смотрел ему в глаза взглядом человека, у которого не осталось в жизни ничего.

– Он мертв. Крепись, брат.

Марку показалось, что его тряхнуло с огромной силой, но он стоял застывший на пороге, как статуя. В груди как будто что-то лопнуло, заливая внутренности нестерпимой горечью. Нет, в это невозможно поверить!

– Когда это случилось? – спросил Марк, чтобы не молчать, намеренно избегая любых форм слова «смерть». Признать, что епископ мертв, означало похоронить надежду, пускай самую призрачную.

– Он встретился с вечностью позавчера вечером. Сегодня утром мы погребли его на здешнем кладбище. Гонец с печальной вестью уже отъехал в Морфелон.

«Почему, почему?» – сжимая зубы, Марк поднял глаза к небу. До последней минуты он был уверен, что епископ будет спасен. И только сейчас понял, как сильно обманывал сам себя. Епископ знал, что умрет – об этом говорили все его слова, передаваемые через Хариса. Знал, и тем не менее побеспокоился о том, чтобы Марк нашел себе нового учителя.

– Мои соболезнования, миротворец, – раздался за спиной наигранно сочувствующий голос, выводящий из оцепенения в безумную ярость. Теламон, сопровождаемый двумя рыцарей в железных доспехах, неторопливо подходил сзади. – Вот и не стало того, кто бы мог подтвердить твои слова. Все доказательства против тебя, миротворец. Не будешь ли так любезен протянуть руки?

Один из рыцарей в тяжелых доспехах звякнул ручными кандалами. Это был тот самый телохранитель Теламона, которого Марк не так давно поверг при помощи стола. В дверях неожиданно возникли еще трое воинов с эмблемами Армии Свободы, облаченные в легкие кольчуги.

Бежать было некуда, но это не испугало Марка, а наоборот, придало ему дикой ненавидящей силы. Он потянулся к книге: «Нет, я не пойду в тюрьму за то, чего не совершал!»

– Во имя Спасителя, назад! Слово-меч!

В его руке вспыхнул Логос, указывая острием в отпрянувшего Теламона. В ответ двое рыцарей с лязгом выхватили свои мечи. Еще три клинка уставились в спину из дверей.

– Ты хочешь применить освященное оружие против слуг Пути истины? Против аделиан? – спросил Теламон, и по губам его пробежала саркастическая усмешка.

Пылая гневом, Марк все же понимал, что Теламон прав. Он не имеет права поднимать на этих людей меч, даже защищая себя от несправедливого обвинения. Перевел взгляд на Хариса – тот стоял с открытым ртом и изумленными глазами, не веря, что Седьмой миротворец готов драться с воинами-аделианами. Калиган, сложив руки на груди, наблюдал за происходящим с интересом исследователя экзотических животных, обнаружившего редкий вид.

– Да делайте, что хотите! – демонстрируя полную апатию, Марк бросил меч под ноги Теламону.

На руках Марка тотчас сомкнулись холодные кандалы, и двое рыцарей подхватили его под руки.

– Этого тоже заберите, – указал Теламон на Хариса, ошеломленного теперь неожиданной капитуляцией Марка. – Мое почтение, учитель, – эмиссар не без удовольствия поприветствовал Калигана, хотя и здесь в его голосе чувствовался привкус надменности. – Лекарь рассказал нам, что епископ Ортос перед смертью послал миротворца за тобой. Мы рассчитали время возвращения и не ошиблись…

– А зачем Ортосу было давать поручение своему убийце? – строя что-то вроде деловой улыбки, спросил Калиган.

– Он был слишком добр – мог пожалеть своего ученика и не выдавать.

Марку было наплевать на сумасбродные догадки королевского эмиссара. Жаль было Хариса.

– А его за что? – поинтересовался учитель.

– За то, что помог бежать миротворцу.

– Значит, вы и девушек арестовали? – выглянул из-за плеч рыцарей Марк.

Теламон легко и просто кивнул, словно подтверждал нечто само собой разумеющееся.

– Где они? В тюрьме? – настоял Марк.

– Нет, не в тюрьме, – скривив губы, ответил Теламон и с подозрением оглянулся на чащу Лунного леса. – К сожалению, твои подружки так и не дошли до гарнизона.

– Что значит «не дошли»? – вскипел Марк, гремя скованными руками.

– Это спроси у лесной нечисти. Твоих девчонок похитили вместе с моими людьми. Однако мы заговорились, а впереди у нас утомительный судебный процесс. Хариса, пожалуй, оставьте, я хочу с ним поговорить. А этого уведите в гарнизон.

Марку захотелось упасть и уткнуться лицом в землю. Но такой роскоши ему не позволили – огромные ручищи здоровенных рыцарей крепко держали его под руки.

* * *

Гарнизонная тюрьма представляла собою сырой подвал обширного трехэтажного дома, занятого воинами Армии Свободы. Чуть не скатившись по ступеням от сильного толчка в спину, Марк оказался на полу, покрытом холодными досками. У стены стояла узкая койка, рядом с ней маленький столик. Условия более-менее как для камеры-одиночки.

Марк сел на кровать со старым соломенным матрасом и попытался вселить в себя надежду на благополучный исход его злоключения. Это оказалось невозможно. Боль и тяжесть утраты епископа Ортоса, тревога за пропавших без вести Флою и Никту, слезная жалость к самому себе – все это вело его к опасному душевному состоянию, которое могло закончиться буйным помешательством. Мысли о том, что все это – страшный сон – не приходили; Марк давно отвык от них. Все происходящее реально, и спасения от ужасной реальности нет!

Почему его обвиняют в убийстве? Откуда взялись свидетели, видевшие его бегущим с места преступления? Теламон говорил, их много. Не могут же они все врать? А если и врут, то от этого не легче – все равно свидетельства против него. Марк четко осознавал, что не мог быть убийцей: не принимать же всерьез недавнее видение ночной стрелы, выпущенной его руками в епископа. Можно было засомневаться в своей непричастности, будь у него провал в памяти, но он то помнил все! Может, и отключился на минуту-две, когда епископ сбил его на землю, но ведь это было после выстрела, а не до!

Какая теперь разница? Его осудят и, возможно, сошлют в то горное ущелье, о котором рассказывал Харис. Шарат. Показания Хариса не помогут, он его соучастник. А Флоя и Никта пропали без вести, что с ними? По крайней мере, они живы, если трупов не обнаружили! Кто придет к ним на помощь? Уж конечно не эти обвешанные железом рыцари, неспособные догнать даже нерасторопных арпаков!

Горестные мысли прервал усатый стражник, принесший узнику ломоть хлеба, кувшин воды и горшок с мутной похлебкой. К еде Марк не притронулся, есть не хотелось.

Через толстую подвальную решетку в камеру проникал дневной свет, но скоро и он померк. За решеткой наступила ночь, в подвале похолодало. Наверное, под открытым небом было бы теплее. Марк всю ночь ежился на жестком матрасе, кутаясь в плащ. Порой отчаяние такой хваткой вцеплялось в горло, что он был готов броситься на дверь и колотить, колотить в нее, а потом накинуться на первого, кто ее откроет…

Когда солнце снова осветило сквозь решетку унылую камеру, Марк заставил себя подкрепиться. Холодная похлебка оказалась не такой противной на вкус, как ожидалось, да и хлеб был хороший.

Наступивший день не вселял надежды. Чего ему ждать? Что новый учитель его вызволит? Глупо и наивно. Надеяться, что его помилует королева Сильвира? Марк где-то слышал, что недовольный решением суда аделианин имеет право требовать суда сиятельной королевы. Но нет, королева сейчас далеко в Морфелоне и вернется нескоро. А если бы и была здесь, то как, глядя в ее строгие глаза, доказать свою правоту? Как смолчать о том оскорблении, которое он нанес епископу? «Вы мне больше не нужны!» – как он мог сказать такое самому близкому человеку в этом мире?! Марк уже открыто ненавидел себя – «Рассчитывать не на кого, я получил по заслугам!»

«Там, где безнадежность, сеять надежду», – вспомнил он вдруг свое обещание в молитве-присяге на Совете епископов Морфелона. Какая ирония! Теперь он не может обнадежить самого себя! Миротворец!

Взор его обратился к грязному осыпавшемуся потолку. Где-то там наверху сияли небеса.

– Спаситель мой, мне не к кому больше прибегнуть. Ты единственный, кто меня понимает, – произнес Марк. – Я признаю, что часто поступал против совести. Прости меня. Ты столько раз меня спасал… я верю, Ты не забыл меня. Спаси меня, спаси Флою и Никту…

Марк упал на колени, переполняясь искренним желанием разрыдаться, только бы быть услышанным…

Час проходил за часом, сковывая его новыми и новыми узами одиночества и отверженности. Он старался ни о чем не думать, чтобы не впасть в безумное отчаяние и не сойти с ума: смотрел в пол, переводил взгляд от одного угла к другому, блуждал мыслями.

Он долго сидел так, думая о смерти епископа, о попавших в беду девушках, о несправедливом обвинении Теламона и, наконец, о Меллине.

«Моя Меллина, если бы ты знала, где я сейчас! Столько всего произошло…»

Он вспомнил ее последний поцелуй, вспомнил ее выразительные глаза, иссиня-черные волосы, ее милую улыбку. Вспомнил все, что произошло с той минуты, как они познакомились, и ему стало невыносимо жаль себя. Ее нет рядом, она не знает где он. Его охватила тоска по ней, какой не испытывал прежде. Марк забылся и стал говорить про себя: «Я поеду к тебе, потому что люблю тебя. Поеду. Непременно поеду, как только все это закончится».

Он не спал, однако так явственно видел ее, будто она явилась ему в видении. Вот, она веселится в своих диких маскарадных одеждах, осыпает гостей Светлой арены лепестками роз и втайне думает, что увидит его скоро, а может, и разыскивает его взглядом в толпе…

Тут Марк очнулся, услышав шаги. Щелкнувший за дверью замок подарил хоть какую-то надежду: по крайней мере, допрос лучше убийственного одиночества.

– Выходи! – угрюмо приказал усатый стражник, приносивший ему еду.

При выходе Марку не надели кандалы, что вполне могло быть добрым знаком – его не считают опасным преступником, способным на побег из гарнизона.

Рабочая комната Теламона была обвешана скрещенными мечами и копьями, медными щитами и флагами с эмблемами Армии Свободы. Мебели было немного: стол, за которым сидел сам королевский эмиссар с недовольно сдвинутыми бровями и два кресла, одно из которых занимал вечно полуулыбающийся учитель Калиган. Теламон нервно теребил гусиное перо, а мышцы на его лице подергивались. Щеки Калигана горели. Похоже, старые знакомые только что горячо спорили.

Марку досталось единственное свободное кресло.

– Приветствую, миротворец Маркос, – прозвучал печальный голос от стены.

Обернувшись, Марк узнал вельможу высокого роста, в красной тунике с золотой каймой на вороте, рукавах и полах, поверх которой был накинут светло-красный плащ с вышитой эмблемой меча и раскрытого свитка. Это был принц Этеокл, старший советник королевы Сильвиры.

– Скорбные вести я должен принести сиятельной королеве, – проговорил он с глубокой печалью. Его голос сильно отличался от того возвышенного, даже немного высокомерного тона, каким он говорил с ним в доме Автолика. – Два года сиятельная королева искала встречи с епископом Ортосом. Она рассчитывала увидеть его в Морфелоне или в Мелисе. Но вы разминулись.

Этеокл взял со стола свиток пергамента и направился к двери, но на полдороги остановился.

– Убийства и похищения людей в спокойном уголке Зеленой идиллии настораживают князей Южного оплота. Я буду ждать известий о каждом дне расследования, Теламон. Через три недели я вернусь и хочу, чтобы к тому времени преступники предстали перед судом.

Проводив нетерпеливым взглядом принца, Теламон глянул на Марка. Тот тоже смотрел на уходящего Этеокла, мысленно прося: «Не уходи, не уходи». Присутствие знакомого человека, который являлся начальством коварного эмиссара, давало большую надежду.

– Одно из двух, – мрачно проговорил Теламон. – Либо в ночь убийства епископа половина Зеленой идиллии упилась мандрагоровым вином, либо у тебя, миротворец, появился двойник.

Марк недоуменно захлопал глазами.

– Ты невиновен, Маркос, – подмигнул ему Калиган.

Не веря в спасение, опасаясь, что это жалкая шутка, Марк вопросительно глянул на Теламона.

– Ты свободен, миротворец. Можешь идти куда хочешь прямо сейчас, – отчеканил эмиссар.

– Как? Почему? – вместо того, чтобы стремглав вылететь на свободу, Марк стал упираться. Совсем ошалел.

– Епископ перед смертью сообщил, что ты стоял рядом с ним, когда убийца выстрелил из Лунного леса.

– Почему вы только теперь мне сказали? – спросил Марк, осекшись: Теламон не король и не священник и совсем необязательно обращаться к нему на «вы».

– Нужно было время, чтобы проверить его слова: осмотреть место, найти следы. Епископ мог и сознательно покрывать тебя.

– Значит, я свободен, а ты по-прежнему подозреваешь меня? – удостоверившись, что тюрьмы он действительно избежал, Марк заметно осмелел.

– Вовсе нет, миротворец, – ухмыльнулся Теламон, стараясь показать, что ничуть не жалеет, отпуская Марка. – Я внимательно выслушал о тебе мнение нашего друга Калигана, послушал о твоих подвигах из уст твоего приятеля Хариса и понял, что из тебя такой убийца, как из осла единорог. Ты и суслика убить не сможешь. То же самое следовало и из слов твоих подружек…

– Вы нашли их? – впился в него взглядом Марк.

– Тебе ж сказано было, они исчезли вместе с двумя моими людьми возле Лунного леса, вскоре после того, как ты удрал. Кстати, если бы не деликатность сложившихся обстоятельств, ты бы посидел у меня в подвале месяц за такую выходку… Куда ты собрался?

– Разве я не свободен? – застыл Марк, поднявшись с кресла.

– Согласно предсмертному завещанию епископа Ортоса твоим новым проводником назначен учитель Калиган. Поскольку он гражданин Южного оплота, то отныне ты – подданный сиятельной королевы Сильвиры. Мы уже отправили гонца с этой вестью в Морфелон.

– Вообще-то я не гражданин Южного оплота, – мягко уточнил Калиган. – Я всего лишь воин объединенной Армии Свободы.

– Не умничай, учитель, – дерзко вставил Теламон, но тут же умолк. По его глазам было заметно, что Калигана он остерегается и тому есть причины.

– Я могу идти? – строгим тоном вопросил Марк.

– Запомни, миротворец! – Теламон угрожающе сощурил глаза. – Никаких подвигов без моего ведома, если не хочешь просидеть в подвале до конца военной кампании. Можешь идти.

Выходя, Марк услышал приглушенный говор Калигана. Его спор с королевским эмиссаром был еще не закончен.

– Так ты пошлешь своих людей в Лунный лес?

– Я тебе все сказал, Калиган. Нет доказательств – нет войск. Принеси доказательства, что они в ее доме, вот тогда и поговорим. Я не собираюсь начинать войну с местными магами только из-за твоих дурацких предположений…

Во дворе Марк попал в крепкие объятия Хариса.

– Прости, на допросе я… ну, рассказал все как было, я старался быть честным, – сбивчиво заговорил странствующий рыцарь.

– Ладно, забудь, – Марк высвободился из его объятий. – Нужно искать Флою и Никту. Ты хоть что-то разузнал о них?

– Говорят, на том месте, где они исчезли, следы каких-то тварей нашли, – мрачно известил Харис. – Я вот что думаю: надо по этим следам идти, они нас к логову и выведут.

– А что воины гарнизона об этом думают?

– А ничего! – возмутился Харис. – Трусы они и лентяи. Следопыты из них как из свиней ищейки.

Из дверей гарнизона неспешно вышел Калиган, щурясь от вечернего солнца больше обычного. Марка моментально осенило: точно! Как он сразу о нем не подумал!

– Калиган! – с доверчивой надеждой бросился к нему Марк. – Ты ведь следопыт, верно?

– И что с того?

– Ты сможешь найти по следам похитителей Флои и Никты?

Калиган не ответил, думая о чем-то своем. Взбудораженного Марка это взорвало:

– Слышишь меня? Если ты теперь мой новый проводник, то делай, что я говорю. Идем к лесу, быстро!

Учитель обернулся к нему с выдержанным спокойствием.

– На то я и проводник, чтобы оберегать тебя от неверных шагов. Вот только уже начинаю сомневаться, а стоило ли вытягивать тебя из гарнизонной тюрьмы? Там ты, по крайней мере, был бы в безопасности.

– Ты меня вытащил? Внес за меня залог, что ли? – с иронией отреагировал Марк.

– Можно и так сказать. Поручился за тебя своим именем.

– Вот как? А если я сейчас пойду в таверну и устрою пьяный дебош? – Марк заметил, что стал подражать сарказму Калигана. – Что тогда будет с твоим именем?

Учитель как-то странно посмотрел на него, не то с укоризной, не то шутя:

– Что ж, таков нелегкий путь всех проводников миротворцев.

Марк устало вздохнул. Как бы новый проводник и учитель его ни раздражал, просить о помощи больше некого.

– Я иду в лес на поиски Флои и Никты. Надеюсь, это верный шаг?

– Думаю, ты ошибаешься.

– Был бы Ортос, он бы поддержал меня! – вспылил Марк.

– Ортоса больше нет, Маркос, и с этим нужно считаться, – неожиданно ответил Калиган, и Марку показалось, что тот впервые не сопроводил фразу своей обыденной полуулыбкой. Лицо учителя-следопыта приобрело выражение суровой, мужественной сосредоточенности.

Держа на душе тяжесть потери епископа и безумную тревогу за девушек, Марк не имел больше сил раздражаться и спорить. Состояние бессилия и беспомощности навалилось неодолимой массой. Неотрывно глядя в лицо следопыта, Марку оставалось только выжидающе молчать.

– Я знал Ортоса больше лет, чем ты прожил, Маркос, – продолжил Калиган, не отводя взор. – Он приютил меня в храме, когда я был еще глупым юнцом, открыл глаза на то, для чего я родился, для чего пришел в этот мир. Не будучи воином, он сделал меня мастером боя на мечах. Не понимая ничего в следопытстве, он сделал из меня учителя-следопыта. А знаешь как? Он просто умел открывать людям истину. Истину, которая, соприкасаясь с твоими талантами, оттачивает их и возносит на необычайную высоту. Истину, которая не учит, а пробуждает.

– Понимаю, – буркнул Марк, хотя слова Калигана все же оставили в нем светлый след. – Надеюсь, твой талант следопыта достаточно отточен, чтобы найти девушек?

Калиган терпеливо посмотрел в разгоряченное лицо Марка и направился к дороге:

– Ничего ты не понимаешь. Спасать других возможно, лишь умирая для себя – вот истина, которую умел показать Ортос. Ладно, оставим в покое умерших и подумаем о живых. Идем к дому Иалема, здесь нам никто не поможет.

* * *

– Кто же мог похитить их? Какая тварь могла справиться с хранительницей и двумя вооруженными воинами? – говорил Марк по дороге.

– На месте, где исчезли люди Теламона и ваши девушки, я нашел следы крупных двулапых существ, – сохраняя беззаботное спокойствие, сказал Калиган. – Следы уходят вглубь Лунного леса, крови нет – следопыты Теламона не ошиблись. Существа утащили пленников в самую глушь.

У Марка заколотилось сердце. Нет, такой утраты ему не перенести. Он пойдет на поиски куда угодно, хоть в иной мир.

– Что это за существа?

– Точно сказать не могу, но судя по почерку похищения, похоже на лесных сельвархов.

– Мне это мало о чем говорит, – нахмурился Марк.

– Тогда слушай, – сказал Калиган. – Я знаю о них со слов бывалых воинов Лесного воинства. Считают, что когда-то сельвархи были владыками леса, защитниками растительности, охранявшими природу от захватчиков. Но оскорбленные разорением лесов и уничижением своего культа людьми они перешли на сторону Хадамарта. Посему их природа не совсем ясна: одни считают их даймонами, другие – порождениями стихиариев, повелителей стихий. Возможно, сельвархи – и те, и другие. Но то, что их используют черные маги, это точно.

– Черные маги! – встрепенулся Марк. – Амарта?

– Очень может быть. Ее поместье находится как раз неподалеку – в Лунном лесу.

– Чего ж мы ждем? – вскинул голову Харис. – Мечи к бою и вперед! Найдем и отобьем!

– Действительно, Калиган? – вспыхнул Марк. – Давай созовем воинов, поднимем местных аделиан…

– Не пытайся меня рассмешить, Маркос, – небрежно ответил Калиган. – Если бы я не слышал о твоих подвигах из уст Хариса, я бы подумал, что ты либо закаленный в битвах рубила, который думает мечом, а не головой, либо наивный поэт, мечтающий стать рыцарем. Теламон не пошлет людей на штурм поместья Амарты, если не получит доказательств, что за похищением стоит именно она.

– Ему мало нападения Эреба на храм, чтобы пустить дымом это логово? – спросил Харис.

Калиган устало вздохнул: он не любил растолковывать очевидное.

– Эреб и Амарта хоть и отец и дочь, но разные подданные. Эреб – амархтонец, она – южанка… ладно, не буду объяснять все права и вольности граждан Южного оплота. Дом Амарты в Лунном лесу – все-таки ее родовое поместье. Если ударить по нему войсками – это может сорвать с цепи всю колдовскую свору, которая пока что сидит смирно. Раньше похода на Амархтон этого делать нельзя. А вы, почтенные, хотите развязать войну прямо сейчас!

– Но мы и так в состоянии войны с ними, – неуверенно сказал Марк.

– Сейчас длится неоглашенное перемирие. И не нам его нарушать.

Марк совсем растерялся:

– Так что же делать?

– Первый умный вопрос, который ты задал за время нашего знакомства, – по-обыкновению съязвил Калиган. – Первым делом нужно поужинать и хорошо поспать. Завтра у нас денек нелегкий.

– На поиски пойдем утром?

– Нет, утром мы пойдем на поиски того, кто хоть что-то знает о сельвархах и зачем они похищают людей. Как знать, маги хоть и враги, но люди. А с людьми всегда можно договориться. Может, они на выкуп согласятся? А, кроме того, нам нужно с тобой поупражняться во владении мечом. Не для этого ли меня разыскивал Ортос?

– Но я умею… – начал Марк.

– Знаю. Видел во время твоего ареста. Пойдем ужинать.

Делать нечего, Марк не мог в одиночку рваться в темную чащу Лунного леса. «Калиган прав, нужно все продумать. Нужно собрать доказательства и заставить Теламона послать войска», – думал он. То, что учитель рассуждает здраво, он не оспаривал. Но девушки… в плену? Что там с ними? Сколько дней прошло?