Текст книги "Путь миротворца"

Автор книги: Павел Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Пока Марк думал, девочка по имени Циэль зажгла все свечи серебряного семисвечника. Комнату наполнил живительный свет, озарил полки с множеством древних книг и свитков исписанного пергамента. То, что Марк принял за убогую келью отшельника, оказалось ухоженной библиотекой, содержащей массу рукописей.

– У меня достаточно времени, чтобы дождаться твоего ответа, – сказал старец.

– Я… я хочу узнать, в чем мое призвание, – заговорил Марк. – Хочу узнать, почему я попал в Каллирою? Почему меня преследуют враги, которых я никогда не знал? И суждено ли мне вернуться домой, то есть в мой мир?

– Хорошие вопросы, потому что искренние. Кроме последнего. Ты, правда, хочешь вернуться в свой мир? – спросил старец, все тем же мягким голосом. – Ради чего? Белого забвения?

– Белого забвения? – недоуменно насторожился Марк. – В моем мире его нет.

– Белое забвение, которое ты прошел по дороге в Анфею – всего лишь видимый образ невидимой сущности человеческого «я», – произнес пророк, и голос его стал намного тверже.

– Так я имею шанс вернуться или нет? – Марк решил говорить напрямую.

– До тех пор, пока ты жаждешь возвращения – нет, – безжалостно развеял его надежды пророк.

– То есть я могу остаться в Каллирое навсегда? – спросил Марк, поежившись от пробежавшего по спине холодка. – Но почему?

– Ответ очень прост. Загляни в свое сердце и все поймешь сам.

Марк уставился на горящий семисвечник. Постепенно приходило понимание. Он по-прежнему жаждет подвигов и по-прежнему их страшится. В этом мире его ждут испытания и опасности, дома – комфорт и безопасность. Итак, душа его хочет оставаться в Каллирое, но страх – влечет домой. Действительно, все просто.

– Но в Каллирое я могу погибнуть?

– Пока боишься смерти – да.

Марк замер: этот ответ означал одно – смерть реальна. Он может умереть, так и не увидев родителей, родного дома, родного мира. Но с другой стороны, разве в своем мире он бессмертен? Разве смерть от опухоли мозга или заражения крови менее реальна, чем от даймонского палаша или стрелы наемного убийцы?

– Да, в Каллирое много опасностей, – спокойно согласился старец, будто читая его мысли. – Но как адельфу тебе известно, что для познавшего Путь истины смерть не является концом. Подобно и существование без цели и смысла не является жизнью.

– Нет, – буркнул Марк, понимая намек. – После всего, что произошло со мной здесь, я никогда не потеряю смысл своей жизни.

– Не это ли решение ты принимал, когда впервые решил измениться и обратился от пустой суеты к Жизни?

– Откуда тебе это известно? – поразился Марк. Этого не мог знать даже епископ Ортос.

– Я бы не был пророком, если бы не читал прошлое людей по их словам и лицам.

Марк сильно смутился. Старый пророк знает все, от него ничего не скроешь. Тут не слукавить как с епископом. Придется быть честным. Предельно честным.

– Ты говоришь, что смерть мне страшна, пока я боюсь ее. Но как мне достичь свободы от страха смерти?

– Путь истины даст тебе ответ на этот вопрос в свое время.

– В свое время, – повторил Марк со вздохом. – Я много знаю о Пути истины, но не нахожу в нем ответа, – Марк развел руками. – Помолись за меня, пусть Спаситель откроет мне его суть…

– Ты до сих пор не понял, что Путь истины – это и есть Спаситель, открывшийся нам в образе живых слов? Слов, которые не живут, но сами по себе являются Жизнью.

Марк запнулся, окончательно запутавшись. Говорить с пророком становилось все сложней и сложней.

– Но тогда скажи мне… – Марк перебирал мысли. Он столько всего хотел спросить у пророка, что не мог решить, что важнее. – Скажи мне, почему я попал из своего мира в ваш? Это воля Всевышнего? Можешь мне не верить, но мой мир существует, и он отличается от вашего…

– Я верю тебе, Маркос. Я знал людей, которые были раздираемы между двумя мирами.

– И что? Какой из моих двух миров является истинным? В каком из них мне суждено остаться? – спросил Марк и затаил дыхание.

– Помимо двух миров, которые ты знаешь, есть еще один. Открой его и поймешь, что только он и является настоящим.

– Что это за мир?

– Мир внутри тебя. Место, найти которое настолько легко, что находят его немногие. Оно в тебе и во всем, что вокруг тебя.

– Не понимаю.

– Я бы тоже тебя не понял, если бы ты пытался выразить невыразимое.

Старец обернулся.

– Циэль, подойди к нам.

Девочка послушно подошла. Марк поглядел на ее темные волосы, на приподнятую головку, на всю ее фигурку, залитую огнями свечей, и удивился, насколько по-взрослому серьезны ее глаза и как необычно они сочетаются с ее детскими щечками и губами. Марку вдруг показалось, что он где-то видел ее, только не мог вспомнить – во сне ли, или где-то в Каллирое.

– Восемь десятков лет разделяют нас с маленькой Циэлью, – проговорил старец, упокоенно улыбаясь. – А в чем разница? Я молюсь – и Творец отвечает, молится Циэль – и Творец отвечает тоже. Мы оба познали мир, который более реален, чем тот, который ты видишь. Я познал его в конце жизни, а она в начале – вот и вся разница.

Они немного помолчали.

– Вижу, Маркос, мои ответы тебя не устраивают. Ладно, перейдем к тому, за чем ты пришел. Однако и пророчество, увы, не даст тебе желаемых ответов.

– Это почему? – нахмурился Марк в нехорошем предчувствии.

– Ты хочешь заверений, а не истины. Но дело не только в этом. Я получил это пророчество незадолго до твоего появления в Каллирое, а с тех пор многое изменилось. Да, забыл сказать: я стар и не записываю пророчеств. Этим занимается Циэль. А она, уж прости, любит придавать словам пророчеств забавную форму. Прочти, Циэль.

Девочка держала свиток двумя руками у груди, не раскрывая. Она помнила его наизусть.

– Пророчество о Седьмом миротворце…

Марк погрузился в слух. Окружающий мир перестал существовать, была только девочка и свиток в ее руках.

 
Над Башнею мрака труба вострубит,
Восход Миротворца сердца вдохновит,
Там Избранный верным сигнал даст к войне
И стяги Свободы взовьются во тьме.
 
 
Путь миротворца ты призван пройти,
Хоть трудно теперь его снова найти:
Однажды запятнан он кровью людской
И проклят с тех пор миротворец любой.
 
 
Лишь в сердце жестоком найдешь тот ответ,
Что сможет разрушить Проклятья завет,
Но выбор пред тем предстоит совершить:
Быть верным Пути иль ему изменить.
 
 
Отступишь – и проклятый путь изберешь,
Заветное зло из болот призовешь,
Тогда берегись и готовься к борьбе:
Судьба хуже смерти готова тебе.
 
 
Противиться ей никто не сумел,
Ответ здесь не в том, умен ты иль смел,
Покорность же ей – свершит волю тьмы,
И ужасом станешь для этой страны.
 

На последней строчке Марк содрогнулся, как-будто услышав чье-то приглушенное злое шипение. Нечто жестокое и темное, что пугало его в отдаленных мистических предчувствиях, вдруг пронеслось совсем рядом. Марк поморщился как от внезапной головной боли. Но это была не боль.

«…И ужасом станешь для этой страны».

Марк вытер лоб, стараясь не выдавать своей необъяснимой тревоги.

– Нельзя ли еще раз? – попросил он.

Девочка прочитала снова, потом еще раз и еще один раз. Марк вслушивался в каждое слово, мгновенно запечатлевая его в памяти. Пугающее предчувствие больше не повторялось, но в душе остался тревожный след.

– Что оно означает? – спросил он, когда уже был способен пересказать стихи сам.

– Теперь видишь, почему я сказал, что пророчество не даст тебе ответа, которого ты хочешь, – промолвил старец.

– Признаться, я его представлял себе иначе, – сказал Марк. Вернее было бы сказать, что он себе его никак не представлял. Но услышать пророчество Эйренома в форме детских стихов было странно. – А как оно звучало, когда ты получил его? – спросил Марк, надеясь узнать что-то более конкретное.

– Я не помню его, – ответил старец, наклоняясь над столом. – А если бы и помнил, ты бы ничего из него не понял. Для того Циэль и служит мне, чтобы изъяснять пророчества таким как ты.

Марк уязвленно кашлянул.

– Если так, то, может быть, она разъяснит мне, что именно я должен сделать?

– Это работа твоего проводника. Ортос любит разъяснения. Ступай, он тебе все расскажет.

Марк пожал плечами. Больше ему здесь делать было нечего.

– Можно мне свиток с пророчеством?

– Бери, но смотри, не отдавай его никому, – протянула девочка свиток, глядя на него не по-детски серьезными глазами.

– Спасибо. И тебе спасибо, Эйреном. Остальное надеюсь узнать от Ортоса.

– Только не забудь ему рассказать о том, что произошло с тобой в Белом забвении.

– Откуда ты знаешь? – вздрогнул Марк.

– Достаточно увидеть твой шрам на шее. Но мне не нужно даже этого.

Марк покрутил головой и поднял воротник рубахи.

– Я ему все рассказал.

– Нет, не все. Если бы он все знал, то не был бы так спокоен. Ступай, Маркос.

Не доходя до двери, Марк задержался.

– И все-таки я хочу знать: суждено ли мне когда-нибудь вернуться в мой мир?

Старец замолчал, не желая отвечать на надоевший вопрос. Марк перевел взгляд к девочке.

– Все в твоих руках, – ответила она, и Марку показалось, что девочка чуть-чуть улыбается.

– То есть, я получу возможность вернуться, если исполню свое призвание?

– Призвание – это вся твоя жизнь, – пояснила она, – а пророчество говорит только об одной миссии.

– Но я исполню ее?

– Спроси у себя.

– Ее вообще возможно исполнить?

– Всевышний не дает невыполнимых испытаний, – проговорила девочка и теперь улыбнулась по-настоящему.

Марк подошел к двери: все не так плохо! Если миссию исполнить возможно, значит, он исполнит ее! А когда исполнит – откроется дорога домой.

– Можно еще вопрос, Эйреном? – спросил Марк, остановленный внезапной мыслью. – А что было предсказано Шестому миротворцу?

Пророк молчал. Видно, совсем устал от глупых вопросов.

– Циэль, скажи, – Марк склонился над девочкой, – ты ведь помнишь?

Девочка чуть опустила головку, но глаза ее, отражая свет семисвечника, неотрывно смотрели на Марка.

– …С Сонного города смоет позор избранный князь Мутных озер, – изрекла она на одном дыхании, и Марку почудилось, что где-то заиграла таинственная музыка.

– Ему было предсказано стать князем провинции Мутных озер! – почти вскричал он. – Но он же погиб, его убили!

– Тебе пора идти, Маркос, – с грустью сказала девочка.

– Пророчество не исполнилось, почему? – проговорил Марк, уже выйдя за дверь, словно разговаривал сам с собой. – А что было предсказано Пятому миротворцу, Четвертому? Они тоже должны были прославиться?

– Мне жаль тебя, – произнесла девочка вслед.

– Жаль? Почему?

– Ты идешь по пути не лучших своих предшественников. Третьего, Четвертого, Пятого, Шестого миротворцев.

Девочка подошла к нему и взяла его за руку.

– Те миротворцы пытались кем-то стать: полководцем, вельможей, следопытом. Не будь как они. Будь миротворцем.

Она забрала руку и вернулась в библиотеку.

– Ну, я постараюсь, – сказал Марк поуверенней. Сочувствие маленькой девочки почему-то подарило ему прилив отваги: не минутной, а такой, что будет сопровождать его долго. – Циэль! – позвал он ее напоследок. – Почему ты сидишь в этом мрачном месте, а не играешь с другими детьми?

– Мне хорошо там, где я нужна. Прощай.

Глухо затворилась полукруглая дверь. Марк вздохнул: он не узнал решительно ничего. Кроме, конечно, того, что пророчество условно. Может, сбудется, может, нет – все зависит от него. Как глупо. И стоило столько ждать? Одна надежда, что епископ внесет какую-то ясность.

Но это твердил разум. В глубине души Марк испытывал какое-то тихое и светлое чувство. Неподвластное разуму. Неподвластное страху. Неподвластное злу. Как знать, быть может, неподвластное и самой смерти.

Храмовое служение закончилось, но по каким-то причинам никто не расходился. Прихожане в чистеньких белых платьях, рубашках и туниках разбрелись по залу небольшими группками и тревожно перешептывались. Друзья Марка, а с ними и бравый сотник Экбаллар молчаливо стояли у окна, что-то напряженно созерцая.

Минуя встревоженных местных аделиан, из которых кто-то сопровождал его неодобрительным и даже враждебным взглядом, Марк бесшумно подошел к Никте и Харису со спины.

– Что здесь у вас?

– Глянь в окно, – подтолкнул его Харис. – И приготовься к драке!

Увиденная картина заставила бы вздрогнуть воинов и покрепче. У храма во всеоружии стояли ряды арпаков, очень похожих на тех, с которыми Марк встречался у мелисской таверны. Только здесь их было гораздо больше, наверное, около сотни. За ними возвышался черный всадник в мантии.

Шокирующего страха не было, встречались противники и посерьезней, и к тому же Марк находился в храме, где полно аделиан. Но в то же время слова пророка о реальности смерти неприятно щемили сердце.

– Если это по поводу разгромленной таверны, то пусть пришлют счет, – сострил Марк, хотя лицо его наливалось свинцом. – Пустим шапку по кругу и возместим убытки.

– Готовься к худшему, Маркос, – со всей серьезностью предупредил епископ. – Как я и предполагал, шпионы быстро донесли черным магам, что Седьмой миротворец пришел в Храм призвания. Теперь, когда ты услышал пророчество, враг не даст тебе покоя. Здесь сам темный князь Эреб и вся его даймонская свора.

– Чего они хотят?

Епископ как-то странно посмотрел на окружавших его Хариса, Никту и Флою. По их смятенным взглядам Марк уразумел, что ситуация плачевна.

– Эреб требует только тебя, Маркос, – выдавил из себя епископ. – Остальных его арпаки не тронут. В противном случае он угрожает сжечь храм и уничтожить здесь все живое.

«Попался миротворец! – подумал Марк, оглядываясь на озабоченные лица прихожан. – Вот почему никто не выходит из храма».

– А что меня ждет в плену?

– То, что тебе обещала Амарта: нечто худшее, чем смерть, – сообщил епископ, не меняя голоса.

Флоя взвизгнула, привлекши внимание всех прихожан.

– Да тихо ты! – шикнул Харис. – Мы не собираемся отдавать им Маркоса. Эреб просто глупец, если надеется с сотней каких-то арпаков штурмовать этот храм. Погляди, здесь полно мужчин, а в подвале у них склад оружия. Мы примем бой.

– Не все так просто, Харис, – поник головой епископ. – Он помешан на мести, но совсем не глуп, этот архимаг Эреб.

– Бывший архимаг, – уничижительно уточнил Харис.

К ним подошел старый настоятель храма, в белом хитоне. В глазах его читались спокойствие и решительность.

– Я проведу вас в погреба. Вы уйдете через подземный ход.

Епископ покачал головой.

– Хотя Эреб в приступах безумия и растерял способности архимага, но огненной магией он владеет неплохо. Он подожжет храм, когда узнает, что его обманули.

– Храм призвания устоял в Эпоху лесных войн, устоял при нашествии черного дракона Фамбода, устоит и сейчас! Эреб получит твердый отпор!

– Тогда мы останемся с вами, и отпор будет еще тверже, – проговорил епископ к великой радости Хариса.

– Ух, зададим нелюдям! – сжал кулаки странствующий рыцарь.

Настоятель какое-то время молчал, поджимая губы и думая.

– Мой слуга уже поспешил через подземный ход в гарнизон за помощью. Нам нужно продержаться хотя бы полчаса. Я прикажу раздать оружие.

– Ваши люди не пойдут в бой, – неожиданно сказала хранительница, все это время к чему-то присматриваясь.

– Как… не пойдут? – недоуменно и даже возмущенно вопросил настоятель.

Хранительница обвела проницательным взглядом всех людей, пребывающих в храме.

– Здесь не доверяют нам. Некто хорошо поработал, поливая клеветой Седьмого миротворца и его друзей. Кто захочет рисковать жизнью из-за человека, которого считает шарлатаном?

– Это Ипокрит! – воскликнула Флоя, вновь привлекая внимание публики. – Я же говорила! Это он подговорил всех!

– И теперь все против меня, – покосился Марк по сторонам.

– Мы за тебя. Мой меч на страже твоего покоя! – отважно заявил Харис.

Настоятель, как бы в тревоге за честь своего храма, покровительственно положил одну руку на плечо Марка, а другую – на плечо епископа.

– Что бы ни говорил о вас Ипокрит, вы – гости храма, и всякий, переступивший его порог, пребывает под защитой служителей. Ты права, дочь Сельвана, не все готовы вступиться за Седьмого миротворца. Но каждый, кто считает этот храм своим, поднимет оружие, если враг осмелится осквернить святое место.

– Они встанут на защиту храма, а не миротворца, – упрямо возразила хранительница. Она прищурила глаза и отвернулась, как показалось Марку, скрывая боль воспоминаний о своей Сонной дубраве. – И через подземный ход мы уйти не можем, потому как сожженный Эребом храм возложат на совесть Маркоса. Приход миротворца в Зеленую идиллию ознаменуется огнем и смертью. Его назовут трусом и носителем бедствий. Ипокрит неплохо потрудился. Кто-то еще доверяет Седьмому миротворцу, а кто-то уже презирает. В Храме призвания нет единства.

– Зато есть мечи и щиты, – ответил настоятель и вскинул голову, как настоящий воин перед сражением. – К оружию!

Терзая себя мыслями, что через минуту из-за него прольется кровь, Марк едва сопротивлялся отчаянию. «Я должен нести мир, а принес разделение. Я только пришел в Зеленую идиллию, а уже поставил под удар целый храм. Но нет, еще можно что-то придумать. Через полчаса придет помощь. Нужно затянуть время!»

– Стойте! – крикнул Марк настоятелю, шедшему к группе служителей. – Тот, кто за окном – моя судьба и только моя. Это не война двух противоборствующих сил, это конфликт аделианина и черного мага. Темный князь Эреб ищет меня, он меня и получит. Я выйду к нему и вызову его на бой. Если есть в нем хоть капля чести, он примет мой вызов.

Марк застыл под множеством молчаливых взглядов и впервые в жизни не ощутил никакой стеснительности. Тело колол страх за свою жизнь, но Марк уверял себя, что ничего страшного не случится. Он просто затянет время.

Логос вспыхнул обоюдоострым мечом лишь по легкому шепоту «Слово-меч», вызвав где-то в зале одинокий «ах».

– Нет! Не надо! – крикнула в слезах Флоя, повиснув у Марка на плече. – Он убьет тебя! Не ходи, давай убежим!

– Маркос благороден. Он вызывает Эреба на честный поединок, – с нескрываемым уважением посмотрев на Седьмого миротворца, Харис отдернул Флою. – Славно, Маркос! Темный князь согласится, если не струсит. Черные маги чтят свои законы поединков.

«Неужели он поверил, что я собираюсь драться с Эребом?» – поразился Марк.

В зале зашумел встревоженный шепот. Несколько мужчин, успевших сбегать за щитами и доспехами, недоуменно остановились.

– Верно, Седьмой миротворец! Покажи им, кто такой воин света! – громко крякнул сотник Экбаллар и, подняв двуручный меч, чуть не разнес им люстру со свечами.

Епископ посмотрел на Марка с глубоким сочувствием.

– Остановись. Эреб прирожденный колдун и опытный воин-маг.

– Я не боюсь его!

Марк сделал вид, что обнимает епископа, и прошептал ему на ухо:

– Я выйду, и буду говорить с ним как можно дольше, пока не придет помощь.

Епископ напряженно думал. Его морщины нервно вздрагивали.

– Послушай, Маркос, что мы сделаем. Выйду я. И я затяну разговор с Эребом, а ты беги вглубь поселка, – заговорил епископ очень быстро, что никогда прежде за ним не замечалось. – Спрячься и жди рыцарей Армии Свободы.

– Брат Ортос…

– Не спорь! Подумай о пророчестве. Тебе нельзя рисковать.

План епископа был куда безопаснее. «Соглашайся, соглашайся», – заговорил сам себе Марк в мыслях, как тут подскочил Харис, притащив старый прямоугольный щит и кольчужную кирасу.

– Гляди, Маркос, как тебе кольчужка? Славно? Нет, не подходит? Держи, я дам тебе свою.

Марк заметил, что теперь все присутствующие в храме смотрят на него с надеждой, ожидая поединка. Побег, предложенный епископом, теперь будет выглядеть низменной трусостью. «И кто меня за язык дернул? …Но если мой план удастся, о, эти люди не будут разочарованы. Я спасу и себя, и храм. И пусть потом попробует Ипокрит обвинить меня в трусости и шарлатанстве!»

В этот миг одно из витражных стекол жалобно зазвенело, и в наполненный тревогой зал влетела горящая стрела, к счастью, никого не задев.

– Время истекло! – раздался со стороны черного всадника властный голос.

Медлить становилось опасно.

– План таков, – спешно заговорил Марк. Никакого плана у него не было, он надеялся, что кто-то из друзей придумал что-то и отговорит его от опасной затеи. – Говорить с Эребом буду я. А кто-то пусть отвлечет арпаков. Нужно увести их подальше от храма… Харис…

Странствующий рыцарь покорно придвинулся к нему с выражением мудрого стратега на лице, но говорить Марку было нечего. Он ничего не придумал, кроме безрассудного разговора с черным магом.

Хранительница дернула его за рукав. Ее глаза смотрели на него с недоуменным негодованием.

– Ты что, совсем свихнулся? – ее голос дрожал, она явно не ждала от Марка такой храбрости.

«Надо же, даже она поверила!» – не без удовольствия отметил он. Ему нравилось ее недоумение, и не хотелось ее разубеждать. Пусть она его отговаривает!

– Все будет славно, я справлюсь! Но мне будет нужна ваша помощь, Никта… Экбаллар!

Однако бравый сотник, не дослушав плана, вдруг подхватил свой двуручный меч и ринулся к дверям, распахнув их ударом ноги.

– А ну подходи, гадесово племя! Сейчас вы станете удобрением для этой земли! Я покажу вам, отродье, кто такой рыцарь Ордена разбитых оков!

– Утренний хмель так и не выветрился из его головы, – вполголоса заметила хранительница.

С ужасом услышав свист стрел, Марк схватил бесшабашного сотника за плечи и рывком втянул обратно. Из древнего нагрудника сотника торчали три толстых стрелы, на его счастье, не пробившие броню насквозь.

– Жалкие трусы… – прошептал старик трясущимися губами и сплюнул.

– Как ты?

– Как боевой слон! Век великих войн настал!

Марк прокричал в открытую дверь:

– Не стрелять! Я Седьмой миротворец Маркос! Я выхожу!

– Кольчугу, Маркос, кольчугу! – закричал Харис.

Тот отмахнулся: как объяснить бравому вояке, что он не собирается биться с Эребом?

– Не надо, она будет мне мешать…

– Так хоть щит возьми!

Марк сбросил на пол все, что могло помешать бегству, если разговор с Эребом примет опасный оборот: полупустой походный мешок, накидку на голову, рожок Автолика, кухонный нож, оставив при себе только меч и свиток с пророчеством.

– Не стрелять! – еще громче крикнул Марк, выходя во двор. – Эреб, я иду к тебе! Один на один!

До чего жутко делать каждый шаг навстречу множеству пар даймонских глаз, горящих ненавистью и жаждой крови! Ноги наливались тяжестью, тряслись поджилки, голова мутнела от осознания безумности своего плана и только правая рука живилась силой сверкающего меча.

«Так, спокойно, соберись, – твердил Марк в мыслях. – Постоянно задавай вопросы, причем так, чтобы ему приходилось отвечать подольше». Шагая навстречу неизбежности, он надеялся только на чудо.

Рослые однорогие арпаки, покрытые полосками брони и круглыми шлемами, из-под которых виднелись ненавидящие красные глаза и кривые клыки, примолкли и расступились, пропуская темного князя Эреба. Мрачное лицо бывшего архимага с длинными черными бровями и гладко подстриженной бородой выражало гнев и презрение. Впалые глаза излучали темную силу, отчего смотреть в них было невозможно. Могучие плечи покрывала черная мантия из шероховатой кожи, с огромным воротником, выступающим за шеей в форме полумесяца.

– Не думал, что ты решишься на поединок, миротворец, – густым басом проговорил темный князь, испепеляя его взглядом. – Но что это? Я чувствую в твоем сердце животный страх за свою жизнь!

– Боится тело, но не дух, – превозмогая учащенное дыхание, ответил Марк. – Это не помешает мне скрестить с тобой меч. Но прежде я хочу знать: за что ты ненавидишь меня? Зачем ищет моей смерти твоя дочь? Я не причинил вам никакого зла. По какому праву ты собираешься убить меня? Я знаю, у вас, черных магов, своя мораль, свои законы. По какому из них ты выносишь мне приговор?

– Черные маги извечно хранят честь своего рода, – ответил Эреб мрачным как преисподняя голосом. – Но когда от подлого коварства погибает та, которую ты любил больше жизни – умирает честь, умирает мораль, умирают все законы. И только закон мести способен утолить ужаленное сердце. По этому закону я и живу. Я поклялся на алтаре богов войны, что буду истреблять всех миротворцев. И мне не будет покоя, пока не исчезнет в Каллирое и память о миротворцах.

Эреб вытянул длинный ятаган с красными камнями на рукояти, и при его взмахе Марка обдала волна магической мощи.

– Я принимаю твой вызов. Я легко справлюсь с тобой и уведу в плен, где ты изопьешь сполна свою участь. А чтобы не было молвы, будто миротворец пал в неравном бою, я даю слово, что не воспользуюсь магией. Мой меч против твоего меча. Что до тебя, то можешь использовать все свои глупости: молитвы, мольбы, причитания… ничто не спасет тебя от возмездия архимага Эреба Амархтонского. Сила проклятия на моей стороне.

Эреб шагнул к нему.

«Говори, говори, спрашивай, тяни время!»

– Постой, Эреб! Тебе нужно пророчество, не так ли? Для этого ты пришел за мной?

– Я не верю в пророчества. Защищайся, – глухо произнес темный князь.

– Нет, погоди… – Марк начал непроизвольно пятиться. – Что за проклятие лежит на миротворцах, ответь?

– У меня нет времени болтать с тобой, ничтожество. В темнице тебе все расскажут.

Поднапрягши дрожащие мышцы, Марк поднял меч, сжав обеими руками горячую рукоять, и замер в боевой стойке. План провалился. На что он мог рассчитывать? Те скудные навыки, которые он приобрел, учась у Афарея и Автолика, не спасут его от меча закаленного убийцы. Поединок волка и ягненка – ему и минуты не продержаться на ногах! В глубине души Марк желал, чтобы спасающим чудом вышли на помощь друзья и воины храма, но и понимал, что никакой помощи не будет – он сделал свой выбор, ему и отвечать за него.

Вдруг, неожиданно для самого себя, Марк выпрямился и силой разума приказал дрожи утихнуть.

«Ладно, я приму бой! Пусть даже он будет последним, но ты меня так просто не возьмешь, Эреб!» – Марк до боли сжал зубы и все мышцы лица. В нем заговорило достоинство. На него смотрит его друг и учитель, на него смотрят девушки, смотрят аделиане, которые еще не разочаровались в миротворцах! Он не имеет права малодушничать! Не умеет сражаться – сразится, как умеет!

– Незаслуженное проклятие не сбудется, Эреб, – промолвил Марк, ощутив, как легко говорить, когда находишь в себе силы сказать первую фразу. – Я не сделал ничего, заслуживающего проклятия. И я вышел не драться с тобой, как варвар, а решить все при помощи слов. И если ты намерен убить меня – знай: моя жизнь принадлежит не мне, а моему Творцу. И я призван не проливать людскую кровь, а нести мир…

Лицо Эреба обрело такой лик, что Марку почудилось, будто он вздрогнул, будто что-то екнуло в груди бесстрашного темного князя.

– Лицемер! – прошипел он.

В следующий миг Эреб взревел и бросился на него диким вепрем.

От удара скрестившихся клинков посыпался рой искр, камни на рукояти ятагана Эреба вспыхнули темно-красным огнем преисподнего пламени. Марк чудом удержал меч, отступил на несколько шагов и едва не упал. Не успел он опомниться, как обрушился новый удар. Снова посыпались искры как из-под кузнечного молота. Третий удар свалил его с ног: прокатившись по земле, Марк разжал руки, гудящие от звона меча.

– Нет, я не буду биться с тобой, – прохрипел в ярости Эреб. – Иначе мне не сдержать гнева. Ты мне нужен живым. Взять его!

Захваченные врасплох новым намерением своего темного князя, арпаки не сразу ринулись исполнять приказ. В эту секунду, Марк ощутил, как сильные руки поднимают его на ноги и в правую руку вкладывают Логос.

– Харис! – Марк как никогда был рад другу.

– Держи, побратим!

В левой руке Марка появился тяжелый прямоугольный щит с графическим рисунком неприступной скалы, закрывающий все тело от шеи до колен. В руке Харис держал свой круглый, обшитый кожей щит.

– Это крепостной щит, – впопыхах пояснил Харис. – Подарок служителей храма. Прекрасная защита от даймонского оружия для того, кто верит…

Издавая глухое рычание, арпаки ринулись на них бушующей лавиной.

– Время драки! Плечом к плечу! – прокричал Харис.

И громко возгласив какой-то воинственный клич, как было принято у воинов Ордена молодого льва, бросился навстречу врагам.

По щиту Марка гулко заколотили дубины, он неловко попятился. Дикая орда арпаков едва не растоптала его сходу. Содрогаясь от тяжелых ударов дубин и топоров по щиту, Марк совершенно позабыл о своем мече, а лишь отступал, отступал, пока не уперся спиной в стену храма.

Выглянув из-за щита, Марк оценил, что ситуация не такая уж безнадежная. Враги, опьяненные легкой добычей, толкались, пинались, мешали друг другу, задевали сородичей оружием, отпихивали один другого. Бой кончился бы гораздо быстрее, если бы арпаков было два-три.

«Неужели я еще жив?» – измученно подумал Марк, уже не в состоянии держать щит, и тут чудовищный удар огромной палицы вожака вмял его спиной в стену. Щит отлетел в сторону и остался под ногами ликующих врагов. Свалившись мешком на землю, Марк в смертельном ужасе зажмурил глаза, предчувствуя шквал дубинок на своей спине.

– А ну разойдись, гадесово племя! Рыцарь Ордена разбитых оков идет в бой! – прокатился над полем боя хриплый голос сотника Экбаллара.

Приоткрыв глаза, Марк с облегчением увидел отхлынувших от него арпаков. Бравый сотник пробивался к нему сквозь дрогнувшие ряды. Исполненный огромной силой бывший глава Ордена разбитых оков размахивал огромным мечом, словно кадилом, образовывая вокруг себя свободное пространство. Два или три арпака попали под его удар и уже валялись в черной крови. Но остальные предусмотрительно отбегали от его меча и держались в стороне.

Наступление сотника не произвело впечатления на бывшего архимага. Он взмахнул рукой и нервно выкрикнул:

– Оставьте пьяницу, хватайте миротворца!

Марк чуть было не упустил единственный момент для отступления. Подпрыгнув, он ухватился двумя руками за хлипкий карниз, чуть-чуть не обломавшийся от рывка, затем подтянулся и влез на крышу. И весьма вовремя, так как даймонские лапы уже пытались схватить его за ноги. Не останавливаясь, он рванулся еще выше – с первого яруса на второй, затем на третий.

Внезапно здесь раздался протяжный трубный вой, окативший Марка волной страха. Но наверху кроме него оказалась только Флоя, трубящая изо всех сил в рожок Автолика. Звуки, издаваемые рожком, походили на беспорядочные трели погонщика верблюдов, но никак не на боевой сигнал.

«Зачем тебе это нужно?» – хотел крикнуть Марк, но не успел: даймоны полезли на крышу, становясь один другому на плечи. Растерянно ища меч, Марк с ужасом вспомнил, что бросил его внизу, когда убегал на крышу! Что делать?

От крошек отваги, теплившихся перед боем, не осталось и следа. Тогда поединок казался иначе; Марк надеялся, что он будет оттягивать время, пока не придет помощь или его таки отговорят, или еще что-то произойдет. Но теперь, оказавшись лицом к лицу с врагом, он почувствовал себя жалким, безобидным существом, бессильным даже против одного арпака.