Текст книги "Путь миротворца"

Автор книги: Павел Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Не понимая к чему он ведет, Марк внимательно слушал, интересуясь всем, что касалось истории и географии Каллирои. Этеокл заметил недоумение в его глазах и спросил:

– Хочешь узнать, какое это имеет отношение к Яннесу и Амарте?

Автолик насмешливо хохотнул:

– И это тот, кто еще минуту назад упрекал меня в умении растягивать речь до утра!

– Не остри, вольный стрелок. Все это я сказал для разумения Маркосом опасности, исходящей от Амарты. Светлая арена – излюбленное состязание аделиан Мелиса. Яннесу было нетрудно догадаться, что вы пойдете через Мелис. А где остановиться Ортосу, как не у доброго друга Автолика? А куда тебя поведет добрый друг Автолик как не на состязания? Для того Яннес и подкинул тебе мысль о Светлой арене.

– Зачем ему это?

– Затем, чтобы выслужиться перед Амартой. А ей нужна твоя смерть, но прежде – твой позор. Для сего она наняла здешних разбойников: пусть бродяги поглумятся над Седьмым миротворцем. Светлая арена – тоже ее замысел. Но не тревожься, убивать тебя на глазах у тысяч зрителей она не станет. А вот покрыть тебя позором поражения – сможет.

– Ну, этому не бывать, пока я возглавляю команду, – заверил Автолик.

– Но почему же Амарта пыталась меня убить? – спросил Марк.

– Она часто рушит собственные планы из-за неконтролируемой ненависти, – с полной уверенностью ответил Этеокл. – Черная магия дала ей силу, власть, знание, но ожесточила ее сердце подобно черному дракону.

– Ожесточило ее нечто другое, – с хмурой серьезностью вставил Автолик.

– От этого не легче. Она от рождения посвящена злу, дочь коварнейших колдунов Эреба и Местры. Ее нарекли Амартой в честь божества Амартеоса – олицетворения греха и беззакония. И жизнь ее посвящена войне с нами. Вот почему я прибыл в Мелис, услышав, что она объявилась здесь. И теперь я знаю, где ее искать. Она придет на Светлую арену.

– Даже в том невероятном случае если тебе удастся арестовать Амарту, власти Мелиса не позволят вывезти ее из города, – покачал головой Автолик.

– Эту благородную миссию я поручу тебе. У тебя большой опыт в ночных вылазках из родного города, – сухо проговорил Этеокл, недовольный замечанием.

Допив свою чашу, принц встал и, скупо распрощавшись, вышел за ворота, где вскоре послышался стук копыт и скрип колесницы.

Автолик утешительно похлопал Марка по плечу.

– Исполни мое желание, Маркос: пока не закончились состязания, забудь обо всем, что слышал сегодня. Пусть ничто не отвлекает тебя от стремления к победе.

Глава шестая. Меллина

Марк внял просьбе Автолика, и последующие дни прошли в тех же изнурительных тренировках. Он ходил как во сне, голова гудела от мучительных мыслей, путающихся в поисках нужных слов для отражения посланий противника, колени дрожали от устрашающего предчувствия реального поединка на Светлой арене. Если тренировки даются ему так тяжело, то что ожидает его на состязании? После каждой неудачи Марк хотел сорваться, высказать Автолику все, что накипело, но какое-то настойчивое упрямство раз за разом помогало сдержать себя. Никто ведь не заставлял его соглашаться на состязание.

Автолик всегда оставался доволен, даже когда Марк сознательно халтурил, желая побыстрее сделать перерыв. Во время обеда жиденькая капустная похлебка и кусок хлебной лепешки с репчатым луком казались Марку изысканным блюдом. Пищей не баловали.

Ночь перед состязанием выдалась самой неприятной за все его ночи в Каллирое. Марк ворочался на жестком топчане, вздрагивая от одной мысли о завтрашнем состязании. Как он выступит? Конечно, угрозы для жизни нет, но не опозорит ли он команду аделиан на виду у многотысячной толпы? Готов ли он отразить метиды с превозношениями материальных благ, которыми его будут атаковать учителя богатства? Правда, Автолик рассказал ему об излюбленных фразах противников, посоветовав отражать их известными правилами: «богатство безбожных – добыча воров», «власть динара бессильна в могиле» и многое другое. «Смогу ли я вспомнить нужную фразу в решающий момент? – думал Марк, пытаясь заставить неспокойное сердце стучать помедленней. Но в нем бушевал стремительный водоворот. – А если вражеский метид принесет фразу, от которой я не имею заготовленного ответа? Смогу ли я придумать меткое опровержение за несколько секунд? Да и ведь мечом тоже махать придется, и бегать. Зачем я согласился, зачем?»

Заснул он только под утро и через три часа был спешно разбужен Автоликом. Тот как назло спросил:

– Как себя чувствуешь, воин Светлой арены?

– Нормально, – инстинктивно соврал Марк. Мало того, что он переволновался, так еще и не выспался. Конечно, волнение придает сил, но и голова нужна свежей.

Веселые и выспавшиеся Харис и Флоя ждали его у ворот. Марк издали предупредительно дал им знак рукой, прося ни о чем не спрашивать. К счастью, они поняли и продолжили между собой спор:

– Так, значит, Никта тебя отпустила на Светлую арену? – подшучивал Харис.

– Я сама, – отфыркивалась Флоя. – Никта и сама хотела посмотреть на состязание, но, говорит, у нее много работы.

Епископ подошел сзади, сделав не то приятный, не то неприятный сюрприз: все это время он оставался молчаливым противником участия Марка в состязании.

– Ты еще не одумался, Маркос? Если софрогония игра для Автолика, то не для тебя, призванного совершить миссию Седьмого миротворца. Ты не откажешься от участия?

– Не откажусь, – мотнул головой Марк, желая всеми силами сказать это без частицы «не». Но он представил себе выражение лица Автолика, услышавшего, что искатель отказывается от турнира перед его началом. А с каким удовольствием он открестился бы от этой затеи, а потом весело поддерживал команду аделиан с трибун!

Стоял полдень обычного рабочего дня, но улицы оказались оживленными из-за множества желающих попасть на турнир. Группа аделиан во главе с Автоликом шла через знакомые кварталы, пряча глаза от яркого солнца. По мере приближения к Светлой арене ноги у Марка становились ватными, а сердце колотилось как перед лицом смерти.

Команда была на месте. Клеант, Амикл, Иолас и Алкман пожали руки Марку и Автолику. Пока усач Клеант что-то встревоженно шептал лидеру команды, Иолас всех подгонял. Марк обернулся к друзьям: Харис, Флоя и епископ проходили мимо колонн со змеями по ярко-золотому ковру, вливаясь в толпу, спешившую занять свободные места.

Команду провели через мрачные решетчатые ворота, без всяких колонн, ковров и лестниц. Остановились в полуподвальной камере, вымощенной неотесанными камнями. Через решетку, отделяющую их от арены, проникали солнечные лучи, на стенах горели факела, но все вокруг выглядело мрачным. «Точно как у гладиаторов! – подумал Марк, разглядывая решетку из толстых железных прутьев. – К чему такие меры предосторожности, если противники воюют словами и какими-то шариками?»

Сзади подбежал Автолик, и Марк похолодел: лицо лидера побледнело в тревоге, а это могло означать уж очень большую неприятность.

– Положение меняется от плохого к худшему. Учителя богатства, сославшись на усталость после предыдущего состязания, отказались от поединка с нами.

– И что? – хором вопросили все.

– Согласно порядку, очередь за Гильдией серых магов, с которой мы сейчас и встретимся на Светлой арене. …С чем вас и поздравляю, почтенные воины мудрости!

Автолик хохотнул, но что-то нехорошее было в этом смехе.

– Они не имеют права, – прошептал Марк, белея.

– Кто, скряги? Еще как имеют. Клеант говорил с Верховным смотрителем Светлой арены, – Автолик кивнул в сторону Клеанта, угрюмо молчавшего с поникшими усами. – Им, как и любой другой команде, предоставляется двухнедельный отдых после каждого состязания, а прошла всего неделя после их встречи со странниками вселенной. А маги еще не участвовали ни в одном состязании.

– Почему же нас не предупредили, что у нас другие противники? – возмущенно выкрикнул Иолас.

– Скряги отказались вчера вечером. Даже если бы нас известили, это ничего бы не изменило.

– Но почему они это сделали? Такая непоследовательность не на их пользу, – заметил Алкман.

– Думаю, у них был план, чтобы мы вышли против магов неподготовленными. Скорее всего, они пошли на это не без просьбы самого Яннеса. И скряги, и колдуны жаждут одного: нашего поражения в первом же состязании. А между собой они всегда договорятся. Их план удался. Мы неподготовлены к встрече с серыми магами. Но мужайтесь, мы еще не таких бивали!

– Справимся, чего уж там! – ответили все члены команды кроме обомлевшего Марка.

Подошел хмурый, покрытый пыльным плащом надзиратель Светлой арены, похожий на инструктора гладиаторов. Лицо его, покрытое шрамами, со следами серьезных ожогов, наполовину скрывалось под покрывалом. Хриплый голос мрачно повествовал о правилах турнира:

– Напоминаю, что послание, разбившее символ противника, приносит пять баллов, обезоружившее противника – десять, а отраженное послание противника на него самого – двадцать баллов. Успешный софронистир приносит шестьдесят баллов. Состязание заканчивается, когда софронистиры обеих команд использованы. Советую с ними не торопиться. Также состязание может окончиться, если все воины одной из команд будут не в состоянии стоять на ногах. Команда в лице лидера имеет право в любой момент остановить состязание, объявив себя побежденными. Под страхом удаления с арены запрещается нарушать правила состязания…

– Это скажи серым крысам… – прошипел Клеант.

– Оскорбления соперников будут вам только во вред, – снисходительно ответил инструктор.

Над Светлой ареной протрубили трубы.

– На выход!

Массивная решетка поползла вверх, открыв команде аделиан огромную арену, перекрытую надвое сетью красно-сине-зеленых огненных колец.

– Покажем им, друзья мои! – сказал Автолик и первым шагнул к выходу. Глаза его горели азартным огнем, он, кажется, вообще ничего не боялся, а лишь пылал неугасимым желанием победить.

Марк до боли сжал вспыхнувший Логос, и тот слегка согрел холодную руку, наполняя ее живительной силой уверенности. Марк держал его острием вниз и шел по нагретому солнцем песку, как приговоренный к виселице. Шел с открытым ртом, остекленевшими глазами, тяжело дышал и глотал слюну. Трибуны восторженно шумели, ощущение того, что на него смотрят тысячи глаз, было невыносимым. Отсюда все выглядело совершенно иначе, чем из последних рядов.

Над Светлой ареной звучал голос судьи, усиленный неизвестным способом:

– Начинается состязание между аделианами Ордена вольных стрелков во главе с почтенным Автоликом и мудрецами Гильдии серых магов, возглавляемых высокочтимым Яннесом.

В трибунах раздались приветственные возгласы, но Марк уже уходил от реальности. «Что делать, неужели все тренировки прошли впустую? Что я отвечу магам, когда готовился к поединку с учителями богатства? Вот о какой встрече говорил проклятый колдун Яннес!»

– Ты что застыл, искатель? – раздался над ухом неунывающий голос Автолика, и дружеская рука хлопнула его по плечу. Команды поприветствовали друг друга, чуть склонив головы, и побежали занимать позиции на своей половине поля.

Раздался гонг! Марк чуть не позабыл о своих обязанностях. Он должен отражать метиды, пропущенные Иоласом и Алкманом, а также думать над завершительным посланием. Заставляя ватные ноги двигаться, он отбежал в конец арены, где на маленьких песчаных холмиках стояли символы аделианской команды – полутораметровые глиняные светильники. В них горело масло. «Почему так много? – неприятно подумалось Марку. – Их здесь штук тридцать-сорок, как их все защищать?» Рядом стояли две деревянные чаши: одна огромная как ведро с горой светло-серебристых шариков-метидов; такие же стояли возле Автолика и других воинов команды. Вторая чаша была поменьше, с одним единственным золотистым софронистиром.

Сквозь огромную сеть огненных колец Марк разглядел шестерых магов в серых мантиях с колдовскими повязками на голове. В отличие от аделиан, вооруженных мечами, в их руках были волшебные посохи, украшенные сверху либо силуэтом кобры, либо магическим кристаллом.

Аделиане начали первыми. Автолик широко замахнулся и запустил метид в кольцо зеленого огня:

– Вы ищете силу в магии, потому как не имеете силы сердца!

Светло-серебристый шарик с едва уловимым свистом прошел сквозь зеленое кольцо, которое, вспыхнув, направило его в статуэтки-символы колдунов. Удар метида, принявшего после пролета через кольцо зеленого огня такой же зеленый цвет, оказался точен: звон глиняных осколков разнесся по всей арене.

– Пять баллов аделианам! – огласил судья.

«Пять – ноль, мы ведем!» – не без удовольствия подумал Марк, надеясь, что команда и без него справится со всеми атаками магов. Настораживало другое: колдуны даже не пытались защитить свой символ. Берегут силы, что ли? Оглянувшись, Автолик с улыбкой подмигнул ему через все поле, но тут же двинул бровями: не расслабляться!

Настал черед серых магов.

– Кто вы, чтоб утверждать мораль для всех?! – пронеслось над полем.

– Мы только чтим законы, установленные до нас!

Молодой аполог, крепыш Иолас в прыжке ударил вражеский шар мечом, отразив его в сторону. Зеленый шарик ударился о землю, взметнув пыль. Марк облегченно вздохнул, не успев испугаться: сбитый метид летел как-никак на него.

«Ничего сложного в этом нет! – попытался успокоить себя Марк, радостно вздрагивая от очередного попадания Автолика во вражеский символ. – Нужно просто вовремя сообразить ответ, а меч сам сделает свое дело».

– Постигающие мироздание, почему вы боитесь познания магии?!

На этот раз шар летел прямо на него.

– Не всякое знание на пользу! – выкрикнул Марк.

Зеленый шар пронесся мимо и вслед за ним раздался жалобный звон разбитого светильника-символа.

– А мечом, кто за тебя махать будет? – прокричал ему в сердцах Иолас.

Марк смущенно отвернулся. Впопыхах он вообще забыл о мече. А ведь кроме работы разума нужно и ноги подключать, глаз вострить. «Ну, ничего, сейчас сосредоточусь, разойдусь…»

Порядок состязания перерос в хаос: Автолик запускал свое послание и тут же отбивал вражеское, светящиеся шары летали туда-сюда, превращая сеть горящих колец в гигантскую переливающуюся гирлянду. Марк потерял счет баллам, всеми силами стараясь не прохлопать ушами послание риторов-магов. Пропущенное своими апологами послание «Путь истины – вздор, ведь истина у каждого своя!» устремился в его сторону.

– Объединяет не Путь, а Творец, открывший его! – закричал Марк, одновременно делая широкий размах.

У-у-ух! Меч едва не вырвался из рук, звон разбитого символа отразился досадной дрожью по всему телу, подорвав боевой дух.

– Уверенней надо, уверенней! – кричал ему Иолас. – Ты не отразишь их слова, если не уверен в своих!

– Я п-пытаюсь… – прошептал себе под нос Марк.

«Быстрота, ловкость, уверенность! Сосредоточься!» – приказывал сам себе он, задыхаясь от невыносимо колотящегося сердца.

– Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма!

То, что в этот миг прозвучало боевое заклинание, Марк понял мгновенно, уже имея подобный опыт благодаря столкновениям с Яннесом и Амартой. Со стороны магов вылетел полупрозрачный магический сгусток, стремительно пронесся сквозь кольца и так же быстро ударил в грудь Иоласа, завалив его в песок.

– Нарушение! – возгласил судья. – Использование заклятий запрещено! Минус десять баллов с серых магов!

Те не слишком огорчились потере, так как Иолас, поднявшись на ноги, уже не чувствовал себя таким проворным. Теперь он хромал, тяжело глотал воздух и шатался как пьяный.

Серые маги изменили тактику, начав атаку через синие обезоруживающие кольца, сосредоточив свои послания на лидере аделиан. Автолик, запустив зеленый логос «исцеляете тело – калечите душу», оказался под ответным ударом:

– Кто ты, чтоб осуждать познавшего мудрость?

Яннес взмахом сверкнувшего посоха отправил метид обратно, и тот пронесся через кольцо темно-красного огня, окрасившись в тот же цвет.

– Познавший истину! – крикнул Автолик и ловко увернулся от красного контр-метида, который было не обязательно отбивать. Марку было страшно подумать, что происходит, когда красный шар попадает в человека.

– Отрицая истину – отрицаете всякую мораль! – ударил Автолик зеленым метидом, но один из колдунов отразил его, провозгласив:

– У каждого своя мораль – мораль свободы!

Атаки серых магов продолжались.

– Догма ограничивает поиск!

– …Но защищает от лжи!

– Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма! – сверкнул магический сгусток из посоха Яннеса.

Сбитый заклятием Автолик покатился по песку, временно выйдя из строя. Трибуны возликовали, особенно сектор, заполненный зрителями в магических мантиях и халатах.

– Снова нарушение! Еще минус десять баллов с серых магов!

Но колдуны словно вошли в неотвратимую ярость. Пылая жаждой сокрушить аделиан, они бы бросили на кон и двадцать, и пятьдесят баллов.

– Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма!

– Святой щит!

Яннес хотел снова придавить Автолика к земле, но тот успел провозгласить слово защиты. Полупрозрачное заклятие отбилось от его меча и бухнуло в песок. Это нарушение судьи не заметили.

На поле возникла непродолжительная пауза, во время которой Марк окинул взглядом трибуны. Вокруг поля состязания, над четырехметровой стеной, поросшей лианами, ликовали зрители, опьяненные восторгом. Знамена, посохи, трости, руки смешались в один бушующий океан людской стихии, сопровождаемый многоголосым криком. Невозможно было понять, кого больше поддерживает толпа, как невозможно понять, на чьей стороне разбушевавшийся океан во время эскадренного боя. Каким-то внутренним чутьем Марк понимал: народ за победителя, кто победит – тот и станет его фаворитом.

– Маркос, подключайся! Нам не хватает риторов! – прокричал Автолик.

Марк решительно запустил руку в ведро с шариками, а затем, что силы размахнулся и запустил метид.

– Путь истины осуждает колдовство!

Светло-серебристый шар лениво пролетел метров двадцать, словно встретил сильное сопротивление воздуха и упал в песок, не долетев до огненных колец. В трибунах раздался смех. Сектор магов ликовал.

Сгорая от позора, Марк вспомнил, что ему рассказывал Автолик: если слова ритора совсем уж наивны, то его послание даже не достигнет колец. Так и случилось.

– Ну что же ты, Маркос! – махнул ему Автолик. – Не будь так наивен, Путь истины для серых магов не имеет веса.

Колдовской сгусток грязи ударил в голову Амикла, залив ему лицо черной противной жижей.

– Нарушение!

– Да будет проклят колдун! – закричал Клеант и его синий метид выбил посох из рук колдуна, облившего грязью Амикла.

– Нарушение! Послания запрещено усиливать проклятиями! Минус десять баллов с аделиан!

– Не нарушайте правил, держите свои страсти на замке! – в гневе накричал Автолик на команду. – Маркос, готовь софронистир!

Приказ застал его врасплох. Марк глянул на таблички у судейской ложи: 90:75 в пользу аделиан. Если удачно запустить софронистир, можно и не отбивать вражеский – исход состязания будет предрешен.

– Маркос, софронистир!

Марк подхватил золотой шарик: такой маленький, такой хрупкий. Как опровергнуть все доводы серых магов, прозвучавшие так убедительно?

– Соф-ро-ни-сти-и-р! – кричал Автолик как заклинание.

Марк впился глазами в горящие кольца: софронистир следовало запускать в зеленое. Он зажмурил глаза:

– Основание мудрости – не хитрые слова, а чистая совесть!

На время для него все перестало существовать: трибуны, толпа, Автолик, песок, руки, ноги, существовали только глаза, будто слившиеся с золотистым шариком в единое целое. Он неотрывно следил за полетом софронистира: вот он пролетает сквозь кольцо зеленого огня, вот окрашивается в удивительный изумрудно-золотой сверкающий цвет, вот проносится мимо Яннеса, мимо растерявшегося мага-аполога: «Ну, ну, попади, попади же! Ну почему ты летишь так медленно?»

– Порочащий свои принципы – посмешище для мудрых!

Глаза заныли от боли, словно в них вонзилась тысяча осколков. Маг-искатель ликующе разнес софронистир Марка прямо перед высшим символом. Не дав Марку опомниться, колдун запустил свой софронистир.

– Сила превыше морали!

Кратко, но мощно.

Такой же изумрудно-золотой софронистир, но не такой яркий, летел ему в глаза. Голова сжалась от боли. Удушливый неконтролируемый страх перед неизвестным забил горло и нос, Марк окоченел как парализованный. «В цепях безликого ты бессилен, бессилен!» – зловеще зашипел ненавистный голос в самом центре разума. Каким-то странным чувством он понимал – сила, поражающая его страхом исходит от первой ложи трибун. Где-то там сидит его злейший враг!

Мысли спутались.

– Нет… нет… неправда, – зашептал Марк, пытаясь на ходу сформулировать ответное слово.

Он кинулся навстречу софронистиру, размахнулся мечом, слабо надеясь отбить шар без слов…

Растянувшись на песке, он услышал три поочередных душераздирающих звука: звонкий хлопок и как бы свист тысячи стрел, звон осколков разбитого высшего символа и восторженный вопль трибун.

Подниматься ох как не хотелось! Марк решил притвориться умирающим – не придется поднимать к людям взгляд опозоренного поражением воина.

Протрубили конец состязания. Путь со Светлой арены на шумную многолюдную улицу проходил для Марка как в пьяном дурмане. Что-то малоутешительное твердил на ухо Харис, а Флоя настойчиво совала в рот огромное зеленое яблоко. Марк вертел головой как упрямый осел. Зеленый цвет был ему отвратительней всего на свете.

«Как хочется умереть! – с отчаяньем лезли самые безумные мысли. – Или хотя бы напиться до забытья и крепко уснуть.

* * *

Но на следующее утро Марк, вопреки своему желанию, поднялся первым, едва только забрезжил рассвет.

– Мы уходим на юг, Автолик, – сказал он, стараясь не смотреть лидеру в глаза. – Я виноват. Прости меня за упущенный шанс…

Автолик понимающе глядел ему в лоб, и казалось, сопереживал:

– Мы все виноваты в проигрыше. Серые маги демонстрировали силу, пусть и теряли из-за этого баллы. Но их софронистир достиг цели. Твоя идея с чистой совестью была восхитительна, но не могла достичь успеха: мы тоже нарушали правила. Клеант постарался. Когда слова не подтверждаются делами – это верный проигрыш. А насчет упущенного шанса… у нас всегда есть возможность исправить ошибку.

– Мы проиграли, чего уж тут исправлять? Учителя богатства имеют одно выигранное состязание, они и будут биться с магами в завершительной встрече.

– Они никогда не выступят друг против друга, они союзники. Да и баллов у скряг меньше, чем у нас, хоть они и выиграли у странников. Через две недели они сразятся с философами Школы душевного покоя и если проиграют, то с философами сразимся мы, а если выиграем – выйдем в завершительном состязании с серыми магами, а если…

– Прости Автолик, вы справитесь без меня.

– Маркос, я десятки раз пил горечь поражения, но Всевышний столько же раз поднимал меня, давая вкушать сладкое вино победы!

– Победа опьяняет, поражение дает трезвость, – подумав, ответил Марк.

– Отличный метид, искатель!

– Но не в то время и не в том месте.

Епископ неодобрительно покачал головой, когда услышал от Марка, что тот твердо решил идти через Белое забвение, даже если этот путь ему предстоит пройти в одиночку, но перечить не стал. Собирались в молчании – и от недоспанной ночи, и под впечатлением вчерашнего состязания.

– Ваш путь лежит через Желтые пески, – разъяснял епископу Автолик, водя пальцем по старой, выцветшей и малопонятной карте. – Я дам вам небольшую повозку, все равно она у меня стоит без дела. Впряжете в нее Скоронога. Если не будете сворачивать со Старого торгового тракта, то через день увидите оазис, обозначенный на карте как Золотой бархан. О нем ходят нехорошие слухи, но я сам раза три там останавливался, и ничего плохого со мной не приключилось. Но лучше запаситесь водой заранее. Еще через день подойдете к болотам Белого забвения. Там должны быть родники, но берегитесь – многие из них ядовиты.

– А где развилка на Горную таможню? – сухо спросил епископ, мало внимая объяснениям.

– От Золотого бархана есть тропа к Великому торговому тракту. По нему постоянно ходят караваны. Но если передумаете идти через Белое забвение – лучше возвращайтесь в Мелис и присоединяйтесь к каравану. Но учтите, без денег вас караванщики не возьмут.

– Ты бывал в Белом забвении?

– Нет, я всегда предпочитал таможню – когда деньги были. А в трудные времена я ходил через Туманные болота, дней за шесть. Края там гиблые, но зато платить никому не надо. Главное не наткнуться на разбойников. А еще некоторые ловкачи пробираются мимо Горной таможни через Скалы ящеров, не уплачивая пошлин, но это чересчур рискованно.

– Не может быть и речи о том, чтобы обманом пробираться на юг! – твердо заключил епископ. – Маркос решил идти через Белое забвение.

Марк ободрился, услышав собственное имя; он боялся, что епископ после Светлой арены не будет считаться с его мнением.

Хранительница, вернувшаяся в дом Автолика прошлым вечером, протянула епископу мешочек с заработком – ее, Флои и Хариса.

– У нас всего двенадцать динаров. Нужно купить провизии и овса для лошади.

– Для коня, – поправил Харис.

Епископ бодро поднял голову.

– Сходите на торг, друзья мои. Купите все необходимое. Всевышний хранил наш путь до Мелиса, сохранит и впредь. Только бы нам оставаться верными Его воле.

Марк быстро отвернулся от глянувшего ему в лицо епископа, но встретился с проницательным взглядом хранительницы и, не зная, куда девать глаза, опустил их.

Утренний мелисский базар встретил их гулом разноплеменной, многоцветной толпы. Разнообразные халаты, накидки, плащи, платья, чалмы, шляпы – все это людское море качалось, двигалось, гудело и поднимало пыль. А на базарную площадь беспорядочным потоком прибывали и прибывали новые торговцы, раскладывали товары и вливались в стремительную торговую жизнь.

Харис остановился рядом с такими же скромными повозками мелких торговцев, преимущественно крестьян из окрестных селений.

Флоя и Никта быстро унеслись в поток людей, ведущий к торговым рядам, захватив с собой Хариса. Оставаться в повозке Марку не хотелось, он решил пройтись. Неприятно, конечно, бродить по базару без денег, но заняться больше нечем.

Фруктовые ряды окатили его свежестью летнего сада, прилавки ломились от богатого выбора: бесчисленные виды яблок, самых разнообразных, даже причудливых форм, персики, абрикосы, финики, инжир, гранат, синие, зеленые, лиловые, белые и даже розовые виноградные грозди. Торговцы наперебой кричали, расхваливая дары своих земель, зазывали прохожих попробовать и, удостоверившись в незабываемом вкусе, купить. Чем дальше Марк углублялся в лабиринты прилавков, тем удивительнейшие плоды встречались ему. Виноградные гроздья с виноградинами размером со сливу, айва, покрытая ярко-золотой пыльцой, плоды, излучающие зеленое магическое свечение, называемые здесь мандрагоровыми яблоками и многие-многие фрукты, о существовании которых Марк не подозревал.

Выйдя из фруктовых рядов, Марк очутился перед чередой крытых торговых лавок, вдоль которых шнырял народ. Вывесок нигде не было, но даже для чужестранца Марка не составляло труда определить, где что продают. Вот лавка шелковых одежд, блистающая пестрыми, узорчатыми платьями, золочеными халатами, вот ювелирная лавка, из которой излучают удивительный блеск драгоценные изделия. А вот лавка знаменитых мелисских сладостей: запах меда и всевозможных ароматов действовал гораздо лучше всякой вывески. Марк вздохнул с тоской и зашагал дальше, рассматривая переливающиеся на солнце тысячами огней чудесные вазы и вазочки… какие же цветы туда помещают, если они сами великолепнее всякого букета?

– Кого я вижу, Седьмой миротворец!

Марк застыл, встретившись взглядом с печально известным серым магом. Дважды он встречал Яннеса, и дважды тот отравлял ему настроение. Первый раз у ночного костра, второй – на Светлой арене. Теперь, при свете дня, Марк удивленно заметил, что хотя борода и волосы колдуна серые, почти седые, но лицо молодое или даже юное. Если отбросить бороду, убрать седину, то на вид Яннесу будет не больше, чем Марку.

– Терпишь нужду? Неужели почтенный Автолик настолько скуп, что не дал пару монет верному искателю?

Марк недолго думал над ответом:

– По крайней мере, он не подкупает судей, как некоторые!

– Что-о? – вроде как удивился Яннес.

– Если бы судьи проявили справедливость, тебя со всей командой выгнали бы с арены за такое количество нарушений.

Возле Яннеса появились пятеро приятелей в серых колдовских мантиях, такие же молодые и такие же замаскированные под старцев. После слов Марка вокруг стала собираться толпа любопытных.

– Ты всякое уважение потерял к старшим, дерзкий северянин! – издевательски нравоучительным тоном проговорил Яннес.

– Старцем прикидываешься, юноша, – превозмогая волнение ответил Марк. Горечь и обида из-за поражения в состязании придавали смелости. – Напрасно ты это. Скоро и так состаришься, уж больно много знаешь!

– А цепи безликого тебя больше не пугают?

Яннес отступил шаг назад, и что-то шепнув, по-видимому, заклинание, приподнял посох: у кобры-наконечника засветились глаза. Ее объял густой магический дым. Марк похолодел от внезапно прилившей волны страха, инстинктивно сунув руку к Логосу. Чехла с книгой на месте не оказалось. Забыл в повозке.

Страх, словно управляемый кем-то извне, пополз глубже – в самый центр разума, властно требуя отступить, склониться, попросить пощады или броситься бежать. Слабенькая, не привыкшая к упорному сопротивлению воля тут же вызвала мысль о сдаче на милость сильнейшего…

Но тут в голову ударила кровь. Рядом, всего в десяти шагах Марк увидел ту самую темноволосую девушку-бассариду, которая осыпала его лепестками роз у Светлой арены! Марк сразу узнал эти ярко-угольные глаза, эти чуть покрытые румянцем щеки, эти полные, чуть приоткрытые в незаметной улыбке губы. На ней не было вакханского наряда из виноградных лоз; она была одета в красное облегающее платье до колен, поверх которого лежала черная легкая накидка, – вполне пристойное и вместе с тем притягивающее взгляд одеяние. Длинные черные волосы были привлекательно уложены и завиты, у висков, ниспадая на щеки, вились два локона. Словом, она предстала перед ним в совершенно ином образе, но, несмотря на все перемены, он узнал ее с первого взгляда. Узнал, и от ее присутствия и внимания все нутро запылало отвагой. Спина выпрямилась сама по себе, плечи расправились.

– Ну-ну, бей своим динамисом, больно страшно! – презрительно выкрикнул Марк Яннесу, вскидывая голову.

Он не фальшивил, не создавал тон безумного храбреца, и, возможно, Яннес это ощутил. Демонстрируя милосердие, колдун опустил посох, и змеиные глаза погасли, но Марк готов был поклясться, что милосердие его было сильно наиграно.

– Не можешь обойтись без своей книги заклинаний? – с издевкой спросил колдун. – Не бойся, я не использую заклятия против безоружного. Тем более против тебя, безоружного полубрата.