Текст книги "Путь миротворца"

Автор книги: Павел Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

– Убирайся, животное! – выкрикнул Марк. – Пошел прочь, птицеящер, пошел отсюда, пошел!

Птицеящер резко взмыл вверх и, гаркнув, обрушился сразу на обоих. Свет померк в очах Марка: он снова едва избежал страшного клюва, пригнув голову. Харис свалился с ног, сбитый исполинским крылом.

– Бежим! Харис, бежим! – закричал Марк.

До конца Песчаного утеса оставалось всего сотни две шагов. Друзья бросились со всей прыти, размахивая мечами и крича. Птицеящер кружил, делал петли и постоянно метил клювом в голову Хариса. Один раз он таки ударил по шлему странствующего рыцаря и вцепился когтями в его походный мешок. Рванувшись вверх, птицеящер чуть не унес Хариса в когтях.

– Пусти, чучело! – заревел тот.

Старый ремень мешка лопнул, оставив Хариса на твердой земле.

Добежав до зеленого плато, они залегли у больших камней, намереваясь переждать угрозу. Ждать пришлось недолго. Покаркав, птицеящер сделал прощальные петли и улетел в сторону заснеженных пиков.

– Хвала Спасителю, – прошептал Марк. – Мы едва не погибли.

– Какой позор! – вспылил Харис. – Дать себя затравить глупому животному! Было бы у меня копье или лук…

– Харис…

Вначале послышалось невнятное бормотание, а потом из-за камней появились трое туземцев в грязных засаленных шкурах. Их вид был крайне неопрятен; руки, ноги и длинные волосы покрывала грязь, а лица – размалеванные углем и известью – не выражали ничего кроме первобытной дикости.

– Вот и поганусы, – проговорил Харис, поднимаясь. – Эй, ты! – ткнул он пальцем в самого рослого туземца, с большим лбом и почти без шеи. – Где твое селение?

Рослый туземец что-то пробормотал на своем языке низкорослому крепышу и указал на Хариса. Крепыш бросился ощупывать странствующего рыцаря, хватая преимущественно за челюсть и плечи, невнятно бормоча и наступая босыми ногами на его сапоги.

– Славно, славно вы встречаете гостей, поганусы! – громко проговорил Харис, отпихивая нахального туземца. – Отойди от меня, дикарь!

– Мы ищем ваше селение, понимаете, селение? – сказал Марк.

– Они не понимают по-каллиройски. Они и свой язык едва знают, – заверил Харис, пренебрежительно постукав низкорослого туземца по голове. – А это ты понимаешь, тупица?

Последние слова Хариса туземец таки понял. Засопев, как разъяренный бык, дикарь вцепился в кольчугу странствующего рыцаря и принялся бешенно трясти. Не потерпевший такого хамства, Харис увесистым ударом кулака свалил его с ног, но в тот же миг получил удар в живот головой от другого туземца. Третий дикарь, на которого Марк не обратил поначалу внимания, оказалось, был вооружен небольшой шишкастой дубинкой, и лихо огрел Хариса по голове. Кожаный шлем смягчил удар, но от неожиданности Харис выронил меч.

– А ну стой! Назад! Брось дубину! – шагнув вперед, Марк упреждающе махнул Логосом, вспоминая, как его учила хранительница противостоять людям.

Неуклюжий взмах дикарской дубинки, по случайности, оказался очень болезненным. Туземец попал по пальцам, сжимающим рукоять. Вскрикнув, Марк выпустил меч, который полетел за спину и, к великому несчастью, исчез за краем утеса. Зверея от обиды и боли, Марк бросился на туземца и, колотя его руками и ногами, завалил на спину. Тем временем поднялся здоровяк, пнув оглушенного Хариса, пытавшегося бороться на земле с низкорослым туземцем, и пошел на Марка.

– Э-ле-ле-ле-ле! Э-ле! Э-ле! Э-ле-ле-хе-не! – угрожающе заревел дикарь. Рев его выражал совершенно дикие инстинкты.

– Ты чего, чего?

Марк отступал под толчками грязных широких ладоней, слабо отбиваясь кулаками, пока не оступился на краю утеса…

Покатившись вниз по каменисто-песчаному склону, Марк инстинктивно начал хвататься за камни и удержался. Вылезти наверх оказалось не так просто – сыпучие пески и камни уплывали из-под ног, он рисковал уехать по крутому склону вниз – на отвесные сбросы.

Выбравшись на четвереньках через четверть часа, Марк увидел далеко у леса трех туземцев: они победно волокли странствующего рыцаря, а низкорослый дикарь потешался его мечом. Харис отчаянно упирался, кричал какие-то ругательства на старокаллиройском, но туземцы успели опутать ему руки длинными лианами, сорванными там же у леса. «Не дергайся, Харис, не дергайся, – думал Марк, напряженно следя за удаляющимся другом. – Иначе снова дадут дубиной по голове».

Первым порывом было броситься следом на помощь, но нерешительность остановила его в один миг: «Чем я помогу ему без меча? Мне нужен Логос. Нельзя оставлять его здесь».

Пришлось снова лезть по сыпучему утесу и, рискуя жизнью, искать меч. Нашел он его нескоро – вернувшись назад к большим камням, Марк понял свою ошибку. Нужно было или сразу бежать за туземцами, или, по крайней мере, досмотреть, в какую сторону они пойдут. Теперь он потерял и след.

Осмотрев ссадины, отряхнув пыль, Марк продолжил свой путь один, разбитый и разочарованный. До реденького зеленого леса он дошел без приключений. Здесь он утолил жажду из весело журчащего ручейка, подзакусил мелкими дикими яблочками и прилег под тенистыми деревцами. Он почувствовал себя легче, но на душе лежал холодный камень. Его обвиняли в покушении на жизнь епископа, а тот умирал наедине с армейскими лекарями. Хариса увели в плен дикие варвары, а невидимый ночной стрелок, возможно, сейчас идет по пятам.

«Я найду его, найду! – твердил сам себе Марк. – Он ответит за все… Нет, нужно сосредоточиться на поисках учителя Калигана. Он поможет найти Хариса и вылечит Ортоса. Селение должно быть где-то рядом… искать недолго… я уже близко».

Но ручеек журчал так приятно, птицы щебетали так радостно, что Марк, лишь подумав о том, что почти не спал две ночи, мигом закрыл глаза. Убаюкивающий и навевающий дрему ручеек, заливающиеся соловьи и нежное-нежное веяние прохладного ветерка, наиприятнейшего в мучительную жару, стремительно унесли его в мир снов.

* * *

Пробуждение пришло мгновенно, как только Марк увидел лучи убегающего за горы солнца. «Я проспал целый день!» – мелькнула ужасающая мысль. Сунув меч в железное кольцо на поясе, чтобы выхватить его в любой момент, Марк бросился на поиски. Обежав реденький молодой лесок, под тенью которого так хорошо спалось, он устремился вглубь плато, выискивая возвышенность для обзора. Бежать в гору оказалось нелегко, одышка сдавливала легкие, но Марк поставил перед собой упрямую цель – выжать из себя все, но не останавливаться, пока учитель не будет найден.

Вскоре его усилия были вознаграждены – вдалеке, под скалистым утесом, он увидел высокие дымы костров. Селение! Люди! Хвала Всевышнему, он нашел Калигана! Только бы учитель был здесь!

Маленькое селение горного народа выглядело диким: примитивные хижины, расставленные без всякого порядка, состояли преимущественно из шкур и сухой травы. Вокруг лагеря торчали острые колья, между ними росли могучие деревья с пышными кронами: туземцы использовали их в качестве смотровых башен. Все селение компактно размещалось под утесом, изрезанным крошащимися скалами. Выбор туземцев был довольно странным, учитывая опасность камнепадов. Неподалеку шумел молодой хвойный лесок – Марк подумал, что построить селение там было бы намного надежней.

«Интересно, как приветствовать дикарей? – задумался Марк, подбегая к входу в лагерь, перегороженному длинным бревном. – Уж конечно, не „Хвала Всевышнему!“»

Вопрос оказался ко времени. Из кустов неожиданно выскочили двое туземцев и, выставив копья, заставили остановиться.

– Э-ле-ле-ле-ле-ле-ле-ле! – завопили они, бешено тряся остриями перед носом.

Марк замер, затаил дыхание и плавно поднял руки, боясь сделать резкое движение. Облаченные всего лишь в набедренные повязки, смуглые, раскрашенные сажей дикари не выражали гостеприимства. Копья их были деревянными, с каменными наконечниками – слишком примитивное оружие для этого мира. Но у Марка не было ни малейшего желания драться.

– Я ваш друг, я ничего плохого вам не сделаю, – попытался объясниться Марк, сомневаясь, что те поймут по-каллиройски. Дикари еще враждебней затрясли копьями и заулюлюкали. Скорее всего, Харис был прав: они и собственный язык едва знали.

Оставалось молчать и стоять неподвижно, как перед коброй в боевой стойке. Спасение явилось в виде старого туземца в белой бараньей шкуре. Его седая неухоженная борода развевалась во все стороны, а под ней виднелось ожерелье из зубов какого-то крупного хищника. Хмурые густые брови почти полностью закрывали глаза, лицо его было раскрашенно белой краской. Старик дал знак рукой, что-то гикнул на местном наречии, и копья перестали угрожающе трястись перед носом Седьмого миротворца.

– Чужестранец! – произнес старик низким, глухим голосом. – Зачем ты пришел в наши земли?

Марк решился опустить руки, хотя каменные наконечники копий по-прежнему смотрели ему в грудь.

– Я ищу учителя Калигана. Мне говорили, он в ваших краях.

– Калигана? Так ты последователь того же учения, что и он? – вопрос прозвучал так агрессивно, что инстинкт самосохранения тут же посоветовал ответить «нет».

– Я даже не знаю кто он. Но мне нужно с ним поговорить, – уклонился Марк.

Туземцы-воины напряженно застыли, не сводя глаз с Седьмого миротворца. Если потряхивание копьями перед носом было предупреждением, то сейчас они пребывали в состоянии первой готовности к атаке. Марк поежился: каменные наконечники тоже опасны, когда на тебе нет ни шлема, ни кольчуги. Он уже прикинул, не дернуть ли наутек, но тут старик-туземец повернулся к нему спиной и произнес:

– Иди за мной.

Марк подчинился приказу и пошел, ощущая нацеленные ему в спину копья. Однако теперь дышалось свободней: если эти варвары не напали на него сразу, значит, не так уж агрессивны.

Под конвоем Марк прошел к высокой просторной хижине. В наступающей темноте шастала любопытствующая туземская малышня, толпились женщины, старики, все как на одно лицо: шкуры, набедренные повязки, размалеванные лица, ожерелья из рогов и костей.

Внутри хижины горел костер, вокруг него на шкурах сидели вожди племени, в основном старики. Главный вождь с бородой грязноватого цвета и венцом из сухих листьев восседал на ложе из сложенных вчетверо шкур, чем заметно возвышался над остальными. На шее вождя висели ожерелья из панцирей улиток и другие примитивные побрякушки.

Поначалу нового гостя никто не заметил, чему Марк искренне обрадовался, но тут же понял, что заявить о себе придется – старик указал ему свободное место у огня. Стараясь никого не задеть, не толкнуть, Марк на цыпочках пробрался к костру и присел на шкуры, слепо надеясь, что на него не обратят внимания. Однако вождь, произносивший какую-то речь медленным и малоразборчивым голосом, смолк и недвусмысленно обратил взор на пришедшего гостя.

– Мое имя Маркос-северянин из Морфелона, я Седьмой миротворец, – поспешил представиться Марк, не дожидаясь напряжения атмосферы.

На титул никто не отреагировал, чего и следовало ожидать. Кто в глухих горах знает о миротворцах? Сомнительно, чтобы они о Морфелоне что-то слышали.

– Садись, садись, миротворец, – сосед слева оказался единственным, кому слова Марка о чем-то говорили.

Марк повернулся, будучи рад любому, кто знает его как миротворца. Рядом сидел, вернее, возлежал человек лет сорока пяти. Явно не здешний, судя по богато вышитой красной тунике и зачесанным назад жестким темным волосам. В маленьких сощуренных глазах прослеживались опытность и способность сохранять невозмутимое спокойствие в любых ситуациях. Закругленный нос и чуть натянутые в вечной полуулыбке губы выражали добродушие, но было в них и что-то самолюбиво-надменное. Словно он был добр к людям и при этом требовал почтения к себе за свою доброту. Впрочем, Марк решил не укореняться в своем мнении, он совсем не знал этого человека. К тому же рядом с незнакомцем лежал зачехленный меч, какой мог быть только у воина-аделианина. Если этот человек аделианин, это уже что-то значит!

– Великий хаос! Опять безумец пришел учить нас, как нам жить, – проговорил вождь, оглядев Марка. Говорил он медленно, с отрывом, видно, тяжело давался ему каллиройский язык.

– Простите, но я вовсе не безумец, – учтиво возразил Марк, однако вождь не дал ему продолжить.

– Всякого чужеземца, учащего нас жизни, предки завещали карать смертью!

– Но я же ничего не сделал! – чуть не возопил Марк. Сердце его забилось в тревоге: куда он попал?

– Достаточно того, что ты существуешь… и существуешь на наших землях.

– Кто вы? – опешил Марк.

Вождь вроде как удивился такому вопросу.

– Разве ты никогда не слышал о племени Мудрых орлов?

– Нет, признаться, не приходилось…

– Хаос великий! Твое невежество оскорбляет наши светлые умы! Но мы благородные мыслители! Мы окажем тебе почтение и выслушаем тебя. После того, как закончим с этим наглецом! – вождь гневно указал пальцем на соседа Марка. Тот лежал, подперев голову рукой, полуулыбаясь, полудремля, ничем не выказывая беспокойства.

Марк заворочал мозгами, осознав, что ничего не понимает. То ему угрожают смертью, то, видите ли, оказывают почтение! Делать нечего, пришлось смириться и покорно слушать прерванную беседу. Вождь, довольный собою, что унизил очередного чужестранца, повернул гордый взгляд к незнакомцу в красной тунике и продолжил речь:

– Вот, слушай, следопыт. Мы будем воевать с вами и вернем наши цветущие земли. Будем воевать долго и упорно, ради наших поколений, которые грядут.

– Смысл вашей войны – сражаться ради будущих поколений? – спросил названный следопытом и непочтительно усмехнулся. – Но вам не хватит жизни, чтобы справиться со всеми аделианами. Какой же будет смысл у ваших поколений?

– Сражаться ради поколений, которые придут за ними! – не моргнув глазом, ответил вождь. – И так без конца, пока в мире не утвердится полная справедливость и гармония.

– Вы все погибнете, – сообщил следопыт.

– Но наши имена останутся жить… в сердцах наших детей, внуков и правнуков… – вождь хотел что-то добавить, но понял, что глубокую мысль, ворочающуюся в разуме, извлечь не удастся. – Мы все равно победим. В этом веке или в будущем, – с торжеством победителя заключил он, видимо, довольный своей речью.

Следопыт искренне посмотрел ему в глаза:

– Послушай-ка, великий вождь, ты говоришь о справедливости, а сам готовишься убивать невинных.

Туземцы возмущенно зашумели. Вождь неожиданно преобразился из почтенного мудреца в грозного дикаря-людоеда:

– Хаос великий! Кто это говорит? Разве вы, аделиане, не проливали человеческой крови? И из-за чего? Из-за учения! Да, мы будем убивать за земли, за власть, за наше право быть хозяевами земель в долине. Но знай, следопыт: самые безжалостные убийцы это те, что убивают за идею – вы, аделиане!

Туземцы издавали улюлюкающие звуки на местном диалекте. Понять его было невозможно, тем более что слов в языке туземцев, похоже, было не много, и в основном их заменяли звуковые сигналы. Смысл этих сигналов был ясен: смерть чужеземцам! Как бы в подтверждение угрозы в руках дикарей появились каменные топоры и ножи, которыми они потрясали в ярости.

«Зачем, зачем ты ляпнул это? – мысленно отчитывал следопыта Марк. – Сейчас убьют тебя и меня за компанию. Убьют и съедят, а из косточек ожерелья сделают!»

– Я… – начал было невозмутимый следопыт.

– Молчи, безумец! – вождь встал и гневно запрыгал на месте, сопя широкими ноздрями, как разъяренный буйвол и вдруг зашелся в жестоком кашле.

Кто-то из туземцев подал ему деревянную чашу с кислым молоком, и вождь принялся жадно пить, разливая по подбородку белые струи. Остальные туземцы принялись кричать прислуге, чтобы им тоже принесли напиться.

«Это шанс исправить гибельное положение, – решил Марк. – Но сначала нужно узнать, здесь ли учитель Калиган».

Он придвинулся к следопыту и зашептал:

– Послушай, друг, мне не слишком интересно, что здесь происходит, я ищу учителя Калигана…

– А вот мне очень даже интересно, – небрежно осек его следопыт, – чего это ты врываешься в момент важных переговоров с недружественным нам племенем?

Марк вопросительно уставился на следопыта. По его всезнающему тону и немного саркастическому взгляду было видно, что Марка он ждал.

– Где же тебя столько носило, миротворец? Твой приятель сказал, что вы расстались у Песчаного утеса, а от него до лагеря всего два полета стрелы из самого гнилого морфелонского лука…

– Ты нашел Хариса?! – обрадовался Марк.

– Еще бы, не найти! Весь лагерь взбаламутил своими воплями и требованиями справедливого суда над обидчиками.

– Какими обидчиками?

– Теми, которые отделали вас у Песчаного утеса. Если бы твой приятель сразу дал варвару в ухо, они бы не обиделись, скорее, признали бы за своего. А он подшутил над их интеллектом. Худшего оскорбления для них быть не может: эти умники считают себя самым мудрым народом во вселенной и готовы убить всякого, кто подвергнет их мудрость сомнению…

– Где он? Где Харис?

– В хижине, напротив… да ты куда, он спит.

Марк кинулся вон, сбив с ног туземца-слугу, разносящего бурдюк с кислятиной. Отдернув дверную шкуру противоположной хижины, Марк увидел в свете луны знакомые очертания. Харис действительно спал мертвецки, сопя, как старый бегемот. Одежду его покрывала грязь, волосы, когда-то уложенные в благородную прическу, слиплись бесформенной массой.

– Уф-ф, жив герой, – вздохнул Марк. И только теперь ощутил, что глубоко под сердцем весь день теплился огонек надежды: с другом ничего плохого не случится.

Он вернулся к хижине вождей, наткнувшись на следопыта. Глянув на его крепкую, немного нескладную фигуру, хитровато-проницательное выражение сощуренных глаз и надменно-добродушную улыбку, Марк смутился от странной догадки.

– Друг, а не ты ли учитель Калиган?

– Нет, – небрежно обронил следопыт. – Я просто Калиган. Учителем меня зовут только в Южном оплоте.

– Правда? – Марк вспыхнул от радости. – Епископ Ортос прислал меня…

– Знаю, твой друг все рассказал.

– Ты сможешь помочь Ортосу?

– Помочь ему может только Всевышний.

– В любом случае ты должен прийти к нему…

– Не сейчас. Перемещению в пространстве меня никто не учил.

– Дорога каждая минута, – возразил Марк. Радость встречи быстро таяла.

– А мне дорого поручение королевы Сильвиры, которое я выполняю в этих краях, – невозмутимо парировал следопыт.

– Какое поручение может быть важнее жизни епископа Ортоса?

Учитель Калиган смерил его высокомерно-снисходительным взглядом, словно император крестьянина, дерзнувшего рассуждать об управлении империей.

– Грядущая война, вот что важнее. Встанут или не встанут на сторону Хадамарта горные варвары зависит от меня. Уйду я сейчас – завтра придут посланники Хадамарта. С чего, думаешь, варвары, живущие с нами в мире со времен Четвертого миротворца, стали вдруг так враждебны? А очень просто. Черные маги напомнили им, что мы, аделиане, изгнали их некогда из восточных предгорий Диких гор. Колдуны пообещали им северную часть Анфеи, если те выступят против нас. Как ты думаешь, что бы сказал епископ Ортос, если б я бросил эти переговоры и пришел к нему, не в силах чем-либо помочь?

– Сколько тебе нужно времени, чтобы убедить их отказаться от войны? – спросил Марк, смирившись, что в сию минуту следопыта не вытащить.

– В дальних селениях все было проще, а тут я уже третий день гощу. Шаман у них толковый, не иначе как черные маги обработали. Но не беда, у нас вся ночь впереди, – следопыт повернулся к хижине вождей, откуда уже выглядывали туземцы, недовольные, что собеседник их покинул.

– Нельзя ли быстрее? – упрямо спросил Марк, хотя чувствовал, что подгоняя следопыта, он ничего не добьется.

– Можно, – неожиданно ответил Калиган. – Присоединяйся. Вместе будет легче остудить воинственный пыл этих смертников.

– Почему смертников?

– Потому что их каменные топоры и костяные копья – просто игрушки против железа и стали армии королевы Сильвиры. Мы перебьем их без потерь, но этого Хадамарт и добивается, потому что кровь этих несчастных будет на нас. Ловишь мою мысль? Не варвары эти нам страшны, а их кровь, пролитая нашими руками. Это будет кровавое раздолье для хаймаров и прочей нечисти, не говоря уже о кровных проклятиях, какие падут на многих аделиан юга.

Марк понимающе закивал головой. Все ясно, Калиган так просто с ним не пойдет. Остается только помочь ему, чтобы переговоры закончились быстрее.

– Чем я могу помочь?

– Примири варваров с нами, – просто ответил следопыт, точно говорил о каком-то пятиминутном пустяке. – Ты же миротворец.

Этот вызов Марк не мог не принять. Они вернулись в хижину, где туземцы и сам вождь нетерпеливо ждали продолжения переговоров. Похоже, эти беседы их увлекали и забавляли не меньше традиционных игрищ.

Устроившись удобно и непринужденно на прежнем месте, Марк тихонько прошептал:

– Слушай, следопыт, у тебя есть карта?

– Диких гор?

– Нет, общая карта Каллирои.

– Самое время для путешествий, – хмыкнул Калиган, вытаскивая из походного мешка скрученный свиток.

Развернув карту, Марк принялся жадно ее изучать. «Думай, думай, сейчас самое для этого время!» В голове рождались довольно неплохие идеи, но как их высказать, чтобы его правильно поняли? Как ему сейчас не хватало знаний о народах и территориях этой страны!

– Говори, следопыт, мы ждем, что ты нам еще скажешь, – повелел вождь, но тут его взгляд упал на сидящего за картой Марка. – Или нет, пусть говорит твой соплеменник, его мы еще не слушали.

Превозмогая слабое волнение, Марк отложил карту и поднял голову.

– Итак, великий вождь, вы готовитесь к войне против аделиан ради земель Анфеи?

Вождь кивнул, довольный, что чужеземец так точно уловил суть.

– Нас некогда изгнали из земель Цветущей долины. Но мы вернемся и отвоюем все принадлежащее нам.

Марк немного помедлил, решая, стоит ли начинать спор о справедливости или несправедливости оттеснения варваров в Дикие горы – об этой истории он ничего не слышал. «Эх, нужно было спросить у Калигана!»

Молчание было Марку далеко не на руку. Толпу, притихшую в ожидании, начинала раздражать затянувшаяся пауза. Кто-то сгоряча швырнул в него надкушенным диким яблоком.

«Переведи разговор в жизненное русло. Докажи им абсурдность захватнической войны», – пришли в голову новые мысли.

– Насколько больше земли Диких гор земель Анфеи? – спросил он, разглядывая карту, где была изображена лишь небольшая часть горной гряды.

Вождь смутился, явно не зная ответа.

– Дикие горы тянутся на юго-запад за пределы королевства Амархтон на тридцать дневных переходов, – сообщил Калиган с видом человека, случайно вмешавшегося в разговор. – Таким образом, земли Диких гор больше Анфеи раза в четыре.

– О чем это говорит, великий вождь? – подхватил Марк. – Не о том ли, что вы имеете гораздо больше земель, чем мы?

– …А Дикие горы заселены меньше Анфеи примерно раз в двадцать, – добавил Калиган с тем же отстраненным видом.

Этого вождь не ожидал. Он смутился, закашлялся, бросил опасливый взгляд на одного из своих подручных, другого. И тут, словно получив невидимую и неслышимую подсказку, справился со своим замешательством:

– Земля Диких гор камениста и песчанна, а в Цветущей долине – плодородная почва и густые луга. Твои сравнения лукавы, чужеземец.

«Пытается острить. Ничего, я только начал».

Марк попытался вспомнить, что он видел, подходя к лагерю туземцев. Невдалеке паслось стадо домашних коз, значит, животноводство варварам знакомо. Но ни огородов, ни садов, ни мало-мальских посевов Марк не заметил.

– Тогда скажи, великий вождь, в каком роде деятельности преуспело твое племя? Вы разводите коз, я видел их на ваших пастбищах, наверное, охотитесь…

– Охотимся на горных баранов, оленей, зайцев, волков, козерогов, уток, куропаток и всякую птицу, ловим рыбу в притоках Большой реки, – принялся перечислять вождь, не чуя подвоха, – мастерим шкуры, обтесываем камень… К чему твой вопрос, чужеземец?

– А к тому, что вы не занимаетесь земледелием, да и не нуждаетесь в нем. Ваш удел – охота и промысел. В Анфее же все держится на земледелии.

– И там туго с камнями, – снова встрял в разговор Калиган, явно уразумев ход мыслей Марка. – Да и дичи гораздо меньше, чем в Диких горах.

– Поселившись в Анфее, вам придется перенимать новые и чуждые для вас условия жизни, – продолжал Марк, наблюдая, как вождь снова впадает в замешательство. – Вам придется расстаться с охотой или же ходить охотиться далеко в горы. Камни вам тоже придется таскать из гор. Кто вас научит обрабатывать землю, если все жители Анфеи будут воспринимать вас как врагов?

– Но мы тоже хотим есть плоды земли Цветущей долины! – воскликнул вождь.

Марк внутренне улыбнулся. «Вождю не хватает доводов, продолжай!»

– Вы можете приходить и торговать с нами, как ваши собратья из других племен, – Марк вспомнил, что на мелисском базаре не раз видел неместных варваров. – У нас ценятся шкуры горных животных, а на полученные за них деньги вы сможете купить овощи, фрукты и другие плоды земли. Какому племени ты доверил бы обрабатывать землю, великий вождь: тому, которое живет на ней всю жизнь, или тому, которое никогда не держало в руках крестьянских грабель?

Подействовало. Вождь откинулся назад, глубокомысленно подняв неморгающие глаза вверх.

– Мне нужно время подумать, – ответил он и махнул рукой, дав сигнал следующему туземцу.

«Один готов. Интересно, что возразит другой?» – Марк оглядел нового соперника.

Со шкуры перед ложем вождя поднялся маленький плотненький старикан, на которого Марк раньше не обращал внимания. Был он почти полностью лыс, немного седых волос сохранилось лишь на затылке. Но этот недостаток с лихвой возмещала длинная борода, бережно расчесанная и уложенная по всем правилам. Смуглое тело покрывали бесчисленные ожерелья, амулеты из разнообразных косточек, ракушек, листьев, сушеных червей и тому подобного. Эти атрибуты, вместе с горящими безумным огнем, словно в помешательстве, глазами, свидетельствовали, что в переговоры вступил ни кто иной, как шаман племени.

Он шагнул в сторону Марка, вскинул руки и, вытянув вперед голову, как верблюд перед водопоем, убедительно трезвым голосом заговорил:

– Проникая светлым разумом сквозь даль веков, созерцая далекое, но не забытое прошлое, я вижу изгнание наших предков из Цветущей долины. Как можем мы жить спокойно, когда наши обидчики пируют на исконно наших землях?

Дикари встретили эти слова одобрительным урчанием, приглушенно восхищаясь своим мудрым учителем. Внимательно изучая их лица, Марк засомневался, что эти варвары помнят и понимают предысторию изгнания. Скорее всего, они вообще не понимали сути конфликта, но им это было и не нужно.

Выслушав шамана, Марку снова пришлось помедлить. Не зная причин изгнания варваров, ему было трудно что-то возразить. Однако его новый знакомый не только наблюдал за происходящим:

– Вас никто не изгонял, поймите же, наконец, Мудрые орлы! Вам предложили уйти в Дикие горы, так как над вами насмехались жители Анфеи, из-за чего и случались всякие стычки и ссоры. Благодаря вашему уходу все недоразумения прекратились. Между нами сохранился бы мир, если бы посланники Хадамарта не подзуживали вас к войне против нас. Но даже этот печальный период нашей истории закончился, когда человек, именуемый Четвертым миротворцем, примирил вас с жителями Анфеи. И вот снова вы жаждете войны.

– Мы, Мудрые орлы – свободный народ, – продолжил шаман. – И никто не смеет указывать нам, что нам делать и где селиться.

Восхищенный шепот туземцев перерос в шум. Вождь одним взглядом приказал туземцам соблюдать тишину.

«Этот похитрее вождя. Верно, что маги здесь поработали».

– Но если вы – свободный народ, то почему вы слушаетесь указаний посланников Хадамарта? – контратаковал Марк.

Шаман и глазом не моргнул.

– Мы слушаем советы, а не указания. Мы сами решили, что отвоевать принадлежащие нам земли Цветущей долины – это справедливая война.

– Но ведь мы только что доказали великому вождю и всем вам, что захват земель в долине не принесет вам ничего, кроме трудностей: непривычного труда и новых врагов. Вы имеете гораздо больше земель, чем мы и гораздо больше просторов для своих способностей – охоты, промысла, камнеобработки.

В глазах шамана блеснуло недовольство возвращением к выигранной Марком теме, но отступать он не собирался.

– Мы, Мудрые орлы – гордый народ. Мы не станем больше терпеть давнюю обиду. Тех, что нас некогда изгнали, мы изгоним теперь.

– Ах, вот как, – Марк незаметно улыбался, одними глазами. Шаман и не подозревал, чем обернется его атака. – Значит, вы возвращаетесь не столько ради плодородных земель, сколько для того, чтобы отомстить?

Шаман мигал злобными огоньками глаз, чувствуя, что ему готовят ловушку, но не мог понять где.

– Пусть так. Или мы не в праве ответить на обиду?

– Ага, значит, вас ведет в бой все-таки идея?

Шаман не отвечал.

– Но не сам ли великий вождь говорил, что самые безжалостные убийцы – это те, что убивают за идею?

Вот последний решающий удар! Шаман отпрянул, тяжело засопев. Он был повержен и смят. Калиган усмехался, глядя себе под нос. Озадаченные туземцы переглядывались, обсуждая взглядами и знаками слова Марка.

– Ты прав, чужеземец, я это говорил, – неосознанно подыграл ему вождь.

Марк почтенно кивнул головой: самое лучшее сейчас – не говорить больше ничего.

Поверженный на какое-то время шаман собрался с мыслями и приготовил ответный удар, но тут вождь, которому что-то нашептал на ухо вбежавший туземец, воскликнул:

– Все, все, все, переговоры окончены! Мы совсем забыли про ужин!

Туземцы встретили эту новость радостными восклицаниями, но раздосадованный шаман, потеряв аппетит, гордо покинул хижину.

С глубоким вздохом Марк придвинулся к Калигану.

– Ловкий же ты, Седьмой миротворец, – отозвался следопыт. – Сразу видно, сам Автолик учил тебя софрогонии. Вот только словами играют на Светлой арене, а здесь – ведут переговоры, – закончил он поучительно.

Марку совершенно не хотелось спорить. Смуглые туземки в соломенных одеяниях подали ужин, к которому учитель Калиган нетерпеливо приступил. Перед Марком поставили корзину с горой диких молодых огурцов, зеленого лука и всяких кореньев. Основной пищей стал жареный окорок горного барана. Мясо оказалось жестким и несоленым, но изголодавшийся Марк почти не заметил этих недостатков. Зато Калиган, порывшись в походной сумке, извлек деревянную солонку и перечницу, тщательно посолил, поперчил мясо и передал свою утварь Марку.

– Эти мудрецы довольно щедры на угощение, да вот щепоткой соли у них не разживешься.

Марк не без удовольствия приправил пищу, но даже в таком виде, ему не удалось осилить и половины тучного окорока.

– Ну что, учитель, переговоры окончены, кажется, успешно, – произнес Марк, наевшись. – Пора и в путь.

– Ночь – не лучшее время для путешествий по горам, – пояснительным тоном ответил Калиган. – Вспомни Песчаный утес и все поймешь.