Текст книги "Моцарт и его время "

Автор книги: Павел Луцкер

Соавторы: Ирина Сусидко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Достаточно вспомнить, что даже Леопольду с его острым и пристрастным взглядом, десять недель гостившему у Вольфганга в 1785 году, понравилось, как ведется хозяйство в доме сына, хотя он и не испытывал особой симпатии к невестке. Мнение о «распутстве» Констанцы базируется, как пра-

а Впе?еОА\. 8. 79-81.

Ь ЯоЬЫпз 1^ап(1оп Н. С. МогаП’з 1791 Ьа$1 Уеаг. Ор. ей. Р. 182.

вило, на двух эпизодах, отраженных в письмах к ней Моцарта. Первый – игра в фанты, когда она, будучи еще невестой, позволила кавалеру измерять лентой свою икру; второй – флирт с каким-то не слишком учтивым господином во время лечения в Бадене под Веной. На оба случая Вольфганг отреагировал не резкими, но все же вполне определенными упреками. Представления о чести, столь для него болезненные в отношениях с власть имущими, были не менее значимы и в личной жизни; все с ними связанное вызывало у него острые переживания. Однако могут ли биографы ставить в вину Констанце то, что сам Моцарт ей простил? Упрекать ее за легкий и в чем-то даже богемный склад характера – значит порицать те качества, которые, скорее всего, и влекли к ней Моцарта.

И наконец, что значит «разделять творческие заботы мужа»? Сквозь это определение ясно просвечивает романтическое представление об идеальной подруге – музе гения. Констанцу действительно трудно представить в этой роли. Но ведь отношение к ней Моцарта показало, что именно такая жена ему и была нужна. В меру домовита, легка на подъем – достаточно вспомнить многочисленные переезды с квартиры на квартиру в Вене и совместные поездки в Прагу в связи с постановками «Дон Жуана» и «Милосердия Тита». Не следует забывать, что Констанца не только пережила с Моцартом пору успехов, но и несла бремя финансовых неурядиц. А ведь за девять лет брака она родила шестерых детей – четырех мальчиков и двух девочек. В живых осталось только двое сыновей – Карл Томас (1784—1858) и Франц Ксавер Вольфганг (1791—1844).

Нередко жене Моцарта отказывали и в музыкальности, и даже видели в этом едва ли не главную причину того, что она не понимала своего мужа. «В пении Констанца, очевидно, не слишком преуспела, – писал Эйнштейн, – да и в музыкальном развитии тоже. Характерно, что Моцарт не дописал до конца ни одного произведения, посвященного ей; этого достаточно, чтобы судить о ее музыкальности»³.

Что ж, Вольфганг действительно не закончил ни одного из тех сочинений, которые начинал писать для своей жены. Однако, как нам кажется, к этому факту не стоит относиться столь уж серьезно и тем более делать из него далеко идущие выводы о самой Констанце. Посвящение в моцартовскую эпоху и позже – например, в XIX или XX веке – далеко не одно и то же. В XVIII столетии произведение посвящали, как правило, его заказчику, либо особе, расположение которой стремились снискать, либо исполнителю, для которого оно непосредственно было написано. И только иногда – как в случае, например, с «Гайднов-скими» квартетами Моцарта, – оно служило данью уважения. Привычка посвящать произведения женам и возлюбленным – знак другого времени.

Пению Констанцы и вовсе не стоит выносить слишком суровый приговор. Во время визита в Зальцбург в 1783 году она исполняла партию сопрано в с-тоИ’ной Мессе КУ427/417а (26 октября в аббатстве Св. Петра), после смерти Вольфганга участвовала как певица в концертах, составленных из его произведений, в частности в концертном исполнении «Милосердия Тита» в роли Вителлин. Конечно, можно и моцартовские похвалы музыкальному вкусу жены из его писем (например, его рассказ Наннерль о том, как просьба Констанцы вдохновила его на сочинение фуги^ь) считать не более чем своеобразной рекла-

О странностях любви

А

Н

о.

2

о

К

ь

Эйнштейн. С. 83.

Письмо от 20 апреля 1782 г. – Впе/еСА III. 5. 202.

л

К

го

К

!-*•

V"!

мой молодой жены перед свекром и невесткой. Однако в письмах Констанце из берлинской поездки 1789 года Вольфганг отнюдь не только нежничает, но и детально отчитывается о своих музыкальных впечатлениях. Из Дрездена, где останавливался проездом, – о «посредственной» Мессе Наумана и о том, что играл при дворе свой Концерт т О [КУ 537], о своеобразном соревновании с неким Хесслером, эрфуртским органистом, в игре на органе и клавире («на фортепиано он равен по силе г-же Ауэрнхаммер, из премудростей старого Баха он усвоил только гармонию и модуляции, а фугу сыграть не в состоянии»), о том, что исполнение оперы, куда отправились целой компанией, было убогим и т. п.^а При чтении письма возникает даже эффект гм – точно так же, почти в таких же выражениях, с такой же обстоятельностью Вольфганг рассказывал о своих делах и впечатлениях отцу в посланиях из Парижа или Мангейма. При желании можно даже отыскать сходные речевые обороты. Словом, Констанца для него – собеседник, с которым он делится самыми разнообразными мыслями, в том числе и в профессиональной сфере – причем без всяких скидок, так же, как делился с Леопольдом или Наннерль.

Одних только этих моцартовских писем 1789 года достаточно, чтобы закрыть вопрос о «глупости» Констанцы и ее безразличии к делам мужа. Иными словами, Моцарту с ней было хорошо, а значит, она не заслужила упреков. Почему они все же раздаются, несмотря на то, что факты противоречат большинству из обвинений?

Одна из причин, как нам кажется, заключается в том, что в роли вдовы Констанца проявила себя совершенно иначе, нежели в свою бытность женой. С одной стороны, она стала гораздо ближе к традиционной немецкой добропорядочности. После смерти мужа в ней проснулась деловая хватка. Она смогла добиться от императора ежегодной пенсии, погасила все долги, вела переговоры с издательствами, устраивала концерты из произведений Моцарта. Все успехи такого рода кажутся резонным поводом для похвал (Эйнштейн, Роббинс Лэндон) и одновременно для недоуменного вопроса: почему при жизни мужа она отличалась скорее беспечностью, нежели практической сметкой? В какой-то мере это можно понять. Оставшись с двумя малолетними детьми на руках и в крайне затруднительном материальном положении, Констанца просто была вынуждена напрячь все силы, чтобы выстоять.

С другой стороны, многое в ее поведении после смерти Моцарта не прибавляет к ней уважения. Ее противоречивые суждения, двусмысленная информация из ее уст стали источником многих мифов – в особенности о финансовой несостоятельности мужа. Стэффорд считает, что россказни об изменах и весьма разгульном образе жизни Моцарта – тоже на совести Констанцы⁶. Именно она позволила себе и своему второму мужу распоряжаться моцартовской перепиской, вычеркивая фразы и целые предложения, которые казались ей предосудительными или опасными. Осознав – по мере того, как усиливалась с течением времени

а Письмо от 16 апреля 1789 г. – Впе/еОЛ IV. 8. 82-83. И. Г. Науман (1741-1801) – с 1786 г. – главный капельмейстер в Дрездене, член дрезденской масонской ложи; И. В. Хесслер (1747-1822) – ученик своего дяди, И. К. Китгеля, который обучался у И. С. Баха. Еше в 1788 г. Хесслер намеревался приехать в Вену, чтобы соревноваться с Моцартом в искусстве клавирной игры. В тот вечер, о котором Моцарт пишет, в дрезденском театре исполняли оперу «Напрасные ухищрения» Д. Чимарозы, уже знакомую Моцарту по венской постановке 1787 г. – Впе/еСА VI (Коттепшг). 8. 380.

Ь 51а$огй. Р. 140—141.

оо

ГГ) популярность Моцарта – всю степень гениальности своего покойного мужа, она не останавливалась перед тем, чтобы создать у биографов ощущение важности собственной персоны. Тем не менее вина за то, что могила Моцарта оказалась забыта и утеряна, тоже целиком ложится на нее. И наконец, вдову Моцарта подозревают даже в недостаточно щепетильном отношении к его рукописям: она умудрялась продавать издателям чужие партитуры под видом моцартовских⁸. Именно образ Констанцы-вдовы – при всех ее заслугах – наложил весьма негативный отпечаток на то, как оценивают ее роль в жизни Моцарта.

Итак, какова же роль женщин в жизни Моцарта? Если непредвзято и трезво взглянуть на известные факты и отмести домыслы, то нет, по-видимому, никаких оснований возлагать именно на них вину за печальные обстоятельства моцартовской биографии. Женщины дарили Моцарту ощущение жизненной полноты, да и как композитор он не оставался равнодушным к таланту и артистической яркости тех, с кем его сталкивала судьба. Это восхищение могло, как в случае с Алоизией, перерастать в серьезное чувство. Но все равно, испытывал ли он счастье взаимной любви или горечь отвергнутой, никогда лирические переживания не становились препятствием тому главному, что составляло смысл его существования – неудержимому стремлению к творчеству.

Дохо Ы и расхо Ы о_{дним из самых} живучих мифов о Моцарте, возникших сразу же после его смерти, был миф о его финансовой несостоятельности и крайней непрактичности. Красноречивее всего, на первый взгляд, об этом свидетельствует его жизненный итог: Моцарт был похоронен на кладбище 81. Магх в общей могиле. 13 декабря, через неделю после его смерти, в венской газете Бег НетИсНе Во1$сксфег («Секретный посланник») появилась заметка:

> Моцарт, к сожалению, был безразличен к материальному положению своей

семьи, что так часто свойственно великим людям... Вдова этого человека, которому отдавали должное столько коронованных особ по всей Европе, плачет, окруженная голодными детьми, придавленная огромным бременем долгов, сидя на соломенном тюфяке. Городской чиновник дал десять гульденов за моцартовские часы, чтобы было на что его похоронитъ^ь.

Исследователи, основываясь на фактах, уже давно и решительно отмели и «соломенный тюфяк», и проданные за десять гульденов часы, однако признают – долги имелись⁸. Правда, об их величине ходили самые невероятные слухи, так что Нимечеку в своей биографии пришлось их специально опровергать. Он ссылается на клевету недоброжелателей, сообщивших Леопольду II о фантастической сумме в 30 000 гульденов, тогда как на самом деле она не превышала 3000 гульденов. Добившись аудиенции императора, Констанца объяснила положение дел, оправдала большие расходы рождением детей и своей тяжелой болезнью. Монарх предложил дать концерт в ее пользу, выручки от которого хватило, чтобы полностью рассчитаться с кредиторами*¹.

а РШН IV. 2иг ЕсНгЪеДзГгаве Ъе1 Мохап // МД) 1971/72. 3. 36.

Ь ОеШисИйок. 8. 373.

с ЗгаДЬгд. Р. 99.

д Нимечек. С. 50.

Доходы и расходы

Л

н

Он

0>

%

О

8

л

К

ГО

К

Сегодня трудно оценить реальный масштаб сумм в старинных денежных единицах. Расхождения в подсчетах весьма значительны³. Полезным подспорьем может оказаться сравнение цен на жилье в Вене тогда и сейчас. Так, большая четырехкомнатная квартира на Шулеригграссе, самая дорогая из тех, что Моцарт снимал в Вене, стоила ему 450 гульденов в год. В пересчете на современную валюту (по курсу 1:30 – именно такое соотношение считают самым реалистичным) выходит 13 500 евро – или 1 125 в месяц. И в наше время для подобной квартиры такая цена весьма приемлема. Исходя из этого сумма долгов Моцарта, оставшихся после его смерти, достигает по сегодняшним меркам 90 000 евро. Тем не менее она не должна ужасать, раз была компенсирована сборами всего лишь от одного концерта. Кстати, 90 000 евро – и в наши дни вполне реальная цена за один благотворительный концерт-бенефис в Европе или Америке.

Можно ли действительно считать отношение Моцарта к деньгам легкомысленным? Впервые сведения о его крайне плохом финансовом положении в последние годы были опубликованы Рохлицем в серии анекдотов в АМ2 за 1798—1801 годы. Он, в частности, утверждал, что Моцарт вообще часто писал музыку в подарок – даже безвестным странствующим музыкантам, не придавал значения «пиратству» издателей, с легкостью допускал толпы людей на свои концерты бесплатно, да и Шиканедер якобы не заплатил композитору за «Волшебную флейту» ни гроша – иными словами, это была просто дружеская услуга^ь.

Во всех этих утверждениях правда смешана с вымыслом.

Конечно, Моцарту случалось дарить произведения. Так, в бытность свою в Мангейме он презентовал Сонату С-биг КУ309 своей ученице Розе Кан-набих, в венские годы писал концерты для валторниста Лёйтгеба, кларнетиста Штадлера и многих других. Трудно, однако, считать, что Моцарт делал это совсем бескорыстно. Не исключено, что даже и в таких случаях он иногда получал какое-то вознаграждение, в других – рассчитывал на полезные связи, которые тоже чего-то стоили: в Мангейме Моцарт стремился укрепить контакт с капельмейстером оркестра Каннабихом, а в Вене никогда не испытывал проблем с поиском музыкантов для своих академий.

Моцарт также довольно часто давал своим опусам посвящения, помещая на титульном листе издания или рукописной копии соответствующее имя. Эти ноты почтительно преподносились той или иной знатной особе, нередко королевской крови, за чем всегда следовал ответный подарок – наличные либо ценный сувенир. Примеры музыкальных «подношений» весьма многочис-

а В документах XVIII в. встречаются разные наименования монет, чаше всего: дукаты,

соверены, флорины, гульдены, талеры, луидоры, ливры, крейцеры. Дукат – самая распространенная высокопробная золотая монета (в России ее аналог назывался червонцем). Три дуката составляли золотой соверен. Один дукат в Вене равнялся приблизительно 4,25 флорина или гульдена (разные названия одной и той же монеты), зальцбургский флорин был дешевле и шел по курсу 4,5. Талер, немецкая монета, был равен 2,7 флорина. Сам флорин содержал 60 крейцеров. Луидоры и ливры имели хождение в основном во Франции, но попадались и в Вене. За луидор давали около 9 флоринов (или 4 талера). Сопоставление цен и покупательной способности старинных и современных денег в литературе довольно значительно различаются. Так, 100 дукатов (425—450 флоринов) подчас приравнивают к 30 000 долларов (Ваито! IV. апё Н. Оп 1Ье есопогшсз оГ пншса! сотро51-1юп т МогаП’з У1еппа // Оп МогаП. Е<1 Ву 3. М. Могп$. СатЬш1§е 1Му Рге$8., 1994. Р. 93). Приводят и другую пропорцию – 1:2,5 – 1:3.

Ь Рохлиц И. Ф. Достоверные анекдоты из жизни Вольфганга Готтлиба Моцарта – очерки, призванные способствовать его лучшему пониманию как человека и артиста // Моцарт. Истории и анекдоты, рассказанные его современниками. М., 2007. С. 95—97. Далее – Рохлиц.

ленны, Моцарт рассматривал их как один из способов заработать и одновременно заручиться полезным знакомством и поддержкой. Сообщениями такого рода пестрит его переписка. Пытаясь устроиться в Мангейме зимой 1777 года, он занимался с внебрачными детьми курфюрста Карла Теодора и разучивал с ними в том числе и свои собственные сочинения. Тем не менее, когда стало понятно, что получить постоянную работу не удается, Моцарт в сердцах написал отцу о курфюрсте: «Копдеаи и вариации я ему не подарю»³.

Так что если ему и случалось сочинять совершенно безвозмездно, все же это происходило очень редко. Но главное: даже подарок никогда не означал полную передачу прав на произведение. Моцарт не только сам исполнял то, что кому-либо дарил, и даже то, что было написано им для заказчиков и оплачено ими, но свободно отдавал эти произведения в печать, получая при этом новый гонорар. Да, с издателями у Моцарта иногда возникали проблемы. Некоторые из них свободно торговали клавирами моцартовских опер, и композитор не получал за это денег, на что сетовал и он сам, и его отец. Авторское право на музыкальное произведение в XVIII веке только зарождалась и, конечно, соблюдалось далеко не так строго, как в наши дни. Тем не менее к катастрофическим последствиям для материального положения все это привести не могло.

Другая история Рохлица – о неуплате гонорара за «Волшебную флейту» – также сомнительна. В заметке, опубликованной в лейпцигском Ыеие 2еИ-аскп/1/йг Мийк (сокр. Ы2ГМ – «Новый музыкальный журнал»), утверждается, что Шиканедер полностью рассчитался с Моцартом, выплатив ему 100 дукатов авансом, – обычный для Вены гонорар за оперу⁶. Из переписки Якоба Хайбе-ля (тенора в труппе Шиканедера) с интендантом мангеймского национального театра бароном фон Дальбергом выясняется, что Моцарт намеревался брать за копии партитуры «Волшебной флейты» также по 100 дукатов^с. Едва ли он взял с Шиканедера меньше, чем рассчитывал выручить за копии.

Однако дело не только в Рохлице и его не вполне достоверных воспоминаниях. Большую роль в распространении сведений о печальном финансовом итоге моцартовской карьеры сыграла его вдова. Она упорно культивировала слухи, будто муж оставил ее буквально без средств к существованию (что отчасти было верно на день кончины), будто он вообще не имел твердого заработка, и будто она ничего не смогла выручить за его партитуры. Вслед за ней эти лукавые словесные пассажи пересказывают и Рохлиц, и Нимечек, и Ниссен. Без каких– | либо оговорок Констанца повторила супругам Новелло сомнительную историю |

о берлинском путешествии Моцарта 1789 года: он якобы искал работу при дворе а

жизнь и смерть /

прусского короля из-за того, что не получал денег от Иосифа II⁶. Если не делать Ц скидок на неверную память, то Констанца попросту лжет. Еще в декабре 1787 года Моцарт, по распоряжению императора, был назначен на место придворного композитора камерной музыки с окладом 800 флоринов.

Конечно, это не 2 000 флоринов, которые до него платили Глюку. Причина такой диспропорции объяснима, ее совершенно зря связывают с дискриминацией Моцарта. Все же они занимали разные должности. Для шестидесятилетнего Глюка, получившего назначение в 1774 году, оно было в большей мере

а Письмо от 3 декабря 1777 г. – Впе/еСА II. 8. 161.

Ь Стэффорд ссылается на публикацию в 1Ч2ГМ № 43 за 1840 г. – 5ш$огс1. Р. 101.

с См.: Етпйок. 8. 75.

<3 [МоуеИо V & М. Ете ОДШаЬп ги МогаП. 8. 76.

почетным, дарованным за заслуги перед двором. Тогда он был связан в основном с парижскими театральными проектами и для Вены ничего нового уже не писал, хотя его оперы продолжали изредка ставиться там в честь торжественных событий. После кончины Глюка его оклад высвободился, но эти деньги (вернее, часть их) пошли на оплату совсем другой должности «камерного композитора». В представлениях Иосифа II жалованье в 800 флоринов вполне ей соответствовало. Сальери в ранге придворного капельмейстера получал тогда 1 200 флоринов. Но самое главное – у Моцарта этот оклад был! И об этом Констанца не могла не знать, однако продолжала утверждать, будто ее муж не имел твердого заработка.

Слухи об огромных моцартовских долгах, оставшихся после смерти, длительное время поддерживала сама же Констанца. Она сообщила Новелло, что ей пришлось задабривать кредиторов, рассылая им бесплатные билеты на концерт тринадцатилетнего Франца Ксавера Вольфганга, поскольку долги было выплатить нечем. Она и дети, по ее словам, не получали иных доходов, кроме пенсии от императора³ – 266 флоринов и 40 крейцеров в год. Эти утверждения расходятся с известными фактами. Во-первых, долги были выплачены довольно быстро. По крайней мере, Нимечек упоминал об этом еще в 1798 году¹¹, причем со слов самой же Констанцы, а младшему сыну тринадцать исполнилось в 1804-м. Во-вторых, вопреки ее жалобам на отсутствие интереса к моцартовским партитурам, она весьма активно сотрудничала с издательствами и частными коллекционерами и выручила за них немалые средства.

Выходит, деньги у Констанцы были. В 1797 году в Праге она, например, смогла одолжить друзьям семьи – Душекам – 3 500 флоринов⁰, еще раньше, буквально на следующий год после смерти мужа, получила от прусского короля 3 600 флоринов за восемь партитур¹¹. Так что «нишета» вдовы была ложной, так же как и уверения в ней. Эти уверения можно было бы отнести на счет невинной хитрости матери, желающей обеспечить хорошие условия для своих детей и предпочитающей лучше поскромничать, чем прихвастнуть. Однако ее слова, зафиксированные биографами, оказали дурную услугу, способствуя утверждению образа Моцарта-неудачника, непонятого гения, витавшего в мире иллюзий, крайне непрактичного, беспечного и абсолютно неприспособленного к реальной жизни.

Каким в действительности было финансовое положение Моцарта при жизни? В его переписке денежные проблемы обсуждались, пожалуй, не менее часто, чем творческие: «Уверяю вас, мое намерение [состоит] в том, чтобы заработать денег как можно больше, ведь после здоровья это самое нужное»⁰; «я как подумаю, что должен буду покинуть Вену, не захватив с собой по меньшей мере 1000 флоринов, у меня болит сердце»¹) – эти строки из писем Моцарта к отцу прекрасно доказывают, что он относился к материальным вопросам трезво и прагматично. В пору детства и юности Вольфганга финансами семьи железной рукой управлял Леопольд. Он был расчетлив, всегда знал, на что и сколько

а 1ЬЫ. 8.91.

Ъ Нимечек. С. 50 – «Концерт провели, и покойный монарх столь шедро выполнил свое

обещание, что вдова смогла погасить все долги мужа». Поскольку речь может идти только о Леопольде II, получается, что Констанца рассчиталась с долгами еще до марта 1792 г. с ОеШвсНйок. 8. 422. Долг был оформлен под залог имущества под 6% годовых.

а См.: 8т#оМ. Р. 103.

е Письмо от 4 апреля 1781 г. – Впе/еСА III. 8. 103.

потратил, умел свободно ориентироваться в разных европейских валютах, помнил, сколько стоит та или иная вещь в разных странах. Отправив сына и жену в Париж (1777—1778), он требовал постоянных отчетов о потраченных средствах: «Мой дорогой супруг, – писала домой его жена, – Ты настоятельно хочешь знать, сколько мы потратили всего за путешествие. [...] По приезде в Мангейм у нас от всех денег оставалось не больше чем 60 гульденов... Ибо поездки стоят больше, с прежней поры все стало дороже»³.

Моцарт не обладал складом ума своего отца. Там, где Леопольд был осмотрителен и осторожен, Вольфганг действовал более импульсивно. Аберт пишет, что, женившись, Моцарт по примеру отца завел было семейную расходную книгу, но вел ее всего лишь год – с марта 1784 по февраль 1785 года, а потом передоверил это занятие Констанце. Однако и та вскоре потеряла к нему интерес^ь. Тем не менее большая часть его венских лет в финансовом отношении была вполне удачной.

Доходы и расходы

Л

Н

Е

о

К

л

Ж

го

Ж

Доходы Моцарта складывались из четырех источников. Первый, наиболее существенный – публичные концерты и выступление во дворцах и домах венской знати. Трудно сказать, сколько он получал от частных концертов, но обычно аристократы вознаграждали его весьма щедро, так как его талант ценился высоко. За концерт-соревнование с Муцио Клементи Иосиф И, к примеру, передал Моцарту 50 дукатов (или 212 флоринов). Доходы от публичных выступлений более «прозрачны». Так, концерт-бенефис приносил от 500 до 1 500 флоринов. Даже наполовину заполненный зал – такой, например, как зал ресторана на Химмельпфотегассе, принадлежавший придворному кулинару и меломану-организатору концертов Игнацу Яну, – мог принести 250 флоринов чистой прибыли⁰. Одним из наиболее плодотворных сезонов в этом отношении оказалась весна 1784 года. Моцарт писал отцу: «Последние три четверга Поста с 17 инструменталистами я даю три концерта в зале Траттнера, на которые записались уже 100 человек, и 30 я еще буду иметь к началу концертов. – Цена за 3 концерта – 6 фл. – Я, наверное, дам еще две академии в театре»¹¹. Кроме пяти публичных концертов (в Бургтеатре и в Траттнерхофе) каждый вторник и пятницу Моцарт играл у графа Эстергази, по средам – у князя Голицына, в воскресенье – у клавирного мастера Рихтера^е. Всего за время Поста (март—апрель 1784 г.) в течение 46 дней он дал 23 концерта¹ – график, который сложно выдержать даже закаленному современному гастролеру. Прибыль должна была исчисляться тысячами.

Второй источник доходов – частные уроки. С первых месяцев пребывания в Вене Моцарт имел учеников. Обычно он давал 3—4 урока ежедневно в утренние часы:

> Про учеников: могу иметь их столько, сколько пожелаю, но много я сам

не хочу. Я намерен получать за уроки больше, чем другие, и потому пусть

а Письмо от 11 декабря 1777 г. – Впе/еСА IV. 8. 328.

Ъ Аберт I, 2. С. 524.

с Мотт М. 5. СопсеП ЫГе т Науёп’з У1еппа: Азреси оГа Оеуе1орт§ Мимса! апс! 5оаа11п$П-ЦЦюп. 8иууе$ап1, М.У., 1989. Р. 139.

Й Письмо от 3 марта 1784 г. – Впе/еСА III. 8. 139. е ТЬе МогаП СотрепсНит. Ор. ей. Р. 128.

Г Вадига-Зкоёа Е. ипс! Р. Ьпуог1 // 1МВА V. 15. В<1. 5. 8. IX.

Г*->

чО

лучше их будет меньше. Надо с самого начала настоять на своем, иначе будешь все время в проигрыше и будешь вынужден идти проторенным путем наравне с другими^а.

Среди учениц Моцарта в Вене были представительницы знатных ;емей, состоятельного бюргерства. Были у него и ученики. Сохранились воспоминания врача Й. Франка, который взял у Моцарта 12 уроков в 1790 году, чогда композитор сильно нуждался в средствах^ь. По-видимому, ограниченное -шсло уроков – двенадцать, как в случае с Франком, – было в порядке вещей. В среднем Моцарт зарабатывал 6 дукатов (ок. 26 флоринов) за 12 уроков, однако преподавал не все время, так как в летние месяцы многие покидали город. Кроче игры на клавире Моцарт обучал также теории и композиции. В удачные годы его доход от учеников составлял около 400—500 флоринов⁰.

Еще один способ заработать – сочинение на заказ, копирование и издание собственных произведений. Обычный для Вены гонорар за оперу – 100 дукатов (425 флоринов). Публикации не давали стабильной прибыли, к тому же оплачивались значительно хуже, чем концертные выступления. Но в них все же была своя выгода. Вариации, концерты и симфонии чаще всего создавались Моцартом для собственных академий. Но когда они уже были хорошо известны слушателям, он, отдавая их в печать, получал дополнительные деньги. Концерт стоил около 100 гульденов, соната – около 40. Камерные же ансамбли оплачивал либо заказчик, либо издатель, но случалось – и тот, и другой. Иногда расценки могли быть довольно высоки. За шесть квартетов, посвященных Гайдну, Моцарт в 1785 году получил от издательства Артариа 50 дукатов (212 гульденов).

Последний, четвертый, источник доходов – жалованье придворного композитора (с декабря 1787 года) – о чем уже было сказано выше.

Что же получилось в итоге? Ученые расходятся во мнениях, так как документально подтвердить или даже гипотетически реконструировать можно отнюдь не все доходы и расходы Моцарта. Называются суммы совершенно невероятные – около 10 000 флоринов в год^а. Другие версии более реалистичны – средний ежегодный заработок композитора в 1783—1791 годах составил около 1833^е, 2000^г или 2500⁸ флоринов. В эту сумму, кроме обычных источников, входит наследство, полученное после смерти отца. Для сравнения: современники полагали, что в Вене «можно вполне комфортабельно устроиться на 500 или 550 гульденов» в год¹¹. Роббинс Лэндон приводит данные о материальном положении Моцарта в последний год жизни – факт особенно важный в связи с тем, что именно финансовые неурядицы этого времени, как считается, привели

а Письмо от 26 мая 1781 г. – Впе/еОА III. 5. 120.

Ъ В письме к М. Пухбергу от 17 мая 1790 г. он приписал постскриптум. «Теперь у меня 2 уче

ника, и я охотно имел бы 8. Распространите среди знакомых, что я даю уроки». – Впе/еСА IV. 5. 108.

с ТНе МогаП СошрепсИит. Ор. сИ. Р. 129.

(1 Кгаетег 11. Уег Ъа1 МогаП уегЬип&ет 1а$зеп? Ор. сХ. 5. 203—211.

е Ваг С. МогаП: КгапкЬеИ – Тод – ВеегаЪтз. Ор. с'п. 1967.

Г Мооге У. МогаП т 1Ъе Магке! Р1асе // ЖМА 114,1989.

% Ваито1 IV. У. апй Н. Оп (Не есопоппсз оГ тимса1 сотрозШоп т МогаП’§ Мегта. Ор. с'п. Р. 96.

Н Я?^г/У. $ке(сЬ оГУ1еппа 1786—90// КоЬЫтЬапйоп Н.С. МогаП апс! Меппа. Ь.. 1991. Р. 74.

Правда, Пециль прибавляет: «Вопрос о том, сколько Вы пожелаете тратить на театры, вечеринки и личные удовольствия, зависит от Вашего воображения и кошелька». – 1Ы<1

к печальным обстоятельствам – смерти «в нищете», долгам и пр. В действительности же доходы Моцарта в этот год были не просто высоки, а очень высоки и значительно превышали средний уровень за венские годы:

Жалованье за 14 месяцев 886 фл. 40 кр.

Деньги, полученные в конце июня (заем?) 2000 фл. «Милосердие Тита» 900 фл.

(плюс дорожные и накладные расходы) 225 фл. «Волшебная флейта» 900 фл.

Публикация произведений 739 фл.

Аванс за Реквием 112 фл. 30 кр.

Всего 5783 фл. 10 кр.^а

Вместе с тем, несмотря на столь высокие заработки, Моцарт на протяжении последних лет жизни испытывал постоянную необходимость в дополнительных средствах, что заставляло его обращаться к кредиторам. Одним из них был уже упомянутый Михаэль Пухберг, венский промышленник и моцартовский собрат-масон. Впервые Моцарт обратился к нему за помощью в июне 1788 года, последнее письмо датировано июнем 1791-го. Всего от Пухберга было получено 1 415 гульденов. Еще одним кредитором был юрист Франц Хофдемель, тоже масон. В самые тяжелые периоды Моцарту приходилось занимать даже у ростовщиков⁶.

жизнь и смерть / Доходы и расходы

Почему при столь высоких доходах возникали подобные кризисы? Одна из очевидных причин – состояние здоровья Констанцы, которая родила шестерых детей, в последние годы тяжело болела и нуждалась в лечении. Она несколько раз ездила в Баден, дорогой курорт в предместье Вены, причем в ряде случаев должна была пройти длительное лечение. Все это требовало средств. Период болезней Констанцы совпал со спадом концертной деятельности Вольфганга. Его блестящая абонементная серия завершилась в 1787 году, а когда в июне 1789-го он вновь попытался разослать подписные листы, в них через две недели стояло только одно имя – барона ван Свитена^с. Вторая причина – очередная турецкая война, разразившаяся в феврале 1788 года; она привела к инфляции и повышению цен. Например, за время войны хлеб в Вене подорожал в два раза. Хотя столицу военные действия непосредственно не затронули, общее напряжение, в том числе и экономическое, ощущалось.

И наконец, Моцарт, вращаясь в кругу высшей знати, должен был поддерживать определенный статус. Ему приходилось следить за модой, иметь комфортабельное жилище в престижном районе, где можно было бы принимать посетителей и учеников. Да и по складу характера он предпочитал не отказывать себе в том, что ему нравилось, что дарило ему радость и доставляло наслаждение. В детстве он с удовольствием расписывал сестре в посланиях из

а ВоЬЫпз Ьапйоп Н.С. 1791: МогаЛ’з Ьаз! Уеаг. Ь., 1989. Р. 61. – Эта сумма должна быть,

впрочем, уменьшена, так как гонорар за «Волшебную флейту» составлял, скорее всего, не 900, а 450 гульденов. Не совсем понятно происхождение 2000 гульденов. Весной и летом 1791 г. Моцарт вел какие-то финансовые переговоры с коммерсантом Гольдханом как раз о такой сумме, но суть этих переговоров и их результаты до сих пор не выяснены. Однако и с учетом поправок заработок Моцарта превысил 3000 флоринов.