Текст книги "Биография нечисти 2 (СИ)"

Автор книги: Павел Грегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Лёха стукнул кулаком по кабине, и «Урал» наконец тронулся.

– Ну-ка! Подвинься немного, – Далила легонько пихнула Воробьёва локтем и пристроилась по левую руку. – Даже и не знаю что думать. Эту дорогу народ уже как с месяц старается обходить стороной.

– Чего так? – Макс с интересом посмотрел на женщину.

– Ты в самом деле не в курсе? Или прикидываешься? Это «Трасса смерти», – отозвалась Далила. – Здесь начинается аномальная зона, которая тянется на запад до самого «сердца». Сейчас сезон её активности. Тот кто по трассе идёт пешком рискует получить электрический удар. Шансов схлопотать три к одному, так что тебе повезло.

– Шаровые молнии здесь шалят, – влез Лёха. – Из асфальта выпрыгнет такая и человека шарахнет, только кучка пепла да сгоревшие ботиночки остаются. А бывает, что в башку двинет, – тогда мозг мгновенно закипает и череп, будто котёл из которого не стравили пар, вдребезги разлетается. Раньше мортусы постоянно отсюда безголовых жмуриков забирали. Да потом просекли, что и их может зажарить, стали работать сезонно, в те месяцы, когда зона наименее активная.

– А как же машина? – поёжился Макс.

– А заземление на что? – пожала плечами Далила. – Цепь видел? Если молнии одиночные даже не заметишь, что шарахнула. Иное дело очередь шаров. Тогда фокус с цепью может и не сработать.

– Точно! Кузя Фокин так свой «зилок» и спалил, – бросил Лёха. – Правда и сам бедолага спёкся. Так в кабине за баранкой и зажмурился. Мортусы даже отдирать не стали, так прочно прикипел, что только без мяса и можно было оторвать. Спихнули грузовик с дороги и утопили в болоте. Там свою могилку Кузя и обрёл!

Макс поёжился и облизал пересохшие губы.

– Воды дайте? – попросил он.

Лёха отстегнул от пояса флягу и сунул Воробьёву.

– Однако ты отчаянный парень, – проговорил он. – Что-то мне подсказывает у тебя с жратвой хуже, чем с водой. Давно в пути?!

– Часа три не меньше! – Макс залпом осушил половину фляги и улыбнулся. – Часа три как из «Зоны теней» выбрался, а так... пару дней.

Он заметил как Далила и Лёха переглянулись. Очевидно, что про эту локацию, они знали не понаслышке, возможно даже бывали в её окрестностях, а может, чем чёрт не шутит, как и он пробирались к самому логову.

– Ну и как там? – выдержав паузу, поинтересовался Лёха. – Правда, что телепаты зверствуют? Настройку свинчивают, только и остаётся сложить лапки да приготовится к разделке?

«Нет! Пожалуй никто из них туда не забредал, – Воробьёв допил воду и вернул порожнюю флягу хозяину. – Иначе бы этот весёлый паренёк не задавал дурацких вопросов».

– Ну так что? Свинчивают или нет? – повторил Лёха вопрос.

– Эти твари настоящие изверги, – процедил Макс. – Попадёшься на крючок – считай конец. Не вырвешься, если за спиной нет проверенных бойцов, которые не струсят и поддержат дружеским огнём. А мозг спалить для мутантов дело нескольких минут. На то они и телепаты.

Минут десять ехали молча. Машину трясло, иногда подбрасывало на ухабах, которые беззаботно пропускал водитель. Уже стемнело. По-прежнему накрапывал дождь, капли которого дробно стучали по металлической крыше фургона. Монотонно звякала об асфальт волочащаяся за грузовиком цепь.

– Если на этой дороге так опасно, зачем рискуете? – спросил Макс, поворачиваясь к женщине.

Этот вопрос давно вертелся на языке, но Воробьёв решился задать его только теперь.

– В нынешней обстановке, безопасных маршрутов больше нет, – выдержав паузу, ответила Далила. – Их и раньше можно было пересчитать на пальцах руки, а сейчас...

– А что сейчас? – пожал плечами Макс.

– С луны что ли свалился? – хмыкнула Далила. – Про договор с анархистами ничего не слышал?

– Какое-то время меня здесь не было, поэтому не в курсе – пробурчал Воробьёв.

– Ну-ну! А я уж решила, у тебя с головой что-то неладное, может провалы в памяти или ещё что, – женщина беззлобно толкнула Макса плечом. – Если вкратце – то анархисты договорились с боссами, и те в добровольно-принудительном порядке поделились с ними доходами, а заодно и сферами влияния. Прижали воротил и барыг основательно. Теперь все денежные маршруты контролируются бандами. Грунтовки и болотные тропы, по которым раньше свободно бродил старательский люд стали вотчиной «Красных черепов» и «Самураев». Обдирают выродки крепко. Могут и кровь пустить если не отстегнёшь. Группировки поменьше шустрят на подступах к перевалочным пунктам или стерегут в рощах и оврагах. Помимо этого все боссы отдают анархистам часть доходов, полученных от продажи артефактов и амуниции. О серьёзном сопротивлении никто даже не помышляет. Слишком большой силой обладают банды. Даже «Эдему» дали по зубам, после чего там задумались об усилении охраны, чтобы контролировать хотя бы саму базу да окрестности. В общем простому народу стало не до выбора. Проводники нащупывают новые маршруты, бродяги сторонятся крупных баз, кучкуются и стараются найти места по спокойнее. Банды установили контроль примерно над четвертью Зоны, всё остальное им не подвластно. Мёртвые города, «трассы смерти», аномальные пустоши, болота и другие опасные для жизни локации им не нужны, вот и двинули нормальные люди поближе к «сердцу Зону», где и свободы больше и шансов схлопотать пулю в бок меньше.

– Про пулю это верно, – влез Лёха. – А вот хватануть критическую дозу радиации или вляпаться в какой-нибудь гравитационный «котёл» это запросто. Я уж не говорю о злющем зверье, про которое даже ветераны ещё не слыхали.

– Ладно-ладно! Сами скоро туда двинем! – одёрнула Далила. – Бандосы скоро всех туристов отвадят, и на чём зарабатывать станем?

– Не боитесь, что отморозки и на этой дороге поставили кордон? – поинтересовался Макс.

– Ещё вчера было чисто, – пожал плечами Лёха. – Рисковать шкурой на аномалиях они не станут, да и чем тут поживишься? А мы, глядишь да проскочим. Отвезём французов к Периметру, ну а там поглядим.

3

Машина остановилась. Водитель что-то гаркнул, но Макс не разобрал.

– Дальше нам не по пути! – сказала Далила. – Если, конечно ты не собираешься драпануть из Зоны.

Воробьёв выдавил улыбку и отрицательно покачал головой.

– Драпать не собираюсь, – добавил он. – У меня тут ещё дела.

– Ну тогда вытряхивайся, – женщина встала и открыла дверь. – В километре отсюда находится лагерь. Спросишь Акима, он устроит тебя в ночлежке. Но особо не расслабляйся. Бывает что у него ночуют весьма подозрительные людишки, к которым и при солнечном свете поворачиваться спиной нельзя. Лагерь Акима последняя точки на пути в «Мёртвый угол». Встретишь сталкеров, передай Симону привет.

Макс спрыгнул на асфальт, закинул на плечи рюкзак.

– Спасибо что помогли! – сказал он. – Может ещё увидимся. Выпьем мартини! Шоколаду поедим!

– Может увидимся, – улыбнулась Далила. – Смотри в ямы больше не падай.

Дверь захлопнулась, и грузовик тут же тронулся.

Макс проводил взглядом грузовик, потоптался немного на месте и двинулся к видневшемуся вдали вагончику, у входа в который призрачно мерцал колпак керосиновой лампы. Сумрак скрадывал окружающий мир и разобрать детали ландшафта было сложновато. В одном Макс был точно уверен, – впереди простиралось широкое водное пространство. Пахло тиной. Шелестел и шуршал камыш. Иногда слышались утробные вскрики амфибий и отрывистые вопли ночных птиц.

Глухо и сердито рыкнул сторожевой пёс. Загрохотал пустой миской, задребезжал сеткой вольера. На всякий случай, Воробьёв стянул с плеча автомат и выставил его перед собой. В обстановке постоянной опасности он привык ожидать худшего. Хозяин лачуги вполне мог высунуться на крыльцо с дробовиком и для острастки пальнуть в незваного гостя. А могло быть и хуже, что если лагерь захватили анархисты или какие-нибудь отморозки, которым просто приглянулось его расположение? Прихватят под локотки, обчистят до нитки, а потом привяжут к сосенке и оставят подыхать медленной смертью.

Когда до вагончика осталось метров десять, дверь бытовки распахнулась и на порог вышел горбун.

– Убери пушку! – хриплым, не приветливым голосом приказал он. – А то спущу пса.

Для убедительности горбатый хозяин направил свет фонаря в сторону, и Воробьёв увидел вольер в котором молча метался патлатый алабай. Даже для этой породы зверь за сеткой показался великаном. Пегий, с чёрными продолговатыми пятнами симметрично расположенными по бокам он являл собой какую-то причудливую помесь. Алабай неотрывно смотрел на Воробьёва внимательными прожигающими до костного мозга глазами, в которых читалось абсолютное физическое превосходство перед человеком.

Это были глаза людоеда однажды вкусившего человеческую плоть и жаждавшего ощутить её вкус снова. Глаза существа мечтавшего избавится от привязи и вернуться на свободу. Макс буквально шкурой почувствовал характер этой собаки. Он поёжился и перевёл взгляд на горбуна.

– Смотри! Оружие опустил! – крикнул Макс. – Мне сказали здесь можно переночевать.

– Жратва есть? – отозвался горбатый.

– Нет! – Воробьёв нехотя закинул автомат за спину и медленно подошёл к вагончику. – Ты Аким? Верно?!

– Плохо что нет жратвы! – пробурчал в ответ хозяин. – У меня тоже кладовочка пустая. И накормить-то нечем!

– Ладно, – пожал плечами Макс. – Как-нибудь обойдусь. Мне не привыкать.

Аким смерил гостя подозрительным взглядом и молча кивнул на дверь.

4

Только оказавшись внутри Макс заметил, что за первой бытовкой, стоит ещё одна, плотно прилепившаяся боком к первой. Их соединял небольшой коридорчик из досок, в щели между которыми задувал ветер. Из дальнего вагончика доносился заливистый храп и невнятное бормотание. Значит постояльцы у горбуна всё-таки имелись.

– Хостел прямо скажем не люксовый, – попытался пошутить Воробьёв.

– Какой есть, – пробурчал Аким. – Давай три тысячи и выбирай койку на свой вкус.

Воробьёв огляделся. Полез в нагрудный карман намереваясь достать толстый рулон купюр, но вовремя спохватился. Жизнь его уже научила не делать глупостей, а ведь ещё пару месяцев назад, он и глазом бы не повёл, – сунул бы хозяину под нос всю пачку да ещё подразнил бы чтоб выяснить как этот рвач отреагирует.

Журналист незаметно вынул из рулона одну купюру и вытащил её на свет.

– А что? Может в закромах всё-таки найдётся какая-нибудь еда?! – протягивая пять тысяч, поинтересовался он. – Не откажусь даже от вчерашних макарон.

Судя по обстановке первый вагончик использовался как столовая. Самодельные столики, чиненные перечиненные стулья, полки с порожними банками и бутылками, в углу раздача с артельным чайником и ведёрными кастрюлями на столешнице. Там же дровяная печь, холодильник и плита с подсоединённым газовым баллоном.

– Сказал же ничего нет! – Аким жадно облизал губы и рывком выхватил деньги. – Эти мародёры... ну анархисты, что перекроили Зону, всех поставщиков от меня отвадили. Подлюги! Сам не знаю как буду выкручиваться, пока коробейники новые тропы проторят да нащупают...

Вспомнив старшего Стремача, Воробьёв криво улыбнулся. Всё-таки как же куркули между собой схожи. Оба горбуны, жадные как черти, а по характеру сволочи каких поискать.

– Про сдачу-то не забудь, – бросил Макс. – У меня лишней наличности нет!

Аким угрюмо покосился на гостя и спрятал деньги в карман.

– Сейчас! – процедил он.

Горбун залез под столешницу и тут же вынул из-под неё мешок.

– Это тебе на сдачу! – пояснил он. – Стиранное одеяло! И подушка без клопов!

Глава 17

1

Каким бы уставшим не был Макс, но спалось ему не сладко. Духота, странные если не сказать отвратные запахи, витавшие в ночлежке, постоянный шум который производили его соседи, – всё это не слишком располагало к нормальному отдыху. Он постоянно просыпался, вскакивал на койке и пытался сообразить куда же его в этот раз занесла нелёгкая.

Около четырёх утра он пробудился в очередной раз и решил, что с него хватит. Смахнув с лица нескольких опьяневших от крови комаров, Воробьёв встал на ноги, покряхтел немного кляня на чём свет стоит продавленный матрац и подошёл к окошку. Край стекла был отколот и, в образовавшуюся щель беспрепятственно проникал холодный предрассветный воздух.

Было ещё темно. Только где-то у горизонта тревожными сполохами пробивались первые, пока ещё зыбкие лучи восходящего светила. Дождевой фронт убрался куда-то на юг. Макс приблизил лицо к трещине в стекле и посмотрел на небо. Рыхлые облака медленно ползли следом за фронтом, и сквозь прорехи можно было разглядеть мерцающие в холодной синеве звёзды.

Он жадно потянул носом и перевёл взгляд на лежащее впереди пространство. Как он и предполагал накануне, лачуга Акима располагалась возле болота. Местечко не приветливое, но судя по торчащим из воды купам деревьев, таковым оно было не всегда. Вода пришла сюда недавно, затопила низины и овраги, превратила окрестности в гнилое море.

Иногда в разных местах над водой вспыхивали молнии. Энергия пробивалась из самых недр и, вырвавшись на поверхность, рассеивалась в воздухе стремительным безмолвным сполохом. На это светопреставление можно было смотреть часами, – каждая молния обладала уникальными свойствами. Одни красновато-лиловые, какие-то с белизной в сердцевине, некоторые едва заметные, другие ослепительные словно трассирующие пули. Бывало, что из-под воды выскакивали огненные шары, и тогда до слуха доносились глухие хлопки. Шары взмывали метров на десять, сталкивались и распадались на более мелкие.

«Деньги бы брать за такое зрелище! – подумал Макс. – Этот дремучий горбун не знает своего счастья».

И вдруг Воробьёв услышал как в вольере зарычал могучий алабай. Тотчас же около металлической стены вагончика, выходившей на болото началась подозрительная возня, заполнившая однообразный предрассветный фон леденящим сердце скрежетом.

От неожиданности Воробьёв отпрянул и попятился к своей койке, где лежал автомат. Это был неосознанный порыв, слишком уж свежими были воспоминания о кровожадных телепатах. На долю секунды у него возникло чувство, что антропоморфы выследили его и пришли по следу, чтобы посчитаться за гибель соплеменника. Но сомнения быстро рассеялись, такой вариант развития событий был чересчур невероятным. Прежде чем вступать в драку мутанты прошлись бы по мозгу, да и не могли твари так легко преодолеть многокилометровую дистанцию.

Вскоре алабай поднял такой шум, что разбудил Акима. Горбун грязно выругался, заскрипел дверью и, громыхая ботинками по деревянному настилу крыльца, пошёл смотреть, что происходит. Через пару секунд хозяин лачуги начал активно молотить дрыном по каким-то железкам. Судя по всему этот трюк он проделывал не первый раз, и полностью был уверен, что всё сработает в очередной.

– Убирайся к чёрту! Дохлятина! – рыкнул горбун. – Нечисть проклятая, ух, я тебе!..

В вольере бесновался разъярённый пёс, неистовствовал и Аким оглашая окрестности истошными воплями и руганью. От шума пробудились соседи Макса. Вскоре ругаться начали и они. Только объектом яростных нападок для них стал Аким, который так некстати разошёлся. Продолжалось это не больше минуты, а потом возня под железной стеной вагончика прекратилась и, громыхнув на прощание по обшивке, неведомый гость убрался прочь.

2

Когда стало совсем светло, Макс вышел из лачуги, огляделся и, высмотрев ковырявшегося в огородике Акима, помахал ему рукой.

По кислой физиономии было понятно, что горбун разговаривать не хочет, но Воробьёв всё равно подошёл.

– Чего тебе? – выковыривая из земли картофелину, пробурчал хозяин ночлежки.

– Я слышал шум за стеной, – начал Журналист. – Потом зарычал твой пёс...

– А-а-а! Ты об этом! – оскалился Аким. – Водится тут одна мразь. Повадилась вещи таскать. Оставишь что-то без присмотра, а на утро хрен найдёшь!

– И что за тварь?

Аким внимательно посмотрел на собеседника и пренебрежительно сплюнул. И без того угрюмое лицо неожиданно перекосилось от злобы.

– Шёл бы ты отсюда, парень! – процедил он. – Кто ты такой вообще? Какого лешего задаёшь ненужные вопросы.

– Эй-эй! Не кипятись! – Макс с подозрением уставился на лопату в руках мужика. – Это простой человеческий интерес. Скажем так – я собираю инфу про всяких уродов...

– Вали отсюда! – зарычал Аким. – У меня с водяными выродками мир, и я не хочу, чтобы из-за какого-нибудь тупого хантера, которому пришла в башку мысль пострелять в нечисть, они однажды пришли за мной.

– У тебя с ними мир? – усмехнулся Воробьёв. – Да ты чуть своего волкодава на них не спустил. Железяками вон гремел! Вопил как сумасшедший!

– Я не причиняю вреда им, они мне! – чуть поостыв, пояснил горбун. – А шум они понимают по своему. Как мой алабай команды, когда я хочу, чтобы он скрылся с глаз долой!

3

Куда идти Макс знал хорошо. На северо-западе бурой громадой возвышался заводской корпус, который судя по карте Связного и прозвал бродячий люд «Мёртвым углом». Высоченные кирпичные трубы, обросшие мхами стены цехов, мутные витражи и крыши покрытые ржавым железом, – всё это нагромождение промышленной архитектуры будоражило не меньше, чем таинственные туннели. С севера к заводу подходила железная дорога, на которой всё ещё стоял вросший в бурьян грузовой состав с металлопрокатом. Вела туда и некогда асфальтированная дорога.

Пересекаться со сталкерами Максу ещё не доводилось. Он много чего слышал про этих ребят, видел их в забегаловках, а вот общаться не общался. Его разбирало чисто профессиональное любопытство, которое заставило забыть и про голод и про жажду. С каким-то животным нетерпением он ожидал первой встречи, предвкушая необычное общение. Впрочем, готовился он и к худшему. Вполне могло получится, что старатели под улюлюканье и ругань выпрут его со своей территории, а чтобы он начисто забыл дорогу, как следует накостыляют. Задуматься было о чём. Ведь его туда не приглашали.

Он прошагал полкилометра и уткнулся в забор из колючей проволоки. Рассекая дорогу колючка тянулась на сотни метров, терялась в густых зарослях кустарника, в оврагах и заросших камышом низинах. Но препятствием этот ветхий забор конечно же не был. Макс быстро отыскал проход, который прикрывали несколько витков натянутой на кроватную раму проволоки. Макс аккуратно отодвинул эту самодельную калитку в сторону и, пригнувшись, проскользнул на другую сторону. Закрывать проход он не стал на случай если придётся торопливо ретироваться. Поправил ремень автомата, рюкзак. Со стороны территория показалось безлюдной. Ни единого звука, который бы говорил о присутствии хотя бы одной живой души, и именно это больше всего настораживало. Метрах в двадцати от колючки находился КПП с шлагбаумом и проходной с турникетами. Вдали виднелся ржавый самосвал, рядышком завалившийся на бок бульдозер.

Он медленно подошёл к КПП, пригнулся и стараясь не зацепиться рюкзаком за ржавую табличку пролез под шлагбаумом.

– Грабли подними! – тут же донёсся голос. – И забудь про пушку, иначе влеплю свинца в хребет.

Воробьёв смущённо улыбнулся и осторожно, дабы не провоцировать резкими движениями противника, выпрямился.

– Ну ладно, ты меня провёл, – подняв руки, проговорил он. – Повернуться-то можно?

– Поворачивайся! Только не шали!

Смертельной угрозы в голосе Макс не услышал, вряд ли человек прятавшийся за будкой охранника собирался стрелять, но то что этот тип выполнял роль цепного пса было очевидно. Журналист медленно повернулся и уставился на невысокого крепыша, который держал его на мушке автомата.

Типаж у него был непритязательный: молодой, угрюмый, конопатый. Одет в старенький камуфляж. На голове бейсболка. Слишком небрежный: грязные ботинки, замызганные штаны. Из кармана куртки торчал разорванный кулёк с картофельными чипсами, половина которых уже валялась на земле. Болван так торопился, что даже не удосужился засунуть кулёк поглубже.

– Ну и что? Так и будем стоять, как два придурка? – поинтересовался Макс. – У меня уже руки начинают затекать.

– Кто такой? – спросил крепыш.

– Разве это так важно? – хмыкнул Макс. – Куда важнее выяснить, зачем я сюда припёрся.

– Давай, не умничай! – с напускным возмущением бросил паренёк. – А то не посмотрю, что в руках нет оружия. Спущу курок и до свиданье! Нечего лезть куда не звали.

– Ладно не горячись! Зовут Максом! А для друзей и знакомых просто Журналист.

– Журналист? Слыхал я про одного, – на физиономии конопатого заиграла улыбка. – Будто бы в Радонске он с какими-то мутантами схлестнулся и вытащил из норы Гришку Тритона. Тот попал в ловушку и уроды хотели его сожрать...

Воробьёв улыбнулся и покачал головой.

– Это был не Радонск, а Красные Бережки. И не какие-то мутанты, а "ведьмы", – поправил он. – Телепаты, которые воздействуют на сознание и потом выгрызают мозг. Если конечно он есть.

– Неужели тот самый Журналист?! – крепыш опустил автомат и сделал пару шагов к собеседнику. – Если так, то уважуха тебе за подвиг. Я Митька Движок! Раньше тоже хантером хотел стать, а теперь вот со сталкерами...

– Ну так и веди к своим! – сказал Макс. – К вам как раз и шёл!

– Чего это ты к нам шёл? – Митька попятился и резко вскинул автомат. – Ишь! Ходок нашёлся! Кто знает! Может и не Журналист ты вовсе. Шпион какой-нибудь, которого заслали бандосы. А может отморозок с поехавшей крышей, слыхали про таких, вон их сколько сейчас бродит по Зоне. А ну давай... подними грабли повыше!

– Да постой ты! Говорю тебе я свой, – Макс выдавил улыбку, но во второй раз эта демонстрация доброжелательства не прошла. Конопатый выпятил нижнюю челюсть и злобно сверкнул глазами.

– Так просто к нам никто не попадёт, – процедил он. – Да и не ходят к нам бродяги. Сейчас к Симону отведу, пусть он с тобой и разбирается.

4

Ситуация в которой оказался Макс была до комичного глупой. Но именно из-за такой глупости он мог лишиться жизни. Что он знал про Симона? Ничего! Судя по тому, что Митька на него сослался, этот тип обладал значительным влиянием. И если вдруг Симону взбредёт в голову, что незваный гость никакого доверия не вызывает его запросто могут пустить в расход.

– Справился значит! В плен взял! – с напускным презрением проговорил Макс. – А если б автомата в руках не оказалось?

– Что я дурак без пушки таскаться, – огрызнулся конопатый. – Зверьё здесь встречается лютое. С болот забредает, из леса приходит. Прижмут к стене – палкой не отобьёшься. Крысы тут знаешь какие злющие!

– Ну-ну! И много крысят настрелял?

– Ты давай не провоцируй! Сколько надо столько и настрелял.

Макс усмехнулся и, подыгрывая салаге, смиренно зашагал по асфальту дороги.

«Дуралей неразумный! Думает, мутанты это простые зверушки, – подумал Макс. – Да что ты знаешь про мутантов, болван? Небось только дохлых и видел».

Он мог бы отобрать у парнишки автомат в два счёта. Отвлечь его внимание или просто дождаться подходящего момента, да только не хотелось ему калечить этого оболтуса из-за своего уязвлённого самолюбия.

За спиной захрустело. Воробьёв оглянулся и, заметив как Митька хомячит чипсы, рассмеялся.

– За пределами базы, ты тоже вот так соблюдаешь конспирацию? – поинтересовался он.

– А что такого? – уплетая чипсы, воскликнул Митька. – Голод не тётка, как говорится. А до обеда ещё далеко...

– Хлеборезка уж больно громко работает. Потом ещё запашок. Даже для обычного человека подсказка, а для мутанта с собачьим нюхом, твой перекус, что приглашение к трапезе.

Конопатый перестал жевать и спрятал кулёк в карман.

– Откуда сам-то? – спросил он через пару секунд. – После большого передела, что устроили анархисты, сюда народ почти не приходит. По одному по два в неделю, да и то транзитом, чтобы окольными путями по болотным тропам поближе к Сердцу зоны пробраться. Ты тоже из таких?

– Нет! В пекло пока не собираюсь! – отозвался Макс. – У меня свой интерес к сталкерской работе. Всегда хотел поглядеть на то как из аномалий артефакты тягают, вот случай и подвернулся.

– А промышляешь чем?

– Сам-то как думаешь? – хмыкнул Воробьёв. – Ну раз с Гришкой Тритоном мутантов бил?..

Конопатый смутился и покраснел.

Впереди возвышался оранжевый от ржавчины ангар, за ним цеха и огроменная кирпичная труба. Они завернули за ангар и двинулись к купе деревьев, за которыми поблескивал рукотворный водоём.

– И как за хантерскую работу платят? – выдержав паузу, спросил Митька.

– Это как повезёт, – отозвался Макс. – Кому пачку банкнот, а кому брезентовый мешок от мортусов. Никогда не знаешь, чем закончится очередной рейд.

5

До слуха донеслись голоса. Что-то обсуждали, смеялись. Митька перестал задавать дурацкие вопросы, приосанился и посуровел. Теперь свой автомат он держал на вытянутых руках, с какой-то показной торжественностью как будто и в самом деле взял в плен недруга.

Вот и человеческие фигуры показались. Трое мужиков стояли на берегу пруда, причём один из них согбенный старик, громко и упорно что-то доказывал.

– Эй! Симон! Погляди кого привёл! – крикнул Митька. – От Акима шёл, вражина!

– Ну-ну! Полегче! – процедил Макс. – Какой я тебе вражина?

И вдруг Воробьёв понял, кого напоминает ему старик. Всклокоченная борода, дурацкий драный плащ, чумазая физиономия, а чуть в сторонке скособочившаяся на одну сторону четырёхколёсная телега с чувалами в кузове.

Узнал его и Лукич.

– Едрить меня за ногу! – закричал старикан. – Это ж мой утопленник. Светка! Погляди! Тот самый паренёк, которого я из болота выудил!

Из-за чувалов высунулась крошечная бабулька в очках. Она слегка кивнула, добродушно улыбнулась и тут же скрылась за мешками с поклажей.

Макс подошёл к мужикам, и с интересом посмотрел на коренастого крепко сбитого парня в камуфляже. Он ни на на минуту не сомневался, что именно это и был Симон, на которого в данную минуту были устремлены все глаза. Голова подёрнута сединой, обветренное загорелое лицо, хитрый прищур и скептическая улыбка. Мужик явно был тёртым калачом и повидал в жизни не мало всяких прохиндеев. Как на прохиндея посматривал он и на Макса.

– Симон! – протягивая руку, сказал сталкер. – Не часто к нам заходят бродяги. Всё стороной чешут, чтоб глаза не мозолить.

– Макс! – представился Воробьёв. – Не сталкер, и становится не хочу...

Чуть в сторонке стоял ещё один тип: внимательные глаза, тонкие губы, поджарый как гончая. Очевидно, он был помощником Симона, но держался всегда в тени.

– Говорит, что он Журналист! – влез Митька. – Может брешет? Знаем таких, наверняка примазаться к чужой славе хочет.

– Мне чужая слава не нужна! – огрызнулся Макс. – Своей хватает.

– Про Журналиста слышал, – отозвался Симон. – Если ты тот за кого себя выдаёшь, то рад познакомиться. А что там была за история с Гришкой Тритоном?

– Проверяешь? – улыбнулся Макс. – Да ничего хорошего не было. Спустились за своими в подземку, а там гнездо «ведьм» вот и попал Гришка под раздачу. Ему первому телепаты стали интеллект прессовать, и если б не телефон...

Воробьёв выдержал паузу и улыбнулся.

– Далила попросила передать тебе привет!

Как только Симон услышал про Далилу, от его подозрительности не осталось и следа. Судя по всему с этой дамочкой он был хорошо знаком, и это не могло не радовать.

– Да свой он, свой! – добавил и Лукич. – Мировой парень! Верь мне! Я то уж хорошо разбираюсь в людях.

– Я и не сомневаюсь! – пожал плечами Симон. – Ладно Журналист! Не знаю зачем ты к нам пожаловал, но раз такой легендарный пойдём в лагерь. Потолкуем, расскажешь чего тебе от нас надо.

Лидер сталкеров кивком отослал Митьку на блокпост, своему товарищу, который всё это время помалкивал, показал на тележку Лукича. Понимали его с полуслова, и Макс как-то неосознанно, практически сразу, проникся к этому человеку особым уважением.

– Пойдём! – позвал Симон. – У нас тут коммуна. Всё по простому. Но нарушение правил карается безжалостно.

Глава 18

1

Макс шёл следом за Симоном и ощущал как напряжение прошедших часов медленно сходит на нет. Он не мог объяснить этой неожиданной трансформации, только хладнокровно констатировал её последствия. Может он наконец почувствовал, что оказался среди родственных душ, может сама окружающая обстановка внушила уверенность и умиротворение. Кто знает? Ведь человеческая психика не предсказуема. Кому как не ему, физиономисту и любителю изучать людские характеры этого не знать.

– Отстегни, пожалуйста, рожок! – не оборачиваясь попросил Симон.

Макс поспешно выполнил просьбу и засунул магазин в карман разгрузки. Что ж сталкер не обязан был ему доверять.

Они прошли вдоль стены цеха, завернули за угол и вышли к заводскому гаражу. Это было длинное выложенное из шлакоблоков помещение разделённое на пять боксов. Здесь сталкеры организовали жилую зону, о чём красноречиво свидетельствовали характерные признаки холостяцкого быта. На бельевой верёвке протянутой от электрического столба к воротам крайнего бокса сушилось бельё, из утробы гаража доносилась джазовая музыка, из летней кухни ветерок приносил притягательный аромат свежесваренного кофе и поджаренного хлеба.

Симон подвёл Воробьёва к кухне. Остановился. Поблизости никого не было только скворчала картошка на сковороде, да во всю пыхтел закипающий чайник.

– Давай откровенно! – подбоченился мужик. – Какого чёрта тебе здесь понадобилось?

Сталкер произнёс эти слова без напряжения в голосе, с какой-то доброжелательной непринуждённостью, словно спрашивал о незначительной мелочи.

– Откровенно?! – задумался Макс. – Мне просто некуда было идти! Последние дни крепко вымотали, вот и потребовалась передышка. А ещё... Я ведь и по профессии журналист. Однажды в мою светлую голову пришла мысль написать книгу про обитающую здесь нечисть, а дурная голова, как говорится, ногам покоя не даёт. Так и оказался в Зоне...

– Можешь подтвердить, что журналист?

Макс улыбнулся. Засунул руку за пазуху и достал удостоверение.

Симон взял его в руки и пару секунд внимательно изучал. Потом вернул хозяину и рассмеялся.

– Ну чума! Никогда не думал, что повстречаю в этих краях единомышленника. Чудно как-то! Я ведь тоже когда-то статейки пописывал, репортажи из горячих точек делал и по миру помотался будь здоров.

– И в самом деле чудно! – удивился Макс. – Где бы ещё пересеклись?!

Симон рассмеялся и хлопнул Воробьёва по плечу.

– Добро пожаловать в нашу обитель! – сказал он. – Надеюсь, не разочаруешься!

2

Макс положил рюкзак на землю. Рядом пристроил автомат. От запахов готовящейся снеди во рту начался настоящий потоп. Только и успевай слюну глотать.

Симон подошёл к распахнутым воротам крайнего бокса и громко свистнул.

– Сейчас с ребятами познакомлю! – пояснил он. – Коллектив у нас уникальный, все со своими достоинствами и недостатками. Но в целом люди адекватные, особенно когда спять зубами к стенке.

Из гаража вышли четверо, потом подтянулись ещё двое. Уставились на Макса как на новый самовар, но комментировать и высказывать мнение не стали.

– Начнём по порядку, – сказал Симон. – Самый тяжёлый и бесстрашный в нашей команде Фимка Голиаф. Рядышком Миша Трезвон и Кимка Шухов. Кудрявый паренёк в очках Веня Столпер, а по левую руку его помощник Боря Рудаков. Ну и конечно же великий и неповторимый Федя Ляликин первейший в Зоне сталкер, которому при жизни нужно поставить памятник за его подвиги.