Текст книги "Мастера кругов. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Павел Дримпельман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 92 страниц)

– Обиды?! – Дарбрелт заскрипел зубами, внутри у него все сжалось от пламени ярости, что пожирала душу, крича, – «Убей этого наглого сукиного сына, заставь его почувствовать ужасную боль за свои слова!».

– Нет, это не обида, Алутар. Это ненависть в чистом виде, это буря гнева, что захлестнула того, кого предал самый великий для него планетарец. Я отказался от всего ради будущего своей державы и служению тебе, убил собственного брата, дважды! Убил отца, свой отряд, другие солдаты презирают меня, боясь даже поговорить со мной!

– Зато остальной народ боготворит тебя, только посмотри на флаг, что сделали твои фанаты, для них ты защитник, тот, кто охраняет их покой.

– Остальной народ живет в мире иллюзий, а те, кто хоть что-то понимают, в страхе. Возможно, во мне они видят единственного, кто все еще выдерживает твои непомерные амбиции, убивая то на одной развязанной тобою войне, то на другой.

– Так и не нужно лишать их этого видения, очень часто, счастье в неведении!

Алутар до последнего пытался убедить Дарбрелта в праведности своих действий, используя любые отговорки и уговоры, ему не хотелось, чтобы все это вылезло наружу. Кровавый патриот насмешливо улыбнулся, ему было плевать, абсолютно на все.

– Позволь, теперь я побуду эгоистом, который думает только о себе, все же, за пару тысяч лет верной службы я это заслужил. Знаешь, Алутар, я редко выражаюсь, но, катись-ка ты нахуй, твои амбиции, вся верхушка командования, все вы, прогнившие, жадные ренианцы. Отныне, все, что я буду делать, будет зависеть лишь от моей прихоти. Фух, даже полегчало сразу как-то, если б знал, как это приятно, сказал бы нечто подобное давным-давно.

Алутар молча слушал, не веря, что все окончательно вышло из-под контроля. Дарбрелт переродился у него на глазах, скинув тысячелетний ошейник со своей шеи и, кинув его прямо в лицо императору в виде едкого словца.

– Тебе не остановить меня, я уже обо всем рассказал Марендрайту, теперь это лишь вопрос времени, когда информация обнародуется на весь мир. Наслаждайся, мой император, пожинай свои плоды, а я буду смотреть, и смеяться, попивая очередной коктейль с ребятами в баре.

– Дарбрелт, ты очень меня разочаровал, я приложу все усилия, чтобы твоя смерть была мучительной. Надеюсь, Илиан доставит мне такое удовольствие.

– Плевать, ведь самое великое удовольствие во вселенной уже получил я, ведь умирая, я буду знать, что тебя раздавили твои же козни.

– Это мы еще посмотрим. Дарбрелт, я изгоняю тебя из нашего народа, отныне тебя запрещено называть ренанцем, на все твои деяния будет наложено забвение. Тебя назовут предателем, и в летописях ты будешь указан, как самый худший из них, я лишаю тебя всех привилегий и самого права быть одним из нас. Дарбрелт, отныне, ты позор нашей нации, и ее самое грязное пятно, а не герой, каким тебя привыкли считать.

– А ты жалкий и ничтожный император, который меркнет в сравнении с остальными и даже управитель самого захолустного борделя смотрится на порядок лучшим правителем, чем ты.

Алутар уже собрался телепортироваться, чтобы срочно поменять свои планы, но не смог уйти, не оставив слово за собой.

– Помнишь ту загадку, про стол и пол? Я тогда сказал тебе, что ты дал не совсем полный ответ.

Дарбрелт нахмурился, смотря, как правый уголок рта Алутара вытянулся в издевающуюся ухмылку.

– Красный пол, это символ не только лишь крови врагов, что должен пролить император, но и кровь патриотов, что должны погибнуть, дабы стать мучениками и не мешаться у него под ногами!

Алутар исчез, оставив Дарбрелту лишь желчь предательства и презрения к самому себе, за то, что слепо служил такому, как он, и делал вещи столь ужасные, что если бы ад и вправду существовал, то для такого монстра там бы не было места. Кровавый патриот закрыл глаза и глубоко вдохнул запах свободы, это было прекрасное чувство, жаль, что почувствовал он его только сейчас. Оглядываясь назад, Дарбрелт видел только смерть и горе, что он принес другим ради империи, смотря вперед, ему виднелась возможность сделать хоть что-нибудь полезное.

***

Император Меридэз судорожно постукивал ногой, вызывая кого-то по видеосвязи. Он частенько подливал себе в стакан чего покрепче, и уже был подвыпившим, когда император Кизендор объявился на экране, злой и не довольный тем, что его потревожили.

– Кизендор, все пропало, они знают, знают!

– Успокойся, Меридэз, я тоже видел этот бой, Альдебрей не внес никаких ясностей, лишь сказал, что там были бринроки.

– А разве этого не достаточно?! Сильные мира сего теперь знают, что почти никто не захотел пойти со мной из люмитанцев, что моя власть шатка, словно высотка без опор, что стоит под гнетом сильного ветра!

– Я говорил тебе быть осторожным.

– Но я был! Убрал всех свидетелей, кто же знал, что в итоге меня выдаст собственный сын?!

– Это уже не моя забота, я лишь помог тебе обрести власть, удержать ее ты должен сам, конец связи.

– Что? Постой, не смей уходить, когда я с тобой говорю!

Но Кизендору было плевать. Еще один узурпатор отключился от связи, устало потерев веки, он буркнул на Меридэза и на себя, за то, что связался с этим глупцом. Все внимание разжигателя войн было приковано к окнордам и к императору Аганадриусу, он стал самым сложным препятствием на его пути. Все шло хорошо, просто прекрасно, его мастер был доволен, но с приходом бессмертного войска планы перевернулись вверх дном. Ему нужно было найти способ, как победить их на поле боя, иначе судный день отложится, а в этом случае, Кизендора ждет смерть, когда кто-то рано или поздно выдаст или же раскроит все его планы.

Во тьме вселенной, там, где кончаются звезды, и начинается лишь пустота, он обрел цель в жизни и право стать могущественным правителем всего мира, пусть даже на побегушках, но это лучше, чем быть мертвым. И только бессмертный император Аганадриус стоял у него на пути вместе со своим народом.

Глава 8. Последняя надежда

Глава 8

Последняя надежда

Я видел, как миллионы мастеров сливались воедино в смертном танце,

и столько же светил горело ярче звезд и потухало в миг.

Я видел, как армады рассыпались в пустоте пространства,

И одинокий странник целую империю воздвиг.

Я видел ренессанс эпох и их закат и много что еще, чего уже не вспомнить,

Но битву тех двоих я не забуду никогда, и даже если недуг мозг мой поразит,

Я расскажу и напишу поему

О битве славной Да̀рбрелта и Илиана.

Мастер слова, поет и воин Нальва̀риус(с)

Все телеканалы, каждый репортер, журналист и любой гражданин, обсуждали последнюю новость – изгнание Дарбрелта. Алутар выступил с официальным заявлением, где назвал Дарбрелта жалким трусом и предателем, заявив, что тот желал убить всеми любимого императора и занять его трон. Алутар говорил о том, что Кровавый Патриот задумал пожелать в случае победы на турнире полномасштабное нападение на Рениан и захват власти, что все это время он лишь притворялся верным сыном империи, пока сам строил козни.

В знак доказательства несколько косвенных доказательств, но которых было достаточно для верующих в каждое его слово ренианцев с промытыми мозгами. Плюс император воспроизвел запись с вырванными из контекста словами Дабрерлта, где тот посылает его и всю военную верхушку. Теперь вся вселенная не могла замолчать, без умолку болтая о предателе Дарбрелте, но если в империи Рениан в это поверили многие, то в мире дела обстояли несколько иначе.

Среди оставшихся воинов турнира в это никто не верил и лишь плевались в сторону подобных высказываний. Джорелл был рад, что теперь у Рениан больше нет Дарбрелта, а Мальдрус посмеялся и сказал, что маленький Алутар только что прилюдно затянул веревку на своей шее и с криком «Я дурачок», сиганул вниз. До начала нового боя оставались считанные часы, и все гадали, нужна ли теперь Дарбрелту победа? Это в том случае, если он все же не предатель, а если нужна, то зачем?

– Как думаешь, неужели он мог предать свой народ, или это какой-то хитрый ход от ренианцев? – недоумевающе спросил Джорелл Илиана.

– Не думаю, что это ход или действительно предательство. Я скорее поверю, что это Алутар предал Дарбрелта, чем тот свою любимую империю. Они что-то не поделили, и император был вынужден приступить к таким мерам.

– Не поделили? Может, Дарбрелт, наконец, понял, кому он служит и что натворил по его приказу.

– Хм… Ему плевать на то, что он сделал ради империи, возможно Дарбрелт узнал об императоре Алутаре нечто такое, что заставило его задавать лишние вопросы. В любом случае, сейчас Дарбрелт остался совершенно один, даже друзья не решатся помочь ему, боясь гнева императора, отныне империя Рениан для него действительно закрыта, остается искать помощи в других местах.

– Значит, нужен кто-то, кому Алутар насолил больше всего, и кому хватит лишь доказательств, для того, чтобы переломить хребет императору?

– Марендрайт! – хором воскликнули приятели.

***

– Ты согласен на мои условия?

Дарбрелт беседовал с Марендрайтом на веранде покоев хранителя. Фельсонту нравилось, что Кровавый Патриот прибежал к нему просить о помощи, но не было никаких щенячьих глаз и мольбы, условия были четкими и озвучены один раз. В обмен на всю информацию о планах Алутара, Дарбрелт требовал ни в коем случае не раскрывать информацию о проекте под названием «Цепь императора».

Марендрайт не понимал этого, как тот все еще может защищать ренианцев после такого предательства? Почему бы не уничтожить Алутара раз и навсегда, стерев его репутацию великого и добродушного правителя? Дарбрелт был не приклонен, говоря, что пусть лучше народ будет в сладком неведении, чем уничтожит друг друга в кровопролитной гражданской войне. Кровавый Патриот понимал, что если даст этому случиться, то другие империи растерзают ренианцев и уничтожат, этого он не мог допустить, вернее, приложить к этому руку. Он больше не защитник ренианцев, они отказались от него не моргнув и глазом, даже не смотря на всего его прошлые боевые заслуги.

Дарбрелт был их последней и единственной надеждой на мир, их защитником, но ему плюнули в душу, поверив в слова предателя о предательстве истинного сына Рениан. Он больше не хотел защищать этих планетарцев, пусть они сами позаботятся о себе, а если не смогут, то пускай катятся в ад вместе с ублюдком Алутаром, но прикладывать хоть какие-либо малейшие усилия для уничтожения своего народа, Дарбрелт все равно не мог. Обличие верного защитника ренианцев крепко засело в его душе, сделав единым с этим ощущением.

Одна битва, десять, сто, тысяча, миллион, какая разница, сколько бы выиграл Дарбрелт? Он понимал, что рано или поздно нашелся бы клинок, что поразил его насмерть, и тогда ренианцы все равно бы пришли к тому, куда все это время их вел Алутар, видя в них лишь инструмент для достижения своих амбиций. Дарбрелт уверял Марендрайта, который всеми силами вцепился в эту папку, что даже если он все обнародует, то, скорее всего, простые ренианцы ему не поверят, ведь им скажут, что все это просто злые проделки империи хранителей, что давно хотят развязать с нами войну. Так было всегда, ренианцев вечно запугивали выдуманными врагами, а те охотно верили.

С большим тяжелым вздохом Марендрайт отказался от своей затеи, согласившись на условия Дарбрелта, но папка все равно оставалась у него, на всякий случай. Они прошли внутрь и сели за стол, где их ждал долгий разговор, во время которого большинство грязных делишек Алутара будут рассказаны тому, кто может отмыть эту грязь.

***

Илиан много думал перед предстоящим боем, чувствуя неожиданно свалившуюся на него ответственность, о которой он даже и не подозревал. Совсем недавно, внезапно для себя Илиан понял, что является последней надеждой своего народа на возрождение. Если он проиграет, илкарцы окончательно падут духом и больше не воспрянут, они совсем разочаруются в себе и своих силах, будут чувствовать себя ничтожными и ни на что не годными, если даже их сильнейший воин не смог победить. Жалкие остатки народа попросту исчезнут навсегда, предпочтя развитию медленное забвение.

Не забыл он и о Гринтреде, который сбежал на Виномниусе, трусливо поджав хвост. Где он теперь? На этот вопрос у него не было ответа, обладатель единственных во вселенных нефритовых глаз, Илиан догадывался о великом потенциале Гринтреда, сумей тот полностью раскрыть его. Прямой наследник рода Делдарк, какую роль он сыграет в будущем вселенной? Илиану было бы любопытно посмотреть на это.

Он начал думать о сделанном и тех делах, которые не успел завершить, будто бы уже заранее приготовился к смерти, будто знал о своей гибели. Аренлэйк, Гринтред, те, кого он растил, словно родных детей, предали его, может потому, что Илиан и вправду плохой отец? Илкарец много раз думал о том, чтобы завести родных детей, и возможно, они у него были, только вот он о них не знал. Однако какую бы жизнь такой отец мог предложить своим детям? Мотаться с ним по всей вселенной и убивать негодяев? Ни друзей, ни обычной жизни, лишь круговорот сплошного насилия, в котором можно захлебнуться.

Удивительно, что Илиан был не единственным долгожителем, который не заводил детей, но, скорее всего, имел их от любовниц, но были раньше и те, кто имели очень много детей. Например, Илиан припомнил одного богатея, который за десяток тысяч лет заделал несколько тысяч детей! И таких, как он, в те времена было много, от чего по миру ходила актуальная тогда шутка «Хочешь верную армию, роди ее сам». Увы, когда в мире так много душ, ценность их обесценивается настолько, что становится дешевле куска хлеба. Войны устраиваются чаще, ведь никто не дорожит жизнями и даже те, чья эта жизнь, ведь они не считают себя особенными, а всего лишь мимопроходцами этого мира.

Выделиться становится все труднее, тяжелее показать свою индивидуальность и значимость, от чего большинство просто не видит смысла в своей жизни, желая уже поскорее отдать ее, лишь бы оказаться полезным. В итоге правительством каждой расы был принят закон, по которому запрещалось иметь больше десяти детей на одну семью, а если кому-то все же хотелось родить одиннадцатого, требовалось пройти немало инстанций в контроле по населению, чтобы получить разрешение.

Илиан лежал на своей кровати, когда за ним зашел Джорелл и вместе они отправились на арену.

– Волнуешься? – спросил Джорелл.

– Я давно перестал испытывать это чувство перед битвой, – с улыбкой ответил Илиан, пока аэрокар нес их над городом к месту битвы.

– А я вот волнуюсь, даже не думай проигрывать, ты понял меня?

– Угрожаешь?

– Конечно, если ты умрешь, я приду на твою могилу и напишу, что ты был плохим защитником справедливости, чтоб каждый знал, кто лежит под землей на самом деле. Тебе придется воскреснуть, чтобы набить мне рожу, но это я тебе ее набью, и потом мы вместе пойдем в тот славный ресторанчик на шестьдесят девятом этаже.

Илиан рассмеялся во весь голос, оценив заботливую шутку, а в это время за окном уже показался стадион. Джорелл посмотрел на приятеля, который все еще улыбался, хотя скоро должен выйти на смертельный бой. Илиан был далеко не из тех, кому требовалось забота или о ком следовало волноваться, и все-таки тревога не могла оставить Джорелла, который не хотел терять еще одного друга.

Последняя надежда. Часть 2

Стадион был уже полон, и публика жаждала крови в привычном своем обличии. Третий бой десятки должен был вот-вот начаться, и ставки уже были сделаны. Великий Илиан против не менее грозного Дабрелта, две надежды своего народа сойдутся в поединке, чтобы решить судьбу своего народа раз и навсегда. Победитель ознаменует собой конец одной расы и начала новой эпохи для другой. Джорелл, Лонут и Ильмарион провожали Илиана, пока Дутанор оставался в тени, как неугодный для чужих глаз потрошитель. Учитывая участившиеся приступы жажды крови и битвы, матчи он смотрел лишь под присмотром Кэза в покоях Марендрайта.

– Илиан, ты должен быть у ворот через две минуты, – крикнул ему один из организаторов, на что илкарец понимающе кивнул.

Ильмарион подошел к нему первым, чтобы пожелать удачи.

– Не буду обманывать, я поставил немало денег на Дарбрелта, но чтобы ты знал, сделал я так из-за того, что в прошлый раз поставил на Альдебрея, и тот погиб. А ты мужик, что надо, не хочется видеть твой грустный труп, так что даже и не думай оправдать мою ставку, в этих делах мне редко везет.

– Спасибо, Ильмарион, мне лестно слышать эти слова, хорошо, что у Джорелла есть такой друг, – Илиан улыбнулся, и теперь настала очередь его ученика сказать пару слов.

– Все, что нужно, я тебе уже сказал. Не подкачай, Илиан, отомсти этой мрази за оба наших народа, чтобы он прочувствовал ту боль, что и мы. И я заказал сегодня на вечер столик, так что быть всем обязательно.

Илиан усмехнулся, и приятели крепко обнялись. Джорелл слегка похлопал илкарца по плечу, и вот уже Лонут смотрел на брата, грустно улыбаясь.

– Ты же ведь выиграешь, правда? – спросил тот, глядя брату в глаза.

– А если нет?

– Ты должен, я уже потерял двух братьев и не хочу терять третьего. Илиан, ты нужен нашему народу, только тебе под силу возродить его и вернуть ему былое величие!

– Ошибаешься, Лонут, практика показала, что я хороший воин, но плохой руководитель. Даже если я выживу, это право я оставлю тебе, а сам лишь буду помогать всем, чем смогу.

– Главное – выживи, а там разберемся.

– Илиан, время! – вмешался в прощальную процессию организатор.

– Долг зовет, пришло время рассчитаться с одним ренианцем за каждого убитого им илкарца.

Илиан еще раз помахал своим друзьям рукой и исчез за углом, оставив остальным лишь надеяться на его возвращение.

***

В этот раз Дарбрелт был один, никто не пришел его поддержать и не сказал слов напутствия, не пожелал удачи. Его народ называл его предателем, а остальные презренно улыбались, глядя ему в след, но это было не важно. Как человек не обращает внимания на пыль под ногами, так и Дарбрелт не обращал никакого внимания на этих ничтожеств, что ничего не стоили в этом мире. Сколь коротка память слабых мира сего, когда сильный называет бывшего героя предателем. Они не думают, не анализируют, большинство лишь принимает эти слова на веру, забывая, что если б не этот «предатель» твое гнилое тело уже доедали черви.

В руках у Дабрелта была лишь одна фотография его семьи, которую он собственноручно убил. Ему хотелось обвинить во всем Алутара, но в первую очередь он винил свою глупость и не желание остановиться и проанализировать ситуацию. Глупый солдафон воспитанный по принципу – приказ должен быть выполнен, любой ценой. Дарбрелт жалел лишь о двух убийствах среди миллионов, остальные были во благо империи, будь-то под влиянием Алутара или же по собственному выбору не имело значения, все они легли в основу фундамента величайшей державы.

Его позвали на бой, и он без колебаний встал, крепко сжимая фотографию некогда счастливого прошлого, окруженный ныне дерьмовой реальностью. «Добро пожаловать во взрослую жизнь, сынок, теперь-то ты узнаешь, что значит хавать дерьмо власть имущих», – именно это ему и сказал отец, когда Дарбрелт впервые выполнил приказ, идущий вразрез его принципам. После этого глава семьи пропал на три дня, а когда вернулся, был изрядно помят и подавлен, сказав, что попал в передрягу на внезапном задании. Только теперь до Дарбрелта дошло, что же именно тогда произошло.

У ворот Дарбрелт и Илиан вновь ощутили до боли знакомую жажду крови и давно позабытое чувство страха. Адреналин струился по телу, гоняясь сердцем по кровеносным сосудам. Каждый из них знал – его враг не простой солдат и даже не ветеран войны, это был совсем иной уровень. После встречи с подобными существами и уходом из битвы живым, можно было смело говорить любому, «Я дрался со смертью и самим богом войны, и я выжил, храбро приняв вызов судьбы».

Тяжелые ворота завыли, словно зовя в бой на своем языке, и открывая двум воинам путь. Крики публики ворвались внутрь, и желтый песок окутал ноги, когда первые шаги были сделаны. Сколько крови великих планетарцев впитало в себя это поле битвы? Одной лишь энергетикой можно было насытить свой дух войной и жаждой к разрушению. Один из них сегодня не уйдет отсюда живым, все это прекрасно понимали. Не будет никакой ничьи и чудесных помилований, между этими двоими только вражда и старые счеты, которые могут свестись лишь кровью и жизнью одного из них.

Марендрайт смотрел на приближающуюся друг к другу двоицу с высоты трибун, думая о недавнем договоре. За этот турнир он заключил слишком много сделок с участниками, что случилось впервые за все время его работы. Все же, даже обладая властью, приходится считаться с сильными мира сего, а в этот раз их было слишком много в одном месте. Ренианцы, что собрались на стадионе освистывали Дарбрелта, лишь немногие предпочли молчать, чем показывать свое невежество или слабоумие.

Император Алутар с улыбкой смотрел на своего бывшего пса, не понимая, что натворил. Он так погряз в желании все контролировать, что позабыл о том, кому должен быть благодарен за все, что сейчас имеет. Луч перенес двоицу на очередную планету подготовленную для их сдерживания. Третья по счету, она была последней в своем роде и следующую подобную стоило ожидать не раньше, чем через несколько лет. Мир замер, ожидая первого шага двух великих воинов.

– Не привычно видеть тебя освистанным собственным народом, что же ты натворил, раз так разгневал Алутара? – поинтересовался Илиан.

– Всего лишь отказался быть его верной собачкой, – спокойной ответил Дарбрелт.

– Да? А раньше тебя это нисколько не смущало.

– Времена меняются, теперь Алутар узнает на собственной шкуре, что значит страх и предательство. С моей помощью или нет, это не важно, ему недолго осталось.

– Значит, ты все предусмотрел, да?

Дабрелт промолчал и вместо этого оглянулся. Планета, покрытая полупрозрачной травой, освещалась яркой звездой, в три раза мощнее солнца, ее бескрайние равнины когда-то изобиловали разной живностью и пастбищами, теперь все это мертво, осталось лишь добить сам шарик. Империя хранителей, как следует, подготовила его к последнему пути, укрепив ядро илунием и навесив над самой планетой три стандартных слоя, на этот раз в виде энергии, которая будет поглощать враждебную.

– Кажется, у нас с тобой осталось одно не законченное дельце? – вопросом на вопрос ответил Дарбрелт, бросив ехидную ухмылку в сторону Илиана.

– Да, я задолжал тебе немного мести за своих братьев и свой народ.

– Тогда иди сюда и покажи мне, каков бы мог быть исход войны, если б сам Илиан Испепелитель бился за свой народ, покажи мне, чья любовь к родине сильнее, покажи свой гнев и обрушь ярость. Я хочу прочувствовать всю ту боль, что я причинил тебе. Ну же, Илиан, попробуй убить меня, если хватит сил!

Илиан призвал свой меч и щит и, приняв боевую стойку, ответил.

– Когда все закончится, один из нас будет хохотать, захлебываясь кровью. Я знаю это, потому что нет ничего смешнее, чем вид могучего ренианца, проигравшего ненормальному борцу с несправедливостью, и вид сильнейшего илкарца, поверженного безмозглым патриотом, что разочаровался в хозяине. Я иду, Дарбрелт, дай же мне познать ту мощь, которой проиграл мой народ!

Последняя надежда. Часть 3

Илиан исчез и появился около Дарбрелта, сделав выпад мечом, но тот телепортировался еще ближе к нему, появившись слева, что б срубить ему голову глефой, однако илкарец резко увернулся, и клинок прошел в сантиметре от шеи. Дарбрелт использовал всю свою легендарную скорость, как обладатель серых глаз, прощупывая оборону противника. За пару секунд ему стало ясно, что Илиан намного отличается от того же Авгулта, при чем настолько, что даже не понятно, каким образом они родные братья.

Поборник справедливости ни капли не уступал Дарбрелту в скорости, легко поспевая за всеми его движениями, отражая их щитом и даже контратакуя. Разминка закончилась, и пришло время более решительных действий. Ренианец покрыл всю планету серым непроглядным туманом, в то время, как Илиан разбросал по полю боя светлячков, что вспыхивали и взрывались при малейшем контакте врага с ними.

Взрывы пронеслись по планете, куски ландшафта на тысячу процентов укрепленной планеты разлетались во все стороны, образовывая кратеры. Планета всеми силами пыталась заживить свои раны, но эта двоица просто не давала ей этого сделать, мечась, будто два световых урагана по всей ее поверхности, что была в тысячу раз больше солнца. Дарбрелт не просто растворялся или исчезал в тумане, он был един с ним, он и есть туман. Серая дымка местами закручивалась в ураганы, разбрасывая по полю боя невидимые острые кристаллы, что разбивались о барьер Илиана, который тот выставил вокруг себя в радиусе тридцати метров.

Оба воина были невероятно опытны, сильны и быстры, это уже было не просто противостояние мастерства – победит тот, кто лучше умеет расходовать илуний и у кого его окажется в итоге больше. Бой требовал хитрости и полного анализа действий своего врага от каждого из соперников. Илиан поднял меч вверх и сквозь его лезвие, через барьер вырвался огненно-красный поток илуния, который разлетелся по небу и превратился в три маленьких солнца, что плавили камень, словно это всего лишь тонкий слой льда.

Дарбрелт изменил почву, превратив ее в серую лужу и нырнул внутрь, подальше от взора Илиана. Спустя пару секунд под барьером илкарца возникла похожая жидкость, и в мгновение оттуда вылетел ренианец, устроив внутри тотальный хаос. Пустота под желтым барьером заполнилась вихрем двух воинов, столкнувшихся в рукопашной схватке. Светлячки под барьером взрывались с разрушительно мощью, превращаясь в яркие сферы, что расширялись до сотни метров, а затем лопались с еще большим взрывом, разносясь ударной волной на многие километры.

Ренианец уклонялся, от чего мог, а остальное принимал на себя его барьер, с обеих сторон началась большая трата илуния, но это будто ничуть не заботило двух оппонентов. Три солнца продолжали выжигать все в округ, следя за Илианом, когда вокруг него туман превратился в целую армию копий Дарбрелта, что ринулись на илкарца всем скопом, по силе втрое уступая оригиналу. Испепелитель укрыл себя за новым полем и стремительно воткнул в землю меч, вновь пропустив через него энергию. Яркое желто-оранжевое пламя сплошным потоком вырвалось из недр земли, словно там находилось миллион огнеметчиков, которые выжгли всю армию Дарбрелта, рассеяв заодно и туман.

Илиан бросился искать противника взглядом и нашел, тот стоял прямо на одном из его солнц, довольно улыбаясь. Ему нравился этот бой, он был в полном восторге, от чего хотелось еще, больше. Дарбрелт воткнул меч в светило из чистого илуния, и оно потрескалось во всех местах, откуда начала вытекать серая жидкость, а затем шарик лопнул. Кровавый патриот проделал тоже самое и с остальными, а затем спрыгнул вниз, Илиан продолжал спокойно смотреть на ренианца.

Теперь они оба получили ответы на свои вопросы. Дарбрелт увидел совсем другую войну с Илкарией, а Илиан понял, почему его народ проиграл. Они выждали мимолетную паузу, а затем вновь бросились друг на друга, словно два диких зверя. Искры от столкновения клинков полетели во все стороны, их удары были столь быстрыми, что большинство из тех, кто недавно перешел на шестнадцатый круг не могли за ними уследить.

Все остатки народа Илкарии с надеждой смотрели на Илиана, крепко сжав кулаки, они и забыли, что среди них был такой воин, надежда понемногу начала разгораться в их сердцах. Дарбрелт использовал еще больше илуния, который направил в мышцы и в мини-турбины, торчащие из всего тела для придания ему большего ускорения. Само время не успевало за Дарбрелтом, оставляя его проекцию по всему полю битвы и еще больше запутывая Илиана. Илкарец мог бы повторить этот трюк, но он был силен в других вещах – он огонь, что выжигает грязь с лица вселенной.

Но пусть народ и отвернулся от Дарбрелта, те, кто еще сохранил остатки разума и возможность думать самостоятельно тихо молились за него, понимая, что пока он жив, у Рениан всегда есть сильная опора, даже если остальные проклинают его.

Дарбрелт буквально бомбил барьер своего врага со всех сторон и вскоре прорвался, начав резать илкарца по незащищенным местам. Испепелитель быстро сдавал позиции, но не просто так, у него был план. Илиан через ногу вновь передал илуний в почву, и оттуда снова вырвалось пламя по всей поверхности, на секунду превратив планету в новое солнце, которое вмиг потухло. Вспышка была столь яркой, что свет ее дошел до далеко системы находившейся на другом конце галактики, в которую отправляли биться великую десятку.

Кровавый патриот стоял перед Илианом с тяжелыми ожогами девяноста девяти процентов тела, выглядело все это, крайне ужасно. Дарбрелт рухнул на колени, но не упал, облокотившись на руки. Сам Илиан был не лучше, истекая кровью из сотен дырок, что проделал в нем Дарбрелт своей скоростью и копиями, поборник справедливости припал на одно колено, воткнув своей меч в землю для подпоры.

Они подняли головы, смотря друг на друга, раны уже заживали на их теле, тратя внутренние ресурсы. Им обоим нравился этот бой, но больше всего он нравился Аренлэйку, Белиндору и Джореллу, которые почувствовали, как внутри них загорается пламя. Три разрушителя, жажда битвы была их вторым именем, а этот бой не мог не вызвать желания самолично броситься в пекло у таких, как эта троица. Был еще и Ильмарион, но его легкомысленная и творческая натура удерживала жажду битвы внутри, делая его тем самым исключением из правил, а так же Дутанор, который, специально учился контролировать ее.

Раны зажили, и кровь требовала продолжения битвы. Дарбрелт ринулся вперед, запустив множество дуговых потоков энергии, которые же сам обогнал. Он связал Илиана боем, а в нужный момент отходил или подпрыгивал, открывая место для прилетевшей со спины смертоносной невидимой волны, что скрывалась в тумане. Пока они бились, сотрясая планету, Илиан приметил множество небольших дырок, которые неожиданно стали появляться под ногами, от чего ему стало понятно, сейчас будет козырь Дарбрелта.

Илкарец пустил много сил на барьер, готовясь хладнокровно отразить любую напасть, а Кровавый патриот в свою очередь почувствовал, что теряет слишком много илуния, при чем, не по своей воле, но медлить было нельзя, много сил уже потрачено на «это». Дарбрелт оттолкнулся ногами от щита Илиана и в кувырке пустил в его сторону немного энергии, чтобы тот отпрыгнул от него еще дальше.

Земля затряслась, говоря о том, что изнутри нее что-то рвется, что-то мощное и в большом количестве.