Текст книги "Мастера кругов. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Павел Дримпельман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 92 страниц)

Аренлэйк попытался быстро отпрыгнуть назад, оставив свой второй меч в теле Альдебрея, так как тот крепко удерживал его, но в этот раз сам угодил в ловушку. Едва рука принца отпустила клинок, лжепринцу тоже не нужно было удерживать меч внутри него, вместо этого он ухватил отпрыгивающего Аренлэйка за руку и резко потянул на себя. Меч Альдебрея продолжал со свистом лететь вдогонку за врагом, увернуться было невозможно, и мир уже приготовился впервые увидеть кровь Аренлэйка. Принц перевел большую часть силы на руку и ею встретил клинок. Меч вонзился вплоть, но с трудом разрубил ее и затем успел войти в бок сантиметров на пятнадцать.

Стадион зрителей ахнул, Аренлэйк остановил меч той же рукой, которую только что разрубили у них на глазах, никто не понимал в чем дело, кроме мастеров шестнадцатого круга, которые разглядели эту мифическую скорость регенерации. За долю миллисекунды, меч Альдебрея разрубил руку, которую Аренлэйк тут же отрастил и, заново укрепив, остановил меч до того, как он разрубит его надвое. Джорелл, Мальдрус, да и все остальные лишь понадеялись, что на этот фокус Аренлэйк истратил очень много сил, иначе, подобная регенерация будет второй занозой в заднице, сразу же после бессмертия Аганадриуса.

– Вот оно что, вот она, твоя истинная сила, Аренлэйк, – полушепотом произнес Альдебрей, смотря на здоровую руку, что остановила его меч в последний момент и на ту, что лежала прямо у него под ногами, отрубленная.

Спектакль одного люмитанца. Часть 2

– Выживание – это моя самая главная цель, именно она и дала мне подобную силу к регенерации. Это конец, Альдебрей, отмщение за твое предательство уже близко, я вижу, как оно понемногу сжимает тебе горло.

– Какой же ты тупой, Аренлэйк, неужели ты так и не увидел подвоха за пару тысяч лет? – Альдебрей вытянул губы в интригующую ухмылку, исподлобья таращась на брата.

– О чем ты говоришь? Опять пытаешься запудрить мне мозги? – Аренлэйк продолжал удерживать рукой меч в его боку.

– Неужели ты никогда не думал о том, почему я сначала спас тебя в тот день и умолял убежать, а только лишь потом в ход пошли угрозы?

– Ты на что это намекаешь, ублюдок?! Ты лишь игрался со мной, строил из себя хорошенького заботливого брата, а под конец показал мне свое истинное лицо!

Альдебрей рассмеялся в лицо Аренлэйку, еще раз назвав его глупым и наивным дурачком, что очень взбесило последнего. Ненависть застилала взор принца, пряча истину за своей спиной, казалось, нужно лишь протянуть руку и ухватиться за нее, но ладонь терялась в этой тьме.

– Думаешь, ты знаешь, для чего на самом деле эти отметины на моей груди? Ты ошибаешься, ты ошибался абсолютно во всем, но не вини себя. Просто я заставил тебя ошибаться. Это мой спектакль для всего мира, Аренлэйк, и ты в нем одно из действующих лиц, логический финал этой историй, где я побеждаю тебя, пронзая твое черное сердце!

Аренлэйк окончательно сдурел, услышав про признание его сердца, и из его тела вылетело множество потоков илуния, которые, словно души начали летать по всему полю боя. Альдебрей бросился бежать по планете, но сгустки следовали за ним. Лжепринц уклонился от одного из них, и тот по инерции пролетел дальше, врезавшись в землю. Огромный взрыв последовал вслед за этим, поднимая черную сферу в небеса, которая, достигнув своего апогея, взорвалась еще раз, разлетевшись волной по планете. Тысячи подобных душ одна за другой начали взрываться рядом с Альдебреем, швыряя его из стороны в сторону, как тряпичную куклу.

Отлетев на другой конец планеты, он резко телепортировался обратно к Аренлэйку, оставив надоедливые сгустки позади. Его броня была сильно потрепана, но в глазах все еще было пламя битвы. Альдебрей раскрутился в воздухе и, придав удару мощи за счет инерции кручения, со всего размаху влетел мечом в Аренлэйка. Тот ускользнул, но облако пыли, поднявшееся в небеса, закрыл весь обзор. Принц улучшил зрение и вгляделся туда, земля дрожала у него под ногами, планета дрожала, словно больной от сильнейшего озноба, в серой дымке пыли Аренлэйк увидел три силуэта.

Альдебрей вышел из песочной бури с двумя черными силуэтами по бокам, принявших форму люмитанца. Втроем они набросились на Аренлэйка, которому пришлось направить все свои силы на улучшение физических данных. Скорость, ловкость, выносливость, силы и реакция, весь илуний был брошен на эти характеристики. Вчетвером они начали метаться по всей планете и ее атмосфере, озаряя все вспышками илуния и превращая поле битвы в швейцарский сыр.

Вскоре подлетели и духи Аренлэйка, которые не перестали преследовать Альдебрея и доставляли немало хлопот. Парочка чувствовала, что планета больше не выдерживает и запас илуния в ее ядре уже на нуле. Аренлэйк со всей силы прыгнул в небо, долетев до одного из внешних слоев, что не давал распространяться энергии сражающихся. Битва быстро переместилась туда. Принц одновременно бился против троих, уклоняясь, блокирую и, отступая, чтобы не быть окруженным. Он постоянно старался держать противников на одной линий, чтобы те мешали друг другу и нападали по одному, но при таких скоростях получалось это не часто.

Оба оставшихся слоя быстро сдулись, а потоки лавы, вырывающиеся из недр планеты фонтаном, сулили лишь об одном – бегите. Второй прототип для битвы разлетелся на части эпическим взрывом, и волосы на головах инженеров, проектировавших это, встали дыбом. Все их расчеты оказались неверными, и теперь пару систем поплатятся за это. Альдебрей и Аренлэйк летали с планеты на планету, уничтожая ее одну за другой, лишь задерживаясь на тех, что были укреплены на пятьсот процентов минимум. Их запредельная физическая мощь была схожа с Армагеддоном, не оставляя и шанса.

– Больше, Аренлэйк, покажи мне еще больше своей силы! Как ты собираешься воевать со всей империей, когда не можешь убить даже меня одного! Ничтожество, судьба сохранила тебе жизнь, а ты так бездарно использовал этот шанс!

– Я не собираюсь воевать со всей империей, только лишь с твоим отцом и теми, кто верен предателю!

Их разговор не возможно было услышать, потому что они общались телепатически, ни один звук, вылетевший из их рта не смог бы угнаться за их скоростью.

Они разогнались настолько, что в одну секунду появлялись на одной планете, а через несколько уже на другой, бешено бегая и телепортируясь по всей системе, переворачивая ее с ног на голову. В один миг граница темной вселенной стала чуточку больше, как только два воина потушили приграничную систему, но и на этом они не успокоились.

Соседняя система быстро стала их следующей жертвой, встретившись с их яростью, что устроила пляску на спокойствии безжизненного сектора. В большинстве своем, планеты окраинных систем были слабо укреплены, так как в них не было никакой ценности. Укреплялись они лишь во время турниров, и то не все, на это требовалось очень много ресурсов. Битва и большое количество телепортов привела братьев на очередную песчаную планету, по которой простилались лишь одни дюны.

Они стояли посреди красных холмов, готовясь поставить жирную точку в их судьбе. Неожиданно Аренлэйк упал на одно колено, крепко схватившись за свои мечи, используя их в качестве опор, Альдебрей был уверен, что в этой безумно схватке его брат не рассчитал энергию и потратил слишком много на телепортацию. Однако и сам он был не в лучшем состоянии, ноги стали ватными, а поддерживать двух помощников больше не было сил. Он вернул их силу себе обратно, и лжепринцу заметно полегчало, что было большим плюсом к победе.

Альдебрей уже сделал пару шагов, прицениваясь, с какой стороны лучше напасть, но и у Аренлэйка оказался туз в рукаве. Души, что он выпустил еще в соседней системе, никуда не делись, а все это время бороздили космос, ожидая приказа хозяина. Сквозь пространство они вернулись обратно в тело Аренлэйка, напитав его силой, теперь, уровень энергии обоих противников был приблизительно одинаков.

Хоть Альдебрей и говорил, что Аренлэйку не светит вернуть себе Люмитанию, раз он не может победить его одного, но на самом деле это было отчасти ложью. Лжепринц был по праву одним из сильнейших воинов в империи, с которым считались все.

– Что ж, вот спектакль и подходит к концу, пора заканчивать представление и выходить на поклон, – улыбнулся Альдебрей.

– Что ты все заладил со своим спектаклем, у тебя крыша поехала в предчувствии скорой смерти?

– Терпение, Аренлэйк, скоро ты все поймешь. Я лишь скажу тебе, что в тот день, это был единственный способ заставить такого узколобого болвана, как ты, бежать без оглядки.

Аренлэйк посмотрел на брата, он будто замер, словно, время для него остановилось. Рука дрогнула у него на мече, и он вскочил с криком.

– Н-нет, не смей врать мне, чтобы спасти себя!

– Вот видишь, туп, как и прежде.

– Я жил лишь одной местью, лишь она поддерживала меня все это время, давала мне сил, была моим стимулом! Как ты смеешь заявлять мне, что все это время бы не тем, за кого себя выдавал! Где тебя носило, когда моя жизнь была тысячи раз на краю обрыва?! Ничтожество, не смей даже пытаться рассказать мне о том, какой ты хороший и не понятый!

«Отец уже слышал меня, наверняка, он все понял. Теперь назад пути нет, я сделал свой выбор давно и не собираюсь отступать», – Альдебрей смотрел на Аренлэйка, который продолжал что-то кричать, выплескивая на него всю свою ненависть, но он не злился на него и все прекрасно понимал. В один день его брат потерял все и познал предательство в высшей степени. Одному богу известно, сколько пережил Аренлэйк, пока жизнь жевала его и выплевывала, а затем повторяла процедуру. Ненависть и тьма в одном обличии, пришло время раз и навсегда избавиться от нее, освободить тело брата если не словом, то клинком, исправить ошибку давно минувших дней и покормить совесть, что не давала покоя день ото дня.

Альдебрей встал в стойку и его меч наполнился всей силой, что у него была. Аренлэйк замер, увидев всю решительность брата, поэтому, недолго думая он поступил так же. Его мечи были воткнуты в землю, стоя по бокам от него, он не спеша обхватил рукоятки, после чего сжал их покрепче, готовясь ринуться вперед в любой момент.

Они резко сорвались с места, летя навстречу друг другу. Альдебрей взмахом меча выпустил дугу энергии, Аренлэйк упал, проскользив остаток пути. Лжепринц схватил меч двумя руками и, подпрыгнув, собрался нанести мощный удар сверху, его брат поднял левую руку вверх и выставил блок мечом, а другой сделал быстрый выпад. Меч поразил живот Альдебрея, но тот не остановил свою атаку. Удар, нанесенный со всей силы двумя руками, неожиданно разрубил меч Аренлэйка и полетел дальше, многие мастера кругов, смотревшие за матчем, вскочили с места, ведь они отчетливо увидели, как клинок на полу световой скорости вошел в голову принца и вышел у него из паха, в прямом смысле разрубив вертикально надвое.

«Прости Аренлэйк, но тебе не следовало приходить сюда, не став сильнее меня», – с горечью произнес Альдебрей в своей голове.

«Нет, это тебе не следовало приходить сюда, сделав меня тем, кто я есть».

Спектакль одного люмитанца. Часть 3

Альдебрей почувствовал, как клинок в его теле зашевелился и дернулся влево, разрубив от печени до левого бока. Он рухнул на землю, не веря, что такое возможно, и не потому, что проиграл, а потому, насколько невероятно выживание его брата. Аренлэйк резким взмахом скинул кровь лжепринца с меча, а затем воткнул оба клинка в землю.

– Аренлэйк, подойди ко мне, – слабо произнес Альдебрей, лежа на животе.

– Что, решил исповедаться мне перед смертью? – Аренлэйк повернулся, смотря на умирающего брата.

– Кхе, да, что-то в этом духе. Ну же, быстрее, или, правда, для тебя пустой звук?

Аренлэйк нехотя подошел к Альдебрею и присел на корточки по его просьбе.

– Укрой нас звуконепроницаемым барьером, не хочу, чтобы кто-то слышал.

– Ты ведь знаешь, что большинство из нас умеют читать по губам?

– Ничего, они поймут, главное, чтобы остальные не знали, – Альдебрей с трудом перевернулся на спину, тратя последние остатки сил для своей кульминации.

Посчитав Аренлэйка победителем, луч попытался перенести их на стадион, но тот укрыл их барьером и телепорт не сработал.

– Что за дела, совсем не дают поговорить, да еще и эти мастера, неужели нельзя было не учить языки жестов и прочее?

– Ты же сам их учил, знаешь ведь, что от такой долгой жизни чего только не выучишь.

Альдебрей слабо улыбнулся.

– Так о чем ты хотел поговорить, хочешь умолять меня не устраивать бойню в Люмитании?

– К черту Люмитанию, к черту моего отца и всех остальных, за пару минут до смерти все это абсолютно не имеет значения и кажется мне, таким мелочным. У меня осталось лишь одно дело и, выполнив его, я, наконец, смогу уйти.

Аренлэйк внимательно слушал, что же хочет сказать ему умирающий, он решил не перебивать его почем зря, так как времени у того оставалось все меньше и меньше.

– Можешь думать, что хочешь, Аренлэйк, но в тот день у меня и правда, не было других вариантов, как заставить тебя убежать. Ты же ведь всегда был упертым, как осел, разве был хоть еще один вариант, как заставить тебя бороться за свою шкуру?

– Снова старая пластинка… Почему ты не побежал со мной? Неужели нельзя было сказать как-то иначе?

– Аренлэйк, мне было четырнадцать, я итак разрывался между любви к тебе и моему отцу, а до твоей смерти оставалось чуть больше минуты, каких хитрых ходов ты ожидал от меня?

Аренлэйк склонил голову, понимая, что брат прав, как бы не было печально это признавать.

– Я подыхаю, мне не зачем снова играться с тобой, выдумывая небылицы, зато для того, чтобы раскаяться, лучше момента и не придумаешь, – Альдебрей поднял руку, и Аренлэйк подхватил ее, крепко сжав холодеющую ладонь.

– Почему ты не признался мне в этом раньше, зачем продолжал играть свою роль?

– Потому что я все еще не могу разорваться между тобой и отцом, какой бы ужасный поступок он не совершил, так уж вышло, что я люблю его, но и тебя тоже. Это был переломный момент, Аренлэйк, я хотел узнать, стал ли мой брат достаточно сильным, чтобы бросить вызов этому миру, и ты стал. Я до последнего играл роль любимого наследника, но в конце раскрыл вторую истину.

Альдебрей рассеял свой нагрудник, а затем порвал рубаху в том месте, где были его отметины, символизирующие его великие победы над сильными мастерами.

– Посмотри, Аренлэйк, здесь двадцать отметин, каждая из них была сделана мною ровно раз в сто лет.

– Две тысячи лет, ты хочешь сказать?

– Да, вижу, до тебя дошло. Каждые сто лет я напоминал себе о том, что сделал с тобой, рискуя собой ради того, чтобы сделать мир чуточку лучше, возможно, так я хотел хоть немного покормить свою совесть. Все эти мастера были мразями, которые пользуясь своей мощью творили ужасные вещи, даже клинок Делдаркии, который должен был участвовать, сдох не добравшись до сюда. Эта тварь торговала детьми, продавая их на любые нужды, будь-то секс-рабство или на органы, я вдоволь потешился над ним. Две тысячи лет, Аренлэйк, все это ради тебя и моего раскаяния перед тобой.

– Альдебрей, какой же ты дурак, почему ты не мог умереть спокойно, дав мне и дальше ненавидеть тебя?! Почему ты заставляешь меня сожалеть о том, что я убил тебя и все это время ненавидел не того?!

– Потому что, как я и сказал, логический финал этой истории – это то место, где я пронзаю твое черное сердце, побеждая тебя, кхе-кхе, и я победил, чувствую, как ты оттаиваешь, как сердце твое снова становится красным.

Аренлэйк крепче сжал ладонь Альдебрея, его рука начала дрожать.

– Эй, а что ты сказал Теральдру, тогда, шепнул на ухо, мне все было любопытно…

– Перед смертью, когда он уже не мог говорить, то телепатически передал, что как только смерть настигнет и меня, он будет стоять подле Созидателя и судить меня вместе с ним.

– Тупые фанатики, как всегда в своем репертуаре. А ты что?

– А я шепнул ему, что Созидатель не разговаривает с едой.

Альдебрей немного замер, а потом громко засмеялся из последних сил, постоянно кашляя.

– Это самая лучшая шутка, что я слышал.

– Да, но во только, это ни какая не шутка, – Аренлэйк посмотрел на Альдебрея, который быстро поменялся в лице, услышав это.

– Вот как… значит, ты и вправду пережил больше, чем я думал, наверное, именно это и сделало твою регенерацию такой великолепной. Подумать только, я надвое тебя разрубил, но едва сталь уходила ниже, верх тут же заживал, все еще не верится, что такое возможно. Черт, илуний кончается, Аренлэйк, позволь и мне пошутить, прежде чем закрою глаза.

Твоего отца все любили, мало было тех, кто пошел бы на штурм замка, поэтому, в тот день там было много бринроков.

– Ч-что?!

– Да, всех свидетелей в итоге убили и знает об этом лишь самая верхушка предателей, я так и не выяснил, кому принадлежали те бычьи морды, но факт того, что свержение власти было выгодно не только моему отцу, на лицо. Они были слишком дисциплинированны для наемников и состояли только из бринроков, никогда за всю историю не было таких отрядов. Ну вот, я сказал, а что делать с этим, решать лишь тебе одному. Прощай, мой дорогой брат, я оставлю тебя снова одного.

Альдебрей спокойно закрыл глаза, без всяких мучений и судорожных конвульсий, он просто уснул и его не стало. Аренлэйк положил ему руку на грудь, молча попрощавшись с ним. Принц люмитании не рыдал и не кричал, не проклинал во всю глотку мир или кого-либо еще, слова были излишни, осталось лишь покрепче взяться за меч и сделать так, чтобы жертва была не напрасной. Он взял тело брата на руки, и луч перенес их обратно на арену. На стадионе была тишина, все молчали, не зная, что сказать, на всех экранах Аренлэйк медленно шел с телом Альдебрея на руках. Вскоре послышались первые слезные крики люмитанцев, девушек, которые были ярыми фанатками, и победа превратилась в один большой траур.

Безымянный карлик встал, закрыв глаза и приложив руку к груди в знак глубочайшего уважения, ведь он, как и остальные мастера все прочли по губам и, как и говорил Альдебрей, поняли его. В след за коротышкой стал Джорелл, за ним Илиан, Ильмарион, а после и все остальные.

– Серьезно?! он же был пижоном и развратником?! – возмутился Белиндор.

– Не важно, кем он казался всем нам, важно, кем он был на самом деле и как умер, тебе ли не знать об этом, Белиндор, – произнес коротышка.

Белиндор стыдливо опустил глаза и тут же поднялся, приложив могучую руку к нагруднику. Марендрайт, остальные хранители, все они отдали дань уважения люмитанцу, что в одиночку обыграл всю вселенную.

Император Меридэз был зол и рыдал одновременно, как тот, чье доверие только что предал самый любимый его люмитанец, и тот, чей единственный и дорогой сын погиб, взвалив на себя ответственность за себя и него. Он закрыл свое лицо рукой, пока другая была на подлокотнике кресла, сжатая в кулак. Меридэз понимал Альдебрея, но за все нужно платить, особенно, за свои амбиции. Разрушив семью Люмитан, он думал, что на этом все закончилось, что все было продумано до мельчайших подробностей и теперь ничто не помешает ему наслаждаться пиром на костях, но ошибся, и теперь расплачивается за это. Второй бой великой десятки закончился слезами и трауром, мир потерял еще одного великого мастера и планетарца.

Глава 7. К черту императора

Глава 7

К черту императора

Тот, кто строит власть на страхе и смерти, должен понимать,

Что в этом случае и его собственная жизнь будет наполнена этим чувством.

Можно править хоть тысячу лет, но когда боишься каждой тени, и всюду видишь врагов,

Разве можно назвать это правлением, а себя достойным правителем?

Император Меридэз рыдал над мертвым телом своего сына. Ему все еще не верилось, что Альдебрей мертв, и перед глазами действительно его сын, а не какой-то другой люмитанец. Принц же, улыбался, словно был рад смерти, будто больше его ничто не держало в этом мире, и все свои замыслы он выполнил со спокойной душой.

Похороны были назначены на завтра на королевском кладбище Люмитании, куда Меридэз отбудет сегодня же вместе с телом сына. В морге в этот момент был только он и шестеро стражников у входных дверей, где послышались их голоса, пытающиеся остановить кого-то, а потом и звуки драки. Двое стражников проломили стальные двери и пролетели пару метров, прежде чем упали на пол, в морг зашел Аренлэйк во всей своей красе.

– Ты… как ты смеешь приходить сюда, ублюдок!

– Заткнись, мне бы следовало разорвать тебя на части прямо тут, но лишь из-за светлой памяти об Альдебрее, я не стану этого делать. За тебя он вынес все, то гавно, что ты натворил. Меридэз, знал бы ты, как мне хочется вцепиться руками в твою шею и сжимать ее, пока блаженный хруст костей не поразит мои уши.

– Не зазнавайся, победа над моим сыном, еще не победа надо мной, я далеко не слаб.

Аренлэйк подошел к Меридэзу, вплотную став перед ним, его кулаки были сжаты, желая расплющить лицо императора.

– О-о, ты слаб, еще как слаб, дядя, настолько, что позвал бринроков на помощь. Чьи они были, кто хозяин этих парнокопытных сукиных детей?

– Я ничего тебе не скажу. Мечтаешь о троне, да, малыш Аренлэйк? Так вот не будет тебе трона, а лишь копье, на которое я насажу твою голову, как когда-то твоего отца, твоих братьев и шлюху мамашу, над которой перед этим надругалась толпа бринроков!

Принц сорвался и бросился на императора, схватив его рукой за глотку и прижав к стене. Тьма поглотила комнату и начала расползаться дальше в другие помещения, император смеялся, будто все это было для него лишь забавой.

– Убьешь меня прямо сейчас? А как же светлая память об Альдебрее?! Твои слова ничто, Аренлэйк, как и ты сам. Убей меня и я с радостью посмотрю с того света, как Марендрайт вместе с остальными хранителями казнят тебя на месте!

– Как может такая падаль, как ты, прикрываться законом мира? В то время, как убил собственную родню?

– Эти высокомерные дураки никогда не были моей семьей!

– Если б не мой дед, ты был бы никем, куском мяса, каких полно на обочине! Жизнь прожевала бы тебя, а потом выплюнула, сирота из детдома, не нужный никому, кроме торговцев плотью! Все, что у тебя есть, ты обязан не своим заслугам, предатель, а лишь моему деду! Посмотри, что ты сделал с нашей семьей, во что ты ее превратил! Даже твой собственный сын презирал тебя за это, ты не достоин его любви, даже самой малой части!

– Не смей говорить о моем сыне! Лучше бы ты сдох, а он жил, но твоя месть была куда важнее!

– А кто сделал меня таким?! Кто превратил меня в чудовище, которое живет и дышит лишь отмщением?! Вместе, мы могли бы сворачивать миры, а теперь из нашей великой родословной остались лишь ты и я, готовые перегрызть друг другу глотку! Ты отнял у нашего народа будущее, но я исправлю все, что ты натворил, будь уверен!

Аренлэйк ударил императора в живот и отпустил, тот сполз вниз по стене и рухнул на пятую точку. Когда Меридэз поднял голову, Аренлэйка уже не было, зато в руках у Альдебрея была бутылочка мъердского – его любимого напитка.

***

Джорелл, Руксэндра, Дутанор, Илиан, Лону и Ильмарион сидели в одном элитном ресторане штаб-квартиры хранителей, с уютной атмосферой для долгих посиделок и большим аквариумом над головой, где плавало множество диковинных рыбешек.

Мягкие кожаные кресла и диваны моментально приковывали к себе седалища посетителей, из-за чего те с не охотой вставали и уходили из заведения. Ильмарион уже плотно поел и выпил, высоко оценив красное мъердское, после чего придался раздумьям, откинувшись подальше назад и, задрав голову в потолок, где взгляд терялся среди воды и рыб.

«Так вот они какие, обитатели этого мира. В целом, он такой же, как и на Земле, но со своими заморочками. Если мне удастся пережить все ужасы войны, я, может, поеду в путешествие по каждому из миров. Такие разные расы и уживаются вместе, смеются, влюбляются друг в друга, интересно, везде ли так, или только в этом месте?», – Ильмарион опустил взгляд и посмотрел на Джорелла, который расписывался очередным фанатам, что сидели в этом ресторане и, завидев кумира, подбежали к нему.

«Джорелл, эти воины, что бились сегодня, столь потрясающи, настоящая мощь ярости и хаоса, никогда такого не видел. Каждый из них в несколько раз сильнее Линтранда, а то и больше, сможешь ли ты биться с ними, справишься ли? Лишь бы у тебя получилось, я не хочу во второй раз терять тех, кто мне дорог. Ты настолько сильно волнуешься за людей, что не видишь, как Руксэндра смотрит на тебя, совсем не похоже на старину Джореллу, что любил развлечься с двумя красавицами. Девушка влюбилась в тебя, даже не видев твоего лица, вот что значит, полюбить за поступки. Твое рвение спасти всех, поразило ее сердце. Жаль, что под маской ее ждет уродец, то ли дело я», – Ильмарион улыбнулся во весь рот, оценив свой тонкий юмор.

Лонут что-то копался в тарелке, его мысли тоже были неспокойны. Илиан поведал ему о судьбе тех илкарцев, что Авгулт отправил к нему в крепость, когда понял, что им не победить ренианцев. Остатки народа пытались начать новую жизнь в укромном местечке, которое припас для них Илиан. Там, они попробуют начать все заново, и Лонут может приехать к ним в любое время, где его поддержка будет по истине неоценима.

– Ну что, Илиан, следующий бой за тобой? – спросил Джорелл, закончил ставить автографы богатеньким детям и их родителям, что отдали кучу денег, дабы жить в одном месте с десяткой и ходить в те же заведения.

– Кстати забавно, я был уверен, что Джорелл будет биться с Дарбрелтом, все же, он нашу планету атаковал и убил многих наших братьев, – с возмущением произнес Ильмарион, что вернулся из своего транса.

– У Илиана не меньше причин биться против него, не забывай, именно Дарбрелт внес наибольший вклад в гибель его народа и собственноручно убил Авгулта, обезглавив.

– Не буду отрицать, что не рад такому стечению обстоятельств, все же, остатки моего народа находятся в крайне подавленном состоянии, будто уже смирились со своей судьбой. Смерть Дарбрелта могла бы не плохо их подзадорить и подарить надежду, которой им так сильно не хватает, – Илиан переглянулся с Лонутом, который, с улыбкой кивнул ему, всецело одобряя эти слова.

– Надежда – порой это все, что нужно для того, чтобы жить, да?

Дутанор вспомнил о том медальоне, что забрал из мертвых рук Изабеллы и ту надежду, что однажды поможет ему вернуть побрякушку ее владельцу, прежде чем он заставит его испытать боль и смерть.

– Все, за что я в итоге боролся, с треском провалилось. Легион справедливости, Аренлэйк, все они предали меня, а ведь я отдал им все. Наверное, это кара за то, что я бросил свой народ в час нужды…

– Ты делал то, что считал наиболее важным в тот момент, – Джорелл не винил Илиана, ведь он прекрасно понимал, как это тяжело, сидеть из последних сил на месте, когда ты где-то нужен. Илиан отослал почти весь свой орден на помощь илкарцам и людям, но кто же знал, что предательство так глубоко пробралось к ним внутрь?

По его словам, он породил монстра, и теперь должен исправить свою ошибку чего бы то ни стоило, и если Аренлэйк и вправду сядет на трон Люмитании, весь мир может захлестнуть бедствие похлеще войны илкарцев, людей и ренианцев.

Илиан хотел бы верить Джореллу, но на душе все равно было мерзко и никакие слова не могли бы исправить того, что он сделал, осталось лишь загладить вину делом.

***

Дарбрелт пропал из поля зрения Алутара, не появившись на турнире, и не выходив на связь с того момента, как тот отдал флешку. Верный пес вдруг забыл о своем хозяине, и императору Алутару это очень не нравилось, что-то произошло, что-то не хорошее, он чувствовал это. Не вставая с корабельного трона он набрал Дарбрелта, ожидая, когда тот примет видеосигнал.

Кровавый патриот стоял перед мигающим экраном, окруженный полутьмой, что так любят ренианцы. Четыре тусклых лампы расположились по углам, заставляя все предметы в комнате отбрасывать блеклые, чарующие тени. Дарбрелт много думал в последнее время, взвешивал, планировал, у него было, что сказать императору, кое-что важное, что давно уже нужно было сделать. Он поднес палец к кнопке принятия вызова, и полный решительности нажал ее, дабы напомнить одному зазнавшемуся тирану, что играясь с нитями чужих судеб, в них очень легко запутаться и попасть в ловушку, связанным по рукам и ногам.

К черту императора. Часть 2

Алутар объявился на экране, как всегда величественный и невозмутимый, но это только на первый взгляд. С другой же стороны он уже десять раз проанализировал Дарбрелта, его лицо, руки, ноги, все, что могло бы указать на его чувства, будь то дрожь, легкая тряска или сжимание кулаков. Но ничего, никаких признаков. Только сложенные за спиной руки, но это не вызвало никаких подозрений, всего лишь поза.

– Дарбрелт, я уже давно не видел тебя, я беспокоюсь, с тобой все в порядке?

– Все просто чудесно.

– Вот как? А почему ты тогда не появился на арене, да и в тренировочных залах тебя нет, а ведь скоро у тебя важный бой.

– Я был очень занят, – с улыбкой ответил ренианец.

– И чем же, позволь спросить? Что может быть важнее подготовки к своему бою за честь империи?

– Ты хотел сказать, за твои амбиции?

– Что?..

– Узнаешь? – Дарбрелт убрал руки из-за спины и подвел одну из них ближе к монитору, в ладони у него была та самая папка со всеми грязными секретами.

Алутар замер на месте, пытаясь осмыслить, то ли он видит на самом деле, или же у него помутился рассудок?

– Что это? – спросил тот, строя из себя дурачка.

– Как это? Не узнаете свое детище? Свой план под названием «Цепь императора», который вы так усердно воплощали в жизнь все эти века, ценой судеб своего народа?

Император не мог долго делать вид, что не знает о чем речь, улики были на лицо и в руках у одного из опаснейших воинов Рениан. Алутар пытался понять, сам ли Дарбрелт нашел это, или кто-то подложил великому и могучему императору свинью? Но вот чего он никак не понимал, так это то, что свинью подложил себе он сам, когда начал играть в бога-самодержца.

Неожиданно Алутар исчез с экрана и его озлобленный голос раздался позади Дабрелта.

– Откуда это у тебя?

– Не важно, откуда это, куда важнее, что все изложенное в нем – правда. Все мы готовы были умереть ради империи, ради тебя, а ты, всего лишь игрался, строя из себя великого, пока на самом деле был обыкновенным ничтожеством, трясущимся за власть.

– Следи за языком.

– А то, что? Убьешь меня? Ты и сам знаешь, насколько это трудно, только попробуй, и вся империя увидит твою истинную силу. Алутар, ты заигрался, и пришло время платить по счетам.

– Заигрался?! Идиот, только посмотри, чего мы добились, когда все следуют моей воле? Наша империя одна из сильнейших, а перед нашей армией трепещут, называя нас богами войны! С союзом окнордов и фельсонтов мы разделим вселенную, и наша мощь станет еще более безгранична! Неужели ты готов разрушить веру ренианцев и все то, что мы построили ради своей обиды?