Текст книги "Мастера кругов. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Павел Дримпельман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 92 страниц)

– Хотите знать, почему ренианцы не смогли нас одолеть?! – неожиданно для всех прокричал Джорелл, держа над собой ренианца. – Потому что они никчемные твари, слабаки, что не способны воевать, как мужчины, и этот бой прямое тому доказательство! – Джорелл разорвал ренианца надвое, и синяя кровь хлынула на него.

Он стоял неподвижно, как кровавый варвар, наслаждаясь болью врагов. Сам того не зная, Джорелл отомстил Дарбрелту за четырех зверей, когда тот проделал с ними такие же ужасы.

От услышанного и увиденного Дарбрелт просто слетел с катушек. Он трясся от злости и орал, как бешенный. Смысл его слов заключался лишь в самой жестокой смерти для Джорелла. С ним никто не спорил в этот момент, даже император Алутар, который всегда старался держать хладнокровие на публике, не выдержал и вскочил с места.

– Я убью эту наглую мразь! Император, дайте мне приказ, и прямо сейчас вы будете смотреть, как эта шваль будет умолять меня о пощаде, выпрашивая прощение у нашего народа! – Дарбрелт был настолько зол, что не мог контролировать свой илуний, и его глаза самопроизвольно налились серым пламенем.

Император плюхнулся обратно в кресло, весь дрожа от гнева.

– Спокойно, Дарбрелт, твое время скоро придет, а когда оно настанет, я хочу, чтобы ты оставил его в живых.

Все удивленно посмотрели на Алутара, но тот продолжил говорить.

– Я хочу, чтобы он смотрел, как его народ станет рабами, как города людей будут сожжены, женщины распроданы в рабство и сделаны секс-рабынями. Хочу, чтобы при нем убивали детей его любимой расы, хочу, чтобы от его души осталась лишь страдающая тень.

На лице Дарбрелта появилась злобная ухмылка, абсолютно поддерживающая план императора.

– Будет сделано, мой господин.

Лонут и Дутанор смотрели на это зрелище с открытыми ртами, как и многие другие. Друзья не ожидали такой кровожадности от Джорелла, но поймали себя на мысли, что, возможно, чего-то не знают. Журналисты уже во всю печатали статьи и делали репортажи, которые высмеивали ренианцев. Белиндор все больше проникался к Джореллу уважением и желанием скорее скрестить с ним мечи. Мальдрус с безумной улыбкой смотрел, как кровь ренианца стекает по тренчу Джорелла, и даже Илиан улыбнулся, а Гринтред негодовал при виде силы того, кого он предал.

– Насколько же силен ты стал после своего загробного путешествия? – со злостью пробубнил себе тот под нос.

Никто во вселенной не остался равнодушным после такого красочного заявления. Руксэндра, которая делала репортаж замерла на месте. Эта кровожадность пугала её, но в тоже время пробуждала в ней дикие чувства, захватывала дух. Видя, как Джорелл окутан дикой натурой, как его кровь кипит в жилах, как враг лежит поверженным перед ним, во рту начало пересыхать. Девушка быстро опомнилась и шлепнула себе по щеке ладонью.

– Возьми себя в руки, Руксэндра! Будто ты маньячка какая-то! – сказала она сама себе и перевела дух. Она выпила воды, а затем достала из кармана какую-то фотографию, где была изображена семья. На фото была девушка, двое мужчин и пожилая пара.

– Мама, папа, братья мои, кажется, в этом мире все же есть человек, который отомстит за вашу смерть, – полушепотом произнесла она, и её глаза налились слезами.

Бой еще не был окончен, и к Джореллу мчался последний из выживших участников – фельсонт, который тоже победил всех своих врагов.

Джорелл смело стоял на месте, ожидая прибытия врага. Фельсонт начал использовать илуний, выпуская тысячи сокрушительных лучей, тысячи ударных волн и раскидал частицы по всему полю битвы, взрывая то одну, то другую в нужный ему момент.

Планета уже была готова развалиться на части. Джорелл использовал недавний трюк делдаркца в первом бою и, приложив ладонь к земле, вырвал оттуда кусок земли, который стал неким прочным щитом. Он пнул его в сторону фельсонта и полетел в след за ним. Фельсонт не желал марать руки лично, во всю используя манипуляции с илунием. Он как мог атаковал летящий к нему булыжник, но тот не поддавался благодаря илунию Джорелла. Тогда фельсонт начал атаковать местность за камнем, надеясь, добраться до человека. Едва атака пошла за булыжник, как Джорелл появился перед лицом фельсонта, воспользовавшись его мимолетной сменой тактики. Кулак защитника человечества встретился с физиономией врага, а затем продолжил напор, вдавливая черепушку бедняги в планету. Этот удар стал концом фельсонта и планеты, которая начала разваливаться по частям.

Джорелл стоял над поверженным трупом противника, поверженной планетой и еще одними поверженными амбициями тех, кто оставил здесь свою жизнь в попытках сделать её лучше. Чистая, безоговорочная победа.

Тянущийся к звездам. Часть 5

Победителя вернуло на арену. Стадион пуще прежнего разрывало от оваций.

– Че-ло-век! Че-ло-век! Че-ло-век! – скандировала толпа. – Назови нам свое имя, мы хотим знать его! – кричали так же некоторые из толпы, но их заглушал общий гул.

Джорелл был готов пустить слезу. В первые на его памяти миллионы планетарцев чествовали его. Никогда впредь ему не приходило испытывать таких сильных эмоций. Он победно поднял руки вверх, и толпа снова завелась.

«Посмотри на меня, теперь, звезды не кажутся уже такими далёкими, как когда-то…», – подумал про себя Джорелл, пока аплодисменты лились рекой.

Жители Земли праздновали победу сильнее остальных. Надежда все сильнее крепилась в их сердцах при виде грозного защитника, который играючи расправился с врагами, покрошивши ренианцев. Очень многие потеряли в недавней войне кого-то из своих близких, а вместе с ними и последнюю волю к сопротивлению, но Джорелл напомнил им – война не проиграна, нужно биться дальше во что бы то ни стало. Замок высших защитников тоже наконец-то оживился. В восстановленном тронном зале за столами пили новобранцы вместе с Изентриэлем. Лишь Улькиус отречено сидел в покоях Линтранда и попивал бутылочку вина.

– Не против моей кампании? – послышался голос у входной двери.

Улькиус поднял свой взгляд, оторвав его от чертежей на столе. Человек перед ним все еще вызывал у него легкий мандраж.

– Да, конечно, заходи.

Мужчина не спеша зашел внутрь, держа в руке бутылку виски и сел напротив Улькиуса.

– Ну, как тебе наш защитник? – спросил профессор, наливая себе еще вина.

– Он определенно очень хорош и имеет еще много тузов в рукаве, я зря так переживал.

– Джорелл способный юноша, не зря Линтранд так сильно пекся о нем несколько лет, выхаживая Джорелла, пока тот был в коме.

– Хех. В этом весь Линтранд, готов заботиться о ком угодно, но своих лучших друзей с легкостью убивает, если они противоречат его мнению, – мужчина фыркнул, а затем, словно лимонад, начал пить виски большими глотками.

– Я уже тебе объяснил, что мы были глупцами, боялись, что ты навлечешь на нас серьезную опасность, кто же знал…

– Я знал! И много раз говорил этому глупцу не доверять илкарцам! – мужчина вскочил с места и оперся двумя руками на стол, едва не опрокинув бутылку вина на чертежи Улькиуса.

– Успокойся, Макрэй. Я тебе уже показывал видеозапись, у нас не было выбора, когда Лонут заявился сюда, – профессор посмотрел на призрак старого друга, чье лицо освещала настольная лампа.

Макрэй ничуть не изменился, какой был в момент смерти, таким и остался. Длинные слегка кудрявые волосы нависли над столом вместе с хозяином, а карие глаза уставились на Улькиуса.

Макрэй с тяжелым выдохом упал обратно в кресло и начал потирать лоб, думая о чем-то.

– Я все еще ненавижу всех вас за то, что вы убили меня всем скопом, но, как ты знаешь я добрая душа и не буду мстить. Я, как и вы, всё ещё люблю людей и готов биться за них. Именно эту клятву когда-то давали все мы. Проклятые илкарцы, мало того, что втянули нас в войну, так ещё и продули её.

– Ты просто не знаешь, на что способны эти чертовы ренианцы… никогда не видел ничего подобного, – перед профессором всплыли кровавые картины мертвых защитников.

– Да ну? А как ты думаешь, что я делал столько лет, пока меня не было?

– Ты мне расскажи, хотелось бы послушать.

– Любопытный профессор, как всегда любопытен, какая неожиданность, – Макрэй улыбнулся. – Когда мне удалось победить проводника душ, я решил немного задержаться на том свете, прекрасно понимая, что вы где-то недалеко можете ждать моего возвращения.

– Подожди, ты и вправду остался там дольше, чем полагается? – Улькиус наклонился к Макрэю, заинтересованный таким поворотом событий.

– Конечно же остался, а какой у меня был выбор?

– Ну, ты же получил шестнадцатый круг и вполне мог положить всех нас, ведь мы-то тогда еще были слабаками и Линтранд в том числе. Ты, что, забыл об этом в тот момент? – Улькиус вскинул брови, и улыбка начала появляться на его лице, видя, как Макрэй потерял связь со своим мозгом.

В комнате возникло полуминутное молчание, когда громкий бас Макрэя разнесся смехом по апартаментам.

– Какой же идиот и о чем я только думал? – Макрэй схватился руками за голову, продолжая смеяться. Улькиус тоже не выдержал, и смех одолел его. – Да уж, таких провалов в жизни я еще не совершал. Что ж, в итоге это было даже к лучшему. Кто знает, как бы сложилась судьба, если б я вернулся назад и убил вас всех?

– О-о, я уверен, мир бы сейчас выглядел совсем иначе, – Улькиус посмотрел на Макрэя и снова спросил его о решении остаться подольше на той стороне.

– Та сторона… очень дерьмовое место, скажу я тебе. Я остался там на пару дней и очень жалел об этом. Какие-то диковинные рыки диких зверей постоянно звучали за стенами. Крики, стоны людей… Все время, пока я был там, меня не покидало ощущение, что за мной постоянно и пристально кто-то следит, хотя в комнате больше никого не было. Будто я попал в гребаный ад, где души стенают от пыток. Спустя пару дней у меня больше не было сил находиться там, и я бросился прочь к вратам в нашу жизнь.

– Значит, ад говоришь, да? – Улькиус откинулся на спинку кресла и придался раздумьям. Информация была небольшая, но очень полезная для него. Вообще о том мире мало что известно, и любые знания были на вес золота.

– Знаешь, когда я был подростком, то очень часто думал о смерти, – начал Макрэй. – Лежал ночью, пытался уснуть и вдруг эти проклятые мысли о жизни и смерти. Каждый раз, когда я думал о том, что ждет меня в конце, внутри все начинало дрожать. Мои руки тут же опускались, и я ничего не хотел делать.

Улькиус внимательно слушал старого друга, который не понаслышке знал, что такое смерть.

– Кто-то скажет, что такие мысли наоборот должны мотивировать тебя на действие. Что ты должен работать усерднее, пока твое естественное время не подошло к концу, но на меня это действовало иначе. Я просто не видел смысла в чем-либо, все это казалось мне бессмысленным. Зачем что-то делать, пытаться заработать какое-то богатство, если все это в итоге не имеет смысла? Однажды мне предложили просто сесть и умереть с таким типом мышления, я бы и рад, но кишка была тонка.

– Поэтому я никогда не думал о подобном, такие мысли загоняют тебя в клетку собственного страха, – ответил Улькиус, который прекрасно понимал Макрэя. – В конце концов, важно то, что ты оставишь после себя своим детям.

– А если у меня их нет?

– Тогда людям, будут ли помнить они тебя и чтить после твоей смерти.

– Люди… я поклялся их защищать, но что сделали они для меня, чтобы заслужить мою жизнь? Что они сделали для тебя кроме того, что шпыняли какого-то умника из-за его таланта, а?

Улькиус опустил взгляд в бокал и решил промолчать, на этот вопрос у него не было ответа.

– Знаешь, что в итоге я понял, прожив столько времени? Только твои амбиции могут вести тебя вперед, а принципы делают тем, кто ты есть. Дать попробовать вкус к жизни, а затем отнять все это разом, вот, самое страшное в мире преступление, а Создатель – самый ужасный из всех преступник. В своих странствиях по миру мне удалось найти свой путь, друг мой, – Макрэй улыбнулся и добавил. – Я дам людям жизнь, мы научим их использовать силу кругов, тем самым перемешав Созидателю все карты. Больше он не будет играться с нашими жизнями. Люди возвысятся к звездам и построят сильнейшую империю на зло ему, – Макрэй пошарил рукой за пазухой и достал небольшой клочок бумаги, исписанный кровью.

Он протянул его Улькиусу, и тот взял бумажку в руки.

– Что это? – спросил профессор.

– Это стихотворение я постоянно слышал, когда был по ту сторону. Злые языки нашёптывали мне его до тех пор, пока я не записал это своей кровью. Надеюсь, ты поймешь, о чём здесь речь.

Улькиус развернул бумажку в которой было написано.

«На одних весах корона, на других твоя судьба.

Что же выберешь, ты, странник, жизнь творца, слепца, раба?»

Глава 17. Наперегонки с прошлым. Часть 1 ( Последняя глава данного тома)

Глава 17

Наперегонки с прошлым

Беги от него, сколько твоей душе угодно, беги, не оборачиваясь назад,

но однажды ты поймешь, что прошлое – самый лучший марафонец во вселенной.

Мальдрус (с).

После Джорелла была еще одна подгруппа, которая определила шестого победителя. Теперь участников было двадцать. Самые красочные и ужасные бои были только впереди.

– Наконец – то скоро начнется настоящее веселье, а то у меня уже задница затекла сидеть здесь, – Белиндор торчал в своих апартаментах вместе с Сэлэндером и добивал очередной бочонок красного мъёрдского.

– Так не терпится скрестить мечи с этим человеком? – сквозь ухмылку спросил дядя.

– Да, и не только с ним. На этом турнире полно отличных бойцов, чьи навыки требуют моей срочной проверки.

– Тебе так не терпится расстаться с жизнью? Не забывай, один из них вполне может оказаться тебе не по зубам.

Сэлэндр волновался за Белиндора и вполне не без основательно. Если в прошлом турнире было всего двое или трое превосходных бойцов, то этот турнир буквально кишит ими.

– Ха! Не смеши меня, я дам им всем просраться, а если нет, значит по делом мне слабаку.

– И что, ты вот так вот просто сдашься? Готов предать свои мечты ради жалкой возможности скрестить мечи с теми, кому плевать на свою жизнь?! А как же твой план?!

– Замолчи, Сэлэндр! Не смей мне говорить такие вещи! Я поэтому и записался на этот турнир, чтобы сделать свои мечты реальными. Лишь победив здесь, мы максимально приблизимся к нашей цели! Думаешь, я здесь ради хорошей битвы?! Да, я люблю сражаться, но не стал бы рисковать нашими планами ради возможности померяться хозяйствами с местными плохишами!

– Но я…

– Дай мне договорить. Мне нужно, чтобы ты зарубил себе на носу раз и навсегда – никогда не говори, что кому-то наплевать на его жизнь, лишь потому, что он безрассудно идет в бой. Ты не знаешь, что это за планетарцы, какие у них цели и какие мечты они преследуют. Думаешь, они сюда пришли ради веселья? Что-то мне подсказывает, что это ни хрена не так, от чего эти ребята становятся в сотни раз опасней.

Сэлэндр удивленно посмотрел на Белиндора.

«Как же ты повзрослел, твой отец гордился бы тобой…», – подумал дядя.

– Прости меня, Белиндор, я всегда понимал в механизмах куда больше, чем в душах. Ты уже давно не ребенок и видел в этой жизни достаточно.

– Даже слишком… слишком достаточно…

***

– Значит, все или ничего? – спросил один из Детей Мести своего господина.

– Да. Скоро мир встряхнется, как следует.

Мальдрус стоял перед огромным окном, выходившем к ангару. Тысячи штурмовых кораблей, десятки тысяч подчиненных, все это было его.

– Вот я смотрю на всех нас и мне хочется плакать. Заложники прошлого, мы всё куда-то бежим и бежим, оставляя после себя груды тел. С одной планеты на другую, от одного ублюдка к следующему, мы так играем в прятки со своим прошлом, но оно всегда нас находит, всегда догоняет. Каждый из вас давно отомстил, но вы продолжаете следовать за мной, оставляя разноцветную кровавую дорожку длинною в бесконечность, – Мальдрус говорил шепотом, в котором было безумие и всепоглощающая печаль.

– Господин, вы же знаете, мы будем следовать за вами до конца. Лишь вы, так и не отомстили проклятым муликанцам, и каждый из нас считает своим священным долгом помочь вам. За все, что вы сделали, мы будем биться с вами бок о бок до самого конца.

– Они называют меня безумцем, но не понимают, что сами же и породили такого, они делают этот мир ненормальным, а потом удивляются, что в нем становится все больше сумасшедших, – Мальдрус безумно загоготал. – О мои маленькие глупенькие толстосумы, как же вы будете страдать за содеянное вами. Зовите больше зрителей, фанфары погромче, представление начинается, смерти продолжаются! – Мальдрус развел руки в стороны, медленно поднимая их все выше и выше.

***

Марендрайт сидел в своем рабочем кабинете, заполняя бланки участников, и распределяя обязанности остальным хранителям. Он прекрасно слышал, как лифт помчался вниз и уже поднимается обратно, неся ему гостя, но был так занят, что не посмотрел в камеру, дабы увидеть, кто же решил навестить его.

Двери распахнулись, Марендрайт непринужденно поднял взгляд, полученная им картинка дошла в мозг, и хранитель медленно, но с опаской поднял голову, оторвавшись от своих дел.

Легким и уверенным шагом к его столу шел Мальдрус, на чьем лице была довольная физиономия.

– Ты… – хранитель нахмурил брови, с презрением смотря на гостя.

– Да, я, – Мальдрус оскалил зубы в мерзлотную улыбку и добавил. – Давно не виделись, господин Марендрайт.

– Убить бы тебя, да закон не позволяет.

– А я всегда говорил, что этот ваш закон мира чистой воды безобразие. Ведь как таким кровожадным ребятам, как мы, обходиться без убийств? Вам вот не понять, а я встаю такой с утра и вместо подзарядки кофе, заряжаю обойму, чтобы грохнуть кого-нибудь, а то день пройдет зря.

– Ты отвратителен. Говори зачем пришел, да побыстрее, у меня много дел.

– Зачем же так сразу? Неужели не найдется пару лишних минуток для старого знакомого? – Мальдрус плюхнулся на стул перед столом хранителя и, опершись на стол локтями, наклонился поближе к фельсонту.

– Ты здесь стоишь весь такой из себя уверенный, бесстрашный, но что-то я ни разу не видел тебя у себя в гостях до закона мира, – Марендрайт наклонился к Мальдрусу в ответ.

– Да бросьте, такие предсказуемые фразочки ещё действуют на кого-то? Я может и бесстрашный, но не тупой. Мне так нравится летать с гастролями по всей вселенной вместе со своим бой-бэндом, давая концерт то тут, то там. Приди я к вам, вы бы тут же прикрыли нашу лавочку, а группа не может выступать без своего главного солиста, – Мальдрус и Марендрайт смотрели друг другу в глаза, при чем последний был на порядок выше, но все же опустил голову, чтобы их взгляды встретились.

– Солиста всегда можно заменить, – сказал великий хранитель, чьи руки так и чесались, чтобы выбить из маликанца всю дурь.

– О, я не заменим, вам ли не знать?

– Да, здесь ты прав, к сожалению. Так что же тебе понадобилось у меня? Зачем ты пришел?

– Чтобы предупредить.

– Предупредить? О чём именно?

Мальдрус с грохотом поставил на стол куб темно-зеленого, серого цвета. Выглядел он так, будто состоял из множество слоев маленьких прямоугольников и квадратов, соединенных между собой.

– Знаешь, что это? – спросил маликанец.

– Да, куб Левентада. Предназначен сказать то, что владелец не смог при жизни.

– Очень хорошо. Кубик часто использовался свидетелями, как железная подстраховка. Записывали в этот куб все улики и свои показания, затем напрямую связывали его со своей жизнью, и стоило мафии убрать свидетеля, как шкатулка Пандоры начинала говорить за хозяина. Данные тут же рассылались по множеству полицейских участков, новостных агентств и так далее.

– Спасибо за краткую лекцию, но к чему это здесь?

– Это моя подстраховка, – Мальдрус откинулся на спинку стула.

Марендрайт засмеялся, услышав об этом.

– Подстраховка? Ты самый опасный и разыскиваемый преступник во вселенной, о какой подстраховке ты говоришь? Кто вообще станет слушать ту чушь, которую ты наплел в эту коробку? – Марендрайт спрашивал сквозь смех, так как не мог остановиться смеяться.

– Вы станете, – Мальдрус произнес это с таким серьезным лицом, что хранитель перестал хохотать. Он посмотрел на куб, а потом снова на Мальдруса.

– О чем это ты? – наконец спросил его хранитель, при этом не смеясь тому в лицо.

– Хотите узнать из-за чего именно погиб ваш отец? Какие тайны он не довез вам в тот злополучный день?

Наперегонки с прошлым. Часть 2

– Что ты сейчас сказал? Клянусь своими предками, если ты хоть как-то причастен к смерти моего отца… – Марендрайт злобно посмотрел на Мальдруса, сжав от злости свои кулаки.

– Нет-нет, что ты. Я конечно та еще сволочь и не против записать на свой счет парочку новых убийств, но никогда не приписывал себе чужих заслуг. Твоего отца убил не я, чтобы ты там не думал обо мне.

– Тогда кто?! Ты знаешь его?!

– Возможно, но все ответы находятся в этой коробочке.

Марендрайт снова посмотрел на куб Левентада и взял его в руки.

– Как я могу тебе доверять, вдруг там на самом деле ничего нет?

– Я много путешествовал, господин Хранитель, даже больше вашего отца. Я искал разных сволочей, прятавшихся на противоположных концах вселенной, убегал от преследования правосудия, выжидая своего часа бог знает в каких местах. Порой видел такое, что просто невозможно.

На секунду Марендрайту показалось, что он увидел волнение в глазах Мальдруса, переживание во взгляде того, кто просто не знает, что это за чувство.

– Допустим, я тебе верю, но что ты хочешь взамен?

– Я хочу, чтобы вы и ваши воины не мешали моим планетарцам свершить месть, если я паду на турнире.

– Ты сейчас говоришь о муликанцах, верно?

– Да.

Марендрайт стоял перед сложным выбором – жизнь империи или ответы на вопросы, которые он искал уже ни одну сотню лет.

– Если я соглашусь, то как далеко зайдут твои воины?

– Пока голова императора не слетит с плеч, пока мой народ не станет свободным.

– Хм… Ты просишь меня об очень многих вещах, Мальдрус.

– Не беспокойтесь на этот счет. Куб Левентада я запрограммировал таким способом, что он тут же выдаст вам часть нужней информации, дабы подтвердить мои слова, как только я умру. Вторую половину вы получите спустя месяц после окончания закона мира, за это время мои бойцы должны справится, – договорив, Мальдрус ехидно улыбнулся.

– А если он не успеют?

– Что ж, это их проблемы, времени было достаточно, – Мальдрус положил ногу на ногу и, скрестив свои пальцы, спросил. – Ну так что, Марендрайт, ты, принимаешь мое предложение?

– Ну, а если ты к моему ужасу выиграешь турнир?

– Я буду так счастлив, что отдам вам эту информацию за просто так.

Хранитель смотрел на манящий его куб, где, возможно, хранились ответы на самые заветные вопросы. Он поднял взгляд на Мальдруса, который не снимал улыбку с лица.

«Лыбишься значит, да? Что ж, думаю, ты уже знал мой ответ еще до прихода ко мне».

– Я согласен, но если вторая половина информации окажется пустышкой, то хранители лично сотрут твой народ, как пособников самому опасному преступнику во вселенной, – в этот раз улыбнулся Марендрайт и Мальдрус мимолетно вздрогнул.

Маликанец не ожидал такого расклада, ему всегда казалось, что великий хранитель глупец.

– Да… ну раз так обстоят дела, не дашь ли мне коробочку на денёк, мне нужно там кое-что исправить…

Марендрайт нахмурился, но Мальдрус тут же начал смеяться.

– Шучу я, шучу, там все в порядке. Значит, наш договор в силе, превосходно, вот муликанцы обрадуются-то, когда узнают, – Мальдрус встал с кресла и направился к лифту, под недоверчивый взгляд хранителя.

Маликанец зашел в лифт и прежде, чем уехать, сказал:

– То, что вы узнаете из этой коробочки, повергнет вас в шок… Лично я долго не мог прийти в себя, – с этими словами Мальдрус поехал вниз.

Марендрайт сел обратно в кресло, круча куб в руках и, не отрывая взгляда.

«Что же за тайны ты хранишь внутри, малыш? Мальдрус все же не дурак, куб Левентада не взломать и не вскрыть, стоит попытаться и данные скорей всего сотрутся».

Великий хранитель должен был чувствовать угрызения совести за то, что оставил народ муликанцев на растерзание Детям Мести, но это чувство не пришло. На против, он был даже рад, что они ответят за свои преступления.

«Муликанцы и маликанцы… Кто бы мог подумать, что два братских народа однажды сойдутся в кровавой схватке, что первые поработят вторых и что победители вдруг пожалеют, что победили...»

***

– Брат, спаси нас, умоляем тебя, помоги нам, пожалуйста! Нееет!

Илиан очнулся в холодном поту. Совесть нападала на защитника справедливости, заставляя сомневаться в своих решениях. В который раз ему снится Авгулт, как его голова падает с плеч, как народ Илкарии сгорает в пламени войны, как Илиан бросает их всех из-за своих принципов. Или же гордости? Неужели он повернул не туда на том моменте, когда бросил свой народ? Но они предали его, пожертвовали жизнями двух миллиардов ради него одного. За свою деятельность он спас сотни миллионов жизней, миллиарды покалеченных судеб, но от чего-то его совесть не кажется ему чистой. Почему дурное чувство того, что он все делает не правильно, не покидает его?

Он пошел против власти сильных мира сего, когда все остальные боялись, первым показал, что даже один планетарец способен бороться с несправедливостью этого мира. Так почему же, почему он не чувствует себя довольным?

Стук в дверь заставил отвлечься от тягостных мыслей.

– Кто там?

– Илиан, со мной связался господин Марендрайт, встреча двадцати состоится сегодня вечером, – за дверью стоял Гринтред, который решил не входить в покои Илиана.

– Хорошо, спасибо, я скоро выйду, – Илиан сел на кровать и глазами начал искать свою одежку.

– С тобой все в порядке? У тебя какой-то измученный голос, – Гринтред не переставал беспокоиться о здоровье Илиана, будто его мамаша или нянька.

– Все хорошо, Гринтред, ступай.

За дверью послышались удаляющиеся шаги, который вскоре стихли вовсе. Илиан поднялся с постели и начал одеваться.

Может, все эти дурные чувства из-за того, что он не смог уберечь Аренлэйка от тьмы в его сердце? А может из-за того, что Джорелл предал его? Или это Илиан стал предателем, поверив словам Гринтреда?

«Как много вопросов и ни одного ответа…» – думал про себя Илиан.

Одно он знал точно, если не остановить Аренлэйка, мир ждет новая война, куда жестче и ужаснее предыдущей. Аренлэйк заставит всю вселенную захлебнуться кровью и его нужно остановить любой ценой.

«Джорелл, если вдруг окажется, что я ошибался во всем, простишь ли ты меня? Назовешь ли когда-нибудь вновь своим другом? Почему-то мне уже кажется, что я подвел тебя, хотя результаты еще не пришли в мои руки. Я пытался бежать от своего прошлого, но, кажется, проиграл в этой гонке и теперь мне нужно расхлебывать то, что натворил давным-давно».

***

– Якитантис, расскажи мне о том дне, что случилось на Праздничных полях?

Самуртат и Тальдарус обсуждали стратегию по свержению семьи, которая вероломно захватила власть над провинциями бывшего хозяина Якитантиса. Самуртат налил саке в о-тёко (небольшая цилиндрическая чашечка для питья) и с тяжелым вздохом осушил её.

– Что же там произошло… Хм, да много чего… каждый раз я вздрагиваю от ужаса, словно какой-то мальчишка, когда вспоминаю события тех дней. Смерть, боль, предательство, горящие поля и залитые кровью невинные, вот, что произошло в тот день.

– Прости мою бестактность, если ты не хочешь, мы можем сменить тему. Великий последователь уже ни раз попрекал меня за мою чрезмерную любопытность, теперь я понимаю, почему, – Тальдарус смотрел на опечаленное лицо Якитантиса, которое еще пару минут назад светилось от счастья, когда они вдвоем планировали свержение тех, кто когда-то предал его господина.

– Ничего страшного, мне конечно же тяжело вспоминать событиях тех дней, но ты хороший парень и заслуживаешь знать правду, особенно, учитывая то, что лишь благодаря тебе я смогу отомстить за смерть своего господина.

Якитантис налил себе еще саке и прежде, чем выпить, сказал:

– Все началось в тот день, когда мы тайком полезли со своим уставом к этим чертовым людям. Когда решили научить этих варваров нашей культуре, надеясь заполучить себе новую армию, вот, когда все пошло наперекосяк.

Наперегонки с прошлым. Часть 3

Точный год – неизвестен, приблизительно десять тысяч лет от «Конца утопии». Праздничные сады Самуртатии – место, где собираются множество кланов, дабы отпраздновать какое-либо великое событие. На огромных равнинах раскинулось множество прекрасных цветов и деревьев, собранных самуртатами со всего света. Особое внимание уделялось новым деревьям – сакура, привезенных с планеты дикарей. Их цветение так впечатлило самуртатов, что они незамедлительно начали выращивать их у себя, и сам император высоко оценил их красоту. Легкий ветер срывал редкие лепестки и отправлял кружиться среди гостей, тем самым придавая месту еще более прекрасный и праздничный вид.

Два самых сильных клана собрались вместе и праздновали окончание долгой вражды между ними. Столы были уставлены всевозможными яствами, алкоголь тёк рекой, а юных красавиц было более, чем достаточно. Правители обоих кланов сидели бок о бок и смотрели представление.

– Господин Катуджа̀ми, я, конечно, не хочу вас обидеть в столь славный день, но почему ваш воин, что стоит позади вас, так суров и вооружен шестью мечами? Разве мы не празднуем сегодня славное примирение? – спросил величественного самуртата в красных просторных одеяниях, рядом сидящий не менее грозный владелец другого клана.

– Прошу меня простить, господин Хакитэ̀да. Якитантис через чур печется о моей безопасности и даже никогда не смыкает глаз, стоя ночами на посту. Признаться, я даже не помню, когда он спал в последний раз, – с легким смешком ответил тот.

«Неужели его микро контроль настолько хорош?» – подумал про себя господин Хакитэ̀да, посматривая на сурового самурая, блюдущего свой пост и внимательно смотрящего по сторонам.

– Но знаете, вы абсолютно правы, не гоже так себя вести в такой день, особенно с моей стороны. В знак нашей новой дружбы, я отошлю своего воина развлекаться, – господин Катуджами поманил Якитантиса к себе и тот покорно подошел, наклонившись поближе к своему правителю. – Якитантис, сходи погуляй, развлекись, твой суровый вид пугает остальных.

– Мой повелитель, я поклялся, что…

– Я знаю, что ты клялся, но в первую очередь твоя клятва в том, чтобы выполнять мои приказы. Пойти развеяться, это мой тебе приказ, не омрачай такой светлый день своим упрямством. Что б я не видел твоей кислой мины, отдохни хоть раз.

Якитантис выпрямился и с большой неохотой был вынужден подчиниться.

– Постой, Якитантис, мой воин уже давно мечтает помериться с тобой силами, не откажешь ли ты ему в удовольствии в виде небольшого тренировочного боя? Если, конечно, господин Катуджами не против, – Хакитэда улыбнулся, а Якитантис ждал ответа своего господина.