Текст книги "Чудо. Встреча в поезде"

Автор книги: Патриция Хайсмит

Соавторы: Кэтрин Уэст
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)

Гай повернулся к Оуэну спиной. Он прекрасно знал, что такое общество. Но, пришло ему в голову, думая об обществе сейчас, в применении к нынешней своей ситуации, он имеет в виду закон и его неумолимые правила. А общество – это люди: как Оуэн, как он сам, как, скажем, Бриллхарт из Палм-Бич. Интересно, донес бы на него Бриллхарт? Нет. Гай не мог представить себе, чтобы Бриллхарт донес. Любой человек понадеялся бы на кого-нибудь другого, а тот, другой, – еще на кого-нибудь, и в конечном итоге этого не сделал бы никто. А правила, а закон – так ли уж они важны? Разве не закон связывал его с Мириам? Ведь убит человек, и, значит, люди должны решать. И если людей – от Оуэна до Бриллхарта – это не волнует в достаточной степени, чтобы выдать убийцу, то почему он должен волноваться? Что это взбрело ему в голову сегодня утром – пойти и сдаться в полицию? Что это за мазохизм? Нет, сдаваться не надо. Что, собственно, остается теперь у него на совести? Кто из людей теперь донесет на него?

– Разве какой-нибудь шпик, – проговорил Гай. – Шпик, думаю, может донести.

– Вот это верно, – согласился Оуэн. – Грязный, вонючий шпик. – Он громко, с облегчением расхохотался.

Нахмурившись, Гай глядел прямо перед собою. Он старался нащупать мысль, блеснувшую в отдалении. Закон и общество – разные вещи, вот исходная точка. Общество – это люди: он сам, Оуэн, Бриллхарт – и они не имеют права отнимать жизнь у другого члена общества. А закон – имеет.

– И все же предполагается, что закон выражает волю общества. Но он не выражает. Или выражает – но только волю людей, когда они сообща, – прибавил Гай, сознавая, что, как всегда, возвращается вспять, не достигнув цели, пытаясь прояснить, до невозможности усложняет вопрос.

– Гм-м? – промычал Оуэн. Он откинул голову на спинку кресла, черные волосы разметались по лбу, глаза почти совершенно закрылись.

– Нет, сообща люди могут лишь линчевать убийцу, но предполагается, что как раз от этого закон и должен гарантировать.

– Никогда не одобрял суды Линча, – вставил Оуэн. – Нечестно это! Пятно на всем Юге – неспр-в-дливо!

– Я исхожу из того, что если общество не имеет права отнимать жизнь у человека, то и закон такого права не имеет тоже. То есть, если считать, что закон – собрание установлений, навязанных сверху, в которые никто не может вмешиваться, которых ни единое живое существо не смеет касаться. Но в конце-то концов закон имеет дело с людьми, с живыми существами. Такими, как вы или я. В частности, мой случай. Рассмотрим сейчас именно мой случай. Но тут логика. Знаете ли вы, Оуэн, одну простую вещь? Логика не всегда срабатывает, когда речь идет о людях. Она хороша, когда вы возводите здание, потому что ваш материал подчиняется ей, но… – последний довод развеялся прахом. Выросла какая-то стена, и следующее слово об нее разбилось – просто потому, что Гай не в силах был больше думать. Он говорил громко, отчетливо, зная при этом, что Оуэн не слышит, даже если и пытается слушать. И все же Оуэн пять минут назад действительно с полным равнодушием относился к его вине.

– А как присяжные, интересно, – вымолвил Гай.

– Какие присяжные?

– Суть ли присяжные двенадцать живых человеческих существ или же воплощение закона? Это интересный угол зрения. Полагаю, на каждый предмет можно взглянуть под интересным углом зрения. – Он вылил остатки виски в стакан и выпил залпом. – Но не думаю, чтобы это интересовало вас, Оуэн. Что вообще интересует вас?

Оуэн молчал и не двигался.

– Вас ничего не интересует, правда? – Гаю на глаза попались огромные, потрепанные туфли Оуэна, неуклюже поставленные пятками на ковер, носками внутрь. Их сморщенная, бесстыдная, массивная тупость показалась вдруг квинтэссенцией всей человеческой тупости. И старая ненависть к косной тупости тех, кто стоял на пути прогресса, на пути его, Гая, трудов, вспыхнула с новой силой, и, не успев осознать, что он делает и зачем, Гай злобно пнул по туфле, по самой середине. Но Оуэн не пошевелился. Работа, подумал Гай. Да, нужно вернуться к работе. Додумать можно потом, как-нибудь на досуге, а сейчас – работать.

Гай взглянул на часы. Десять минут первого. Спать здесь не хотелось. Интересно, есть ли ночной самолет. Как-нибудь можно же отсюда выбраться. Хотя бы поездом.

Он встряхнул Оуэна.

– Оуэн, Оуэн, проснитесь!

Оуэн что-то пробормотал.

– Думаю, вам лучше выспаться дома.

Оуэн сел прямо и произнес совершенно отчетливо:

– Сомневаюсь.

Гай схватил свой пиджак, валявшийся на кровати. Огляделся, нет ли чего еще, – но он не мог здесь ничего оставить, так как ничего не приносил. Надо бы позвонить в аэропорт, подумал он.

– Где тут клозет? – Оуэн встал. – Мне что-то нехорошо.

Гай никак не мог найти телефон. По ночному столику, однако, тянулся провод. Он заканчивался под кроватью. Телефон валялся на полу, трубка была снята – и Гай тотчас же понял, что это не случайно: обе части были подтянуты к самой ножке кровати, а трубка зловеще развернута к креслу, где только что сидел Оуэн. Гай медленно подтащил телефон к себе.

– Эй, есть тут где-нибудь клозет? – Оуэн распахнул дверцу стенного шкафа.

– Там, внизу, в холле. – Голос Гая дрожал. Он подержал трубку перед собою, потом приложил к уху и услыхал осмысленную тишину подключенной линии.

– Алло, – сказал Гай.

– Здравствуйте, мистер Хейнс. – Голос был глубокий, вежливый, чуть резковатый.

Рука Гая конвульсивно стиснула трубку, словно тщась раздавить ее, но потом он молча признал свое поражение. Словно крепость пала, великолепное здание в его мозгу развалилось на куски, развеялось прахом без единого звука.

– Не было времени установить диктофон. Но я почти все слышал из коридора. Мне можно зайти?

Джерард, должно быть, заслал своих шпионов в нью-йоркский аэропорт, подумал Гай, а сам вылетел следом, чартерным рейсом. Все возможно. И вот результат. А он еще имел глупость снять номер под собственным именем.

– Заходите, – отозвался Гай. Он повесил трубку, глядя на дверь. Сердце билось как никогда, так тяжело и быстро, что Гай подумал: несомненно, близится смерть. Бежать, пронеслось у него в голове. Прыгнуть на него, отшвырнуть, едва откроется дверь. Это твой последний шанс. Но Гай не двинулся с места. Он смутно слышал, как в углу, за его спиною, Оуэна стошнило в раковину. Потом кто-то поскребся в дверь, и Гай пошел открывать, думая: надо же, чтобы в конце концов все случилось именно так, чтобы его застали врасплох, с посторонним, едва ли не первым встречным, который ничего не понял, которого рвет в углу комнаты в раковину, – и мысли несобраны, хуже того: наполовину выболтаны, нескладно и в суматохе. Гай открыл дверь.

– Здравствуйте, – сказал Джерард и зашел, как всегда, не снимая шляпы и размахивая руками.

– Кто это? – спросил Оуэн.

– Друг мистера Хейнса, – промолвил Джерард непринужденно и все с тем же серьезным выражением на круглом лице вдруг подмигнул Гаю.

– Думаю, вам хочется улететь в Нью-Йорк сегодня же ночью?

Гай всматривался в знакомое лицо Джерарда – крупная родинка на щеке, яркие, живые глаза: Джерард подмигнул ему, подмигнул несомненно. А ведь Джерард – тоже закон. И Джерард на его стороне более, чем кто бы то ни было, ибо Джерард знал Бруно. Гай теперь это понял – собственно, он понимал всегда, только не отдавал себе отчета. И понял также, что должен был столкнуться с Джерардом лицом к лицу. Так было задумано с самого начала. Это было неизбежно и предрешено, как вращение Земли, и никакой софистикой нельзя было освободиться от этого.

– Так как? – спросил Джерард.

Гай попробовал заговорить и произнес совсем не то, что намеревался:

– Возьмите меня.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

notes

Примечания

1

Американцы протестантского вероисповедания и англо-саксонского происхождения.

2

Коэффициент умственного развития.

3

Язык программирования.

4

Старейшие университеты Новой Англии, пристанище интеллектуальной элиты.

5

Весь (франц.).

6

Война 1973 г.

7

Гусиная печенка (франц.).

8

Самец (испанск.).

9

Кумовство.

10

По Фаренгейту.

11

Так во время Великой Отечественной войны называли бутылки с зажигательной смесью.

12

По Фаренгейту.

13

По техническим причинам разрядка заменена болдом (Прим. верстальщика)

14

Настоящий иностранец (исп.).

15

Дерьмо (фр.).

16

В собственном соку (фр.).

17

Богиня из машины (лат.).