Текст книги "Шаг из тьмы (СИ)"
Автор книги: Остин Марс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
– Хватит.
Министр сделал вид, что не услышал.
Аплодисменты стихли, "спикер" на сцене прокашлялся ещё раз, покачал головой и повторил:
– Приветствую! Главный вопрос сегодняшнего заседания…
– Аварийная ситуация! – указал пальцем на потолок эмчеэсник, на него зашикали и зацокали языками, он смутился и замолчал. Спикер продолжил:
– Итак, господа! Главный вопрос, и главная проблема на сегодня – у его величества развязался шнурок!
Король захныкал и закивал. Лежащий под столом "министр сельского хозяйства" резко очнулся, сел и спросил:
– Левый или правый?!
Зал засмеялся, Вера вопросительно полуобернулась к министру Шену, он шепнул: "Потом".
– Правый, – кивнул спикер, "министр" расслабился и махнул рукой:
– А и хрен с ним тогда, – и опять завалился под стол, бубня: – Правый пусть творит что хочет.
"Министры" обменялись понимающими взглядами, "спикер" развёл руками:
– И всё же. Шнурки его величества – это очень, очень…
Его перебил громкий храп "министра Шена", который положил альбом на грудь, сверху сложил руки, и уснул.
Настоящий министр тихо рассмеялся и сказал:
– Неправда, я никогда не спал на заседаниях. Фредди получит.
"Министры" на сцене обменивались взглядами, указывали друг другу на храпящего "министра Шена", тихо переговаривались, всё чаще звучало слово "разбудить". Наконец "Рубен" прокашлялся и указал "Рональду" на "министра Шена":
– Разбуди его!
– Ну право слово, – вздохнул "Рональд", – не будили бы вы лихо, пока тихо, а?
"Рубен" грохнул о стол золотым слитком. "Рональд" кивнул, свистнул, ему выкатили лошадку, он подъехал к "министру Шену"… "министр Шен" приоткрыл один глаз и молча посмотрел на "Рональда". "Рональд" сделал вид, что просто мимо проезжал, и уехал дальше, скрывшись за сценой.
Зал тихо зааплодировал, "министр Шен" потянулся и убрал ноги со стола, сел в позу "сколько я зарезал, сколько перерезал", и медленно обвёл взглядом всех за столом.
В зале повисла такая тишина, что стало слышно, как скрипит колок на балалайке, который крутит один из "весёлых" музыкантов. Рядом стоящий "угрюмый" отвесил ему подзатыльник и отобрал инструмент.
"Министр Шен" медленно поднял указующий перст, прицелился в "Рубена" и заявил:
– Ты есть собака!
– Да как ты смеешь?! – встал "спикер", "министр Шен" достал из кармана огромный револьвер и выстрелил в него. "Спикер" упал вместе со стулом, вокруг стала разливаться голубая лужа."Министр Шен" убрал револьвер, и медленно повторил, указывая на "Рубена":
– Ты есть собака.
– Я не ем собак, – процедил "Рубен", "министр Шен" усмехнулся и развёл руками:
– А я – ем. Ты есть жирный.
"Рубен" посмотрел на коллег за столом, все отводили взгляды. Он пихнул локтем сидящего рядом "министра внутренних дел", тот приподнял вязание жены, осмотрелся, печально вздохнул и вернул вязание на место.
"Министр Шен" опять указал на "Рубена" пальцем и заявил:
– Ты есть жирный, ты есть навариться и не делиться, а королю шнурка кирдык – тоже ты. Собака.
– Да как ты смеешь?! – вскочил второй "министр" из парочки в камнях, поскользнулся на голубой луже "крови", упал и затих, лужа стала растекаться быстрее, потекла под ноги парочке в синем. Дама с вязанием деликатно постучала мужа по лысине:
– Дорогой, здесь сквозняк, давай пересядем.
"Дорогой" встал и пошёл обходить стол, осторожно выглядывая из-под вязаной занавески. Слева от короля за столом остался сидеть только "Рубен", дальше стоял пустой стул синей парочки, потом два трупа и пьяный под столом. Справа на пустой стул "Рональда" уселся "министр внутренних дел", дальше сидел мятый "министр транспорта", потом старик, прикрывающий ладонями монетки, потом эмчеэсник с каской и "министр Шен".
"Министр Шен" похлопал по плечу сидящего рядом эмчеэсника и сказал:
– Самый болтливый сдохнуть, все молчать, ты говорить. Денег мало – разбудить, – закинул ноги на стол и "уснул".
В зале раздались тихие аплодисменты, потом громче, и ещё громче, затихли.
Эмчеэсник прокашлялся, встал, опять прокашлялся и осторожно начал:
– На повестке дня сегодня… аварийная ситуация.
– Бред сивой кобылы! – с чувством заявил "Рубен", развёл руками, и с выражением завёл: – В нашей прекрасной, цветущей стране…
С потолка грохнулся в центр сцены здоровенный кусок камня, разлетелся осколками, "Рубен" продолжил, не запнувшись:
– …с богатыми недрами, плодородными землями…
Камни посыпались один за другим, "Рубен" повысил голос:
– …где каждый, обладающий упорством и желанием трудиться…
Сверху на груду камней упал карлик с прищуренными глазами, отряхнул яркий цыньянский костюм, достал из кармана ворох ткани и начал расстилать прямо перед троном.
– …может жить той жизнью, которую заслуживает любой карнец, имея достаток…
"Цыньянцы" посыпались с потолка лавиной, помогли друг другу подняться, вместе расстелили ковёр, подаставали из карманов еду и посуду, накрыли поляну, и стали весело есть и пить, чирикая на непонятном языке.
– …стабильный заработок и уверенность в завтрашнем дне, никаких "аварийных ситуаций" нет, и быть не может. Основа нашей политики – стабильность, уважение к старости и развитие юности!
– Денег дайте на развитие! – прохныкал старик с монетками, протянул ладонь, "Рубен" кивнул:
– На государственные программы поддержки образования…
– Нету поддержки! – простонал старик.
– …с каждым годом выделяется всё больше средств…
– Где они?! – развёл руками старик.
– …в этом году освоено полмиллиона…
– Кем освоено?!
– …а в следующем году запланировано…
Эмчеэсник взял каску и треснул по голове спящего "министра Шена", тот дёрнулся и встал. Увидел толпу пирующих перед троном "цыньянцев", потрясённо раскрыл рот, осмотрелся и звонко свистнул.
Из-за занавеса выкатили "Рональда" на лошадке, "министр Шен" требовательно указал ему на "цыньянцев", "Рональд" на них посмотрел и проехал мимо, скрывшись с другой стороны сцены.
"Министр Шен" громко отодвинул стул и пошёл к "цыньянцам", они смотрели на него. Он остановился рядом с ними, взял у одного из тарелки здоровенное красное яблоко и громко откусил, глядя ему в глаза. "Цыньянец" сладко улыбнулся и протянул всю тарелку:
– Твоя кушать-наслаждаться, моя дать ещё, моя владеть много, твоя будет тоже владеть много, кушать вкусно, садись.
"Министр Шен" посмотрел на него без выражения, бросил яблоко и пошёл к "Рубену". Эмчеэсник надел каску и полез под стол.
"Министр Шен" подошёл к "Рубену" и пнул ногой его стул. У "Рубена" из кармана выпал звенящий мешочек. "Министр Шен" ехидно указал на него пальцем – Золото видеть, деклараций не видеть – удивительный штука.
– Это не моё, – процедил "Рубен".
Со своих мест сорвались седой старик, резко протрезвевший "пьяный", "министр транспорта" и эмчеэсник, схватились за мешок и стали кататься по полу, измазываясь в голубой луже и роняя стулья. "Министр внутренних дел" тоже приподнял шторку и попытался рыпнуться, но жена ударила его по лысине и он сел обратно.
"Цыньянцы" перед троном весело наблюдали драку и пили, поднимая бокалы, звали "министра Шена" к себе, он стоял мрачный и смотрел то на драку, то на невозмутимого "Рубена", то на "короля" с леденцом. Наконец подошёл к цыньянцам, гордо выпрямился и спросил:
– Твоя знать, что такое карнский "одна нога здесь, другая – там"?
– Не знать, – замотали головами "цыньянцы".
"Министр Шен" плотоядно оскалился и вытащил из-за спины меч, с предвкушением обещая:
– Я тебе сейчас показать.
Цыньянцы выхватили мечи и кинулись на него все разом, подняв тучу пыли. Вспыхнул свет в зале, сверху упал занавес, закрыв нижний уровень сцены, а верхние два оставив видимыми, там музыканты подхватили инструменты и грянули весёлую песню, приплясывая и посвистывая, зал зааплодировал.
На тонкую полоску сцены перед занавесом выехал на лошадке "Рональд" в сопровождении ещё десятка солдат на лошадках, приподнял ткань, заглянул, обернулся к залу весь в голубой краске, сделал страшные глаза и опустил занавес на место, махнул солдатам, и они медленно уехали обратно.
Зал аплодировал всё громче, хлопки стали ритмичными, на сцену вышли все актёры, выстроились в ряд и поклонились. Министр шепнул Вере на ухо:
– Третий справа – Фредди.
Она вздрогнула от его голоса – настолько ушла в представление, что забыла, где находится, и кто рядом. Министр всё ещё обнимал её за талию, она посмотрела на третьего справа – мужчина был немного выше остальных, и сильно крупнее в плечах, на нём был синий мундир с шевронами. Когда у него на шее сидела актриса, это было не так заметно, но теперь он выделялся.
Министр Шен взял Веру за плечо, развернул к себе, откровенным жестом поправил её волосы, медленно проводя взглядом от груди до глаз. Она прошипела, не разжимая губ:
– Хватит.
– Почему? – бессовестно улыбнулся министр.
– Все уже поняли, кто платит за мои рубины, хватит.
– Ну что вы, госпожа Вероника, – он погладил её по плечу со стороны зала, она кожей чувствовала сотни взглядов.
– Я сейчас испорчу вам представление, хватит, я сказала.
Он медленно убрал руки, опёрся на бортик рядом с ней, послал ей влюблённый взгляд, ласково шепча:
– Злюка.
Вера улыбнулась ему в сто зубов и прошипела:
– А вы меня наркотой накачайте – я стану мила и сговорчива.
«Не подавай ему идею, дура.»
Улыбка министра увяла, он сказал с ноткой обиды:
– Ничего в вашем чае не было…
«Дзынь.»
– …вам так сложно признать, что вы устали и не выспались из-за собственных завихрений в голове, а потом отошли, успокоились и расслабились? В этом нет ничего страшного, Вера, все ошибаются, вы не исключение. Надо уметь признавать, что погорячились и сделали поспешные выводы.
Она стала рассматривать зал, видела боковым зрением, как отводят глаза те, кто на неё смотрел, слышала неразборчивые шепотки, нутро щекотало ощущение, что обсуждают её, все на неё пялятся, все думают, что она с ним спит.
– Вера? – министр придвинулся ближе, по спине скользнула его ладонь, погладила талию, вверх почти до неприличия, вниз. Он придвинулся ближе и шепнул ей на ухо кошачьим тоном, всемогущим и всеведущим, но великодушно-ленивым: – Я помню, что вы не умеете извиняться, я не настаиваю. Просто сделаем вид, что ничего не произошло.
«Ох-ре-неть. Он не настаивает, чтобы я извинялась. Он сделал меня виноватой в том, что я не хочу с ним миловаться. Он ходил к шлюхе, он вломился в мою постель, он мне сказал, что у нас "деловые отношения", он мне отравы в чай подсыпал, и недоволен тем, что я недовольна? Я извиниться должна? За то, что мне плохо, обидно и… Ох-ре-неть. Я для него не человек, я автомат, который улыбается, когда в него кидаешь монетки. Надо бежать от него.»
В зале начал медленно гаснуть свет.
Министр Шен потянул за спину ту прядь волос, которая скрывала след от поцелуя Эрика.
Абсолютная темнота опустилась на зал раньше, чем кончилась прядь.
«Не увидел.»
Засветилась фиолетовым сцена, музыканты заиграли медленную тягучую мелодию, кто-то вышел из-за занавеса. Вера пыталась смотреть, но ничего не видела, все мысли сосредоточились на ощущениях от того, как её платье медленно стягивают с плеча. «Если на балконе напротив есть маги, которые видят в темноте…»
Оглушительно затрещала ткань, Вера схватилась за платье, еле слышно шепнув:
– Хватит.
Министр накрыл её руку своей, сказал на ухо, касаясь кожи губами:
– Тише, всё, я понял. Не переживайте, у вас есть второе такое же.
На сцене начали петь что-то о полной луне и ночных мотыльках.
Ладонь министра Шена погладила её руку, плечо, остановилась на шее, мягко обхватив за горло. Вторая рука продолжила стаскивать платье с плеча, кончики пальцев тронули кожу, провели линию под ключицей, потом над. Горячее дыхание на шее поднялось выше, прошлось по краю волос, тронуло ухо. Вера стояла с открытыми глазами и ничего не видела, ощущая себя так, как будто её пробует на вкус ядовитая змея, решая, голодна ли она прямо сейчас.
– Не страшно? – голос звучал как чужой, холодный, хрипловатый то ли от возбуждения, то ли от ярости, то ли от ужаса.
– Мне всегда страшно, я уже привык, – шепнул министр, опять прикусил её ухо, усмехнулся, пустив по шее мурашки резким выдохом, – обещаю, если вы останетесь без уха, моё отношение к вам не изменится.
– Не могу обещать того же по поводу вас без языка.
– Так цените моё красноречие?
Вера прикусила губу, медленно качая головой, с восхищением шепнула:
– Как вы очаровательны в своей неиспорченности.
– В смысле?
– Забудьте.
– Нет. – Её шея опять подверглась нападению. – Вера, говори.
– Нет.
– Почему?
– Вам не понравится мой ответ.
– Теперь я ещё больше хочу его услышать.
– Нет.
– Это "нет" в смысле "уговори меня" или "нет" в смысле "я ляпнула ерунду и теперь стыжусь в этом признаться"?
– А "нет" в смысле "я вам ничего не скажу" бывает?
– Не бывает. Ты мне всё скажешь.
Его пальцы на шее сжались самую малость сильнее, ещё не больно, но в этом шаге Вера увидела всю свою дальнейшую жизнь.
«Насколько шут разбирается в ситуации? Действительно ли министр настолько охреневший, что вообще ничего не боится, и настолько всемогущий, что его боятся все? Или я всё-таки кого-нибудь найду?
Рональд в пролёте, надо искать в других странах. Ну или идти к Рубену.»
– Вера… Ты, конечно, всегда…
В дверь постучали, резко и требовательно, как будто случилось что-то срочное. Министр вернул на место платье и пошёл открывать, ничего не спросил, ему ничего не сказали, зашелестели бумаги, щёлкнула замком дверь.
Он сел на короткий диван у боковой стены и достал маленький фонарик, стал читать бумажки. Вера медленно выдохнула с невероятным облегчением.
Актёры на сцене допели, поклонились, опустился ещё один занавес, загорелся свет. Вера отошла от перил, чтобы никто не видел её лицо, внутри сжимался в узел запоздалый страх, её почти тошнило от этого ощущения, от смеси полнейшего бессилия и отчаянных попыток что-то придумать, найти вариант, выкрутиться.
Она посмотрела на платье – верхний ряд кружева, которое она пришивала, порвался на шве и торчал нитками.
– Мне нужно зашить платье.
Министр поднял на неё глаза, посмотрел на свою работу, самодовольно усмехнулся и махнул рукой:
– Оторвите верхний ряд, никто не заметит.
– Заметит.
Он посмотрел на неё так, что ей стало понятно – ему плевать, он считает это тупыми женскими заморочками.
Она достала амулеты, нашла зелёную трубочку и провернула.
Перед лицом возникла мускулистая спина в чёрном, кто-то сзади тронул Веру за руку, мягко поддержал за плечо, спросил:
– К Доку? Хотите отдохнуть?
– Да, я плохо себя чувствую.
"Тени" повернулись к министру, он подошёл, отодвинул всех, остановился перед Верой. Она смотрела в пол, ковёр качался.
– Вы правда плохо себя чувствуете, или просто хотите зашить платье?
Она схватилась за рот и согнулась в спазме, молясь о том, чтобы её не стошнило прямо сейчас, на этот роскошный ковёр.
– Забирайте, – скомандовал министр.
5.38.26 Лазарет и Лайнис
Она рухнула с высоты с ускорением, открыла глаза и увидела стремительно несущийся на неё дворец Кан. Лунное серебро обрисовывало драконов чёрным, они смотрели на неё пустыми глазами всё пристальнее. Ветер гудел в крыльях, мир дрожал, она пыталась свернуть и не могла, что-то случилось, что-то ужасное, воздух не держал её, она просто падала. И стены дворца встретили её ударом.
* * *
Когда она пришла в себя, на ней не было платья, украшений и обуви, она сидела на кровати в нижней рубашке, в одной из безликих палат базы отдела. Рядом сидел Док и держал её за плечи, шёпотом уговаривая выпить ещё чуть-чуть, она пила, её рвало, и всё повторялось снова.
Док оставил её в покое только тогда, когда она уже почти отключалась, уложил, укрыл и пообещал убить нахрен эту сволочь.
* * *
Она проснулась от того, что кто-то гладил её по лицу, открыла глаза, увидела рядом женщину в красном платье, чем-то неуловимо знакомую. Женщина улыбнулась и сказала:
– С воскрешением. Как оно, в мире живых?
– Меня отравили? – Вера потёрла глаза, лицо было мокрым, на ней была какая-то странная одежда без пуговиц, как будто надетая задом наперёд.
– Да. Но Док тебя вытащил, он мастер в этом деле, большая практика. Я Лайнис, кстати. С недавних пор, твой двойник.
Вера внимательнее посмотрела на её лицо, женщина засмеялась и махнула рукой:
– Это отёк ещё не сошёл, его магически прикрывают мороком, через неделю-две будет лучше. Я не могу показываться на глаза сильным магам, но просто помелькать тут и там, типа ты не уходила, могу. Я платье зашила, кстати, – она показала на верхний ряд кружев, который выглядел целым, Вера кивнула:
– Спасибо.
– Ты как, готова опять в бой? Хочешь поесть, в душ?
– Хочу. А кто меня раздевал?
«И где мои бесценные "часы"?»
– Я, не переживай, Док всех выгнал. Вон там в корзине то, что я с тебя сняла, а вон рядом свежее бельё, его из твоего коттеджа принесли. Это в твоём мире такое носят? Помочь тебе одеться?
– Я сама, спасибо.
Вера спустила ноги с кровати, осмотрелась – палата стандартного размера, две кровати, шкаф, полка, страшно неуместный здесь роскошный трельяж красного дерева, перед зеркалом вся её косметика и сумка, рядом в корзине её бельё, чулки и связка амулетов. Среди них поблёскивал синим амулет мастера Валента, на Веру сначала накатило дикое облегчение, и тут же ошпарил страх – сейчас её спросят, что это за амулет.
Лайнис протянула ей кружку воды, Вера выпила, ощущая внутри пустоту и лёгкий голод, удивилась.
«По-нормальному, после того, что со мной было, я ещё пару дней должна себя чувствовать плохо. А тут раз и всё, огурцом. Магия, пора привыкать.»
– Душ там, – Лайнис указала на маленькую дверь за ширмой, Вера пошла туда, обратила внимание, что дверь выглядит новой, и цемент у порога совсем свежий.
«Он что, специально для меня сделал комфортабельную камеру в лазарете?»
Она не знала, как к этому относиться. Решила, что нужно быть благодарной.
«Ага, если Док сказал именно то, что я помню, то уложил меня сюда именно мой "благодетель". Потому что у меня индивидуальная реакция на множество местных лекарств, и господин министр подсыпал мне в чай что-то непроверенное. А как ещё оно могло попасть в мой организм? Я ничего не пила и не ела, только то, что он дал мне лично. Интересно, как он будет выкручиваться?»
Соседняя камера была такой же по размеру, только разделённой на душевую и туалетную зону. Сантехника и мебель тоже выглядели установленными только что, перед зеркалом стояла красная зубная щётка. Вера зависла, глядя на этот неуместный красный, внутри что-то происходило, медленная неохотная борьба между желаниями и намереньями, чувствами и ощущениями.
«Он старается изо всех сил. Делает что может.
Вот только его цель – не сделать меня счастливой, а прибрать к рукам. Мне такое не подходит.»
Красная щётка стояла в стакане, в одиночестве, на полке перед зеркалом. В зеркале отражалась госпожа Вероника, святая, Призванная.
«Моя Призванная.»
Он говорит это – и все немеют.
В её памяти замелькали лица, распахнутые светлые глаза, приоткрытые рты – они не находили слов, потому что никогда с таким не сталкивались.
«А он нашёл слова. Сначала не мог найти, примерял разные – любовница, ги-син, друг, коллега, банда. Ничего не подошло.
А потом я улыбнулась Рональду – и он включил мозги на полную мощность, и решение сразу нашлось. Надо запомнить, рабочая штука.»
В глазах прояснилось, она перестала смотреть на щётку и посмотрела в зеркало – на удивление свежий вид.
«Отличная работа, Док.»
Вера мысленно послала ему сил и удачи, и стала приводить себя в порядок.
5.38.27 Доктор Кайрис берётся за дело
Когда за ней пришли, она сидела перед зеркалом в платье и с причёской, заканчивая макияж. Лайнис стояла рядом, внимательно наблюдая и записывая – объяснила, что ей надо учиться. Вере она показалась дамой приятной и простой – помогла одеться, заправила кровать, сделала причёску по методичке министра Шена. На вопросы не отвечала, потому что сама ничего не знала – она ходила вместо Веры на ужин, и после театра сидела в одной из музыкальных комнат, слушая скрипку, там все молчали. Вернулась только что, потому что Док вызвал, решив, что Вере пора вставать.
Ещё одним приятным сюрпризом стало то, что Лайнис не видела "часы истины" – мастер Валент спрятал их от посторонних глаз так же, как Барт прятал свои амулеты, Вере хотелось расцеловать его.
В дверь постучали, Лайнис вопросительно посмотрела на Веру, получила кивок и пошла открывать. Вошла пятёрка "теней", министр Шен, Док и Кайрис в штанах и довольно неофициальной рубашке. Вера округлила глаза, изучая эту делегацию, Док усмехнулся и развёл руками:
– Симпозиум, Верочка, да. Не можем решить, телепортировать тебя или пешком во дворец везти.
Вера пыталась поймать взгляд министра Шена, но никак не могла, хотя он смотрел на неё. Зато взгляд Кайрис впился в глаза как клещ, Вере пришлось на него ответить.
– Нам надо поговорить, – тихо сказала Кайрис, скосила злобный взгляд на компанию, и добавила: – Наедине.
Министр жестом послал всех на выход, Лайнис тоже вышла, остались только Вера, Кайрис и министр Шен, подпирающий стену у двери. Кайрис посмотрела на него недовольно, но промолчала, достала блокнот, осмотрелась и села на кровать, доставая карандаш. Напряжённо улыбнулась Вере:
– Привет. Давай сразу договоримся, что я – врач, мне надо говорить правду и ничего не скрывать, хорошо? Это нужно тебе, чтобы я могла тебе помочь.
«И заработать столько золота, сколько ты весишь, ага.»
– И это тоже, – усмехнулась Кайрис, кивнула: – Да, я читаю мысли. И твои амулеты мне не мешают, но будет лучше, если ты их снимешь. Я не отрицаю, что делаю это ради денег, без них я бы не взялась, потому что работа сложная, мутная, исследовательская, я такое не люблю, это тяжело, и обычно не окупается. Но не в этом случае. С мотивацией мы разобрались? Отлично. Переходим к вопросам. Сними амулеты.
Вера сняла, положила на трельяж, Кайрис на пару секунд выпала в отсутствующий транс, но сразу вернулась, качнула головой, стала быстро строчить в блокноте, шепча:
– Нихрена ты не сэнс, это что-то другое. Ладно. Вспомни свою первую телепортацию в этом мире, я тебе немного помогу, не пугайся.
Первым её телепортировал Барт, из палатки возле дачи Тонга. Это было падение под колёса.
Воспоминания вспыхнули так отчётливо, как будто это было только что, Кайрис зажмурилась и глубоко вдохнула, открыла глаза, красные и влажные, уронила блокнот. Быстро взяла себя в руки, смутилась, наклонилась поднять, вытерла лицо. Посмотрела на Веру и тихо выдохнула:
– Охренеть. Это всегда так?
– По-разному. Бывает и хуже. В зависимости от того, как прошёл день, что было страшного и неприятного.
– Ага, – Кайрис схватилась за блокнот, стала деловито писать, почерк изменился в худшую сторону. – Когда ты телепортируешься с кем-то, тебе легче?
– Не всегда.
– С кем лучше всего?
– С Двейном. С Доком, может.
Кайрис подняла на неё намекающий взгляд, не прекращая писать, скосила глаза на министра Шена, от которого её лицо закрывала длинная чёлка. Вера сделала вид, что ничего у неё никто не спрашивал.
– Понятно. А теперь я порисую чуть-чуть, можешь заниматься чем хочешь, я буду в трансе. Это займёт минут пять.
Вера кивнула и развернулась к зеркалу, Кайрис села поудобнее, оперевшись на стену, положила блокнот на колени, и стала рисовать какие-то узлы, петли, круги и кардиограммы, Вере это быстро надоело и она вернулась к макияжу.
От взгляда министра Шена пекла щека, боковое зеркало отражало его каменное лицо, напряжённые руки, Вера старалась не думать ни о чём, зная, что Кайрис её мониторит, пыталась крутить в голове свой плейлист для бега, она не меняла его много лет, и знала на память. Тело откликнулось рассветной бодростью, сердце забилось веселее и ровнее – экономило силы, потому что это только начало.
Кайрис усмехнулась и сказала:
– Что это за упражнение?
– В смысле?
– У тебя на энергетическом уровне идёт тренировка, чёткие повторяющиеся движения. А по факту, ты сидишь и не двигаешься. Ты занималась боевыми искусствами в своём мире?
Вера не ответила сразу, потому что выйти из этого бегового транса оказалось не так просто и быстро, Кайрис подняла руку:
– Можешь не отвечать, это просто любопытство.
– Спасибо.
– Я пойду, мне пока хватит.
– Ты домой? – уточнил министр. – Я пока в библиотеку, а там видно будет, может, приду ещё. Пока что моя рекомендация – пусть её телепортирует Док. А я, кстати, посмотрю. Буду ждать вас на той стороне.
Министр кивнул, Кайрис символически поклонилась и почти ушла, но остановилась у двери и посмотрела на министра Шена:
– Док пусть телепортирует, или Двейн. Ты – не трогай.
– Я понял.
«Как она смело себя с министром ведёт.»
Кайрис улыбнулась и обернулась к Вере:
– Мы вместе учились.
Вера неконтролируемо представила за партой семилетнюю Кайрис с бантиком на чёлке и сурового министра, почему-то грызущего учебник. Кайрис рассмеялась заливистым смехом, запрокидывая голову и демонстрируя все зубы до единого, Вера мимоходом отметила, что у неё неправильный прикус, но её это не портит. Кайрис улыбнулась и качнула головой:
– В школе спецуры, нет, мы были постарше.
Картинка в Вериной голове сменилась на ту же парочку, только лет восемнадцати, в грязном камуфле и боевой раскраске.
– Вот теперь угадала, – всё ещё смеясь, кивнула Кайрис, – только у меня коса была. А так – один в один. Мощная у тебя фантазия. Ты же художник?
– Да.
– Понятно. Ладно, я буду ждать вас во дворце.
Она вышла, Вера опять взяла косметику, всё ещё улыбаясь – брутальная волшебница ей необоснованно нравилась, её хотелось рисовать.
– Чем вы её развеселили?
Вкрадчивый голос министра резко охладил её мысли – подбирается, змей, щупает воздух языком, решает, подпустят ближе или атаковать отсюда.
Она взяла со стола амулеты, спрятала в карман, попыталась нащупать кружок "часов" и сунуть внутрь чулка, но никак не выходило.
– Вера? Вы точно в порядке?
В голове грохотал беговой плейлист – один раз начавшись, он не хотел выключаться.
Министр стал подходить ближе.
Желание бежать, не чуя ног, охватывало её всё сильнее, она пыталась взять себя в руки, напомнить себе про План, ничего не получалось.
– Вера?
Резко открылась дверь, заглянула Кайрис и шёпотом рыкнула:
– Я тебе сказала не трогать её! Какого хрена?
– Дверь закрой.
– Ты меня просишь решить проблему, а сам меня не слушаешь. Как я должна работать?
– Выйди отсюда, я тебя понял.
– Иди к чёрту. Все вы одинаковые. Животные. – Кайрис хлопнула дверью и ушла.
Вера смотрела на косметику на полированном дереве.
Министр стоял посреди комнаты, как будто не мог решить, делать ли следующий шаг. Спросил с лёгкой иронией:
– Вы тоже так думаете?
Она молчала, яркие коробки плыли перед глазами.
– Вера? Вы тоже считаете меня животным?
– Кто меня отравил?
– Мы пока точно не уверены…
«Дзынь.»
– …предварительно, яд распылили в воздухе в нашей ложе в театре.
«Дзынь.»
– Док поначалу диагностировал непереносимость одной из приправ…
«Дзынь.»
– …но потом мы всё проверили, и он признал, что ошибся.
«Дзынь.»
Вера кивнула и стала собирать косметику, изображая деятельность. Министр сделал ещё один шаг, остановился, сказал:
– Когда вы игнорируете мои вопросы, то отбиваете желание отвечать на ваши.
– Спрашивайте.
– Вы согласны с Кайрис?
– Нет.
«Дзынь.»
«Надеюсь, на вас есть "часы". Враньё за враньё.»
Министр сел на кровать, продолжая смотреть на Веру пристальным, раздражающим взглядом, она расставляла коробки с косметикой уголок к уголку, по ширине.
– Вера, сядь сюда.
«Шах.
Сказать правду или придерживаться Плана?
Чёрт, у него есть маги, читающие мысли. Не удивлюсь, если ему мой супер-мега-план уже расписали в сотне возможных вариантов.»
– Не хочу.
– Значит, на бал вы больше не пойдёте.
«Мат.
Ты зависишь от него, Вера. Рано расслабилась, возомнила себя соблазнительницей, кружащей голову мужчинам при власти. Рональд боится его, король вообще тряпка. К кому ты от него сбежишь?» В дверь постучали, раздался голос Дока:
– Шен? Тут тебя хотят.
– Пошли их к чёрту.
– Здесь пятеро министров и король. Сам им это скажи.
Министр беззвучно ругнулся, встал и вышел.
Вера достала помаду и посмотрела на себя в зеркало.
«Кто ты, Вера? Святая? Ха. Нет. Я Призванная. И я не "его Призванная", как бы ему ни хотелось продолжать себе врать.
Он думает, что он всесилен, но он ошибается. Я найду на него управу. Надо просто искать быстрее.»
Открылась дверь, заглянул Док:
– Верочка, тебе лучше?
– Да, спасибо.
– Пойдём, я тебя сегодня телепортирую. Тебе правда со мной легче?
– Да.
– Надо же, какое счастье. Пойдём, телепортист ждёт.
Она проверила в карманах телефон, амулеты и патроны, книжку на поясе, помаду на губах – всё было на месте. Встала и пошла за Доком.
Он отвёл её в соседнюю палату, которая оказалась знакомой, и коридор она сразу узнала, он был совсем рядом с рамкой для телепортации и каморкой Дока.
Её ждали пятеро "теней", злой до каменной бледности министр Шен и Кайрис. Кайрис и один из ребят исчезли, парень тут же вернулся и вопросительно посмотрел на министра, тот кивнул Доку на Веру:
– Вперёд. Покажи класс.
Док протянул Вере руку, она взяла, кивнула телепортисту и упала в открытое небо.
* * *
На этот раз упругий воздух держал её крепко. Луна освещала облака сверху, превращая их в горы и долины чёрного кудрявого меха, она летела над ним, как будто была крохотным мотыльком над спиной огромной собаки. В просвете туч показалась лента дороги, вдоль неё светились квадраты дворцов, тёмный провал дома Кан манил её, хотя не обещал гостеприимства, но она спускалась всё ниже.
Камень стены уже был виден до последней царапины, и невидимая, но осязаемая стена над ним, уходящая в морозную недостижимую высь, тоже была здесь. Филигранно пролетая по самой границе, она касалась её пером, и всё искала, искала вход.
* * *
– Что ты предлагаешь? – недовольный голос министра Шена, он рядом, и кто-то ещё, она слышала их дыхание, но не могла понять, где она сама, крыло скользило по грани стены, а тело было где-то в совсем другом месте.
– Ничего.
– Ответ настоящего профессионала, молодец.
– Шен, это как пытаться какими-то действиями срастить перелом! Сломанные кости надо зафиксировать и оставить в покое. Это лучшее, что ты можешь сделать, просто не делай ничего.
– Перелом можно срастить магией.
– Ты понял, что я хочу сказать. Отцепись от неё.
– Не могу я от неё отцепиться, я с ней работаю.
«Дзынь.»
– Не надо мне врать.
– Кайрис, я тебя не для того позвал, чтобы ты мне морали читала. Реши проблему с телепортацией, это всё, что от тебя требуется.
– Не всё так просто. Чтобы понять, почему её сознание телепортируется дольше, чем тело, надо разобраться в том, что она такое. Она не человек, Шен. И с ней нельзя так обращаться, как ты обращаешься.
