Текст книги "Шаг из тьмы (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

5.38.21 Второй танец, Артур

Они прошли через веранду и маленькие залы со столами, вышли в тронный, там как раз закончилась предыдущая песня, и объявили второй танец, Артур на бегу надевал китель, вытаскивая Веру в самый центр зала, она смотрела на узорчатый паркет, и видела, что они будут танцевать внутри самого большого цветка. На них смотрели, знакомые кивали ей, говорили комплименты, она вежливо улыбалась, остро ощущая рядом отсутствие министра Шена, с ним на неё смотрели совсем не так откровенно. Заиграла музыка, Артур повёл её в водоворотах пар так уверенно, как будто делал это сотни раз, Вера расслабилась, стала рассматривать танцующих вокруг.

«Судя по макияжу милых дам, в ночь со вчера на сегодня в Оденсе изобрели тушь для ресниц. Надеюсь, госпожа Виари хорошо заработала.»

– Госпожа Вероника, – шутливо позвал её Артур, она посмотрела на него, он изобразил детскую обиду: – Во время танца принято смотреть на партнёра, и разговаривать с ним, для этого танцы и придуманы.

– Что ты мне расскажешь? – улыбнулась она.

– Это ты мне должна что-нибудь рассказать, ты из другого мира. Какие у вас там есть чудеса, что самое грандиозное, что самое дорогое? Вы умеете летать?

– Мы умеем летать, – медленно кивнула она, – даже в космос.

– Ого. Как?

– Технологии. Физика, химия, математика. Суперпрочные материалы, суперэнергоёмкое топливо, суперточные расчёты траекторий. И можно долететь до Марса, да. – Она заливисто рассмеялась, глядя на его вытянувшееся лицо, кивнула: – Я покажу тебе фотки потом, у меня телефон в кармане.

Артур молчал, то ли пытаясь прийти в себя, то ли что-то обдумывая, Вера шутливо толкнула его:

– Господин Артур, во время танца принято разговаривать, да-да. Давай рассказывай, что самое грандиозное в вашем мире?

Он немного смутился, вернулся в реальность и сказал, обводя глазами потолок и стены:

– Этот дворец, одно из самых крутых сооружений, построенных человеком. О землетрясении в Орхусе знали заранее, его предсказали, так что король распорядился построить новую столицу без спешки, был генеральный план застройки на двести лет вперёд, это один из самых геометричных городов в мире. И дворец строили долго, Карн тогда был очень богат, здесь работали лучшие мастера, со всего мира. Тебе нравится? В твоём мире есть что-нибудь подобное?

– Есть, – смущённо кивнула Вера, – но мне нравится. Хотя, на мой вкус, слишком пёстро, я бы убавила резьбы и добавила гладких поверхностей. Статуи крутые, – она мечтательно вздохнула, рассматривая мраморного мужчину в доспехах, подпирающего ближайшую колонну. – Кто это?

– Ой, это бесконечная история, пощади мои связки, – шутливо взмолился Артур, очертил взглядом весь зал: – Здесь все статуи – фавориты старых королей, солдаты, чиновники, артисты, жрецы, даже шуты есть. Ну и женщины, само собой. И про каждого можно рассказать историю, но я в этом не спец, я знаю только… эм, неприличные истории. Про вон ту даму у трона, например.

Вера обернулась к трону, увидела женщину в символической одежде из струящейся ткани, улыбнулась Артуру:

– Кто она?

– Фаворитка какого-то древнего Георга. Они вообще всегда были падкие на красоток, все, во все времена. Георг 16й только не в ту породу удался. Мне бы его королеву – я бы с неё не сле… глаз не спускал бы. Не король, а недоразумение.

– Ты не боишься об этом так громко говорить?

– Мы под щитом, Вера, нас не подслушают.

Она осмотрелась, убеждаясь, что на них поглядывают, но по большей части, на её платье и украшения, кружащиеся рядом дамы шёпотом разговаривали со своими кавалерами, на них с Артуром почти не обращали внимания.

– Рассказывай, – заинтригованно шепнула Вера, Артур усмехнулся, выдержал паузу, и начал:

– Она была графиней, молодой вдовой, и король тоже был вдовцом, дети у него уже были, войн не было, урожаи были хорошие – скукота, короче. А когда Георгам скучно, они устраивают соревнования или пари. И он устроил чемпионат столицы по "шаг-удару", это такая настольная игра, типа "тактики", только "тактика" магическая и про осаду крепости, а "шаг-удар" про бой в чистом поле без магии. Там доска такая, на ней маленькие дощечки с родами войск, они каждая по-своему ходят, по системе меняют свойства, надо бросать кубик, и в зависимости от того, что выпадет, ходить или бить. В неё до сих пор играют иногда, особенно в аномальных местах без магии, спасает, когда карты уже в печёнках сидят. Вообще считается, что это игра для интеллектуалов, а в те дикие времена… хм, скажем так, женщин не считали чем-то, в чём может существовать разум. И когда эта дама подала заявку на чемпионат, её осмеяли. Но она была довольно известной при дворе персоной, а королю было скучно, так что он высочайшим повелением допустил её к соревнованию. И она победила всех, а в финале встретилась с королём. Георг не устраивал соревнований по тому, в чём не мог занять первое место.

Вера рассмеялась, Артур шутливо прищурил глаз:

– Кого-то напоминает, да, есть у них фамильные черты. И, в общем, они играли в финале за чемпионский титул. Призом было любое желание, король обещал выполнить просьбу победителя, если это будет в его силах. За второе и третье место то же самое обещал, он был щедрый мужик. И перед партией он пригласил даму на личную встречу, они поговорили, он у неё спросил, что она хочет за своё второе место. Она сказала, что он сильно шустрый, и она получит первое. И если она его получит, то потребует поставить свою статую в полный рост так, чтобы король видел её, сидя на троне, и всю жизнь помнил, как проиграл женщине. Он пообещал. А он был хорошим игроком.

Он замолчал, кивнул кому-то за её спиной, Вера не поняла, кому, а спрашивать не стала. Артур посмотрел на неё:

– После танца идём в сад, Шен тебя там будет ждать.

– Хорошо. Так что, дама победила?

– Да. Она явилась на матч в одной нижней рубашке, очень тонкой, и так играла. Король сыграл откровенно плохо. Отдал ей её первое место, и желание выполнил, но в отместку за своё поражение, приказал изобразить её в том виде, в котором она его победила – в нижней рубашке. И у трона поставил. У них потом был бурный роман и выводок бастардов.

Вера рассмеялась, внимательнее посмотрела на статую – женщина была полновата, и не особенно красива лицом, но что-то в ней было.

«Надо рассмотреть поближе.»

– Вера?

Она повернулась к Артуру, он сделал миленькую мордашку и шепнул:

– Скоро танец кончится. Помнишь, когда я вёл тебя на рынок, ты сделала такой поклон интересный? Можешь сейчас так сделать?

– Зачем?

– Просто так. Красиво. Сделай, а?

– Здесь же так не кланяются.

– Ну сделай, ну пожалуйста! Я хочу посмотреть на их рожи.

Она рассмеялась, музыка закончилась, пары вокруг остановились и медленно поклонились партнёрам, с рукой у груди, Вера поймала миленький взгляд Артура и сделала реверанс, опять оказавшись в центре внимания, Артур сиял. Предложил ей локоть, повёл в сторону сада, то и дело отвечая на шутливые замечания знакомых по поводу того, каким образом он заполучил такую роскошную партнёршу, он всем отвечал по-разному, но всегда вызывал весёлый смех, у Веры в том числе.

5.38.22 Лабиринт разврата и Рональд

У дверей в коридор, ведущий на веранду, их поймал Рональд, с бессовестной улыбкой заступил дорогу и изобразил сурово сдвинутые брови:

– Младший лейтенант, слушай мою команду!

Артур улыбнулся и приобнял Веру за талию:

– Не отдам, даже не надейтесь.

– Куда ты денешься, – рассмеялся Рональд, указал глазами на Артура кому-то за колонной, оттуда стали выходить парни в красно-чёрном, Вера насчитала восемь человек. Они обступили Артура плотной стеной, мягко отрезав от Веры, Артур шутливо пригрозил:

– Полегче! Я, между прочим, боевой маг спецкорпуса!

– Ну и где твой спецкорпус? – фыркнул Рональд, подходя к Вере и обнимая её за плечо, – а генеральская сотня вот она, ощущаешь? Я позабочусь о госпоже, можешь не переживать. Отдыхай, Артур, хорошо тебе повеселиться.

Вера наблюдала эту картину со смущённой улыбкой, вокруг собралась толпа, многие шутили на тему, мужчины в мундирах подбадривали Рональда. Он с самодовольной улыбочкой предложил ей локоть, она взяла, мысленно отмечая, что военный министр тоже похож на Георга 15го, совсем чуть-чуть, но в его улыбке ощущалось что-то родное.

Они вышли из танцевального зала в коридор, но вместо того, чтобы пойти в сторону сада, Рональд свернул в другой коридор, более широкий и людный, шепнул Вере:

– Вы очаровательны, и танцуете просто блестяще, кто вас учил?

– Артур, – смущённо улыбнулась она, – только что.

– С ума сойти! – сделал большие глаза Рональд, – почему господин Шеннон не занялся этим вопросом? Неужели он рассчитывал, что сможет прятать вас вечно?

Вера пожала плечами и промолчала, они поднялись по ступенькам широкой лестницы, она осмотрела второй этаж – здесь было потише и потеплее, основная активность крутилась у перил, где стояли матушки, выглядывая танцующих внизу дочерей и тихонько обсуждая чужие наряды, манеры и мужчин. Рональд не повёл её в ту сторону, а свернул в сторону бара, где общались мужчины, заливая скуку алкоголем. Вера быстро оценила всех и отвела глаза – здесь не было мундиров, мужчины были молодыми, но уже начавшими толстеть, на них было многовато золота, а иногда даже косметики. С Рональдом все здоровались, делали комплименты Вере так, как будто она была лошадью, которую Рональд удачно купил, это подбешивало.

Они обошли бар, Рональд замедлил шаг, свернул в арку, символически отделяющую зону балкона от зоны отдыха, здесь стояли короткие диваны, окружённые деревьями и цветами, кресла вокруг низких столиков, даже качели. Большая часть укромных мест была занята парочками, Вера старалась не присматриваться, но всё равно видела то мужскую руку на дамском колене, то спущенное с плеча платье, то мужские губы, снимающие крем от пирожного с женских пальцев.

«Разврат, тут повсюду разврат, какая красота.»

Эта "зона диванчиков на двоих" вилась лентой между колоннами вдоль всего балкона, и заканчивалась за особенно широкой декоративной колонной в углу, на ней был маленький фонтан и скульптура полуголого красавчика, пьющего вино из горла амфоры. Вера смотрела, как за эту колонну сворачивает пара, идущая перед ними, и как выходит с другой стороны, с какими-то подозрительно довольными лицами.

«Долго же они там шли, бесконечная какая-то колонна.»

Предвкушение чувственных удовольствий было здесь буквально разлито в воздухе, Вера подумала, что Рональд уже очень долго молчит, посмотрела на него. Он поймал её взгляд, улыбнулся как лис, шепнул:

– Мы в прошлый раз не закончили.

«Какой прошлый раз? Что Лика с ним делала в его замке?»

Колонна подбиралась всё ближе, Вера сунула руку в карман в поисках амулетов, нащупала пустую кобуру, вспомнила стук, с которым маленький револьвер падал на пол, когда Эрик целовал её…

Это воспоминание окатило жаром и возбуждением, Рональд освободил свой локоть, обнял Веру за талию, обернулся на секунду, опять посмотрел на Веру.

И едва они свернули за колонну, он прижал её спиной к резному мрамору и наклонился к её лицу.

Она резко подняла руки, одновременно сползая по колонне вниз, Рональд схватил её за плечи, останавливая, они замерли, она поняла, что её пальцы лежат на его подбородке, касаясь губ. Сердце колотилось как бешеное, Рональд смотрел на неё перепуганными глазами, мягко взял за руку, шепнул:

– Что-то не так? В чём дело?

– В вашем мире это нормально? – сухо прошипела она, он улыбнулся с лёгким смущением, пожал плечами:

– А в вашем – нет? Это же так невинно.

«Дзынь.»

Она выпрямилась, резковато освободилась из его рук, он отпустил, попытался взять её за плечо, она увернулась и пошла дальше по дорожке, он догнал её, встревоженно позвал:

– Госпожа Вероника? Простите, не хотел вас обидеть. Совершенно вылетело из головы, что вы из другого мира, и там могут быть другие правила. Вы меня извините?

Он опять попытался взять её за руку, она остановилась и развернулась к нему, прямо посмотрела в глаза, зло прошептала:

– Знаете, за что я убила Тонга? За вот это самое. У меня печальный опыт. И когда министр Шен не даёт всем целовать мои руки, это не потому, что он странный, а потому, что я его попросила. Мне не нравится, когда меня облизывают незнакомые люди, это что-то невероятное для вашего мира?

– Простите, – он смотрел на следующую пару, которая как раз выходила из-за колонны, перевёл глаза на Веру: – Давайте отойдём.

Она кивнула, он жестом пригласил её в сторону двери из зала, она пошла за ним в узкий коридор, её шаги в тишине цокали по мрамору металлом. Рональд опять попытался заглянуть ей в глаза:

– Госпожа Вероника? Хотите подышать свежим воздухом, здесь есть балкон?

– Хочу.

Он пошёл быстрее, открыл какую-то дверь, провёл Веру через пустую комнату, потом через ещё одну, и открыл дверь на балкон, нависающий над садом. Холодный воздух погладил горящие щёки, она опёрлась на широкие мраморные перила и глубоко вдохнула, прикрывая глаза – пахло осенью, той самой, пушкинской, первоначальной.

Рядом остановился Рональд, снял китель, тихо сказал: "Вы позволите?"

Она кивнула, он набросил его ей на плечи. Она шепнула: "Спасибо", попыталась улыбнуться, но быстро сдалась, он выглядел виноватым.

«Нет в мире более ласкового, покладистого и полезного в хозяйстве создания, чем мужчина с чувством вины.

Если бы ты ещё министра Шена не боялся, цены бы тебе не было, министр Рональд. Но, с таким настроем, как сейчас… Нет, ты мне не нужен.»

«Дзынь.»

Её беззвучные "часы истины" пытались перебить её у колонны, но она их игнорировала – да, она не просила министра оградить её от местных лобзаний, но попросила бы, если бы их отношения были получше, ей это правда не нравилось.

«Ладно, не "не нужен", просто не подходишь. А так вообще, наверное, нужен. Министры лишними не бывают.»

Она повернулась к нему и улыбнулась:

– Пойдёмте, мне уже лучше.

– Спустимся в сад?

– Как хотите, я здесь в первый раз в жизни, – она сама взяла его под руку, он улыбнулся с большим облегчением, повёл её вдоль балкона, открыл дверь в другую комнату. Там стояла какая-то странная мебель, и шаги звучали по-другому, как будто отдаваясь гулом. Вера остановилась посреди комнаты, смущённо улыбнулась Рональду, немного подпрыгнула, убеждаясь, что ей не показалось – пол звучал.

Рональд рассмеялся и указал глазами на здоровенный деревянный ящик:

– Это фонет. В вашем мире есть такие?

– Понятия не имею, что это, – она заинтригованно заблестела глазками, он улыбнулся, подошёл и откинул крышку, которая замысловатым образом сложилась в лавку перед открывшимся инструментом. Он был похож на что-то среднее между роялем и боковой частью баяна, крупные прямоугольные клавиши выстраивались в три ряда ступенями, под ногами были ряды педалей, Вера быстро осмотрела экстерьер и попыталась заглянуть внутрь, но не осилила крышку.

Рональд рассмеялся, нащупал невидимые замки и приподнял верхнюю деревянную панель, давая Вере возможность сунуть под неё нос – внутри были ряды толстых витых струн с круглыми войлочными молоточками, и что-то непонятное кожаное в дальнем углу, за этим кожаным торчали медные трубки.

«Неужели действительно меха? Смесь пианино и органа? Обалдеть.»

– Вы умеете на нём играть? – она подняла на министра горящие глаза, он самодовольно улыбнулся, наконец возвращая себе уверенность, сел на лавку и поддёрнул рукава:

– Конечно. Что вам сыграть?

– То, что вы больше всего любите играть, – кокетливо улыбнулась Вера, опираясь на крышку инструмента, Рональд кивнул и положил руки на клавиши.

Звучало странновато, как Вера поняла, педали отвечали за духовую часть, а клавиши – за струнную, но сочеталось это всё не очень хорошо.

«Или Рональд просто не особенно хороший фонетист.»

Она делала вид, что она в восторге.

Он играл с удовольствием, она через время попросила её научить и села рядом, мимо открытых дверей в соседнюю комнату часто ходили, иногда заглядывали, пару раз отпускали шутливые комментарии, на которые Рональд беззлобно огрызался. Через время подошла компания молодёжи и попросила уступить инструмент профессионалу, Вера с Рональдом вышли на балкон, но через дверь было хорошо слышно игру "профессионала", который был не намного лучше Рональда.

Внизу гуляли парочки, на балконе напротив кто-то целовался в тени между окнами, в ярко освещённой комнате играли в какую-то настольную игру немолодые мужчины, фонет за дверью резко замолчал, "профессионала" выгнали, на его место сел кто-то другой, музыка полилась плавно и изысканно, раздались тихие аплодисменты и впечатлённые женские вздохи.

– Госпожа Вероника?

Она повернулась к Рональду, он опирался на перила, заглянул ей в глаза, понизил голос, вдруг зазвучавший очень интимно – Мне правда стыдно за ту ситуацию с угловой колонной. Я настолько хотел поддеть Шеннона, что не подумал о том, как будете себя чувствовать вы. Мне очень жаль.

– У вас с ним какие-то личные проблемы?

– Нет, что вы, никаких. Просто он слишком высокого мнения о себе, это раздражает, и вызывает желание спустить его с небес на землю.

Она качнула головой:

– Не с моей помощью.

– Я понял, – он поднял руки в сдающемся жесте, улыбнулся, поправил на Вере свой китель, – вмешивать дам в мужские конфликты – дурной тон. Но все постоянно это делают. Даже я, какой позор, – он шутливо закрыл лицо руками, Вера тихо рассмеялась, он мягко погладил пальцами её ладонь в перчатке, заглянул в глаза: – Расскажите о своём мире. Какое у вас самое лучшее оружие?

Она грустно улыбнулась, опустила глаза.

– Огромные ракеты, которые можно нацелить на любую точку земного шара, они прилетают с неба, падают на землю, и взрываются, сплавляя песок в стекло, и не оставляя в живых даже бактерий. Когда это оружие появилось у крупнейших государств, официальные войны кончились, потому что, как сказал один правитель тех времён, ударив по врагу, можно и у себя стёкла побить.

– Ого, – тихо выдохнул Рональд, осмотрелся, понизил голос и полушутливо сказал: – Я надеюсь, вы никому ещё об этом не рассказывали?

– Ну что вы, – невинно улыбнулась Вера, ощущая на ноге беззвучный "дзынь", – я знаю, что меня призвали для войны, но поверьте, я предпочитаю мирное урегулирование конфликтов. Оружие таких масштабов быстро учит дипломатии.

– Надо думать, – напряжённо усмехнулся Рональд, задумался, но почти сразу же сам себя одёрнул и обаятельно улыбнулся: – Расскажите тогда о мирных проектах.

– Давайте я покажу лучше, – она достала телефон, развернулась к перилам спиной, чтобы не уронить случайно телефон, открыла фотографии. Рональд придвинулся ближе, как-то незаметно встав почти вплотную, Вера чувствовала на шее его дыхание, и это не было приятно.

«Вот почему я так молниеносно уклонилась от его поцелуя, а рядом с Эриком цепенею. Просто Эрик мне нравится, несмотря на запредельную наглость, или даже благодаря. Надеюсь, он никогда об этом не узнает.»

Она рассказывала о машинах и поездах, Рональд слушал с восторженным вниманием, потом посмотрел на часы и рассыпался в извинениях, сказав, что у него назначен танец, предложил проводить её вниз, они пошли по анфиладам комнат, провожаемые взглядами и комплиментами. Вера кожей ощущала женскую ненависть, это так бодрило и вдохновляло, что спина выпрямлялась сама собой, подбородок поднимался выше, глаза смотрели на Рональда всё призывнее. Он ей не нравился, но как же ей нравилось бесить женщин, это было полузабытым удовольствием из прошлого, которое было до Виталика, когда она общалась в творческой среде, порхая от одного творца к другому и распыляя вдохновение, а матушки-наседки этих творцов смотрели на неё грымзами и точили жала, но ничего не могли сделать. Потом она нашла Виталика и сама стала матушкой-наседкой, и только теперь начала понимать, насколько это было для неё неподходящей ролью.

«Всё, с этим покончено, навсегда. Ты снова муза, Вера, наслаждайся, издевайся, но не влюбляйся, не смей, это не окупается. Министр Шен строит из себя покровителя, но это сказка на одну ночь, как тогда на острове, ночь закончится, солнце взойдёт, он снимет вышитый тобой пояс и наденет костюм без вышивки, а твой подарок спрячет в сундуке, как вор, потому что это украденное счастье, вы не имеете на него права.»

Министр Рональд вёл её по ступенькам, внизу шумел сверкающий золотом танцевальный зал, под колонами топтались девчонки-в-сторонке, юные, белые, в оборочках и веночках, пылали щеками от злости, шипели друг другу о госпоже Веронике и её рубинах – она видела, все видели.

Рональд остановился у лестницы, заглянул Вере в глаза со смущённым видом, как будто в этом шипении была его вина, Вера улыбнулась и медленно кивнула, отпуская ему этот грех, плавным движением сняла с плеча китель, а со второго не сняла, просто так.